С профессором Университета Черногории (Univerzitet Crne Gore) в Подгорице (бывшем Титограде), академиком Черногорской академии наук и искусств (Crnogorske akademije nauka i umjetnosti), Милоицей Ячимовичем (Milojica Jaćimović) я познакомился на Мехмате МГУ в 2009 году по случаю его приезда на конференцию, посвященную 75-летию Владимира Михайловича Тихомирова. Поэтому в 2011 году, будучи в командировке в Белграде, я позвонил Милоице по телефону, и он пригласил меня приехать на пару дней в Подгорицу для встречи с черногорскими математиками. Понятно, что я охотно принял это приглашение, сообщив, что прибуду в Подгорицу после выполнения своей «белградской командировочной программы».
Но далее случилось вот что. В намеченный срок, вечерним поездом «Белград-Подгорица», я отправился в Черногорию. Ночью, когда я спал, воры «вскрыли» каким-то образом моё (двухместное) купе и вытащили, из кармана висящего на вешалке моего пиджака, бумажник с заграничным паспортом, деньгами и обратным билетом в Белград. На границе между Сербией и Черногорией меня разбудила «объединённая группа из пяти человек» (как я понял, состоящая из пограничника и таможенника Сербии, пограничника и таможенника Черногории, а также кондуктора вагона) с требованием предъявить паспорт. Тут я и обнаружил пропажу своего бумажника. Объяснив, как смог, этой «объединённой группе» кто я, и как сложилась моя ситуация, в ответ я услышал, что мне надлежит «сойти с поезда (ночью!) на данном пограничном пункте, вернуться утренним поездом в Белград и обратиться там в Российское консульство для восстановления соответствующего «документа» о моём Российском гражданстве». Я же возразил, что за воровство в поезде, наверное, должен отвечать кондуктор, и что если они настаивают на своём «предложении», то пусть они, хотя бы, дадут мне справку о происшедшей краже и деньги на билет до Белграда. Посовещавшись, они сказали, что «вошли в моё положение» и решили «пропустить меня» в Черногорию, где мне следует, приехав в Подгорицу, обратиться уже там «с моей проблемой» в Российское консульство.
К счастью, мне сопутствовали два благоприятных обстоятельства. Во-первых, воры не украли мой мобильник (естественно, он был не в бумажнике). Во-вторых, в это время в городе Бар (расположенном на Адриатическом побережье, в сорока километрах от Подгорицы) отдыхал на своей даче мой приятель по МГУ, физик, Владимир Артемьевич Хаймин, с гостившим у него сыном подруги жены, молодым экономистом, Сергеем Владимировичем Свиридовым. Поэтому, сойдя с поезда в Подгорице, я сумел позвонить и Милоице, и Володе с Сергеем. Все трое с пониманием отнеслись к моей беде, велели никуда с вокзала не уходить и ждать их, куда они подъедут примерно через час на машинах. Ну а далее - поездки с ними в полицию с заявлением о случившемся, в фотоателье для фотографирования на «восстановительные» мои документы, в Российское консульство, где мой приятель и его гость «заверили моё Российское гражданство». Эти хлопоты, наконец-таки, позволили консулу выдать мне «Свидетельство на возвращение в Российскую Федерацию». И на следующее утро, заняв у Володи деньги на билет, я выехал поездом обратно в Белград, куда благополучно прибыл как раз перед моим отлётом в Москву (слава Богу, свой авиабилет до Москвы я оставил у друзей в Белграде).
Конечно, в этих «форс-мажорных обстоятельствах», ни о каком моём докладе в Университете Черногории уже речь тогда не шла. Хорошо хоть то, что восстановление моего загранпаспорта в Москве прошло довольно «гладко».
А весной 2013 года Милоица Ячимович любезно устроил мне (предварительно согласовав удобный срок) официальное приглашение быть гостем Природно-математического факультета Университета Черногории в конце мая и выступить там со своим докладом. Во время этой поездки я и взял у него интервью.
Беседа наша происходила в офисе Милоицы - а именно в 111-ой комнате корпуса технических факультетов Университета Черногории, расположенного по адресу бульвар «Džordža Vašingtona, bb». Расшифровка её приведена ниже.
ИНТЕРВЬЮ С МИЛОИЦЕЙ ЯЧИМОВИЧЕМ
В.Д.: Мне очень приятно, дорогой Милоица, что ты согласился на нашу беседу! Сначала расскажи, пожалуйста, немного о своей семье. Я прочел в Интернетовской справке, что ты родился 1-го марта 1950 года в маленькой деревушке Костиница /Kostinica/ близ небольшого - всего пятнадцать тысяч жителей - Черногорского города Бело Поле /Bijelo Plje/. А кто были твои родители и имели ли они какое-либо отношение к математике?
М.Я.: Действительно, я родился в Костинице. Это маленькая деревня, где почти все жители - мои родственники. Несколько таких деревень образуют уже селение, которое называется Быстрица /Bistrica/.
В.Д.: И по фамилии все родственники - Ячимовичи?
М.Я.: Там примерно пятнадцать домов Ячимовичей. Так что в Костинице почти все мои родственники или однофамильцы, как и моя мать. А в Бело Поле, я думаю, теперь уже двадцать - двадцать пять тысяч жителей. Это город на севере Черногории, сравнительно маленький. Но в рамках Черногории - это достаточно солидный город.
Мои родители были простыми крестьянами. Мать вообще не имела никакого образования, даже в начальную школу не ходила...
В.Д.: И расписываться она не умела?
М.Я.: Не умела...
В.Д.: Что, кресты вместо росписи ставила?
М.Я.: Да.
Её родители не пустили её в школу, потому что много работать надо было по дому...
А отец закончил начальную школу. Четыре года проучился...
В.Д.: Так что немножко математику он знал?
М.Я.: Математику он хорошо понимал в том смысле, что очень быстро «подсчитывал». Даже откуда-то он знал, например, как складывать дроби... или как посчитать площадь поверхности. И всем было известно, что он хорошо разбирается, сколько там квадратных метров, кубических метров, и так далее... Кроме того он, в общем, ещё в магазине торговал одно время...
Так что в этом смысле он имел какое-то отношение к математике, но не как к науке...
В.Д.: То есть, его не обсчитаешь, да и сдачу он умел правильно дать...
М.Я.: Да-да. Он очень быстро и правильно считал. Я никогда не умел считать так быстро, как он. Он, например, скажет покупателю: три метра двадцать сантиметров по сто восемьдесят - итого платить столько-то. В уме сразу считал сумму...
В.Д.: Здорово.
В той же Интернетовской справке написано, что ты учился в школе не в Костинице, а в Быстрице. Видимо, в Костинице школы просто не было, и каждый будний день тебе приходилось идти пешком по несколько километров на учебу в Быстрицу. Так?
М.Я.: Да, это так. Но, как я уже говорил, Быстрица объединяет несколько сёл, и Костиница - одно из них. В Быстрице существовала торговля, были магазины...
В.Д.: Школа одна была там?
М.Я.: Одна школа, восьмилетняя. И мне приходилось пешком ходить три километра от моей деревни до этой школы... Но я был такой не единственный, таких было много...
В.Д.: И никакой телеги не было? Чтобы подъехать на лошадях?
М.Я.: Нет, всё только пешком. С книжками. Но это не было страшно. Нас было несколько детей в деревне, которые вместе ходили в эту школу.
В.Д.: Хорошо.
Потом ты стал учиться в Белградской гимназии. Это была гимназия с математическим уклоном? И был ли при зачислении в неё какой-нибудь отбор, собеседование?
М.Я.: Да, был отбор.
Но до этого я один год проучился в гимназии в Бело Поле. И лишь после окончания первого года гимназии в Бело Поле я уехал продолжать учиться в Белград.
В.Д.: Значит, в Бело Поле была гимназия?
М.Я.: Была гимназия, да. Я там начал учиться и закончил первый класс. А как раз в это время была открыта математическая гимназия в Белграде. Профессор Воин Дайович своими усилиями сумел, как-то, её открыть. И откуда-то... мой учитель математики в Бело Поле узнал об этом и сказал мне... Потому что я какое-то математическое образование уже получил и неплохо зарекомендовал себя по математике...
В.Д.: А-а, в Бело Поле в гимназии уже заметили, что тебе математика нравится...
М.Я.: Да, что мне математика нравится, и что я способен на дополнительное образование.
В.Д.: И тебя к этому порекомендовали...
М.Я.: Да, порекомендовали. Давай, сказали, попробуй в Белград поехать учиться, но это достаточно серьёзная вещь: ведь, может, я не смогу там проявить себя, как здесь.
Вот я и решился. Мой отец пошёл поговорить с учителем. Тот сказал, что неизвестно, что выйдет, но посоветовал дать возможность попробовать мне поступить в эту математическую гимназию.
И я приехал в эту гимназию на собеседование. Вопросы, которые мне там задавали, для меня были «не очень обыкновенными». Этим я никогда не занимался...
В.Д.: То есть, вопросы были «нестандартные»?
М.Я.: Нестандартные, да. Я этого просто не ожидал. Не такое у меня было образование. Но, всё-таки, я справился неплохо. Неплохо отвечал... И, в конце концов, мне сказали: «Пожалуйста, можете приезжать к нам учиться».
В.Д.: Скажи, пожалуйста, а где надо было жить в Белграде? Там что, общежитие для вас было?
М.Я.: Да, там было общежитие для приехавших в Белград из других городов. В этом общежитии неплохо можно было жить, и я этим воспользовался.
Я там даже получал небольшую стипендию. Профессора, которые работали в этой гимназии, старались, чтобы мы нормально жили...
В.Д.: Эту же гимназию кончал и Влада Янкович?
М.Я.: Да-да. Он тоже кончал эту гимназию, но через год после меня.
В.Д.: По окончании гимназии ты поступил на природно-математический факультет Белградского университета, верно?
М.Я.: Да, верно.
В. Д.: Ив каком году это было?
М.Я.: Это было в 1969-ом году.
В.Д.: И с первого курса ты там стал учиться на математическом отделении? Там как, математическое отделение было уже с первого курса, или со старших курсов?
М.Я.: Сразу, с первого курса.
В.Д.: Это было небольшое отделение? Человек
сорок?
М.Я.: Нет, побольше: человек двести сорок - двести пятьдесят.
В.Д.: Дану?!
М.Я.: Да, приличное отделение. Мне кажется, в две смены на нём учились.
В. Д.: Понятно. А природно-математический факультет был большим?
М.Я.: Да. Там были ещё другие отделения: и биологии, и химии...
В.Д.: Они были меньше математического?
М.Я.: Ну, можно сказать, что значительно меньше, но, всё равно, и они были достаточно большими.
Дело в том, что в то время в Югославии было просто мало других университетов. А в тех, которые и были, готовили не по всем естественно-научным специальностям. Например, в Черногории университета тогда вообще ещё не было. И даже когда он потом там появился, отделения математики в нём, по началу, не было. В Сербии, кроме Белграда, был ещё университет и в Новом Саде, но, всё равно, и там отдельного математического отделения не было... В общем, все, кто хотел учиться на математика, могли это сделать лишь либо в Белградском, либо в Загребском университете...
В.Д.: А Загребский университет уже существовал?
М.Я.: Да, он уже был.
В.Д.: Помнишь ли ты своих первых лекторов в Белградском университете? В частности, кто читал лекции по математическому анализу? Например, когда я задал такой же вопрос нашему Белградскому другу Владимиру Янковичу, то он ответил, что на 1-ом и 2-ом курсах лекции по математическому анализу ему читал Воин Дайович. А тебе не он ли тоже?
М.Я.: Нет, не он. Математический анализ мне читал Джуро Курепа.
В.Д.: Я не помню - он ещё жив сейчас?
М.Я.: Нет, к сожалению, умер. Он был одним из самых известных югославских математиков в то время.
Он читал нам математический анализ на первом и на втором курсе. Кроме того, он читал нам ещё курс под названием «Линейная алгебра и теория полиномов».
В.Д.: Интересно! На Мехмате МГУ читается объединённый курс «Линейная алгебра и геометрия», а в Белградском университете был объединённый курс «Линейная алгебра и полиномы».
М.Я.: Да, полиномы. В общем, он читал нам три курса: на первом и втором курсе по математическому анализу и ещё такой объединённый курс по алгебре.
В. Д.: В известном Интернетовском «Математическом генеалогическом проекте» указано, что твоим научным руководителем по диссертации, по существу РhD, под названием «Итеративная регуляризация метода минимизации», защищенной в 1980-ом году в Белградском университете, был сын Воина Дайовича - Слободан Дайович. С какого курса ты стал учеником Слободана Дайовича, если это правда? Иногда в этом проекте бывает путаница.
М.Я.: Это правда. Сейчас расскажу.
Слободан Дайович не работал на природно-математическом факультете. Он работал на факультете, обучавшем общим принципам «научной организации труда и управления» - точное название этого факультета уже не помню. И когда я заканчивал свой факультет, то у меня возник естественный вопрос - чем мне стоит заниматься в математике дальше? Тут мне и рассказали, Воин Дайович и другие математики, что есть такая новая математическая теория под названием «Оптимальное управление», разрабатываемая Понтрягиным и его учениками. Что это очень интересная вещь. И что подробности об этой теории я могу узнать у Слободана Дайовича.
Я познакомился со Слободаном Дайовичем. Он мне рассказал подробнее об этой теории, указал, какие книги для её изучения мне следует почитать, дал мне некоторые из этих книг... Сам он, как я понимаю, активно ею занялся во время своей стажировки в Москве у Болтянского, книгу которого он мне тоже дал....
В общем, вскоре я занялся этой теорией, став учеником Слободана Дайовича.
В.Д.: А тебе геометрия нравилась? Ведь книги Владимира Григорьевича Болтянского во многом «геометричны».
М.Я.: Немного нравилась. Хотя, согласен, книги Болтянского написаны в особой манере по сравнению с другими книгами из этой области.
Но ведь Слободан Дайович, кроме книги Болтянского, дал мне, прежде всего, знаменитую монографию четырёх авторов - Понтрягина, Болтянского, Гамкрелидзе и Мищенко - под названием «Математическая теория оптимальных процессов». Вот по этой книге я и стал основательно изучать оптимальное управление. Правда, сначала очень трудно было мне её читать...
В.Д.: Я тоже считаю, что эта классическая монография «трудно читаемая». Скажем, книга Алексеева, Тихомирова, Фомина по оптимальному управлению читается значительно легче.
Скажи, обучение в Белградском университете было платным? И получал ли ты стипендию?
М.Я.: Нет, было бесплатным. К тому же все хорошие студенты получали стипендию. Маленькую, но все-таки...
В.Д.: Кстати, жил ты в студенческом городке?
М.Я.: Да, я долгое время жил в общежитии...
В.Д.: Значит, умеешь сам готовить?
М.Я.: Нет, не умею. Только чуть-чуть (смеются).
В.Д.: В Интернетовской справке сказано, что после окончания обучения в Белградском университете, в 1973-ем году, ты стал ассистентом экономического факультета университета Черногории. Но в Википедии говорится, что университет Черногории создан лишь весной 1974-го года. Так что, преподавательский коллектив будущего университета формировался ещё до его официального открытия?
М.Я.: Насколько я знаю, становление этого нового университета было постепенным. И с чего-то надо было начать - нельзя же было все факультеты сразу открыть. Так что начали с формирования лишь нескольких факультетов - в частности, экономического факультета. И, если мне не изменяет память, он стал формироваться уже в 1973 году...
В.Д.: Здание университета первоначально было не это, да?
М.Я.:... Да, здание тогда было другое, в центре города...
А ещё в городе Никшиче существовало... педагогическое училище... Оно тоже стало частью формирующегося Университета, где до того готовили учителей по математике, географии, литературе, иностранным языкам под патронажем Белградского университета... В 1974-ом же году произошло официальное открытие Университета Черногории как государственной организации... Кроме экономического факультета в нём уже были сформированы юридический факультет и некоторые другие подразделения....
В.Д.: Так что, в 1973-ем году ты начал преподавать в этом педагогическом училище?
М.Я.: Нет, в 1973-ем году я стал работать на формирующемся в Университете Черногории экономическом факультете, где несколько математиков там уже работали...
Ещё в Белграде мне сказали, что в будущем в этом Университете будет оформлен и математический факультет, а сейчас надо набрать для него кадры. И меня уговорили приехать сюда для работы на экономическом факультете с перспективой перейти на математический факультет, как только он сформируется...В общем, так всё и произошло.
В.Д.: Кстати, это здание когда построено? После 1973-го года?
М.Я.: После. Это было, наверное, в 1978-ом году. Или в 1979-ом году - я точно не помню.
В.Д.: А здание ректората?
М.Я.: Здание ректората недавно - совсем недавно. Пять - семь лет тому назад.
В.Д.: Ну, а теперь немножко об МГУ.
Если я не ошибаюсь, ты с 1976-го года пару лет стажировался на ВМиК МГУ. Правильно?
М.Я.: Мне помнится, с 1977-го года это было.
В.Д.: А, с 1977-го года, понятно!
Там ты стал участником спецсеминара Фёдора Павловича Васильева, по методам решения экстремальных задач. Я окончил кафедру вычислительной математики Мехмата МГУ в 1965-ом году, и аспирантуру по этой же кафедре в 1968-ом году. Так что Фёдора Павловича, работавшего тогда на этой кафедре до создания в 1970-ом году на её базе факультета ВМиК, хорошо знаю и помню. Его лекции и книги мне всегда нравились своей «понятностью». Но на экзаменах он был очень требовательным, и мы, студенты, его побаивались. А твоё воспоминание о нём каково? Добрый он был руководитель, или жестковат?
М.Я.: По-моему, он очень добрый человек и руководитель!
Я приехал в 1977-ом году на ВМиК МГУ и пошёл прямо к нему. Дело в том, что я его ранее видел: он приезжал в Белградский университет в 1973 году, когда я уже окончил факультет, и там примерно месяц читал лекции. И один из профессоров - помнится, это был Слободан Дайович - мне сказал: «Послушайте эти лекции». Я послушал две-три его лекции, и мне они понравились. Но я тогда уже жил в Подгорице и не мог дальше их слушать. И, всё-таки, я успел с ним тогда познакомиться. После этого я нашёл и его книги, по которым готовился к аспирантским и магистерским экзаменам...
Потом сам Слободан Дайович мне посоветовал «идти в этом направлении». Он знал Фёдора Павловича....
Кроме того, к нам, уже в Университет Подгорицы, приезжал профессор Мехмата МГУ Зорич Владимир Антонович. Он мне также рассказывал о Фёдоре Павловиче много хорошего. Они подружились, когда их поселили жить вместе в одном блоке общежития МГУ...
Вот так и произошло, что в Москве я пошёл прямо к Фёдору Павловичу. Он был очень хорошим руководителем, всегда готовым мне помочь.
В.Д.: То, что он великолепный учёный и педагог, я знаю. Но у нас он считался строгим экзаменатором... Получить у него пятерку было трудно.
М.Я.: Трудно?... Я не знаю! Потому что экзамен я ему не сдавал (смеются).
В.Д.: Понятно.
Кстати, Владимир Антонович хорошо говорит по-сербски?
М.Я.: Хорошо говорит. Совсем нормально говорит. Он же лекции здесь читал.
В.Д.: На сербском?
М.Я.: Да, на сербском языке. Точнее, на сербско-хорватском.
В.Д.: Да, ясно.
Насколько я понимаю, на ВМиК МГУ ты стал активно изучать теорию регуляризации по Тихонову? А с самим Андреем Николаевичем Тихоновым, тогда деканом факультета ВМиК МГУ, тебе доводилось общаться? Или он был для тебя «недосягаемым»?
М.Я.: Да, можно сказать, что он был для меня «недосягаемым». Я его редко встречал...
Впервые я встретился с ним на кафедре, где он был заведующим и где Фёдор Павлович работал. Мы немножко поговорили, Фёдор Павлович представил ему меня, рассказал, чем я занимаюсь...
На самом деле я там был на стажировке только девять месяцев... Даже, может, поменьше - семь-восемь месяцев 1977-го - 1978-го года...И за это время я виделся с Андреем Николаевичем ещё раза два или три. Немножко разговаривали... О математике, правда, мало говорили - Фёдор Павлович ему уже рассказал, чем я занимаюсь. Ему было больше интересно, как я в Москву попал...
В.Д.: Ну, я думаю, в отношении математики Андрей Николаевич Тихонов сразу успокоился, когда услышал слово «регуляризация», и что ты ею занимаешься! (смеются)
М.Я.: Но я там не только регуляризацией занимался. А вообще методами решения экстремальных задач.
В.Д.: Познакомился ли ты в Москве с Анатолием Борисовичем Бакушинским и Владимиром Алексеевичем Морозовым, активно занимавшимися тогда методом регуляризации? И знаком ли ты с Геннадием Михайловичем Вайникко, работавшим по той же тематике, кажется, в Воронежском университете, а в 1990-ые годы уехавшим в Тартуский университет в Эстонию?
М.Я.: С Бакушинским официально я никогда не знакомился. Но на одной конференции по методам регуляризации... куда я приехал уже после окончания моей стажировки в Москве... я слушал его доклад.
Но, на самом деле, Бакушинский во многом повлиял на то, чем я занимаюсь. Мне Фёдор Павлович показал одну его статью 1976-го, или 1977-го, года из «Журнала вычислительной математики и математической физики», в которой он говорил о так называемом принципе итеративной регуляризации... Он такое название сам придумал, и оно теперь применяется... На идее из этой его статьи основано многое, над чем я потом работал
Морозова я тоже видел. Но его тематикой я мало занимался. Его интересовала регуляризация уравнений, в основном, линейных уравнений, а у меня рассматривалась регуляризация на экстремальных задачах...
Об уравнениях Бакушинский также писал работы, но мне, прежде всего, были интересны его результаты, относящиеся к экстремальными задачам... В частности, я много использовал небольшую книгу Бакушинского - его книги были не очень толстыми, но серьёзными - написанную в соавторстве с Гончарским, про итеративную регуляризацию...
В. Д.: Гончарский, кажется, кончал кафедру математики на Физфаке МГУ?
М.Я.: Да-да, Это так.
В.Д.: А знаешь ли ты моего приятеля Анатолия Яголу, тоже ученика Тихонова?
М.Я.: Знаю.
В.Д.: Я не знал, что вы знакомы...
М.Я.: Да-а, и хорошо знакомы.
В.Д.: Тогда, при встрече с ним, я могу передать ему от тебя привет?
М.Я.: Обязательно передай...
В.Д.: Хорошо.
Теперь расскажи про Вайникко.
М.Я.: Вайникко я тоже однажды встретил - он приезжал на кафедру, на семинар Фёдора Павловича, немножко поговорить с ним... Я эту фамилию знал раньше, потому что существует одна книга...
В. Д.: Не про приближённое решение операторных уравнений? В зелёной обложке?... Там пять авторов: Красносельский, Вайникко, Забрейко, Рутицкий, Стеценко...
М.Я.:... Да-да-да... Именно эту книгу я и имел в виду. По ней я и запомнил фамилию Вайникко...
А потом в Москве я купил книгу... Вайникко с кем-то ещё... про регуляризацию... В общем, я его книгами также пользуюсь, но не так много, как книгами Бакушинского...
В.Д: Ясно.
После пребывания на ВМиК МГУ ты уехал на стажировку в институт прикладной математики университета Карлсруэ в Германию. Ты знал немецкий язык, или общение там происходило по-английски?
М.Я.: Нет, немецкий я не знал, и общался там на английском. Но я был там недолго, всего лишь тридцать дней...
В.Д.: А-а, я думал - целый год!
М.Я.: Нет-нет, тридцать дней....
Наш университет немного сотрудничал с университетом Карлсруэ... И я воспользовался этим для своей поездки. Прочитал там несколько лекций, рассказал, чем я занимаюсь... Они рассказали на семинарах, чем они занимаются...
В.Д.: Значит, это всё было кратковременно...
В 1980-ом году, как я понимаю, после защиты РhD, ты стал в университете Черногориидоцентом. В 1986 году - вице-профессором (я думаю, так переводится с сербского языка указанная в Интернетовской справке твоя тогдашняя должность «vanredni professor»)...
М.Я.: Да-да
В.Д.:... А в 1991 году - ты уже стал «redovni professor» (то есть, по нашему, простопрофессором) факультета естественных наук и математики...
М.Я.: Правильно.
В.Д.: И какие лекции тебе приходилось читать в Университете?
М.Я.: На факультете нас, математиков, было сравнительно мало, так что пришлось читать разные курсы лекций...
В.Д.: Был ли среди них курс по оптимальному управлению?
М.Я.: Да-а, был. И даже годовой.
В.Д.: О, больше, чем на Мехмате МГУ!
М.Я.: Да, годовой. Правда, теперь он читается только полгода. А раньше это был годовой курс. И мне было очень приятно читать такой курс. Очень интересно... В нём я комбинировал книгу Алексеева-Тихомирова-Фомина с книгами Васильева.
В.Д.: Да, к тому времени книги Фёдора Павловича уже были изданы «высокой печатью» - ведь в моё студенческое время они издавались лишь «ротапринтным способом»... Мне очень нравятся его книги, в частности, за то, что в них подробно разбираются примеры.
М.Я.: И очень хорошие примеры.
В.Д.: Я постараюсь передать ему от тебя привет по возвращению в Москву.
Твой дальнейший научно-административный рост был очень успешным. В 1996-ом году ты избираешься вице-академиком (по-нашему, членом-корреспондентом) Черногорской Академии наук и искусств (Crngorske akademije nauka i umjetnosti - сокращённо, CANU). В 2002-2007 годы ты - декан своего факультета. В 2003-ем году ты становишься уже академиком CANU. С 2004-го года ты - президент Общества математиков и физиков Черногории. А, кроме того, ты входишь в редколлегии ряда математических журналов. И, наверное, занимаешь и другие посты.
При всём при этом ты успеваешь заниматься научной работой и вести преподавательскую деятельность.
Видимо, чтобы всё это выдержать, нужно очень четко планировать свои дни. Когда же ты, при этом, успеваешь отдохнуть? И как ты отдыхаешь?
М.Я.: Просто я такой человек, который не планирует сразу много. Но то что запланировал сделать - я делаю. И если запланировал отдохнуть - то отдыхаю...
В.Д.: Я знаю, что на работу ты приходишь уже в восемь утра. У нас никто так рано не приходит на факультет!
М.Я.: Ну, это у нас такая привычка приходить рано на работу... Но, всё-таки, я не всегда рано прихожу...
У нас просто система... немножко другая по времени. У нас всё начинается в восемь утра, а заканчиваем в два - три часа дня. Мы не работаем до шести как у вас...
В.Д.: Во сколько же ты ложишься спать?
М.Я.: Спать? Ну, обычно в двенадцать.
В.Д.: То есть, тебе семь часов на сон хватает?
М.Я.: Этого хватает всем.
В.Д.: Просто такой же вопрос я недавно задал болгарскому математику, академику Благовесту Христовичу Сендову. Дело в том, что, как мне рассказывал нынешний руководитель Мехмата МГУ Владимир Николаевич Чубариков, однажды Сендов назначил ему, в Софии, встречу на пять часов утра. Владимир Николаевич даже, на всякий случай, переспросил: «В пять часов утра?». Впрочем, Благовест Христович, улыбнувшись, так прокомментировал это моё напоминание: «Помнится, всё-таки, встреча была назначена не на пять, а на шесть часов утра»...
М.Я.: Да-да, система другая у нас по сравнению с русской!
В.Д.: Гуляешь много?
М.Я.: К сожалению, у меня нет такой привычки.
В.Д.: Ну а поплавать любишь?
М.Я.: Плавать-то я люблю, но не так сильно. Занимаюсь этим мало.
В.Д.: По состоянию здоровья?...
М.Я.: По состоянию здоровья мне, как раз, надо было бы побольше гулять и плавать... Но не получается! Постоянно возникают какие-то неотложные дела... Начну, думаю, потом - через несколько дней,... через месяц,... через год...
В.Д.: С твоим отдыхом мне всё понятно...
В вышеуказанной интернетовской справке твоими соавторами упоминаются Изедин Крнич, Анджелия Геари и Предраг Обрадович. Расскажи немного про них.
М.Я.: Сейчас расскажу.
У меня в соавторах есть и Фёдор Павлович, но тебя интересуют именно эти наши математики...
Предраг Обрадович является отцом Олега Обрадовича. А Олег Обрадович, Анджелия Недич (по мужу Геари) и Изедин Крнич - в некотором смысле мои ученики: я им читал курс оптимального управления. И мне очень приятно сказать, что мой курс им понравился. Они мне говорили, что, послушав разные курсы, заинтересовались именно моей тематикой, и определились работать в этом направлении...
У меня хорошие связи с Фёдором Павловичем, и я рекомендовал к нему на стажировку Анджелию Недич и Олега Обрадовича... Олег теперь стал профессором нашего Университета и занялся другими вещами, в том числе и «не связанными с математикой»... Анджелия уехала в США, где теперь также является профессором...
В.Д.: Анджелия уехала под фамилией Геари?
М.Я.: Нет, снова под фамилией Недич.
Она теперь работает в университете в Иллинойсе. Очень успешно там работает. Я думаю, пишет несколько статей в год. И хорошие статьи пишет, в хороших журналах публикуется... Она ведь, во-первых, закончила кандидатскую диссертацию у Фёдора Павловича Васильева в Москве, а, во-вторых, закончила ещё и докторскую диссертацию в США у известного математика Димитриа Бертсекаса. У меня есть одна его книга...
В.Д.: Он родом не из Югославии?
М.Я.: Нет, думаю, он грек по происхождению. Он работал в «МIТ - Massachusetts Institute ofTechnology» (Массачусетский технологический институт). Анджелия защитила там у него докторскую диссертацию и осталась работать в США... Через несколько дней она приезжает сюда в Подгорицу.
В.Д.: Она бывает в Подгорице?
М.Я.: Да, заезжает, потому что её родители здесь живут...
А с Изединым Крничем, насколько я понимаю, ты уже познакомился. Да и здесь в деканате ты его видел: там был наш декан, физик Предраг Станишич, и, как раз,
Изедин Крнич. Он теперь профессор и заместитель декана...
В.Д.: Он, кстати, очень хорошо говорит по-русски.
М.Я.: И очень любит Сталина...
В.Д.: Да-да, он мне говорил, что для победы над коррупцией нужен «ОН»...
М.Я.: Так вот, Изедин Крнич тоже защитил докторскую диссертацию...
У него, правда, биография отличается от биографий Олега Обрадовича и Анджелии Недич. Но и он, на мой взгляд, очень талантливый человек...
А Предраг Обрадович, которого ты упомянул, был первым деканом нашего факультета, и, кроме того, был ректором нашего университета. Вообще, самая большая его заслуга - установление наших дружеских отношений с Московским Университетом. Обладая большим авторитетом, он это сотрудничество начал. Он мог это сделать - и сделал!
В.Д.: Отлично! У тебя очень достойные соавторы.
М.Я.: Да. И я написал с ними одну книгу, не научную. Могу показать...
В.Д.: Хорошо, с удовольствием посмотрю.
Разреши еще личный вопрос: кто по профессии твоя супруга? И, если можно, назови её имя.
М.Я.: Ее имя Анджела. Она учительница начальных классов. Преподаёт там и «азы» математики.
В.Д.: Есть ли у вас дети... Правда, я уже знаю, что у тебя есть сын Владимир...
М.Я.: И дочь Елена.
В.Д.: А что окончил Владимир?
М.Я.: Владимир окончил факультет ВМиК МГУ. Его научным руководителем был профессор Арам Владимирович Арутюнов.
В.Д.: Замечательно!
А Елена?
М.Я.: Елена окончила природно-математический факультет нашего Университета. По математике.
В.Д.: То есть, в принципе они оба связаны с математикой. Отлично!
Последний же мой вопрос, буквально, философский, но я его многим задаю. А именно, доволен ли ты своей судьбой и не жалеешь ли ты о чем-нибудь?
Над этим вопросом часто задумываются. Некоторые отвечают, что, мол, жалеют, что я мало общались с родителями. Некоторые сожалеют, что упустили возможность наладить сотрудничество, скажем, с таким-то математиком... А у тебя всё нормально в этом смысле, и не сожалеешь ты ни о чём?
М.Я.: Как сказать? Трудно точно сформулировать своё мнение по этому вопросу... когда кажется, что жизнь проходит так, как надо...
В.Д.: Ну вот некоторые так и говорят - всё нормально и не о чем жалеть!
М.Я.: Не о чем, потому что зачем жалеть?.. Да я и не знаю, в какой момент я мог бы что-то сделать по-другому...
В.Д.: Вот, например, Реваз Валерианович Гамкрелидзе мне сказал в ответ на этот вопрос, что, в принципе, он мог бы быть неплохим пианистом... Он хорошо играет на пианино...
М.Я.: Пианистом уж точно я не мог бы быть (смеются). Никакого таланта в этом у меня нет. Но, может быть, я мог бы...
В. Д.: Что, ещё чем-то заняться помимо математики? Что-то ещё тебе нравилось?
В.Я.: Разные вещи - нравится и заняться профессионально.
Вот я, например, любил литературу. Любил читать разные книги - общего уровня, философские, социологические, политические, исторические. Но стать профессионалом в этих областях вряд ли смог бы. Просто меня интересуют такие вещи...
В.Д.: Стихи не писал?
М.Я.: Стихи не писал, нет. А вот роман - может быть, ещё напишу, кто знает?
В.Д.: С воспоминаниями?
М.Я.: Никогда не знаешь, может, и с воспоминаниями.
В.Д.: Хорошо! Заранее записываюсь в читатели твоего романа.
М.Я.: Отвечу кратко на твой вопрос так: человек делает то, что может. И это есть егосудьба.
В.Д.: Ну что ж, меня этот ответ вполне удовлетворяет: человек делает то, что может делать.
Вот и закончились мои вопросы, дорогой Милоица. Ещё раз хочу поблагодарить тебя за интересную беседу, и пожелать тебе всего самого хорошего. Начиная со здоровья и кончая выполнением всех твоих задуманных планов.
М.Я.: Спасибо и тебе, Вася, что ты приехал к нам в Черногорию. И что затратил время на эту беседу со мной.
В.Д.: Да нет, Милоица, это тебе спасибо за это интервью. В Москве я его «обработаю» и вышлю тебе его «расшифровку».
М.Я.: Отлично...
Май 2013 года
Напечатано: в журнале "Семь искусств" № 11(68) ноябрь 2015
Адрес оригинальной публикции: http://7iskusstv.com/2015/Nomer11/Demidovich1.php
