С Галиной Гампер и её стихами я познакомилась в 1972-м году, и с тех пор мы уже не расставались. Каждому творческому человеку нужна поддержка, а иногда и помощь близких, доверенных людей. Гале такая поддержка была нужна вдвойне и не только из-за ограниченных физических возможностей. На момент встречи с Галей я была очень далека от литературных и поэтических кругов, и она открыла для меня этот удивительный мир. На протяжении 43-х лет я была первым человеком, которому Галя показывала свои новые стихи и переводы. Постепенно я также стала заниматься первичной корректурой Галиных рукописей, а последние годы, когда ей стало тяжело держать ручку, я записывала её новые стихи под диктовку. Поэтому каждый Галин стих для меня является, по сути, живым существом, родившимся на моих глазах и при моём непосредственном участии.
Представляемая вашему вниманию подборка – это стихи последнего года, на мой взгляд – печальные и, может быть, даже прощальные, но не последние. Эти стихи подготавливала к печати сама Галя. Но, глядя в её черновые тетради, я вижу, сколько ещё стихов не превратились в печатный текст и ждут своего часа, который обязательно настанет.
Грита Шальман
***
Ты, задуманный дубом,
рожден человеком, и вот
Есть такие дубы –
в них все молнии, ты – под обстрелом.
Весь собравшись в комок –
про себя: «ничего, заживет,
Зарастет», и упорно
своим занимаешься делом.
Значит цель и сильнее,
и глубже удара проймет,
И сильней ослепит
даже самой неистовой вспышки.
Ну, а дело твоё –
по надземным пустотам полет –
Поиск слова – а он
в жизнь длиною и без передышки.
***
Из черноты в холодный блеск впадая,
Напоминала мне начало мая
Нева в своем октябрьском развороте.
В стихии слов, как будто бы в полете
Жила, теряя годы как мгновенье,
Так без прощанья – вдруг исчезновенье.
***
Тело чуть теплится, только дунь –
И душу взовьют ветра.
Я легче пера, я бела, как лунь,
Луна – ты моя сестра,
Протиснешься в форточку надо мной,
Линзою просверкнешь.
Последнее лето, последний зной,
Последний озноб и дрожь.
Я – знак лунатика, свой карниз
Пройду, как последний путь.
Ввысь возносясь, я презрею низ –
Болотную нашу муть.
***
В прощальной новогодней мишуре
Светилось, как в волшебном фонаре,
Неведомое нам еще начало
И ничего пока не означало.
По ярмарочным я спешу рядам,
Где светятся шары и тлеют блестки,
И я минут последних не отдам,
Пружинисты шаги и взгляды жестки.
Седого серебра порхает нить,
Ее я прочь отодвигаю тайно.
С любимыми не расставаться – быть,
Сквозь «не могу» и через «нереально».
***
Поди не девятый, но все-таки вал,
И морось, и серость, и снулость…
Я шла, и с волны меня ветер сдувал,
Я в вечности только очнулась.
Там ангелы пели, поземка мела,
Цвела в новогоднюю стужу,
Сама я в себе лабиринтом была,
И мне не хотелось наружу.
Где стрелки нам свыше укажут – пора,
Где им, будто душам, внимают.
Где суетность, праздничность – все мишура,
Где любят, но не понимают.
***
Пусть забыли нас, пусть обидели,
Пусть шуршит под берегом спелый лед.
В храме снег идет, вы же видели,
В храме медленно снег идет.
Хлопья виснут здесь, как заклятые,
А иконы в инее, как в гробу.
Души маются незачатые,
Хоть какую бы да судьбу
Каждой жаждущей воплощения
На неведомом ей пути.
В храме – снежное опустение,
Нас за это, Господь, прости.
***
Пусть тюремно – больничная
Неизбывна надсада.
Горе – дело обычное,
И трагедий не надо.
Чувство было да убыло,
Оглянувшись уныло.
Горе нас приголубило,
Пустоту заменило.
И скукожив растения,
Осень ставила точку.
Горе – наше спасение –
Дарит смерти отсрочку.
***
С годами я стала искать –
Сама б не поверила – юность…
Ее я все яростней жду,
Чем ближе ко мне моя смерть.
Я помню, что юность была,
Но так неотчетливо, мигом.
Не вовсе пуста, но прозрачна,
Не воздух – единый глоток.
А может – стрела, но не в цель,
А лишь по касательной мимо.
И все еще точка касанья
Свербит, завершения ждет,
Желает закончиться звуком
Устойчивым, смерти под стать.
***
Звезда лишь потому она звезда,
что любим.
Нет – так вдребезги и к черту.
Меж нами
волн дремучие стада,
К любви всегда торопимся,
как к порту.
Спешим,
идем по линии беды
И тяжко дышим
в воздухе распятом.
Хитра система
атомов звезды,
В которой гениален
каждый атом.
***
Когда придешь,
простерший длань Свою
Над крышами,
что нас беречь устали,
На старте я, готова, на краю –
лишь выдерни в сплошные вертикали.
Ну да, боюсь
и кутаюсь в халат,
И про себя читаю
Символ Веры.
Не граду мир,
но и не миру град…
Томлюсь своей игрою
в полумеры,
Томлюсь в своих усильях по уму
И знаю, что усилья однобоки.
Простерший длань,
Он знает что к чему:
Какие знаки и какие строки.
***
Гадание о нас – оно в былом.
А в будущем – о нас преданье живо.
Сегодня ограничено столом,
Над коим я склоняюсь терпеливо.
В размах локтей, упершихся в края,
В напряг души, готовой наизнанку,
Пока мое сновидческое «я»
Еще хранит поэзии делянку.
***
Бессонницей жизнь меня вечно куражит,
У борта волну за волною круша.
То бродит душа, пока тело приляжет,
То тело привстанет, приляжет душа.
Ловлю маяка ненадежные очи,
Я качку терплю, охраняя жилье,
И даже когда ни надежды, ни мóчи,
Терпение – главное дело мое.
Терпеньем жива как небесною манной,
И, кажется, им я возвышена впрок.
Мне жизнь без него представляется странной,
Как отполированный детский мирок.
***
Над нами марево небес
Качалось пьяно.
Фонтанный дом, фонтанный лес,
Река фонтанна.
Все воедино завитки
Барочной лепки
Скрепляли отсветы реки,
Ограды, ветки.
Был град, как мир и мир, как град,
В размахе зала,
И уж который день подряд
Сирень рыдала.
Наплывом слёз смягчало зной
Начала лета.
И чайки силуэт резной
Был полон света.
***
Жизнь моя то в разворот, то нитью,
То черна, то призрачно бела.
Путь прошла вслепую, по наитью,
Зрячею на вряд ли бы прошла.
Удержала б в равновесье тело,
Не сбивалась, двигаясь в строю,
Только под конец пути прозрела,
Зрячесть проклинать не устаю.
Вкось улыбки, трижды вкось морщины
И в глазах таящаяся гнусь,
Я в столбняк вхожу от бесовщины,
Мелко нескончаемо крещусь.
Напечатано: в журнале "Семь искусств" № 11(68) ноябрь 2015
Адрес оригинальной публикации: http://7iskusstv.com/2015/Nomer11/Gamper1.php
