Посвящается Саре Брайне
На вопрос одного журналиста, как бы она поступила, если бы случайно встретила доктора Менгеле на улице, Дина ответила: «Знаете, первое, что мне сейчас пришло в голову: я бы плюнула ему прямо в лицо и прошла мимо. Но я бы этого, скорее всего, не сделала. Я бы прошла мимо и не сказала ему ничего. Мне нечего ему сказать».[1]
Аннамари Дина Бэббит (Готтлибова) родилась 21 января 1923 года в городе Брно, в Чехословакии. Когда ей исполнилось 4 месяца, родители, либеральные евреи, развелись, и её мать Иоанна (Яна) Шавл воспитывала Дину одна. Они жили все вместе с тётей и её сыном Литци, с которым Дина проводила вместе много времени, придумывая себе самые различные игры и приключения. Мать старалась, чтобы детство её было вполне беззаботным. С трёх лет она начала рисовать, проявляя художественные способности. Особенно ей нравилось изображать животных и детей. «Дети – это мои самые любимые люди», – говорила она[2]. Позднее Дина будет изучать живопись и скульптуру в Брно и Праге, в Художественной академии, но, так случилось, что учёбу ей пришлось прервать в связи с тем, что после оккупации, в 1939 г., по распоряжению Адольфа Гитлера, еврейские студенты не могли больше продолжать своё образование. Неожиданно получив от матери сообщение, что та должна быть отправлена в гетто Терезиенштадт, Дина сразу же едет к ней. «Я бросила всё и уехала домой, в Брно. Мы должны были держаться вместе», – вспоминала она. «Я никогда больше не бросала мать одну».[3] Дина любила мать и была преданной дочерью. Но сейчас она решила совершить ради неё поступок, на который решится не всякая дочь: на сборный пункт, который находился как раз в здании художественной школы, где Дина начинала учёбу, они явились вместе. Решение сопровождать мать в Терезиенштадт было у Дины добровольным. Туда они прибудут за два дня до её 19-летия. Там, в Терезиенштадте, Дине суждено было встретить свою любовь , молодого еврея из Праги, Карела Клингера, которого она вспоминала всю жизнь с болью и тоской. Её Карел умер от брюшного тифа в Дахау за два дня до освобождения концлагеря. Дина с мамой пробыли в Терезине до 7 сентября 1943 года, а затем, как и другим 5-ти тысячам узников из Чехословакии, им был уготовлен Аушвиц-Биркенау. Они были отправлены туда, на этот раз, отдельно друг от друга. В дороге Дина плакала, не зная, где находится её мать, жива ли она, но, по прибытию нашла её. Багажа у них не было, все вещи заставили оставить в вагонах для перевозки скота, в которых их везли три дня по ночам, стоя, голодными и без питья. Теперь они были опять вместе, в чешском семейном лагере ВIIb.
Чем был для Дины и её матери Аушвиц, не подлежит чёткому описанию. Что они там увидели и прочувстовали, как жили и пережили его? Без всякого сомнения, это был настоящий ад, в котором сам воздух наполнен смертью. Всю свою жизнь Дина пыталась освободиться, «вытряхнуть» его из себя, из своей памяти. До самой кончины она считала, что несмотря на освобождение, душа её всё ещё живёт там, как и герои её портретов, которые ей предстоит выполнить. Но об этом речь пойдет позже.
А пока вернёмся снова в тот семейный лагерь, куда поместили Дину и её мать. Человека, благодаря которому в этом самом страшном лагере смерти он мог быть организован, звали Фреди Хирш. Немецкий еврей из Аахена, он эмигрировал в Прагу. Был сионистом и приверженцем скаутского движения. Попав вместе с другими евреями из Чехословакии в Терезиенштадт, а затем, как и Дина с мамой, в сентябре 1943 года, был отправлен в числе 5-тысячного транспорта в Аушвиц-Биркенау. В составе этого транспорта находилось около 300 детей в возрасте до 16 лет. Такая ситуация была здесь непривычной, ибо поселить детей было негде – обычно их, прошедших опыты, сразу же уничтожали. Фреди Хирш, отказавшись от дающей большие «привелегии» должности лагерного «капо», стал руководить детским блоком. Он «выхлопотал» для прибывших детей специальный деревянный барак. Вместо нар вдоль барака, благодаря его усилиям, стояли маленькие столики для занятий. На стене были картинки со сказочными персонажами. Одна из них была нарисована Диной. Фреди знал о том, что она изучала живопись и поэтому попросил её нарисовать для детей что-нибудь, что принесёт им радость. Как и Дина, он очень любил детей. Каждого ребёнка знал по имени... Фреди Хирш покончил с жизнью 8 марта 1944 года, узнав о предстоящей на следующий день гибели всех почти трёхсот детей из его барака в газовых камерах.
Так что же Дина изобразила тогда детям на стене барака по просьбе Фреди? Она нарисовала для них зеленую лужайку и цветы и белую гору на серой стене и прекрасную Белоснежку с семью бородачами-гномами. Они вышли точно такими же, как в том прекрасном мультфильме Уолта Диснея, который она ещё до войны, в Брно, затаив дыхание, семь раз смотрела в кинотеатре. Дети окружили её. Они хотели знать, будут ли на лужайке ещё коровы или лошади. Это было так важно для них, иметь ощущение оказаться в сказке, когда за стеной барака гуляет смерть. Позднее все они будут уничтожены. Но не тогда... А в те дни дети в Аушвице, играя в Белоснежку, говорили такие слова: «Лагерь тебе только приснился, проснёшься утром – и всё опять будет хорошо».[4] И сами верили в это.
Слух о том, что Дина рисует, быстро распространился в лагере. Картинку на стене детского барака заметили. Дину начинают использовать в качестве художницы. Она должна будет писать номера на бараках, перерисовывать фотографии эсэсовских жен и невест, рисовать портреты. Франц Лукас, лагерный врач, который, как выяснилось, практицировал ещё до 80-х годов в Германии, в Шлезвиге Гольштейн, привёл её к доктору Менгеле в Е-лагерь, называемый «цыганским». Это было 22 февраля 1944 года. День этот Дина запомнит на всю жизнь.
Прежде чем войти, Лукас придержал перед Диной дверь, что было для неё очень странным. «Я думала, он просто издевается надо мной, и что на следующий день я попаду в газовую камеру или буду расстреляна».[5]
Доктор Менгеле, «Ангел Смерти», как называла его в своём дневнике Анна Франк, а также другие лагерники, за его милую улыбку и обходительные манеры, которые абсолютно не сочитались с его садистскими опытами, проводимыми самозабвенно и беспощадно, уже ждал её. Он был ей конечно же знаком.
Чуть сдинутая на лоб фуражка, улыбка, приоткрывающая расщелину между широкорасставленными передними зубами, аккуратно подстриженные усики. Любопытно, что намного позднее, после войны, спрятавшись в Бразилии, чтобы не быть схваченным сотрудниками «Моссада», он отрастит себе усы настолько, чтобы они смогли прекрыть этот досадный недостаток внешности, а вдруг это сможет его выдать? Менгеле вообще выглядел всегда очень аккуратным и ухоженным: неизменно носил идеально выглаженный тёмно-зелёный китель, начищенные до блеска сапоги и белые перчатки. Напевая себе под нос, он одновременно вершил судьбы людей в Освенциме. «Ангел Смерти» был очень похож на дирижёра, когда он взмахивал хлыстом вместо дирижерской палочки, вправо – влево. Это была, своего рода, увертюра смерти, сочинённая «самим» лидером Третьего Рейха. Направо – означало смерть в газовых камерах, налево – жизнь, но до следующей селекции. Почему, спросите вы, да потому, что счастливцев почти неминуемо ждала либо смерть от голода и непосильного труда, либо «свидание» с «Ангелом Смерти». Для Гитлера он был «врач-герой», фанатически верный идее «всеобщей ариизации», созданию «идеальной нации». Он был одержим этой идеей, свято верил в неё. Для него человеческая жизнь не стоила ни гроша, так почему же не использовать «непаханное поле» Аушвица для проведения своих чудовищных «научных» экспериментов? Особую слабость испытывал он к близнецам, карликам – вспомним его «внимание» к семье артистов-лилипутов Овиц из Румынии, подвергал испытаниям грудных младенцев, людей с разноцветными глазами, беременных женщин. Без анастезии проводил кастрацию, стерилизацию, испытания выносливости холодом, температурой, давлением, облучением, вживление опасных вирусов и пр. Это далеко не полный список «сфер» его, с позволения сказать, «экспериментальной» деятельности. Но мы возвращаемся к Дине и «Ангелу Смерти» в «цыганский лагерь».
С 24 мая 1943 года, являясь доктором «цыганского лагеря», Менгеле начал проводить испытания на цыганах. Для издания «научных трудов», ему нужны были не чёрно-белые фотографии жертв испытаний, а их цветные портреты. Он хотел в цвете показать их расовое несовершенство, особо обращая внимание на «недочеловеческое» строение их черепа, «неправильные» оттенки кожи. Для выполнения портретов цыган он и хотел использовать Дину. А в тот день, увидев перед собой высокую привлекательную девушку, улыбка его стала вполне одобрительной.
Но Дине запомнились не улыбка, а скорее его глаза. Она напишет потом «Я никогда не видела таких «мёртвых» глаз».[6] Рисование было единственным шансом выжить. «Ангел Смерти», обеспечив её красками, кистями и бумагой, обещал дополнительное питание и освобождение от «отправки». Так в Аушвице называли смерть. «А как Вы поступите с моей мамой?», – волнуясь спросила она. И, осмелев, неожиданно добавила: «Если мама будет отправлена, я брошусь под ток ограждения. Без моей матери я здесь не останусь». Менгеле, сделав паузу, которая длилась для неё бесконечно, принял её условие. «Какой номер у твоей матери?», спросил он. «Я точно не знаю, не помню».[7] Он распорядился, чтобы мать нашли и доставили к нему. Когда её привели, он, записал её номер в отдельный список. Туда же была вписана и Дина. Это был «список живых».
Дина будет рисовать портреты цыган, прошедших чудовищные эксперименты, делать сравнительные рисунки голов, носов, ртов, ушных раковин. Всех их, кого она рисовала на портретах, уничтожат в газовых камерах в августе 1944 года, когда «цыгынская» часть лагеря будет закрыта. «Менгеле распорядился принести для меня два стула. Один стул служил мне мольбертом, на другом сидела я сама». Рисовала она каждый день по восемь часов и могла больше не появляться на перекличках. «Это было единственное время в Аушвице, когда я чувствовала себя человеком»[8], говорила Дина. Однако, несмотря на это, её постоянно одолевал страх. Ведь не могла же она сознаться Менгеле в том, что никогда не рисовала акварельными красками! Что в художественной школе они использовали масло и темперу. Для Менгеле ведь было очень важно не только портретное сходство, но и, главным образом, безупречно точная передача оттенков кожи испытуемых им жертв. Ошибка здесь исключалась, она могла стоить Дине жизнью. Первый её портрет молодой женщины в пёстром платке не совсем удался. По мнению Дины, он получился хуже других. Набросков она не делала. Она знала только, как смешивать краски с водой и что белого цвета в акварели нет, его создают незакрашенные просветы на бумаге. Улучшить или исправить портрет в акварельной технике невозможно. Каждый мазок кисти должен быть законченным и безупречно точно выполненным. Для этого необходимо было иметь мастерство, которое Дине заменяли способности. Но Менгеле был вполне доволен, наблюдая за работой Дины в её «мастерской», находившейся в маленьком помещении рядом с баней, неподалёку от его кабинета. Он оказывал ей своё особое расположение, приносил с собой печенье и белый хлеб, чтобы угостить её, говорил комплименты. Она была его любимицей. Один раз он заметил ей, что на портретах не стоит подпись. «Как я должна их подписывать? Номером или именем?» Логичный вопрос. В Аушвице все они ведь были лишь номерами. Он ответил: «Нет нет. Подписывать именем».[9] Для него она всё же имела имя.
И тогда она поставит подпись «Дина 1944». На всех своих девяти картинах. Один портрет она нарисует с него самого, в подарок к Рождеству, в декабре 1944 года. Какой станет судьба этого подарка? Удалось ли Менгеле сохранить его? Наверняка он думал тогда лишь только о сохранении собственной жизни. Потому что в январе 1945 года, ясно понимал, что нужно как можно скорее успеть «заметать следы», ибо территория Аушвица переходит под контроль Красной Армии.
Менгеле уничтожил все собранные им научные «данные» и, попросту говоря, сбежал оттуда, выпустив Дину из под своего «крыла». На его «кровавом» счету – десятки тысяч жертв. Точно указать эту цифру не удаётся и до сих пор. Почти 35 лет это чудовище сумеет скрываться от преследования, имея в своём «арсенале» пять псевдонимов, паспорта различных стран мира, отсутствие «наколки» с номером группы крови, какая имелась у всех эсэсовцев, изменённую внешность. «Фальшивые» Менгеле начнут появляться в Аргентине, Парагвае и, наконец, в Бразилиии, где он и утонул в 1979 году, так и не представ перед судом. До последнего вздоха, по словам его единственного сына Рольфа, он не признал своей вины и участия в массовом уничтожении десятков тысяч евреев и до конца был уверен в правоте нацистской идеологии. Его могила была обнаружена только в 1985 году и лишь в 1992 году было окончательно доказано, что именно в ней покоятся его останки. Менгеле являлся одним из самых главных военных преступников после окончания второй мировой войны.
Зимой 1944-45 года в Аушвице стало понятно , что война практически проиграна, срочно начинается подготовка к массовой эвакуации, которую запланировали на середину января 1945 года. Основная цель руководства лагеря была не сдать ни одного узника в руки красноармейцев живым. Гиммлер распорядился прекратить использоавние газовых камер. Три из четырех крематориев были закрыты, четвертый использовался под бомбоубежище. Началось срочное уничтожение всех документов лагеря, маскировались массовые захоронения, разрушались неиспользованные здания.
18 января 1945 года. В этот день 58 тыс. узников вывели из Аушвица, погнав под конвоем за 56 км в город Лослау на границе с Чехословакией, а оттуда в переполненных товарных вагонах доставляя в концлагеря Германии. Это был, так называемый, «марш смерти», в котором погибло по сромным подсчётам 15 тысяч узников Аушвица. Известно, что когда солдаты Красной Армии вошли в ворота лагеря, они увидели перед собой горы трупов, ямы и траншеи, ещё не успевшие потухнуть костры, где сжигали тела убитых, груды золы, громадные неразобранные склады всевозможных вещей, обуви, личных предметов узников лагеря. На его территории остались только те, кто сам уже передвигаться не мог и был брошен эсэсовцами на погибель. Таких в тот момент оставалось живыми всего 6 тысяч человек. А вот и самая жестокая и страшная статистика Аушвица: в его лагерях погибло приблизительно до 1,5 млн. человек, причём 90% погибших составляли евреи. По оценкам историков, каждый шестой еврей, погибший во время Холокоста, был уничтожен здесь.
В памяти Дины «марш смерти» будет «звучать» по-особому. Она никогда не сможет забыть, как их с мамой, подгоняя, три дня вели пешком по дороге. Слева и справа – конвой, выстрелы, те, кто не имел сил идти, падали, их трупы оттаскивали к краям дороги. Ели снег, чтобы как-то продержаться. Дина могла думать лишь о том, чтобы идти дальше и не отставать. Ей было очень плохо, началась диарея. Дина помнит, как их вталкивали в переполненный товарный вагон. 21 января 1945 года. Дине исполнилось 22 года. Через шесть дней Аушвиц, откуда их «эвакуировали», будет освобождён. Разве сумеет Дина предположить, что ей предстоит ещё раз побывать там? И какова дальнейшая судьба её «цыганских портретов»? Но к этому мы ещё вернёмся. В дальнейшем Дина и её мама попадают сначала в женский лагерь Равенсбрюк, а через три недели – в лагерь Нойштадт-Глеве, где на авиационном заводе Дорниер она будет рисовать номера самолётов. И вот наконец он настал, этот так долго и мучительно ожидаемый день освобождения. 5 мая 1945 года останется в её памяти навсегда. Три недели они с мамой будут через всю Германию пробираться к себе на родину в переполненном такими же, как они бывшими узниками, транспорте. Попали наконец домой, но никто их там не встречал. Отец Дины, не пережил Холокост – был уничтожен в одном из лагерей смерти. Оставаться здесь больше они не хотели. Дина была полна решимости уехать в другую страну и там, не теряя времени, закончить свое образование и начать жизнь с «белого листа». Они решают уехать во Францию, где в Париже жил дядя Дины. Начнётся новый этап жизни, где происходящие события будут мчаться, лишь промелькнув, напоминая смену кадров мультипликационного фильма.
Поворот судьбы опять сведёт Дину, «Белоснежку из Аушвица», как её будут называть, с Белоснежкой из сказки и жизнь её и впрямь станет сказочной. Дина, начав обучение до войны на отделении графики, решает работать для мутьтипликационного кино. Придя наниматься на работу в парижскую студию Уорнер Бразерс, она знакомится с известным мультипликатором, Артом Бэббитом. Работая с Уолтом Диснеем, Бэббит также имел непосредственное отношение к «Белоснежке». Он был создателем образа злой королевы в этом фильме, который так обожала Дина. Потом, в апреле 1949 года они поженятся, появятся две дочери – Мишель и Карин. Семья переедет в Америку, в Голливуд. Судьба наконец унесёт её из Европы, в которой всё напоминает ей Холокост. Дина будет работать в мультипликации для различных голливудский студий, таких, как МГМ, Джей Уорд Продакшн и Уорнер Бразерс, с которой она начинала свою мультипликаторскую карьеру в Париже. Она примет участие в работе над персонажами Donald Duck и Speedy Gonzalez. Брак с Бэббитом продлится 14 лет. Живя в Лос-Анджелесе, Дина будет растить своих дочерей одна, как когда-то её мать Яна растила её саму.
В конце концов она соединится со своим другом Лесом Гольдманом, и в 70-х годах они переселятся в Калифорнию, в Санта Крус, где в живописном городке Фелтон она будет проживать до самой своей кончины. О судьбе рисунков, созданных в Аушвице, Дина не вспоминала, будучи увереной том, что её лагерное творчесто давно не существует. Но получилось всё иначе. В 1963 году мемориальный музей Освенцима откупил у узницы, венгерской ерейки Евы Кирш, которую удочерила пара, потерявшая собственную дочь, шесть работ Дины, а чуть позже один из бывших узников продал музею седьмую. Желая получить подтверждение авторства, музей в 1973 году пригласил Дину приехать лично. Её ожидало тяжелое «свидание с прошлым».
Мысленно возвращаясь «туда», Дина едет в Аушвиц. В Аушвиц, искалечивший её судьбу, где каждый день был преодолением смерти. Войдя в ворота, через которые их «тогда» гнали под конвоем, не желая сдавать освободителям, Дина почувствовала свою неизбывную зависимость от этого адского места. «Пока мои рисунки находятся здесь, моя душа и души цыган, которых я рисовала, не свободны. Они остаются в плену концлагеря»[10], рассуждала она. Подтвердив авторство, Дина твёрдо решает забрать свои работы отсюда.
Забегая врерёд, заметим, что эта борьба продлится для неё больше 30 лет и останется безуспешной и до сих пор. Её картинам не место «там», где существовал этот «механизированный комбинат» смерти, которым управлял ОН, «Ангел Смерти». Дина старалась не вспоминать и не рассказывать о Менгеле близким людям, «стерев» его из своей памяти. Считала, что жизнь ей тогда спасло умение рисовать, но не он. Как вообще этого дьявола можно считать спасителем? Конечно, он вполне мог бы и её уничтожить вместе с цыганами, которых она рисовала. Трудно понять, исчего он при этом исходил... Дина никогда потом не любила ничего немецкого, если слышала немецкую речь – поёживалась. Да это и понятно. Но чувства ненависти не испытывала. Ни к кому и ни к чему вообще. Она наоборот была очень позитивным, жизнелюбивым человеком. Пережив ад Аушвица, ценила каждую минуту, стараясь испытывать радость и удовольствие от всего, что её окружало. Ей нравилось любоваться цетами и фруктовыми деревьями в саду её дома в Фелтоне, которым она так гордилась. Безумно обожала гладить свою собаку, гладкошерстную таксу Пенелопу, есть мороженое прямо из пачки, петь песни на её родном языке, смеяться и шутить. Став бабушкой, она старалась придумывать всевозможные игры и развлечения для трёх своих внуков: двух внучек – Энджелы и Елизабет – и внука Джона, унаследовавшего талант художника. У неё было поразительное чувство юмора и самоиронии. Удалив свою лагерную татуировку с номерными знаками 61016 на левом предплечье, она, показывая шрам, с иронией заявляла, что этот номер уже не будет участвовать в розыгрыше лото штадта Калифорния. Он не выигрывает.
Не выигрывает и до сих пор её дело по передаче картин из мемориального музея Аушвица в Америку. Дина считала, что они должны храниться не на территории лагеря смерти, а в свободной Америке, которую она любила, где родились её дочери и внуки, в нью-йоркском Музее Холокоста, пренадлежа ей и её дочерям. А как она боролась за это! Побывав ещё раз в 1997 году с командой телевидения NBC в музее Аушвица, снова не получила согласия, но мириться с этим ни за что не хотела.
И получила большую поддержку, причем на государственном уровне. Госдепартамент и Конгресс США, Американский еврейский комитет, правительство Польши, Международный Совет Аушвица, Центральный Совет немецких синти и рома, встали на её защиту. Представитель Конгресса США, Шелли Бёркли, дипломаты, 450 самых видных деятелей искусства Америки, направили петицию в мемориальный музей Аушвица, с требованием вернуть оригиналы портретов художнице. Предпринимались и другие попытки. Безуспешно. Какую же позицию занимает музей? Музей считает, что портреты Дины имеют историческое и воспитательное значение, являются достоянием человечества и должны находиться там, где и были созданы. На месте преступления. Если каждый выживший узник обратится в музей с просьбой вернуть ему личные предметы, хранящиеся в экспозиции, например очки, обувь и пр., экспозиция не сможет существовать, будучи «розданной». Нил Адамс, изестный американский мультипликатор, который в соавторстве с Джо Кубертом и Стэном Ли, выдающимися создателями комиксов, представил в 6-страничном комиксе историю жизни Дины, рассказывал: «Я написал ему, (директору музея Петру Цивиски, – Е.Г.), что он должен вернуть картины, тогда мы наконец успокоимся, тогда он мне ответил, что мол не может же он лагерные ворота выслать тому бывшему узнику, кто их отливал».[11]
Как мы можем заметить, трудно однозначно решить, кто же прав в этом долгом и трудном споре. Каждая сторона выдвигает аргументы, где присутствует здравый смысл. Многочисленные письма будут ещё долго «перелетать» из Америки в Польшу и обратно... Но всё же один аргумент, приводимый музеем, о котором сообщала в прессе дочь Дины, журналистка, Мишель Кейн[12], заставляет глубоко задуматься. Почему же директора музея, которых сменилось достаточно на протяжении всей этой истории, полагают, что претендовать на портреты Дины уж если кто-то и мог, так это наследник доктора Менгеле, который лично являлся их «заказчиком».
Как по-вашему, существуют ли в аду «заказчики» и «исполнители заказов»? Ведь на опепелённой сцене «театра ужасов» под назанием «Аушвиц», присутствовали лишь две категории ролей: палачи и их жертвы. Менгеле был одним из главных палачей, умертвлявших весьма изощренными способами. Он и уничтожил вскоре всех этих несчастных жертв-цыган, позировавших Дине, после того как, с помощью её портретов, доказал всю «неарийскость» цветовых оттенков их кожи. Та же участь могла ожидать и саму Дину, которой он не «заказывал» их рисовать, а принуждал к этому под угрозой смерти, а она страшно боялась его «прогневить», выполняя приказ. И бывают ли у палачей наследники? Если «да», то что они могут «унаследовать»? Топор, кинжал или скальпель, как в случае с доктором Смерть.
Унаследовал ли Рольф, единственный сын этого врача-изувера, его скальпель? Смех сквозь слёзы. Единстенное «наследство», «перепавшее» ему от его папаши, которого Рольфу всего два раза в жизни и довелось увидеть в 12 и в 16 лет – тогда-то родители и «поведали» сыну об отце – это бездонное море крови и десятки тысяч варварски загубленных человеческих жизней. За это «наследство» вместо отца он приносит извинение перед еврейским народом всю свою жизнь[13].
Дина Бэббит покинула этот мир 29 июля 2009 г. Ей было 86 лет. За год до этого она перенесла операцию по поводу рака брюшной полости. Возможно он стал одной из причин её борьбы с мемориальным музеем Аушвица. Незадолго перед своей кончиной, она получила из музея коробку с репродукциями портретов. Она её не открыла.
Литература
Лидия Осталовская. Акварели. Меридиан Черноиц. Изд-во «Книги – ХХI», ноябрь 2014.
Dina Gottliebova Babbit. Santa Cruz Sentinel 09.08.2009.
Crista Martin, Dina Babbit. Santa Cruz Good Times. 17.02.2005.
Reiner Klüver,Mengeles Malerin: Südeutsche Zeitung; 17.05.2010.
Brus Weber, Peter Da Silva, Dina Babbit, 01.08.2009.
Stefan Pannor, Comic für KZ-Künstlerin:Schneewittchen in Auschwitz. Spiegel On-line, 15.08.2009.
Sybille Goldmann, Myrah Aams Rösling,Kunst zum überleben:Gezeichnet von innen-Auschwitz- Uim, 1989.
Michele Kein. Dina Gottliebova Babbit. Las Vegas (Navada), 13.08.2009.
Сын Менгеле так и не смог разгадать загадку отца. MIGnews.com. 01.05.08.
Josef Mengele. Holocaust Encyclopedia. United States Holocaust Memorial Museum.
Исер Харель. Операция Менгеле. Глава из книги «Похищение палача».
Nick Evans. Nazi angel of death Josef Mengele “created twin town in Brasil”. Daili Telegrapf, 23.01.2009.
Helen Kubica, Dr. Mengele und Wadenetz. Verbrechen in Konzentrationslager Auschwitz-Birkenau; in Hefte von Auschwitz 20, 1997, S. 369-436.
Sybil Milton, Janet Blatter, Kunst des Holocaust, New York, 1981.
Примечания
[1] Лилия Осталовская. Акарели. Меридиан Черновиц. Изд-во «Книги-ХХI», ноябрь 2014.
[2] Dina Gottliebova Babbit. Santa Cruz Sentinel 09.08.2009.
[3] Christa Martin, Dina Babbit. Santa Cruz God Times, 17.02.2005.
[4]См. п. 1..
[5] См. п. 2.
[6] Mengeles Malerin. Reymer Klüver. Süddeutsche Zeitung. 17.05.2010.
[7] Brus Weber, Peter Da Silva The New York Times; 01.08.2009
[8]Stefan Pannor. Comic für KZ-Künstlerin: Schneewittchen in Auschwitz.. Spiegel On-line, 15.08.2008.
[9] См. п. 5.
[10] Sybille Goldmann, Myrah Adams Rösling,Kunst zum überleben:Gezeichnet von innen- Auschwitz,Ulm. 1989.
[11] См. п.6.
[12] Michele Kein, Dina Gottliebova Babbit. Las Vegas (Nevada); 13.08.2009.
[13] Cын Менгеле так и не смог разгадать загадку отца. MIGnews.com. 01.05.08.
Напечататано: в журнале "Заметки по еврейской истории" № 10(187) октябрь 2015
Адрес оригинальной публикации; http://www.berkovich-zametki.com/2015/Zametki/Nomer10/EGinzburg1.php
