В семейном архиве Елены Ивановны Романовой (Рязанцевой) бережно хранится письмо Анны Константиновны Чертковой (Дитерихс). На пожелтевшей от времени почтовой открытке, на лицевой стороне, фото Льва Николаевича Толстого, идущего по заснеженной лесной дороге, автор фотографии В. Чертков. Ниже слова Л.Н. Толстого: «Когда испытываешь чувство недовольства всем окружающим и своим положением, уйди, как улитка в свою раковину, в сознание покорности воле Бога и выжидай времени, когда Он позовет тебя опять делать Его дело в жизни». Справа адрес: Егору Игнатьевичу Осипенко от А. Чертковой 20 апр. 1911 г. Ясенки. (Ясная Поляна – Е.Р.) На оборотной стороне написанное убористым почерком письмо. Содержание письма свидетельствует о добром отношении автора письма к Егору Игнатьевичу Осипенко и о широком круге его знакомств в Ясной Поляне. Вот текст письма: «Очень была тронута, милый Егор Игнатьевич, Вашей доброй памятью о нас и наш Вам искренний привет и пожелания всего истинно лучшего. Сейчас у нас страдное время, все на работе. Димочка (Владимир Владимирович Чертков, сын В.Г. Черткова – Е.Р.), Миша и Егор (Кузевич Егор Павлович, крестьянин, управляющий хутором Телятинки – Е.Р.) работают целый день и не бывают дома. Федя Перевозников (ПеревозниковФедор Семенович, товарищ В В. Черткова – Е.Р.) ушел вчера странствовать вместе с одним из наших юношей. Эту зиму было очень много народа у нас в доме, но теперь многие поразъехались, и стало даже пусто. Миша Зайцев женился в январе на Ольге Елисеевой. Живет он все-таки у нас, а Ольга у его матери в Тростинки. На пост ставили народный спектакль "Раздор" Семенова. Играла наша молодежь. Была масса народа со всех деревень, так что пришлось ставить 3 дня подряд. Всего хорошего, А. Черткова».
Кто же он такой этот «милый Егор Игнатьевич?
Исследую архивы внучки Егора Осипенко, Елены Романовой: удалось установить, что «Георгий (Георгий – это полное имя, Егор – его производное в просторечии, по паспорту он Юрий – Е.Р.) Игнатьевич (это полное имя Егора по-церковному) родился в многодетной семье 4 февраля 1888 года, его раннее детство прошло на хуторе Майданка, Павловского уезда Воронежской губернии в ужасающей бедности. Родители – крепостные крестьяне. Отец – безземельный крестьянин, всю жизнь работал по найму, к концу жизни освоил сапожное ремесло и этим зарабатывал на жизнь семьи». В своей анкете Егор Осипенко сообщает: «В это время был голодный год. Я со старшим братом и матерью ходил по селам побирался, потому что отец был болен, и у нас не было куска хлеба. Когда исполнилось мне 16 лет, отец нанял меня в работники красногоровскому кулаку по имени Капля. Проработав у Капли около года, я ушел…».
В свои 16 лет, начал учиться грамоте. «Я страстно полюбил книги, и учиться для меня значило жить»,- напишет Егор позже в своей автобиографии. Но в школу нигде не принимали, так как не подходил по возрасту, не имел первоначальной подготовки, не имел средств к существованию, и помочь было некому. Начались скитания по разным хозяевам. Работал ведерником, сапожником, столяром, маляром, живописцем, ретушером, фотографом, ночным сторожем, дворником. Все это время Егор не расставался с книгой, занимался самообразованием. В Воронеже ему удалось поступить в Бесплатную рисовальную школу, которая располагалась по улице Орджоникидзе 25. Долгое время на фасаде школы висела надпись «Воскресная бесплатная рисовальная школа имени Михаила и Марии Пономаревых». Часть здания сохранилась и до наших времен. Сама идея создания воскресной школы принадлежала Льву Георгиевичу Соловьеву, который и заведовал этой школой до 1907 года. Среди его выпускников был ученик И.Е. Репина А.А. Бучкури, который и преподавал в этом здании. В рисовальной школе, куда пришел Егор Осипенко, насчитывалось около 350 учеников. У внучки Егора Осипенко сохранилось несколько фотографий, выполненных в студии воскресной школы.
На одной из них изображен и заведующий школой живописец – самоучка Лев Соловьев. Именно он помог Егору сделать первые шаги в искусстве. Егор Игнатьевич называл его «преподавателем философского рисования». Именно он не только увлек Егора живописью, рассмотрел способности к рисованию, но и разбудил его душу к размышлениям о жизни, о месте человека в ней. В архиве внучки Г.И. Осипенко есть такие воспоминания деда: «В 1906 году Лев Григорьевич Соловьев – преподаватель философского рисования – в Воронеже, куда я только что прибыл крестьянским юношей затем, чтобы… без школы учиться и без куска хлеба сытым быть, - прочел стихотворение, идя с нами, учениками рисовальной школы, с занятий по Дворянской улице:
Пред Вселенной ничто человек!
Он песчинка на дне океана…
Перед вечностью – миг его век.
Это дым пред лицом урагана.
Чадо почести, неги, пиров,
Твоя слава – лишь пена морская,
Она блещет на гребнях валов,
Лишь при ветре красиво играя.
А дела твои - листья, они
Древо жизни твоей покрывали,
Но твои закатилися дни -
Вместе с ними и листья пропали.
Славный воин, богач и бедняк
Одинаково сходят в могилу,
Поглощает забвенья мрак
Их деяния, славу и силу,
Исчезает все в мире навек
Вместе с жизнью, и порою
Холмик, поросший сорной травою,
Нам напомнит, что жил человек.
Это стихотворение читал Конфуций своим ученикам на высокой китайской горе несколько тысяч лет назад», - приписал Георгий. К сожалению, это содержание только одного листочка, вырванного, возможно, из дневника размышлений, который был уничтожен Георгием в 30 - е годы.
Можно представить, какое впечатление произвело это стихотворение на деревенского юношу в 18 лет, недавно овладевшего грамотой! Датирована эта запись 13–м января 1952 года. Прошло 46 лет, а Егор не забыл этот момент общения с учителем и, как свидетельствуют архивные документы, всю жизнь размышлял о смысле жизни и бессмертии, читая Горация, Эпиктета, Канта, Шопенгауэра и других мыслителей.
Но несравнимо большее влияние, можно сказать определяющее, на мировоззрение Егора оказало пребывание в Ясной Поляне, знакомство с философией жизни Л.Н. Толстого, общение с Чертковыми и той молодежью, которая их всегда окружала.
В своем письме мне Елена Романова пишет: «Женя, я нашла воспоминания бабушки о причинах пребывания деда в Ясной Поляне у Л.Н. Толстого, от друзей дед узнал, что в Ясной Поляне помещик Чертков, секретарь Л.Н. Толстого, организовал театральную студию и занимается благотворительной и меценатской деятельностью, собирает вокруг себя талантливую молодежь. Надеясь найти поддержку, дед отправляется в Ясную Поляну и в течение 2-х лет играет там в театральных спектаклях, рисует декорации к ним, изучает творчество Толстого…».
В действительности Егор Осипенко жил с молодежью в имении В.Г. Черткова в деревне Теплинка, что в трех верстах от Ясной Поляны. Дело в том, что еще в 1904 году часть Телятинок в Тульской губернии вблизи Ясной Поляны купила дочь Льва Толстого Александра, по возвращении из Англии В.Г. Чертков купил у нее участок и построил там двухэтажный дом. Егор в 1907 году принимает участие в строительстве дома. Во флигеле помещичьего дома В.Г. Четковым была открыта начальная школа для деревенских детей, первым учителем которой стала М. Кузевич.
История умалчивает о том, как состоялось знакомство Егора с Чертковыми, как он стал «своим» среди яснополянской молодежи.
Дом Чертковых стал своеобразным просветительским центром, где собирались последователи учения Л.Н. Толстого. В доме ставились пьесы по его произведениям. Здесь проходила и подготовка к народным спектаклям, в которых принимала участие и молодежь. Л.Н. Толстой часто бывал у Черткова, не раз навещал школу, беседовал с учительницей и детьми, читал здесь свои статьи. В архивах РГАЛИ хранится отзыв Льва Толстого о Чертковых, относящийся к 1909 году: «Анна Константиновна и Владимир Григорьевич Чертковы – самые близкие мои друзья, и вся их относящаяся до меня и моих сочинений деятельность мною не только всегда одобряется, но и вызывает во мне самую искреннюю и глубокую к ним благодарность. Лев Толстой. 28 января 1909 г.»1
С особой симпатией относился Егор к Анне Константиновне Чертковой, о чем можно судить по письмам, которые он отправлял на ее адрес.
Анна (близкие и друзья называли ее Галя – Р.Е.), была слушательницей высших Бестужевских курсов и в 1886 году вышла замуж за Владимира Григорьевича Черткова. Известна Черткова редкому читателю, а вот увидеть ее можно на картинах Н.А. Ярошенко: «Курсистка» (написана в 1880 г., хранится в Государственном русском музее), и «Курсистка» (написана в 1883 году, хранится в Киевском национальном музее русского искусства). Третья картина в «Теплых краях» была написана с Анны Константиновны летом 1890 года в Кисловодске.
Исходя из писем Л.Н. Толстого за 1908 - 1909 года, можно сделать вывод, что Лев Николаевич очень часто бывал в Телятинках и постоянно останавливался в доме Чертковых. Подтверждение этому - множество писем и фотографий из архива Льва Николаевича Толстого. В Телятинках жили секретарь и переписчик Льва Николаевича, что бы «облегчить Толстому самый процесс его работы, начиная с приглашения секретаря, а затем и переписчика, которые живут в Телятинках, ежедневно бывая в Ясной Поляне …»2, о чем упоминается в книге Муратова М. В. «Л.Н. Толстой и В. Г. Чертков по их дневникам и переписке».
Согласно книге Л.Н. Толстого «Дневники и записные книжки 1909» только в мае, 20 мая, 22 мая,«ездил в Телят[инки]. У Николаевых. У Гали. У обоих оч[ень] хорошо … В чем смысл жизни? Ч[то] добро, ч[то] зло? Ч[то] такое Б[ог]? Что дух, ч[то] материя?» и т. п. Всё это спрашивает … мальчик, воображая, ч[то] он один так умен, ч[то] может ставить эти вопросы, загибать... »; 23 мая был на репетиции пьесы «Первый винокур»; 24 мая «Ездил к Ч[ертковым]. Нехорошо поступил с расследователем Черт[ковского] дела, не подал руки, а потом не сумел сказать, ч[то] нужно. Мих[аил] Сергеевич] приехал – как всегда, приятный».
Егору, как он пишет в своей автобиографии, в жизни пришлось освоить много профессий: «дворника и сапожника, и столяра, и маляра, и живописца, ретушера и фотографа». В Телятинках у него появилось много новых друзей, среди них Федор Перевозников, Михаил Зайцев, Ольга Семенова, Евгений Иванович Попов (сотрудник издательства «Посредник» - Е.Р.), Сергей Лутохин, Анна Григорьевной Морозова (экономка у Чертковых – Е.Р.), Ольга Васильевна Плюснина, Дмитрий Чертков, Ольга Елисеева, Евгений Менцов и другие.
23 мая 1909 года Л.Н. Толстой пришел на репетицию пьесы «Первый винокур, или Как чертенок Краюшку заслужил», в которой Егор играл роль Чертенка. свидетельствует об этом Валентин Федорович Булгаков, последователь и последний секретарь Л.Н. Толстого. В своей книге «О Толстом. Воспоминания и рассказы», он пишет: «В последний год жизни в Ясной Поляне он как-то сказал, что хотел бы писать только для жителей деревень Ясная Поляна и Телятинки ... Очень хотелось ему попасть на народный спектакль, устроенный в Телятинках мною и Димой Чертковым — сыном. Мы ставили для крестьян комедию Толстого «Первый винокур». Спектакль прошел чудесно … Я уходил в Телятинки на репетицию спектакля (ставится «Первый винокур» Толстого) и, вернувшись вечером, застал в столовой большое собрание. Были Горбуновы, Николаевы, Буланже, Гольденвейзеры и свои — Лев Николаевич, Софья Андреевна и Ольга Константиновна. Стали меня расспрашивать о спектакле. Льву Николаевичу не удастся у нас быть, так как завтра только на один вечер приезжает в Ясную московский скрипач Борис Сибор. Но Льву Николаевичу так хотелось побывать на спектакле, что он даже старался так выгадать время, чтобы приехать до или после игры Сибора. Но это оказалось невозможным. Мы же не можем отложить спектакль, так как некоторые из его участников сразу после него, в этот же день, уезжают. Между прочим, Лев Николаевич досадливо махнул рукой и промолвил: «Эх, мое авторское самолюбие задето! Нужно было вам дать новую пьесу!..»
В архивах Богучарского краеведческого музея сохранилось пять фотографий театральной труппы из Ясной Поляны во время спектаклей и репетиций. Фото, на которых Егор Игнатьевич на сцене театра, в музей передала внучка Е.И. Осипенко Е.И. Романова (Рязанцева). Фото были выполнены В.Г. Чертковым и подарены Егору Осипенко, который бережно хранил их всю жизнь.
Егору Осипенко пришлось играть роли в народных спектаклях: «Раздор», «Плоды просвещения», «Первый винокур» - о чем свидетельствуют многочисленные фотографии спектаклей и репетиций, выполненные Владимиром Чертковым.
В Российском государственном архиве литературы и искусства мне удалось разыскать письма Егора Осипенко Владимиру Григорьевичу3 и Анне Константиновне4 Чертковым. В одном из писем Анне Константиновне, которое Егор выслал из Ясной Поляны на ст. Голицино Московской губернии, он делится своими мыслями о театре: «Что театр? Да сколько раз я восхищался Вашим Театром. Ведь это очень сильное средство просвещения; по моему мнению, это почти единственное средство пробудить народ отвечной спячки (здесь подчеркнуто Чертковой и сделана пометка «Совершенно неверно», а ниже приписка «Он сам находится в духовной «Спячке» - Е.Р.). С театральных подмостков хороший, талантливый актер может заставить толпу ужаснуться перед злодеянием, единодушно плакать, а это уже громадный шаг вперед к духовному человечеству!
И пусть Анна Константиновна несколько скептически оценила высказывание, но в Егоре уже чувствуется не безграмотный простак, а человек, достигший определенных успехов в образовании и разделяющий позицию Л.Н. Толстого в том, что единственным путем переустройства общества является не революционное насилие, а нравственное совершенствование людей.
Игра в театре, беседы с Владимиром и Анной Чертковыми, рассказы Льва Толстого, любовь к искусству побудили Егора Осипенко к постоянным духовным и творческим исканиями. В воспоминаниях жены Егора Осипенко есть такие строки: «…и, наконец, набирается смелости обратиться с просьбой к Черткову помочь ему в обучении живописи, к которой имеет явный талант. Но Чертков разделял взгляды Толстого на крестьянство и считал, что крестьяне должны работать на земле, а образование им ни к чему. Чертков пригласил деда к себе и со словами: «Вот все, что могу я сделать для Вас», - вручил шкатулку с набором красок и кистей. Дед ушел из Ясной Поляны, перебиваясь кое-какими заработками, какое-то время живет в Санкт - Петербурге, занимается в бесплатных студиях, много читает и рисует, знакомится с историческими памятниками».
В ноябре 1909 года Егор Игнатьевич вернулся к родителям в село Красногоровка Богучарского уезда. Потом уехал на работу в Богучар и, как он пишет в письме Владимиру Черткову, «…за два месяца заработал 30 рублей, из которых 23 рубля потратил на одежду и сапоги, а семь рублей оставил на дорогу в Санкт – Петербург».
В это же время Егор пишет письмо из с. Красногоровка Дьяченковской волости Богучарского уезда Анне Константиновне: «… бедность ужасная и ужасная не потому, что я хочу размягчить ваше сердце и склонить вас к сочувствию мне, а потому, что такая жизнь – действительно ужасная и жалкая жизнь. Представьте себе, маленькая ветхая с дырявой крышей хатка, за которую неминуемо должны тратить рубль в месяц, а топка, а все то, что необходимо, для того чтобы не умереть голодной смертью … Дело в том, что здесь у нас, в Красногоровке, продается небольшая хатенка с огородом за девяносто рублей, так вот почему теперь я и прошу вас не ради каких моих прихотей, а ради того, что необходимо, не дайте утерять очень выгодного случая, так как на эту хатенку больше покупателей, чем она вместить может. Вышлите хоть рублей пятьдесят, которые дадут возможность отцу освободить меня от непосильной платы за квартиру. Я же со своей стороны буду вам бесконечно благодарен и надеюсь, что по освобождению от солдатчины я могу, если будет к тому надобность, с великой благодарностью возвратить вам их».
Просьба не осталась без ответа. Вскоре Анна Константиновна выслала Егору пятьдесят рублей и семья Егора купила хатку в с. Красногоровка. 5 декабря 1909 года в присланной открытой открытке Анне Чертковой Егор пишет: «Милая Анна Константиновна! Я только что прибыл домой. Спешу принести Вам сердечную благодарность за исполнение моей просьбы…. Хатку купили. В солдаты меня не взяли, потому что я призывался по второй льготе. Меня даже и не вызывали. Мною овладела мучительная грусть, не могу никак отступиться от неё. Любящий вас Егор Осипенко».
Но вернемся немного назад, в лето 1909 года. В имении Черткова всегда было много студенческой молодежи из Санкт - Петербурга, которые работали на постройке дома, в поле на сельхозработах, общались, играли в театре. Владимир Григорьевич многим талантливым студентам помогал: высылал книги, деньги. В хуторе Телятинка Егор познакомился с Евгением Алексеевичем Менцовым, студентом из г. Санкт – Петербурга. Евгений работал у Владимира Черткова десятником при постройке дома летом 1909 года, где они и подружились с Егором.
1 февраля 1910 года, находясь у родителей в с. Красногоровка, Егор получил письмо от Евгения Алексеевича: «Милый Егор Игнатьевич! Не думайте, пожалуйста, что я совсем забыл вас. Мне очень бы хотелось насколько есть сил и возможности содействовать вам в ваших занятиях живописью. Теперь наступило время предложить вам кое - что на этот счет…».
Евгений Менцов пригласил Егора в Санкт–Петербург в художественную мастерскую, которая располагалась по адресу: Васильевский остров, литер 4, дом 31, кв 6. Жизнь студентов обходилась им в 30 рублей в месяц, пять рублей уходило на оплату «живой натуры». «Работа дневная красками и вечерняя – рисование. Конечно, чтобы решится на переезд в Петербург, - пишет Е.А. Менцов Егору Осипенко, – нужно хорошо все обдумать и главное - обсудить вопрос о материальном положении».
Материальное положение, как видно из писем Анне Константиновне, было неважное, и Егор Игнатьевич снова обращается к Владимиру Черткову с письмом: «… Если ты согласен помочь мне в деле, предложенном Е. Менцовым, то страшно сказать, вышли мне 10 руб. на дорогу, и я, не теряя времени, прямо поеду в Петербург и начну работать. Любящий тебя Егор Осипенко. Шлю привет Анне Константиновне, Диме, Ольге Константиновне (первая жена Андрея сына Льва Толстого – Е.Р.) … Калачеву, если он у Вас».
Вот как он пишет об этом в письме Владимиру Черткову от 15 февраля 1910 года, из с. Дьяченково: «Милый Владимир Григорьевич! Обращаюсь к тебе как к другу, как к брату или просто как к доброму человеку, могущему сочувствовать и помочь. … О, как бы ты мог испытать то положение в жизни, при котором борьба за один только насущный кусок хлеба поглощает все время, всю жизнь без остатка, а также и те страдания, которыми покупается любовь к искусству в этом положении, тогда бы ты глубже понял, насколько способны выносить страдания те люди, которые не боятся бедности и нищеты, и смело стремятся быть самостоятельными и отдать все свои силы просвещению темного люда, и насколько необходимо им помогать ...».
О том, что творилось в душе Егора на пути осознания своего места в жизни, можно судить по строкам из письма В.Г. Черткову: «До того момента, в который я первый раз явился к вам, я сильно любил живопись и увлекался ею до самозабвения, стремился и твердо надеялся достигнуть своей цели, но когда я некоторое время пожил у вас (в Ясной Поляне - Е.Р.), я увидел, как бы другую сторону жизни, зародившую во мне стремление познавать истину и влияние, которое не бесследно отразилось в моей юной душе, давшей мне возможность заглянуть внутрь себя, вследствие чего значительно уменьшилась моя пламенная любовь к живописи и я остановился. … Я все-таки чуял в душе неотразимую потребность идти, работать, но куда идти и в каком направлении работать, я уже не знал. Я растерялся. Я сказал себе – брошу живопись, выучу 10 языков и пойду проповедовать миру братство и любовь, но чувствовал, что это не то. Потом пленился, дотоле еще неслыханными, чудными, возвышающими душу, звуками музыки и увлекся ею. Тут я сказал себе, что стану изучать музыку и усовершенствую себя в игре на скрипке и буду пробуждать в сердцах людских возвышенные чувства, но и тут я ошибался Я сомневался достигнуть совершенства техники и развить в себе способность чувства.….Я уподобился тому путнику, который сбился с дороги и после долгих-долгих исканий своего пути утомляется и падает без чувств… Но довольно! Теперь я уже пробудился, стряхнул дремоту с глаз, махнул рукою в воздухе и уже готов двигаться в путь! Я понял, что разбросанность никогда не приведет к цели, надо сосредоточиться на одном, и неуклонно шагать, шаг за шагом следовать по одному пути. Я с новой силой полюбил живопись, и уже ничто не в силах оттолкнуть или отвлечь меня в сторону и пусть теперь хоть тысяча Репиных твердят, что я не способен, я скажу им - неправда! Я хочу и могу! И надеюсь оправдать заветное слово Льва Николаевича».
Нам неизвестно, о каком заветном слове Льва Николаевича упоминается в письме Егора Осипенко и почему упоминается Репин. Возможно, он посоветовал ему учиться живописи дальше и ехать в г. Санкт–Петербург к Илье Репину. Дело в том, что в 1907, 1908 и 1909 годах в Ясную Поляну к Л.Н. Толстому часто приезжали известные художники, среди них был и Илья Ефимович Репин, который писал портрет Льва Толстого.
Осмелюсь предположить, что Егор и был тем мальчиком, который беседовал с Львом Николаевичам 22 мая 1909 года и задавал вопросы: «В чем смысл жизни? Ч[то] добро, ч[то] зло? Ч[то] такое Б[ог]? Что дух, ч[то] материя?» и поэтому решил « … что разбросанность никогда не приведет к цели, надо сосредоточиться на одном, и неуклонно шагать шаг за шагом следовать по одному пути».
Читая письма Егора к Владимиру Черткову, удивляешься тому душевному развитию тонкости чувств, пониманию мира по Толстому, которые в нем раскрылись за столь короткий срок. Вот эти строки: «Сколько любви и разума разлито в каждом творении великой Природы! Они светятся в каждом кустике, в каждой травинке и в каждом живом существе. Чуть только дохнет ветерок и слегка коснется колоса или листа, и уже дивные звуки рождает земля…Жизнь! Велика ты, нет тебе пределов и ничто не в силах ни изобразить, ни понять тебя, все немеет перед твоим Божественным величием. Только можешь сказать: «Боже! Боже, как хорошо, как хорошо!
Здесь, среди этого величия природы, невольно сами являются мысли: милые люди, сбросьте с себя зло и пойдите навстречу зовущему нас свету истины, свету, озаряющему путь к вечной, разумной и правдивой братской жизни» … Как современно звучит этот призыв!
Нельзя не сказать о роли Чертковой Анны Константиновны в жизни Егора. Судя по содержанию писем, она очень тепло к нему относилась, влияла на его образование, не отказывала в материальной помощи, была его добрым Ангелом.
В одном из писем направленных Анне Чертковой он жалуется на свою скучную жизнь в деревне: «Пока не знаю, что предпринять, вероятнее, скорее всего, придется мне когда-нибудь считать телеграфные столбы, занятие, как видите, довольно скучное, да что же делать, коли другого нет ... Сейчас я перечитывая кое-что из произведения Л.Н., жаль только, что моя библиотека слишком скудна».
В начале марта 1910 года Анна Константиновна выслала деньги Егору Осипенко, и он уезжает в г. Санкт-Петербург. Начинаются его скитания и творческие поиски. Он жадно изучает литературу, философию и занимается живописью. В одном из писем Григорию Черткову он пишет: «Милый Владимир Георгиевич, если ты не очень занят и если это тебя не затруднит, то будь добр, скажи, где можно достать книги (если есть на русском языке) учения древних мудрецов: Конфуция, Лао-Цзы, Будды, Рамакришны, Магомета и др.»
Всё свободное время Егор старался читать. Помимо этого, живя в Санкт-Петербурге, он активно вел переписку со многими друзьями, а также распространял книги издательства «Посредник». В письме Чертковой он сообщает: « … Милая Анна Константиновна, у нас проживает молодой человек по прозвищу «Борис», он у меня купил книги разного содержания на три рубля, так вот, куда нужно выслать деньги, отослать ли Вам их или же отдать здесь кому-либо из распоряжающихся деньгами. Словарь, присланный из Петербурга, я прочел и в скором времени вышлю вам вместе с первым томом философа Канта». Получал он письма и книги от писательницы Озмидовой Ольги Николаевны (в замужестве Спенглер,учительницы из Воронежской губернии, потом в Одессе - сотрудницы издательства «Посредник» – Е.Р.). Анне Чертковой он сообщает: «Ольга Николаевна подтверждает Вам, что словарь, бывший у меня, она получила … номера словаря, который был у меня, я не знаю, но Вы можете легко найти его по другому признаку. Это карты Греции, и я читал «Элладу» и мне потребовались карты, показывающие расположение Греции».
Егор Осипенко по рекомендации Анны Чертковой собирал вырезки из газет и журналов. 12 августа 1909 года Егор пишет из Ясной Поляны к Анне на ст. Голицино: «Вырезки я не все наклеил, только пятую книгу начал, слишком много отрывался, то в том немного поработаешь, то еще где-нибудь, то почитать хочется, то еще тяжело, сейчас кончаю ретушировать второй портрет (Копия брата Льва Николаевича). Тяжело».
Как бы там ни было в действительности, но из писем Егора Игнатьевича следует, что слова Льва Толстого: «Для бессмертной души нужно такое же и дело бессмертное, как она сама. И дело это – бесконечное совершенствование себя и мира - и дано ей» запали ему в душу надолго». В письме Черткову он пишет: «Милый Владимир Григорьевич, теперь меня больше всего занимает и больше всего интересует бессмертие моё, который день и почти каждую минуту я придаюсь размышлению о бессмертии. Бессмертие стало для меня жизнью, и жизнь стремится к бессмертию». В Санкт–Петербурге Егор Осипенко пробыл недолго и вскоре вернулся в с. Красногоровку.
Внучка Егора предполагает, что «непреодолимая «мучительная грусть» - это признак начинающейся депрессии на фоне истощения, совсем не радостных размышлений о собственной жизни и каждодневных поисков куска хлеба. В автобиографии Егор написал, что предстояла мобилизация, но от истощения и переутомления он заболел нервным расстройством, и его признали негодным к военной службе. Лечился Егор на скудные средства родителей в Красногоровке».
В 1915 году Егор экстерном (по программе учительских семинарий) сдал экзамен на звание учитель начальных школ при Богучарской мужской гимназии. Уровень экзаменационной комиссии гимназии был достаточно высоким. К слову сказать, в это время в Богучарской мужской гимназии начал свое обучение и великий писатель Михаил Шолохов».
«С этого времени, - как пишет в своей автобиографии Осипенко Г.И., - и началась моя беспрерывная учительская деятельность». С 1915 по 1921 год Егор Игнатьевич преподавал в начальной школе имени Петра Великого села Красногоровка. В 1921 году Егор женился на учительнице Марии Яковлевне Куликовой. Мария Яковлевна окончила Острогожскую женскую гимназию. С 1908 года по 1914 год работала учителем в Калачеевской четвертой школе Богучарского уезда. Затем работала в школах сел Терешково, Дьяченково и Красногоровке.
В своих воспоминаниях Егор писал: «В период гражданской войны я неоднократно подвергался обыскам со стороны бандитов и, наконец, был арестован белогвардейцами во время восстания, приговорен к расстрелу, но бедняцкая часть Красногоровки освободила меня, и я в скором времени перевелся в Богучарскую школу I ступени №2». В этой школе сначала в качестве учителя русского языка, литературы и рисования, а затем заведующего Егор Игнатьевич работал до 1933 года.
Это был период, когда в г. Богучаре появилась знаменитая «Осипенковская» школа. Егор Игнатьевич организовал в ней процесс обучения, используя элементы Яснополянской школы. Занятия начинались в 8 - 9 часов утра. В полдень - перерыв на обед и отдых. Затем снова занятие еще 3 - 4 часа. Каждый учитель давал ежедневно 5 - 6 уроков. Каждый ученик садился там, где ему хотелось. Заданий домой не задавали. Преобладающей формой занятий был не урок в обычном смысле, а свободная беседа с учениками. В ходе ее дети обучались чтению, письму, арифметике, усваивали грамматические правила, доступные для их возраста сведения по истории, географии, природоведению. Их обучали также рисованию, пению. Поле уроков учащиеся трудились в поле, а старшие учащиеся посещали ремесленное училище. Школа была на полном самообслуживании учащихся. Здесь от учителя требовалось педагогическое творчество. В архиве Георгия Осипенко сохранился отзыв проверяющего о его работе: «Уроки проходят интересно, наполнены живым, красочным материалом и примерами. Дисциплина на уроках безукоризненная. Читает много литературы. Классическую европейскую и русскую литературу знает отлично. Предмет свой любит и умеет привить эту любовь учащимся…».
И во всех начинаниях Георгия Осипенко рядом с ним была его жена Мария Яковлевна, добрейшей души человек, великая труженица, педагог по призванию. Она учила детей русскому языку и географии. Благодаря ее стараниям «Осипенковская» школа всегда утопала в цветах. Кроме этого, на протяжении всей педагогической деятельности он принимал активное участие в разнообразной общественной работе: был членом горсовета, народным председателем ревизионной комиссии кассы взаимопомощи, председателем производственной комиссии, членом методического бюро РКК.
Георгий Игнатьевич, действительно, создавал школу своими руками: рисовал портреты писателей, вместе с учениками делал наглядные пособия, красил, строгал, следил за чистотой, строил спортивную площадку во дворе школы, проводил интереснейшие уроки. Любовь к театру, появившаяся у Егора Игнатьевича еще в Ясной Поляне, осталась на всю жизнь. В Богучарской школе он организовал школьный театр, который регулярно ставил спектакли. Ученический спектакль «Грибной переполох», поставленный Егором Игнатьевичем, имел большой успех. В основе спектакля «Грибной переполох» лежит чудесная детская сказка о любви и ее трудностях. Сцена в нем превращается в лесную чащу, где действуют сказочные герои – грибы. В конце спектакля Сыроежка и Подосиновик побеждают Мухомора и Бледную Поганку и становятся царем и царицей Грибного царства, добро побеждает зло, а любовь преодолевает все возможные преграды.
В 1928 году в Богучарском районе была начата «украинизация», и во всех школах было начато преподавание на украинском языке. С 1 октября 1930 года стали выходить на украинском языке в г. Воронеже газета «Ленинский шлях», а в г. Богучаре газета «Коллективист».
Отсутствие учебников и методических пособий на украинском языке, побудило Егора Осипеко,совместно с учителем Костенко И.М., написать и издать свой учебник. В конце 1931 года вышло учебное пособие для второго класса украинских школ, а вслед за ним – четвертого класса, под названием «Колективная праця».
Как вспоминает внучка Егора Игнатьевича Елена: «Живопись не была его постоянным занятием, он был увлекающимся человеком и пробовал себя в разных направлениях. Когда работал над иконами для собора, я видела написанный им эскиз «Голова Иисуса в терновом венце», но он не сохранился дома, думаю, что дед оставил его в соборе. В еде был непривередлив, питался скромно, дед ведал деньгами и выдавал бабушке на продукты определенную сумму, чтобы сэкономить на книги и другие существенные покупки. Сохранился его учет расходов, с интересом читала. Я думаю, что он верил в Творца, Создателя, но икон дома вообще не было, никогда не видела, чтобы дед крестился, но, может, он это делал без посторонних глаз, он всю жизнь раздумывал над предназначением человека на Земле, пытался найти ответы и в книгах, и в философии Толстого. … Несмотря на то, что зарплата учителей была небольшой, составляла чуть больше 400 рублей (для сравнения: мужской костюм стоил 140 рублей, корову можно было купить за 9 000 - 10 000 рублей), Георгию всегда удавалось путем жесточайшей экономии выделить деньги на выписку книг в основном из Санкт-Петербурга. К концу его жизни это уже была довольно большая библиотека, позволяющая получать разносторонние знания. Она сохранена внуками. В ней есть и философы, и классики, и поэты, среди книг: «Библиотека великих писателей» в 20-ти томах, издание Брокгауза-Эфрона, полное собрание сочинений Шекспира, Пушкина, Байрона, Мольера, Шиллера. Еще есть собрание сочинений «Вся природа», в него входят: «Мироздание» и «Жизнь природы» В. Мейера, «История Земли». М. Неймайра «Происхождение животного мира». И. Гааке, «Жизнь животных» Брэма, «Жизнь растений» Кернера фон Марилауна, «Человек» Ранке, «Народоведение» Ф. Ратцеля. Даже по этому неполному перечню книг ясно, что он делал все, чтобы продолжать разностороннее самообразование и компенсировать то, что недополучил в детстве и юности.
C 1931 по 1933 годы Георгий Игнатьевич преподавал русский язык и литературу в Богучарской школе «Совхозуч». Зная о его художественных способностях, в начале 1931 года Городской совет г. Богучара обращается к нему с просьбой о создании памятника В.И. Ленину. И вскоре скульптура была изготовлена: сначала модель из дерева в натуральную величину, а затем по модели на Богучарском чугунолитейном заводе отлита бронзовая скульптура. За создание памятника Григорий Игнатьевич Осипенко был награждён председателем горсовета благодарственным отзывом и денежной премией, которую Осипенко отдал детскому дому. По этой же модели были изготовлены памятники вождю в селах Терешково и Журавка.
Начиная с 1935 года, Григорий преподает русский язык и литературу в начальной школе села Дьяченково. В своих воспоминаниях он пишет: «Приходилось ежедневно ходить на занятия за 5 верст». В Богучарских школах места не оказалось, возможно, по мнению внучки Осипенко, «из-за непростого, неуживчивого характера.
Елена Романова рассказала, что, «работая в Дьяченковской школе, её дед начал активно заниматься пчеловодством, в отдельные годы у него было до 12 ульев. Продажа меда давала возможность не голодать, покупать одежду и многое необходимое. Георгий Игнатьевич относился к пчеловодству очень серьёзно и ответственно, каждый день осматривал ульи, вел записи об их состоянии. Вот маленькая выписка из дневника: «10 июня, день жаркий, облачный. В 11часов вышел сильный рой из 6-го улья и сел на клен во дворе. Убирать его было неудобно. Я волновался и злился на разные мелочи. В уборке роя хорошо помогал Лева. Осмотрел 2-ой улей: детка на 10 рамках, запасы меда и перги невелики. Срезал несколько мисочек. Тенденция к роению имеется. Поставил надставку на 12 рам» Подобным образом записи велись по всем ульям каждый день. Пасека выручала семью всегда и особенно тогда, когда муж и жена Осипенко стали пенсионерами с пенсией в 300 рублей».
1 сентября 1937 года в дневнике пчеловода наряду с записями о состоянии пчел он записал: «Вот уже 15 дней занимаюсь в школе. Нагрузка 31 час в неделю. Условия работы очень тяжелые: учебников нет – на 40 учащихся всего 3 грамматики, по литературе тоже учебников нет, тетрадей недостаточно, а в некоторых классах вообще нет, классы содержатся грязно, школа, как в учебном, так и в хозяйственном отношении не подготовлена к занятиям. За что директор получил один месяц отпуска? Коллектив учительский слаб, до сих пор нет правильного расписания. Руководства в школе никакого нет, до сих пор не было ни одного педагогического совещания. Отношение учащихся к занятиям вялое, такое же, как и у учителей, лениво идущих на уроки….».
Летом 1942 года, когда Богучар был оккупирован немцами, Егор Осипенко с женой и дочкой Галиной оказались в оккупации. Галина в 1940 году закончила с отличием Богучарскую среднюю школу и без экзаменов была зачислена на биологический факультет Воронежского университета. Но материальное положение семьи было трудное, родителям было уже за 50 лет, к тому же, началась война. Отец посчитал, что лучше быть поближе к дому в эти непростые времена. Галина возвращается в Богучар и поступает в Богучарское педагогическое училище, которое 1943 году с отличием заканчивает. Поддавшись уговорам подруг, в 1944 году она уезжает в Россошь и поступает в 3-х годичную акушерско-фельдшерскую школу, которую, тоже с отличием, заканчивает в 1947 году. В этом же году она выходит замуж и начинает свою бессменную, более 30 лет, работу акушеркой в Богучарском роддоме. Тысячам малышей помогла Галина Георгиевна Рязанцева (Осипенко) появиться на этот свет. В архиве семьи хранится множество грамот, юбилейных медалей за её самоотверженный труд.
Семья Осипенко жила в большом доме на улице Кирова дом №12. Когда пришли немцы, дом приглянулся зондерфюреру Мюллеру. Он занял все жилые комнаты, хозяева вынуждены были ютиться в полуподвальном помещении дома.
Галина Георгиевна Осипенко рассказывала: «Денщик Мюллера сразу невзлюбил Марию Яковлевну, ему не нравилось, как она на него смотрит. Заставлял ее убирать в комнатах Мюллера, угрожая пистолетом. Летом 1942 года стояла ужасная жара. Григорий Игнатьевич пропадал на пасеке. На непаханых полях вокруг Богучара буйно цвели медоносные сорняки и взяток был небывалый. Часть меда забирали немцы, но и для семьи оставалось немало, можно было не голодать. Когда Богучар подвергался бомбардировкам, всей семьей вместе с соседями, убегали вверх по улице Кирова, там прятались в ярах. Родители очень опасались чрезмерного внимания немцев к Галине, молодой, привлекательной девушке. Ей приходилось целыми днями отсиживаться в подвале.
К счастью, немцы продержались в Богучаре только полгода, в декабре 1942 года их выбили из города. В доме Осипенко разместили 20 красноармейцев, раненых в боях за Богучар, врача при них не оставили. Мария Яковлевна в течение 2-х недель стала для них и медсестрой, и санитаркой, и поваром, и добрым ангелом».
Как художник Георгий Осипенко совершенно бесплатно многое делал для города Богучара. В его дневниках сохранилась запись: «В течение 1943 – 44 годов: для райисполкома реставрировал два больших портрета, написал вывеску своим материалом (бронза); для горсовета написал два больших плаката: «Красноармеец на фоне воздушных и морских сил» и «Орден», несколько сотен номерков для велосипедов и для контроля явки на работу рабочих для райкома, райисполкома, горсовета. Восстановил памятник В.И. Ленину, разбитый немецкими захватчиками, реставрировал статую Сталина И.В., написал вывеску бронзой, расписал два больших знамени на шелковых полотнищах; для прокуратуры, военкомата, РОНО написал вывески бронзой; для музея оформил витрину; в 1943 году подарил для Красной Армии 1 пуд меда».
Памятью о Егоре Осипенко, живописце, остались девять икон, выполненных для церкви Святого мученика Иоанна Воина. За живопись девяти икон, судя по записям Григория Игнатьевича, он получил 4750 рублей. Это иконы: «Апостолы Петр и Павел», «Всескорбящая Богоматерь», «Неопалимая купина», «Крещение», «Воскресение дочери Иаира», «Несение креста», «Моление о чаше», «Благословение детей». Две последние иконы можно и сегодня увидеть в церкви Иоанна Воина города Богучар. У внучки Елены остались 3 работы Егора Осипенко: два портрета детей - Галины и Льва, и натюрморт «Цветы», написанные его рукой.
За написание вышеуказанных икон отношение местной власти к Георгию Осипенко резко поменялось и «стало прохладным». В своих воспоминаниях дочь Георгия Галина писала: «Когда я собралась выходить замуж, то моего будущего мужа пригласили в райком и посоветовали не регистрировать со мной брак, так как мой отец, Георгий Осипенко, неблагонадежен, он «богомаз». Совет не был выполнен. Галина вышла замуж за Рязанцева Ивана Филипповича, хорошо известного богучарцам. Иван Филиппович долгое время работал в Райкоме КПСС, директором Богучарской средней школы, а последние годы заведующим Богучарским РОНО.
Как вспоминала Галина Георгиевна: «По непонятным причинам, «похоронку» на сына семья Осипенко получила только в 1947 году, она сохранена в семейном архиве. Дочь Георгия Игнатьевича вспоминала, что это были очень тяжелые переживания, родители сразу очень постарели, муж стал жаловаться на боли в сердце, все чаще он впадал в депрессию, временами не хотел ни с кем общаться. Когда самочувствие было лучше, его увлекающаяся натура заставляла его снова осваивать что-то новое и интересное».
Сын Егора Игнатьевича Лев окончил Богучарскую среднюю школу, летное училище и в 1941 году ушел на фронт. Летал на самолете «ЛАГГ-3». Через совет ветеранов 8 отдельной армии ПВО мне удалось найти сведения об этой эскадрилье. 10 октября 1942 года она была перебазирована на аэродром у поселка Лазаревская для прикрытия военно-морской базы г. Туапсе. 30 октября 1942 года комсомолец, пилот сержант 1 авиационной эскадрильи 62 авиационного полка в бою над Черным морем в районе г. Туапсе был сбит. Льву Осипенко удалось посадить самолет на аэродром и, как рассказывают документы, «от ран, полученных в бою, через 20 минут после приземления умер. Похоронен в пос. Лазаревская».
Судя по встречающимся отступлениям, в «Дневнике пчеловода», который вел Георгий Осипенко, в голове его, несмотря на происходящие события, идут постоянные размышления о добре и зле, о собственном предназначении, о непостижимом устройстве мира. Он постоянно недоволен собой, чувствует себя способным достичь большего, но, как он считает, ему мешает постоянная борьба с бедностью, несправедливость чиновников и собственная несобранность.
Георгий Осипенко был глубоко верующим человеком. И в минуты радости, и в горе он обращался к Богу, о чем свидетельствуют записи в «Дневнике пчеловода»: «1 мая 1945 года, несмотря на мою разнообразную работу по хозяйству и вообще приличную приспособленность к изменяющимся внешним условиям, все же я поразительно ленив и еще больше нерадив не только в отношении тела, но и, главное, духа, который своими постоянными тяжелыми вопросами не перестает мучить меня в продолжение всей моей сознательной жизни. Боже, помоги мне. Укрепи мой разум и добрую волю к тебе. … 2 июня 1945 года. Много забот. Некогда подумать о душе. Умственная жизнь отодвинута на второй план. А жизнь не ждет, все уходит и уходит, оставляя тяжелые наслоения на душе, которые надо очищать для того, чтобы не забывать главного в жизни – закон Бога и его выполнение». Причину всех бед Георгий видел в том, что человек утратил твердые нравственные позиции и в жизни руководствуется ложными идеалами. В этом просматривается явное влияние на него учения Л.Н. Толстого, который считал, что спасение человека должно начинаться изнутри, с его души.
Новым увлечением после войны стало фотографирование. Он старался приобрести самые лучшие фотоаппараты того времени. Благо, пасека давала такую возможность. Досконально изучил процесс фотографирования. Подрабатывал в фотографии и на дому, делал портреты, был отличным ретушером. Елена Романова вспоминает: «Благодаря тому, что ее рождение совпало с периодом увлечения деда фотографией, всё ее детство есть на его фото, они бережно хранятся в семейном архиве».
В своих воспоминаниях Елена Ивановна Романова пишет: «Георгий Игнатьевич первым в Богучаре купил телевизор, чтобы поймать изображение, сконструировал антенну на растяжках по всему двору, она было выше дома, вся семья собралась у экрана, но, к сожалению, ничего не получилось. Ретранслятор был в Воронеже, да и дом стоит не на горе. Все очень расстроились, а Георгию Игнатьевичу так и не пришлось в своей жизни посмотреть телевизор. Зато, когда позволяло здоровье, гонял на мотоцикле. Любил бывать на Дону и в тех местах, где проходила его юность».
Осипенко Георгий Игнатьевич умер в августе 1963 года от сердечной недостаточности. Похоронен вместе со своей женой Марией Яковлевной на старом богучарском кладбище.
Всю жизнь он совершенствовал себя, без чьей-либо помощи много достиг, но ушёл разочарованным. Он хотел найти то самое свое предназначение, которое бы сделало его в каком-то смысле бессмертным в сердцах людей. Вспоминаются слова Л Н Толстого: «Человек подобен дроби: в знаменателе – то, что он сам о себе мнит, а в числителе – то, что он есть на самом деле. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь».
Елена Романова написала в своих воспоминаниях: «Дробь Егора Осипенко всегда стремилась к целому числу и больше, числителю его мог позавидовать любой. За что он ни брался в жизни, у него все получалось, а это не каждому дано. Только он этого не осознавал, но мы знаем, ценим, помним. Всю жизнь Георгий Игнатьевич Осипенко совершенствовал себя, нам есть чему у него поучиться».
P.S.
Над данной работой мне пришлось работать почти два года, много времени ушло на запросы в архивы и переписку с Еленой Ивановной Романовой (Рязанцевой), которая все эти годы бережно хранит бесценные письма, фотографии, воспоминания в семейном архиве. Только благодаря ей, удалось показать всю многогранность личности Егора Осипенко.
Примечания:
1 Российский государственный архив литературы и искусства.( далее РГАЛИ) Ф. 552. Оп. 1. Д. 2863. Отзыв Л. Толстого о Чертковых. Л. 1.
2 Муратов М. В. Л.Н. Толстой и В.Г. Чертков по их дневникам и переписке. С. 285.
3 РГАЛИ ф. 552 оп. 1 ед. хр. 2318.
4 РГАЛИ ф. 552 оп. 1 ед. хр. 3765.
Напечатано: в журнале "Заметки по еврейской истории" № 7(185) июль 2015
Адрес оригинальной публикации: http://www.berkovich-zametki.com/2015/Zametki/Nomer7/Romanov1.php
