Разные лики антисемитизма Тоже основы памяти Из книги 0

ГЛАВА 4.

 «Еврей – это тот человек, которого

другие люди считают евреем»

 

Жан Поль Сартр "Размышления о еврейском вопросе"

 

Об антисемитизме – его происхождении, причинах, разновидностях и т.п. – существует море книг,статей и прочей печатной продукции. Написано с разных позиций и точек зрения: научных,околонаучных, научно-популярных, публицистических и пр. Написано антисемитами, филосемитами ипросто нейтрально настроенными людьми,  пытающимися разобраться в сути проблемы. Журналистами,писателями и разного рода графоманами; исследователями, многие работы которых стали ужеклассическими (см., например: Костырченко, 2005; Поляков, 1997–1998; Трахтенберг, 1998;Шнирельман, 2005; Шнирельман, 2004). Во всех этих книгах содержится также обширная литература поданному вопросу). Один список разнообразных публикаций на эту тему мог бы составить солидный том. 

В России (да и во всем мире) проводятся разнообразные мониторинги антисемитизма, выполняемые,например, Информационно-аналитическим центром «Сова», а также мониторинги на многочисленных веб-сайтах. Антисемитские выходки отслеживаются в еврейской общинной прессе (в газете «Еврейскоеслово», в том числе в ее электронной версии, и существовавшей до недавнего времени «Международнойеврейской газете», равно как и в многочисленных общинных изданиях, бюллетенях и листках) иеврейском Интернете (например, соответствующий раздел на портале Агентства еврейских новостей).

Разумеется, я не ставлю себе задачу в одной главе изложить историю антисемитизма – даже только вРоссии. Но, поскольку я в течение ряда лет занимаюсь проблемами еврейской идентичности,коллективной и исторической памяти у российских евреев, то и обойти эту тему невозможно, посколькуантисемитизм, как я уже писала, оказывает сильнейшее воздействие на формирование еврейскойсамоидентификации. Более того, его проявления – составная часть еврейской коллективной памяти,передаваемого из поколения в поколение опыта. Это и неотъемлемая часть исторической памяти,создаваемой профессионалами, которые в ряде случаев искусно используют этот фактор дляконструирования реальности. 

Разумеется, я не ставлю себе задачу в одной главе изложить историю антисемитизма – даже только в России. Но, поскольку я в течение ряда лет занимаюсь проблемами еврейской идентичности, коллективной и исторической памяти у российских евреев, то и обойти эту тему невозможно, поскольку антисемитизм, как я уже писала, оказывает сильнейшее воздействие на формирование еврейской самоидентификации. Более того, его проявления – составная часть еврейской коллективной памяти, передаваемого из поколения в поколение опыта. Это и неотъемлемая часть исторической памяти, создаваемой профессионалами, которые в ряде случаев искусно используют этот фактор для конструирования реальности.

К тому же, хотя, по данным различных социологических опросов, в последние годы в России на первый план выдвинулись другие виды ксенофобии: кавказофобия и неприятие мигрантов, особенно из Центральной Азии и с Кавказа, антисемитизм в разных формах остается культурным кодом российской цивилизации.

Как видно из материалов моего опроса, респонденты полагают, что в их городе хуже всего относятся действительно к выходцам с Кавказа; некоторые особо выделяют армян (Табл. 47). Евреи в этом списке заняли четверное место, опередив азербайджанцев, но уступив мордве (о неприятии мордвы нередко говорили жители Пензы, в которой представители этой национальности представляют второе по численности меньшинство).

 

Таблица 47.

Как Вы думаете, к какой национальности в Вашем городе относятся хуже всего? (%)*

К выходцам с Кавказа

23,2

К армянам

11,6

К выходцам из Центральной Азии

8,7

К чеченцам

8,7

К евреям

5,8

К мордве

4,3

К азербайджанцам

2,9

К другим

1,4

Затрудняюсь ответить

31,9

Нет ответа

2,9

Всего

101,4

*Респонденты могли дать несколько вариантов ответов.

О росте ксенофобских настроений в российском обществе свидетельствуют и данные Табл. 48,согласно которым 43,5 % респондентов знают о различных акциях, направленных против нерусскогонаселения, в своих городах.

Таблица 48.

В вашем городе проводятся марши, митинги, собрания, направленные против нерусскихнародов? (%)

Да

43,5

Нет

20,3

Затрудняюсь ответить

33,3

Нет ответа

2,9

Итого

100,0

О постоянном  присутствии антисемитских настроений в обществе, в частности, свидетельствует ироссийский Интернет – последнее пока еще «свободное информационное поле» в нашей стране. Это необязательно националистические или откровенно нацистские сайты, порталы и другие веб-ресурсы. Так,на многих сайтах, в блогах и т.п. обсуждение проблем мигрантов, взаимодействия религий, культур,политических вопросов (да и любых проблем), так или иначе ставших в последние десятилетияболезненными для российского общества, сопровождается многочисленными юдофобскимикомментариями и высказываниями (см., например, а также множество постов и блогов этого портала).Антисемитизм переполняет социальные сети, Живой Журнал и т.п. – даже в тех случаях, когда блоггервроде бы не ставит перед собой цели говорить «на еврейскую тему», многие комментарии к постам носятявно антисемитскую окраску.

 

Формы, разновидности и аналоги

Антисемитизм, как любая идеология, меняет свои формы в разных странах Старого и Нового Света, втом числе в России. На некоторые размышления относительно разновидностей антисемитизма внынешней России и его роли в формировании еврейской культурной памяти меня навела книгаизвестного французского социолога Мишеля Вевьорка «Соблазн антисемитизма. Ненависть к евреям всегодняшней Франции». Хотя книга написана на французском материале, многие наблюдения ивыводы автора в ряде случаев разительно перекликаются с явлениями, характерными для российскойдействительности. Я не собираюсь пересказывать книгу М. Вевьорка, тем более что она доступна снекоторыми сокращениями в русском переводе, однако позволю себе коротко напомнить некоторые ееположения и характеристики «французского антисемитизма», выделенные автором. Попутно попытаюсьсопоставить эти наблюдения с материалами из других стран (в частности, тех, которые до недавнеговремени считались практически «свободными» от антисемитизма).

Так, анализируя данные различных социологических опросов, М. Вевьорка пишет о разных видах, атакже источниках антисемитизма в современной Франции. В этой стране антисемитизм встроен видеологический дискурс и проявляется на разных уровнях и в разных вариациях. Переместившись,после Второго Ватиканского Собора, на котором в 1965 г. была принята декларация об отношении киудеям (в ней, в частности, прозвучал отказ от обвинения евреев в богоубийстве), в сферу частнойжизни, антисемитизм в 1980-е гг. вновь проявился в разных сферах жизни общественной. Первымтревожным звонком автор считает попытки крайне правых и так называемых негативистов отрицатьХолокост (в том числе утверждения, что газовых камер никогда не было и т.п.).

Тему отрицания и забвения Холокоста М. Вевьорка выделяет в качестве самостоятельной проблемы(Вевьорка, 2006: 19–24). Говоря о поднявшейся после Второй мировой войны волне сочувствия кевреям, которая была вызвана огромной трагедией Холокоста, исследователь отмечает, что в началеXXI столетия ситуация резко изменилась, и атмосфера сочувствия ушла в прошлое (Вевьорка, 2006: 3).Затем, в начале XXI в., пишет ученый, сигналы пришли из левого лагеря – в виде антиизраильских ипропалестинских высказываний политических деятелей, а также аналогичных лозунгов из лагерярадикальных исламистских кругов (Вевьорка, 2006: 7). Автор, таким образом, разделяет «правый» и«левый» антисемитизм, и дальше более подробно характеризует сторонников того и другого.

Отмечу, что в России и бывшем СССР, еврейское население которого очень сильно пострадало вовремя Холокоста, «атмосферы сочувствия» к евреям и не было. Сама Катастрофа европейского еврействав советскую эпоху замалчивалась, официальная пропаганда не выделяла целенаправленноеуничтожение евреев из массовой гибели представителей других национальностей, и это в совокупностис глубоко укорененным бытовым антисемитизмом не могло не сказаться на отсутствии подобногосочувствия.

Вообще в России дискуссий на тему Холокоста в СМИ гораздо меньше, но тенденция та же, что и воФранции. Это либо отрицание Холокоста, либо преуменьшение его масштабов (чаще примеры подобногоотношения встречаются в Интернете). Российский Интернет буквально захлебывается от статей, реплик,издевательских высказываний и т.п., относительно Холокоста с оскорблением памяти его жертв(обвинения их в трусости и неспособности защитить себя и т.п.). Конечно, в Интернете много разногорода маргиналов и просто неадекватных людей, но обилие подобных «материалов» все же впечатляет.

Такого рода публикации не редкость и в печатных СМИ, обычно правых (особенно выделяютсягазеты «Русский курьер», «Завтра» и аналогичные им).

Отношение к Холокосту в российском обществе очень противоречивое. Непонимание масштабов изначения этой трагедии неоднократно встречалось мне даже в научном сообществе. Так, во времяобсуждения моей диссертации в Институте этнологии и антропологии РАН, одна из сотрудниц (вскорезащитившая докторскую диссертацию), задала вопрос о правомерности выделения Холокоста в некую«особую статью»: ведь во время войны большие потери понесли практически все участвовавшие в нейнароды. Примерно с таким же вопросом мне пришлось столкнуться в собственном Институте, где коллегазадал мне вопрос: зачем евреи так «педалируют» тему Холокоста? Ведь погибали самые разные народы,у него во время войны в оккупации тоже был зверски убит родственник-политработник. Моеобъяснение, что этот человек был убит не потому, что он был русским; более того, не будь он этимсамым политработником, он мог существовать – жить и работать при немцах и что у евреев такойвозможности в принципе не существовало, было воспринято как открытие.

В ряде случаев мне приходилось высказывать, казалось бы, «прописные истины»: об«окончательном решении» еврейского вопроса, об отношении нацистов к евреям как к носителям«мирового зла», подлежащим уничтожению и пр., но они так и не стали «прописными» для значительнойчасти российского общества, включая интеллектуалов.

Можно лишь согласиться с И.Альтманом, подчеркивающим, что «неонацизм, политический иэтнонациональный экстремизм становятся все более осязаемыми реалиями в России» (Альтман, 2008:149). Собственно говоря, отрицание Холокоста (равно как преуменьшение его значения, глумление надпамятью его жертв) стало неотъемлемой частью не только крайне правого, но и крайне левого спектровроссийского общественного, научного и политического дискурсов. Говоря о правых и левых, подпервыми из них я, естественно, подразумеваю националистов и расистов всех мастей, а не сторонниковрыночной экономики, каковых в России почему-то именуют правыми. Поэтому, когда речь идет оРоссии, мне приходится брать в кавычки термины «правый» и «левый», т.к. они сильно отличаются отаналогичных понятий, употребляющихся в Западной Европе и США.

Что касается «правого» и «левого» антисемитизма, то в России картина во многом сходная, хоть иимеет свою специфику.

Сторонники «правого» антисемитизма, согласно французскому ученому М. Вевьорке, это пожилые и/или малообразованные люди, с низким уровнем дохода или безработные, придерживающиеся правыхвзглядов. Часто это характерно для правых голлистов и истовых католиков (Вевьорка, 2006: 9). Автортакже отмечает (для некоторых областей Франции, в частности, Эльзаса) особую активностьультраправых: неонацистов и скинхедов, что выражается в надругательствах над еврейскимикладбищами и нападениях на отельных людей (Вевьорка, 2006: 10).

Ученый также пишет, что антисемитизм – это некая константа в речах ультраправых политиков иактивистов. Первые – это монархисты, католики-традиционалисты, последователи Петэна. Вторые – этокритики католицизма, определяющие себя как «новые язычники». Среди сторонников «правого»антисемитизма есть и умеренные, и радикальные группировки. Для католиков евреи – по-прежнему –народ, казнивший Бога, правда достойный прощения и горячей молитвы (Вевьорка, 2006: 17).Сторонники Нового порядка (неонацисты) развивают конспирологические теории, упрекают  евреев втом, что  им принадлежит власть над миром и т.п. Для них характерны обвинения типа«жидоамериканизм», «американосионизм» и т.п. Отрицание Холокоста и антисионизм – тоже составнаячасть идеологии ультраправых (Вевьорка, 2006: 17–18).

Надо заметить, что подобные обвинения характерны не только для Франции и не только дляЗападного мира. Антисемитизм, будучи культурным кодом не только российской, но и всей христианскойцивилизации в целом, распространен даже в тех странах, где евреев немного и еврейская община неиграет заметной роли в  жизни общества. Это как будто подтверждает распространенное в сионистскойисториографии восприятие антисемитизма как явления имманентного человеческой природе.

В Австралии, например, антисемитизм, хотя и имел место в прошлом, но не приобретал значительныхмасштабов. Кроме того, в этой стране роль евреев не слишком волновала местную общественность(Джонс, 2008: 319). Однако и в отчете о состоянии антисемитизма в Австралии за 2007 г. говорится онекотором усилении антисемитских настроений (высказывания в некоторых СМИ относительнонепропорциональной роли евреев в жизни Австралии и т.д.). «Правый» антисемитизм в тихой заводи,которой считается Австралия, следовательно, тоже существует; эта страна продолжает быть«пристанищем для многих организаций, ведущих пропаганду антисемитизма, причем некоторые из нихсчитают такую деятельность своей главной задачей. В основном это ультраправые антисемитскиеорганизации, заявляющие о себе по преимуществу в Интернете. Некоторые ультраправые маскируютсяпод квазирелигиозную идеологию нью-эйджа, используют теорию заговора, среди них естьпоследователи ливийского Третьего пути и пр. К ним нередко примыкают сторонники посещенийинопланетян, альтернативной медицины и борьбы аборигенов за свои права. Иными словами, вАвстралии не так уж много оригинальной антисемитской пропаганды; в основном идеи импортируются изСША» (Джонс, 2008: 330–332).

В России «условно правый» антисемитизм также характерен для пожилых людей, часто выросшихпри «пролетарском интернационализме», так и не ставшем «прививкой» от ксенофобии. Именно онинередко разделяют самые нелепые этнические стереотипы и клише. Часто (но не всегда) это люди снизким уровнем образования. Обычно «правый антисемитизм» – это антисемитизм бытовой, он такжехарактерен для людей с низким уровнем дохода. Не все они пожилые, многие достаточно молоды, но вподавляющем большинстве малообразованны и малограмотны, о чем свидетельствуют соответствующиеИнтернет-ресурсы. Одним из примеров такого антисемитизма может служить сайт, где размещенообращение так называемых «приморских партизан» к полковнику Квачкову. Оно чрезвычайнобезграмотно, урапатриотично; у его авторов явно присутствует «психология осажденной крепости»,во       всех бедах    они винят      мировую  закулису.

За неимением голлистов в России сторонниками «правых» антисемитских взглядов выступают«простые советские люди» и так называемые «державники», монархисты, националисты и неонацисты,неоевразийцы, а также православные фундаменталисты.

В отчете ЕАЕК о состоянии антисемитизма в России  за 2007 г. (такого рода отчеты публикуютсярегулярно) отмечается, что антисемитизм впервые открыто проявился в высказываниях лидеров РПЦ:имеется в виду деятельность епископа Чукотского Диомида (Лихачев, 2008: 306). Замечу, однако, чтоантисемитские высказывания православные иерархи позволяли себе и раньше (подробнее см. главу«Вера и память»). Ранее я уже писала о том, что в отличие от РПЦ католицизм и большинство теченийпротестантизма очистили свои литургические тексты от антиеврейских высказываний (вм.: DeutschKornblatt, 2003: 209). Молчание православной церкви по этому вопросу во многом способствуетнегативному отношению православных иерархов и простых верующих к евреям.

На крайнем рубеже всей этой разношерстной публики находятся неонацисты, поклонники «cв.Адольфа», в недавнем прошлом – сторонники РНЕ, В настоящее время это скинхеды и тому подобные,совершающие акты вандализма и насилия – прежде всего в отношении выходцев с Кавказа и из СреднейАзии. Но они нападают и на евреев; в 2006 г. ими были атакованы прихожане синагоги на БольшойБронной улице в Москве. Еще один пример: говоря о деятельности антисемитских организаций и веб-ресурсов в 2007 г., В. Лихачев анализирует крайне правый сайт М. Назарова, где в числе прочегоразмещаются высказывания о начале Второй мировой войны как о результате происков «еврейско-масонских кругов», о «полезном идиоте Гитлере» и т.п. (Лихачев, 2008: 300).

К стандартному «набору обвинений» у «правых» в России добавляется обвинение евреев в «деланииреволюции» (традиция, уходящая в дореволюционную публицистику, затем к В.В. Шульгину и прочимэмигрантам, а позднее подхваченная А. И. Солженицыным и др.).  

Одно из недавних свидетельств такого рода – ксенофобский учебник по российской истории А.Вдовина и А. Барсенкова «История России. 1917–2009» для студентов исторического факультета МГУ,где содержится масса инсинуаций против евреев и других народов России.

Текст учебника (где также приведен ответ одного из его авторов на критику в их адрес). Выход всвет учебника вызвал резкую реакцию ряда еврейских и научных организаций, добившихся обсужденияэтого текста в Общественной палате в сентябре 2010 г. Любопытна реакция ряда российских СМИ на это обсуждение и на текст самого учебника. Так, по мнению В. Третьякова, (занимавшего в СМИ рядответственных постов, в том числе главного редактора влиятельной «Независимой газеты»), этотучебник является предметом научной дискуссии, а не судебного разбирательства.  Иными словами, демонстрируется поразительная терпимость не просто к ксенофобии, но ксенофобии, преподносимой в качестве учебного пособия для студентов крупнейшего в России университета. В этой связи интереснапозиция создателей исламского сайта, в целом поддерживающих антисемитские позиции авторовучебника, но выступающих против его античеченских высказываний.

Любопытно, что во время беспорядков, устроенных футбольными фанатами на Кронштадтскомбульваре и на Манежной площади (11 и 15 декабря 2011 г.) звучали откровенно нацистские призывы илозунги.  Они присутствовали и во время  «контрмитинга»  под  названием  «Москва  для  всех»,проведенного вскоре после этих событий внепарламентской оппозицией на Пушкинской площади. Врепортажах о нем помещена фотография молодого человека, тянущего руку в нацистском приветствии.Надо заметить, что в отличие от многочисленного митинга на Манежной, где присутствовало несколькотысяч человек, на Пушкинской площади, где проходил «контрмитинг», собралось несколько сотпредставителей интеллигенции; молодежь на нем была представлена сравнительно мало. Но это такжесвидетельствует о симпатиях определенной части молодежи к националистическим идеям.  В эти дниИнтернет был буквально наводнен националистическими, прежде всего антикавказскими, но также иантисемитскими лозунгами.

Говоря о «правом» антисемитизме, невозможно не коснуться такого явления, как антииудаизм. М.Вевьорка утверждает, что «антисемитизм во Франции лишь косвенно затрагивает вопросы религии, вотличие от истерии по отношению к исламу» (Вевьорка, 2006: 12). Скорее, беспокойство ивраждебность в разных слоях населения вызывает присутствие евреев на первых ролях во многихсферах жизни, пишет ученый; евреям приписывается власть капитала и способность манипуляции.«Сердца переполняют ревность и зависть, а не презрение» (Вевьорка, 2006: 12).

Умеренный антииудаизм характерен для многих христианских конфессий за рубежом. Так вомногих странах, в том числе в Австралии, распространен суперцессионизм – богословская доктрина,согласно которой христианство заменило и отменило иудаизм (Джонс, 2008: 328–329).

В России же, напротив, антииудаизм в антисемитском дискурсе проступает очень явственно, хотя тутприсутствуют и ревность, и зависть, и презрение, о которых писал М. Вевьорка. В нашей странесоставная часть антисемитизма, в основном, правого – это именно ненависть к иудаизму, сочетающаясяс дремучим невежеством, касающимся хотя бы элементарных знаний об этой религии и традиции – нетолько в фундаменталистских  православных  кругах  вроде  архиепископа Анадырского и ЧукотскогоДиомида. О подобной ненависти говорят в своих выступлениях самые разные сторонники правыхвзглядов, обычно ничего об иудаизме не знающие. Таковы, например, заявления о ненависти киудаизму А. Копцева, напавшего на прихожан синагоги в Москве. Оскорбительные высказывания вадрес иудаизма постоянно появляются на сайтах российских синагог. Особенно дико выглядятобвинения в ритуальных убийствах – вообще, или же царской семьи в частности. Они звучат в основномиз ультраправого, а также монархического лагеря. Тема кровавого навета весьма педалируетсяприверженцами М. Назарова (именно как ритуальное убийство они расценивают трагическую гибельдетей в Красноярске в 2005 г.), которые требуют в подобных «сомнительных случаях» направлять расследования «в сторону  хасидской секты» (Лихачев, 2008: 305).

Православный антииудаизм в нашей стране чаще, чем в других странах, сочетается с крайнеправыми, шовинистическими взглядами. Об этом свидетельствует, например, нашумевшее письмо вГенеральную прокуратуру РФ пяти тысяч православных верующих в марте 2006 г. (среди которых былиизвестные деятели культуры – В. Белов, В. Клыков, И. Шафаревич, Б. Спасский и др.) и запрос рядадепутатов Государственной Думы с призывом запретить еврейские религиозные и национальныеорганизации, «живущие в соответствии с моралью Шулхан Аруха». Авторы письма требовали запретапрактически всех еврейских организаций; в письме речь шла также о запрете для еврейскихфункционеров занимать государственные посты и должности в СМИ (подробнее об этом см. Светова,2006, а также).

С других позиций выступают «язычники» – А.Т. Фоменко, Н.Г.   Носовский   (Носовский,   Фоменко,  2007),   сторонники «арийского» мифа, «арктической прародины», искатели Аркаима, Лапуты и др.,отрицающие ценность христианства для российской истории и культуры именно из-за его «иудейскихкорней» (подробнее, см.: Шнирельман, 2004).

Переходя к характеристике «левого» и «крайне левого» антисемитизма, М. Вевьорка отмечает, что ипрежде установкой левых режимов и партий был антисемитизм, обвинявший евреев как олицетворениевласти денег, капитала, американского империализма и т.п. Кроме того, у разного рода леваковантисемитизм нередко переходил в антисионизм или отождествлялся с последним. Поэтому нет ничегонового в появлении антисемитизма слева. Во Франции его сильно подогревает палестино-израильскийконфликт, в результате которого лидеры левых движений и партий резко критикуют Израиль и Америку,а также поддерживают арабо-мусульманские режимы. В основе левого антисемитизма автор видитнеприятие всего еврейского (Вевьорка, 2006: 15). Далее М. Вевьорка отмечает, что само существованиеГосударства Израиль влило новую струю в идеологию антисемитизма. Иногда такое неприятиевыливается в самый махровый антисемитизм. С конца 1990-х гг. во французских СМИ получили особоераспространение выступления, критикующие политику Израиля. Нередко они балансируют на граниоткровенного антисемитизма (Вевьорка, 2006: 15).

Замечу, что в ряде стран, где антисемитизм традиционно – явление маргинальное, а отношение кевреям основных политических партий и СМИ в целом спокойное, именно «левый антисемитизм»наиболее отчетлив. Так, в Австралии в большинстве СМИ доминирует сочувственное отношение кжертвам Холокоста, но когда речь заходит об Израиле, то сочувствия становится меньше (Джонс, 2008:320). Именно «левые круги подчас солидаризовались с антиизраильскими идеями реакционныхрасистских групп, поддерживали лозунги экстремистов, отрицающих право Израиля на существование, ивозлагали на “сионистов” ответственность за всевозможные кризисы» (Джонс, 2008: 327). Причем, как ив других странах, радикализации «левого антисемитизма» способствует ближневосточный конфликт;отсюда усиление палестино-исламской риторики у левых.

В России «левый» антисемитизм также весьма распространен, особенно благодаря длительнойтрадиции государственного антисемитизма и, в частности, кампаний по «борьбе с сионизмом». В советскуюэпоху целям такой борьбы были призваны способствовать соответствующая литература и кино (фильм«Тайное и явное (Цели и деяния сионизма)»; книги В.Я. Бегуна (1980), Е. Евсеева (1971) и др. – примерыдаже не балансирующей на грани, а вполне антисемитской продукции). В русле таких кампаний былсоздан Антисионистский Комитет Советской Общественности (создан в 1983 г.), в деятельности которогопринимали участие видные деятели культуры (М. Блантер, Т. Лиознова, А. Степанова, А. Вергелис, Б.Шейнин и др.). Вполне в духе известных слов из сатирической песни А. Галича «Израильская военщинаизвестна всему свету» в то время были выдержаны многочисленные выступления в прессе и с высокихтрибун «представителей трудящихся».

Н.В. Юхнёва, писавшая об антисемитизме в бывшем СССР, тоже подчеркивала, что он имел всоветском обществе давние и прочные корни, и выделяла их различные составляющие в разные периодысуществования Советского государства. При этом исследовательница обращала особое внимание наискаженность русского самосознания, формировавшегося по формуле «старшего брата» и отягощенногопоисками врага. Она также указывала на наметившуюся в конце 1980-х гг. тенденцию,противопоставлять христианство как религию добра и всеобщего равенства перед Богом и иудаизм какрелигию возмездия и зла (Iukhneva: 1989:: 53).

Эта традиция жива и в настоящее время. Подобные настроения довольно распространены в России, тем более что люди в массе своей по-прежнему плохо представляют, что такое иудаизм, не знают, чтотакое сионизм (последнее, как показали мои исследования, нередко справедливо и для многих людейеврейского происхождения. См., например: Носенко, 2008), Антисионистские настроения нередкосочетаются у них с православием и марксизмом. Представителями таких«взглядов»  являются, например,  «профессиональный  ненавистник» Израиля       журналист        М.    Шевченко  и    телеведущий   М.    Леонтьев, постоянно обрушивающиеся на Государство Израиль в своихвыступлениях и статьях с самыми   дикими   и   нелепыми   обвинениями.   Чего   стоят, например,высказывания М. Шевченко о чудовищном теракте в Норвегии: он говорил о том, что неонацизм,гомосексуализм и   симпатии   к   Израилю   повсюду   идут   рука   об   руку. Для этой разновидности  антисемитизма   также   характерен   антиамериканизм – константа многих российских СМИ.

В этой связи было любопытно проследить  за реакцией ряда националистических сайтов наконфликт вокруг конвоя Мира, произошедший в начале июня 2010 г. Например, на одном из такихИнтернет-ресурсов – умеренно националистическом сайте  «Этносы» –  было  размещено интервью снеким «экспертом», стоящим на крайних антиизраильских позициях. Характерно и то, что для этогосайта (как и других умеренно националистических ресурсов) наряду с «антисионистскими»высказываниями в целом характерны довольно спокойные, в том числе наивно-доброжелательныекомментарии по отношению к Израилю. Это объясняется как ростом антиисламских настроений вроссийском обществе, так и распространяющимся мнением о том, что евреи находятся «на переднемкраю борьбы с исламским фундаментализмом». На более радикальных националистических сайтах ипорталах же размещаются выступления уже упомянутого  М. Шевченко  и другие, прямо подпадающиепод действие соответствующих статей УК (подробнее об этом будет сказано ниже).

Другой, еще более характерный для российского антисемитского Интернета пример: реакция напротест Государства Израиль против поставок Россией вооружения ХАМАСу (апрель 2011 г.). Наразличных сайтах собрана целая «коллекция» набивших оскомину оскорблений и обвинений в адресевреев: на одних последних называют исключительно жидами и обвиняют в захвате власти над миром(над Россией, или, на худой конец, над Кремлем); на других содержатся грубые выпады  против Израиля,  на  третьих –  все  это  вместе  взятое. Один из ярких примеров, в том числе безграмотностикомментариев      и      озлобленности пользователей –   вот этот  портал.

Вслед за другими социологами, М. Вевьорка выделяет носителей «новой юдофобии» – мусульман ивыходцев из Северной Африки. Исследователь указывает, что антисемитские выходки этих иммигрантов– своего рода компенсация и всплески чувства мстительности, которую испытывает североафриканец,ощутивший  на себе расистское отношение (Вевьорка, 2006: 9, 12).

В целом «исламский фактор» усиливает юдофобские настроения и в странах, где антисемитизм традиционно не играл заметной роли в общественной жизни. Так, исламский антисемитизм стал заметендаже в Австралии, в частности, в юдофобских высказываниях сторонников Главного муфтия Австралии,а также в появлении в мусульманских магазинах книг и дисков, порочащих евреев и иудаизм (Джонс,2008: 321).

В России – и в этом ее специфика – сторонники подобной «новой юдофобии» пока еще относительномалочисленны, но и они довольно заметны. В их числе уже поминавшийся М. Шевченко, антиизраильские  и  антисемитские  выступления которого    размещены     на ряде   исламских       сайтов (http://www.islamnews.ru/news-16668.html). Это также многочисленные  антисемитские высказывания  Председателя  Исламского комитета России Гейдара Джемаля,  ряда  чеченских сепаратистов  и  исламских фундаменталистов на Северном Кавказе. Таковы, в частности, высказыванияодного из высших исламских иерархов, сопредседателя Совета муфтиев России Н. Аширова, которыйсравнивал Израиль с раковой опухолью и пр. (Лихачев, 2008: 306).

Развивая свою мысль об исламском антисемитизме, М. Вевьорка говорит об антисемитизме вофранцузских школах и связывает его с тем, что евреи воспринимаются учащимися-мусульманами как«враги ислама». Отсюда, по данным социологических опросов, проистекает насилие над еврейскимидетьми в школе, появляются надписи вроде «Смерть жидам» и т.п. (Вевьорка, 2006:13).

Тут надо заметить, что, согласно моим исследованиям, антисемитские проявления в российскихшколах связаны не с исламом, а с бытовым, «условно правым» антисемитизмом, отсюда травля детей-евреев и оскорбительные надписи.

Заключая свой обзор разновидностей антисемитизма, М. Вевьорка отмечает, что происходит ивозрождение традиционных его форм во вполне благополучной среде. Таким образом, это явлениекрайне разнородное (Вевьорка, 2006: 11).

В России антисемитизм не менее, если не более разнолик, поскольку разные модели историческогоразвития России сопровождались «своим» антисемитизмом (подробнее см., например, Поляков, 1997-1998; Шнирельман, 2005). Более того, в России нередко сочетаются, на первый взгляд, несоединимыеформы антисемитизма: скажем, антииудаизм православных кругов с антисемитизмом сталинистов, как уА. Проханова, или антиизраильские высказывания и православный антисемитизм, как у М. Шевченко.

Подобная «гремучая смесь» «правого» и «левого» антисемитизма в нашей стране встречается оченьчасто. Помимо публичных сфер жизни, «местом его постоянной прописки» стал Интернет. При этом длямодераторов националистических сайтов и, тем более, для их посетителей не важны поводы илисобытия – значим их «еврейский компонент» (реальный или предполагаемый). Так, в комментариях наочередную акцию в защиту 31 статьи Конституции на одном из таких сайтов преобладаютантидемократические лозунги, немало антисемитских   высказываний   (например). Во многихнационалистических блогах и на сайтах комментарии по второму делу Ходорковского тоже имеютоткровенно антисемитский    характер. Подобные примеры можно множить до бесконечности.

М. Вевьорка далее пишет о феномене глобального антисемитизма как части глобального мира. Дляглобального анти семитизма характерен сплав идей и стереотипов, часто заимствованных из разныхлагерей. Многое из европейского антисемитизма и нацистской пропаганды возвращается теперь сБлижнего Востока (Вевьорка, 2006: 27–29). Это так называемый «антисемитизм гетто», т.е. ненависть кевреям со стороны маргиналов из бедных пригородов, часто населенных выходцами из СевернойАфрики (Вевьорка, 2006: 37-38). Он также рассматривает арабо-мусульманский антисемитизм воФранции как часть антисемитизма глобального. Он сочетается с расовым антисемитизмом, для которогохарактерны вера в «зловредность» евреев, присущую им по природе своей, а также ненависть киудаизму, обвинение евреев в «желании владеть миром» (Вевьорка, 2006: 28–31).

Столь многочисленные ссылки на работу французского социолога, равно как и на отчеты о состоянииантисемитизма в других странах и примеры его аналогичных проявлений в России понадобились мнедля того, чтобы показать действительно глобальный характер антисемитизма. Об этом свидетельствует итот факт, что в ряде стран, где он до недавнего времени отсутствовал или считался некой экзотикой,наблюдается рост антисемитских настроений – и повсюду они встраиваются в уже проанализированныемодели.

Так, в Новой Зеландии, которая всегда считалась безопасной для евреев страной, событиянескольких последних лет показали, что это не совсем так. Здесь, как в  большинстве стран диаспоры,наблюдается сокращение численности людей, указавших свою этническую принадлежность как евреев;

с 2004 по 2007 гг. она сократилась с 10 000 до 6 858 человек. Участились и разнообразныеантисемитские инциденты: 28% респондентов сообщали о звонках «от лиц, принадлежащих к правымгруппам, и людей, психически нездоровых; 40% – об оскорбительных граффити и актах вандализма;32% связаны с лицами, внушающими подозрение» (Антисемитизм в Новой Зеландии, 2008: 341). Здесьу местных антисемитов тоже наблюдается тенденция к усилению антизападной и радикально исламскойриторики (Антисемитизм в Новой Зеландии, 2008: 342–343). Даже в Японии, где до недавнего времениантисемитизм как явление отсутствовал, тоже наблюдается его возникновение и рост; причемнемногочисленные проявления такового сводятся к обсуждению разного рода конспирологическихтеорий (например, в идеологии секты Аум Синрикё). В этой стране даже происходит коммерциализацияантисемитизма (как, впрочем, и в других странах), так как широкое распространение разнообразнойантисемитской продукции, в том числе книг и видеофильмов, разоблачающих «еврейскую власть»,приносит немалый доход ее производителям (Антисемитизм в Японии, 2008: 344).

В России антисемитизм давно является частью глобального антисемитизма, хотя мусульманскийкомпонент в нем пока менее отчетлив, нежели на Западе; здесь преобладают обвинения евреев вучастии в революции и убийстве царской семьи – иногда оцениваемом как ритуальное. Эти наветысоединяются с обвинениями во власти капитала и пр. Кроме того, антисемитская продукция (не только вЯпонии, но и в нашей стране) – довольно прибыльна. Подтверждением тому служат и сайты рядакнижных магазинов, где размещаются аннотации на многие антисемитские произведения. Скажем, насайте известного магазина OZON они не редкость: в качестве примера можно привести аннотацию напечально известную «Книгу кагала» Я. Брафмана (произведение, написанное крещеным евреем ЯковомБрафманом, вышедшее в 1869 г. и содержащее массу инсинуаций в отношении евреев). Она былапрорекламирована как правдивое историческое исследование. После моего письма администрациимагазина эта аннотация исчезла с сайта, но через некоторое время появилась другая, набукинистический экземпляр этой же книги, где сообщается об открытии тайного еврейского государствав государстве, осуществляющего деспотическую власть над неевреями и т.п. Сходных аннотаций на этотопус немало в электронных библиотеках. Другой пример такого рода – анонс книги А. Дикого «Евреи вРоссии и СССР», в которой сообщается, что в возникновении антисемитизма (сам термин в аннотациидается в кавычках) нередко виноваты сами евреи  и т.п. Примеры подобного рода можно перечислятьочень долго, они доказывают, что книги антисемитского содержания приносят неплохой доход, и этотоже одна из причин их популярности.

Антисемитизм в России не просто «глобален», он удивительно синкретичен, и в нем бывает трудновыделить правое и левое течения. Так, на многих ресурсах, даже на умеренно-националистическомсайте «Этносы», часты комментарии, отрицающие Холокост, клеймящие «сионизм», обвиняющие евреевв том, что они в синагогах якобы призывают к убийству «гоев» и пр. Тут же можно найти примерыисламского антисемитизма, хоть и сильно уступающего по своему накалу антисемитизму православному ирасистскому (например).

Кроме того, как полагают некоторые исследователи и общественные деятели, в нашей стране нехватает представительства для евреев как группы. Так, по мнению В. Лихачева, в России наблюдаетсяпредвзятое отношение к евреям со стороны чиновничества, которое можно охарактеризовать формулой:«Еврею как личности – все. Евреям как нации – ничего!» (Лихачев, 2008: 294). На первый взгляд, этоне так: существуют разнообразные светские и религиозные еврейские организации, в том числеФедеральная Еврейская Национально-Культурная Автономия (ФЕНКА), призванная, в числе прочего,быть именно представительским органом; Российские Еврейский Конгресс (РЕК) и Евро-АзиатскийЕврейский Конгресс (ЕАЕК) (подробнее об их возникновении и деятельности см.: Козлов, 2010),которые, в числе прочего, призваны выполнять и представительские функции. Открываются синагоги иобщинные центры, у Кремлевской стены зажигается ханукия (светильник, зажигаемый во времяпраздника Ханука – ноябрь-декабрь по григорианскому календарю) и т.п. В то же время, «нет ни однойминуты радио- и телевещания для еврейской общины страны». Справедливости ради надо отметить, чтодругие этнические и конфессиональные группы также лишены доступа к федеральным СМИ (например,немцы, греки, корейцы, старообрядцы) или сильно ограничены в этом.

Анализируя ситуацию в России, В. Лихачев, в частности, отмечает: «В 2007 г. антисемитизм окончательно стал интегральной и неотъемлемой частью русской националистической идеологии»(замечу, что он никогда ею не переставал быть – и не только в одном конкретном году). В качествехарактерного примера приводится лидер ДПНИ А. Поткин (Белов), который неоднократно допускал всвоих публичных выступлениях антисемитские выпады, включая обвинения евреев в ритуальных убийствах, «еврейском» характере нынешней власти и пр. (это характерный пример совмещения«правого» и «левого» антисемитизма). «Практически сошли на нет высказывавшиеся ранее идеивозможного сотрудничества русских националистов и еврейской общины в борьбе против приверженцевислама и китайцев» (Лихачев, 2008: 299). Автор также упоминает антисемитскую риторику в «Русскоммарше» 4 ноября и антисемитские лозунги у КПРФ (плакаты типа «Долой жидовиденеие» и пр. (Лихачев,2008: 300). В отчете также говорится об уже упоминавшемся мной характерном сочетанииантисемитских проявлений с более популярными в широких слоях населения кавказофобией иисламофобией (то есть, подобные деятели подают антисемитизм к любым явлениям и событиям в видеобязательного «гарнира»). В 2007 г. публичные высказывания антисемитского толка позволяли себе восновном представители законодательной власти – депутаты Госдумы – Б. Миронов, Д. Рогозин, В.Илюхин и др. (Лихачев, 2008: 304). Отмечу, что это случалось и ранее, и позднее: такие высказываниядопускали не только законодатели, но и представители иных сфер общественной жизни. Добавлютакже, что на всех «Маршах несогласных» 2011–2012 г. (мне приходилось бывать практически на всех)русские националисты были очень активны; и практически ни один из таких маршей не обходился безлозунгов вроде «Россия без жидов», «Долой жидовскую власть» и пр.

Итоговые выводы этого отчета звучат, после всего в нем сказанного, несколько неожиданно иотличаются от выводов, сделанных французским исследователем: общее число анти- семитскихпубликаций в России в 2007 г. снизилось; число преступлений, связанных с применением насилия,осталось примерно том же уровне, что и в 2005-2006 гг.; при этом наблюдается некоторый ростпреступлений, связанных с вандализмом. Согласно социологическим опросам, в обществе продолжаетсянарастание социальной дистанции по отношению к евреям, идущее с начала 1990-х гг. В то же время В.Лихачев отмечает усиление государственного противодействия антисемитским проявлениям: это, вчастности, приговоры к реальным срокам за антисемитский вандализм и т.д. (Лихачев, 2008: 318).

М. Вевьорка, напротив, указывает, что ощущение опасности для евреев во Франции подогреваетсяпокушениями на людей и на имущество, как принадлежащее частным лицам, так и еврейскиморганизациям, актами вандализма, поджогами синагог, надругательствами над еврейскими кладбищами(Вевьорка, 2006: 3).

В этом отношении в современной России ничего нового не изобретено: последние три-четыре года вразличных городах тоже были совершены попытки поджога синагог и различных еврейских организаций,нападения на людей и акты вандализма, включая надругательства над еврейскими кладбищами (в ихчисле поджог синагоги в Марьиной Роще в Москве, общинного центра в Пензе, уже упоминавшеесянападение на прихожан в синагоге на Большой Бронной в Москве и др.). В Пензе, в частности, дваждыбыла разбита мемориальная доска на здании школы, где учился известный актер Вениамин Зускин;впоследствии ее пришлось установить в самом здании. О многочисленных надругательствах надеврейскими могилами постоянно сообщает еврейская пресса. Тем не менее, в очередном отчете ЕАЕКделается заключение, что за «отчетный период» антисемитизм в России не усилился. Это ощущение вцелом соответствует результатам многих социологических опросов, проведенных в России, икардинально расходится с данными М. Вевьорка, отмечающего резкий «всплеск» антисемитизма воФранции на рубеже веков. Я бы сказала, что дело не в снижении уровня антисемитизма в России – онпродолжает оставаться на традиционном для него уровне, усиливаясь или ослабевая, «дрейфуя»«вправо» или «влево» в зависимости от ситуации. Однако он, как уже нередко отмечалось, отходит навторой план по сравнению с другими ксенофобскими настроениями, оставаясь при этом их фоном и«составной частью» российской общественной жизни.

Более того, антисемитизм продолжает сильнейшим образом влиять на формирование еврейскойсамоидентификации, будучи в некоторых случаях ее основной или даже «единственной «опорой».Именно негативный опыт недавнего прошлого, как мне уже приходилось писать, оказывает огромноевлияние на формирование еврейской коллективной и исторической памяти (Носенко-Штейн, 2009б).

 

Некоторые подходы к этому явлению

Антисемитизм как проблему рассматривают с самых различных позиций: как культурный феномен,социальное явление, проблему, лежащую в области психиатрии и т.д. В сионистской литературеантисемитизм как разновидность ксенофобии считается изначально и повсеместно присущимчеловеческой природе. Но даже ученые, не разделяющие сионистские убеждения, указывают назначимость этого явления как одного из факторов, поддерживающих не только комплексы самихантисемитов, но способствующих поддержке еврейской самоидентификации. Так, например, многиеамериканские исследователи рассматривают антисемитизм наряду с участием в общинной жизни,информацией о Холокосте и поддержкой государства Израиль как один из «столпов» культурнойидентичности американских евреев (Meyer, 1990: 8). Однако, по мнению других ученых, в последние годысами евреи, которые стремятся интегрироваться в современное западное общество, нередковоспринимают антисемитизм иначе. Они допускают, что с ними обращаются как с чужаками, но сами себячужаками не считают, полагая, что антисемиты – это просто неудачники или злые люди. Те американскиеевреи, которые являются сторонниками концепции «священного выживания», полагают, что некоторыйуровень антисемитизма неизбежен и не опасен, хотя он может угрожать их экономическому положению исоциальному статусу (Liebman, 1973: 28).

Не все американские евреи, однако, настроены столь благодушно. По данным опроса, проведенногопо заказу Американского Еврейского Распределительного Комитета (Джойнт) в 2000 г., большинствоопрошенных считают антисемитизм гораздо большей угрозой для выживания евреев в Америке, нежелисмешанные браки (Geffen, 2001: 6). Поэтому многие ученые отмечают, что евреи по-прежнемувоспринимают антисемитизм как опасное явление. Следовательно, как подчеркивают другиеисследователи, он является угрозой еврейской идентичности еще и потому, что многие предпочитаютпуть ассимиляции, дабы избежать этой опасности (Webber, 1994: 83, 85).

По вполне понятным причинам антисемитизм в СССР стал предметом изучения для отечественныхученых только после перестройки. Так, Н. Юхнёва, говоря об антисемитизме в бывшем СССР, указывала,что он имел давние и прочные корни, и выделяла их различные составляющие в разные периодысуществования Советского государства. Я также упоминала, что Н. Юхнёва подметила тенденциюпротивопоставлять христианство как религию добра и иудаизм как религию зла, и эта тенденцияпроникла даже на страницы научных изданий (Ямилинец, 2003; любопытно, что сам текст этой книги, вкоторой подобные юдофобские клише сочетаются с некоторыми марксистскими установками, а такжеаннотация на него размещены на сайте библиотеки Свято-Филаретовского православно-христианскогоинститута).

А. Милитарёв отмечает, что в России довольно обычна ситуация, когда люди, не считающие себяевреями или не склонные  думать  об  этом,  вспоминают  о  своем  еврействе «благодаря» соседям,сослуживцам и пр., а то и экстремистам-юдофобам (Милитарёв, 2002: 146). Сходным образомвысказывается и Б. Винер, справедливо, на мой взгляд, подчеркивая, что непосредственноестолкновение с проявлениями антисемитизма активизирует еврейскую самоидентификацию (Винер,2002: 208), хотя я не могу согласиться с другим его утверждением, что антисемитизм мало свойствентворческой интеллигенции, где много евреев и где этнические предубеждения, как полагаетисследователь, мало распространены (Винер, 2002: 209). Как показывают результаты моихисследований, а также приведенные выше примеры публикаций в прессе, равно как и произведенияхудожественной литературы, творческой среде, к сожалению, вовсе не чужды ни антисемитизм, ниэтнические предубеждения вообще. Более того, под ксенофобию и антисемитизм именно в этой среденередко пытаются подвести «научную базу», особенно в контексте евразийства, «арийской теории», атакже неоязычества. Многие антисемитские мифы конструировались и изобретаются поныне именнопредставителями интеллектуальной элиты (или, скорее, ее околоинтеллектуального подобия)(Шнирельман, 2004).

 

Угроза – кому и чему?

Антисемитизм можно рассматривать как фактор, угрожающий интересам или даже существованиюевреев как группы. В ряде случаев он также мешает формированию положительной самоидентификацииидентичности, нередко приводя к складыванию по преимуществу «негативной».

Антисемитизм в его явных или скрытых проявлениях также способствует сохранению еврейскойкультурной памяти. Такая память нередко окрашена в мрачные тона: говоря о своем еврействе, людивспоминают, прежде всего, проявления антисемитизма, причем далеко не всегда по отношению к нимлично. Как показывают исследования, за последние 12 месяцев в общественных местах и вгосударственных учреждениях лишь немногие респонденты ощущали на себе проявления антисемитизма(Табл. 49 и  50).

Немногим чаще это происходит дома или во дворе (Табл. 51).

Таблица 49.

В течение последнего года (12 месяцев) приходилось ли Вам сталкиваться с проявлениямиантисемитизма в отношении Вас лично в общественных местах? (%)

Часто

1,5

Редко

15,9

Ни разу

69,6

Не помню

1,4

Нет ответа

11,6

Итого

100,0

 

Таблица 50.

В течение последнего года (12 месяцев) приходилось ли Вам сталкиваться с проявлениямиантисемитизма в отношении Вас лично в государственном учреждении? (%)

Часто

1,5

Редко

4,3

Ни разу

84,1

Не помню

2,9

Нет ответа

7,2

Итого

100,0

 

Таблица 51.

В течение последнего года (12 месяцев) приходилось ли Вам сталкиваться с проявлениямиантисемитизма в отношении Вас лично в доме, во дворе? (%)

Часто

3,0

Редко

11,6

Ни разу

72,5

Не помню

7,2

Нет ответа

5,7

Итого

100,0

Значительно реже люди сталкиваются с такими проявлениями на работе (Табл. 52). Часто с нимивообще никто не сталкивался; правда, более 30 % тех, кто написал, что к ним это не относится –неработающие пенсионеры и студенты.

 

Таблица 52.

В течение последнего года (12 месяцев) приходилось ли Вам сталкиваться с проявлениямиантисемитизма в отношении Вас лично на работе? (%)

Редко

7,2

Ни разу

58,0

Не помню

1,5

Ко мне это не относится

30,4

Нет ответа

2,9

Итого

100,0

Совсем редко респонденты сталкивались с антисемитскими проявлениями в учебных учреждениях(Табл. 53).

Таблица 53.

В течение последнего года (12 месяцев) приходилось ли Вам сталкиваться с проявлениямиантисемитизма в отношении Вас лично в учебном заведении? (%)

Редко

1,4

Ни разу

34,8

Не помню

2,9

Ко мне это не относится

52,2

Нет ответа

8,7

Итого

100,0

Несколько чаще люди сталкиваются с такими проявлениями на улице и в общественном транспорте(т.е. там, где они либо не могут обратиться за помощью, либо сделать это затруднительно) (Табл. 54).

 

Таблица 54. В течение последнего года (12 месяцев) приходилось ли Вам сталкиваться спроявлениями антисемитизма в отношении Вас лично на улице, в транспорте? (%)

Часто

7,2

Редко

29,0

Ни разу

56,5

Не помню

2,9

Нет ответа

4,4

Итого

100,0

Тенденция в целом сходна с той, которую выявили в своем опросе середины 2000-х гг. В.Д. Шапирои его соавторы (Шапиро и др., 2006а: 174) – чаще всего с подобными явлениями люди сталкиваются наулице, реже – на работе и в вузах.

В опросе А. Осовцова и И. Яковенко не дифференцировано, где именно люди сталкивались сантисемитскими выходками. Разные категории респондентов сталкивались с ними (лично или поотношению к близким родственникам) в различной мере: «очень часто, можно сказать, систематически»– 9,0 %; посетители еврейских молодежных организаций – 5,0%; 14.5% – посетители синагоги вМоскве и 11,7% – участвовавшие в Интернет-опросе (Осовцов, Яковенко, 2011: 222). Здесь в целомможно отметить сходные тенденции: молодые люди сталкиваются с подобными явлениями реже (илименьше обращают на них внимание); прихожанам синагоги в Москве действительно приходится видетьнамалеванные на стенах синагоги лозунги, свастики и надписи антисемитского содержания, аучастники Интернет-опроса, много времени проводящие во всемирной паутине, постоянно сталкиваютсяс подобного рода «материалами».

Несмотря на в целом спокойное восприятие антисемитизма в России, несмотря на относительноредкие личные столкновения с ним, это явление давно стало тем фоном, на котором механизм передачикультурного опыта функционирует и в большей или меньшей степени воздействует практически на всетипы самоидентификации современных евреев.

 Хранители, нередко пережившие Холокост, к проявлениям бытового антисемитизма относятсядовольно спокойно.

Эрик Ш., 83 года, пенсионер, подростком по дороге в эвакуацию пережил гибель матери, говорил(Москва, 2008):

«Да нет, особенно такого не было. Вот в войну, когда все драпали так, что пятки сверкали, над нами немецкие самолеты летали. Они еще и листовки сбрасывали, там писали, что все беды из-за евреев. Вот это был антисемитизм, даже люди их читали и начинали говорить и делать всякие гадости. … После войны было, когда «дело врачей» шло, ну, как-то кто-то в трамвае меня жидом обозвал. Ну, а у меня тогда разряд был по боксу, я развернулся и врезал. … А так особенно нет, не было. На работе никогда. Ну, как-то в санатории на Западной Украине одна врачиха думала, что я не слышу и сказала, что она жидов бы перестреляла. Так, глупости всякие разные».

Некоторые из них даже утверждают, что непосредственно их бытовой или государственный антисемитизм советской эпохи не коснулся. Абрам П., 82 года, журналист и краевед, утверждал (Пенза, 2007):

«Вы знаете, в Пензе никогда не было погромов. Никогда.

… Но всегда был бытовой антисемитизм. Всегда. Я на себе антисемитизма никогда не испытывал. Тем более явного, открытого, яркого никогда не испытывал. Пенза – тихий город, хотя бытовой антисемитизм существовал всегда». (Далее Абрам рассказал о примере вандализма, когда в Пензе была дважды разбита мемориальная доска на школе № 4 – бывшем реальном училище, где учился В. Зускин, а также о попытке поджога местного общинного центра).

Информанты с «русским» типом самоидентификации чаще других утверждают, что с антисемитизмом не сталкивались или же не считают его проявления серьезными. Так, Евгения С., 64 года, говорила о своей жизни (Пенза, 2007)

«Знаете, … я вообще-то считала, что такого уж антисемитизма у нас все-таки не было. И вот, очень многие знали, что у меня мама еврейка, но, тем не менее, никто мне никаких препятствий  не  чинил.  Я закончила  институт  отлично.  …  Мне предложили остаться в аспирантуре, поступать. Я поступила в аспирантуру. Потом мне предложили остаться работать в институте после защиты. Я работала там доцентом, заведующей кафедрой. То есть, все это как бы это не отражалось. Но я, конечно, «русская». Не знаю, быть может, если бы я была «еврейка» (имеется в виду запись в паспорте – Е.Н.-Ш.), может, было бы что-то. Но, единственно, в детстве, конечно, говорили. Ну, например: “вон у нее мать – еврейка”. И ничего. У меня брат, так он закатывал скандалы дома: “Я не хочу, чтобы мама у меня была еврейка”. Видимо, вот так, во дворе ребята, ну, маленький когда еще был. … Она говорит: “А что у меня нос другой, глаза другие или руки, или ноги, а что-то я не такая вот как другие люди, русские?… Ну, пусть говорят”. … Ну и брат, конечно, закончил с отличием школу и институт, сестра тоже». Информанты моложе 40 лет с таким типом самоидентификации, как правило, не могут вспомнить и таких «дразнилок», а к проявлениям государственного антисемитизма относятся спокойно.

Екатерина В., 34 года, врач, говорила (Москва, 2009):

«Я просто знала, что у меня мама еврейка, но меня никогда не дразнили, ни в школе, ни в садике. Да я ведь и внешне не похожа, и фамилия у меня папина. То есть, я знала, но не афишировала, а меня и не спрашивал никто. Бывает, конечно, что при мне кто-то что-то о евреях скажет, но на чужой роток платок ведь не накинешь. О других национальностях тоже говорят».

Для многих представителей этой группы антисемитизм, наряду  с  самим  фактом  их  происхождения –  то,  что  как-то (обычно очень слабо) связывает их с еврейством (напрямую или в латентной форме) и формирует их коллективную память. Высказывание Дмитрия К., 59 лет, историка, причислявшего себя скорее к русской культурной традиции, хорошо иллюстрирует это (Москва, 2000):

«Когда я сталкиваюсь с людьми, которые евреев не принимают как таковых, я сам себя произношу евреем, чтобы показать, что это не позор, а своего рода обычная принадлежность к тому или иному народу».

Наиболее остро переживают проявления антисемитизма информанты с негативным типом самоидентификации. Это не просто главный и нередко единственный фактор, формирующий их «еврейскую негативную» самоидентификацию, но и неотъемлемый элемент их памяти как группы. Олицетворением такого типа является главная героиня уже упоминавшегося романа Е. Чижовой Маша-Мария. Будучи полностью равнодушной к еврейской истории и культуре, с презрением относясь к увлечению брата ивритом и намерениями эмигрировать, она крайне резко, иногда не вполне адекватно реагирует как на государственный, так и на бытовой антисемитизм (иногда видя его и там, где его нет). Такова сцена в больнице, куда попадает ее родственник и где Маша-Мария, подозревая, что врач плохо будет лечить пациента-«жида», устраивает ему дикую сцену, сначала угрожая ему скальпелем, а затем нанеся рану самой себе. (При этом врач, эту рану зашивший и давший ей обезболивающие и успокоительные препараты, на  всем протяжении этой сцены ни каких поводов заподозрить его в антисемитизме не дает) (Чижова, 2005: 216–218). Но болезненная мнительность героини в этом отношении довольно показательна.

Информанты моложе 30 лет (таких в этой группе немного) нередко говорят, что их лично это явление не затрагивало, но его испытывали их родители или более пожилые родственники.

Так, Татьяна С., 28 лет, психолог, рассказывала (Орел, 2009):

«Нет, меня лично это не затрагивало. По жизни вообще не мешало. Я, конечно, знала, что это есть, и если при мне начинали гадости про евреев говорить – всегда выступала в защиту, но меня – нет, не трогали. … Вот папа рассказывал, да, его, да, в детстве дразнили и даже били. И на работе у него сложности были. … И у его матери тоже было много чего от этого».

Другие указывают, что сталкивались с проявлениями антисемитизма в свой адрес, или по отношению к посторонним людям (на бытовом уровне). При этом опрошенные подчеркивали, что хотя им и было неприятно, но в жизни проявления антисемитизма им не мешали.

Владимир Н., 49 лет, предприниматель, рассказывал о том, как государственный антисемитизм отразился на судьбе его матери (Москва, 2000):

«Она в 52-53 году закончила юрфак, не могла найти работу с такой фамилией. Она нанялась нянечкой в детском саду работать. Только в 60-е годы, когда стали вводить хозрасчет, появился острейший дефицит в юридических работниках на предприятиях, только тогда она смогла устроиться юристом. Достаточно моих друзей нахлебались этого в школе. Естественно, я все это знал, представлял и ощущал».

В целом восприятие антисемитизма в этой группе (иногда даже у молодых информантов) чрезвычайно болезненно. Одно из таких высказываний очень яркое, поэтому позволю привести его целиком. Екатерина К., 24 года, рассказывала мне об одном эпизоде (Москва, 1999):

«Да, конечно (встречалась с проявлениями антисемитизма – Е.Н.-Ш.). Хотя я не похожа на еврейку, но я этого никогда не скрывала, потому приходилось. Из-за того, что я не похожа на еврейку и фамилия нееврейская, люди проявляли антисемитизм вообще. Я гордо заявляла, что я тоже наполовину еврейка и тогда эти проявления антисемитизма оборачивались против меня. Это уже началось с детства, это уже в школе было. А в основном в студенческие годы. У нас преподаватель был один, который исповедовал антисемитизм вообще, и когда я сказала, что во мне есть еврейская кровь, то начались обвинения, что мы все спровоцированы, организованы, словом, вся чушь, которая только может быть, что я с автоматом где-то бегаю и т.д. Это был преподаватель философии. Он после экзамена при мне с другим студентом-негром завел разговор о евреях, о том, что они организованы и убивают русских. Я тоже сказала, кто я, и что я ни в какой организации не состою. Он тут же мне сказал: “Ты из себя дурочку не строй. Вы все повязаны”, ну и так далее в том же роде. Я говорю ему: “Ну, и что же, по-вашему, с евреями надо делать?” – “Убивать”. – “Всех?” – “Да”. – “И меня?” – “И тебя тоже”. – “И моего ребенка? – я тогда была на последнем месяце, думала тут же и рожу!» И вот тут, знаете, он, наконец, задумался, замолчал как-то и сказал: “Нет, ребенка не надо”. Понимаете, все же это его остановило».

Опрошенные старше 40 лет обычно говорят, что сталкивались с проявлениями антисемитизма по отношению к себе (78% в этой группе), он им нередко мешал в карьере (54%), еще чаще это касалось членов их семей (52%).

Алексей  Л.,  59  лет,  историк,  рассказывал  о  своем  отце (Москва, 2010):

«Во время войны он пошел на фронт добровольцем, хотя у него бронь была, был ранен тяжело. Но в 52–53 гг., когда дело врачей шло, его отец был арестован – он был врачом эпидемиологом, и его обвиняли, что он так чего-то отравлял.

… И у отца неприятности были, он не очень любил про это рассказывать, говорил только, что были сильные тычки и что ординатура накрылась. … Он тогда уехал в Навои, это в Средней Азии, стройка социализма, как тогда говорили, и там он в этой вот интернациональной среде. Где все они были русские среди местного населения, там он чувствовал себя комфортно и свободно. Но в общем он был, конечно, на всю жизнь напуганным человеком, хоть и войну прошел. … И когда я поступал в институт, то тоже два раза не мог поступить, пришлось пойти работать медбратом в больницу».

Григорий В., 64 года, инженер-строитель, утверждал (Пенза, 2007):

«Да, когда я поступил в институт, хотя я тогда многого еще не понимал… И когда я закончил институт, у меня с трудоустройством ничего не получалось – фамилия и запись в паспорте – и все. …И потом на работе. Это уж потом стали относиться нормально. А сначала секретарь нашей партийной организации так много мне крови попортил».

Из-за проявлений антисемитизма некоторые информанты с таким типом самоидентификации даже ощущали свою еврейскую составляющую как помеху в жизни и даже как своего рода изгойство. Так, Татьяна П., 68 лет, пенсионерка, говорила (Петербург, 1999):

«В детстве меня называли жидовкой и даже стали бить. Но я сказала, что я русская, и они вдруг растерялись – ну, дети, знаете. Но и потом меня били. Это какие-то чужие дети, им, наверное, взрослые сказали, потому что знакомые дети меня не трогали. … Я изредка встречаюсь с антисемитизмом в очередях. Оскорбляли мою среднюю сестру: “Когда вы все в свой Израиль уедете?” Я всю жизнь себя ощущала неполноценной из-за национальности. Я  бы попыталась куда-нибудь  поступить, но, говорят, что не принимают евреев».

Как я уже говорила, у информантов с «двойственным» типом самоидентификации – одна из ее «опор» (наряду с интересом к еврейской культуре) – это именно антисемитизм. Здесь тоже многие опрошенные испытывали на себе антисемитские выходки (64% в этой группе), к близким родственникам (48%), государственный антисемитизм сказывался на их продвижении по работе (38%).

Марина К., 51 год, историк, говорила (Москва, 2002):

«Нет, я видела, как это происходило с другими, и это меня всегда очень задевало, и я всегда лезла в драку и на рожон, по-разному приходилось действовать, когда оскорбляли, ну называли жидами, какого-то ребенка пытались обижать. Но в отношении себя самой – нет, этого не было. Мне приходилось с этим сталкиваться в школе, в больнице, всюду, где расширяется общение и приходится сталкиваться с взглядами, противными душе, там и начинались споры и разговоры, когда пытались чернить».

Илья Н., 58 лет, историк, говорил, что его осознание собственного еврейства возникло именно из-за проявлений государственного антисемитизма (Москва, 2009):

«Все мы поступали в университет, все мы знали, как это все будет с такой фамилией, с такой записью в паспорте. У меня все знание актуально-социальное было».

Наталья  Ф.,  42  года,  преподаватель  истории,  говорила (Москва, 2005):

«Да, в школе, у нас была одна девочка, ее, видимо, в семье, она из очень простой семьи была, так ее научили, что евреи такие-сякие. Ну, она сумела всех настроить против девочек-евреек. И обзывали, и били, и всякое было. … Потом в институте было очень обидно, когда почти вся группа поехала на практику в Венгрию, а я и еще одна девочка, тоже еврейка, нет. … И на работу потом долго не брали. … А всякие разговоры я всю жизнь слышу, всегда восстаю, я ведь внешне не похожа, поэтому при мне всякое такое и говорят. Я даже в драку влезала».

Молодые информанты нередко рассказывали, что, хотя им самим не приходилось испытывать на себе проявления антисемитизма, они нередко слышат оскорбительные для евреев высказывания и разговоры. Так, Артем В., 26 лет, работает в отделении сотовой связи, говорил (Смоленск, 2008):

«Ну да, такие разговоры нередко приходится слушать. Вот тут недавно ехал в Москву в поезде, в соседнем купе, ну, в плацкартном купе, ругали Чубайса и вообще евреев, ну чушь всякая. Приходилось все это слушать».

В некоторых случаях антисемитизм стал для информантов даже своего рода  психотравмой или тем «поворотным моментом», после которого они начали ощущать свою принадлежность к еврейству. Ярко рассказывала об этом мне Алла Д., 58 лет, психолог, работала на момент интервью в еврейской благотворительной организации (Петербург, 1999):

«Поскольку у нас в семье никогда разговоров о национальности не было, думаю, что особого чувства (принадлежности к еврейству – Е.Н.-Ш.) у меня не было. Но, к сожалению, у меня было два страшных года, как я считаю, я стала чувствовать себя еврейкой тоже. Это 52-53 годы – я столкнулась впервые с проявлениями антисемитизма, открытого, жестокого. Когда в классе каждый день – а нас было пятеро евреев – половинок и чистых – могли подойти и сказать что-нибудь обидное. И я стала бояться людей, потому что у меня возник миллион вопросов. Почему я не такая как все? Но когда я пришла к маме и попросила объяснить – она сказала: “Не обращай внимания и все”. То есть, никаких объяснений у меня не было… Тогда вот впервые и появился интерес – понять – почему я не такая. Понимаете, когда с этим постоянно сталкиваешься, это постоянная боль. …Мне мой мальчик об этом говорил – я с ним порвала, “как, – говорю, – вам не стыдно – вы мне в открытую говорите, что я не такая, что мне нельзя” (устроиться на хорошую работу – Е.Н.-Ш.). Понимаете, это было такое детство. Это было жуткое время, пока я не устроилась. … Когда я впервые попала в эту среду, в «Хэсед» (благотворительная еврейская организация – Е.Н.-Ш.), что-то впервые во мне как бы проснулось, что-то не поддающееся словам».

Как я уже отмечала, в этой группе на формирование культурной самоидентификации влияет не только негативный личный опыт, но и позитивный. Поэтому «поворотный момент» не всегда связан с проявлениями антисемитизма – или не только с ним. Коллективная память в этой группе тоже базируется не только на рассказах и свидетельствах об антисемитских выходках. Люди – и не только в этой группе – уже не «напуганные евреи», они интересуются еврейской историей и культурой и «обнаруживают», что этим можно гордиться. Из Табл. 55 видно: половина респондентов считает чувство гордости за свой народ необходимым для того, чтобы «быть евреем». Необходимо, однако, учесть, что в эти цифры входят и те, для кого собственное еврейство предметом гордости никогда не было.

 

Таблица 55.

Нужно ли гордиться своей национальностью? (%)

Обязательно

50,7

Желательно

15,9

Не имеет значения

10,1

Затрудняюсь ответить

18,8

Нет ответа

4,5

Итого

100,0

Чуть больше – 53, 6% опрошенных считают, что необходимо не скрывать свое еврейство, и почти30% более осторожны и считают это желательным (Табл. 56).

 

Таблица 56.

Нужно ли, на Ваш взгляд, не скрывать своей принадлежности к евреям? (%)

Обязательно

53,6

Желательно

29,0

Не имеет значения

4,4

Затрудняюсь ответить

5,8

Нет ответа

7,2

Итого

100,0

«Новые евреи» обычно говорили, что не сталкивались с проявлениями антисемитизма поотношению к себе или подчеркивали, что это были редкие проявления бытового антисемитизма, которыене мешали их карьере.

Максим Р., 20 лет, студент, не относился к этой проблеме серьезно (Москва, 2008):

«Пару раз обзывали. Какая-то тетушка жидом обозвала, еще раз что-то типа этого. Но так, чтобынападали – нет, такого не было. Просто как бы неадекватные люди».

Мария В., 22 года, студентка, говорила сходным образом (Краснодар, 2007):

«Нет, я так не помню. Хотя, как-то я ехала в автобусе, и один парень сказал другому: “Вон,смотри, евреечка едет”. Было неприятно. А так – нет».

Хотя в отдельных случаях и молодым людям случалось быть объектами или свидетелями нападений. Ободном из них, уже упоминавшемся нападении скинхедов на общинный еврейский центр в Пензе, Сергей В.,26 лет (2007), рассказывал так:

«Были случаи, когда сюда приходили, били стекла, угрожали, еще что-то. Говорить о том, что этоносит массовый характер или действительно отторгает евреев из России, не могу сказать. … Есть какие-тогруппы маргинальные, которые пытаются либо самореализоваться, так как это, как правило, оченьущербные какие-то  ребята, либо это… действуют  по указке политических движений, которыепытаются дивиденды себе таким образом заработать. К счастью, это очень сейчас нечасто проявляется,сейчас редко такие случаи бывают».

Некоторые информанты отмечают, что сталкиваются не с антисемитизмом как отдельным явлением, ас проявлениями ксенофобии вообще. Так, Петр Д., 32 года, говорил (Москва, 2008):

«Да, этим летом. Я столкнулся с проявлением не столько даже антисемитизма, сколько ксенофобии,когда рано утром в сквере несколько пьяных молодых людей сообщили мне, что вход в Москву теперьплатный. На мой взгляд, это не антисемитизм, а просто ксенофобия, что я не русоволосый и неголубоглазый. Причем, целью людей было, в общем-то, меня попросту побить».

Елена Д., 30 лет, биолог, рассказывала (Москва, 2007):

«Меня, знаете, сколько раз принимали за черную. Причем, не только какие-то там скины, нет, простов транспорте – тети-дяди. Милиционеры один раз остановили и потребовали документы.  “Почему?”- спрашиваю.  “Как  лицо  кавказской национальности,” – говорят. Дико все это».

Как я уже говорила, такое отношение к антисемитизму у этого «непуганого» поколения может бытьотчасти объяснено возрастом информантов и их коротким социальным опытом и, в силу этого, «короткойпамятью», равно как и исчезновением государственного антисемитизма. В то же время многиеинформанты (62% в этой группе) помнят рассказы своих родственников о том, как антисемитизмповлиял на их судьбы. Иными словами, и на их социальную память это явление повлияло, хотя иопосредованно.

По словам Романа С., 19 лет, занятого на временной работе (Москва, 2000):

«Нет, со мной самим ничего этого не было. А у мамы – да, она рассказывала. Ей приходилось. Но онавсегда гордилась своей национальностью, и всем об этом говорила. У нее на работе все знают, она нескрывает этого».

Среди этих информантов встречаются суждения, согласно которым антисемитизм помогает некоторымлюдям почувствовать себя евреями. Об этом например, мне говорила Валерия П., 22 года, студентка(Краснодар, 2007):

«Как ни странно это говорить, антисемитизм, хоть это и ужасная вещь, тем не менее, он многимпомогает себя чувствовать евреем. Не дает забыть. Многие евреи, которые просто как бы знают, что ониевреи и все, никуда не ходят, ничего не соблюдают, так и они, из-за антисемитизма, не забывают, кто они. Даже если они как бы хотят забыть, что они евреи, им антисемиты все равно напомнят».

Информантка в целом верно сформулировала роль антисемитизма как важного фактора,способствующего сохранению еврейской культурной памяти.

Люди с разными типами самоидентификации сходятся в том, что характер антисемитизма посравнению с советской эпохой сильно изменился: государственный практически исчез. Более того,только чуть более 10% опрошенных полагает, что антисемитизм с современной России усилился, еслисравнивать его с ситуацией советской эпохи (Табл. 57). 30,4% уверены, что он ослабел, а 40,6% думают,что он остался на прежнем уровне. Среди давших другой ответ многие говорили, что антисемитизмаменьше не стало, но он стал другим, принял другие формы.

 

Таблица 57.

Как Вы думаете, как изменился в России антисемитизм по сравнению с ситуацией в СССР? (%)

Усилился

10,2

Остался на прежнем уровне

40,6

Стал меньше

30,4

Другой ответ

8,7

Затрудняюсь ответить

10,1

Итого

100,0

 

Данные В. Шапиро и его коллег для Петербурга середины 2000-х гг. несколько отличаются: от 1/10до 1/3 респондентов полагает, что антисемитские настроения в Петербурге усилились, а от половины до2/3 считает, что они остались на прежнем уровне (Шапиро и др., 2006а: 174–175). Возможно, болеевысокие показатели для ряда возрастных категорий объясняются тем, что исследователи проводили свойопрос в одном мегаполисе, в то время как мое исследование отражает усредненное восприятие людей,проживающих как в больших, так и в относительно небольших городских центрах.

Любопытно сопоставить все эти цифры  с результатами, полученными А. Осовцовым и И. Яковенко.Они сопоставляют восприятие антисемитизма респондентами в СССР в 1980-е гг., в 1990-е и в нулевые.По мнению всех категорий их респондентов – от молодежи и посетителей московской синагоги догорских евреев и участников Интернет-опроса, антисемитизм сильнее проявлялся в 1980-е гг. (такполагали 23,5% молодых посетителей еврейских организаций и 42,4% опрошенных с помощьюпринципа «снежного кома»). Менее всего, по мнению опрошенных, он проявлялся в нулевые годы (от4,1 % у горских евреев до 21,0% у прихожан московской синагоги). 1990-е гг. занимаютпромежуточное положение, причем, больше всего он был заметен в это время по мнению участниковИнтернет-опроса (17,7%) (Осовцов, Яковенко, 2011: 223).

Кроме того, многие информанты обращают внимание на то, что в советское время не существовало –во всяком случае, открыто – многочисленных организаций, для которых ксенофобия и/или антисемитизмстали основой их идеологии (52% опрошенных). Очень многие считают, что после перестройкиантисемитизм стал более открытым и агрессивным. Многим людям известно о деятельностиантисемитских организаций; большинство за последние семь лет называли скинхедов (скинов,бритоголовых) и РНЕ (Табл. 58). За последние несколько лет печальную известность приобрело такжеДПНИ – антисемитской организацией, функционирующей в их городе его назвали более 40%опрошенных. Среди других ответов были «Память», «Атаманский казачий круг» и пр.

 

Таблица 58.

Какие антисемитские организации есть в вашем городе? (%)

Скинхеды

50,0

РНЕ

36,1

Движение против нелегальной иммиграции

40,6

Другое

11,1

Нет ответа

16,7

Всего

133,3

 

Правда, надо заметить, что некоторые информанты – их более 16 % – это люди с «русским» типом самоидентификации, и они утверждают, что не знают о существовании каких- либо антисемитских организаций. Петр Д., 32 года, говорил (Москва, 2008):

«В Российской Федерации вообще живы еще «Русское Национальное Единство», насколько я понимаю, господина Баркашова, в разных частях страны, это просто из Москвы их вынесли. Что характерно, когда я вернулся из Израиля в Москву, недалеко от нашего дома в парке, который называется Терлецкие пруды, была штаб-квартира РНЕ, и там, где бабушка меня катала на коляске, расхаживали молодчики в черной форме со свастикой на рукаве и с резиновыми дубинками. Я тогда вернулся, буквально недавно вышедший из израильской армии, я все шарил себя по боку в поисках автомата. К сожалению, он не обнаруживался. А там, где я читал журнальчики в детстве, была штаб-квартира с гигантским флагом с коловратом, и там, видимо, их руководители проводили политзанятия, и сидело человек по 30, по 50, вполне взрослых, адекватных людей, скажем, не юношей бритоголовых. Есть сейчас большое количество боевых организаций молодежи. Конкретно по названиям, конечно, сложно сказать, но это разные виды скинхедов, то есть бритоголовых. Мне рассказывали, что в этих структурах есть и евреи по национальности».

Люди в возрасте 40 лет и старше несколько лет назад называли и отдельных персонажей: Макашова, Баркашова, иногда – Зюганова и некоторых православных иерархов.

Некоторые респонденты получали от подобных организаций листовки с угрозами или предложением уехать в Израиль. Так Анна Э., 49 лет, руководитель общинной библиотеки, рассказывала о листовках за подписью «Атаманский казачий круг», которые бросали в ее почтовый ящик (Москва, 2000). Уже упомянутая Юлия П. так рассказывала мне о деятельности РНЕ в Петербурге в 2000 г.:

«А сейчас вообще жуть, сейчас по всему городу развешены плакаты этими РНЕ, это просто на каждом столбе. Причем, на удивление, пока это было просто пассивно, висели эти плакаты. У меня есть знакомый, они издавали газету антифашистскую, так он сказал: “Ты заметила, сколько по городу этих плакатов?” И в этот же день я поехала домой, я живу не в центре города, в новом районе. Так там не через столб, на каждом столбе были афиши с этим РНЕ – где они собираются и русский порядок устраивать и вообще. То есть начинается достаточно агрессивная политика».

Олег Б., 43 года, редактор, рассказывал о своих впечатлениях от подобной деятельности (Великий Новгород, 2007):

«У нас в городе они не особо активны. Но в Интернете – просто море всего этого. Я постоянно получаю, это как спам, разные письма, ну, знаете, написано о засилье евреев и тому подобном, Русские Люди с большой буквы и так далее. Призывы всякие – бороться, поливают евреев, Америку, Израиль, ну, Вы знаете».

Многие опрошенные (48%) считают антисемитизм и антисемитские организации потенциально опасными, т. е. в том случае, если в обществе произойдут резкие политические изменения.

Леонид П., 53 года, говорил (Москва, 1999):

«Сейчас они, наверное, скорее всего не опасны, но при определенных условиях, да, конечно, могут представлять собой опасность. Они агрессивны, они вовлекают в свои ряды молодежь, забивают им голову такими человеконенавистническими идеями. Они опасны тем, что воздействуют на молодежь».

Сходно высказывались и другие опрошенные, например, Виктория С., 33 года, работник «Гиллеля» (Петербург, 2000):

«Да, могут (быть опасны – Е. Н.-Ш.). То, что я вижу, у них огромная поддержка, не знаю, за счет чего. И даже как-то люди к ним лояльно относятся чужие, ветераны, которые прошли всю войну. Мне так кажется, во всяком случае. И в какой-то момент это все может возродиться».

Андрей Р-й, 22 года, студент, утверждал (Москва, 2000):

«На данный момент, по-моему, (опасности – Е.Н.-Ш.) нет. Но ими могут манипулировать. Тогда они могут приобрести опасность. Это зависит от состава. Это по большей части такая шпана, подростки, увлекающиеся всем и вся. Но пока это еще дезорганизовано. Чем больше они начнут завоевывать симпатии у среднего класса, тем это будет страшнее».

Спустя   несколько   лет   Любовь   Е.,   64   года,   говорила (Москва, 2005):

«Во-первых, опасными, потому что сейчас в эти организации входит молодежь, и молодежь эта влечет за собой следующие поколения. Сейчас вообще творится что-то невероятное. Конечно, они не у власти, слава Богу. Пока. Но то, что сейчас происходит в Думе и по поводу евреев, хотели отменить все учреждения еврейские – это как?

(Имелся в виду эпизод с уже упоминавшимся письмом 5 000 членов Русского Национального Собора в прокуратуру и одновременно депутатский запрос с призывом запретить все еврейские и национальные объединения).

Особенно эмоциональны в восприятии таких организаций и группировок люди с «негативной» самоидентификацией. Инга Д., 43 года, временно не работающая, говорила (Смоленск, 2008):

«Конечно, очень опасны. У них же человеконенавистнические идеи в башке! Они же убивают! Послушайте, они же кавказцам, вообще неславянам просто прохода не дают. Сколько уже случаев было – и все их почему-то не раскрывают. Значит, их покрывает кто-то, на самом верху».

Многие информанты указывают, что подобные организации и идеология представляют опасность, прежде всего, потому, что оказывают серьезное влияние на молодежь.

Иногда опрошенные отмечали, что испытывают страх за себя или за своих близких.

Так, Татьяна К., 52 года, искусствовед, не только считает такие организации в принципе опасными для общества, но испытывает и страх за свою семью (Москва, 2000):

«Они (антисемитские организации – Е.Н.-Ш.) воспитывают чудовищные мысли. История с синагогой, когда человек ранил сотрудника – это ужасно. Они ведь агрессивные, поэтому мне кажется, они представляют собой угрозу… В глубине души у меня часто бывает страх. В начале перестройки особенно, когда все боялись погромов, я боялась за детей, думала, куда мне их пристроить, куда и каким родственникам их спрятать».

Характерно, однако, что во время интервью, проводившихся после 2004 г., информанты почти единодушно отмечали: несмотря на высокий уровень бытового антисемитизма, агрессия в обществе в основном направлена против выходцев с Кавказа (а в последние лет пять – и из Центральной Азии). Так, они  говорили  о  «нападениях  на  азеров»,  о  том,  что «ненависть к кавказцам», к «азиатам» отодвинула неприязнь к евреям на второй план.

Но некоторые информанты (16% всех опрошенных) довольно спокойно относятся к существованию антисемитских организаций, видя в них просто своего рода молодежные тусовки, которые не могут серьезно угрожать кому-либо.

По мнению большинства опрошенных, (64%), причиной антисемитизма является зависть, а также ксенофобия (48%), присущая человеку. Большинство ответов сводятся к констатации именно этих явлений как причин и корней антисемитизма, хотя, конечно, ряд опрошенных называет и дополнительные причины или дают другие ответы. Значительное число респондентов подчеркивают, что антисемитизм неизбежен, так как это, прежде всего, поиск врага (33%), а также проявление комплекса неполноценности (21%).

Стас К., 21 год, студент, размышлял (Пенза, 2001):

«У меня мама русская, я вырос как-никак здесь, у нас такой… русский менталитет. Ну, то, что мы родились в России, выросли в России, под влиянием там русской культуры. Но, несмотря на национальность, я лоялен абсолютно ко всем. Даже вот к мусульманам, которые… у нас просто в Пензе очень огромное количество мусульман. Я не знаю, просто очень часто сталкиваешься с антисемитизмом и очень видно, что вообще-то большая часть антисемитов, и бытовых, они в принципе даже не знакомы с евреями, они не знают ни одного еврея, но все равно… Глупость, зависть, да, наверное, я не знаю – зависть. К чему вот?».

В целом ответы и высказывания людей еврейского происхождения о причинах возникновения антисемитизма (вне зависимости от их самоидентификации) легко свести к нескольким «блокам».

-    чаще всего, как уже отмечалось, причиной возникновения антисемитизма называют зависть.

-    в числе таких причин отмечают желание найти «козла отпущения», повинного во всяческих неудачах, или же поиск врага.

Например, Мария И., 22 года, студентка, размышляла (Петербург, 2000):

«Мне самой это очень интересно, но я просто не знаю, мне очень сложно говорить. Как ни странно, антисемитизм есть везде. Если раньше я думала, что антисемитизм свойственен такому менее образованному слою, то теперь я вижу, что и среди интеллигентской публики настроения есть, как это ни странно. Я не знаю, распространенное мнение, что евреи умнее, одареннее, склонны занимать высокие, лучшие места, ну, и это вызывает к ним неприязнь».

Нина С., 62 года, пенсионерка, была категорична (Краснодар, 2007):

«Ну, кто любит тех, кто умнее тебя? Завидуют, вот и ненавидят».

– нередко информанты подчеркивают неизбежность антисемитизма, который, как всякая форма ксенофобии, лежит в самой природе человека.

Нина К., 62 года, пенсионерка, ответила мне (Петербург, 1999):

«Не знаю, это как воздух, откуда взялся воздух? Без этого никуда. Везде евреи нехороши. Это как воздух – антисемитизм».

Абрам П., 82 года, высказывался сходным образом, хотя и отмечал наличие других факторов (Пенза, 2007):

«Ой! Это вековое, это вековое. Это, во-первых, сначала, это религиозное, сначала религиозное: “евреи Христа распяли”. Ведь в советское время мы же никто, мы не знали, что Иисус был евреем, не знали в то время. Вот. Это, во-первых. А потом, Вы понимаете, это было самолюбивое: “Россия для русских”. Для неинтеллигентной категории русских, для неинтеллигентных. Вот я еще раз подчеркиваю – ни в школе, ни в институте, ни на работе я ни разу не испытывал антисемитизма».

–   причиной антисемитизма иногда называют бескультурье (12%) и/или глупость (17%), а также психические заболевания (6%).

–   отдельно выделяют религиозный фактор (11%).

Любовь Е., 64 года, говорила о корнях антисемитизма так (Москва, 2005):

«Я думаю, это все-таки религиозные корни. Религиозные, да. Я не знаю, что такое иудаизм, я знаю только, что они не признают Христа (выделено мной – Е.Н.-Ш.), и это большой грех, я тоже так считаю. Но не убивать же людей за это! Это заблуждение, и, в конце концов, многие христиане говорят, что Христос простит евреев, которые исповедуют иудаизм, и привлечет их к себе. Сейчас же вот есть евреи, которые за Христа, они не боятся ничего, выходят на улицы, но мне почему-то с ними не по пути».

–     некоторые опрошенные склонны возложить «вину» за возникновение антисемитизма на самих евреев.

Ольга Ш., 49 лет, работала в компьютерной фирме, говорила (Москва, 2000):

«Ну, надо сказать, что и в революции евреи поучаствовали сильно. Я думаю даже, что в сегодняшней ситуации достаточно двух фамилий – Березовского и Романа Абрамовича – чтобы всех собак спустили на евреев, не вспомнив об остальных ворах другого вероисповедания и происхождения. К сожалению, уже много лет так, и если нужно будет, то на евреев с удовольствием свалят все беды, промахи и несчастья».

–     нередко опрошенные указывают не одну, а сразу несколько причин возникновения антисемитизма.

Вера А., 53 года, преподаватель информатики, называет разные причины, полагая, что в антисемитизме, как во всякой крайней форме проявления национализма, присутствует биологическое начало, отторжение непохожего на себя. Кроме того, она также признает, что в его основе лежит зависть и политические спекуляции. Любопытно, что в ее ответе присутствуют и негативные стереотипы массового сознания; с некоторыми сокращениями приведу ее высказывание (Москва, 2000):

«Я пыталась понять вот что: почему в России евреев не любят, я пыталась докопаться – почему? Ну, знаете, как бывает – плохо умытые, сильно умные, у которых дома грязь, книжек много читают. Я обращала на это внимание, может это относится ко всем национальностям в равной степени, понимаете? … Объяснить это я не могу. Власти это выгодно, вероятно. Так что от этого никуда, наверное, не денешься. Есть мальчик для битья, и периодически с него штаны снимают, потому что надо. Чтобы отвлечь внимание от проблем не решаемых. … Ну, откуда еще антисемитизм, из нехорошего человеческого чувства зависти. Что у нас происходит с русским из ближнего зарубежья – он приехал, бежал,  нашел заброшенный дом в деревне. Он работает и живет лучше соседа-алкоголика, и его сжигают. Он русский, понимаете? Мне кажется, здесь не стоит говорить о национальных чертах, потому что, мне кажется, это умышленно насаждалось в мозги. Как ребенок не сопротивляется, так и это, и оно там сидит, понимаете? … Национализм, это заложено самой системой воспитания в наши мозги. … Из поколения в поколение передается эта ненависть, хотя, может быть, в чем-то и правы. Еврейский народ очень умный, с этим никто не будет спорить, и вот эта практичность, когда тебя могут обвести вокруг пальца, использовать в своих интересах – то, чего моя мама совершенно была лишена. Другое дело, что это не только евреи, но в сознании нашего народа это в большой степени так. Это способность к торговле, к накоплению, есть, наверное, в этом что-то. Я не могу так сказать, трудно, потому что общаешься на каком-то одном уровне, не со всеми слоями, поэтому высказываться вот смело я бы не решилась. То есть я всю жизнь размышляю на эту тему. Читаешь «Архипелаг ГУЛАГ», эти проявления жестокости, посмотрите, кто там следователи, и поневоле начинаешь задумываться. И если человек столкнулся с таким, конечно, он будет ненавидеть евреев. Объективно это или нет – это уже не важно. Говорят, дыма без огня не бывает, наверное, в основе что-то лежит, но в самой основе какие-то биологические корни. Может быть, вот это – непохожесть внешнего облика. Это ведь тоже вызывает раздражение. Ну и кто-то организовал свою жизнь хуже, кто-то лучше, это зависть простая человеческая».

Как видно из Табл. 59, большинство опрошенных считают, что антисемитам нужно давать отпор – как правило, в словесной форме или объяснять им неправильность их поведения. Сторонников же обращения в суд, правоохранительные органы и к местным властям очень мало, еще меньше выступают за создание отрядов самообороны.

А вот еврейские организации, по мнению 26,1% респондентов, должны обращаться именно в правоохранительные органы, 21,7% – в органы местной власти, а 23,2% думают, что их руководство должно выступать с публичными заявлениями по этому поводу (Табл. 60). Правда, почти треть опрошенных либо не дали ответа, либо затруднились с ним, что может свидетельствовать об их неверии в какие-либо эффективные действия еврейских организаций по борьбе с антисемитизмом.

  Таблица 59.

Какова должна быть реакция евреев на антисемитские проявления? (%)

Не терпеть оскорбления, давать словесный отпор

33,3

Нужно объяснять людям, что это неправильно

24,6

На них не нужно обращать внимание

15,9

Обращаться в суд

10,1

Уйти, т.к. можно подвергнуться агрессии

5,8

Обращаться в милицию

5,8

Обращаться в СМИ

2,9

Обращаться к местным властям

1,4

Создавать отряды самообороны

1,4

Затрудняюсь с ответом

8,7

Нет ответа

7,2

Всего

117,4

 

Таблица 60.

Какова должна быть реакция еврейских организаций на антисемитские проявления? (%)

Должны обращаться в правоохранительные органы

26,1

Должны выступать с публичными заявлениями, осуждающими такиепроявления

23,2

Обращаться в СМИ

8,7

Должны обращаться в органы местной власти

20,3

Не должны реагировать и поднимать шум

0,0

Затрудняюсь с ответом

21,7

Нет ответа

10,1

Всего

110,1span>

 

Вместо Заключения

 Все вышесказанное позволяет понять, что антисемитизм – не просто остается одним из самых значимых (иногдаединственно значимым) этноформирующим фактором, способствующим мобилизации даже весьма крепко спящейеврейской идентичности. Он также оказывает сильнейшее воздействие на характер коллективной еврейской памяти,придавая ей особый колорит. В коллективной памяти российских евреев, что вполне естественно, не сохранилисьпредания библейской и средневековой эпох, крайне слаба память о еврейской традиции и относительно недавнейистории. Но воспоминания об антисемитских проявлениях – кампаниях сталинского периода, государственномантисемитизме эпохи застоя, всплесках бытового и организованного антисемитизма периода перестройки передавалисьи передаются. В ряде случаев именно это (кто-то в семье не поступил в престижный вуз, не мог устроиться на работупо специальности, кого-то оскорбляли на улице или в иных местах и т.п.) формирует еврейскую самоидентификация ипамять. Понятно, что такая память нередко окрашена в горькие тона. Рост ксенофобии в современном обществе, гдеантисемитизм остается неизменным фоном общественной жизни, способствует тому, что эта память имеет не простогорький, но и алармистский характер. Мне по-прежнему вспоминаются некогда цитируемые мной слова Главного РаввинаРоссии Берл Лазара (который в принципе не склонен преувеличивать масштабы антисемитизма в современномроссийском обществе) о том, что, несмотря на доброжелательное, по его мнению, отношение Путина к евреям,достаточно спички, «чтобы огонь антисемитизма в России вспыхнул вновь» (см.: Гаон, 2004). Добавлю от себя, чтодавние традиции антисемитизма – не только на бытовом уровне, но и в русской культуре (литературе, философии,православной культуре) такому повороту событий могут весьма способствовать. Антисемитизм в России, как я показала, и не затухал, и еще долго будет поддерживать еврейскую идентичность, а также соответствующим образом сказываться нахарактере коллективной  и  исисторической памяти российских  евреев.

 

Примечание от редакции: все ссылки проверены по состоянию на 11.07.2015.

 

Напечатано: в журнле "Заметки по еврейской истории" № 7(185) июль 2015

Адрес оригинальной публикации: http://www.berkovich-zametki.com/2015/Zametki/Nomer7/Nosenko1.php