Евгения Кравчик
Список Мафцира: по следам утраченной памяти
«Шалом, дорогой Борис!
Пишет Вам доктор биологии, кандидат философии, профессор Павел Хаскельевич Зайдфудим из Москвы. Мы с Вами часто встречались в Москве в пору Вашей работы в России. Друзья прислали мне письмо с возможностью сообщить Вам имена моих родственников - убитых, замученных, расстрелянных, сожжённых, задушенных, отравленных, повешенных, забитых, разрубленных на куски фашистами в 1939-1945 гг. на территориях Польши и СССР.
К сожалению, умерли все старейшины нашего рода, но всё, что сохранила моя память, я передаю Вам с надеждой, что святые имена погибших евреев будут храниться в «Яд ва-Шем» и высечены на Стене памяти. Сообщаю всё, что помню.
1. В Седлице, Люблине, Майданеке (Польша) и в г. Слуцке (гетто) Минской области (СССР) погибли не менее 100 человек огромного рода и многих семей, близких родственников моего прадеда Хаима Зайдфудима. Убит вместе с семьёй.
2.В Седлице, Люблине и Майданеке погибли семья и близкие родственники моего прадеда Янкеля Шухмана, не менее 40 человек. Сам также убит.
3. В Седлице, Люблине,Майданеке и в гетто г. Слуцка погибли не менее 20 человек из семей близких родственников моего прадеда Пейсаха Блюштейна. Сам тоже убит.
4. В Седлице, Люблине, Майданеке и в г. Курске (СССР) погибли близкие родственники моего прадеда Янкеля Гринштейна - около 20 человек. Сам тоже убит.
5. В г. Полоцке (Белоруссия, СССР) убита семья моего дяди Нахима Лейбовича Столярчика (он сам в это время воевал на фронтах Великой Отечественной войны), погибло примерно 10 человек.
6. В Бресте погибли сестра моей тётки Нахумы Рудавской и муж сестры (два человека).
7. В Евпатории (Крым, СССР) немцы убили моего дядю Давида Пейсаховича Блюштейна, его жену и двух их дочерей.
8. В Седлице погибла семья моего дяди Абрама Барща - его жена и трое детей, - он сам в это время воевал на фронте.
9. В Литве погибли семьи дядей и тёток моего дяди Иосифа Залуцкого, его вывезли в Россию.
10. В Седлице погибла семья моего дяди Иосифа Нисенбаума, он сам успел перейти границу и спасся в СССР.
Вечная им память! Слава Израилю, не забывающему своих детей! АМ ИСРАЭЛЬ ХАЙ! Спасибо Вам, Борис, за Вашу святую работу. Готов Вам всегда оказать любую помощь и, если надо, приехать в Израиль волонтёром, чтобы помогать на месте.
С неизменным уважением,
Ваш Павел Зайдфудим»
Сколько таких писем ежедневно ложится на стол известного израильского кинорежиссера-документалиста Бориса Мафцира, руководителя Проекта имен в Яд ва-Шем – Национальном Мемориале Холокоста (Шоа) и Героизма.
- Вчера мы получили по электронной почте письмо из еврейской общины российского города Орел, - рассказывает Мафцир. – Ее представители пишут: «В рамках проекта «Эстафета памяти» мы передаем вам имена 900 евреев, погибших во время Великой Отечественной войны». А если бы мы с вами встретились позавчера или неделю назад, я наверняка рассказал бы об аналогичном письме, поступившем накануне из какого-нибудь другого российского города.
Что же особенного в письме из Орла?
- До сих пор у мемориального музея Холокоста Яд ва-Шем не было волонтеров в Орле, Брянске, Смоленске, а сейчас начинают появляться и в этих городах.
В январе этого года в Москве, в большом зале Дома кино, состоялась премьера снятого Мафциром документального фильма «По следам утраченной памяти».
- Организовала просмотр госпожа Дорит Голандер, посол Израиля в России, и прошел он гораздо лучше, чем я мог себе представить, - рассказывает Мафцир. – Присутствовали главные раввины России и Москвы, замминистра иностранных дел России господин Богданов – бывший посол России в Израиле. После премьеры Российский Еврейский конгресс (РЕК) во главе с Юрием Каннером совместно с Центром «Холокост» решили объявили о начале проекта «Эстафета памяти», в рамках которого волонтеры по всей России будут искать и собирать имена евреев, уничтоженных в Холокосте, и свидетельства их родных, близких и знакомых. И вот, пожалуйста: список из 900 фамилий, полученный нами вчера из Орла. А позавчера мне позвонил человек по имени Шмуэль…
Неделю назад презентация документального фильма «По следам утраченной памяти» состоялась в израильском городе Реховот. Шмуэль, уроженец латвийского города Прейли, присутствовал на просмотре, а по окончании подошел к Мафциру и сказал: «Я когда-то послал вам список евреев, убитых в моем родном городе».
В ходе беседы выяснилось, что Шмуэль отправил в Яд ва-Шем список, составленный им достаточно давно – еще до 2006 года, до начала работы проекта «Имена», цель которого – восстановление и увековечение имени каждого из шести миллионов жертв нацистов.
- Я спросил, на основании каких документов Шмуэль составил свой список, - рассказывает Мафцир. – Выяснилось, что ему удалось раздобыть список евреев города Прейли 1935 года, после чего он стал их разыскивать, чтобы узнать, кому удалось уцелеть. Он писал знакомым в Германию, Америку, опрашивал людей в Израиле и Латвии и в конце концов восстановил почти 900 имен… Теперь я привезу ему 900 анкет – и он их заполнит. Благодаря этому человеку будут восстановлены имена еще 900 жертв нацистов.
Получив очередную пачку заполненных анкет, Мафцир с сотрудницами своего проекта – Ольгой Литвак и Эммой Сотниковой – передают их в «Зал имен» мемориала Яд ва-Шем.
- Четыре дня назад мы получили документальные свидетельства из города Кемерово, - рассказывает Мафцир. – Я там никогда не был, нет у нас с общиной этого города никакой связи. Значит, кто-то узнал о целях нашего проекта из публикаций в интернете, провел огромную исследовательскую работу и послал в Израиль имена убитых.
Без имени нет памяти
В свое время Мафцир опубликовал в интернете простенькое видео-обращение, смысл которого сводится к следующему: если вам известны имена и личные истории евреев, уничтоженных в Холокосте, сообщите об этом в Яд ва-Шем.
- Мы пытаемся, насколько возможно, дойти до каждого потенциального свидетеля, где бы он ни жил, даем свои адреса и просим нам написать, - говорит Мафцир. – Скачать анкеты можно из интернета либо получить от нас по электронной почте. Это – новая фаза проекта «Имена».
- А в чем заключалась цель предыдущей фазы?
- На первой стадии мы вели работу с ограниченным числом общин таких городов Украины и Беларуси, как Киев, Львов, Харьков, Минск: установили контакты, распространили анкеты и начали получать отклики, - рассказывает Мафцир, - но этого недостаточно. Необходимы личные встречи и беседы со свидетелями, то есть – интервью. Так была создана сеть из десятков волонтеров, опрашивающих потенциальных свидетелей в Беларуси, Молдове, Украине, России, Америке, а с прошлого года также в Германии и в Литве. В Латвии ведется особый проект в Центре Иудаики при Латвийском университете.
Поворотным пунктом стал снятый Мафциром документальный фильм «По следам утраченной памяти». Ведь именно в нем в полный голос прозвучала правда, над которой мало кто задумывался, говоря о шести миллионах евреев, истребленных нацистами в годы Второй мировой войны. Цифра – какой страшной она бы ни была – безлика. Но достаточно услышать живой рассказ хотя бы об одном из этих шести миллионов, увидеть его лицо, посмотреть в полные надежды на будущее глаза, запечатленные на пожелтевшей от времени фотографии, - и ты невольно, теперь уже на чисто эмоциональном уровне – становишься свидетелем неописуемых зверств. Беспрецедентных. Не укладывающихся в сознании. Выжигающих в душе черную дыру.
Есть в фильме Мафцира эпизод: доктор Аарон Шнеер, историк, сотрудник Яд ва-Шем, рассказывает, что в годы Второй мировой войны гитлеровцы уничтожили 64 члена его семьи, проживавшей в Латвии. Попытка узнать, что произошло с родными отца, привела Аарона Шнеера в свое время в Яд ва-Шем. Самым привычным для наших современников, говорит он, является вроде бы нейтральное слово «расстрел». Но когда начинаешь вникать в детали – кто нас убивал и как – волосы дыбом встают.
В одном из свидетельств, поступивших в Иерусалим из Киева, записано: дворник вытащил, выволок, за руку тащил 10-летнюю девочку. Положил на трамвайные рельсы и отрубил голову топором. Еще одно свидетельство: еврейского ребенка утопили в уборной. Или (свидетельство из Молдовы): разорвали лошадьми. Или: зарезали. Или: утопили в Днестре. Как котят.
Свидетельства евреев поколения войны и послевоенного поколения собирают по всему миру волонтеры. Но чтобы человек ощутил мощную внутреннюю потребность отправиться в какое-нибудь село, находившееся под оккупацией, и попытаться раскопать там сведения о жертвах нацистов и их пособников, вначале он должен даже не столько понять, сколько прочувствовать: это (вспомним поэтическую строку из «Реквиема» Роберта Рождественского) нужно не мертвым, это надо – живым!
Фильм Мафцира «По следам утраченной памяти» настолько же пронзителен, насколько непритязателен: достаточно увидеть собственными глазами сцену, в которой скрытая за ветками дерева местная жительница с нескрываемым раздражением заявила женщине-волонтеру: «Да никого здесь не убивали! Солдаты копали-копали – и никаких костей не нашли, но памятник все-таки поставили»…
В действительности в белорусском городе Мозырь, где были сняты эти кадры, кости убитых нашли сотрудники управления водного хозяйства, занимавшиеся прокладкой труб. Работы были прекращены. На месте случайно обнаруженной братской могилы была установлена мемориальная плита…
Впрочем, до поры до времени на камнях обелисков, воздвигнутых в память о жертвах Холокоста спустя много лет после окончания войны, значилась надпись не менее безликая, чем превратившаяся в плоский стереотип шестерка с шестью нулями: «Здесь, - писали в начале 60-х власти коммунистической империи, - похоронены столько-то советских граждан». Именно так – «советских», а не еврейских! Так проще. Доходчивее. К тому же при столь «корректной» формулировке напрочь отмирает память о пособниках-антисемитах, а ведь многие из них живут и здравствуют…
Остановить мгновенье
Основатели проекта «Имена» спешат: с каждым днем евреев, уцелевших в Холокосте, остается все меньше и меньше, а их дети (не говоря уже о внуках) подчас не знают даже имен дедов и бабушек, сгоревших в огне Холокоста. И если не восстановить отрубленные ветви генеалогического дерева сейчас – то когда?! Послезавтра будет поздно. К этому сводится распространенное посредством интернета обращение Бориса Мафцира ко всем нашим современникам на всем Земном шаре.
- Фильм «По следам утраченной памяти» я снимал с оператором Рони Каценельсоном, - рассказывает Мафцир. – До того он раз сорок, не меньше, вел съемки в Зале имен мемориального комплекса Яд ва-Шем. Он был уверен, что папки, выставленные в этом зале, - всего лишь муляжи. Но это – самые настоящие папки. И в каждой из них – самая настоящая анкета. Вот это и является увековечением памяти каждой жертвы Холокоста – персонально. И эта анкета – Лист свидетельских показаний – как правило, единственный памятник погибшему.
В настоящее время тысячи душераздирающих свидетельств выложены в интернете, в том числе и на русском языке. Чтобы узнать, вошло ли имя вашей прабабушки в архивные документы, нет необходимости ехать в «Яд ва-Шем» - достаточно грамотно ввести известные вам данные в поисковик.
- На данный момент сотрудники Яд ва-Шем собрали более четырех миллионов имен и биографий евреев, уничтоженных в Холокосте в оккупированных нацистами странах, - говорит Борис Мафцир. - И нам еще предстоит провести колоссальную работу по восстановлению имен погибших. Ведь в Советском Союзе тема Холокоста как уникальной трагедии не признавалась. Фактически не было документации, увековечения и исследования. По разным оценкам, нацисты и их пособники уничтожили свыше 2 миллионов 600 тысяч советских евреев. Несмотря на усилия Яд ва-Шем в последние годы, еще сотни тысяч имен погибших в СССР неизвестны. Время летит – и это пугает. Пугает, что может не хватить времени, потому что первое поколение – непосредственные свидетели – стремительно уходит, а представителям второго поколения родители далеко не всегда рассказывали правду во всех ее деталях и жутких подробностях. Вот мы и мчимся по следам утраченной памяти.
- Борис, мы с вами знакомы более 20 лет и мне доподлинно известно, что вы – творческий крайне мобильный человек, душа которого постоянно требует «экшн». Какой «экшн» вы нашли в проекте Яд ва-Шем?
- Никакого. Напротив, сбор данных и свидетельств – это кропотливая работа, требующая от исполнителей поистине ангельского терпения. К тому же это очень нелегкая работа души - огромная, подчас непосильная эмоциональная нагрузка. И вся эта нагрузка лежит на Эмме Сотниковой и Ольге Литвак. Через них проходит вся «память Холокоста» – свидетельские листы, списки погибших, письма, фотографии, воспоминания. Я думаю, что за годы работы проекта Эмма и Оля пропустили через свою душу и сердце около 200 тысяч судеб погибших. Даже мне трудно представить, как они выдерживают этот душевный и духовный груз. Сколько может человек читать о том, как истязали и с какой изуверской жестокостью убивали?! Сейчас мы впервые пытаемся восстановить «Календарь уничтожения». У нацистов существовал вполне конкретный календарь акций. Недавно мы выложили в интернете третью по счету партию документов. Одна из наших сотрудниц готовит информацию на базе «Энциклопедии Холокоста в СССР». Есть в восстановленных ею свидетельствах такой эпизод: в одном из местечек в Белоруссии людей вывели, поставили на металлические платформы и пропустили по платформам ток высокого напряжения. Люди заживо сгорели. А в другом местечке на расстрел вывели детей в возрасте до 10 лет. Но решили не стрелять. Детям ломали позвоночник, после чего бросали их в заранее вырытую яму. И все это написано. Читаешь и ловишь себя на том, что можешь сойти с ума.
Те же ощущения испытывают сотрудники Зала имен мемориального комплекса: читают свидетельства – и каждое пропускают через себя. В фильме «По следам утраченной памяти» есть такой эпизод. Алекс Авраам, директор Зала имен, говорит прямо: «Каждый день мы хороним 40-50 человек».
- Вместе с тем именно в наши дни то там, то здесь раздаются голоса, что никакого Холокоста не было и всё это – злокозненные выдумки евреев…
- Я даже слышать такое не готов, - мрачнеет Мафцир. – Антисемитов и ненавистников не перевоспитаешь, жаль тратить на них время и энергию. Мы ежедневно обнаруживаем имена людей, у которых даже могилы нет.
Занимаясь Проектом Имен, Борис Мафцир совершенно случайно напал на след своих родных, о существовании которых понятия не имел.
- Я знал, что семья моей матери погибла: дедушку, бабушку, мамину сестру и племянника убили коллаборационисты, когда они бежали из Риги, - рассказывает Мафцир. – Уцелела моя мама, ее невестка (жена маминого брата, в честь которого я назван, умерла в Риге в 1959 году) и моря двоюродная сестра Циля, живущая в Беэр-Шеве.
Получив из архива документы, касающиеся своих родных, Борис неожиданно для себя нашел еще двух братьев своей матери, о существовании которых понятия не имел.
- Моими дядьями они так и не стали: я родился после войны, - говорит он. – Девичья фамилия матери – Глазер. А в списке членов семейства моего отца я нашел Якова, о котором раньше никогда не слышал. Связался со своим двоюродным братом, ныне живущим в Нью-Йорке. Тот подтвердил: «Да, у бабушки на стене всегда висели два портрета. Один – Рахмиэля Мафцира, который погиб на фронте. А другой – Якова. Он исчез»…
Сегодня Борис Мафцир располагает свидетельствами, в которых сказано, что Яков был убит в Двинске в акциях по «окончательному решению еврейского вопроса».
- Вот так через Проект «Имена» я нашел двух дядьев с материнской стороны и одного – с отцовской. Скажу вам больше: я не знал, как звали мою бабушку со стороны мамы. Имя дедушки мне было известно - Вольф, потому что маму звали Фрида Вольфовна. А имя бабушки я узнал только недавно, - подводит черту Борис Мафцир.
Известно ли вам имя прабабушки, о которой ваши родители обычно говорили: «Их семья погибла во время войны»? А кем работал ваш дед, именем которого вас назвали? Если вам есть у кого спросить, сделайте это сегодня и перешлите полученную информацию в проект «Имена» мемориального комплекса «Яд ва-Шшем». Завтра будет поздно.
