Возможно, на первый взгляд, несколько легкомысленный заголовок для рассказа про драматические события землетрясения в Японии 11 марта 2011 года выглядит странно. Но удивительные и довольно загадочные совпадения, которые сопровождали мою поездку в Токио, дают право на это название.
9 марта 2011 года я улетел в Токио на важную встречу специалистов по телемедицине с длинным названием «Региональное Азиатско-Тихоокеанское совещание Международного Союза Электросвязи по вопросам электронного здравоохранения», организованное Японским министерством внутренних дел и коммуникаций.
В переводе на общепонятный язык это означало, что специалисты всего мира по телемедицине (дистанционному, т.е. с помощью специального компьютерного оборудования и телекоммуникаций, оказанию квалифицированной медицинской помощи населению), обеспокоенные неготовностью мирового сообщества эффективно оказывать помощь населению при массовых поражениях, собрались, чтобы найти новые решения.
Этому событию предшествовал целый ряд катастрофических землетрясений в Тихоокеанском регионе, в результате которых погибли сотни тысяч людей. Самым известным и страшным было цунами в Индонезии, унесшее по экспертным оценкам более 1250 тысяч жизней. Но разрушительные землетрясения в течение короткого периода времени случились также в Новой Зеландии и Аляске. Несложные размышления позволяли предположить, что тектонические сдвиги такого масштаба могут продолжаться.
Анализ действий различных национальных служб спасения, включая самую организованную и эффективную, российскую, показал, что международное сообщество не обладает инструментом для решения проблем в чрезвычайных ситуациях такого масштаба.
Судьба так распорядилась, что я побывал в мае 2005 года в Индонезии на встрече специалистов Азиатско-Тихоокеанского Экономического совета по организации спасательных операций и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций после цунами. Но до сих пор у меня мороз по коже пробегает, когда я вспоминаю уведенные в Индонезии результаты цунами. Представьте себе равнинное побережье, плотно заселенное людьми и застроенное пансионатами для многочисленных туристов этого райского уголка. Равнина через много километров от океана подходит к горам. Так вот цунами дойдя до гор и вернувшись назад, превратила это рай в белую, заасфальтированную пустыню. Словно гигантский бульдозер сначала все снес, а затем гигантский асфальтовый каток укатал все, превратив в безжизненную пустыню. Такие пейзажи – хороший стимул подумать, что надо делать, чтобы избежать такого ужаса и жертв.
Итак, полный планов и конкретных предложений я прибыл в Токио. Выездное заседание Рабочей группы по телемедицине Международного союза электросвязи довольно часто проходит в Японии. Надо сказать, что на такого рода встречах собираются весьма квалифицированные люди, давно между собой знакомые и общение с которыми весьма конструктивно и приятно.
Японские коллеги были рады встретить более 50 специалистов по телемедицине, в первую очередь, конечно из Азиатских стран, которым трудно добираться до Женевы, где регулярно заседает Рабочая группа.
В первый вечер по приглашению японских коллег мы отправились поужинать. Конечно, не обошлось без японского саке, выпитого за здоровье и за встречу. Но то, что «русскому» незаметно, то корейцам смерть».
Мы вернулись в гостиницу и расстались до утра. Ночью я сквозь сон почувствовал несколько толчков. В Токио это довольно обычное дело. Ничего особенного. А утром за завтраком мой корейский коллега вежливо и осторожно спросил: «Неужели мы вчера так напились, что нас шатало?». Я успокоил его, сказав, что он вчера был в отличной форме, просто немного трясло. Честь профессора была восстановлена, и мы отправились на совещание. Тогда я еще не знал, что это только первый звоночек в предстоящем спектакле.
Конференция проходила в здании Токийского Конгресс центра, построенном в классическом стиле, весьма массивном и солидном на вид. Никаких хайтековских наворотов. Все просто и прямоугольно.
Конференция шла по своей, по-японски четко выверенной, программе. Вряд ли детальный рассказ об этих рутинных вещах будет интересен в свете надвигавшегося на Японию землетрясения.
На второй день, именно 11 марта, состоялся один из моих четырех докладов. А тут внимание! Как соруководитель Рабочей группы и представитель России в Рабочей группе по телемедицине, я выступил на заседании с проектом «Партнерство Россия-АТЭС ради Здоровья и Безопасности. Комплексная телемедицинская система для оказания медицинской помощи населению в чрезвычайных ситуациях».
«Партнерство Россия-АТЭС ради Здоровья и Безопасности. Комплексная телемедицинская система для оказания медицинской помощи населению в чрезвычайных ситуациях»
Я понимал, что разработка новых подходов к решению этих задач была особенно важна для представителей Пакистана, Индонезии, Индии, Таиланда, Бангладеш, Японии и России, т.е. стран, где постоянная угроза природных катастроф особенно велика и которые имеют трагический опыт катастрофических землетрясений и цунами.
Я только успел сесть на место и присутствовавшие еще не успели задать ни одного вопроса, как я услышал металлическое дребезжание, словно кто-то в зале неловко задел какие-то металлические предметы. Я машинально взглянул на часы. Было примерно 14-50 по токийскому времени. Это было мое последнее ощущение текущего времени.
А в следующее мгновение все почувствовали мощный толчок, я увидел, как потолок пошел в одну сторону, пол – в другую, а стены заходили ходуном. Это уже были не звоночки, а набат. Кто бросит в меня камень и скажет, что это не я организовал Токийское землетрясение, как учебное занятие для лучшего понимания и усвоения моего проектного предложения по использованию комплексных телемедицинских систем для оказания медицинской и социальной помощи при массовых поражениях населения в чрезвычайных ситуациях. Дурацкие шутки шутками, но я теперь всегда, когда делаю презентацию этой системы, на всякий случай, предупреждаю аудиторию о возможных последствиях. Ведь лучше предупредить, чем ставить людей в неловкое положение.
Японские участники совещания, которых обучали действиям при землетрясениях, еще в детском саду и школе, мгновенно оказались под столами, как их и обучали. Я подумал, что такому крупногабаритному дяде, как я, лезть под японский стол глупо, да и обидно будет, если тебя придавит не только бетонным перекрытием Конгресс центра, но еще и крышкой стола. Профессор И. Накаджима – организатор семинара, сохраняя абсолютное спокойствие, предложил продолжить семинар. Мы с ним оказались одни готовые продолжать обсуждение на своих местах, за столами.
Технический персонал стал открывать двери в зале, чтобы они не оказались заблокированными.
Оказалось, что в такие моменты полностью теряется представление о ходе времени. Могу сказать, что по ощущениям мощные толчки продолжались очень долго, практически, бесконечно. Ведь обычно, при землетрясении бывает один толчок, за ним, секунд через 20, более слабый «послетолчок». И можно спокойно готовиться к следующему землетрясению. Во всяком случае, мой небогатый личный опыт говорит именно о такой схеме. А тут толчок шел за толчком и не было никакого ощущения что толчки ослабевают. Скорее наоборот. Как потом оказалось, толчки продолжались примерно, 4 минуты.
Надо отметить, что накануне, в гостинице, я видел сюжет по токийскому телевидению об испытаниях моделей зданий на устойчивость при землетрясениях. Там подробно объясняли, что устойчивость зданий зависит от амплитуды колебаний и углов отклонений между горизонтальными и вертикальными конструкциями зданий. Я тогда не думал, что это второй звоночек к предстоящему спектаклю. Так вот, сидя в зале семинара во время землетрясения мы видели, что реальные углы отклонений конструкций близки к максимально допустимым.
Но главное началось, когда в первые мгновения после начала толчков в конгресс-центре заработала громкая связь и диктор на чистом японском языке стал подробно информировать о событиях и, по-видимому, объяснять находящимся в здании, что они должны делать, если еще хотят остаться в живых. Но это мои сегодняшние догадки, а тогда было ощущение полного идиотизма положения.
Надо отдать должное блестящей организованности японцев и их полной готовности к чрезвычайным ситуациям. Они, наверное, тоже знали, что не все в здании понимают по-японски и через некоторое время появился персонал конгресс-центра и вывел нас всех на улицу. Следующие полтора часа мы провели на улице, живо и живыми обсуждая ситуацию.
Мобильная связь перестала работать сразу, не только с Россией, но и в Токио. Поэтому позвонить домой и сообщить, что мы тут живы не было никакой возможности.
В небе начали барражировать вертолеты (думаю, СМИ и власти пытались оценить масштабы бедствия), метро было закрыто, общественный транспорт практически не работал.
Все японцы достали свои мобильники, iPhon и следили по принимаемым передачам японских телевизионных каналов за тем, что происходило в стране. На мониторах телефонов непрерывно показывали карту Японии с обозначением красным и желтым цветом районов с различной степенью угрозы цунами.
И тут стало ясно, что Токио невероятно повезло. Дело в том, что эпицентр землетрясения находился в океане севернее Токио, а Токийский залив обращен на юг. И цунами прошло по касательной относительно залива. У меня и сейчас перед глазами стоит картинка на iPhon с ярко красным побережьем Японии севернее и южнее Токио. Страшно представить, чтобы случилось в многомиллионном городе, если бы цунами вошло в узкое горло залива и распространилась по многочисленным его разветвлениям. Ну, уж от знаменитого Токийского рыбного рынка точно не осталось бы ничего. О количестве жертв не хочется даже и думать.
Общественный транспорт, как я уже написал, перестал работать. Организаторы семинара на своих машинах отвезли нас в гостиницу. Путь, который обычно занимал 30 минут, на этот раз занял в пробках 3 часа. Здания в Токио абсолютно выдержали толчки и никаких разрушений в городе не было видно.
Но весь многомиллионный город, все его жители возвращались домой с работы пешком. И этот вид плотной массы людей, одетых в основном в черные офисные костюмы и в полной тишине, равномерно движущихся в одну сторону, из центра на окраины, и занимавшей все пространство улиц города, производил очень сильное впечатление. Стало довольно жутковато. Известно, что японцы традиционно не высказывают публично своих эмоций ни при каких ситуациях. Машин практически не было, что дополнительно делало ситуацию сверх необычной. При этом толчки продолжались и мне казалось, что заметны колебания небоскребов по обеим сторонам весьма нешироких улиц. Но внешне толпа идущих никак не проявляла никакого волнения и паники в эти моменты. Невероятно. Мы же все видели в телесюжетах из других стран, как ведет себя толпа в чрезвычайных ситуациях.
Вообще в Токио не пострадало ни одно здание. Это поразительно. Японцы решили задачу «безопасного» строительства.
Всю следующую ночь в гостинице с интервалом в пару часов ощущались серии толчков. Спать во время серии таких ударов невозможно. Находится на улице в Токио – бессмысленно. Если начнутся разрушения, то из-за плотно стоящих небоскребов, улица будет завалена обломками. Часть постояльцев гостиницы провела ночь в холле гостиницы. Все телевизионные каналы вели репортажи и информировали о развитии ситуации. Говорили они по-японски, и это только нагнетало обстановку. Видимо все-таки надо начать учить японский. Мало ли что. В ходе передач дикторы в студии надели каски и продолжали комментировать уже в касках. Почему-то каски на дикторах придавали особую реальность всему происходящему.
Телевизионные репортажи в прямом эфире из зоны цунами, несмотря на весь ужас происходящего, когда на экране ты видишь, как волна настигает людей, машины и их пассажиров, которые до последнего момента перед гибелью даже не подозревают о надвигающейся волне смерти, уносит дома и суда с людьми в круговорот грязевого потока, а ты никак не можешь помочь, хотя бы подсказать правильный путь к спасению, производили впечатление нереальности, напоминая скорее голливудские блокбастеры, чем реальную жизнь.
На следующее утро я должен был улетать в Москву. Это оказалось непросто. Оба хайвэя в аэропорт Нарита были закрыты, экспресс-поезда не ходили, рейсовые автобусы были отменены, а такси все заранее заказаны.
Сотрудники торгпредства, которые помогали мне добраться до аэропорта, еще вечером позвонили и предложили выехать на час пораньше. Мы это сделали, но наша предусмотрительность мало помогла.
Поэтому вместо обычных 1,5 часов, я на машине торгпредства России добирался окольными путями в аэропорт Нарита около 9 часов. Этот путь только условно можно было назвать ездой. Скорее это было стояние в бесконечных пробках, хотя дорога проходила через маленькие городки и деревни. Мы еще с дороги звонили в представительство Аэрофлота с просьбой перезаказать билет на следующий день. Нам сначала остроумно предложили приехать за этим из Нариты в Токио. Несложный подсчет времени тройной поездки по маршруту Нарита-Токио-Нарита показал, что оно составляет 27 часов, что больше суток до следующего рейса.
Понятно, что все пассажиры авиарейса Аэрофлота в Москву 12.03.2011 опоздали и самолет улетел практически пустой. Правда, представители Аэрофлота успокаивали пассажиров, что нас отправят в Москву на следующий день и все-таки зарегистрировали желающих на листе ожидания.
Когда мы, наконец, приехали в Нарита, то гигантский аэропорт был не просто переполнен, а забит застрявшими пассажирами. Все номера в многочисленных транзитных гостиницах были заняты. Попытки улететь другими авиакомпаниями были безуспешны. Либо не было билетов, либо цены взлетели до космических высот (билет по маршруту Токио-Пекин-Москва на глазах взлетел до примерно 5000 долларов и только наличными).
В результате постепенно аэропорт переполнился опоздавшими пассажирами. К моему удивлению оказалось, что крупнейший международный аэропорт Японии ночью не работает, не принимает и не отправляет самолеты. Аэропорт закрыли, пассажиров выгнали на улицу. Хотя в марте было довольно прохладно. Немногочисленным российским пассажирам, все-таки добравшимся до Нариты, здорово повезло. Представители Аэрофлота, отправив пустой рейс, уехали домой. И нас некому было выгонять из терминала, где были стойки Аэрофлота. Поэтому все оставшиеся пассажиры в аэропорту начали искать места для ночевки. Надо отметить, что у администрации аэропорта можно было бесплатно получить спальные мешки, воду и печенье.
Пассажиры потихоньку пристроились, где кто мог, на скамейках, на полу. Несмотря на периодически повторяющиеся серии не столь сильных, как первый, толчков, которые особенно хорошо были видны по колебаниям гигантских металлических конструкций потолка аэропорта, аэропорт затих.
Работали только телевизионные мониторы, на которых можно было наблюдать развитие событий. Главное из них была авария на атомной станции Фукусима, которая находилась несколько севернее аэропорта.
Первые репортажи с вертолетов крупных телекомпаний, барражировавших на приличном расстоянии от аварийной Фукусимы, начались еще днем и производили сюрреалистическое впечатление.
Вертолеты с мощной телевизионной оптикой показывали живую картинку с периодически «парящей» АЭС, а комментаторы наперебой гадали, является ли очередной мощный выброс пара уже взрывом АЭС или еще нет. Всем объяснили, что АЭС, построенная по проекту американского «Вестингауза», находится в зоне мощного землетрясения 1936 года, сопровождавшегося цунами. Вообще АЭС нельзя строить в сейсмоопасной зоне (в России это запрещено), но Япония вся является сейсмоопасной зоной. Сама станция устояла, хотя, когда я сидел в аэропорту, это точно было не известно, но защитная стенка, не выдержала океанской волны и оборудование АЭС Фукусима пострадало.
В телестудиях периодически появлялись то премьер-министр, то владельцы АЭС Фукусима и сильно извинялись за неприятности, которые они доставляют этой аварией. Но спасательные команды, судя по телерепортажам пока ожидали развития событий и ничего не предпринимали, находясь на приличном расстоянии от АЭС.
Полный сюр. Весь мир смотрит и ждет: рванет АЭС или не рванет. Особенно интересно это было наблюдать на мониторах аэропорта Нарита в непосредственной близости от аварийной АЭС. В общем, Голливуд отдыхает. Странно, что им потом не дали Оскара по номинации документального кино. Ведь сценарий писался по мере развития самого сюжета.
Ведь с Чернобылем такого не было. Мир узнал о катастрофе, когда уже все случилось и начались спасательные работы. Не было интриги неопределенности, была необходимость действовать.
Ранним утром возобновилась работа аэропорта, стали подъезжать пассажиры на сегодняшний, вчерашний и последующие рейсы Аэрофлота в Москву.
Около 10 часов началась регистрация пассажиров, сначала тех, кто и должен был улететь сегодня, а затем и остальных. Надо отметить, что все пассажиры поддерживали друг друга. Регистрация и посадка прошли организовано и спокойно, хотя до самого последнего момента не было ясно, будут ли места в самолете для всех.
Самолет взлетел практически вовремя и взял курс на Москву в 13-30. Через двадцать минут после взлета, еще не набрав крейсерскую высоту, мы пересекли Японию и углубились в Японское море. Невероятную по размерам Россию (кстати, в России живет немного больше 140 миллионов человек, а в Японии около 130 миллионов, притом, что примерно 80% территории Японии не пригодно для жизни. Тесновато) мы пересекли без приключений и чрезвычайных ситуаций всего лишь за 10 часов (Просторно).
Все эти события, в которых невероятным образом совпало по времени заседание специалистов разных стран по оказанию помощи пострадавшим в чрезвычайных ситуациях с помощью современных телемедицинских технологий с крупнейшим в истории Японии землетрясением, повлекшим трагические события и гибель большого числа людей, показали, что необходимо самым срочным образом переходить к комплексному внедрению всех этих телемедицинских систем, технологий и оборудования.
Необходимо создавать глобальную телемедицинскую систему для оказания помощи при массовых поражениях в чрезвычайных ситуациях. Наблюдать по телевидению, как в такой развитой стране, как Япония, в зоне поражения бродят по развалинам отдельные спасатели в поисках пострадавших, дальше невозможно. Больше ждать преступно. Надо действовать.
И в завершение всей этой эпопеи, я оказался первым пассажиром из Токио в Шереметьево, которого поджидали репортеры Первого канала. Тогда еще не было «Вечернего Урганта» и интервью у меня взяли прямо на выходе из зоны прилета.
Напечатано: в журнале "Семь искусств" № 12(69) декабрь 2015
Адрес оригинальной публикации: http://7iskusstv.com/2015/Nomer12/Natenzon1.php
