(продолжение. Начало в №1/2015 и сл.)
13. ПСИХИАТР
Вся безумная больница
У экрана собралась.
Говорил, ломая руки,
краснобай и баламут
про бессилие науки
перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части,
все извилины заплёл –
и Канатчиковы власти
колют нам второй укол.
Владимир Высоцкий
«Бог умер!» – воскликнул один немецкий гений в конце 19-го века.
«Души нет, – поддержал его другой. – Есть только либидо и подсознательное».
Раньше последним арбитром в деле нашего познания мира и самих себя была церковь. Но, начиная с Века просвещения, естественные науки делали такие наглядные и блистательные успехи, что церковь была вынуждена уступать им рубеж за рубежом в этом важнейшем деле. По сути, наука сделалась новой религией для миллионов людей. А там, где возникает религия, непременно должны появиться и еретики.
«Тысячелетиями мужчины и женщины избегали ответственности, передоверяя моральные проблемы теологии. Сегодня они избегают её, передоверяя мораль медицине. Раньше, если Бог одобрял какое-то поведение, оно считалось хорошим; если нет – плохим. Откуда люди знали, что Бог одобрял, а что нет? Библия и священники разъясняли им это. Сегодня, если Медицина одобряет определённое поведение, его считают хорошим, если не одобряет – плохим. Откуда люди узнают об этом? Медицинские эксперты, именуемые докторами, говорят им».1
Эта цитата взята из книги одного из еретиков, поднявших свой голос против новой религии, особенно против догматов, взятых на вооружение медициной и психиатрией. Его звали Томас Сас (1920-2012). Венгерский еврей, сбежавший в 1938 году от гитлеровской чумы из Будапешта в Америку. Медицинский диплом получил в 1944 году, в 1951-1956 работал в Чикагском институте психоанализа, в 1962 году получил постоянное место в Университете штата Нью-Йорк в Сиракузах. Оставшиеся 50 лет своей жизни он посвятил борьбе с недопустимым, по его мнению, вторжением психиатрии в личную жизнь граждан, в судопроизводство, политику, экономику.
Названия его книг говорят сами за себя:
«Миф о помешательстве» (1961)
«Закон, свобода и психиатрия» (1963)
«Психиатрическое правосудие» (1965)
«Фабрикация безумия» (1970, на русском издана в 2008)
«Век сумасшествия» (1973)
«Анти-Фрейд: Карл Краус и его критика психоанализа» (1976)
«Психиатрическое порабощение» (1977)
«Помешательство: идея и её последствия» (1987)
«Жестокое сострадание: психиатрический контроль неугодных» (1994)
Чтобы дать представление о состоянии психиатрии в сегодняшней Америке, я мог бы ограничиться цитатами из его книг и статей, из публичных заявлений, из выступлений на общественных форумах, из часового интервью, которое он дал мне, когда я навестил его в Сиракузах летом 2000 года. Следовало бы также добавить отрывки из критики и брани, раздававшейся в его адрес со стороны членов Ассоциации американских психиатров. Но это заняло бы слишком много места – отсылаю интересующихся к Интернету.
В 1974 году доктор Сас выпустил переработанное издание своего классического труда «Миф о помешательстве». В аннотации на обложке его главный тезис был сформулирован таким образом: «То, что называют помешательством, на самом деле является отклонениями от обычного поведения, подвергнутыми осуждению. Это не медицинский диагноз, но моральная стигматизация. Однако если не признать болезнь, значит нечего лечить. Тогда придётся признать душевные проблемы тем, чем они являются на самом деле: страхом и беспомощностью, завистью и гневом, и прочими понятными эмоциями... Некоторые психотерапевты могут помочь людям, которые приходят к ним добровольно. Но принудительное вмешательство психиатра не будет терапией, а только порабощением и пыткой. Они морально неприемлемы в обществе, которое ценит свободу и осуждает принуждение, не контролируемое законом».2
В своих книгах доктор Сас многократно обращается к истории христианской церкви, к её трансформации и проводит параллели между возникновением инквизиции и возникновением психиатрии наших дней. В книге «Фабрикация безумия» он цитирует немецкого члена ордена иезуитов, Фридриха фон Шпее, которому довелось исповедывать многих «ведьм» перед костром и который, в конце концов, восстал против этого варварства:
«Результат будет одинаковым, независимо от того, сознается обвиняемая или нет. Если сознается, её вина подтверждена, и её казнят. Если станет упорствовать, пытка будет повторяться дважды, трижды, четырежды... Она никогда не сможет обелить себя. Инквизиционный трибунал считал бы себя посрамлённым, если бы его вынудили оправдать женщину, уже арестованную и в цепях».3
Доктор Сас видит здесь прямую параллель с судьбой человека, объявленного умалишённым. «Если он признает, что его поведение демонстрирует симптомы умственного расстройства, как это утверждает психиатр, значит, он действительно болен и нуждается в лечении в психбольнице. Если он станет отрицать болезнь, это только подтвердит, что он “неспособен” осознать своё состояние и, значит, тем более нуждается в принудительной госпитализации и лечении».4
Охота за ведьмами и карательная психиатрия наших дней имеют один и тот же исток: страсть рационального ума подчинить своему контролю непредсказуемость свободной воли человека. В каждую эпоху эта страсть будет использовать в качестве оправдания религиозные догматы и теологическую терминологию своего времени. В протестантской Америке конца 17-го века Салемских колдуний судили со ссылками на Библию. Но сто лет спустя рациональный и образованный доктор Бенджамин Раш, друг Джефферсона и Адамса, мог объявить сумасшедшим собственного сына, поведение которого его не устраивало, и запереть его в психбольнице до конца дней.5 А ещё 130 лет спустя прагматичный и верящий только в доллар Джозеф Кеннеди (бывший посол в Англии и поклонник Гитлера), когда его взрослеющая дочь Розмари (сестра будущего президента) стала убегать по ночам из монастырской школы и смущать семью другими эскападами, подверг её лоботомии, даже не спросив согласия матери. Операция превратила девушку в беспомощного ребёнка, едва владеющего речью. На медицинскую сестру, участвовавшую в процедуре, увиденное произвело такое тяжёлое впечатление, что она навсегда оставила свою профессию.6
Доктор Раш, чей профиль помещён на медали Психиатрической ассоциации, шёл так далеко, что объявлял даже уголовные преступления – воровство, поджоги, убийства, лжесвидетельства – формами душевных заболеваний, подлежащих лечению. «Убийства и грабительство являются не пороками, а симптомами расстройства волевого начала. Когда люди осознают это, мы сможем изъять страдающего данным недугом из-под жестокой власти закона и передать заботам доброго и понимающего врача».7
Как ликовал бы доктор Раш, если бы ему довелось попасть в сегодняшнюю Америку! В судах над убийцами, чья вина не подлежит сомнению, у ловкого адвоката всегда остаётся карта: «невиновен по причине временного помешательства». А если у подсудимого есть деньги, будет приглашён эксперт-психиатр, который подтвердит этот диагноз с использованием таких заковыристых терминов, что присяжным останется только устыдиться своего невежества и вынести приговор «невиновен».
Джек Руби к моменту суда над ним в марте 1964 года был без гроша, да ещё должен Налоговому управлению около сорока тысяч долларов. Видимо, нашёлся неизвестный покровитель, который согласился оплатить дорогостоящего защитника и приглашённых им «экспертов». Примчавшийся из Калифорнии Мелвин Беллай изображал своего подзащитного чудаком, потерявшим разум от горя по поводу гибели любимого президента. Он писал потом в своих воспоминаниях: «Руби нравился мне... Этакий деревенский простак. Такие есть в каждом городке – неудачники, объекты насмешек, клоуны. Мы терпим их, пока дело не обернётся бедой. Никогда не встречал такого искреннего чудака... Наши отношения больше были похожи на отношения врача с пациентом, нежели адвоката – с клиентом».8
Увы, далласские присяжные не поддались юридической и медицинской словесной виртуозности, вынесли обвинительный вердикт, а судья присудил «деревенского простака» к смерти. Адвокат Беллай даже отказался пожать руку судье, воскликнув патетически: «Я вижу кровь на ней!». Однако в последующие десятилетия формула «невиновен по причине безумия» сделалась любимым трюком защиты в безнадёжных делах, а выступать в роли экспертов на суде превратилось в мощный источник доходов для психиатров, причём у каждого появился свой прейскурант.
Оправдательный вердикт, обременённый диагнозом «сумасшедший», вовсе не означает победу подсудимого. Он попадает в психбольницу, где условия немногим лучше, чем в тюрьме. Статистика показывает, что половина таких «оправданных» остаются в больничном заключении до конца жизни.9
Однако Джону Хинкли, ранившему в 1981 году Рональда Рейгана и ещё четверых, посчастливилось попасть в другую половину статистического расклада судьбы. Получив приговор «невиновен, но безумен», он был заключён в психиатрическую лечебницу. Нет, актриса Джоди Фостер, внимание которой он хотел привлечь своими кровавыми подвигами, не носила ему передачи. Но условия содержания постепенно улучшались. Ему разрешили время от времени навещать своих родителей в Виргинии. Потом – водить машину. Потом – гостить у родителей неделю и больше, хотя и с контрольным радиобраслетом на лодыжке.
В марте 2011 года больничный психиатр объявил, что «Хинкли излечился настолько, что больше не представляет опасности ни для окружающих, ни для себя». Министерство юстиции не разрешило выпустить его, но согласилось удлинить его визиты домой. В августе 2014 года умер Джеймс Брэйди, раненый пулями Хинкли и проживший тридцать три года инвалидом. Его смерть была квалифицирована как убийство, но новое обвинение не было предъявлено стрелявшему.10
Другой знаменитый убийца, Марк Дэвид Чепмен, застреливший певца Джона Леннона в декабре 1980 года, категорически отказался использовать «защиту по причине безумия». В многочисленных интервью журналистам он утверждал, что на преступление его толкнуло чтение романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Однако в одном из заявлений мелькнуло признание больше похожее на правду: «Я просто устал быть никем». Судья присудил его к расплывчатому сроку: «от двадцати до пожизненного». Срок истёк, но общественное мнение и вдова Леннона, Йоко Оно, категорически возражают против его выпуска на волю. Летом 2014 года его прошение об условном освобождении было отклонено в восьмой раз.11
Ещё один знаменитый преступник не дал заработать на себе психиатрам – «унобомбер» Тед Качинский, рассылавший самодельные взрывные устройства по почте людям, символизировавшим в его глазах засилье индустриального общества. 18 лет почтового террора, трое погибших, 23 раненых – после ареста в 1996 году ему грозила смертная казнь. Назначенные судом адвокаты пытались спасти его, объявив сумасшедшим, но он категорически отказался идти по этому пути. Он предпочёл пойти на сделку с судом: признать себя виновным и получить не один, а восемь пожизненных сроков.12 (Этот загадочный приговор заставляет предположить, что судья верил в реинкарнацию и хотел, чтобы в будущем енот, верблюд, кошечка, пингвин, дельфин и другие существа, в которых предстояло переселиться Качинскому, тоже провели свою жизнь за решёткой.)
Конечно, предыдущая жизнь унобомбера была подвергнута подробному изучению и описанию. И оказалось, что в юности у него был довольно опасный контакт с американской психиатрией. Будучи шестнадцатилетним студентом математического факультета в Гарварде, он, сам того не ведая, оказался в группе, на которой профессор психиатрии, ученик Юнга, Генри Мюррей, ставил, по заказу ЦРУ, рискованные эксперименты. Их целью было изучить, как люди ведут себя в ситуации психологического стресса. Профессор Мюррей подвергал подопытных студентов граду насмешек, осыпал оскоблениями, угрозами, издевательствами, изобретательно унижал, смешивал с грязью. Эти эксперименты длились с 1959 по 1962 год. Исследователь Алстон Чэйс считает, что участие в программе напрямую связано с тем, что взрослый Тед Качинский стал на путь преступлений.13
На решение суда можно подать аппеляцию, но «приговор» психиатра изменить практически невозможно. Доктор Сас рассказывает горестную историю ветерана Второй мировой войны, мистера Перрони. За свои сорок лет он ни разу не совершал противозаконных поступков, честно управлял своей заправочной станцией в окрестностях Сиракуз. Но однажды местная контора по торговле недвижимостью взяла и установила на территории его заправочной рекламный щит. Ветеран убрал щит и предупредил контору, что не потерпит таких вторжений. Контора не послушалась и снова прислала рабочих установить щит. Мистер Перрони вышел с ружьём и выстрелил в воздух. Рабочие исчезли. Но вскоре явилась полиция и арестовала стрелявшего.
Дальше начинается эпопея, которая могла бы стать сюжетом для голливудского блокбастера в духе превосходного фильма «Пролетая над гнездом кукушки». (Кстати, автор знаменитого романа, по которому был поставлен фильм, Кен Кизи, писал доктору Сасу, что в большой мере он вдохновлялся его трудами о психиатрии.) Судья почему-то даже не предъявил обвинения мистеру Перрони, а приказал отправить его на психиатрическую экспертизу. Два психиатра, назначенные судом, встретились с арестованным, поговорили и объявили неспособным предстать перед судом. Потекли тягостные недели, потом месяцы, потом годы, заполненные рассылкой, с помощью родственников и адвокатов, протестов, петиций, прошений. Шесть лет несчастный провёл в психиатрическом заключении, прежде чем ему было разрешено предстать перед судом.14
По сути, тысячи подобных случаев являются тюремным заключением без суда. Они могут произойти, если человек вступил в конфликт с сильными мира сего и те избрали такой способ избавиться от неугодного. Но ещё чаще собственная семья может подать в суд петицию «об оказании психиатрической помощи» кому-то из своих членов. Это может быть зажившийся на свете старик, чьё наследство украсит жизнь его родственников, или капризная невестка, не сумевшая понравиться родителям мужа, или бабулька, заводящая романы с молодыми людьми. Опыт показывает, что подобные петиции удовлетворяются почти безотказно. Уж если родные считают человека безумным, назначенный государством психиатр с готовностью подтвердит это.15
Много горьких слов и убедительных разоблачений было направлено в адрес советской карательной психиатрии, использованной Кремлём для борьбы с диссидентами. Мне довелось быть знакомым, по крайней мере, с тремя её жертвами: Иосифом Бродским, Юрием Ветохиным, Натальей Горбаневской. Их рассказы о пережитом буду помнить до конца дней. Но и для многих американских политиков такой способ подавления неугодных казался неудержимо соблазнительным.
Взять хотя бы историю американского поэта Эзры Паунда. В 1920-х годах он был близок с Хемингуэем, Томасом Элиотом, поддерживал Джойса. Но его разочарование в британском капитализме, который он считал виновным в развязывании Первой мировой войны, толкнуло его присоединиться к фашистам Муссолини. Антиамериканские выступления Эзры Паунда, транслировавшиеся по итальянскому радио, привели к тому, что после победы союзников в 1945 году он был арестован и обвинён в измене. Но, видимо, судить американского гражданина открытым судом кому-то показалось неудобным. Его объявили невменяемым и поместили в психиатрическую больницу, где он провёл 12 лет.
Лечение не способствовало изменению политических взглядов поэта. Он продолжал обвинять во всех бедах мира капиталистов и евреев, советовал навещавшим его литераторам читать «Протоколы сионских мудрецов», дружил с ку-клукс-клановцами. Тем не менее, влиятельные литераторы продолжали хлопотать о его освобождении. В 1958 году его выпустили с диагнозом «Неизлечим, но опасности не представляет». Прилетев в Италию, Эзра Паунд приветствовал собравшихся на аэродроме журналистов фашистским салютом.16
Другой пример – отставной генерал Эдвин Уокер.
Он смело сражался против немцев в Италии, против коммунистов в Корее, командовал американским гарнизоном в Германии в конце 1950-х. Выйдя в отставку в 1961 году, активно включился в политическую борьбу на стороне защитников сегрегации, возглавил их демонстрации против принятия чёрнокожего студента в Университет Миссисипи и против использования федеральных войск для подавления протестов. Всё это вылилось в бунт на студенческом кампусе 30 сентября 1962 года, в результате которого несколько человек были убиты, многие ранены.
Что было делать с таким опасным реакционером?
Генеральный прокурор Роберт Кеннеди приказал психиатру, находившемуся в его подчинении на службе в Министерстве юстиции (Отдел управления тюрьмами) объявить отставного генерала сумасшедшим. Уже 2 октября доктор Смит, никогда не встречавшийся с Эдвином Уокером, сочинил документ, в котором, на основании имевшихся у него газетных сообщений о поведении генерала на политических митингах и демонстрациях, вынес диагноз «параноидальное психосоматическое расстройство». Этот документ был немедленно переправлен в федеральную прокуратуру в штате Миссисипи, и генерал был взят под стражу и помещён в психиатрическую больницу для обследования сроком на 90 дней. (Как раз достаточное время, чтобы внедрить чернокожего студента в университет для белых.)17
Благодаря протестам Американского союза гражданских свобод (ACLU) и лично доктора Саса, Эдвина Уокера удалось вызволить из заключения и он уехал к себе в Даллас. Но там его поджидала новая опасность. 10 апреля 1963 года юный борец с мировым капитализмом по имени Ли Харви Освальд подкрался ночью к его дому и выстрелил из ружья через окно. Пуля прошла в нескольких дюймах от головы борца с мировым коммунизмом, осколки стекла поранили руку. Семь месяцев спустя, выстрелом из того же ружья Освальд тяжело ранил губернатора Техаса, Джона Коннели, ехавшего в одном лимузине с супругами Кеннеди по Дейли-плаза.18
Следуя примеру доктора Смита, американские психиатры вошли во вкус и начали выносить заочные диагнозы «реакционным» политикам. Осенью 1964 их послание, объявлявшее республиканского кандидата в президенты, Барри Голдуотера, страдающим «параноидной шизофренией», собрало 1200 подписей.19 Умственное состояние кандидата от демократической партии, Линдона Джонсона, не вызывало у них никакой тревоги.
А на днях в новостях мелькнуло сообщение о том, что, опираясь на «Акт о свободе информации», журналистам удалось получить доступ к очередной порции секретных документов Пентагона. И выяснилось, что уже с 2000 года психиатры, нанятые Министерством вооружённых сил, вели наблюдение за российским лидером Путиным и находили у него то болезнь Асбергера, то шизоидный синдром, то симптомы аутизма. Остаётся только узнать, заготовлена ли уже для него «Палата № 6» в больнице на военной базе в Гуантанамо.
Заочного «диагноза» удостоился даже доктор Сас. Однажды на заседании Славистского семинара в Колумбийском университете меня познакомили с психиатром, разрабатывавшим тему «Фрейд в Советской России». Я спросил его, знаком ли он с книгами Томаса Саса. «Нет, – ответил он. – Кому они нужны? Он ведь сумасшедший».
В историю психиатрии 20-й век войдёт как «Век психоанализа». Невероятный успех фрейдистских теорий и возникновение огромной сети практикующих психоаналитиков внимательно исследовано доктором Сасом в книге «Миф о психотерапии».20 С его точки зрения, психоанализ по отношению к медицине занимает такое же положение, как астрология к астрономии или алхимия к химии. Но массовый характер этого поветрия явно показывает, что оно откликалось на какие-то важные запросы человеческой души.
Сразу бросается в глаза важное разделение: психоанализ пользуется популярностью среди иудеев, протестантов и атеистов, но гораздо меньше – среди католиков и православных. То есть он не нужен людям, которым их вера даёт утешение исповеди. Видимо, порыв излить кому-то все тайны души и встретить сочувственное понимание является общечеловеческим свойством, потребностью, которая не может остаться неудовлетворённой.
Так как вера в науку повсеместно теснила веру в Бога, психоанализ, прикинувшийся медицинской наукой, втягивал в свою орбиту миллионы уверовавших. В Средние века христианской церкви удалось убедить свою паству в том, что покупка индульгенции увеличивает шансы на вечную жизнь, а покупка свечей и заказные молебны спасут от любых несчастий. В наше время пациенты, идущие к шринку, верят в то, что только покупка нескольких часов беседы с внимательным «врачом» поможет вернуть им душевное здоровье и способность радоваться жизни.
Среди свято уверовавших в психотерапию был знаменитый кинорежиссёр Вуди Аллен. Этот неверующий еврей впадал в тоску от мысли о смерти уже в восемь-девять лет. Ему не было двадцати, когда он начал визиты к шринку, тратя на это последние деньги, заработанные шутками, смешившими посетителей кафе и печатавшимися в газетах. Потом пришёл успех, богатство, но депрессия не исчезала, и ежедневные сеансы продолжались. Если съёмки вынуждали его покинуть на время Нью-Йорк, он проводил беседы по телефону. Когда его трёхлетний сын, участвуя в детском спектакле, попросил роль Синдереллы, а не Принца, встревоженный отец увидел в этом опасный симптом и нанял шринка и для сына тоже.21
Близкие отмечали, что этот гений комедии, смешивший миллионы зрителей во всём мире, сам почти никогда не смеялся и не плакал. Однажды в порыве откровенности, он признался, что сорок лет почти ежедневного общения с психоаналитиками не принесли ему никакого облегчения, не спасли от неодолимой тоски. И что свои фильмы он снимал только для того, чтобы хоть немного развлечь себя.22
В конце 15-го века в Германии, по приказу папы Иннокентия VIII, был написан и напечатан солидный труд двух членов Доминиканского монашеского ордена, профессоров теологии Кёльнского и Зальцбургского университетов, под названием «Молот ведьм». В нём подробнейшим образом описывалось, какую опасность ведьмы представляют для правоверных христиан, какими сатанинскими приёмами они пользуются, чтобы скрыть свою суть, по каким приметам их следует обнаруживать, как вести следствие, какие пытки и в какой последовательности применять. Эта книга сделалась главным и обязательным руководством в «охоте за ведьмами» в течение двух веков, она выдержала 28 изданий.23
Сегодня в США ни один психиатр не может оперировать без справочника «Руководство к статистическому диагнозированию умственных заболеваний»,24 который переиздаётся каждые пять-семь лет. В нём все известные нам колебания человеческих эмоций – ревность, гнев, страх, сомнения, агрессивность, неуверенность и так далее – охарактеризованы как симптомы болезни и рассортированы по таблицам и категориям, снабжены номерами, и только с помощью этих номеров вы можете установить диагноз и затребовать у страховой компании оплату лечения.
Вообразите, что вас заставили предстать перед психиатром и вы честно рассказали ему о своих настроениях и переживаниях. Что вас, допустим, огорчает холодность вашего начальника, что сын-подросток пропадает по вечерам неизвестно где, что неумение выяснять отношения с женой вызывает её упрёки в замкнутости. Каково же будет ваше удивление, когда вам покажут заключение психотерапевта, сделанное в соответствии со справочникомDSM: «Психопатический синдром, окрашенный манией преследования (кодовый номер 297.1), шизофрения параноидного типа (код 295.30), общая депрессия, усугублённая манией замкнутости и ситуативно-социальной фобией (коды 291.0 и 296.3б).
«При помощи этого руководства вы сможете диагнозировать даже кошку. На бумаге всё выглядит убедительно, и система могла бы даже работать неплохо, если бы каждый психотерапевт был идеально объективным. В реальности же, когда 200 тысяч психиатров Америки должны трудиться под цепким взглядом администратора, заинтересованного, прежде всего, в доходности лечебницы, многие случаи наверняка обернутся бедой».25
Лечение каких-то душевных недугов будет оплачено страховой компанией, а каких-то – нет, и это в огромной степени влияет на вынесение диагноза. «Проблемы семейных и брачных отношений редко признаются страховальщиками. Чтобы обойти это препятствие, психиатры выносят одному из супругов диагноз “психоз неприспособленности”, лечение которого разрешено компенсировать... Иногда сами пациенты требуют вынесения более сурового диагноза и даже могут подать в суд на терапевта, который недооценил серьёзность их недуга и лишил возможности основательно подлечиться».26
В пятое издание справочника, вышедшее в 2013 году, были внесены дополнения, которые вызвали протесты даже у самих психотерапевтов. Обычное горе было характеризовано как «усиленный депрессивный психоз», вспышка раздражения свидетельствовала о «disruptivemood dysregulation disorder, старческая забывчивость – о «minor neurocognitive disorder», беспокойство – о «generalized anxiety disorder».27
Страх человека перед всевластьем врача-психиатра так ярко отразили Чехов в «Палате № 6», Вирджиния Вулф в «Миссис Даловей», Теннеси Уильямс в «Трамвай желание», Кен Кизи в «Пролетая над гнездом кукушки», Иосиф Бродский в поэме «Горбунов и Горчаков». Но уверен, что всем этим авторам поднаторевший психиатр сможет подобрать подходящие диагнозы из руководства DSM, с соответствующими кодовыми номерами и положенным сроком лечения.
Суд инквизиции почти никогда не снимал с арестованного обвинение в ереси или колдовстве.
В кабинетах НКВД бытовала весёлая присказка: «Был бы человек, а дело на него найдётся».
Может ли сегодня американский психиатр поставить пациенту диагноз «здоров»? И тем самым лишить себя и клинику возможности заработать? А если впоследствии пациент совершит какое-нибудь преступление, на кого падёт вина за недосмотр? Если психиатр претендует на глубокое понимания душевного состояния человека, почему он неспособен предвидеть и предсказать насильственные акты, совершаемые его пациентами?
«Брайан Габорилт, житель Массачусетса, который зарезал своего маленького сына и его мать, был на очередном сеансе у психиатра за день до убийства... Синеду Тадессе, студентка Гарварда, которая нанесла многочисленные удары ножом своей соседке по комнате, а потом повесилась, до этого два года ходила к психиатру в больнице для студентов. Приближение убийства и самоубийства явно не было замечено психотерапевтом».28
К сожалению, американская психиатрия, возведя на пьедестал Зигмунда Фрейда, не стала развивать идеи его соратника, а впоследствии – серьёзного критика: Карла Юнга (1875-1961). Введённое Юнгом понятие «коллективного бессознательного» бросает свет на сложные социальные и политические процессы, загадочным образом взрывавшие изнутри многие, казалось бы, стабильные страны в 20-м веке.29
Также были оставлены без достаточного внимания труды французского историка и социолога Густава Лебона (1841-1931). В своей работе «Психология народов и масс» он писал: «Благодаря своей теперешней организации, толпа получила огромную силу. Догматы, только что нарождающиеся, скоро обретут прочность старых догматов, то есть ту тираническую верховную силу, которая не допускает никаких обсуждений. Божественное право масс должно заменить божественное право королей... Апостолы толпы говорят во имя истин, которые они провозглашают абсолютными... Догмат верховной власти большинства невозможно доказать на философском уровне, но, как и религиозные догматы прошлого, он обладает сегодня абсолютной силой».30
Как знать: если бы «коллективное бессознательное» Юнга и «психология масс» Лебона были глубже исследованы американскими психиатрами, возможно, им удалось бы научиться предупреждать политиков о назревании кризисных ситуаций в других странах. А может быть, нашлись среди них и такие талантливые, что смогли бы удержать тысячу последователей Джима Джонса от самоубийства в Гайане (1978), а сотню последователей Дэвида Кореша – от самосожжения в Техасе (1993).
Корни любой религии уходят в страх человека перед неведомым и непредсказуемым. Догматы, обряды, жертвоприношения, богослужения складываются в оборонительную стену, которую люди строят для защиты от непостижимого. Наука, занимая место религии, переходит от обороны к наступлению. «Каждый день мы отвоёвываем у неведомого какую-то часть, – гордо заявляют учёные. – А это значит, что рано или поздно всё перейдёт в царство познанного».
Логический разум сегодняшнего человека отказался внимать предостережениям Канта, отказался подчиняться дисциплине мышления, преподанной им. Но страх сильнее логики. Там, где религия отступает, человек начинает искать другие способы защиты. Былая власть священника над душами вытесняется властью психиатра. Мы сами вручаем ему эту власть в надежде, что он защитит нас от непредсказуемости нашего ближнего и от неодолимости наших страстей.
Однако неведомое многолико. И именно из нашего страха перед ним выросли в сегодняшней Америке четыре гигантских дракона, пожирающих изнутри государственный организм.
Из нашего страха перед непредсказуемостью судьбы вырос ДРАКОН СТРАХОВОГО БИЗНЕСА.
Из страха перед загадочностью и неумолимостью болезни выросли ДРАКОН ЗДРАВООХРАНЕНИЯ и ДРАКОН ФАРМАКОЛОГИИ.
Из страха перед могуществом и безжалостностью закона вырос ДРАКОН АДВОКАТУРЫ.
Это и есть имена четырёх всадников грядущего Финансового Апокалипсиса Америки. (Некоторые американские исследователи называют их «Банда четырёх».)
И хотя они действуют в тесной кооперации и взаимодействии, вглядимся в каждого из них по отдельности.
Примечания:
1. Szasz, Thomas S. The Theology of Medicine (Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1980), pp. xiv-xv.
2. Szasz, Thomas S. The Myth of Mental Illness. New York: Harper & Row, 1974.
3. Szasz, Thomas S. The Manufacture of Madness. A Comparative Study of the Inquisition and the Mental Health Movement (New York: Harper and Row, 1970), р. 30.
4. Ibid.
5. Ibid, р. 153.
6. Leamer, Laurence. The Kennedy Men (New York: William Morrow, 2001), рр. 169-171.
7. Szasz, The Manufacture, op. cit., p. 142.
8. Moscovit, Andrei. Did Castro Kill Kennedy? (Washington: Cuban American National Foundation, 1996), p. 35.
9. Szasz, Thomas S. Psychiatric Justice (New York: The Macmillan Company, 1965), p. 51, note.
10. Wikipedia, John Hinckley Jr.
11. Wikipedia, Mark David Chapman.
12. Wikipedia, Ted Kaczynski.
13. Chase, Alston. Harvard and the Unabomber: the Education of an American Terrorist. New York: W.W. Norton, 2003.
14. Szasz, Psychiatric Justice, op. cit., pp. 86-88.
15. Ibid., p. 74.
16. Wikipedia, Ezra Pound.
17. Szasz, Psychiatric Justice, op. cit., pp. 180-181.
18. Moscovit, Did Castro, op. cit, p. 205-206.
19. Szasz, Psychiatric Justice, op. cit., p. 224.
20. Szasz, Thomas S. The Myth of Psychotherapy. Mental Healing as Religion, Rhetoric, and Repression. Syracuse: Syracuse University Press, 1978.
21. Meade, Marion. The Unruly Life of Woody Allen (New York: Scribner, 2000), рр. 14, 46, 99.
22. Ibid., pр. 107, 318.
23. Encyclopedia Britannica, 1988, v. 7, p. 740.
24. DSM: Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders.
25. Hamstra, Bruce. How Therapists Diagnose (New York: St. Martin Press, 1994), р. 121.
26. Ibid, р. 125.
27. http://en.wikipedia.org/wiki/Diagnostic_and_Statistical_Manual.
28. Hagen, Margaret A. Whores of the Court. The Fraud of Psychiatric Testimony And the Rape of American Justice (New York: Regan Books, 1997), р. 125.
29. Carl Jung (1875-1961). Britannica, 1988, v. 6, p. 653.
30. Le Bon, Gustave. The Psychology of Peoples (New York: 1912), p. 89.
Напечатано: в журнале "Семь искусств" № 12(69) декабрь 2015
Адрес оригинальной публикации: http://7iskusstv.com/2015/Nomer12/Efimov1.php
