Вспоминая Мандельштама
Куда уж нам в пророки и предтечи!
Нам скучен рай, и ад для нас тяжёл.
Но мы горим, горим, как чьи-то свечи –
и потолок уже от дыма жёлт...
Но слава Богу,
потолок – не небо.
1993
* * *
Все сны мои – не сон. И отрешённо,
как Божья тень, я следую туда,
куда ведёт героев, обожжённых
глаголами чужими до Суда.
Сквозь плахи прохожу я и сквозь троны.
Ни тупика, ни стенки, ни хлыста...
И позади – слова, любовь, законы,
а впереди – неведенье Христа...
1993
* * *
Пространство ждёт меня. Увы,
не мною был мой жребий брошен,
и путь окольный уничтожен
не мной, и выход из тюрьмы
задуман тесными вратами
не мной... Но кто же возроптал,
когда надменными устами
я вечность из времён создал?
1993
* * *
В пустом пространстве дольше длится крик
и твёрже в твердь стучал железный посох,
но тот, кто стал так гибельно велик,
как прежде, спотыкался на вопросах
о времени и верности пути:
в его душе слова любви таились,
и путник снова не хотел идти –
и с неба птицы мёртвые валились.
1993
Антицентон
Ни денег не хочу, ни баб,
ни книг и ни жестокой славы,
для века нынешнего – слаб,
до века будущего правы
останутся мои слова,
и на пиру у Мнемозины
прошепчет жухлая трава
о том, какие были зимы
у вас, вчера, году в шестом
до новой после новой эры –
и все умолкнут за столом,
но, вперив взор в чужие сферы,
не вылечатся от чумы,
преображая слово в дело –
но Бог увидит из тюрьмы ,
что птичка к морю полетела.
У Цветаевой
1
Люблю тебя за то, что ты чужая,
за то, что ты не выпила до дна,
за то, что своё мужество свершая,
ни капли ты другим не отдала,
за то, что ты меня бы не любила,
за то, что ты со мною не была,
за то, что снова гибельная сила –
нечаянно – с тобой в меня вошла.
2
Благодарю Вас, Бог,
за то, что я нашёл
светлейшие из слов,
за то, что я прошёл
с великими свой путь,
который – Вы ль, они? –
мне начертали. Пусть
мои огни
погаснут, но до сих –
уж недалёких – пор
взнесут хотя бы стих
в ваш хор!..
3
Что там могильные черви
с вами в сравнении – мир,
сборища въедливой черни,
вечность прогрызшей до дыр!
Страшно не кануть мне в бездну –
страшно, что жадный ваш рот
чёрную пропасть развезнет
и перед тем, кто грядёт.
4
Когда ты к петле долгожданной взошла,
зачем ты, зачем этот мир прокляла?
Зачем не забыла ты этих чужих,
зачем им вменила свой собственный стих?
Да пусть они жрут и плодятся, и мрут,
и всё, что угодно – чёрт с ними! Но тут,
где ныне и я, догоревший, стою,
зачем ты забыла о том, кто твою
великую очередь вскоре займёт?..
Простит он тебе – только он и поймёт,
как страшно то было –о женщина, мать! –
сыновнюю ношу навечно принять.
Прости и ему, если примет её..
О Боже, зачем Ты сошёл на неё?!.
1994
Описание старости
Никто никому не вредит, не мешает,
никто и во тьму уже не провожает
себя ли, другого – повсюду лишь свет,
и каждый куплет мой написан и спет
по тысяче раз на полтыщи ладов,
и нет
ни любовей,
ни лет,
ни судов...
1994
* * *
До Бога ближе, чем до глаз твоих.
Но Бог не сводня и не фокус в цирке.
Тому, кого не любят, не к лицу
об этом говорить высоким стилем.
Позорно нелюбимым быть всегда.
Такому лучше удавиться, сдохнуть.
Как минимум, молчать. Но почему
таких-то жёны и казнят надеждой?..
1996
* * *
Ни словом душу не пронять,
ни плотью – плоть чужую.
Но ближним можно заострять
стрелу судьбы живую.
Я вас любил... Как пуля – ствол.
Как воин – чувство долга.
Как краска – холст. Страница – стол.
Как агнец – любит волка.
1997
* * *
Зачем душа (и мозг, и тело,
и совокупность их) дана?
Чтоб жизнь на Бога налетела,
как птица – на стекло окна.
