Доклад, прочитанный 19 ноября 2015 г. в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) РАН в рамках второй Международной научной конференции «Слово. Отечество. Вера»
Хотя конференция посвящена литературе, в программе была предложена такая геополитическая тема. Она, конечно, присутствует и в литературе в той мере, в которой авторы отражают суть данной проблемы.
А проблема очень старая и состоит в том, что еще с петровских времен либеральная часть русского общества (Чаадаев и др.) считает Европу центром мира и развитым образцом для «отсталой» России, а другая часть — нашим врагом, чему свидетельство — многие войны, в XIX веке это и наполеоновское нашествие двунадесяти языков, и Крымская война, и антирусская позиция Европы в русско-турецкой войне 1877–1888 гг. за освобождение балканских славян. И если славянофилы поначалу считали Европу «страной святых чудес» (А.С. Хомяков), надеясь спасти ее от духовной гибели братским русским влиянием (И.В. Киреевский), то их продолжатели Н.Я. Данилевский в своей знаменитой книге «Россия и Европа», Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя», К.Н. Леонтьев в книге «Восток, Россия и славянство» уже обособляли славянский мир от постоянно враждебной Европы.
Сегодня понятие европейской цивилизации распространяется также на колонизированные ею земли, прежде всего на Америку, которая ответно подмяла под себя Европу, превратив ее в свою геополитическую колонию. З. Бжезинский откровенно заявляет:
«Западная Европа, а также все больше и больше и Центральная Европа остаются в значительной степени американским протекторатом, при этом союзные государства напоминают древних вассалов... Европа является важнейшим геополитическим плацдармом» США в Евразии; «любое расширение пределов Европы автоматически становится также расширением границ прямого американского влияния... Расширенные Европа и НАТО будут способствовать реализации краткосрочных и долгосрочных целей политики США... но без образования такой интегрированной в геополитическом плане Европы, которая могла бы вскоре бросить вызов Соединенным Штатам в геополитических вопросах, имеющих крайне важное для Америки значение, в частности на Ближнем Востоке» (Бжезинский З. Великая шахматная доска. М. 1998. С. 76, 236.).
То есть Европа (в широком понимании — Запад) — понятие для нас теперь не географическое, и даже не культурное, а именно геополитическое, причем явно враждебное, к сожалению, поскольку Бжезинский в упомянутой книге объявляет целью США господство над суперконтинентом Евразия — это «главный геополитический приз для Америки». И поскольку в Евразии территориально преобладает Россия, необходимо ее расчленить, тем более что она «политически нейтрализована и исторически презираема». Бжезинский называет Россию «черной дырой» и цинично заявляет, что «потеря территорий не является для России главной проблемой».
Тем не менее и сегодня в российском обществе и даже во властных структурах можно услышать «партнерские» надежды на то, что у нас общая христианская цивилизация. Так ли это, и в чем же причина этой двойственности в истории отношений России и Европы? Может быть, я напомню что-то давно известное, о чем сегодня многие не задумываются.
1. Для этого необходимо рассмотреть с духовной точки зрения, что такое Европа (Запад) и что такое Россия в человеческой истории. В Священном Писании нам открыто, что история начинается как бунт свободной твари против творца: предводитель ангелов из гордости стал противником Бога, пытаясь соперничать с ним за власть над миром. Ему удалось обманом и с помощью все той же гордыни («будете, как боги») увлечь на этот путь первых людей. Их своеволие внесло в мир болезнь греха, исказившего первоначальное мироустройство, и Богу понадобилось сначала этот грех пресечь потопом, потом второй раз — разрушением строительства Вавилонской башни «высотою до небес» (Быт. 11; это также символ человеческой гордыни) и установлением языковых перегородок в человечестве, чтобы осложнить распространение зла в мире, и, наконец, Бог создал с нуля Свой народ Божий для его воспитания в верности Богу и воплощения Спасителя человечества.
В Ветхом Завете подробно описана борьба сатаны за похищение этого народа у Бога, падения этого народа и его восстановления через увещевания пророков. Но пророков народ чаще убивал. Для совращения народа Божия сатана опять-таки использовал гордыню, побудив народ толковать свое избранничество не как духовный подвиг несения истины всем народам, а как избранничество для господства над ними (и сейчас в официальных источниках можно прочесть, что «создание мира произошло для евреев» — http://rusidea.org/?a=36007). В конце концов, большая часть этого народа и его вожди выбирают себе новым отцом вместо Бога его соперника, который также хочет земной власти над человечеством — диавола (Ин. 8:44), и убивают пришедшего Мессию, ожидая своего «иного» мессию-антихриста: «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете» (Ин. 5:43). Благословение Божие отнимается у еврейского народа и передается новому народу Божию — христианской Церкви, в которую входит и малая часть еврейского народа, верная Богу, и могут войти представители всех народов, как и было возвещено Богом еще Аврааму. Всё это — неотъемлемая часть церковного учения, раскрывающая смысл истории.
С этого времени в противоборстве Бога и его противника, сатаны, за власть над миром очевидны эти две разные деятельные силы в человечестве, вырастающие в две противоборствующие армии: армия Бога и армия сатаны, которые завоевывают пространства земли для учреждения своих противоположных типов государственности. В этом драматичность истории, потому что Господь Бог не нарушает свободу людей, ибо только добровольное и сознательное служение Богу имеет ценность, сатана же действует обманом — «отцом лжи» назвал его Христос.
2. Господу Богу было угодно, чтобы Мессия воплотился в Римской империи (Палестина была ее провинцией), власть которой распространялась на многие народы, и потому распространение христианства шло в этой империи вокруг Средиземноморья и в европейских народах с центром в Риме. Еврейское государство в Палестине было разрушено как непригодное для христианизации мира, и ее основой стала античная колыбель Европы. Причем даже дохристианская римская власть была положительным явлением, ибо ограничивала зло, поэтому апостолы призывали подчиняться ей, предвидя ее христианизацию.
После падения Рима в V веке под натиском варваров культурным и духовным центром Европы становится греческий Константинополь, столица уже христианской Восточной Римской империи — Второй Рим, основанный Императором Константином Великим. В нем на Вселенских Соборах окончательно формируется и церковное учение. Однако первый Рим постепенно оправился, счел себя восстановившимся (провозгласив в 800 г. своим императором Карла Великого) и в своей гордыне стал претендовать на первенство, в том числе в Церкви, что привело к ее расколу на западное и восточное христианство. Восточное бережно и хранило и развивало догматы Вселенских Соборов и Предание отцов Церкви, и ее вектор, в симфонии с государственной властью, был устремлен к спасению народа от земного греха и его приведению через море житейское в Царство Небесное. Западная же Церковь стремилась сама стать государственной властью для создания Царства Божия на земле всеми прагматическими земными средствами, основанными на римском рациональном наследии: властно-политическими и военно-завоевательными, в том числе карательной инквизицией. Это, конечно, был очередной успех сатаны: отход Западной Европы от подлинного христианства и от наследия Вселенских Соборов, хотя в Средневековье там наблюдался и расцвет христианской культуры в ее западном прикладном варианте.
Горделивые претензии Западной Церкви на первенство не только хронологическое (по старшинству римской столицы), но и вероучительное, привели к самовольному приземляющему искажению церковного учения и в результате, в XI веке, — к отколу от Православия. Это совпало с эпохой так называемого «Возрождения» — возрождения земных языческих ценностей. Тем самым оформилось разделение ранее единой европейской цивилизации на две части, из которых восточная продолжала сохранять правильную традицию (отсюда самоназвание «православная»), а западная ступила на путь нарастающего приспособления христианства под нужды земного господства (называя себя «католической», то есть вселенской в количественном смысле). Таким образом христианская цивилизация раздвоилась на христианскую апостасийную, постепенно отступающую от Бога для служения греховному миру сему, и христианскую удерживающую мир от зла — в смысле слов апостола Павла об «удерживающем» (2 Фес. 2).
Дальнейшая апостасия западной Церкви привела к расколу в ней, называемому Реформацией: возникло упрощенное христианство под сильным материалистическим влиянием иудаизма. (Об этом имеются исследования еврейских ученых, гордящихся таким влиянием, напр.: Newman, Louis Israel. Jewish Influence on Christian Reform Movements. New York, 1925.) В частности, снятие прежних нравственных ограничений на хозяйственную деятельность привело к связыванию богоизбранности с богатством, к возникновению масонства как унии модернизированного христианства с иудаизмом и к распространению именно такого иудохристианства на колонизируемые континенты. Масонством были созданы США как оплот государственности нового типа. В этом русле шло и развитие капитализма — плода протестантской Реформации, масонства и еврейского влияния (как последнее отражено у В. Зомбарта в знаменитой книге «Евреи и хозяйственная жизнь»: «США — это кристаллизовавшийся еврейский дух»). Последовавшие буржуазные революции в Европе свергли в ней христианские монархии (или реформировали их в новом духе, лишив реальной власти), дали равноправие антихристианскому иудаизму и установили таким образом власть денег, которая могла себе поставить уже цель глобального господства.
3. Главным препятствием этому оставалась православная Россия. Русь получила в IХ веке христианство из Константинополя и в течение полутысячелетия была церковной провинцией Второго Рима. Но он постепенно слабел. И после его сокрушения турками в XV веке освободившаяся от ордынского ига окрепшая Русь стала преемницей удерживающей миссии вселенской империи — Третьим Римом.
С этого времени диавол, реформировав и расколов европейское христианство, направляет свои усилия на подчинение Руси. Военные нашествия латинян в XIII веке потерпели поражение, а иго восточной орды в конечном счете оказалось духовно менее опасным и сплотило Русь не только для освобождения, но и как единое самодержавное государство в симфонии с церковной властью. Реформация (в виде т.н. «ереси жидовствующих») на Руси была отвергнута. Тогда диавол прибегает к использованию все того же своего эффективного средства: материальных соблазнов и гордыни.
Западноевропейские народы, соответственно своей прагматичной земной цели, постоянно шли впереди прикладного научно-технического прогресса, а восточные христиане долгое время лишь перенимали с Запада его плоды. Царь Петр увидел в этом отсталость Руси, и ему захотелось стать на один уровень с западной цивилизацией. Это было бы уместно в прикладных целях обороны от той же Европы, однако Петр увидел именно в Западе и в его ценностях центр мира и цель государственности. По выражению архимандрита Константина (Зайцева), в петровский период идеал Великой России стал заслонять собою идеал Святой Руси. То есть это вело к капитуляции христианской удерживающей цивилизации перед христианской апостасийной, которую именно в виде реформированной протестантской культуры Петр стал насильно насаждать в России. Тогда же в Россию стало внедряться масонство, приведшее к восстанию декабристов.
Петровские реформы усугубили печальный церковный раскол и вызвали раскол в самом русском обществе на озападненные верхи и православные народные низы. Но постепенно происходило и научение верхов от обратного, чему помогал сам Запад и своей нараставшей русофобией, и антихристианской Французской революцией, и нашествием Наполеона, и Крымской войной. Благодаря этому в XIX веке царская власть в России стала неуклонно «праветь», а в русском обществе обострилось противостояние западников и славянофилов.
4. Фактически наши западники не знали Европы, идеализировали ее и культивировали свой миф о ней как идеал прав, свобод, справедливости, прогресса и высокой культуры. Этот идеал у многих разрушался при реальном знакомстве с Европой. В виде литературных примеров отрезвления можно упомянуть «Записки первого путешественника» масона Д.И. Фонвизина о быте Франции и Германии в 1777–1778 гг. с разочарованием от западного мещанства и рационализма. Масон Н.М. Карамзин в 1789–1790 гг. посетил Австрию, Швейцарию, Францию, Англию, встречался с И. Кантом, И. Гете, в Париже был свидетелем ужасов Французской революции. Критические впечатления от поездки Карамзин изложил в «Письмах русского путешественника». «Век просвещения! Я не узнаю тебя — в крови и пламени не узнаю тебя — среди убийств и разрушения не узнаю тебя!» («Мелодор к Филалету»), — писал Карамзин, и во время масонского восстания декабристов в 1825 г. он стоял на Сенатской площади рядом с Царем. В середине XIX века политэмигрант-революционер А.И. Герцен также разочаровался в Западе и в разгар Крымской войны написал письмо Императору Александру II, мечтая уже не о революции, а о возможности мирных преобразований силами самой российской монархии. Общеизвестны перемены в мировоззрении Н.В. Гоголя, И.В. Киреевского, Ф.М. Достоевского и других видных деятелей после пребывания на Западе.
Характерно известное высказывание К.Н. Леонтьева: «Не ужасно ли и не обидно ли было бы думать, что Моисей всходил на Синай, что эллины строили свои изящные Акрополи, римляне вели Пунические войны, что гениальный красавец Александр в пернатом каком-нибудь шлеме переходил Граник и бился под Арабеллами, что апостолы проповедовали, мученики страдали, поэты пели, живописцы писали и рыцари блистали на турнирах для того только, чтобы французский, немецкий или русский буржуа... благодушествовал бы “индивидуально” и “коллективно” на развалинах всего этого прошлого величия?.. Стыдно было бы за человечество, если бы этот подлый идеал всеобщей пользы, мелочного труда и позорной прозы восторжествовал бы навеки!» (Восток, Россия и Славянство. М., 1996. С. 373).
Особенно ярко это выразилось в книге Н.Я. Данилевского «Россия и Европа» (1869), в которой он отрицает единое понимание «прогресса» и развивает теорию культурно-исторических типов человечества. (Впоследствии подобные идеи о разных типах цивилизаций были выражены и в трудах западных авторов: О. Шпенглера, В. Шубарта, А. Тойнби, причем последний отметил, что европейская культура в своем глобальном натиске стала «прижимать к стенке» все остальные самобытные культуры по всей планете.) В теории Данилевского в значительной мере сказался его подход натуралиста, что определило и новизну книги, и ее слабые стороны. Наиболее ценное содержание книги — развенчание подражательства Западу: «Западничество, или европейничанье... та болезнь, которою страдает русское общественное тело, — болезнь, под которую подводятся все наши общественные недуги...». Однако недостаток его теории панславизма заключался в превалировании кровно-языкового критерия над духовным, и потому она, конечно, была утопична: западные славянские народы, не приобщившись к Православию или утратив его, стали по сути духовными задворками Европы, имея с нею больше общего, чем с православными славянскими братьями. Это было главной причиной краха всех проектов панславизма как геополитического явления.
5. Говоря о враждебности Европы, следует отметить, что на Западе веками распространяется огромное количество клеветы о «варварской», «рабской» и «агрессивной» России (в которой, мол, поэтому и зверства большевизма «не оказались ничем новым»). Одна из причин этой клеветы — страх пред нараставшим российским могуществом. Поэтому клеветали на Россию даже в наш наиболее западнический XVIII век со всей его «просвещенческой» подражательностью, вольнодумством, легкомыслием нравов, смесью духовного разложения и величественного государственного патриотизма. И даже нерусской Екатерине II пришлось писать отповедь на клеветническую книгу французского аббата Шапп д’Отроша «Путешествие в Сибирь» (Париж, 1768), о «дикой» стране и «невежественном» народе. Ответ Императрицы был опубликован анонимно также на французском языке под названием «Антидот» («Противоядие»).
Таково же было множество сочинений о России неудачливых искателей почестей вроде Ш. Массона, В. Гена, Ж. Мишле, П. Делагарда и маркиза де Кюстина. Одним страхом перед русской огромностью объяснить эту клевету невозможно, если также учесть многие случаи подлога, начиная от фальшивого «завещания Петра I» с планом мирового господства. Многие из этих мифов использовались в антирусской большевицкой пропаганде и по сей день цитируются на Западе и даже в «демократической» РФ как истина о дореволюционной России и русском характере.
Такое обилие клеветы именно против удерживающей православной России должно иметь особую причину. Нам она видится в том, что ведущий слой западного апостасийного мира подсознательно чувствовал свое отступничество, ощущая в России нечто духовно более истинное и великое в сравнении с собой («правда глаза колет») — и потому чернил русских с целью самооправдания, в том числе оправдания своих агрессий и колониальных захватов, приписывая нам в утрированной форме («тюрьма народов») свои, в сто крат худшие грехи. А побуждал их к этому известный «отец лжи» — диавол, что в переводе с греческого, напомним, как раз и означает: клеветник.
6. Еще более наглядно враждебность Европы к России выявилась в революции 1917 года. Европейские союзники России цинично предали ее в Мировой войне, инициировав свержение российской монархии. Премьер-министр Ллойд Джордж в британском парламенте «с чувством живейшей радости» приветствовал свержение русского Царя и открыто признал: «Британское правительство уверено, что эти события начинают собою новую эпоху в истории мира, являясь первой победой принципов, из-за которых нами была начата война»; «громкие возгласы одобрения раздались со всех мест» (Биржевые ведомости. М., 1917. 8/21 марта). Комментируя это заявление, английская газета «Дейли ньюс» охарактеризовала Февральскую революцию как «величайшую из всех до сих пор одержанных союзниками побед... Этот переворот несравненно более важное событие, чем победа на фронте» (Новое время. Пг., 1917. 12/25 марта; Утро России. М., 1917. 9 и 12 марта)...
Неудивительно, что после падения недееспособного Временного правительства европейские демократии во главе с США сделали ставку на интернационалистов и антидемократов большевиков, поддержав их в оккупации России против русских Белых армий. Это делалось тайно, но документально доказано в книге американского профессора Э. Саттона «Уолл-стрит и большевицкая революция» на основании архивов Госдепартамента США. Такая политика определялась банкирами, которые стремились захватить российский рынок как «величайший военный трофей, который когда-либо знал мир» (выражение директора Федерального резервного банка Нью-Йорка У.Б. Томпсона в меморандуме премьер-министру Великобритании Ллойду Джорджу, декабрь 1917 г. — http://rusidea.org/?a=450000).
7. Русские эмигранты, оказавшиеся после революции на Западе, стали там неудобным свидетелем предательства России Западом в Первой мировой и затем в гражданской войне. Западные демократические правительства быстро признали власть большевиков «легитимной» и оказали ей дипломатическую, экономическую, военно-технологическую поддержку, закрывая глаза на все ее преступления против нашего народа. Множество обращений Церкви и эмигрантских организаций к западным властям с призывом осознать мировую опасность богоборческого коммунизма были наивны, потому что коммунистическая идеология была изначально создана Западом для сокрушения православной России.
И.А. Ильин писал: «Да, у себя они не хотят коммунизма, но коммунизм в других странах им кажется не только не опасным, но как-то даже полезным: в одних странах он истребит национальную аристократию и тем обеспечит “демократический режим”, в других странах он подготовит расчленение государства и ликвидирует великодержавность, а впоследствии он всюду откроет пустые и голодные рынки, что так важно для... вывозной торговли...» (Наши задачи. Париж. 1956. Т. II. С. 478–479.)
8. Одной из геополитических реакций на это предательство Запада в русской эмиграции стало евразийство. Оно надеялось идеологически вывести Россию из апостасийного круга проблем погрязшей в грехе «вырождающейся Европы» — отсюда уход к Востоку, в Азию, в опоре на который Россия и раскроет миру свою «общечеловеческую правду». Отношение евразийцев к Западу было непримиримым, поскольку он «предал христианскую Истину». Отношение же к азиатскому Востоку было снисходительнее, поскольку он Истиной христианства еще не обладал и, следовательно, ее не предавал. «Мы не сомневаемся, что смена западно-европейскому миру придет с Востока...» (Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. София. 1921. С. IV, VII.).
Евразийской идеологией сначала увлеклись такие видные православные философы, как кн. Н.С. Трубецкой, В.Н. Ильин, Л.П. Карсавин, Г.В. Флоровский и др. Однако первоначальный романтический вкус новизны у многих православных улетучивался по мере того, как евразийство саморазоблачалось в своем неправославном развитии. «Евразийцы пытаются утвердить и некое религиозное единство Евразии, странным образом без снятия граней по вере. Они не останавливаются на правиле веротерпимости. Они торопятся под него подвести не только религиозно-нравственное, но религиозно-мистическое основание... Нельзя замалчивать евразийскую правду. Но нужно сразу и прямо сказать — это правда вопросов, не правда ответов, правда проблем, а не решений... Не от Духа, а от плоти и от земли хотят набраться они силы. Но нет там подлинной силы, и Божия правда не там» (Флоровский Г. «Евразийский соблазн»).
Евразийцы не чувствовали, что судьбы мира все-таки связаны с историей всей европейской христианской цивилизации, с противоборством ее апостасийных и «удерживающих» сил, а также с глобальной мощью ее главного антихристианского противника, ждущего «иного мессию» и превратившего Запад в свой инструмент антихристианского мирового господства. В неощущении этого заключается главная ущербность евразийства: оно отказывается от причастности к главному стержню мировой истории, отходит от христианского понимания судеб мира — в географическое толкование российского призвания, то есть в провинциализм, как будто от антихриста можно спастись в географической резервации. С этой точки зрения, при некоторых политически правильных суждениях и планах, евразийство было натуралистической утопией, игнорирующей православную эсхатологию. (В постсоветской РФ заметны признаки возрождения этой утопии по той же причине: из-за нарастания агрессивной западной русофобии.)
9. Другим увлечением правой русской эмиграции в 1920–1930-е гг. был фашизм как консервативная европейская альтернатива разрушительной политике демократических победителей в Первой мировой войне. В 1920–1930-е гг. слово «фашизм», возникшее в корпоративном режиме в Италии, еще не приобрело позднего отрицательного смысла, и тем более его не было в профашистских течениях русской эмиграции. Фашизм во многом основывался на католической социальной доктрине, оправдывавшей корпоративный строй взамен партийного парламентаризма. Положительные черты в фашистском строе, сплачивающем нацию в противоположность и классовой борьбе и либерально-демократическому разложению, находили не только правые организации, но и демократы, русские масоны, и даже левые (см. в нашей книге «Миссия русской эмиграции», гл. 10, 16, 17 — http://rusidea.org/?a=431000). Причина была также и в том, что в то время только авторитарные фашистские государства считали врагом и «жидомасонство» (этот термин тогда был в ходу повсеместно как историческая реалия), и коммунизм.
Однако отношение к фашистской идеологии в русской эмиграции было критическим как к явлению неправославному, в копировании которого русские не нуждаются. В конце 1930-х гг. И.А. Ильин писал: «Государство не есть механизм состязающихся корыстей, но организм братского служения, единение веры, чести и жертвенности: такова историко-политическая основа России. Россия стала отходить от нее и сокрушилась. Россия вернется к ней опять. Фашизм не дает нам новой идеи, но лишь новые попытки по-своему осуществить эту христианскую, русскую национальную идею применительно к своим условиям» (Ильин И. Основы государственного устройства. Ротаторное издание РТХД. 1930-е гг. С. 4).
В западном фашизме русская эмиграция надеялась найти прежде всего долгожданного союзника для своих политических целей, которые, как тогда казалось, совпадали с целями западного фашизма в противостоянии коммунизму и его союзнику — масонской демократии. Но европейский фашизм зашел в тупик вследствие застарелого порока западной цивилизации: ее рационалистического (по сути нехристианского) духа. Именно поэтому Запад никогда не понимал Россию, судя по своему подобию обо всех ее государственных интересах, духовных ценностях, исторических переменах. Поэтому и западный фашизм, возглавленный, к сожалению, нацистом-русофобом Гитлером, не понял масштаба стоявшей перед миром духовной задачи и не стал союзником русской эмиграции.
10. Вторая мировая война стала следствием Первой мировой, и вина «мировой закулисы» (термин И.А. Ильина), то есть финансовой олигархии демократий — тут главная: столкнувшись с ширившимся повсеместно национально-авторитарным корпоративистским сопротивлением в Европе, она постаралась расправиться с ним русской кровью. Именно для этого вскормили полезного идиота Гитлера, жаждавшего расширения Германии на славянские земли, и подтолкнули его на восток (в этом был замысел Мюнхенского соглашения), чтобы обороняющиеся славяне разгромили его и все фашистское сопротивление в Европе силою коммунистического СССР, которому именно поэтому демократии помогали в этой войне, вступив в военный союз.
Причины первых советских поражений объяснялись во многом тем, что коммунистической власти было лишь 20 лет; многие люди, помня дореволюционную Россию, присягу Царю и большевицкий террор 1920–1930-х гг., не стремились умирать за сохранение власти своих палачей, ожидая в «культурных немцах» увидеть меньшее зло; поэтому к концу 1941 г. у немцев оказалось 4 миллиона пленных; лишь зверства гитлеровцев заставили наш народ увидеть в них большее зло — и сопротивляться; к тому же Сталин срочно реабилитировал русский патриотизм — на чем и была выиграна война.
В этой войне русский народ героически отстоял родную землю, не дал нацистам превратить нас в «унтерменшей». Но при этом сохранил богоборческую власть, которую большевики распространили и на восточноевропейские народы, дискредитировав русских в их глазах и сокрушив православные монархии в Югославии, Румынии, Болгарии... И главная цель мировой закулисы тоже была достигнута: было подавлено, залито русской кровью национально-авторитарное освобождение Европы (причем в некоторых странах т.н. «фашизм» был на приемлемом духовном уровне: Испания, Португалия). Вот каково истинное значение слов «победа над фашизмом» с учетом того, что важнейшим результатом этой победы стало создание на оккупированной сионистами Святой земле расистского антихристианского государства «Израиль» — седалища грядущего мошиаха-антихриста. Стоит ли нам 9-го мая радоваться всему этому вместе с США и сионистами, или же давно пора отделить одно от другого: жертвенную оборону своей родины — от распространения марксизма и от помощи замыслам мировой закулисы?
Следует также правильно относиться к попытке миллионов бывших советских людей и русской эмиграции использовать войну для освобождения России от своих марксистских оккупантов. Это не только Власовская армия, но и множество других русских инициатив, в том числе эмигрантских, на оккупированных немцами территориях. Фактически целью их была отстройка сопротивления Сталину и Гитлеру для воссоздания независимого Российского государства. И именно гитлеровцы, страшась независимой русской силы, удушили это Русское освободительное движение.
Глядя из наших дней на ту войну и зная, чем она закончилась, попытка создания независимой «третьей силы» может показаться безнадежнее, чем это выглядело тогда. Но в Германии у этой цели было много союзников даже в среде немецкого генералитета. К сожалению, ни Гитлер, ни демократии не были заинтересованы в восстановлении свободной России. Гитлер погубил в концлагерях миллионы противников коммунистического режима, а Запад после войны выдал уцелевших на расправу Сталину — тоже миллионы. Обманулись и те — как в эмиграции, так и в СССР, — кто надеялся на национально-патриотическое перерождение режима после победы...
На тогдашней геополитической карте русская «третья сила» оказалась песчинкой между трех жерновов. Но для самой «песчинки» эта почти утопическая цель была единственно приемлемой с нравственной точки зрения. Тысячи эмигрантов сознательно шли на это, покидая свои семьи и рискуя жизнью, хотя могли бы спокойно отсидеться и переждать войну.
Вторая мировая война стала экстремальной ситуацией, в которой обнажилась духовная суть всех сил, противоборствовавших в расколотом мире: западной капиталистической демократии, коммунизма, фашизма. Послевоенный период характерен тем, что в мире остались только две из этих сил, в конфликте между которыми, грозившем новой Мировой войной, предстояло жить и действовать политической эмиграции — помня о полученном уроке.
11. Лишь после войны Запад перестал поддерживать коммунистическую власть в СССР и начал Холодную войну, поскольку СССР выполнил свою роль могильщика фашизма и был опасен своими претензиями на всемирное торжество коммунизма. («Мы вас похороним!» — Хрущев.) Мировая закулиса хотела одержать победу над взращенным ею же геополитическим соперником независимо от его идеологии. Это подтверждает секретная директива 20/1 Совета национальной безопасности США от 18.8.1948, в которой предусматривалось предельное ослабление и расчленение СССР «независимо от идеологической основы любой некоммунистической власти и степени ее влияния», даже если она «будет воздавать хвалу демократии и либерализму» (U.S. Objectives with Respect to Russia. NSC 20/1 // Containment: Documents on American policy and strategy, 1945-1950. Etzold T.H. and Gaddis J. L, editors. New York. 1978. P. 197).
Попытка США использовать русскую эмиграцию во время Холодной войны также подробно рассмотрена нами в книге «Миссия русской эмиграции» (гл. 13, 24). Тут достаточно привести несколько цитат признанных в зарубежье авторитетов.
«Существо идеологии Русской Зарубежной Церкви состоит в полном и бескомпромиссном неприятии того мирового Зла, которое широко разлилось сейчас по всему лицу земли и подчинило своей власти, в большей или меньшей степени, уже все стороны жизни людей, не исключая и религиозной, церковной.
Богоборческий марксо-коммунизм, или большевизм, борьбу с которым ставят себе главной задачей все национально-настроенные русские люди-патриоты, является всего лишь одним из детищ, злым порождением этого “мирового зла”. Бороться только с ним это значит — рубить ветви, не замечая ствола и корня, их породившего и их питающего.
К сожалению, многие у нас видят только эти ветви, оставляя без внимания ствол и корень. Мало того: этот коренной источник “мирового зла” представляется некоторым вполне безобидным, к нам и нашей Церкви будто бы даже благожелательным, и многие у нас готовы даже искать в нем опоры для себя и поддержки в борьбе с коммунизмом. Какая жалкая наивность!.. если только не сознательное предательство! Давно пора все это понять и осознать!» (Аверкий (Таушев), архиепископ. Современность в свете слова Божия. Слова и речи. Джорданвиль. 1975. Т. II. С. 514–515).
«Многие из таких наивных людей с апломбом заявляют о себе, что они убежденные “антикоммунисты” и якобы борются с коммунизмом и через это находятся в стане ведущих борьбу с Мировым Злом, в то время, как в действительности они сами находятся в порабощении у этого Мирового Зла и вольно или невольно помогают ему в его борьбе со Христом и Его истинной Церковью» (Аверкий (Таушев), архиепископ. Современность в свете слова Божия. Слова и речи. 1975. Т. IV. С.490).
Прихожанин Зарубежной Церкви И.А. Ильин также предостерегал: «Русские эмигранты, любящие Россию и верные ей, не пропадающие по чужим исповеданиям и не служащие в иностранных разведках, обязаны знать все это, следить за той презрительной ненавистью и за вынашиваемыми планами; они не имеют ни оснований, ни права ждать спасения от Запада — ни от “Пилсудского”, ни от “Гитлера”, ни от Ватикана, ни от “Эйзенхауэра”, ни от мировой закулисы. У России нет в мире искренних доброжелателей. Русский народ может надеяться только на Бога и на себя. Русский народ может освободиться только сам: в медленной муке перетерпеть большевицкое иго; привить национальную русскость партийной периферии; укрепить свои духовные силы в катакомбном Православии и медленно, но неуклонно расшатывать советчину, ее бюрократию и ее террористический зажим; и затем — выждать благоприятную мировую конъюнктуру, сбросить гипноз коммунистической дьявольщины и возвратиться на свой исторический путь. А мы, рассеянные повсюду русские патриоты, должны понять это, выговорить это самим себе и, помогая изо всех сил этому внутреннему процессу, готовиться к этому историческому часу, чтобы вовремя поспешить на помощь нашему народу — с твердою верою в Бога, с новыми творческими идеями, с продуманными планами, со всею волевою энергией, которая потребуется тогда от русского человека» (курсив Ильина). (Наши задачи. Т. I. С. 191–192)
12. Предсказания Ильина о циничном расчленении и разграблении Западом постсоветской России после падения власти КПСС исполнились в 1990-е гг. в самом мрачном виде, поскольку в бывшей партийной номенклатуре было слишком много геополитически малограмотных функционеров, начиная с Горбачева, да и просто эгоистичных предателей-компрадоров. В 2000-е гг. Великая криминальная революция перешла в стадию Великодержавной криминальной стабилизации — к сожалению, без изменения ущербной сути сложившегося компрадорского режима. Все власти РФ (имею в виду их разновидности, а не уровни, ибо на низких уровнях немало здравомыслящих деятелей: С.Ю. Глазьев, Л.П. Решетников, низовое духовенство) до сих пор не способны осознать опасности своей подражательской устремленности в западную «общечеловеческую семью» и ее мировую экономику, где однако Россию готовы принять только в статусе сырьевой колонии со стремлением к ее дальнейшему расчленению. А нежелание властей РФ дать честную и откровенную оценку советскому богоборческому периоду (чтобы лично не каяться, но «легитимировать» свою преемственность от СССР), сохраняющиеся в топонимике имена палачей в качестве героев и западническая идеология джунглей создают в стране общую нездоровую атмосферу бесправия и всеобщей безнаказанной коррупции (Сердюков и Скрынник — это лишь верхушка айсберга...).
В этом огромная геополитическая уязвимость нынешнего государства РФ перед усилившимся натиском всё тех же строителей Нового мирового порядка. Тем не менее православные патриоты не могут желать «свержения» даже своей неправедной власти любой ценой, поскольку альтернатива — царство антихриста. Даже в самые страшные времена коммунистического прошлого русская эмиграция призывала отделять исторические права и геополитические интересы страны и народа от преходящей власти. Таков должен быть и сегодня истинный патриотизм, направленный на оздоровление страны максимально безболезненным путем.
Однако для этого нужно не поддакивать власти, а откровенно говорить о ее пороках и просчетах, помогая достойным людям в правящем слое поставить оборонные государственные интересы над личными как норму для всех. Ведь сегодня именно личные интересы олигархического правящего слоя (имеющего деловые интересы, семьи и деньги на территории противника), препятствуют принятию давно назревших верных решений и по нелегитимной киевской хунте, и по отстаиванию прав народа Новороссии, и по отвязке рубля от доллара, и по так называемому «международному терроризму», созданному ЦРУ и Моссадом в своих политических целях. (Этому посвящена документальная разоблачительная книга бывшего долголетнего западногерманского министра, куратора спецслужб: Bülow Andreas, von. Im Namen des Staates. München, 2000 — см. также: http://rusidea.org/?a=130041).
Русская эмиграция всегда находилась в особенном положении, позволявшем видеть суть противоборствующих сил в мире, видеть друзей и врагов России, и предлагать из этого опыта нужные решения. Этот опыт я попытался передать в России изданием и книги «Вождю Третьего Рима» (http://rusidea.org/?a=410000), и упомянутой книги «Миссия русской эмиграции» (http://rusidea.org/?a=431000).
Сейчас русская эмиграция уже не национальная политическая, а экономическая, возникшая путем иного, часто непатриотичного отбора. В частности, удручает роль новейшей экономической эмиграции в утилизации СССР западными ТНК с явным ущербом для отечества. Но и сегодня, как в XIX веке, знакомство с реальным Западом способствует прозреванию многих наших соотечественников. Их голос бывает слышен и в СМИ. В частности, примечательно движение консервативных русских немцев (Die National-Konservative Bewegung der Deutschen aus Russland — http://www.volksdeutsche-stimme.de/presse/presse.htm) в их верных оценках мировой геополитики и обострившейся войны США против России. К сожалению, преобладающая тенденция в российских как либерально-демократических, так и в государственно-патриотических СМИ этих разумных советов не воспринимает, многим высоким политикам всё еще хочется дружить с «нашими американскими партнерами» (http://rusidea.org/?a=37017)...
Нынешний глобальный процесс построения царства антихриста, возглавляемый мировой закулисой с ее оплотом в США, не обратить вспять. Но для сопротивления ему России уместно привлекать во взаимовыгодном геополитическом союзе и наиболее здоровые силы внутри Запада, и все другие народы, сопротивляющиеся американской глобализации. А для верного выбора союзников совершенно необходимо православное знание смысла мировой истории, которое сегодня в РФ, к сожалению, не только не преподают ни в общеобразовательных, ни в духовных учебных заведениях, но и порою объявляют «экстремистским».
