Боград, Блох, Фельдман, Куперман, Абрамские, Шаргородские 200-летняя история моих предков (Документы, письма, воспоминания родных)0

Аннотация

Книга повествует о происхождений фамилий, местах проживания, переселениях, генеалогии моих предков, а также о других еврейских семьях, как родственников, так и однофамильцев на фоне истории евреев Российской империи на протяжении 200 лет.

Кроме шести перечисленных в заглавии фамилий моих прямых предков в книге можно найти сведения и о других семьях, связанных родством с моими предками, их фамилии: Шлафштейн, Темкины, Гершкович, Фортес, Каневские, Оксенгендлеры, Спекторовы, Радутман, Сон, Сегалович, Тункаль, Троянские, Гофман, Добровинские, Эльтерман, Роберман, Менделевич, Корнблюм, Розман, Сторубинские, Перлюк, Кургановы, Позины, Шойхет, Айзман, Корж, Трахтенберг и другие.

Книга состоит из восьми глав.

Глава I – Боград

Мои предки Боград переселились в Херсонскую губернию в начале 1820-х гг. из Сенно Могилевской губернии (теперь – Витебская область). Родоначальник херсонской ветви рода Боград - Лейзер Иоселевич Боград - прибыл вдовцом с двумя сыновьями, Нохомом-Лейбом, Шмуэлем – моим прапрадедом и дочерью Двеурой.

Оба его сына дали довольно обширное потомство. Но не только перечисление всех известных на сегодняшний день потомков найдет читатель, а и факты из жизни многих из них на протяжении XIX и XX веков.

К нашему роду Боград принадлежат известные в России личности.

Среди потомков Шмуэля – доктор медицины Розалия Марковна Боград-Плеханова (1856 – 1949) – жена выдающегося политического деятеля и философа Георгия Валентиновича Плеханова, Яков Ефимович (Хаимович) Боград (1878-1919) – российский революционер.

О каждом из них написаны эссе, вошедшие в главу I.

Генерал-майор Петр Львович Боград (1920-2006) – потомок Нохома-Лейба.

П.Л. Боград оставил нам в своей книге «От Заполярья до Венгрии. Записки двадцатичетырехлетнего подполковника. 1941-1945. (На линии фронта. Правда о войне)» рассказ о потомках его деда Исаака Лейбовича Бограда.

В этой главе опубликованы отрывки из книги П.Л. Бограда и его интервью о родословной, данное им Светлане Богдановой.

Завершает главу письмо Дины Боград-Перлюк – правнучки Исаака Лейбовича Бограда.

Глава II – Блох

Мой прадед Нехемия Гиршевич Блох прибыл в Херсонскую губернию из Россиен Ковенской губернии не ранее 1858 г., там он женился на Цирель Шмульевне Боград. В их семье было пятеро детей, три дочери и двое сыновей, один из них мой дед (отец моей мамы)– Мовша Блох (1870-1920), другой Калман – отец полковника Якова Блоха (1904-1987), преподавателя Военной Академии в Монино. Я.К. Блох участвовал в разработках операции армии по освобождению Тамани, десанту на Керченский полуостров и по освобождению Крыма, помогая командованию в сложном планировании операций.

Породнившиеся семьи: Сегалович, Тункаль, Фельдман, Троянские, Гершкович.

Семья Нехемии и Цирель не позднее 1873 г. начала жить в Николаеве. Все их дети, внуки и правнуки перечислены в этой главе.

В этой главе читатель найдет: очерк о жизни семьи Блох - родителей моей мамы, Мовши и Баси; два эссе, о моем дедушке М.Н. Блох, участнике Русско-Японской войны, убитом в январе 1920 г. во время погрома в Херсоне и его сыне, красноармейце Рафаиле-Абе Блох (1899-1919), погибшем на Гражданской войне в Тамбовской губернии; письмо Рафаила с фронта, отправленное 20 июля 1919 г.

В книгу внесены записи из архивов о предках моего прадеда Нехемьи до поколения его прадеда включительно. Они проживали в Россиенах Ковенской губернии. Кроме того, приведены сведения и о более дальних родственниках Блох из Россиен и о нескольких семьях Блох из Россиен, переселившихся на Украину.

Глава III – Фельдман

Мои прапрадед и прапрабабушка Герш Израилевич Фельдман и Марьям-Шейна Мордковна

 Шлафштейн поженились в Херсоне в 1836 г., там же родились их дети. Один из их сыновей - Иоэль-Бер (Берко) Фельдман (1848-1904) – мой прадед, в 1860-х гг. он из Херсона переселился в Николаев, где женился на Хае-Суре Хаимовне Куперман. У них было 8 детей, одной из его дочерей была моя бабушка Бася-Бруха. В этой главе перечислены все дети и внуки Иоэля-Бера и многие правнуки. Породнившиеся семьи: Темкины, Гершкович, Блох, Фортес (с родословной и историей рода), Каневские, Оксенгендлер, Спекторовы, Радутман. По ветви Фельдман нашлось довольно много архивных документов в архивах Николаева и Херсона, позволивших восстановить не только историю семьи Иоэля-Бера, но и других родственных семей. Процесс установления имени прапрадеда может представлять интерес для исследователей в области генеалогии.

Глава IV – Куперман

Мой прапрадед Хаим Фалькович Куперман (1818?-1878) – солдат (позднее отставной солдат – мастеровой) начал жить в Николаеве со своей женой Либой Шмульевной (1834-1893) не позднее 1859 г. В этой главе не только перечислены их потомки, но и описано дело о причислении в николаевские мещане трех солдатских детей – их сыновей. Из дела можно понять, насколько сложен был этот процесс.

Имя Хаима Купермана встречается в книге об истории города Николаева «Земляки».

Глава V – По следам воспоминаний о войне моих родных – потомков родов Боград, Блох, Куперман и Фельдман и их близких.

Эта глава составлена из воспоминаний моей мамы, жены ее брата Александра и его дочери.

Воспоминания мамы – об эвакуации из Харькова в Поволжье швейной фабрики им. Тинякова.

Воспоминания тети Любы (Любови Казимировны) и ее дочери Нели – об оккупации города Харькова, гибели пяти человек из семьи Блох и смерти младенца, сына Любы и Александра - потомков родов Боград, Блох, Куперман, Фельдман, переходу тети Любы и Нели в село Пархомовка и их жизни там во время оккупации.

В описании этих воспоминаний передано немало сведений и переживаний о братьях моей мамы, Александре, муже Любови Казимировны и отце Нели, полностью ослепшем бойце партизанского отряда и Борисе, капитане, начальнике особого гвардейского дивизиона, дошедшем до Берлина и возвратившемся в Харьков в 1946 году на пепелище - его жена, дочь и теща были уничтожены фашистами и их приспешниками в Дробицком Яре.

Глава VI – Абрамские

Родина моего прадеда Гершона-Аншеля Нухимовича (Григория Наумовича) Абрамского – Мосты Гродненского уезда Гродненской губернии. Найдены его предки до его прадеда Мордехая Абрамского. Не ранее 1858 г. он переселился в Каховку, где стал владельцем аптеки и старостой Каховской синагоги. У него и его жены было 5 детей, двое сыновей и три дочери. Младшая из дочерей – моя бабушка Нехама (Надежда Григорьевна) (1877-1968) – мама моего отца.

В этой главе перечислены все потомки Гершона-Аншеля.

Найдены сведения о брате Гершона-Аншеля.

Его брат, Юдель Нухимович (Юлий Наумович), жил в Алешках и Мелитополе. Скончался в 1913 г. в Мелитополе. Из некролога: «Умер учитель Юлий Наумович Абрамский, просветитель и благотворитель, старожил». Сын Ю.Н., Абрамский Александр Юльевич - жертва сталинских репрессий, родился в 1903 г. в Мелитополе, расстрелян в Магаданской области за контрреволюционную деятельность в 1937 г., реабилитирован в 1956 году.

Глава VII – Шаргородские

Мой прадед Лейзер Шарогородский начал проживать в Перекопе не позднее 1850-х гг. Судя по фамилии, он или его предки жили в Шаргороде Подольской губернии. Позднее наша фамилия стала записываться Шаргородский.

Составлен обширный список родных Лейзера на основе находок из архивов Перекопа, Симферополя, Мариуполя. Найдено много семей Шаргородских из Николаева, Измаила, Херсона и из других мест, с которыми родство пока под вопросом, описаны их родословные, переселения, места проживания. Затронут вопрос о возможных путях моих предков из Шаргорода в Перекоп.

 Написан очерк, основанный на воспоминаниях моего отца об Армянске - пригороде Перекопа и семье моего деда Фрида (Фридмана) Лейзеровича Шарогородского и Нехамы Гершон-Аншелевны Абрамской-Шарогородской, перечислены их дети, одним из них был мой отец Лазарь Фридович Шаргородский. Кратко написано о потомках детей Фрида и Нехамы Шаргородских.

В приложении к главе VII приведены некоторые сведения о евреях Перекопа и списки фамилий евреев Перекопа (XIX век).

Глава VIII – Связующие нити прошлого и настоящего

Эта глава о людях, чьи судьбы переплетаются с судьбами моих родных. В начале главы рассказано об Абрамских – жертвах сталинских репрессий.

Приведена моя переписка с Павлом Юльевичем Абрамским – потомком Исаака Юлиановича Абрамского, одного из репрессированных.

Найдены родные и родословная известного историка из Лондона Шимона Абрамского. Его отец – раввин, талмудист, комментатор Тосефет, лауреат Государственной премии Израиля, Иехезкель Абрамский (1886-1976) и его брат Яков-Давид Абрамский – израильский писатель, переводчик, литературовед и библиотековед также были репрессированы в 1930-х гг.

Благодаря моим статьям меня нашел Александр Релишский. Оказалось, что семьи его предков связаны с моими родными тесными узами. Он – внук невесты Давида Оксенгедлера, погибшего на войне в 1943 г. на Балтике. О Давиде я писала в статье «Звонок из прошлого». А в статье «Ветви моей родословной» я рассказала о том, что мои предки, Шаргородские, жили в Армянском Базаре (позднее Армянске), находящемся в 3-4 км от Перекопа. Оказалось, что и предки Александра, Трейстеры, жили там же одновременно с моими родными. Так началась наша переписка с Александром Релишским, она послужила основой еще двух очерков о семьях Оксенгендлер, Релишских и Трейстер с описанием их родословных и рассказа «Ива и Давид» о любви юных музыкантов - пианистке и скрипаче из Николаева.

В книге собраны воедино все опубликованные в моих статьях сведения, дополненные фактическим материалом из новых находок, а также отражены некоторые результаты исследования в области генеалогии моих предков.

В I-IV, VI, VII главах книги приведен документальный материал о семьях моих родных и некоторых однофамильцев. Не исключено, что однофамильцы также могут оказаться происходящими из одного ствола с моими родными. Это может помочь в поиске корней тем, о чьих предках написано в книге, даже если мы и не родственники.

Памяти моих дорогих родителей – Анны и Лазаря Шаргородских – посвящаю

«Из уст в уста передавался потом слух, что, идя

на смерть, писатель повторял: «Люди, не забывайте,

рассказывайте, люди, записывайте!». Из тех, кто

мог слышать эти слова, почти никого не осталось в живых.

Жива только легенда, не менее правдивая, чем сама жизнь»

Софья Дубнова, из «Книги об отце»

 

«…сколько света, ясности, сознательности вносит

в наш ум знание нашего прошедшего! Мы чувствуем

себя тогда не отрезанным ломтем, а продолжением

целого ряда поколений, живших только для того,

чтобы «мыслить и страдать»…

…мы сознаем себя, как целое, на всем протяжении

нашей исторической жизни, питаемся огромным

запасом воспоминаний»

Шимон Дубнов, «Об изучении истории русских евреев и об учреждении русско-еврейского исторического общества»

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга основана на семейных преданиях, поисках корней и многочисленных находках из архивов. Созданию книги предшествовали публикации моих статей «Ветви моей родословной», «Звонок из прошлого», «Ветви моей родословной (продолжение)». Я искренне благодарна редактору журнала «Мы здесь» Леониду Школьнику, Вере Назаровой и всем организаторам портала «Еврейские корни» за публикацию моих работ. Мои статьи нашли своих читателей, среди них родственники, однофамильцы и те, кому не безразлична тема поиска корней. Я очень благодарна участникам форума генеалогического портала, оказавшим существенную помощь в продвижении моих исследований – Юлии Прокоп, Александру Нейману, Елене Говор, Вере Назаровой, Дмитрию Широчину, Алле Песиной, Леониду Пикману, Елене Осиповой, Сергею Тверскому, Борису Финкельштейну, Тамаре Левиной, Елене Барановской, Татьяне Фраерман за архивные находки и ценные советы. Они прислали мне документы из архивов Херсона, Одессы, Николаева, Перекопа, Бессарабии, из ГАРФа, а также из других источников.

Сердечно благодарю приславших мне неоценимые материалы: Виктора Кумок, Александра Релишского, Якова Пасика, Дину Перлюк (Боград) и мою племянницу, Ларису Кройтор (Роберман).

Немалую лепту в мои исследования внесло ознакомление с книгой В.В. Щукина и А.Н. Павлюка «Земляки», повествующей об истории еврейской общины города Николаева. Выражаю авторам свою искреннюю признательность, а А.Н.Павлюку я благодарна еще за очень ценные документы из архива города Николаева.

Не могу не отметить сайт JewishGen, на котором я нашла немало важных сведений о генеалогии моих предков XVIII-XIX веков, среди которых мои прадеды, переселившиеся в начале 2-й половины XIX века из Литвы и Белоруссии в Херсонскую и Таврическую губернии.

Огромное спасибо Аарону Хацкевичу, Дине Боград, Тамаре Левиной, Зиси Вейцману и всем читателям, приславших отзывы и проявивших внимание и интерес к моим статьям.

Кроме указанных в заглавии шести фамилий в этой книге читатель найдет строки и архивные свидетельства о семьях, породнившихся с моими предками, их фамилии:

Гершкович, Роберман, Эльтерман, Сегалович, Троянские, Тункаль, Темкины, Фортес, Каневские, Спекторовы, Оксенгендлер, Радутман, Добровинские, Менделевич, Коренблюм и другие.

Недавно мне стала известна фамилия моей прапрабабушки Шейны-Марьям Мордковны Шлафштейн (в замужестве Фельдман).

Мне известно, что среди моих предков были Уманские и Зайцевы, связанные родством с Шаргородскими и Абрамскими, но уточнить родственные связи с этими семьями пока не удалось.

В этой книге приведены краткие исторические обзоры обо всех местах проживания моих предков, сведения о которых в результате исследования значительно расширились.

 

ДОЛГАЯ ПАМЯТЬ

Мое поколение советских евреев росло в пору, когда во многих семьях не принято было вспоминать и тем более рассказывать детям об их предках, называть их еврейские имена, замалчивались и некоторые подробности их трагических судеб.

Тем не менее, всегда находились те, кого интересовало прошлое, миграция и места проживания их рода на как можно более длительном промежутке времени, происхождение фамилии, история жизни и судьбы каждого из прямых и непрямых предков. Сегодня интерес к семейной истории охватывает огромное число жителей планеты. Создано множество сайтов о генеалогии, открыт доступ к архивам, ранее запертых на замок. Благодаря великой силе интернета потомки находят общих предков. Не обошел и меня интерес к поискам своих корней.

На первом этапе я написала всё, что мне было известно о ветвях моей родословной из семейных преданий, после чего я начала поиск документальных свидетельств в архивах и других источниках. Новые находки подтвердили немалую часть рассказов родителей и близких родственников. Однако стало понятно, что в некоторые из семейных преданий придется внести коррективы. Нельзя умолчать и том, что обнаружено много дополнительных и важных сведений.

Каждая новая находка вдохновляет на продолжение поиска. Сам процесс поисков настолько захватывает тебя, что когда получаешь фотокопии архивных документов, то начинаешь испытывать непередаваемое волнение, возникает такое чувство, будто ты сам находишься в том месте и времени, где и когда произошло, закрепленное подписями и печатями событие. Особенно ярко это проявляется, когда эти несколько строк, до времени хранящейся в архиве, казалось бы, никому ненужной бумаги, связаны с твоими родными, о которых ты что-то знаешь, а порой тебе ничего неизвестно о них кроме имени. Но сознание того, что ты с этим человеком из одного родового ствола, что жили когда-то на свете мужчина и женщина, а их встреча и последовавшее за ней супружество определили рождение этого человека и твое тоже, порождает и картины прошлого, и загадки, и вопросы, на которые спешишь найти точные ответы.

В архивах хранятся разные документы: о браках, рождениях, разводах, смертях и многое другое.

Всё зависит от того, какой из них ты изучаешь. Вот ты читаешь о заключении брака, и в твоем воображении возникает свадьба, жених и невеста под «хупой», рядом их родители, раввин, многочисленная родня, дорогие гости. А рождение ребенка – радость родителей, появление на свет нового человека. Какова его судьба? Ничего тебе не известно о нем, можно строить версии, искать потомков. Но порой случается, что получаешь документ, в котором засвидетельствована кончина в младенческом или в раннем детском возрасте этого ребенка. И тогда твои мысли и чувства наполняются горечью и сожалением.

Судьбы самых близких родных, конечно, известны мне, а о других– кроме этих нескольких строк – ничего, нет ни фотографий, ни писем, не осталось и никакого следа в семейных преданиях. Однако, среди тех, с кем не была я знакома, о которых что-то слышала, были и люди заметные, о которых можно что-то найти в океане интернета и в архивах Российской империи.

Поиск корней требует немало терпения и времени. Иногда приходит ожидаемый и, случается, неожиданный успех, часто новая находка даёт ответ на многие вопросы, а иногда ставит в тупик.

Это повествование я адресую всем, кто интересуется историей и генеалогией своих предков, моим родным – потомкам наших общих предков, однофамильцам, часть из которых, может быть, найдет общие корни с теми, о ком написано в этой книге.

ГЛАВА I

БОГРАД

Отец моей матери Нехамы Мовшевны (Анны Моисеевны) Блох-Шаргородской – Мовша Нехемиевич (Моисей Наумович) Блох родился в семье Цирель Шмульевны Боград-Блох и Нехемьи Гиршевича Блоха.

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ФАМИЛИИ БОГРАД

И О ИЗВЕСТНЫХ ЕЁ НОСИТЕЛЯХ

Фамилия Боград встречается в переписях еврейских семей и других архивных источниках с начала XIX века в Восточной Белоруссии– Могилевской, Витебской губерниях, в Смоленске, в Бессарабии, в Херсонской и Таврической губерниях.

Известно несколько версий происхождения этой фамилии.

Первая версия:

фамилия Боград основана на аббревиатуре Б-Г-Р-Д, означающей Бен Га-Рав Давид, т.е. сын известного рава (раввина) Давида. Между согласными буквами могут вставляться гласные, как «а», так и «о».

Варианты: Баград, Боград, Багарад, Багорад, Богорад, Богрод, Богород.

Музей диаспоры дополняет сведения о некоторых носителях этих фамилий:

«Впервые эта фамилия была присвоена сыну рава Давида бен Самуэля (Шмуэля) Га-Леви Сегаля, отец Давида, Шмуэль (Самуэль), был сыном знаменитого рабби Исаака Бецалельса»

Можно предположить, что и сегодня кто-то из носителей указанных фамилий происходит от родившегося на Украине (Волынь, Людомир, ныне Владимир-Волынский) рава Давида Га-Леви (1586-1667), галахического авторитета, известного также как ТАЗ, автора труда «Турей Захав» – классического комментария к «Шулхан арух».

«Престарелый Давид Галеви, главный раввин Львова, игравший в то время (1656-1666 –Л.Г.) руководящую роль среди польских евреев, послал в тюремный замок к нему (Шаббатаю Цеви – Л.Г.) с приветствием своего сына и зятя» [1]

Известный историк С.М.Дубнов (Шимон Дубнов) писал о трудах раввина города Львова и города Острога Давида Га-Леви: «Комментарий «ТАЗ» стал печататься вместе с текстом « Шулхан арух» и давал обильную пищу раввинской схоластике» [2]

О визите двух послов к лжемессии Шаббатаю Цви в Константинополь в мессианский 1666 год С.М. Дубнов повествует:

«Из Польши поехали в Турцию два делегата: сын престарелого львовского раввина Давида Га-Леви, известного комментатора «Шулхан арух» («ТАЗ»), и внук другого авторитетного раввина Йоэля Сиркеса из Кракова («БАХ»)». «БАХ» – аббревиатура знаменитого галахического комментария «Байт Хадаш».[3]

Этими двумя послами были третий сын Давида Га-Леви – Иссайя (Иешиягу) бен Давид Га-Леви Сегаль, он также являлся и внуком Йоэля Сиркеса, так как его матерью была дочь рава Сиркеса (по-видимому, ему и была присвоена фамилия Боград) и другой внук рава Сиркеса – Арье Лейб бен Самуэль Гирш Сиркес. В таком случае, потомки раввина Давида Га-Леви, ставшие носителями фамилии Боград, связаны родственными узами и с раввином Йоэлем Сиркесом, являясь также и его потомками.

Немного о р.Сиркесе. Он родился в 1561 г. в Люблине, умер в 1640 г. в Кракове. На протяжении своей жизни он жил и служил в разных городах: в Брест-Литовске, Пружанах, Люблине, Белдзе, Меджибоже, Кракове. В частности, в Меджибоже (Подолия) он возглавлял еврейскую общину, называемую «святой общиной Меджибожа – свет Торы». Меджибож в те годы был центром талмудической науки. Дом р.Сиркеса был постоянно заполнен его учениками, некоторые из них, в том числе его будущий зять Давид Га-Леви, стали впоследствии известными раввинами и руководителями общин в разных городах Польши. Р. Йоэль Сиркес одним из первых обратился к преподаванию Каббалы.

Еще об одном событии упоминает С.М. Дубнов, а именно – о погроме 1664 года, произошедшем в обеих общинах Львова: в предместье и в самом городе. Вот как описывает Дубнов случившееся:

«…День был субботний, и расположившейся вокруг синагоги отряд еврейской обороны стоял в полной боевой готовности. Ему удалось разбить передовые ряды наступавших громил, группы ремесленных подмастерьев и панских слуг; но когда к ним подоспели студенты, произошло кровавое побоище. Еврейские защитники не могли устоять против всё возраставшей толпы христиан, к которой предательски присоединилась и присланная для охраны порядка городская милиция. Погромщики врывались в дома, убивали людей и грабили имущество. В доме знаменитого раввина Давида Га-Леви были убиты два его сына. В синагоге погромщики убили молившегося у алтаря кантора, свитки Торы были изорваны, и вся утварь уничтожена. Сто убитых и около двухсот раненых стали жертвами той кровавой субботы…» [4]

Здесь речь идет о двух старших сыновьях рава Давида ха-Леви – Мордехае и Соломоне (Шломо). Известно также, что кроме Мордехая, Соломона и Иссайи у Давида ха-Леви были еще сыновья, но они умерли в раннем возрасте. Другими его потомками были представители семьи русских раввинов Палтровичей, давшие за несколько поколений 33 раввина. Сегодня из их потомков широко известна американская киноактриса Гвинет Пэлтроу, предки которой жили в Ново-Грудке.

Музей диаспоры сообщает еще о двоих носителях указанных фамилий – о Самуиле Нахмановиче Богораде и о Михаэле Бограде.

О капитане советской подводной лодки Самуиле Нахмановиче Богораде – Герое Советского Союза, родом из Витебска:

«Подводной лодкой в начале войны стал командовать и старший лейтенант Самуил Нахманович Богорад. Это была субмарина еще царских времен Д-2. Осенью 1941 года на Балтике, прорвав минную блокаду, он торпедировал первый свой вражеский корабль. В 1942 году смело атаковал хорошо охраняемый караван и потопил два судна. В начале 1943 г. Богорад принимает сравнительно современную подлодку Щ-310 и в первом же боевом выходе топит огромный немецкий транспорт «Франц-Рудольф», перевозивший боевую технику. В районе острова Борнхольм Самуил Богорад прорывается сквозь минное поле к вражескому конвою и дерзко, невзирая на множество кораблей охранения, из подводного положения торпедирует два крупных транспорта. Затем он перехватывает и пускает на дно пассажирский паром «Дойчланд» вместе с находящимися там солдатами. А их было более 900, и таким образом одной лишь торпедой Самуил уничтожил целый полк нацистов.

В начале 1944 г. в одном только боевом походе лодка капитан-лейтенанта Богорада потопила три транспорта и сторожевой корабль. В октябре 1944 г. он умело обошел конвойные суда и потопил головной транспорт каравана. В январе 1945 г., когда немцы эвакуировали войска окруженной в Прибалтике группировки, Богорад – уже капитан третьего ранга – торпедировал два крупнотоннажных судна с солдатами и офицерами, в феврале – еще один транспорт и боевой корабль»[5]

В представлении к званию Героя Советского Союза военный совет Балтийского флота пишет о нем: « …И звание Героя было присвоено еврейскому пареньку из города Витебска – славному подводному асу Самуилу Нахмановичу Богораду» [5]

Там же [5] М.Штейнберг упоминает Григория Абрамовича Богорада, командира саперного отделения, сержанта, полного кавалера орденов «Славы».

Родившийся в Бессарабии израильтянин Михаэль Боград служил в Британской армии в течение Второй мировой войны.

Относительно выходцев из Бессарабии существует еще одна версия о происхождении фамилии. Мне удалось найти в Израиле представителя бессарабской ветви Боградов – Шимшона Бограда. Оказалось, Шимшон является родственником Михаэля Бограда, указанного Музеем диаспоры.

Шимшон Боград поведал мне о своей версии происхождения фамилии Боград, основанной на семейном предании. Из его рассказа – в роду Боград, к которому принадлежит Шимшон, передается из поколения в поколение от отца к старшему сыну рассказ о том, что Царь Соломон (Шломо ха-Мелех) послал своих братьев, сыновей Царя Давида (Давида ха-Мелеха), в разные концы света, при этом всем им было присвоено дополнительное имя – БоГРаД (БаГаРаД ), что являлось аббревиатурой от Бен Га-Рибон Давид, т.е. сын правителя (властителя) Давида. Согласно этой версии носители фамилии Боград и их прямые потомки восходят к самому Царю Давиду.

В подтверждение версии Ш. Бограда можно вспомнить о династии Багратидов, от которой ведут свое происхождение армянские Багратуни и грузинские Багратиони, представители княжеских родов и царских династий, считающие себя потомками иудейского Царя Давида. Армянский историк V в. Мовсес Хоренаци писал о том, что Багратидам приписывается библейское происхождение от царей Древнего Израиля Давида и его сына Соломона. Обосновывалось это тем, что род Багратуни происходит от некоего Шамбота (Шамбата, по-армянски Смбата), одного из иудейских пленников, привезённого в Армению царем Гайком II, союзником Навуходоносора.

Последняя буква «Д» в фамилии Боград легко трансформируется в букву «Т», и таким образом появились фамилии Бограт – Баграт – Багратуни – Багратиони. Кстати, фамилия Бограт встречается и в Смоленске.

Мои прямые и непрямые предки Боград

(БагрАд - БогрАд – БОград)

Мои предки Бограды прибыли в Херсонскую губернию из Сенно Могилевской губернии в начале 20-х годов XIX века.

«Еврейские земледельческие колонии в Российской империи первоначально были созданы в Херсонской губернии в 1806 году. Указ от 9 декабря 1804 года впервые позволил евреям в России покупать землю для создания земледельческих поселений (колоний)…

Целью этой политики было приобщение евреев, большая часть из которых оказалась в пределах Российской империи после раздела Польши, к земледельческому труду для освоения степных и новообретённых земель.

Прежде евреям не дозволялось ни проживать в сельской местности, ни покидать черту оседлости.

Результатом этих ограничений, а также ограничений в выборе занятия, явилась чрезвычайная скученность и нищета в местечках в пределах черты» [6]

Процесс переселения евреев в 20-х годах XIX века в земледельческие колонии Екатеринославской и Херсонской губерний охватил немало бедствующих и стремящихся к более достойной жизни жителей Белоруссии.

Представление Департамента Государственного Хозяйства и Публичных зданий по вопросу переселения евреев в земледельческие колонии:

«15 января 1823 года

От Могилевского губернатора получено в МВД донесение, что до октября 1822 года выпущено из губернии в Новороссийский край до 1500 семей еврейских, в числе более 800 душ обоего пола.

Ныне Попечительный Комитет сообщает, что по доставленным ведомостям из Белорусских губерний отправлено на поселение 1736 семей евреев в числе 8708 душ обоего пола, из коих до 28 ноября 1822 года прибыло в г. Екатеринослав и в еврейские колонии 435 семей и 2294 души

обоего пола, прочие из-за холодов и распутицы остановились в дороге. Из прибывших только 2 семейства могут водвориться собственным иждивением, остальные не имеют ничего, весьма немногие имеют до 100 рублей денег, у всех же считается 122 лошади, 18 повозок, 8 волов, 3 коровы. Между ними находятся 138 семей разных ремесленников, прочие 247 не знающие никаких ремесел, жившие в Белоруссии шинкарством, факторством, обменом денег и другими мелкими промыслами»

В это время семья Баград прибыла из Сенно и поселилась в одной из еврейских колоний Херсонской губернии.

Несколько слов из истории Сенно.

Начало существования села Сенно отмечено серединой 15 века. Там проходили ярмарки, на которых шла торговля сеном, от которого, вероятно, и произошло название поселения, известного с первой половины 16 века как местечка Витебского повета Великого княжества Литовского. Первое письменное упоминание о Сенно датируется 1442 годом.

С первой половины 17 века Сенно принадлежал Сапегам, со второй половины 18 века – Огинским. С 1772-го года вошел в состав России, с 1773-го – город и центр Сенненского уезда Могилевской губернии.

«С древних времен значительную часть сенненского края составляли евреи. Уже в XVIII столетии, как свидетельствуют историки, в Сенно жителей насчитывалось 862 мужского пола, в том числе евреев 480»[7]

В 1799 г. на евреев Сенно был возведен кровавый навет. Но по повелению Павла I дело по облыжному обвинению евреев в ритуальном убийстве было остановлено и предано забвению.

Накануне праздника «Пейсах» неподалеку от еврейской корчмы был найден труп женщины. «Следственная власть обвинила в убийстве четырех иудеев, находившихся в той корчме, имея основанием лишь народный слух, что евреям нужна христианская кровь»

Несмотря на то, что местная и центральная администрация пытались обвинить евреев в этом преступлении, они были оправданы судом.

Находки из херсонского, одесского и других архивов

В архивах Херсона, Одессы найдены документы, благодаря которым уже можно строить семейное дерево по этой ветви, и на нём все мои двоюродные, троюродные и так далее сестры, братья и я являемся 7-м поколением, а наши дети, внуки, правнуки – 8-м, 9-м и 10-м поколением от Иоселя (Иосифа) Бограда, моего прапрапрапрадеда. Из архивных документов выяснилось, что первоначальная запись фамилии – Баград, но в дальнейшем встречаются несколько вариантов записи фамилии: Боград, Богорад, Богород. В конце XIX – начале XX века фамилия нашего рода стала записываться Боград.

Далее фамилию буду писать Боград, но в текстах архивных документов, сохраню язык оригинала.

1)список семьи был составлен сеннинским еврейским кагалом в 1816 году, он был приложен к прошению 1822 г. о переселении в Херсонскую губернию, это самый ранний документ из всех найденных:

Лейзер Иоселев Баград, 38 лет, вдов (мой прапрапрадед)

его сыновья:

от первой жены –

Нохом Лейба , 19 лет

от второй жены –

Шмуйла, 14 лет (мой прапрадед)

дочерь его –

Двеура, 11 лет»

Лейзер Иосилевич (Лазарь Иосифович) Боград – родоначальник херсонской ветви нашего рода Боград прибыл в Херсонскую губернию, будучи вдовцом, с тремя детьми. Там он снова женился, его 3-ю жену звали Хана, она была младше его на 4 года. Имена 2-х первых жен неизвестны, о рождении у него детей с 3-й женой, Ханой, документы не обнаружены.

2) в архиве Херсона найдены ревизские сказки 8-й, 9-й и 10-й ревизий, в которых перечислен состав семьи Боград в 1836, 1851, 1858 гг., метрики, свидетельства о браке, свидетельства о смерти многих членов большой семьи.

В результате можно перечислить всех потомков Лейзера, обнаруженных в архивных записях.

Лейзер Иоселев Боград (1779-1849) – прапрапрадед

Свидетельство о смерти:

«7 марта (19 марта по новому стилю) 1849 г. умер от старости херсонский мещ. Лазер Баград»

1-й сын Лейзера

Нохом Лейба (Нухим Лейб) Лейзерович Баград (Боград), 1797 г.р.

Его 1-я жена Шейна (Шейндел) Абрамовна, 1804 г.р., умерла до 1851 г. (дата смерти не установлена),

его 2-я жена Рохля( Рухель, Рахиль) Янкелевна,

все его дети родились от 1-й жены.

Сыновья и некоторые их потомки:

1-й сын Нухима-Лейба

Иосиф-Хаим, 1831 г.р.,

жена Иосифа-Хаима

Хани-Хая (Хана, Хая) Зусмановна- Вольфовна, 1832 г.р.

их дети:

Дочь Шейндел, родилась в 1852 г. в колонии Желтая (позднее Нововитебск)

Метрика

«24 декабря 1851 г. (5 января 1852 г. по новому стилю),

Колония Жолти (так записано)

Отец – земледелец Иоско Багорад,

Мать – Хая Зусманова

Родилась дочь Шейндел»

Сыновья Иосифа-Хаима:

1-й

Зусь, 1856 г.р.

2-й

Лейзер, 1861 г.р.,

родился в колонии Новоковно,

найдена метрика метрика Лейзера Иосиф-Хаимовича:

«20.07.1861 г.

Отец – колонист колонии Новоковно Иосиф-Хаим Баград, мать – Хани-Хая, родился сын – Лейзер»

Через «Яд Ва-Шем» я нашла потомков Лейзера (Лазаря) Бограда, 1861 г.р., его сына Хаима Лазаревича Бограда, 1894 г.р., уничтоженного осенью 1941 г. в Херсоне в огне Холокоста и его внучку – дочь Хаима – Беллу Хаимовну Боград (в замужестве Курганова) , 1924 г.р. и сына Беллы, писателя и профессора истории литературы Ефима Курганова, живших в Хельсинки.

Мне удалось связаться с Ефимом Кургановым, он жил в Хельсинки, сейчас живет уже 10 лет в Париже, профессор Сорбонны. Светлой памяти Белла Хаимовна Боград в апреле 2015 ушла из жизни.

Из письма Ефима, 2014 г.:

«Мама моя Белла Хаимовна Курганова, урожденная Боград, жива, ей уже 90 лет. Ее брат Яков Хаимович умер, но он был младше ее лет на пять. Женой Хаима была Туба-Лея Беньяминовна Фишлин (в замужестве Боград), родившаяся в русской деревне под Херсоном, ее отец работал на управляющего, продававшего зерно. Я знаю, что у Хаима была сестра, ее мужа расстреляли как троцкиста, а ее посадили. У них осталась дочка, звали ее Роза. Она приезжала к нам один раз в гости, я ее помню из своего детства»

Хаим Лазаревич Боград, Херсон

Белла Хаимовна Курганова (ур. Боград), 2009 г., Париж

2-й сын Нухима Лейба

Абрам, 1836 г.р.

Метрика

«9(по новому стилю 20) апреля, 4 ияра по еврейскому календарю, 1836 года, Херсон

Отец – Могилевской губернии Сенский мещанин Нухим-Лейба Лазарев Баград, жена его Шейна Абрамова, родился сын Абрам»

Потомки Абрама Нухимовича (Нохомовича-Лейбовича) Бограда, его сын Лейб Абрамович и его многочисленное потомство жили в колонии Добрая. Одним из его потомков был Петр Львович Боград (1920-2006), генерал-майор Советской Армии, оставивший немало сведений о своей родословной, начиная с его прадеда Лейба. Ранее ему и его родным не было известно отчество Лейба, в недавно обнаруженном брачном свидетельстве впервые найдено отчество Лейба:

«13 ноября, 1867 г., колония Добрая,

жених – Лейба Абрамович Боград,

невеста – девица Хава-Мися дочь Берка Миндлина»

Нашлись и 2 метрики детей этих родителей:

1) «1869 г., 23 января, колония Добрая

отец – Лейба Богород, мать – Хава, родился сын Ицко»

Ицко (Исаак) – дед Петра Львовича Бограда

2)«1871 г., 25 июля, колония Добрая

отец Лейба Богорад, мать Мися, родился сын Нисон Вульф»

Примечание: в метриках сыновей Лейба Бограда записаны разные имена матери, но так записана одна и та же женщина с двойным именем Хава-Мися.

Однако, в записях есть некоторое несоответствие в возрастах Лейба и его отца, Абрама Бограда, родившегося в 1836 г. у родителей, Нухима-Лейба Лазаревича Бограда и его жены Шейндель Абрамовны. Даты григорианского и еврейского календаря в метрике Абрама Нухимовича-Лейбовича соответствуют друг другу. Т.е. нет никакого сомнения, что Абрам родился действительно в 1836 году. Других сыновей у Лейзера Иоселевича Бограда и у его сына Шмуэля по имени Абрам ни в одном из списков семьи Боград нет.

В брачном свидетельстве Лейба Абрамовича Бограда указано, что ему в 1867 г. было 20 лет. В таком случае, Лейб родился в 1847 г. Мог ли он быть сыном 11 летнего отца? Это и вызвало сомнение. Теоретически, учитывая, что в те времена были нередки ранние браки, Лейбу могло быть в 1867 году лет 15-16, но это лишь в случае, если и его отец женился в 15-16 лет. Но поскольку невесте было 18 лет, то он мог прибавить несколько лет себе и объявить, что ему 20 лет. Допускаю, что он мог выглядеть старше своих лет и ему поверили. Нельзя не учесть и того, что в ряде найденных архивных документов той поры возраста часто указываются не точно, погрешность иногда достигает 10 лет. И лишь метрика (свидетельство о рождении) могла бы всё прояснить, но метрика Лейба не найдена и это не позволяет проверить соответствие дат григорианского и еврейского календарей для установления точной даты его рождения. Во всяком случае, в записи семьи Нухима-Лейба за 30 апреля 1851 г. его 15-летний сын Абрам записан без жены. Но в записи 1858 г. уже Абрама не было в списке членов семьи, это и позволяет полагать, что он вскоре после 30 апреля 1851 г. женился и переселился в колонию Добрая. Тогда весьма реально, что сын Лейб мог родиться у него в 1852 г., в таком случае, к концу 1867 г. Лейбу, сыну Абрама, могло быть около 16 лет.

Но эти сомнения дополнительно развеиваются и интервью, которое дал Петр Львович Боград Светлане Богдановой. Он сказал о своем предположении в отношении родства с Р.М. Боград-Плехановой: «Имя моего прадеда было Лейб Боград. Он был кузнец, но был еще Марк (Шмульевич – Л.Г.)Боград. Я предполагаю, что это был его двоюродный брат. У Марка Бограда была дочь Розалия Боград, которая закончила медицинский институт, ... вышла замуж за Плеханова. У нее был двоюродный брат, … Яков Боград. …

В каком родстве они состоят с вами?

Это все дальние родственники моего деда. Это не прямые родственники, а, наверное, двоюродные, троюродные братья. Когда я читал биографию Розалии Боград, узнал, что она родилась в 1856 году в еврейской колонии Доброе»

Кроме Исаака и Нисона-Вульфа, чьи метрики обнаружены, у Лейба Абрамовича были и другие дети, П.Л.Боград упоминает Велвела и Айзика. По-видимому, Нисон–Вульф и Велвл – это один и тот же человек, Велвел – одна из форм имени Вольф (Вульф) на идиш. Исаак и Айзик работали в Доброй в одной кузнице, унаследованной от их отца Лейба. Велвел тоже был кузнецом, но в другой колонии у реки Ингулец. Кроме того у Лейба был младший сын Лейб, по-видимому, родившийся вскоре после смерти отца. Как правило, евреи давали сыну имя его отца в случае, если тот умирал, не дожив до рождения сына. Лейб Лейбович Боград эмигрировал в США в 1916 году, имел пятерых детей, его потомки живут в США.

Петр Львович упоминает и сестер Исаака (так ли это?) Минку, в замужестве Резник, и Геню.

В их семье сохранилась фотография 1876 г., на которой двое детей Исааак и дочь Минки, Юдл, а также женщина средних лет, имя которой неизвестно, Минка и Геня. П.Л.Боград полагал, что Минка и Геня – родные сестры Исаака, а женщина в центре фото – его мать. Но, т.к. теперь из архивных документов открылось, что Исаак был первенцем у очень молодых родителей, то на фото – его бабушка, Минка и Геня – его тети, а Юдл – двоюродная сестра Исаака.

Исаак Лейбович Боград в детстве с родными, 1876 г., колония Добрая Херсонской губернии

Очень надеюсь, что ещё найдется метрика Лейба, родоначальника многих потомков.

3-й сын Нухима-Лейба

Мордко (Мордух, Мордехай, Марк) – 1841 г.р.

Метрика

«Херсон, 2/13 июня 1841 г.

Отец – Херсонский мещанин Нухим Лейба Лазаревич Боград

мать – Шейндл Абрамова родился сын Мордко (Мордехай)»

Примечание:

Нохом Лейба Баград в этом документе уже записан Нухим Лейба Боград. Принесенное из Белоруссии имя Нохом (Нохим) в Херсонской губернии трансформировалось в Нухим, а фамилия Баград в Боград

В архивах удалось обнаружить некоторые сведения о жизни Мордко Нухимовича-Лейбовича (Марка Наумовича) Бограда найдены документы 2-й половины XIX века:

1) в архиве Херсона найдена метрика о рождении у него сына Абрама в 1861 г.

«26.09.1861 г.

Отец – колонист колонии Новоковно Мордка Баград,

мать – Фейга-Ривка,

родился сын – Абрам»

2) Найдены косвенные признаки, что у М.Н.-Л. Бограда был еще и сын Лейзер (Лазарь), назвнный в честь его деда. В ГАРФ обнаружены записи о херсонской мещанке Фейгель-Ревекке (Фейге-Ривке) Лазаревне Боград, проживавшей с 1911 по 1913 гг. в Нанси (Франция), в 1915 г. она жила в Херсоне. Ее имя полностью совпадает с именем жены М. Н.-Л. – Фейга-Ривка. Логично доустить, что ее отец, Лазарь, дал дочери имя своей матери, ушедшей из жизни к тому времени.

Однако сын Лазарь, 1861 г.р. (т.е. из того же поколения) был и у Иосифа-Хаима Нухим-Лейбовича. Нельзя исключить того, что Фейгель-Ривка может оказаться и его дочерью, хотя это менее вероятно.

3) В мемориальном комплексе «Яд ва-Шем» найдена запись об уничтоженном в 1941 г. в Севастополе Абраме Марковиче Бограде, родившемся в Херсоне в 1885 г. Как уже было отмечено, у Марка Нухимовича был сын Абрам, родившийся в 1861 году. Если это не однофамилец и не родственник, а таких пока в херсонской ветви не обнаружено, то могла произойти ошибка в записи года рождения, либо Абрам 1861 г.р. рано ушел из жизни и Марк назвал этим именем своего другого сына, родившегося на 24 года позже.

4) В архиве Одессы найдено «Дело о выдаче Херсонскому купцу 2-й гильдии Марку Бограду свидетельства на право продажи питей на арендуемой земле» (июнь 1869 г.)

Из прошения Марко Богорада (так подписано им, хотя в деле везде записано Боград, а не Богорад) следует, что М.Б. построил («выстроил») и содержит трактир на участке №5 Александровского уезда Екатеринославской губернии на Чумацкой большей дороге, ведущей из Мелитополя в Бердянск. Кроме того на участке №4 в Алешках Бердянского уезда Таврической губернии содержит трактир веритель М. Бограда – Исик (Исаак – Л.Г.) Найденский.

Прошение М. Бограда о выдаче ему свидетельства на право продажи горячих (по-видимому алкогольных) напитков было удовлетворено.

5) Но в 1877 г. Мордко (Марк Нухимов) Боград был уже приписан к мещанскому сословию в Алешках:

В запрещениях найден документ 1877 г.

«№16, 23 февраля 1877, с. 338

10908

Боград Марк Нухимов Алешковский мещанин – на недвижимое имущество, какое бы где ни оказалось. На него начислено казенное взыскание 59370 р. 90 коп. за неустойку по контракту, заключенному Фальц-Фейном и переуступленному Бограду за аренду Бериславской №1 казенной оброчной статьи – земля в Херсонском уезде»

Отсюда прихожу к выводу: Марк Нухим-Лейбович Боград в возрасте 28 лет уже был купцом 2-й гильдии, а через 8 лет обанкротился и стал мещанином с очень крупным долгом.

Дочери Нохома-Лейба:

1-я

Нехама-Роха – 1834 г.р.

Найдено свидетельство о браке

«Херсон, 1/12 июля (7 тамуза) 1853 г.

Причисляющийся в земледельцы Зельман Захаров вступил в брак с девицей земледелкой колонии Ново-Ковна Нехамой Богорад»

2-я

Хая –(1837-1851)

Свидетельство о смерти

«29 апреля 1851 г. умерла дочь Нухима Бограда Хая в возрасте 15 лет от горячки»

3-я

Батшева-Рися, родилась 8/20 июня(8 тамуза) 1839 г. в Херсоне (из найденной метрики).

В список семьи 1850 г. она не включена, по-видимому, она умерла в детстве

4-я

Двойра (Двора) –1844 г.р.

«Херсон, 29/10 мая 1844 г.

отец – херсонский мещанин Нухим Лейб Боград

мать – Шейндл Абрамова

родилась дочь Двора»

2-й сын Лейзера Бограда –

Шмуэль (Шмуйла, Шмуль) Боград – мой прапрадед, 1802 г.р.

его 1-я жена Рухель Мордковна (1809-1845)

его 2-я жена Хана Гершковна, 1812 г.р.

Сыновья и некоторые их потомки:

сыновья (от 1-й жены)

1-й

Мордко Залман, 1829-30 г.р., его жена, Хая Элиовна, 1834-35 г.р., их дочь Алта, 1855-56 г.р.,

Мордко Залман (Мордух, Мордехай, Марк) – отец Розалии Марковны Боград-Плехановой, супруги Георгия Валентиновича Плеханова, известного Российского политического деятеля, философа и мыслителя.

О Мордехае Шмульевиче Бограде и его потомках

В книге В.Н.Никитина описаны события связанные с Мордехаем Боградом [8](стр.550):

"Еврей-земледелец Мордух Боград пожертвовал купленную им, после Крымской компании (после периода 1853-1856 – Л.Г.), от военного ведомства, посуду и одежду Нагартавской еврейской лечебнице, но последняя была "сшита льняными нитками, считающимися у евреев трефными, поэтому в больницу никто из них не шел до тех пор, пока перешили всю одежду пеньковыми нитками, считающимися кошерными."

"В 1863 г. земледелец Марк Боград награжден похвальным листом за пожертвование на Нагартавскую больницу 400 руб." [8] (стр. 537)

В еженедельном приложении "Окна" газеты "Вести", издающейся в Тель-Авиве, за 6 марта 2014 года опубликована новая статья [9]. Автор – историк, в недавнем прошлом создатель и директор музея Г.В. Плеханова в Липецке, Александр Самуилович Бережанский. Статья рассказывает о некоторых событиях в жизни Розалии Марковны Боград-Плехановой.

В этой статье указано: отцом Р.М.Боград-Плехановой был Марк Самуилович Боград, мать звали Эстер, но называли ее Кларой Ильиничной.

В переписи 1858 г. написано, что женой Мордко-Залмана Шмульевича была Хая Элиовна.

Понятно, что имена Марк Самуилович и Клара Ильинична – их русифицированные имена.

Возможно у Клары Ильиничны было двойное еврейское имя – Хая-Эстер или Эстер-Хая. В статье рассказывается и том, что у Марка Самуиловича и его жены было 4 дочери, сыновей не было.

Мне удалось связаться с А.С. Бережанским, автором статьи, благодаря ему мне стали известны некоторые сведения о сестрах Розалии Боград. Одной из них была Софья Марковна Боград, которая жила в годы жизни Розалии Марковны в Ленинграде, в период с 1928 г. по 1939 г., вместе с ней и помогала ей в создании и работе музея Г.В. Плеханова. Ранее мне было известно о другой сестре Р.М. Боград-Плехановой, Анне Марковне Боград, учившейся на Бестужевских курсах и скончавшейся в Петербурге. Александр Самуилович дополнил сведения и о ней: ее мужем был известный адвокат Дукат. Итак, в родовое древо Боград можно записать еще 2-х сестер Р.М. Боград-Плехановой – Анну Боград-Дукат и Софию Боград. Имя еще одной их сестры пока неизвестно, однако нашелся ее правнук, Нинель (Лёня) Позин, проживающий в Хайфе. С его слов, его бабушка Настя (имя русифицировано от еврейского имени Эстер, Эстя – Л.Г.) приходилась родной племянницей Р.М.Боград, дочерью ее сестры. Эстер (Настя) Вольфовна, ее девичья фамилия Стрельцис (со слов Н. Позина), вышла замуж за Евсея Баскина. У Эстер было 6 дочерей, три из них были очень религиозными, они в 1915 году переселились в Палестину. К сожалению, нам не удалось найти их потомков в Израиле.

В предисловии, к статье «Из воспоминаний Р.М. Плехановой "Моя жизнь" И.Н. Курбатова коснулась вопроса о достоверности даты рождения Розалии Боград:

«В паспортах указано, что она родилась в г. Херсоне. Даты рождения в документах и воспоминаниях различны: 1856, 1857, 1858 года. В последнем советском паспорте, выданном в 1933 г. указан как год рождения – 1856» [10]

В воспоминаниях самой Розалии Марковны о лете 1878 г. она пишет:

«…я в это время была еще очень молода: мне шел 20-й год». Если учесть, что она родилась 21 апреля (по ст.ст.), то тогда – Розалия родилась в 1859 году. Вспомним о ревизской сказке 30 апреля (ст.ст.) 1858 г., в которой записаны ее родители, как члены большой семьи Боград из колонии Новоковно – Мордко Шмульевич (Марк Самуилович), Хая Элиовна (Клара Ильинична) и их трехлетняя дочь Алта. Как нам стало известно, у Розалии было 3 сестры: Анна, София, имя 3-й сестры пока не установлено. Но так как имена Розалия, Анна и София русифицированы, то кого из 4-х дочерей Марка Самуиловича назвали именем Алта? Возможно, имя Алта принадлежало Анне Марковне, однако ее годы жизни записаны (1858-1918). Не исключено, что это как раз имя той сестры, чье имя до сих пор не установлено. В таком случае, Розалия действительно родилась в 1859 году. Но если сама Розалия получила при рождении имя Алта, то она 1855 г.р. Перепись 30.04.1858 официально была зарегистрирована этой датой, но на местах могла быть проведена и в 1859 году. В таком случае, Алта 1856 г.р. Только новые архивные находки смогут дать нам точный ответ.

2-й сын

Янкель-Иосиф (1834-1836)

Свидетельство о смерти

«16 (по новому стилю 27) ноября 1836 года от кори умер Янкель-Иосиф – сын Могилёвской губ. сенского мещанина Шмуля Багарада, в возрасте 2 года»

3-й сын

Гершко (1844-45)

Метрика

«4 августа(15 по новому стилю) 1844 г., Херсон,

Отец – херсонский мещанин Шмуль Лазерович Баград,

мать – законная жена его Рухля Мордкова,

родился сын Гершко»

Найдены свидетельства о смерти Гершко и его матери. Гершко скончался 23 июня (по старому стилю) 1845 г. Через несколько месяцев после потери ребенка ушла из жизни и его мать,

Рухиль Мордковна Боград (1809-1845) – моя прапрабабушка.

Она скончалась в Херсоне 29 ноября (по старому стилю) 1845 г. в возрасте 36 лет от горячки.

Овдовев, мой прапрадед, Шмуль Лазаревич женился вторично.

Сыновья Шмуэля (от 2-й жены)

4-й

Берко

Метрика

« Херсон, 1846г.

отец – херсонский мещанин Шмуль Лазерович Баград

мать – законная жена его Хана Гершкова

родился сын Берко»

Берко прожил всего 2 года, умер от кори; найдена запись о его смерти 9 марта 1848 г.

5-й

Лейзер (1851-1852)

Свидетельство о смерти

« 12 (23 по новому стилю), 4 ияра по еврейскому календарю 1852 г.

Причисляющегося в земледельцы Шмуля Богорада сын Лезер умер в возрасте 1 год»

6-й

Хаим

«15 (по новому стилю 27) февраля 1853 г., Колония Новоковна

отец – земледелец Шмуль Баград

мать – законная его жена Хана Гершковна,

родился сын Хаим»

Это метрическое свидетельство Хаима Шмульевича Бограда, отца Якова Хаимовича (Ефимовича) Бограда, российского революционера.

Яков Ефимович (Хаимович) Боград – революционер, расстрелян белогвардейцами в 1919-м году в Сибири. В Хакассии есть небольшой городок, Боград, названный в его честь. О нем я написала очерк, помещенный ниже.

В ГАРФ найден список дочерей Хаима Шмульевича Бограда в 1900 г., проживавших вместе с ним в Одессе по улице Почтовой, в доме Мировского:

Елизавета – 20 лет, Шифра – 17 лет, Песя – 16 лет, Нехама (Надежда/Наталья) – 13 лет

Встретилось также упоминание о Хае Хаимовне Боград из Одессы, по-видимому, еще одной дочери Хаима Шмульевича.

Там же найден еще один посемейный список (1899 г.):

Боград Хаим Шмулев, 46 лет

его жена Рухля (Розалия), 46 лет (умерла в 1901 г. – Л.Г.)

их сын Яков, 21 год

их дочь Елизавета, 19 с половиной лет

их дочь Шифра, 16 лет

их дочь Песя, 15 лет

их дочь Нехама, 12 лет

мать Хаима Шмулева Хана 85 лет.

Кроме того найдены записи 1911 г. о дочерях Хаима Шмульевича:

Берта (Бася/Батя/Ботя/Бетя – Л.Г.) Розман, 31 год, замужем за Ильей Бениаминовичем Розман, владельцем экспортной конторы в Одессе;

Эмилия (Елизавета – Л.Г.) Сторубинская, 29 лет, замужем за Самуилом Сторубинским, бухгалтером торгового предприятия в Одессе;

Полина Ефимовна (Песя Хаимовна – Л.Г.) Боград, 27 лет, девица, дает уроки музыки в Одессе;

Надежда Ефимовна (Нехама Хаимовна – Л.Г.) Боград, 24 лет, девица, дает уроки по предметам гимназического курса в Одессе.

Сестры-девицы живут у старшей сестры»

Таким образом, стало известным, что у Хаима Шмульевича Бограда был только один сын – Яков, не оставивший потомства, и дочери – Бетя, Елизавета, Шифра, Песя, Нехама, Хая. Т.е. у Х.Ш. Бограда могут найтись потомки – Розманы и Сторубинские, чьи предки жили в Одессе. Возможно, найдется кто-то из них и им известны какие-либо дополнительные подробности о ветви Боград, или они узнают из моих записей о более ранних их предках. Буду рада.

Недавно в архиве Одессы найдено свидетельство о браке, состоявшемся 18 декабря 1928 г. в Одессе между Розалией Боград, 1902 г.р., учительницей, и Вениямином Вельчаком, 1895 г.р., директором германской концессии «Реш», проживавшем по улице К. Либкнехта, 6.

Отчества Розалии и Вениамина в документе, к сожалению, не указаны. Чьей же дочерью была Розалия Боград, 1902 г.р. из Одессы?

По некоторым признакам она могла быть дочерью одной из сестер Якова. Во-первых, мать Якова и его сестер – Рухель (в более поздних документах – Розалия) Боград (дочь одесского купца 2-й гильдии Янкеля (Якова) Менделевича) умерла в 1901 г. По еврейской традиции, имя Розалия в 1902 году дают ее внучке.

Во-вторых, в ГАРФе найдены записи 1913 г. о Якове Хаимовиче Бограде, в них указано, что он служил в то время немецко-французским корреспондентом торгово-промышленного предприятия Менделевича в городе Одессе.

Отсюда мы узнаем, что Менделевич, ближайший родственник жены Хаима Шмульевича, ее отец или брат, был владельцем этого предприятия. С другой стороны, муж старшей дочери Бети

Х.Ш. Бограда, Илья Бениаминович Розман, был владельцем экспортной конторы в Одессе.

Похоже, что германская концессия «Реш» в Одессе, директором которой в 1928 г. был Вениамин Вельчак (судя по его имени, он мог быть племянником И.Б. Розмана – сыном его сестры – внуком Бениамина Розмана) продолжала деятельность дореволюционного торгово-промышленного предприятия Менделевича и экспортной конторы И.Б. Розмана. Связанные семейными узами семьи Менделевич, Боград, Розман (брак Бети Хаимовны Боград и Ильи Бениаминовича Розмана) вполне могли снова породниться (брак Розы Боград и Вениамина Вельчака).

Предложенная версия ставит некоторые вопросы. Например, по какой причине фамилию Боград Розалия получает от ее матери, а не от отца? Однозначного ответа пока нет.

Дочери Шмуэля Лазаревича Бограда (от 1-й жены)

1-я

Ривка (Рывка), 1836 г.р.

Метрика

«Херсон, 10 октября (по ст. стилю) 1836 г. у сенского мещанина Могилевской губ. Шмуля Лейзерова Баград и его жены Рухиль Мордковны родилась дочь Рывка»

2-я

Цирель (Цыра) – моя прабабушка (1837/38-1909)

В переписи семьи Боград за 1851 г. она записана – Цыра, 14 лет

Найдено свидетельство о смерти Цирли Шмульевны Боград( в замужестве Блох)

«Николаев, вдова мещанина Цирля Шмулевна Блох умерла 6 (по новому стилю 19) декабря1909 г. (7-го тевета 5670 г. по еврейскому календарю) в возрасте 70 лет»

Ее год рождения согласно переписи – 1837-й, а – свидетельства о смерти – 1839-й. Такие погрешности в документах встретились неоднократно.

Цирель Шмульевны Боград-Блох, Николаев, 1903 г.

3-я

Фейга, 1840 г.р.

Метрика

«Херсон, 16 мая (по старому стилю) 1840 г.

отец – херсонский мещанин Шмуль Лазеровича Боград,

мать – законная жена его Рухиль Мордковна родилась дочь Фейга»

Примечание: не позднее 1840 года Шмуэль Боград уже приписан был к Херсону и в некоторых документах уже стали писать Боград, а не Баград.

4-я дочь (от 2-й жены)

Бася

Умерла от младенческой болезни 9 ноября 1850г.

Все дети Шмуэля Бограда:

от 1-й жены, Рухиль Мордковны

Мордко-Залман (Мордух,Мордехай, Марк), 1830 г.р.

Янкель-Иосиф (1834-1836)

Рывка, 1836 г.р.

Цирель (1838 – 1909)(моя прабабушка)

Фейга, 1840 г.р.

Гершко (1844-1845)

От 2-й жены, Ханы Гершковны-Хаимовны

1. Берко (1846-48)

2. Бася (1850-1850)

3. Лейзер (1851-52)

4. Хаим, 1853 г.р.

На сегодняшний день не прослеживаются судьбы дочерей Шмуэля Лейзеровича Бограда, моего прапрадеда, Рывки и Фейги. Мне удалось найти сведения о некоторых потомках Мордко-Залмана и Хаима. Сведения о потомках моей прабабушки Цирели Боград (в замужестве Блох) у меня достаточно обширные, о них ниже в главе II – «Блох».

С ариями и песней по жизни

Готовя эту публикацию, мне довелось узнать и том, что немало потомков Лейзера Иоселевича (Лазаря Иосифовича) Бограда, родоначальника херсонской ветви Боградов из Сенно Могилевской губернии (теперь Витебской области) обладали певческим талантом. В своей статье А.С. Бережанский, основываясь на воспоминаниях Розалии Марковны Боград-Плехановой, пишет:

«Её отец, Марк Самуилович Боград, происходил из семьи земледельцев-колонистов, был человеком разнообразных интересов и способностей: любил земледельческий труд, обладал физической силой, интересовался музыкальным искусством, особенно оперным. Знал музыку западных и русских композиторов, владел довольно красивым голосом, нередко сам распевал в кругу друзей и родных не только еврейские песни, но и арии классических опер и оперет»[9]

Известно, что и его дочь Роза Боград-Плеханова прекрасно пела.

Когда я по телефону рассказала об этой статье Лёне Позину – прямому потомку Мордехая Шмульевича (Марка Самуиловича), он обрадовался и сказал: «Теперь я буду знать откуда у меня такая страсть к пению». Из его семейных преданий одна из сестер его бабушки – внучки Мордехая Шмульевича – приходится бабушкой оперной певице Белле Руденко.

Из письма Ефима Курганова, потомка Нохома Лейба Лейзеровича – внука Хаима Лазаревича Бограда из Херсона, о его деде:

«Знаю, что Хаим Боград был очень музыкальный, пел дочке, моей маме, целые арии из опер»

Братья моей мамы были очень музыкально одарены, ее сестра, Рахиль, прекрасно пела, а ее внучка, Любовь Викторовна Сметанина, преподавала в музыкальном училище.

Бограды из колонии Бобровый Кут

Нашлись еще некоторые документы о представителях рода Боград, живших в XIX столетии в колонии Бобровый Кут Херсонской губернии.

Семья Боград из Бобрового Кута:

Нохом Хаимович Боград (1802-1851)

его сыновья

Алтер, 1838 г.р.

Ицко (1846-1852)

Найдены метрики детей Алтера Богорода:

1) «25. окт 1862 г.

отец – колонист колонии Бобровый Кут, Алтер Богород, мать Фреида, родился сын Шлиома»

2) «1865 г. 25 янв.– 10 шват, отец – колонист колонии Бобровый Кут, Алтер Богород, мать – Фейга, родился сын Исаак»

Нохома брат Сендер Хаимович Боград, (в более поздних записях Иосиф-Сендер), 1815 г.р.

его сыновья

1-й

Исаак-Айзик, 1838 г.р.

2-й

Хаим, 1857-58 г.р.

Сендера Бограда жена Ита Хаимова

его дочери

Рохель – 1842г.р.

Цивья – 1845 г.р.

Хайка – 1848 г.р.

Сора – 1855 г.р.

Эстер –1859 г.р.

Посмотрим на общие имена и даты рождений членов семей моего прямого предка Лейзера Иоселевича Бограда и Хаима Бограда, отца Нохома и Иосифа-Сендера. Мы видим, что и Лейзер, и Хаим назвали именем Нохом своих старших сыновей. В таком случае, Нохом Боград (Нохом 1-й) мог быть общим их предком, в частности дедом. В 1853 году у Лейзера родился внук Хаим (сын Шмуэля), а у Хаима тоже родился внук Хаим (сын Иосифа-Сендера) в 1857-58 г. Такое совпадение не кажется случайным. Если Хаим, отец Нохома и Иосифа-Сендера приходился братом Лейзеру Иоселевичу, то отец Лейзера и Хаима – Иосель Боград – мой прапрапрапрадед – мог быть сыном Нохома 1-го. В этом случае, Нохом Боград (Нохом 1-й) – отец Иоселя – мой прапрапрапрапрадед и мы, его потомки моего поколения, его 8 – е колено.

История переселения в колонию Бобровый Кут Херсонской губернии братьев Нохома Хаимовича и Иосифа-Сендера Хаимовича Боград (фамилия в некоторых документах записана – Богорад) пока неизвестна. Во всяком случае, в списке земледельцев колонии Бобровый Кут за 1810 г., помещенном на сайте Я. Пасика «Еврейские земледельческие колонии Юга Украины и Крыма» фамилия Боград отсутствует.

Но так как не найдены в архивах документы об их отце Хаиме, предполагаемом брате Лейзера Иоселевеча, то он, скорее всего, и не появлялся в Херсонской губернии, а его сыновья прибыли туда позже, чем мой предок Лейзер Боград с детьми.

В подтверждение этой версии замечу, что в книге «О браках» херсонского архива одна за другой следуют записи о заключении брака Исаака-Айзика Богорада из Бобрового Кута и Иосифа (Иосифа-Хаима – Л.Г.) Богорада из Новоковно.

Мы видим, что браки Исаака-Айзика и Иосифа состоялись в Херсоне в один и тот же день, и это не случайное совпадение. Они были согласно этому предположению, родственниками – троюродными братьями, и были хорошо знакомы, по всей видимости.

Брачное свидетельство Исаака-Айзика Богорада:

«1866 г., 21 апреля (по новому стилю) 3 мая, Херсон,

жених – колонист Бобрового Кута Исаак-Айзик Богорад, 28 лет,

невеста – разведшаяся Нехама дочь Меера, 28 лет»

Брачное свидетельство Иосифа Богорада:

«1866, 21 апреля (по новому стилю 3 мая), Херсон,

жених - колонист Новоковно Иосиф Богорад, 36 лет (1830-31 г.р.)

невеста - девица Хава, дочь Херсонского мещанина Якова Березовского»

Из брачного свидетельства Иосифа (Иосифа-Хаима Нухимовича-Лейбовича) Бограда из Новоковно можно заключить, что его 1-я жена Хана-Хая Зусмановна-Вольфовна скончалась и он в 1866 г. снова женился на Хаве Яковлевне Березовской.

Добавлю и о связи моих предков с Боградами из Бобрового Кута. У моей мамы был троюродный брат Исаак-Рувин Аронович Добровинский, 1901 г.р., красноармеец. Мне было известно о нем, что он двоюродный племянник моего деда, сына Цирель Боград и Нехемии Блоха. В 1820 г. в Херсоне он женился на родной сестре моей мамы, его троюродной сестре, Рахили(Розе) Блох. Вскоре после женитьбы он ушел воевать, сражался на фронтах гражданской войны, его дальнейшая судьба мне неизвестна. В 1921 г. у них родилась дочь Лея, скончавшаяся в младенчестве.

Недавно найдены в архиве Херсона документы об Ароне Добровинском и его жене Лее, колонистах из Бобрового Кута, по-видимому, близкие родственники Исаака-Рувина, возможно его родители. С другой стороны в Бобровом Куте, как мы знаем, жили и Бограды. Поэтому, скорее всего Добровинские и Бограды – свойственные семьи. Стоит подчеркнуть, что Добровинские в Бобровом Куте появились не позднее 1810 г. В упомянутый мной список земледельцев Бобрового Кута 1810 г. внесен Берко Добровинский, 22 лет. В этом же списке встретился Лейба Бобровинский, 33 года. Возможно, что вместо Добровинский записали Бобровинский.

Не теряю надежды все-таки до конца установить родственные связи. Пока можно утверждать, что все Бограды (Баграды) и носители других фамилий из этой ветви моей родословной происходят от Иоселя (Иосифа, очень вероятно Иоселя Нохомовича) и его сына, Лейзера (Лазаря) Иоселевича Баград. Лейзер прибыл вместе с детьми, Нохомом-Лейбой (Нухимом-Лейбом), Шмуйлой (Шмулем, Шмуэлем) и Двеурой (Двойрой) в начале 1820-х годов XIX века из Сенно Могилевской губернии в Херсонскую губернию и стал родоначальником нашей херсонской ветви Боград.

В результате всех поисков прояснилась география расселений и переселений моих прямых и непрямых предков Боград. В XIX веке они жили в еврейских колониях Херсонской губернии: Новоковно, Доброй, Бобровом Куте, Нововитебске (Желтой), и в городах – Херсоне, Николаеве и Одессе. Представители нашего рода Боград, также как и многие другие еврейские семьи, часто переселялись из одного места в другое в поисках лучших условий существования и надежды на достойное будущее для своих детей. Мы можем видеть, как высока была смертность среди колонистов в еврейских колониях, особенно детская смертность. Причиной тому был не только низкий уровень медицины, но и чрезвычайно тяжелые условия существования на целинной земле степей Новороссии.

Родственники или однофамильцы?

Несколько имен с сайта «Подвиг народа» и из «Яд ва-Шем»:

Доброе

Боград Исак Наумович (расстреляно 3 человека во время ВОВ)

Херсон

Боград Яков Моисеевич, 1916 г.р. призван в армию в 1941 из Херсона

Боград Иосиф Моисеевич, 1913 г.р. родился в Херсоне, призван из Ферганской долины

Боград Александр Абрамович, 1925 г.р. родился в Херсоне, Одесса

Боград Софья Израилевна, 1904 г.р.

Воевала, медслужба

Боград Исаак Израилевич, 1911 г.р., родился в Запорожской области Мелитополь

Боград Александр Григорьевич, 1928 г.р.

Боград Михаил Айзикович, 1912 г.р.

В херсонском архиве найдены некоторые представители семей Боград, проживавшие в Херсоне в 1926 г.

Судя по их отчествам среди них встречаются и представители нашего рода.

1) Боград Арон Зусьевич, адрес –1-я Форштадская, 24

2) Боград Абрам Зусьевич и его жена Боград Ольга Марковна, адрес – Советская 16

(Зусь, 1856 г.р. – сын Иосифа-Хаима Нухим-Лейбовича, внук Нухима-Лейба)

3) Боград Вульф Айзекович, адрес – ул. 21-го января, дом Сидоренко

4) Боград Мендель Айзекович, адрес – 21-го января, дом Сидоренко

(Айзик, родившийся не ранее 1870 г.– сын Лейба Абрамовича, правнук Нухима-Лейбовича, но был еще один Исаак-Айзик, 1838 г.р., сын Иосифа-Сендера из Бобрового Кута, кто из них был отцом Вульфа и Менделя?)

5) Боград Роза Доновна, адрес – Базарная

6) Боград Моисей Иосифович и его жена Боград Лиза Александровна, адрес –3-я Форштадтская, 66

Среди эвакуированных в Бийск Алтайского края на сайте «Яд ва-Шем» найдены:

Боград Михаил Абрамович, 1913 г.р., инженер-механик и его жена Боград Сарра Абрамовна, 1915 г.р., бухгалтер, из Николаева,

Боград Абрам Ефимович (Хаимович – Л.Г.), 1884 г.р., из Херсона.

Как выяснилось, у Хаима Шмульевича Бограда (1853 г.р.) сыновей кроме Якова не было. В таком случае, Боград Абрам Хаимович – скорее всего сын Хаима Иосифовича-Сендеровича (1857-58 г.р.), приходящегося троюродным братом Х.Ш. ограду и моей прабабушке.

В этот же список эвакуированных включен Розенштейн Абрам Еремеевич, 1888 .р. из Николаева. Нетрудно догадаться, что Абрам Боград и Абрам Розенштейн – отцы Михаила и Сарры Боград, эвакуировавшиеся вместе с детьми.

Некоторые замечания об архивных документах и работе с ними

1) Документы в архивах Херсона и Николаева сохранены не за все годы

2)Как мы видим, часто из двойного имени записывали лишь одно, ведь всё зависело от писарей, а каждый из них вел записи по-своему. Если в разных документах на одного и того же человека мне встречались записи двойного имени и наряду с этим одно из этих имен, то в моей записи – двойное имя, то же самое касается и отчеств

3)Записи даты того или иного события (заключение брака, рождение, смерть) могут быть не совсем точными. В том, является ли эта дата точной можно быть уверенным лишь в тех случаях, когда имеются соответствующие документы с указанием дат как по григорианскому, так и по еврейскому календарям. Это дает возможность подтверждения или уточнения даты.

К сожалению не обо всех представителях рода Боград такие документы найдены. Вместе с тем, они записаны в ревизиях с указанием возраста. Однако, в посемейных списках за разные годы встречаются незначительные расхождения, а также не всегда возраст, указанный в них в точности совпадает с подтвержденным возрастом из свидетельств. В таких случаях мной указан приблизительный год рождения с погрешностью не более 2-х - 3-х лет.

Список семи поколений моих прямых предков по ветви Боград

В результате поисков и находок можно записать семейное дерево из 7 поколений от Иоселя (Иосифа) Баграда(Бограда).

Приведу цепочку, состоящую только из моих прямых предков.

1 колено

Иосель (Иосиф) Боград (предположительно сына Нохома Бограда) – мой прапрапрапрадед

2 колено

Лейзер Иоселевич Боград, 1883-84 г.р. – мой прапрапрадед,

его 2-я жена (имя неизвестно) – моя прапрапрабабушка

3 колено

Шмуэль (Шмуйла, Шмуль, Самуил) Лейзерович (1807-08 г.р.) – мой прапрадед,

1-я жена Шмуэля – Рухель (Рахиль, Рахель) Мордковна (Мордехаевна) (1809-1845) – моя прапрабабушка

4 колено

Дочь Шмуэля от его 1-й жены, Рухель Мордковны:

Цирель Шмульевна Боград (в замужестве Блох), (1838-1909) – моя прабабушка

5 колено

сын Цирель Боград-Блох:

Мовша Нехемьевич (Моисей Наумович) Блох (1870 – 20.01.1920) – мой дед

6 колено

Дочь Мовши Блоха:

Нехама Мовшевна (Анна Моисеевна) Блох (в замужестве Шаргородская) (18.12.1905-11.03. 2000) –моя мама

7 колено

Дочь Нехамы Мовшевны (Анны Моисеевны) Блох-Шаргородской:

Любовь Лазаревна Шаргородская (в замужестве Гиль), 1947 г.р. – я.

- 3 -

Известные представители

херсонской ветви нашего рода Боград

- 3.1. -

Розалия Марковна Боград – Плеханова

(21 апреля – 3 мая по н. ст., 1856, колония Добрая Херсонской губ. – 30 августа 1949, Париж) врач, училась в Херсоне в гимназии Гозадиновых, которую закончила в 1874 г., затем продолжила образование в Петербурге на женских медицинских курсах при Военной Медико-хирургической академии, участница русско-турецкой войны 1877-78.

Розалия Марковна Боград, 70-е годы XIX века

Семья родителей Розалии вскоре после ее рождения переселилась из колонии Доброй в Херсон, вначале они не были богаты, однако впоследствии М.Ш. Боград разбогател, и Роза смогла поступить в Херсоне в гимназию, а затем упросила родителей отпустить ее учиться в Санкт-Петербург, чтобы получить специальность врача.

Родители Розы из Херсона снова переселились, об этом написано в ее воспоминаниях:

"...я отправилась в начале июля 1878 г. к родителям, которые тогда жили на хуторе отца в Одесской области, вблизи города Овидиополь. Место это – Дальницкие хутора помещалось между Черным морем, которое находилось на расстоянии двух-трех верст от хутора, и Днестра"[10]

Там же [10] Розалия Марковна упоминает, что в 1879 году она гостила у родителей в Херсоне.

То есть, семья ее родителей снова вернулась в Херсон.

В Санкт-Петербурге Р.М. Боград познакомилась с Г.В.Плехановым, выходцем из семьи обедневших русских дворян, известным в России марксистом, полюбила его и вышла за него замуж весной 1879 г., а в 1880 г. Розалия отправилась к Плеханову в Щвейцарию. Их семья жила в Швейцарии, Франции, Италии. У них было четыре дочери: старшая, Вера, умерла в младенчестве; дочь Лидия Георгиевна Плеханова-Ле-Савуре (1881-1978); дочь Евгения Георгиевна Плеханова-Бато (1883-1964); младшая дочь Плехановых Мария (1889 г.р.) умерла в возрасте пяти лет.

Семья Плехановых, начало 90-х годов XIX века,

слева направо: Р.М. Боград-Плеханова, Лидия Плеханова, Г.В. Плеханов, Евгения Плеханова

Сын Евгении Клод Бато (1918-2008) – французский дипломат. Он родился за несколько недель до смерти Плеханова, скончался 18 января 2008 г. 16 дней спустя после его 90-летнего юбилея. Дочери Плехановых, Лидия Георгиевна, Евгения Георгиевна и их внук, Клод Бато жили и умерли в Париже. Там же сейчас живут праправнуки Розалии Боград и Георгия Плеханова – внуки Клода – Франческа и Жан-Пьер, и их мать Стефания.

В 1917 г. супруги Плехановы вернулись в Россию, в 1918 г. Плеханов скончался в Питкеярве (Финляндия). Его тело перевезли в Петроград, Г.В. Плеханов был похоронен на Волковом кладбище. Через несколько месяцев после смерти мужа Р.М. Плеханова выехала за границу к дочерям и внуку.

Архив и библиотека Г.В. Плеханова вначале были перевезены Р.М. Плехановой из Женевы и Сан-Ремо в Париж, а затем в 1922 году по инициативе Ленина и при содействии друга семьи Л.Г.Дейча Р.М. Плеханова и ее дочери передали литературное наследие Плеханова в дар Публичной библиотеке в Петрограде. В 1928 году Розалией Марковной был открыт Дом-музей Г.В.Плеханова, она заведовала им до 1939 года.

Семья Плехановых (слева направо – Р.М. Плеханова, Евгения Плеханова,

Л.Г.Дейч, Г.В. Плеханов, Лидия Плеханова), 1901 г

В 1939 году Розалия Марковна выехала из Ленинграда в Париж к дочерям в отпуск и больше в Россию не возвращалась. Розалия Боград-Плеханова умерла в Париже в 1949 г. Дочери Лидия и Евгения приезжали в Советскую Россию несколько раз при жизни матери, а также и после ее смерти в 1958 году.

О Розалии Боград-Плехановой сегодня можно найти в интернете обширную информацию. Хочу отметить, что из всего, найденного мною, мне больше всего понравилась статья

А.С. Бережанского «Розалия Марковна – жена и верный друг Георгия Плеханова» [11].

В ней я нашла прекрасно запечатленные автором черты характера и всё обаяние личности Розалии Марковны.

Приведу лишь некоторые фрагменты этой статьи из разных периодов жизни Розалии Боград-Плехановой:

«На врачебных курсах в то время лекции читали видные ученые, преподававшие одновременно в Медико-хирургической академии, среди них знаменитый химик и композитор А.П. Бородин и С.П. Боткин, виднейший русский терапевт-клицинист. Бородин организовал из курсисток хор, где пела и Розалия Марковна. У нее был приятный грудной голос, ее любимыми музыкальными произведениями были романсы А.Г. Рубинштейна»

«…Розалия Марковна летом 1877 года едет пароходом по Волге в село Широкое Самарской губернии, чтобы устроиться фельдшером в крестьянской среде».

«В 1878 году, поддавшись патриотическому чувству, охватившему некоторые слои молодежи, Розалия Марковна едет в Румынию, чтобы помочь в лечении раненых и больных…"

«Все лето Розалия Марковна провела в Женеве, помогая мужу в освоении немецкого языка.

В конце лета Плеханов настолько хорошо усвоил немецкий язык, что читал в подлинниках сочинения Ф. Шиллера, Г. Гейне, Ф. Фрейлиграта, Г. Гервега, цитировал на память отрывки из «Фауста» И.-В. Гете.

Осенью 1880 года Плехановы переехали в Париж, поселились в гостинице на бульваре Сен-Мишель. В материальном отношении это было тяжелое для супругов время. Работу найти было трудно, приходилось жить на небольшие деньги, присылаемые Розалии Марковне из дома. Покидая Родину, она не решилась сообщить своим родителям о замужестве, а сказала только, что собирается продолжить учебу за границей».

В описании студенческих лет жизни можно найти строки о чрезвычайной отзывчивости Розы Боград, ее бескорыстном желании всегда прийти на помощь:

«…Роза Боград получила серьезное задание – заменить заболевшего пропагандиста и провести занятия в рабочем кружке на Выборгской стороне. К этому времени она прочла уже много серьезной литературы по социальным вопросам. Но занятия надо было проводить по русскому языку и арифметике. Она всегда хорошо училась в гимназии и любила эти предметы. Надо было передать эти знания людям, которые придут после тяжелой работы, а у многих не было даже начального образования. Поначалу Роза чувствовала себя скованно. Постепенно смущение прошло, и Роза толково объясняла материал своим слушателям. После занятий ее трогательно благодарили» [12]

Немало написано и том, что в начале своей жизни в эмиграции Розалия посещала больных из круга своих друзей, остро нуждающихся не только в медицинской помощи, но и в средствах к существованию. Но, несмотря на то, что материальное положение Плехановых в то время тоже оставалось незавидным, она лечила этих больных бесплатно. Безусловно, этот опыт очень пригодился ей в дальнейшем, но тогда она об этом не думала, а шла к больным, руководствуясь своими внутренними побуждениями.

Привожу несколько строк текста о врачебной деятельности Р.М. Боград из документа, найденного в ГАРФе (в фонде полицейского департамента):

л. 64

«Начальник С.-Петербургского Губернского Жандармского Управления

11 Января 1902 г.

№1089

С.-Петербург

Секретно.

В Департамент Полиции.

Имею честь препроводить при сем в Департамент Полиции копию протокола показания Веры Величкиной Бонч-Бруевич, допрошенной во вверенном мне Управлении 10 сего Января в порядке положения об охране.

Генерал-Майор [подпись]

л. 65

Протокол №

1902 года Января 10 дня, в г. С.-Петербурге, я, Отдельного Корпуса Жандармов ротмистр Самойленко Манджара, на основании Положения об охране, расспрашивал поименованную, которая, в дополнение объяснений своих от 5 сего Января, показала:

Зовут меня: Вера Величкина Бонч-Бруевич. Прошу писать Вас самих.

С Георгием Валентиновичем Плехановым я знакома очень мало, почти только поклонами. Познакомилась я с ним в начале 1901 года, не помню где. Кажется, в приемной женщины-врача его жены, урожденной Боград, к которой я общалась за советом и направляла к ней и привозила сама к ней обращавшихся ко мне за советами, так как я не имею права практики в Женеве, а ОНА СЧИТАЕТСЯ ЛУЧШИМ ВРАЧОМ (подчеркнуто мной – Л.Г.). С мужем ее мне не приходилось встречаться в домах. Разговаривать с ним о каких либо принципиальных вопросах или практических, мне не приходилось»

Много лет Розалия работала врачом в Женеве, в Париже, а также в Сан-Ремо, в созданном ею санатории «Виктория». Жизнь Плехановых была очень насыщена кипучей деятельностью, тревогами, переездами, встречами со многими известными личностями той эпохи. В частности, живя в эмиграции, они встречались с А.М. Горьким и его женой Е.П. Пешковой на о. Капри.

В.Б. Малкин отмечал, что приехав в Женеву, Лина Штерн некоторое время жила в семье Плехановых, а затем в семье народовольца и ученого А.Н. Баха.

«О дружеских отношениях с дочерьми Плеханова, Женей и Лидией, и его женой Розой Марковной Боргард (так у автора – Л.Г.) свидетельствуют письма, сохранившиеся в архиве РАН». [13]

Годы жизни в Ленинграде, начиная в 1928 –го по 1939-й год, Розалия Марковна всецело посвятила организации Дома-музея Плеханова и интенсивной напряженной работе в своем детище. Кроме того она вела активную общественную жизнь и всегда была окружена друзьями.

А вот строки из воспоминаний Е.С. Коц о Розалии Плехановой в 30-е годы прошлого века, проведенных Р.М. Плехановой в Ленинграде:

«…она принимала своих друзей. Среди них были очень интересные люди – Евгений Викторович Тарле; его сестра Тарновская, большая умница; Щепкина-Куперник, готовая в любой момент сочинить к случаю изящные и остроумные стихи; скульптор Гинзбург – создатель прекрасного бюста Плеханова, установленного на его могиле на Волковом кладбище.

…По-своему нарядная, просто, скромно и изящно одетая, приветливая, отлично владеющая талантом занять гостей интересным разговором, объединить их общей темой, любящая и понимающая шутку, она пересыпала свою речь привычными ей французскими словечками. Притом все было просто, по-домашнему уютно. Ее друзья любили бывать у нее» [14]

Дочери, Лидия и Евгения, исполнили последнее желание их матери – сжечь ее прах и перевезти его в урне. Урну она просила поместить в могилу горячо любимого ею мужа, Георгия Валентиновича Плеханова. 13 мая 1951 г. на Волковом кладбище в Ленинграде урна с прахом Розалии Марковны Боград-Плехановой была захоронена на могиле Г.В. Плеханова.

- 3.2. -

Яков Ефимович Боград

(10.03.1878г., Одесса – 10.05.1919 г., Красноярск)

 российский революционный деятель, псевдоним Фрей

Яков Боград

Яков Ефимович (Хаимович) Боград родился в Одессе 26 февраля (10 марта по н.ст.) 1878 года в семье херсонского мещанина, Хаима Шмульевича Бограда, 1853 г.р. и дочери одесского купца 2-й гильдии, Рухели Янкелевны (Розалии Яковлевны) Менделевич, (1853-1901). Брак родителей Якова состоялся в 1876 г.

Известно, что в 1890 г. отец Якова, Хаим Шмульевич Боград, значился среди одесских купцов 2-й гильдии, владел хлебной конторой на Ремесленной улице в доме Файнштейна. Он был записан среди посетителей Бродской синагоги в Одессе, прихожанином которой был на протяжении 22 лет к 1902 г., указано также, что он тогда уже числился купцом 2-й гильдии (т.е. не позднее 1880 г.)

В интернете я нашла немало статей о судьбе Якова Бограда и увидела некоторые несоответствия в его биографических данных. Где-то указано место его рождения – Николаев, хотя в большинстве источников записана Одесса. Полученное из одесского архива его метрическое свидетельство, не оставляет сомнений: место рождения Я. Бограда – Одесса.

Не было полной ясности и в степени его родства с Розалией Плехановой. Большинство авторов писали, что Яков Ефимович Боград приходился ей племянником, но были и сведения, что они двоюродные брат и сестра. Сейчас удалось установить, что Яков приходился ей двоюродным братом.

СТРАНИЦЫ ЖИЗНИ ЯКОВА ЕФИМОВИЧА БОГРАДА

Яков Боград, сын одесского купца 2-й гильдии, в 1895 окончил Ришельевскую гимназию.

В архиве Новороссийского университета найден документ о среднем образовании, фактически его аттестат зрелости:

Свидетельство

«Данное сие Якову Бограду сыну 2-й гильдии купца вероисповедания иудейского

родившемуся 26 февраля 1878 г., обучавшемуся первоначально в Одесской 2-й прогимназии 4 года и в Ришельевской гимназии 3 года, в том, что он в мае и июне 1895 г. подвергался испытанию зрелости в Ришельевской гимназии и оказал на сем испытании нижеследующие познания».

Далее перечисляются все предметы, по которым он получил хорошие и отличные оценки. Это русский с церковно-славянским, латинский, греческий, французский и немецкий языки, математика, математическая география, физика и логика. Против Закона Божия стоит прочерк.

«В 1886-91 г.г. учился во 2-й прогимназии, затем перешел в Ришельевскую гимназию, где окончил 7 классов. В 1895 г. держал в Ришельевской гимназии экзамен на аттестат зрелости. В том году примкнул к Одесскому кружку Окольского, Борейши и др., занимавшемуся пропагандой среди рабочих; заботился о получении из-за границы нелегальной литературы, устраивал для этой цели денежные сборы. В ночь на 12 июля 1895 г. арестован.

В 1895 году принимал участие в деятельности с.-д. кружков, группировавшихся около Моисея Винокура («Южнорусский рабочий союз» в Одессе). По делу последнего 7 января 1897 г. вторично арестован. Согласно выс. пов. 8 янв. 1897 г. (первое дело) должен был отбыть 1 г. тюремного заключения с подчинением затем надз. полиции на 2 г., в черте оседлости вне университетских городов. Второе дознание в 1897 г. по соглашению министров вн. дел и юстиции было прекращено в отношении Б., который перед этим до решения дела Южнорусского союза был выпущен, а 3 дек. 1897 г. снова арестован для отбывания оставшегося срока заключения. Под надзором был в Кишиневе, потом вернулся к с.-д. работе в Одессе» [16]

В Кишиневе в то же время находилась под надзором полиции Анетта Коренблюм, с ней и ее семьей Яков был хорошо знаком еще в Одессе. 5 марта 1900 г. в Кишиневе состоящие под надзором полиции Яков Боград и Анетта Корнблюм заключили брачный союз.

В ГАРФе найдены сведения и о жене Я. Бограда и ее семье:

Фонд 102, 3-е делопроизводство, опись 97, дело № 302

Дело: «О дочери купца Аннете Рувимовой Корнблюм, по мужу Боград»

Началось 24 Февраля 1898 г.

Кончилось 3 Апреля 1900 г.

л. 2

Справка 3-го Делопроизводства.

Фамилия, имя, отчество: Корнблюм по мужу Боград, Аннета Рувимова

Звание и происхождение: дочь купца

Место жительства: г. Кишинев

Состоит ли под негласным надзором и не ограничен ли в праве выбора места жительства: Состоит. Воспрещено жительство в столицах и С.-Петербургской губернии впредь до особого распоряжения, а в г. Одессе в течение одного года, сроком по 18 Февраля 1900 г., независимо ограничений в избрании места жительства, служащих на ней как евреек.

Семейное положение и родственные связи: Имеет мужа купеческого сына Якова Хаимова Боград.

Привлекалась в 1897 году в Одессе к дознанию о преступном сообществе «Южно-Русской рабочей союз» (дело Винокура, Котова, Свионтковского и других).

По обыску обнаружены две прокламации «Южно-Русского Союза» и «Литературного Комитета» и нелегальные брошюры.

Дознанием установлено, что Аннета Корнблюм, поддерживая связи с революционной средой, хранила у себя сочинения противоправительственного направления.

Содержалась под стражей с 8 Января по 26 Июня 1897 года, а затем находилась под поручительством в 1000 рубл. в г. Одессе.

На основании Высочайшего повеления 18 Февраля 1898 года, Корнблюм по влиянии в наказание предварительного заключения, подчинена гласному надзору полиции в избранном месте жительства на один год, сроком по 18 Февраля 1899 г.

Водворена в Кишинев 15 Июня 1898 г.»

2) 1899 год

Фамилия, имя, отчество: Корнблюм Анета Рувинова

Звание и происхождение: дочь Одесского купца

Вероисповедание: Иудейского

Время и место рождения: г. Одесса, 23 лет

Место воспитания: Воспитывалась в частной гимназии Водинской в г. Одессе

Семейное положение и родственные связи: Девица.

Имеет в г. Кишиневе замужнюю сестру Суру-Зельду 25 лет Годлевскую, а также брата Исаака 18 лет.

В г. Одессе имеет отца Рувина 51 года, брата Якова 20 лет, сестру Анну 26 лет и Розу 13 лет.

Сестра Анетты – Анна (по мужу Теслер) жила в 1898 г. в Берне.

Дело №6 1899 года.

«Фамилия, имя, отчество: Корнблюм Анета Рувинова

Ведет тесную дружбу со всеми лицами, состоящими под гласным и негласным надзором полиции, составляющими отдельный кружок; неоднократно отлучалась тайным образом в г. Одессу и вообще является личностью неблагонадежной»

Известные сведения о совместной жизни Якова и Анетты.

Детей у супругов не было. Они учились вместе в Новороссийском (Одесса) и Бернском университетах. В архивных записях этих учебных заведений также имеются сведения о том, что Яков Боград был женат на своей сокурснице по этим учебным заведениям – Анетте Рувиновне Корнблюм.

Из архива Бернского университета:

2 записи, сделанные при сдаче экзамена 17.11.1905 г.

«9575. Bograd, Anette, dev. Kornblum

9576. Bograd, Jakob»

Из этих записей мы можем заключить, что Анетта Боград-Корнблюм вместе с мужем переезжала из Одессы в Швейцарию. Яков Боград был в Берне в 1900 году, где штудировал медицину, а затем перевелся на физико-математический факультет. Так же в Берне и в Вене он бывал в 1907 и 1911 году. Как уже отмечалось, Я.Х. Боград в 1913 году состоял немецко-французским корреспондентом торгово-промышленного предприятия и имел временную службу в экспортном доме Менделевича в Одессе. Его супруга, Аннета Рувимовна, в 1913 г. находилась в качестве врача в Саратовской губернии, в Камышинском уезде, в Лесном Карамыше.

С 1913 г. Яков Боград находился в ссылке . 29 Августа 1913 г. он прибыл в Туруханский край и водворен на жительство в станке Верхне-Инбатском.

Вернемся к описанию жизни Якова Бограда:

«Принимал деятельное участие в борьбе против одесской зубатовщины (Шаевича и др.). В Одессе провел и годы первой революции (1905—06), являясь активнейшим работником среди грузчиков, моряков и других рабочих города. На тайном общегубернском крестьянском съезде в конце 1905 г. был членом президиума от меньшевиков (по другим сведениям, еще в 1906 г. был нефракционным и примкнул к меньшевикам позднее за границей). В 1906 г. состоял членом Пересыпского районного комитета Одесской организации РСДРП. В годы реакции — в эмиграции; учился в Берлине и Берне, где окончил университет со званием доктора философии и математических наук. В начале 1912 г. вернулся из-за границы в Одессу. Организовал издание легальной социал-демократической (меньшевистской) газеты "Одесский Курьер". В 1913 г. арестован по обвинению в принадлежности к социал-демократической организации и выслан в Туруханский край (до высылки успел сдать в Одессе при ун-те государственные экзамены)» [16]

Хочу поделиться найденными в архиве Одессы материалами дела студента Новороссийского Императорского университета в 1906-1907 годах и ранее.

Перечислю набор этих документов:

Свидетельство о среднем образовании

Свидетельство об отбывании воинской повинности, в котором указано, что Яков Боград – ратник ополчения 2-го разряда, 1899 г.

14 августа 1906 г.

Его Превосходительству Господину Ректору

Новороссийского университета

Прошение

Якова Хаимова Бограда, сына Одесского мещанина (в это время его отец уже снова мещанин, а не купец 2-й гильдии – Л.Г.) проживающего по Б.Арнаутской 24, кв. 10

«Я, нижеподписавшийся, имею зачет 8-ми семестров математического отделения философского факультета Бернского университета. Прошу зачислить меня на IV курс физико-математического факультета.

Прилагаю

1) свидетельство за № 1025 – аттестат зрелости

2) справка с подробным указанием, какие лекции слушал я в Бернском университете

3) увольнительное свидетельство, выданное Бернским университетом

14 августа 1906 года

Яков Боград (подпись)

P.S.

В виду того, что мое метрическое свидетельство случайно к моменту подачи прошения оказалось затерянным, то я обязуюсь его предоставить в самом ближайшем будущем»

4) Его Превосходительству Господину Ректору

Новороссийского университета

Прошение

Якова Хаимова Бограда, сына Одесского мещанина

проживающего по Б.Арнаутской 24, кв. 10

«В виду утери мной метрического свидетельства, предоставляю пока засвидетельствованную у нотариуса копию. За тем о свидетельстве о воинской повинности – оно находится у Бессарабского губернатора, в 1900 г. он выдал мне заграничный паспорт, который я еще не сдал губернатору, т.к. хлопочу о снятии с меня уплаты той суммы, которой следует с меня за 5-летнее пребывание за границей…

В виду всего вышеизложенного прошу о немедленном зачислении меня в студенты Новороссийского университета на физико-математический факультет на 1-й курс по математическому отделению.

сентября 1906 г. Я. Боград (подпись)

5) Еще одно прошение.

В этом прошении он просит о зачислении на 1-й курс математического отделения физико-математического факультета:

«…физико-математический факультет по математическому отделению может меня зачислить на IV курс лишь после сдачи соответствующих экзаменов, но не имеет препятствий к зачислению меня сейчас на 1-й курс (мною предоставлено свидетельство об окончании 8-ми классов мужской гимназии), то я обращаюсь с просьбой зачислить меня ПОКА (выделено мною – Л.Г.) на 1-й курс физико-математического факультета по математическому отделению.

21 сентября 1906 г.

Я.Боград (подпись)

Сверху резолюция красными чернилами:

По взносе платы за слушание лекций –

зачислить

Ректор (подпись)

6) Свидетельство о принятии в сентябре 1906 г. в число студентов университет на математическое отделение физико-математического факультета на основании свидетельства зрелости Ришельевской гимназии

7) Прошение Я. Бограда, написанное его рукой:

17 сентября 1907 г.

«Господину Ректору Новороссийского университета

от студента Якова Бограда

Прошение

Будучи административным порядком выслан за границу, я лишен был возможности лично взять свои бумаги из университетской канцелярии. Желая в настоящее время сдать экзамены при Бернском университете, убедительно прошу выслать мои бумаги по адресу Бернского университета».

Далее он перечисляет требующиеся документы, в их числе увольнительное свидетельство от мещанской управы, список прослушанных им лекций и др.

В прошении он сообщает о том, что его университетский билет остался в канцелярии градоначальника, т.к. лишь в обмен на него он смог получить заграничный паспорт.

Далее он сообщает свой адрес в Берне.

8) 28 сентября 1907 г.

Обращение ректора Новороссийского университета к Императорскому Российскому консулу в Берне.

В этом документе сообщается о высылке документов Я.Бограда с их перечислением и просьбой вручить их ему под расписку. При этом сообщается, что подлинный аттестат зрелости выдан быть не может.

Мы видим, что даже в хронологическом изложении [16] нет никаких упоминаний о пребывании Якова Бограда в Берне и его учебе в Бернском университете в течение четырёх лет до возвращения в Одессу в 1905 году. Однако, из приведенных здесь архивных документов ясно, что 4 года – 8 семестров, он обучался там.

Но он вернулся с Российскую империю, чтобы принять участие в 1-й Русской революции. Между тем его желание продолжить учебу было велико, и с надеждой завершить свое образование он обратился в Новороссийский Императорский университет с просьбой о зачислении его на 4–й курс. Однако ему предложили начать учебу с 1-го курса, невзирая на зачеты 8-ми семестров Бернского университета, на что он был вынужден согласиться, приписав слово «пока» в надежде в ближайшее время перейти на четвертый курс. Но судьба сложилась иначе, за участие в революции Яков был арестован и позже выдворен из РИ. В 1907 году он, по-видимому, восстановился в качестве студента в Бернском университете. И лишь в 1912 г. вернулся снова в Одессу, где сдал государственные экзамены в Новороссийском университете. Возникает ещё один вопрос. Зачем нужно было в Одессе сдавать государственные экзамены человеку, получившему звание доктора в Швейцарии? Ответ напрашивается такой: либо в РИ необходимо было подтверждение заграничного диплома, либо не хотели признать диплом революционера, да еще к тому же еврея. Но сломить Якова Хаимовича Бограда было нелегко, он преодолел все поставленные на его пути препятствия и доказал свою образованность. Вернемся к его жизни в Сибири.

Яков Хаимович (Ефимович) Боград из Музея Революции СССР с надписью

«Боград Я.Е. – видный советский партийный деятель в Сибири в 1917-1919 гг., член ЦК исполкома Совета в Сибири с октября 1917 г. Расстрелян по приказу колчаковского генерала Розанова в Красноярской тюрьме в 9.05.1919 г»

В 1914 году ему разрешили выезд за границу для проведения медицинской операции, в которой он остро нуждался. Вместе с тем от ссыльной колонии ему был выдан мандат на международный социалистический конгресс в Вене. Но вспыхнула Первая мировая война, и Я. Боград остался в Красноярске под гласным надзором полиции. В феврале 1916-го года за организацию забастовки типографских рабочих снова высылался в Туруханский край, в село Монастырское. В том же году порвал с меньшевиками и вступил в РСДРП. С лета 1917 г. на пропагандистской работе, в феврале 1918 г. был избран членом ЦИК Советов Сибири. Печатался в газете «Красноярский рабочий».

К тому, что уже было сказано можно добавить:

«…при его ближайшем участии сложилась в январе-феврале 1915 г. «Красноярская группа революционных социал-демократов», идейным руководителем которой он оставался до своего ареста 1915-16 года, после которого он возвращен в Туруханский край. Первое время после Февральской революции провел в Туруханске, в июне 1917 года формально в течение некоторого времени еще числился меньшевиком-интернационалистом. Член Средне-Сибирского и Енисейского бюро партии. Работал в самом Красноярске только наездами, проводя почти всё время в агитационных поездках по Сибири.

В октябре 1917 г. участвовал в составе делегации Красноярского совета в 1-м общесибирском съезде советов в Иркутске. Принял активное участие в организации в Иркутске военных ячеек и затем в декабрьских боях за советскую власть. Падение советской власти в Красноярске в связи с чехословацким выступлением, застало Бограда на руднике «Юлия» Минусинского уезда, где он остановился по дороге из Минусинска в Красноярск для проведения митингов о происходивших событиях. Арестован здесь и содержался в качестве заложника в Красноярской тюрьме.

В ночь 10 мая 1919 г. расстрелян белыми» [16]

Из [17]:

«Для сибирской реакции лектор и трибун, обладавший исключительной эрудицией и пользовавшийся громадным авторитетом даже среди врагов, был гораздо опаснее многих активных деятелей Советской власти»

Именем Якова Бограда назван небольшой городок (ранее село) и район в Хакассии, центральные улицы в Иркутске, Красноярске, Минусинске и Улан-Удэ.

Фото с названием улицы в Иркутске

Безусловно, меня не могла не взволновать трагическая судьба Якова Бограда, двоюродного брата моего деда. Всё, что известно о нем отражает его незаурядные способности и кипучую деятельность, мотивом которой была идея борьбы за построение светлого будущего для всех народов Российской империи. Он был верен идее интернационализма. Но до конца ли своих дней?

Какие мысли и чувства одолевали его в Красноярской тюрьме? Не постигло ли его разочарование?

Нам не дано узнать это. В опубликованных материалах о Г.В. Плеханове и его жене Р.М. Боград-Плехановой написано о том, что во время своего пребывания за границей Яков Боград бывал в семье Плехановых, всегда был там желанных гостем и, безусловно, он не мог не находиться под влиянием идей Плеханова. Позволю себе риторический вопрос: знал ли он о пророческих словах своего выдающегося родственника?

Не мог, конечно, Я. Боград, находясь в Красноярской тюрьме, услышать Г.В. Плеханова, который незадолго до своей кончины в 1918 г. сказал Розалии Марковне:

«Революция, переживаемая нами, – не есть революция в европейском смысле этого слова, а кровавый эпилог реформы 1861 года. Солдат – это крестьянин, который пошел в революцию только для того, чтобы иметь помещичью землю, а до остальных завоеваний революции ему дела нет, он идет на буржуев, так как по его понятиям, это те же помещики» [15]

«На вопрос, долго ли продержится царство большевиков, Георгий Валентинович высказал мысль, которая считалась в то время ошибочной: « Большевики продержатся гораздо дольше, чем все мы думаем. Их сила опирается на отсталость наших экономических отношений и бессознательность пролетариата. Они держатся на народной глупости, а глупость – база солидная. Она была базой царизма, а теперь большевистской тирании. Большевизм – это не марксизм, это смесь бланкизма и анархо-синдикализма, и, чтобы держать массы в повиновении нужна тирания» [15] (стр. 81-82)

Возникали ли у Якова Ефимовича мысли близкие к высказываниям Плеханова?

На рубеже веков евреи Российской империи не были едины в своих устремлениях, одни видели спасение от бесправия в революции, считая его общим для всех населявших империю народов, другие видели иной путь – путь избавления собственного народа от существующей несправедливости – в воссоздании еврейского государства на исторической родине евреев. Одни объединялись в кружки под знаменем революции, другие – в кружки, провозглашающие идеи сионизма. Но было немало и тех, кто не принимал никакого участия ни в каких кружках и не был предан ни той, ни другой идее. Сейчас, когда прошло почти сто лет, мы можем только изучать и анализировать прошедшие события, сожалеть, делать выводы. Но прошедший ход истории изменить нельзя.

Несколько слов о сестре Якова, Нехаме Боград

В архиве Новороссийского университета обнаружены документы по делу младшей сестры Якова Бограда, Нехамы Хаимовны Боград, подавшей прошение о зачислении ее вольнослушательницей в этот университет.

Документы о Нехаме Боград из архива Одессы:

1)13 сентября 1906 г.

Прошение о принятии вольнослушательницей на юридический факультет Новороссийского университета от Одесской мещанки, Боград Нехамы Хаимовны, проживающей в Одессе по Большой Арнаутской улице 24, кв.10.

2) 18 августа 1907 г.

Прошение о принятии вольнослушательницей на естественное отделение физико-математического факультета с приложением аттестата зрелости за 7-й и 8-й класс гимназии.

3)13 октября 1907 г.

Прошение от Н.Х. Боград выдать бумаги.

В этом прошении есть приписка о том, что она вольнослушательницей ранее не состояла, и ее документы находятся в канцелярии университета.

1 ноября 1907 г. документы ей были выданы.

Кроме того, в архивных документах из ГАРФа за 1911 г. указано:

«Надежда Ефимовна (Нехама Хаимовна – Л.Г.) Боград, 24 лет, девица, дает уроки по предметам гимназического курса в Одессе»

Пока не найдены никакие другие сведения о ней, и её судьба остается неизвестной. Но благодаря этим находкам, мы знаем, что у Хаима Шмульевича была дочь Нехама, успешно как и её брат, Яков, окончившая гимназию в Одессе и пытавшаяся дважды поступить в университет. Она не была принята в студентки, но страстно желала учиться, потому просила принять её в университет хотя бы вольнослушательницей. Однако она не была принята даже вольнослушательницей. Какова причина? Процентная норма или близкое родство с опальным революционером.

III. Петр Львович Боград

(9 августа 1920, Доброе – 14 апреля 2006, Москва)

В 2009 году вышла в свет книга, написанная Петром Львовичем Боградом.

Боград П.Л. «От Заполярья до Венгрии. Записки двадцатичетырехлетнего подполковника. 1941–1945. (На линии фронта. Правда о войне)», ЗАО Центрполиграф, Москва, 2009

Петр Львович Боград

Между двумя этими фотографиями – почти полвека. Лейтенант П.Л. Боград, июль 1941 г.;

генерал-майор в отставке Петр Львович Боград, 1990-е годы

Приведу 2 предисловия к этой книге.

1. «Генерал-майор Петр Львович Боград относится к тем фронтовикам, которые прошли Великую Отечественную войну от первого до последнего дня. Юношей, в начале жизненного пути, П.Л. Боград оказался в эпицентре жестокого противостояния. Удивительно сложилась судьба молодого лейтенанта, выпускника военного училища, 21 июня 1941 г. прибывшего по распределению в Прибалтийский особый военный округ. Вместе со всеми он сполна испытал горечь первых поражений: отступление, окружение, ранение. Уже в 1942 г., благодаря незаурядным способностям, П.Л. Боград был выдвинут в командиры стрелкового батальона. В 22 года он стал начальником штаба полка, а войну закончил подполковником, исполняющим должность начальника штаба стрелковой дивизии. Его воспоминания о сражениях, участником которых он был, потрясающих эпизодах боев и обычной жизни на фронте отличаются точностью и масштабом видения событий» [18]

2. «Всегда сложно писать о человеке, которого ты знал лично, сидел за одним столом у него в гостях, который оставил в твоей памяти яркий след.

Генерал-майор Петр Львович Боград принадлежал к тем фронтовикам, которые прошли Великую качественную войну с первого до последнего дня.

Великую Отечественную войну он встретил в местечке Плунге на бывшей литовско-германской границе, куда прибыл поздним вечером 21 июня 1941 года старшим команды из тридцати шести новоиспеченных лейтенантов Камышловского пехотного училища, направленных в распоряжение 204-го мотострелкового полка.

А дальше – отступление до Пскова, командование ротой полка, собранного из разбитых частей, ранение.

После госпиталя Петра Бограда направили в Москву на стрелковые курсы повышения квалификации «Выстрел». 16 октября 1941 года срочно из офицерских курсов был сформирован батальон и брошен в бой под Клин.

Затем – Северо-Западный фронт. Командование батальоном, бои в Заполярье под Кандалакшей в составе 122-й стрелковой дивизии.

С осени 1944 года в составе 2-го и 3-го Украинских фронтов Петр Боград прошел Румынию, Венгрию и закончил войну подполковником на южной границе Австрии и Югославии в должности начальника оперативного отделения штаба 122-й стрелковой дивизии.

По окончании войны П.Л. Боград закончил Военную академию имени М.В. Фрунзе и служил на различных командных должностях, от командира полка до заместителя командующего войсками Приволжского военного округа. Служба П.Л. Бограда в рядах Советской армии продолжалась до конца 1980-х годов.

Петр Львович Боград активно поддерживал и способствовал сотрудничеству ветеранских организаций России, Израиля, США.

В Московском научно-просветительном центре «Холокост» он возглавлял военно-историческую секцию, часто выступал с интереснейшими докладами о малоизвестных широкой общественности военных событиях XX века.

Изучение архива П.Л. Бограда было начато нами еще при его жизни, вместе с ним. К великому сожалению, он серьезно взялся за написание мемуаров слишком поздно, времени не хватило.

В 2004-2007 годах весь архив (воспоминания, фотографии, рабочие тетради, аудиозаписи) генерал-майора П.Л. Бограда поступил в НПЦ «Холокост» и послужил основой для подготовки этой книги»

Л.А. Терушкин, Д.А. Алексеев [18]

В этой книге автор написал не только о военных событиях 1941-45 г.г., участником которых он был. Немало посвящено детству, юности, бывшей колонии Добрая (затем село Доброе) Херсонской губернии, где родился и рос Петр Боград, уничтожению евреев Доброго в войне с немецкими фашистами. Начальные страницы книги открывают также историю семьи, из которой происходит П.Л. Боград.

Отрывки из книги Петра Львовича Бограда

«Я хорошо помню нашу колонию Доброе. Это был большой населенный пункт, расположенный на площади более восьми квадратных километров, численностью жителей более восьми тысяч человек. Имелась еврейская школа-семилетка, и были еще две школы-четырехлетки — еврейская и немецкая. В Добром была целая улица немецких поселенцев-колонистов. Я не знаю, в каком году они появились. Улица, где они жили, называлась Советской. Они были довольно зажиточными, работали в колхозе. Все так тесно переплелось, что трудно было разобрать, где еврей, а где не еврей. Язык немецкий почти слился с идиш. В Добром было четыре синагоги. Самая большая стояла напротив нашего дома. Она была примерно на 600–700 посадочных мест» [18]

«Папу моего звали Лев (еврейское имя — Лейб) Боград. Он родился в 1896 году. Он хорошо читал и писал по-русски. Вначале он работал гуртоправом, то есть занимался перегонкой скота для скототорговцев. Потом научился варить сыр, окончил курсы, на которых учился несколько лет, и стал лучшим сыроваром в области. В нашей деревне у него было кустарное производство. Потом отец переехал из деревни в Николаев, устроился на завод, где производство сыра было механизировано. Там он был начальником сыроваренного цеха, делал разные сорта сыра. Папа характером был в дедушку, был добрым человеком. Маму звали Соня. Она была 1897 года рождения. В молодости она была модисткой. Ее девичья фамилия Найдина. Мама моя родилась в Смеле, это на Украине, от Киева километров четыреста…Она была очень аккуратным человеком. В день своей смерти она встала, приняла душ и умерла. Это был 1985 год. Мама окончила начальную еврейскую школу (4 класса), была грамотной, умела читать и писать на идиш и по-русски.

У мамы и папы было два сына — я, родившийся в 1920 году, и мой брат Рувим, 1924 года рождения. Брат был очень хорошим парнем. Он был небольшого роста, курчавый, блондин. Моя мама тоже была блондинкой. День, когда он родился, я как сейчас помню. Это было 21 января 1924 года…

Потом он вырос, пошел в школу, учился очень хорошо. Его из третьего класса перевели в пятый, такой он был способный. В хедере он не учился. Рувим начал ходить в школу в 1931 году, тогда уже синагогу превратили в клуб. В 1938 году он закончил семь классов и поступил в Одесский еврейский машиностроительный техникум. Я его перед началом учебного года отвез в Одессу, устроил на частной квартире.

Я пошел в хедер по настоянию бабушки в 1926 году. Мне хотелось вольности, но бабушка сказала: «Нет, в хедер, и все». Там я научился читать и писать на идиш. Как сейчас помню, как я читаю буквы: алеф, бейт, гимел…

…Потом я учился в еврейской семилетней школе. Все предметы преподавались нам на идиш.

В начале 1920-х наша молодежь организовала сельскохозяйственную коммуну «Новый быт», по сути прообраз израильских кибуцев. Но, к сожалению, вскоре директивно начали создавать колхозы. Было создано два колхоза. Первый — на базе коммуны «Новый быт», второй — «Вперед». В середине 1930-х годов создали третий колхоз, «Красный луч». Голод 1930-х годов тяжело сказался на этих колхозах, однако хороший урожай кукурузы, припрятанный руководством колхозов нашей колонии, обеспечил колхозникам минимальный уровень жизни, у нас не было умерших от голода. В пяти километрах от колонии была создана специальная сельскохозяйственная ферма, где дети колхозников получали среднее агрономическое образование. Детство было прекрасным, я с радостью делал все, любую работу. Я вместе со взрослыми после занятий работал на винограднике, в поле, на току, убирал кукурузу и подсолнух.

Забегая вперед, скажу, что война оказалась переломным моментом в жизни моей родной колонии. С начала войны все годные к службе мужчины ушли на фронт. Часть жителей ушла на восток Украины. А многие жители остались, остались и дедушка с бабушкой, они пытались уехать из колонии на повозке, но немцы их перехватили и вернули обратно.

Фашисты заняли село без единого выстрела в конце августа 1941 года, а 2 сентября оставшихся жителей — стариков, детей, больных — они согнали на край села и всех 257 человек расстреляли. Были расстреляны мои близкие: дедушка, бабушка, тетя Хая, Сура, жена Иосифа, дядя Вельвел, двоюродная сестра Бася в возрасте 15 лет. Расстреляли их на немецком кладбище возле оврага. Бабушка тогда ходить не могла, ее везли на повозке. Бася сбежала и спряталась в скирду соломы. Немцы вилами разворошили эту скирду, вытащили ее и убили.

Больше всего меня возмущает то, что большинство участников убийств были немцами, жителями нашей деревни. О том, что мои родные погибли, я узнал только после войны, хотя о том, что немцы свирепствуют, убивают евреев, я знал и во время войны. Мои папа и мама к началу войны жили в Николаеве. Отец работал технологом на молочном заводе. Потом началась война. Я родным успел из Пскова дать телеграмму, что скоро буду участвовать в боях, и выслал им аттестат, и, кстати сказать, по этому аттестату они всю войну получали деньги. В начале августа немцы подходили к Николаеву. Мама и папа пешком пошли вдоль Днепра. Там переправились на другую сторону, сели на поезд и уехали в Саратов, где жила семья брата моей мамы. Дядю вскоре призвали в армию. Сначала они жили вместе с семьей дяди, а потом жили в Саратовской области, в деревне, где отец работал на элеваторе.

В 1970 году я побывал в родной колонии. Это уже была не наша колония. Все, что создавалось долгими годами, было разрушено, сады и виноградники варварски выкорчеваны. От нашей колонии осталась только школа, заросшие пруды и плохонький памятник на братской могиле расстрелянных. Больше туда приезжать у меня желания нет. После войны туда переселили украинцев из Западной Украины. Все, построенное прежде с любовью, разрушено, в руинах» [18]

У Исаака Лейбовича Бограда и его жены Ципоры Иосифовны, дедушки и бабушки Петра Бограда, было 9 детей – 6 сыновей и 3 дочери: Лейб(Лев) – отец Петра Львовича, Абрам, Нисан, Ефим, Борис, Иосиф, Дина, Рива и Лия.

В этой же книге, в главе « Яростный 37-й» П.Л. Боград написал о своем дяде, Ефиме Исааковиче Бограде, дочь которого Владилена Ефимовна, бывшая одесситка живет сейчас в Нью-Йорке.

«Кто же такой мой дядя, неожиданно для меня объявленный врагом народа?

Боград Ефим Исакович родился в 1898 году. Коммунист с 1917 года, прошел большой путь в партийной иерархии. Окончил Ленинградский институт красной профессуры, работал в столице Украины Харькове в ВУЦИКе с Г.И. Петровским, затем с П.П. Постышевым. В начале тридцатых — секретарь Кобелякского райкома партии Харьковской области, Фастовского райкома Киевской области. Затем — ректор Коммунистического вуза имени Косиора в Киеве. В марте тридцать седьмого дядю избрали членом комитета партии института. А на рассвете следующего после избрания дня его арестовали. Нарушая логику изложения, сообщу: после многих допросов и прочих мытарств дядю сослали в район Магадана, где он и погиб в 1945 году» [18]

В заключение хочу заметить, что я получила письмо от Дины Перлюк (Боград) – правнучки кузнеца Исаака Бограда, деда П.Л. Бограда, живущей сейчас в Нью-Йорке.

Письмо Дины Боград-Перлюк

«У Исаака Бограда было 9 детей, один из них – мой дед Борис Боград. Его жена – моя бабушка Рая. До войны они жили в селе Доброе недалеко от Николаева. У них было два сына – Михаил и Семен, мой отец, и дочь Белла, умершая до войны. Дед Борис воевал под Ленинградом, прошел всю войну рядовым. Его старший сын, Михаил, в 17 лет в 1937 году со Сталинским призывом «все на самолеты» ушел в летное училище и войну встретил лейтенантом, а освобождал Кенигсберг уже майором. Моя бабушка Рая, взяв моего отца (в 41 году моему отцу Семену было 10 лет) и уговорив еще несколько таких же солдаток с детьми, пешком ушли из села. Это было в середине августа 1941 года. А 10 сентября было расстреляно все село Доброе. Отец рассказывал, как они шли по степи, как колонну беженцев из самолета расстреливали немцы, как чудом все остались живы, как чудом оказались в Бухаре, как бабушка Рая делила на всех свой солдатский паек за мужа и офицерский за старшего сына. Их было 3 женщины и 6 детей. Все после войны вернулись назад в Доброе. Почти никого из этой истории уже нет в живых. Нет и моего отца. А те, кто живы из этих спасенных детей, уже далеко не молоды. Однажды, много лет назад, еще в Николаеве, меня случайно спросили, как звали мою бабушку. Оказывается, я на нее похожа. Так я случайно узнала часть этой истории и то, что сегодня живы те, кто благодарят и хранят память о моей бабушке. Много лет, живя в Николаеве, я с моим отцом каждое 10 сентября ездили в село Доброе почтить память погибших. Там стоит маленькая стела. Ее установили в конце 60-х. Вначале в этом списке погибших односельчан имен было мало. Отец написал: семья Боград – 4 человека. Он не помнил всех, ему в 41-м было 10 лет. Сейчас на этой стеле нет свободного места. Многие хранят память о колонии Добрая. По сей день в селе сохранился дом моего деда Бориса. По сей день сохранилось, когда-то в прошлом, зажиточное подворье из двух домов и колодца кузнеца, Исаака Бограда. Храню в своем сердце память о колонии Доброе и расскажу об этом моему сыну, Александру.

Спасибо Вам за Ваш поиск.

С уважением, Дина Перлюк (Боград)»

ГЛАВА II

БЛОХ

- 1 -

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ФАМИЛИИ БЛОХ

Фамилия Блох основана на немецком слове «ВЕЛЬШ», которое в славянской интерпретации преобразовалось в слово «ВЛАХ» (другие формы – «ВАЛЛАХ», «ВУЛИХ», «ВОЛОХ», «ВЛОХ» и т.д.). Так немцы называли евреев Эльзаса и Германии, прибывших туда из Франции, а фамилия Блох появилась позже, когда обладатели этих «прозвищ» переселились из Германии в Польшу. Такое объяснение даёт Музей Диаспоры, а Феликс Кандель указывает:

«Блок-Блох-Влох – это евреи-выходцы из Италии. Влох по-польски означает «итальянец». [19]

Отсюда легко сделать вывод о пути евреев, обладающих этими фамилиями. Их путь лежал из древней Иудеи в Римскую империю (в том числе, территорию современной Италии), Францию, Германию, Польшу, Литву, Белоруссию, Украину. Фамилия Блох была распространена в Европе, начиная с середины 17-го века. Музей Диаспоры перечисляет известных представителей этой фамилии: родившегося в Польше известного проповедника и лидера саббатианского движения Маттатью Бен Беньямина Зеэва (Вольфа) Ашкенази Блоха; немецкого врача, физиолога и зоолога Маркуса (Мордехая) Блоха (1723-1799); французского писателя и журналиста Жана Ричарда Блоха (1884-1947); родившегося в Швейцарии американского физика Феликса Блоха, лауреата Нобелевской премии 1952 г.; родившегося в 20-м веке в Германии американского биохимика Конрада Блоха, получившего Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 1964 году.

Велик список ушедших в Катастрофе носителей этой фамилии в «Яд ва-Шем», большинство из них были жителями Польши, Литвы, Франции, Германии, Чехословакии, Румынии, Белоруссии, Украины и других европейских стран – свыше 1000 человек. В их числе и мои родственники, перечисляю их вместе с их близкими:

Любовь Моисеевна Блох-Гофман, ее сын Рафаил Гофман, Светлана Борисовна Блох, Хася Спекторова-Блох, ее мать Шейндель Берковна Фельдман-Спекторова, Наум Константинович (Калманович) Блох, его 1-я жена Евгения Блох.

- 2 -

Мои прямые и непрямые предки Блох

Девичья фамилия моей мамы Блох, по этой ветви мне удалось найти сведения, позволившие построить семейное дерево до 7-го поколения. На сайте JewishGen я нашла записи о моих предках из Россиен (сейчас Расейняй) Ковенской губернии начиная с 1816 г. Узнать точное название места, откуда мои предки переселились в Херсонскую губернию, мне удалось благодаря документам (начиная с 1873 г.) из Николаевского архива.

Несколько слов из истории Россиен

Россиены – уезный город Ковенской губернии при реке Россиенке. В 1662 году в нем проживало 111 евреев. После третьего раздела Речи Посполитой в 1795 г. был присоединен к Российской империи, где был центром административного округа. В 1797 году принадлежал Виленской губернии, в то время в Россиенах проживало 4247 еврея и караима. Евреи и караимы появились в заметном числе в Литовском княжестве не ранее Ягеллонов, их положение значительно улучшилось во времена Казимира Великого, женатого на еврейке Эстерке, и предоставившего евреям немалые привилегии.

В 1857 году число жителей города 8516: 4526 мужского пола и 3990 – женского. Из них православных – 342, католиков – 3174, иудеев – 5000. Из 5000 евреев 4292 –мещан, отставных солдат и их семейств – 38, бывших кантонистами – 34. В Россиенах жили 4 раввина, была одна каменная синагога, 3 молитвенных школы, из них 2 каменные, первоначальных «хедерим» и учителей – 12, второстепенных – 5.

Мой прадед, Нехемия Гиршевич Блох, (1833-1905) прибыл в Херсонскую губернию не ранее 1858-го года, там он женился на Цирель Шмульевне Боград (1837-1909). О том, как они жили мне почти ничего не было известно, кроме того, что жили они бедно и брат Цирели – Мордехай Шмульевич Боград, отец Р.М. Боград-Плехановой, временами помогал их семье материально. Но не так давно получила от моего троюродного брата Бориса Гершковича сообщение: он слышал от своего отца, внука Нехемии, что наш прадед был человеком очень религиозным, целыми днями читал молитвы, изучал Тору и Талмуд, а его жена, наша прабабушка Цирель была материальной опорой семьи, день и ночь трудилась. Я не раз читала о такой модели существования еврейских семей в XIX веке.

Их семья жила в Херсонской губернии, в т.ч. и в самом Херсоне, а в Николаеве они начали жить не позднее 1873 г., возможно значительно раньше, но пока на основе найденных архивных документов установить точную дату не удается. В Николаевском архиве найдено много документов о браках и рождениях их детей и внуков. Как мой прадед, так и его сыновья, и даже некоторые внуки, живя в Николаеве, числились Россиенскими мещанами Ковенской губернии.

Несколько слов о приписке евреев Российской Империи в XIX веке. Выяснилось, что в первой половине века сменить приписку было несложно, но начиная со второй половины XIX века, этот процесс значительно усложнился. Купцы должны были менять приписку в обязательном порядке, а мещане меняли ее в редких случаях. Как правило, мещане могли на протяжении десятилетий, живя на новом месте, не менять приписку, более того и их сыновья, внуки и даже правнуки имели ту же приписку.

Вернусь к описанию своих поисков. Ранее я знала только то, что мой прадед родом из Ковенской губернии, а его еврейское имя требовало уточнения. Поскольку отчество деда в его русифицированном варианте было Наумович, то было несколько вариантов еврейского имени прадеда: Нухим, Нохим, Нохом, Нахум, Нехемия.

Узнав из архивных документов точное место рождения прадеда, Россиены, а также его еврейское имя – Нехемия, я, сверх всякого моего ожидания, нашла на сайте JewishGen всю семью отца Нехемии Блоха, семью его деда и, кроме того, имя его прадеда. Хочу порадовать тех, чьи предки родом из Литвы. Ревизские сказки – фактически переписи семей за XIX век – по Литве очень хорошо сохранились, их можно найти на сайте JewishGen. Учитывая то, что указывается возраст главы семьи и всех членов семьи, легко вычисляются и приблизительные даты рождения более дальних предков, рожденных в XVIII веке и их имена.

Находки из архивов Россиен Ковенской губернии и Николаева

Из записей ревизий по Россиенам Ковенской губернии (сайт JewishGen)

Запись 1816 года

Калман Блох, сын Гирша, 53 года (1762/63 г.р. – Л.Г.), мой прапрапрадед, (а его отец Гирш Блох – мой прапрапрапрадед, назову его Гирш 1-й Блох, пока его отчество не установлено, но очевидно, что он родился в 1-й половине XVIII века)

Жена Калмана – Геня, 39 лет (1776/77 г.р. – Л.Г.) (моя прапрапрабабушка)

их дети – Абель , 1793 г.р., и его жена (ее имя не указано), 1798 г.р.; Гирш 2-й, 1794 г.р.

Запись 1858-го года

Гирш Калманович Блох, 64 года, (1794 г.р. – Л.Г.), мой прапрадед, (Гирш 2-й)

Его жена Ита, 60 лет (1797/98 г.р. – Л.Г.), моя прапрабабушка

Их дети и внуки:

Лейб, сын Гирша, 37 лет (1820-21 г.р.– Л.Г.), его жена Роха, 31 год (1826/27 г.р. – Л.Г.),

Бейла, дочь Лейба,10 лет(1847/48 г.р.), Хаим-Морткель, сын Лейба, 1 год, (1856/57 г.р.),

Абель, сын Гирша, 26 лет (1831-32 г.р.), Шима, жена Абеля, 18 лет (1839/40 г.р.),

Хаим, сын Гирша, 28 лет (1829-30 г.р.), Гинда, жена Хаима, 28 лет (1829-30 г.р.),

Калман, сын Хаима, 10 лет (1847-48 г.р.)

Нехемия, сын Гирша, 25 лет (1832-33 г.р.) – Нехемия Гиршевич Блох, мой прадед.

Из архива синагог Николаева и из семейного архива

Дети прадеда и прабабушки, Нехемии Гиршевича Блоха (1833-1905) и Цирель Шмульевны Боград-Блох (1839-1909):

1. Шейна-Рива (Шейна-Ривка) Блох, 1863 г.р., ее фамилия в замужестве Сегалович/Сагалович.

Найдено свидетельство о браке 1883 г. из раввината Николаева,

Шейны-Ривы (по-еврейски написано Шейны-Ривки), дочери Россиенского мещанина Ковенской губернии Нехемии Блоха с Меером, сыном Бера, Сегаловичем, Херсонским мещанином.

О судьбе Шейны-Ривы мне известно лишь то, что она всю жизнь жила в Николаеве.

В архиве Николаева нашлись документы о рождении детей у нее и ее мужа:

дочь Рахиль Сегалович , 1891 г.р.; сын Бер Сегалович, 1893 г.р.; Рафаил и Мордехай – близнецы, 1894 г.р.; дочь Елизавета Сагалович, 1900 г.р. (о своей двоюродной сестре Лизе моя тетя и мама вспоминали, мне приходилось видеть фотографию Лизы, а также совместное фото Лизы и семьи ее сестры); дочь Фейга Сагалович , 1904 г.р. (замечу, что в некоторых метриках их фамилия уже записана не Сегалович, а Сагалович), а также найдены 2 брачных свидетельства сыновей Шейны-Ривы, Хаима-Герца и Иделя:

«1918 г., Херсонский мещанин Хаим-Герц Мееров Сагалович (1885 г.р.) вступил в брак с Либой, дочерью Николаевского мещанина Лейба Петриковского».

«1919 г., Херсонский мещанин Идель Меерович Сагалович (1889 г.р.) вступил в брак с Бейлой, дочерью Одесского мещанина Михеля Рейтера»

Кроме того, я слышала имя Шмиль (Шмуэль) еще одного сына Шейны-Ривы. Однако, о нем пока никаких документов не обнаружено.

2. Калман Блох (1864 г.р.)

Найдено свидетельство о браке из Николаевской синагоги:

«1890 г. 6 декабря

Холостой Россиенский мещанин Ковенской губернии

Кальман Нехемьевич Блох (26 лет) вступил в брак с девицей

Хаей Берко-Лейбовной Тункаль, Ширвинтской мещанкой (21 год)»

Их дети:

Рахиль Блох, родившаяся в Николаеве в 1891-м году и умершая в возрасте полутора месяцев;

Гирш Блох, родившийся в Николаеве в 1893 году и умерший в 1894 году в возрасте 1 год и 4 месяца;

Абрам Блох, родившийся в Николаеве в 1894 году и умерший в 1898-м году в возрасте трех с половиной лет;

Рувин (Роман) Блох, родившийся в Николаеве в 1896 г. и умерший в возрасте около 20-ти лет;

Броха-Ита (Бетя) Блох (в замужестве – Вайнцвайг), родившаяся в Николаеве в 1899 г., проживала в Киеве, её потомки живут в США;

Яков Блох, родившийся в Николаеве (1904-1987), полковник, преподаватель кафедры стратегии в Военной Академии (Монино, Московской области), до 1941 г. преподавал в военных училищах Харькова и Ростова на Дону, видный военный командир в годы Второй мировой войны. С ним и его замечательной семьей я была знакома.

Яков Калманович (Климентьевич) Блох, 1935 г.

На сайте «Подвиг народа» я нашла список его наград и соответствующие записи к ним.

Список:

«Яков Климентьевич Блох, 1904 г.р.

В РККА с 1926 года

Орден « КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» (04.01.1942)

Капитан Блох Яков Климентьевич – начальник артиллерии восточной спецгруппы армии

Орден «Красного знамени» (26.03.1943)

Подполковник Блох Яков Климентьевич

3) Орден «Отечественной войны I степени» (17.04.1944)

Полковник Блох Яков Климентьевич

Записи:

«Капитан БЛОХ – энергичный и деловой командир. В период операций за взятие Аксайской и города Ростов Дон он выполнял обязанности начальника артиллерии группы. Благодаря его распорядительности и деятельному участию в организации огня по противнику была полностью обеспечена возможность успешно вести бой пехоты. Он сам лично игнорируя опасностью в кризисные периоды боя восстанавливал связь с пехотой и поддерживал ее огнем артиллерии. Кроме того тов. БЛОХ на протяжении нескольких недель успешно участвовал в боях по обороне Ростова в должности начальника штаба Ростовского артиллерийского училища. Будучи на ответственном участке он организовал стойкое противодействие наступающему на Ростов противнику, дав возможность соседям вести планомерный отход»

«Подполковник тов. БЛОХ, работая зам. Начальника Оперотдела Штаба Сев. Кавказского Фронта по информации, своей настойчивостью организовал связь с войсками для получения своевременной информации снизу.

Своей исключительно четкой и своевременной информацией командования СКФ, вышестоящего штаба и Ставки Верховного Главного Командования о действиях частей СКФ, помогая командованию и вышестоящему штабу принимать своевременные решения»

«Полковник БЛОХ – участник Отечественной войны с первых дней. Грамотный и культурный оперативный командир, участвовал в разработках операции армии по освобождению Тамани, десанту на Керченский п/о и по освобождению Крыма. Четкой и кропотливой работой помогая командованию в сложном планировании операций.

Непосредственный участник организации о обеспечения проведения высадки морского десанта на Керченский п/о, где был контужен при бомбежке.

В период боевых действий за освобождению Крыма принимал особо энергичное участие в разработке операции и организации четкого управления боем. Ранее награждён орденами «КРАСНОЕ ЗНАМЯ», «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА».

За отличное выполнение боевых заданий командования, участие в разработках сложных военных операций и личное участие в проведении их – достоин награждения орденом «ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ I СТЕПЕНИ»

С дочерью Я.К. Блоха – моей троюродной сестрой, актрисой (теперь на пенсии), Евгенией Яковлевной Блох-Кауровой, мы до сих пор поддерживаем связь;

Евгения (Жанна) Яковлевна Блох-Каурова, 1961 г.

Нехемья (Наум) Блох, родившийся в 1906 году в Харбине, погибший во время Второй мировой войны, до войны жил в Симферополе;

Борис Блох, жил в Симферополе.

Мовша Блох, мой дед (1870-1920)

Найдено брачное свидетельство моих дедушки и бабушки (родителей моей мамы) из Николаевской синагоги:

«31 июля (13 августа по новому стилю) , 3 элуля 1896 г., Николаев

Холост, запаса армии, Россиенский мещанин Ковенской губернии, 26 лет,

Мовша Нехемиович Блох вступил в брак с девицей Басей Брухой, 23 года, дочерью мещанина Бера Фельдмана»

Мовша Нехемьевич (Моисей Наумович) Блох, (1870-20.01.1920).

Его жена, моя бабушка, Бася Бруха Берковна (Берта Борисовна) Фельдман, (18.09.1873 -9.03.1947) родом из Николаева.

Бася Фельдман, Мовша Блох, Николаев, 1896 г.

Все дети Мовши и Баси родились в Николаеве, кроме старшего сына Рафаила, родившегося в Новом Буге и младшего сына Бера (Бориса), родившегося в Одессе

Их дети:

Ита (Нюня) Блох (в замужестве Оксенгендлер), (26.04.1897, Николаев – 15.06.1985, Харьков), жила в Николаеве, Кзыл-Орде, Харькове;

Рафаил-Аба Блох (1899, Новый Буг –1919, Романовка), жил в Николаеве, Одессе, красноармеец, погиб на Тамбовщине, сражаясь в рядах Красной Армии во время Гражданской войны;

Либа (Люба) Блох (в замужестве Гофман) (1.09.1900, Николаев – зима 1941-42, Харьков), жила в Николаеве, Харькове, она и ее сын Рафаил Львович Гофман уничтожены фашистами в Харькове;

Рахиль (Роза) Блох (в замужестве Добровинская) (28.03.1903, Николаев – 1.09.1980, Целиноград), детский врач, жила в Одессе, на Донбассе, Находке, Владивостоке, Талгаре (возле Алма-Аты), Свердловске, Акмолинске (затем город назывался Целиноград, сейчас Астана);

Нехама (Анна) Блох (в замужестве Шаргородская), (18.12.1905, Николаев – 11.03.2000, Беэр-Шева), моя мама, жила в Харькове, Хабаровске, Беэр-Шеве;

Исаак Блох (17.11.1909, Николаев –15.04.1969, Харьков), он же – Александр Михайлович Крамар (изменил Ф.И.О.), жил в Киеве и Харькове;

Бер (Борис) Блох (26.03.1912. Одесса – 10.05.1970, Харьков), он же Борис Михайлович Блок, жил в Харькове.

Рухель (Роза) Блох (в замужестве Троянская),1873 г.р.

Найдены её метрика и брачное свидетельство:

«26 августа (7 сентября по новому стилю) 1873 г. в Николаеве

Родилась дочь Рухель

Отец – Ковенской губернии россиенский мещанин Нехемья Блох,

Мать – Цырель»

2) «17 ноября(30 ноября по новому стилю), 12 кислева 1895 г., Николаев

Бобринский мещанин Елизаветградского уезда, запаса армии,

Янкель Аврумович Троянский вступил в брак с девицей

Рухелью, дочерью Россиенского мещанина Нехемьи Блоха»

Мне были известны их дети: Израиль, Абрам и Нафтула (Толя). Израиль жил в Харькове, умер в США, Абрам жил и умер в Харькове, Нафтула жил в Москве, где он скончался мне неизвестно.

Братья Троянские, Николаев, 1920-е годы

слева направо: Израиль, Абрам, Нафтула

Из архива я получила метрики еще на троих детей, судьбы которых мне неизвестны:

Эстер-Гитель , 1900 г.р., Мендель, 1902 г.р., Нехама, 1907 г.р., и свидетельство о смерти десятимесячного сына Эзры, 1896 г.р. Я слышала, что дочь Рухели (Розы) Троянской (скорее всего, Эстер-Гитель) эмигрировала с мужем в Америку в первые годы советской власти.

5. Двойра Блох (в замужестве Гершкович), (1875-1948), её муж Херсонский мещанин Исаак Гамшеевич (Ицко сын Иешуа/Гамшея/Амшея) Гершкович,1870 г.р., их дети:

Барух (Берко, Борис), (1900-1943), Рейзл (Роза, Раиса), (1902-1962), Вольф, 1903 г.р., умерший в младенчестве, Иегошуа (Ешуа, Шика), (1905-1953), Нехемия (Наум) (1907-2007), Ревекка (Рива) (1909-1974), Бенцион (3.05.1911-20.08.1988), Мойше (Моисей, Михаил)(1912-1985), Яков (1922-1943).

Семья Гершкович, Харьков, 1933 г. Слева направо:

Сидят. 1-й ряд – Фрида (дочь Бориса), Рива, Яков

2-й ряд – Борис, Исаак – глава семьи, Двойра ( дев. Блох),

у нее на руках Алла (дочь Ешуа), Бела (дев. Шаргородская) – жена Бориса

Стоят: Рита – жена Ешуа, Ешуа, Роза, Наум,

Геня – 1-я жена Наума, Бенцион, Моисей

В ревизских сказках 1835 и 1848 гг. удалось обнаружить списки семей Мошко (Моше) Берковича Гершковича – деда Исаака Гамшеевича Гершковича и Иося (Иосифа) Берковича Гершковича – родного брата Мошко. Гершковичи до 1835 года были жителями Николаева, а в том году переселились из Николаева в Измаил во время выселения евреев из Николаева. Позднее они вернулись в Николаев.

Из ревизской сказки 1835 года по Измаилу:

«Глава семьи

Мошко Берков Гершкович – 32 лет (около 1803 г.р.)

Жена его

Рифка (так записано имя Ривка) – 28 лет (около 1807 г.р.)

Сыновья его

Берко – 16 лет

Волько – 13 лет

Шимко – 6 лет

Амшей – 1 год (около 1834 г.р.) – будущий отец Исаака

Дочери его

Фройда (Фрейда) –10 лет

Гитель – 8 лет

Темка – 4 года»

Из ревизской сказки 1848 г. по Измаилу:

«Глава семьи

Иось Берков Гершкович – 51 год (около 1797 г.р.)

Жена его

Хая – 43 лет (около 1805 г.р.)

Сыновья его

Аврам (1825-1837), умер в 1837 г.

Дувид –14 лет

Ицка – 8 лет

Янкель – 6 лет

Абрам – 4 лет

Дочь его

Рухля – 5 лет»

Все дети Двойры Нехемиевны Блох-Гершкович и Исаака Гамшеевича Гершковича родились в Николаеве, а в 1927-28-м году вся их дружная семья переселилась в Харьков.

С двоюродными и некоторыми троюродными моими сестрами и братьями – потомками большинства из выше перечисленных мной детей прадеда Нехемии Гиршевича Блоха и прабабушки Цирели Шмульевны Боград-Блох я знакома.

В переписи жителей Николаева 1902 года указано 3 семьи по фамилии Блох (без инициалов), проживавших по адресам:

1) Садовая, 23

2) Рыбная, 36

3) Малая Морская угол Севастопольской, 30/2

По моим сведениям семья Мовши Блоха (моего деда) и его жены Баси-Брухи Фельдман-Блох (моей бабушки) и их детей, Иты, Рафаила-Абы и Либы, проживала в то время по Малой Морской улице. Остальные их дети – Рахиль, Нехама (моя мама), Исаак и Бер к тому времени еще не родились. Их семья жила в Николаеве до 1910 года, а затем переселилась в Одессу и проживала там до их переезда в Херсон в 1919 году.

Родственные семьи из Россиен

Кроме прямых предков в Россиенах обнаружено много родственных семей. Найдены также несколько семей потомков Блох из Россиен, переселившихся в другие места, с которыми прослеживается родственная связь.

Из полученных документов обнаружилось, что в Николаеве жил Россиенский мещанин Рефуэль-Аба Блох, у которого родился сын в 1878 году, вскоре умерший. Имя, фамилия и приписка не оставляют сомнения, что он приходился родным братом моему прадеду, Нехемии. В дополнении к этому нашлась еще одна метрика на родившегося у него же и у его жены, Симы, в 1882 г. в Николаеве сына, Мордуха (Мордехая).

Тем самым прояснилось: мой дядя, Рафаил-Аба Мовшевич Блох назван был этим именем в честь своего дяди, которого к 1899 году уже не было в живых. Ясно и то, что Рефуэль-Аба (брат прадеда) и его жена Сима, это указанные в ревизии Ковенской губернии по Россиенам его брат Абель, 26 лет(1831-32 г.р.) и его жена Шима (там записано Шима, а не Сима), 18 лет(1839-40 г.р.).

В архиве Риги найдены записи о родном брате моего прадеда, Хаиме Блохе из Россиен, умершем в 1899 г. в возрасте 69 лет в Риге.

О том, что это не однофамилец, а брат прадеда свидетельствуют следующие факты:

1) в ревизии по Россиенам Хаиму в 1858 году было 28 лет, а в 1899 – 69. Т.е. совпал год рождения, он родился приблизительно в 1830. Попутно укажу, что в списке умерших в 1876 г. в Риге указана дочь Хаима, Блох Сара Хаимовна, полутора лет (умерла 8/11/1876).

2) после того, как я просмотрела записи на сайте JewishGen по Латвии гипотеза о том, что Хаим Блох – родной брат моего прадеда нашла полное подтверждение. Т.е. он – Хаим-Иосель Гиршевич Блох.

3) Эйда-Гинда – вдова Хаима-Иоселя Блоха (из Россиен) умерла в возрасте 72 года в Риге 23/11/1901 г. Из записи 1858 г. по Литве Хаим и Гинда указаны с одним, а не с двумя именами, но это неоднократно встречается в ревизских сказках.

4) Сын Хаима, Калман, 1847-48 г.р. (по ревизии – в 1858 г. ему было 10 лет) тоже жил в Риге. У него был сын Абрам-Гирш от жены Фейги-Эльки, скончавшийся в 1876 г. в возрасте 1 год, а Фейга-Элька умерла в возрасте 26 лет в 1877 г. (1851 г.р.) Из этих сведений можно заключить, что Калман Хаимович Блох (двоюродный брат моего деда, Мовши Блоха) рано овдовел и потерял сына. Какова его дальнейшая судьба? Остались ли у него потомки? Никогда от родных я не слышала о родственниках из Риги. Но поиски позволили заглянуть вглубь веков, узнать о событиях давно ушедших времен.

В результате этой находки можно сделать некоторые выводы. Сын Калмана, Абрам-Гирш, родился в 1875 г. Предполагаю, что второе имя Гирш он получил в честь своего прадеда Гирша. Теперь нам, потомкам, будет известно, что наш прапрадед Гирш Калманович Блох из Россиен, 1793-94 г.р. скончался не позднее 1875 года.

Пока уточнены места проживания троих из четырех сыновей прапрадеда Гирша:

Абель (Рефуэл-Аба) и Нехемия жили и умерли в Николаеве, а сын Хаим-Иосель переселился в Ригу и там же умер.

Переселился ли из Россиен и если переселился, то куда еще один из братьев моего прадеда, Лейб Гиршевич Блох, еще предстоит уточнить. Пока известно лишь: в Николаеве прослеживаются следы Абрама Лейбовича и Арона Лейбовича Блох, херсонских мещан. В архиве найдены метрики детей, сына Бенциона(1889) и дочери Ривки (1891) у Херсонского мещанина Арона Лейбовича Блоха и его жены Суры. Там же найдены метрики детей Херсонского мещанина Абрама Лейбовича Блоха и его жены Добы, их сыновей – Лейба (1888), Бера (1890) , Арона (1893), Якова (1895) и их дочерей – Иты (1905) и Малки (1907). Предположительно, Абрам и Арон – родные братья. Они могли быть сыновьями Лейба Гиршевича Блоха из Россиен Ковенской губернии, т.е. племянниками моего прадеда Нехемии, а также двоюродными братьми моего деда, Мовши. Приписка их к Херсону, а не к Россиенам не способствует подтверждению этой гипотезы. С другой стороны, известно, что не все переселившиеся в те времена евреи сохраняли прежнюю приписку, кто-то приписывался и на новом месте. Разумеется, не лишним было бы удостовериться, что отцом Абрама и Арона был Лейб Гиршевич Блох (1820-21 г.р.) из Россиен. По ревизии 1858 года у Лейба и его жены Рохи (Рухели) (1826-27 г.р.), сыновей Абрама и Арона ещё не было, но они могли родиться позже, например, в 1859 г. или в 1860-х годах. Во всяком случае, судя по датам рождения их детей Абрам и Арон вполне подошли бы на роль сыновей Лейба, если бы не одно важное обстоятельство: в колонии Добрая в 1865 г. у колониста Лейба Абрамовича Блоха и его жены Двоси Ароновны родилась дочь Хаве (Хава). Судя по отчествам этой пары, Абрам и Арон еще с большей достоверностью – сыновья именно этих родителей. Родство с ними и в таком случае не исключено, но возможно более дальнее. В колонии Добрая жили и другие носители фамилии Блох. В архивах нашлись документы о Айзике Блохе, его жене Эстер, имя одного из их сыновей – Хацкель (1864 г.р.), Исааке Блохе, его жене Рисе, у которых в 1863 г. родился сын Шлема. Колонист этой же колонии Перец Блох похоже тоже состоял в родстве с Айзиком Блохом и братьями Ароном и Абрамом. Об этом свидетельствуют имена его детей. У Переца Блоха и его жены Нисель в Доброй родились сыновья – Хацкель (1862 г.р.), Абрам-Дон (1869 г.р.), дочери – Сора-Феня (1860 г.р.), Шейна-Хася (1865 г.р.), Ита (1867 г.р.).

Сведения о более дальних родственниках Блох из Россиен

Из ревизских сказок по Россиенам 1816 и 1858 гг. найдены еще двое братьев Калмана, моего прапрапрадеда, Хаим Гиршевич и Шевель Гиршевич – сыновей Гирша 1-го и их семьи:

Запись 1816 г.

Хаим Гиршевич Блох – 61 год (1754/55 г.р.) – глава семьи

Хая – 44 года (1871/72 г.р.) – жена Хаима

Шолом – 20 лет (сын)

Либа – 20 лет (жена Шолома)

Груна – 16 лет (дочь)

Ицык – 15 лет (1800/01 г.р.) (сын)

Бейла – 16 лет (жена Ицыка)

Ривка – 3 года (дочь)

2. а) В ревизии от 29 мая 1858года нашлась семья Ицыка Хаимовича Блоха, сына Хаима Гиршевича и его жены Бейлы. Понятно, что к тому времени состав их семьи изменился, с ними записаны: их дочь, Гита, 18 лет и семья их сына Хаима Ицыковича Блоха, 30 лет: жена Хаима, Тауба, 27 лет, Тодрес, 8 лет, сын Хаима и Таубы – внук Ицыка.

Я, конечно же, с семьями Хаима Гиршевича и его сына, Ицыка, в дальнем родстве. Внуки Тодреса приходятся мне шестиюродными братьями и сестрами. Кто знает, может быть, их потомки прочтут эти строки и узнают о своих предках. Невольно начинаешь задумываться, 200 лет – много или мало для семейной истории?

Встретилась и такая запись:

Ицык Блох, 1800 г.р. – выбранный раввин в Россиенах.

Похоже, что он и есть тот самый Ицык сын Хаима, т.е. предположительно, он – двоюродный брат Гирша Кальмановича Блох, моего прапрадеда.

б) Найдены в Россиенах Шевель Гиршевич Блох и некоторые его дети.

Калман Шевелевич, 1802 г.р., его жена Эстер, 1810 г.р., их дочь Фейга, 1840 г.р.

Михель-Лазарь Шевелевич, 1792 г.р., его жена Риша, 1791 г.р. их сыновья:

Шевель Михель-Лазаревич, 1829 г.р. его жена Лея, 1830 г.р. их дети – сын Мовша, 1855 г.р. и дочь Роша, 1849 г.р.

Нехемия Михель-Лазаревич, 1832 г.р. его жена Шейна, 1828 г.р. и дочь Хая. 1855 г.р.

в) список носителей фамилии Блох среди выбранных раввинов в Россиенах в 1847, 1860 годах

Хаим Хаимович

Ицхак Хаимович, 1800 г.р., о нем уже упоминалось

Абрам Хаимович, (1788-1855)

Нохим, 1810 г.р.

Меер, 1800 г.р.

Зундель, 1797 г.р.

Мовша, 1813 г.р.

Зискинд, 1815 г.р.

Просмотрев все записи ветви Блох, я обратила внимание, что часто встречающееся имя Калман, а также имя Тодрес не являются типовыми еврейскими именами.

В связи с этим у меня возник вопрос: могут ли эти имена что-то подсказать о более раннем месте проживания моих предков, ответ был получен от известнейшего специалиста по еврейской ономастике, составителя словарей еврейских имен и фамилий, Александра Бейдера:

«Имя Калман широко известно на Рейне (Клльн, Вюрцбург и т.д.) уже с 13 в. Оно было там образовано от Калонимос + немецкий элемент – ман "человек". Имя Калонимос – греческого происхождения, придуманное евреями ("хорошее имя"): оно попало на Рейн в 10 веке из Северной Италии (г. Lucca), куда оно попало из Южной Италии (где были большие грекоязычные еврейские общины). Имя Тодрес/Тодрос тоже греческого происхождения (от Теодор-ос = Флдор). Оно было распространенным в грекоязычных еврейских общинах Средиземноморья (особенно в Италии) и от них попало в разные общины Испании, Франции, Германии. Невозможно определить, попало ли оно к ашкеназам напрямую из Италии или Греции, или уже из Франции (возможно, через Испанию).

Разумеется, мы не можем со стопроцентной вероятностью утверждать, что данные имена передавались всегда по наследству, т.к. в принципе вполне возможно, что кто-то в какой-то момент дал своему ребенку имя, которое понравилось (например, имя известного местного раввина). Была традиция (по крайней мере, уже начиная со Средних Веков давать имя в честь предка или близкого родственника), но это не было обязательным правилом»

Если учесть, что имя Калман в ветви Блох за известный мне период (XVIII-XX век) передавалось по наследству, а, кроме того, по одной из версий о происхождении фамилий, значение фамилии Блох – выходец из Италии, то вероятность того, что мои далекие предки в давние времена жили в Италии увеличивается. Конечно же, на все 100% это сейчас установить невозможно.

Еще семьи Блох из Россиен, переселившиеся на Украину.

В архиве Сум найдена метрика о рождении 9 ноября/(21 ноября по новому стилю) 1881г. дочери Либы у «Ковенской губ. Россиенского мещанина Ицко Лейбовича Блоха и его жены Нехи» в Ромны Полтавской губ.

Сразу подумалось, возможно Ицко Лейбович сын Лейба, старшего брата моего прадеда, Нехемии, тогда получается, что у Лейба кроме указанных в ревизии по Россиенам 1858 года родился позднее, по меньшей мере, еще один ребенок – сын Ицко, который в 1881 году жил в Ромнах.

Однако, в Россиенах жили еще носители фамилии Блох с именем Лейб подходящего возраста, которых я нашла на сайте JewishGen, они тоже могут оказаться нашими дальними родственниками.

Кроме моего родственника, Лейба Гиршевича Блоха, там жили еще Лейб Зунделевич Блох (28 лет в 1858 г.) и Лейб Хаимович Блох, 29 лет в 1858 г., у которого в том же году был сын Мовша-Ицик, 5 лет. Возможно он и есть тот самый Ицко Лейбович из г. Ромны.

По переписи семей в 1882 г. в Конотопе жили две семьи Блох: семья мещанина из Россиен, Лейзера-Мовши Иоселева (Иосифовича) Блоха, 30 лет, проживали при вокзале на станции М. Бахмач

Состав семьи

жена Сора, 30 лет,

дети – Хаим, 11 лет, Гитель, 9 лет, Меер (Мирон) , 8 лет,

Фейга, 6 лет, Мовша (Моисей), 4 года, Геня, 3 года, Рывка, 1 год.

Эта же семья записана и в 1888, 1904 гг.:

В документах указывается, что Л.И. Блох проживает в Бахмаче с 1878 г., частной собственности не имел, занимался торговлей.

Глава этой семьи – внук ранее упомянутого родственника из Россиен, Михель-Лазаря Шевелевича Блоха, 1792 г.р. и его жены Риши.

Семья мещанина из Россиенского уезда Шепшеля Гецелева (Гецелевича) Блоха, 40 лет.

Состав семьи

жена – Эта Ароновна, 35 лет,

дети – Шмуил-Ицко, 18 лет, Хана, 13 лет, Гецель, 12 лет, Эльяш, 9 лет,

Залман, 6 лет, Фейга, 1 год.

Глава семьи имел собственный грунт земли с домом, приобретенным по Купчей крепости, так написано в оригинале. Сфера его деятельности – торговля хлебом.

Из довольно обширного набора этих документов можно сделать вывод: во второй половине XIX века евреи из Литвы активно переселялись на новые места. Это было обусловлено нелегкими условиями их жизни: бедностью, скученностью, безнадежностью. Многие надеялись на новом месте обрести более достойное существование. Однако, это удавалось далеко не всем переселенцам. Как мы видим, не все одинаково преуспевали на новом месте, одни владели землей, а другие жили при вокзале.

Однофамильцы или родственники?

А вот и те сведения, которые мне удалось найти по однофамильцам (или возможно родственникам) в списках еврейских колоний Екатеринославской и Херсонской губернии

1. Блох Хаим Гиршович, колония Равнополь, 1890 год

2. Блох Беньямин Гиршевич, колония Нечаевка, 1890-й год

3. Блох Хаим Беньяминович, колония Нечаевка, 1893-й год

4. Гирш Блох, 1863 г., Трудолюбовка

5. Из Одесского архива "Розыск земледельцев Екатеринославской и Херсонской губерний, Абрама Блоха и Ицки Сейдерова", (1852-62г.)

6. Мойше-Лемиль Иось-Лейбович Блох, Гершоновка

7. Элия Блох, 1858, 1861,Зеленополь

8. Ицхак Блох, 1858,1861, Зеленополь

9. Ицхак Вольфович Блох, 1890, Зеленополь (возможно тот же, что и (8)

На данный момент это основные сведения из архивов по ветви Блох.

Список моих прямых предков по ветви Блох

Блох

В результате поисков и находок можно записать семейное дерево из 7 поколений от Гирша 1-го Блоха:

1 колено

Гирш Блох (Гирш 1-й) – мой прапрапрапрадед

2 колено

Калман Гиршевич Блох, около 1763 г.р. – мой прапрапрадед,

Жена Калмана – Геня (Гена), около 1777 г.р. – моя прапрапрабабушка

3 колено

Гирш Калманович Блох, 1794 г.р., (Гирш 2-й) – мой прапрадед,

Его жена Ита, 1797-98 г.р. – моя прапрабабушка

4 колено

Нехемия Гиршевич Блох, (1833-1905) – мой прадед

5 колено

Мовша Нехемьевич (Моисей Наумович) Блох (1870-20.01.1920) – мой дед

6 колено

Дочь Мовши Блоха:

Нехама Мовшевна (Анна Моисеевна) Блох (в замужестве Шаргородская) (18.12.1905-11.03. 2000) –моя мама

7 колено

Дочь Нехамы Мовшевны (Анны Моисеевны) Блох-Шаргородской:

Любовь Лазаревна Шаргородская (в замужестве Гиль), 1947 г.р. – я

- 3 -

Семья Мовши и Баси Блох

Родители моей мамы, Бася-Бруха Берковна Фельдман и Мовша Нехемьевич Блох поженились в Николаеве в 1896 г. В те времена браки, в основном, заключались по сватовству. И «шадхен» подобрал для Баси богатого жениха, но невеста встретила и полюбила другого, и, несмотря на уговоры родителей, предпочла бедного, но горячо любимого Мовшу.

В Николаеве их семья прожила до переселения в Одессу до 1910 г., а в 1919 г. из Одессы они переехали в Херсон. Жизнь складывалась нелегко, дед – физически крепкий, в Николаеве был «балагулой» (извозчиком), в Одессе – грузчиком в порту, в Херсоне снова вернулся к извозу. Торговать он не умел, и бабушка, будучи очень энергичной и деловой, как теперь сказали бы, «бизнес-вумен», занималась торговлей в перерывах между рождением детей. На пароходах она добиралась от Николаева, а затем и от Одессы до Херсона, Голой Пристани, Очакова и других мест. Закупала и распродавала товары.

Старшие дети начали учебу еще в Николаеве. Ита (Нюня) училась в гимназии, Рафаил-Аба – в хедере, а затем в училище, младшие сестры оставались дома с няней. В то время их отца забрали на русско-японскую войну. Мой дед Мовша Нехемьевич (Моисей Наумович) Блох – участник русско-японской войны – вернулся домой, в Николаев.

В Одессе они жили на Французском бульваре, снимали большую квартиру, свой дом приобрести не удавалось, затем переехали на Ботаническую улицу, дом 1. Для моей мамы годы жизни в Одессе были незабываемыми. Там она начала учиться в немецкой школе, училась успешно и каждый год получала благодарности. После окончания 3-го класса учительница, известная антисемитка, вручила ей книгу с благодарственной надписью, однако написано было: «Ученице Блохе….», мама попросила учительницу исправить «Блохе» на «Блох», но та категорически отказалась исправить свой промах (а может быть, и не промах, а так и было задумано). Тогда ученица Блох отказалась принять «награду», о чем не раз потом вспоминала.

Мама очень хорошо училась, но начались эпидемии тифа, она перенесла все виды этой болезни, была на грани смерти. Ее мать славилась своими лекарскими способностями, не раз спасала людей, всегда шла на помощь больным. Проявляя настойчивость, боролась она за жизнь своей дочери. Не все доктора соглашались на визиты к больному тифом ребенку, однако один профессор все же согласился. Его резюме было таково: если не дать больной определенную дозу стрихнина, она погибнет. Что оставалось делать? В результате мама выжила, но с тех пор стала плохо слышать, учебу пришлось прервать.

В Одессе все дети учились, старший брат Рафаил учился блестяще, однако ему не было суждено реализовать свои способности, он погиб на Гражданской войне в 20-летнем возрасте.

Своего младшего брата Борю мама и ее сестры называли спасителем, а причина сему в том, что однажды их мама собралась плыть на пароходе из Одессы к Голой Пристани вместе с супружеской парой, ее компаньонами по «бизнесу». У нее уже был куплен билет, но вдруг неожиданно тяжело заболел двухлетний «мизиник» Боренька, и оставить его больного она не решилась. Пришлось моей бабушке отказаться от поездки. И что же вы думаете? Это ее и спасло, ведь тот пароход затонул, ее друзья, к великому несчастью, погибли, осиротив своих детей.

Бася и Мовша в «шабес» (субботу) всегда принимали гостей, хозяйка дома славилась гостеприимством и кулинарным искусством. Стол всегда накрывали на 12-15 персон, хотя семья состояла из 9 человек, также частенько с ними еще жила бабушка Хая-Сура, из всех своих дочерей она отдавала предпочтение Басе, у нее складывались прекрасные отношения с зятем Мовшей. Мовша с сыновьями шел в синагогу, а Бася ставила субботние свечи, и с девочками, своими дочерьми, накрывала стол в ожидании мужа, сыновей и желанных гостей. Моей маме запомнились библейские истории из уст ее бабушки Хаи. Но счастливое время было недолгим: началась Первая мировая война, затем – октябрьская революция и Гражданская война.

МОВША НЕХЕМИЕВИЧ БЛОХ

(1870- 20.01.1920)

Мовша Нехемиевич Блох, Одесса, 1917

Я никогда не видела моего дедушку, Мовшу Блоха, не слышала его голоса, но он все время незримо присутствовал в моей жизни. Вы спросите, каким образом? Постараюсь вам ответить. Мама моя всегда очень бережно относилась к хлебу, и, приучая меня к этому, всегда приговаривала: «наш папа запрещал нам разбрасываться крошками, считал это большим грехом». Он строго соблюдал еврейские традиции и приучал к этому своих детей. С детства я часто слышала ее упоминания о моем дедушке. Все его дети были похожи на отца, почти все унаследовали его серо-зеленые глаза, каштановый цвет волос и черные брови, все они, как и их отец, были физически сильными, выносливыми. Мовша, так он записан в документах, был наделен от природы немалой физической силой.

В 1910 году, переселившись из Николаева в Одессу, мой дед нанялся в порт грузчиком, благо, здоровье ему позволяло. Жили они небогато, но не бедствовали, во главу угла он ставил обучение детей, очень стремился увидеть всех своих детей образованными. Денег хватало только на обучение старшей дочери в гимназии и старшего сына в училище, остальные дети учились в казенных школах.

Сестра мамы, Рахиль (Роза), горела желанием изучать языки, и дедушка нанимал для нее учителей. Это и повлияло на ее судьбу. После кончины отца она вскоре вышла замуж за троюродного брата, красноармейца, Исаака Добровинского. В 1921 году у них родилась дочь Лея. Девочка тяжело заболела в грудном возрасте, и мать с младенцем попали в Херсонскую больницу. К сожалению, Лею спасти не удалось, пяти месяцев от роду она умерла в больнице. Но время было тяжелое, и тетя Роза, чтобы как-то продержаться, осталась работать в этой больнице санитаркой. Вскоре врачи заметили, что их молоденькая санитарка неплохо читает по латыни «сенатурки» (названия лекарств), а больница тогда остро нуждалась в медсестрах. Её направили на курсы медсестер. Вскоре она завершила учебу и, вернувшись в больницу, приступила к работе. И снова ее направили на учебу, теперь уже в медицинское училище. После окончания училища Розу направили в Проскуров. Проработав там несколько лет, она была назначена старшей медсестрой, а из Проскурова направлена на учебу в Одесский медицинский институт, который успешно закончила, и всю оставшуюся жизнь была детским врачом, получив звание заслуженного врача. С 1947 года тетя Роза жила и работала в Акмолинске (позднее был переименован в Целиноград), сейчас этот город столица Казахстана – Астана. В Акмолинске ее очень высоко ценили как врача, на прием к ней записывались задолго. Мне довелось нередко встречаться с моей тетей Розой, и я благодарна ей за то, что наше общение оказало большое влияние на мою судьбу. Память о ней навсегда останется в моем сердце.

Рахиль (Роза) Моисеевна Блох-Добровинская

Ее сын, Виктор Сметанин (1932-2007), после окончания школы начал работать в депо железной дороги, оттуда ушел в армию и служил 5 лет на Тихоокеанском флоте, был гидроакустиком. Он часто вспоминал годы воинской службы. Всю оставшуюся жизнь он посвятил работе на железной дороге, получил звание почетного железнодорожника. Дочери Виктора, Люба и Ирина, живут в Астане. Люба – мама двух дочерей и бабушка троих внуков.

Виктор Сметанин, 1954 г., Владивосток, Тихоокеанский флот

Вернемся в 1919 год. Из-за еврейских погромов семья Блох покинула Одессу и поселилась в Херсоне, там дед мой купил пару лошадей и снова стал «балагулой». Моя мама очень любила лошадей, ухаживала за ними, часто ездила верхом на лошади. И, как-то раз, лошадь внезапно понеслась и сбросила ее на землю. Шрам на голове не давал забыть об этом эпизоде всю ее жизнь.

Но долго новому херсонскому «балагуле», Мовше Блоху, заниматься извозом не пришлось. Видно не было ему суждено.

В Херсоне семья Блох сняла половину дома; у моей бабушки Баси сложились дружеские отношения с хозяйкой дома, добросердечной русской женщиной, а ее дочь Надя подружилась с моей мамой. Во время погромов мать Нади прятала еврейскую семью Блох в погребе, каждый раз убеждая погромщиков в том, что евреев в ее доме нет.

В конце 1919 – начале 1920 года пришло скорбное сообщение о гибели надежды и гордости семьи – сына и брата Рафаила. Трудно передать словами великое горе, постигшее родных. Моя мама оплакивала брата всю оставшуюся жизнь, не было такого дня, чтобы она не вспомнила о нем, чудом сохранила листок из его письма. Глава семьи, мой дед Мовша, приближавшийся к своему пятидесятилетию, еще вполне здоровый, крепкий мужчина, очень тяжело перенёс этот удар, он слег и при очередном погроме не нашел в себе никаких сил подняться с постели, с женой и детьми спуститься в погреб не смог. Мать Нади, как всегда объявила погромщикам, что евреев в ее доме нет, но в тот зловещий день они ей не поверили и ворвались в дом. Все успели спуститься в погреб, а глава семьи остался лежать на кровати. Погромщики нещадно избивали его прикладами по голове с дикими визгами и криками, повторяя без конца «жид», вспороли все подушки и перину и ушли только тогда, когда удостоверились, что убили крепкого еврея. Бабушка после их ухода обнаружила мужа едва живым, еще двое суток она выхаживала его, боролась за его жизнь но, увы, удары в голову оказались смертельными. 20-го января 1920 года мой дед Мовша скончался. Да будет благословенна память о нем!

Мовша Нехемиевич Блох был похоронен в 1920-м году в Херсоне по еврейской традиции. И только ушедшей из жизни через 80 лет младшей из его дочерей, моей маме, Нехаме Мовшевне (Анне Моисеевне), было суждено быть похороненной по еврейскому обряду в Израиле.

Не могу умолчать и том, что Мовша Нехемиевич Блох ушел на русско-японскую войну в начале лета 1905 года, его направили служить денщиком у офицера. Четверо его детей и жена, беременная пятым ребенком, моей мамой, остались в Николаеве. Из рассказов мамы знаю, что вел он переписку с женой на идиш, хотя бабушка хорошо писала и по-русски, но ему было легче писать на идиш. В то время мальчики из еврейских семей с раннего детства посещали «хедер», где их обучали Торе, молитвам на древнееврейском языке, еврейской грамоте. Преподавание велось на их родном идише. В архиве Николаева нашелся документ 1880 г. об учебе тогда десятилетнего Моисея Блоха в хедере, находившемся в Московской части г. Николаева по улице Малой Морской, №48 в классе из 10 учеников меламеда (учителя) Абрама Лейбовича Фрейнкеля, выпускника еврейского училища г. Пинска.

Список учеников хедера г. Николаева, 1880 г.

Сейчас остается только сожалеть о том, что ни одно из писем дедушки не сохранилось. Но сохранилась фотография 1906 года (май), которую бабушка посылала ему на Дальний Восток. Моей маме на этой фотографии 5 месяцев, она родилась через полгода после ухода ее отца на войну. Эта фотография из Дальнего Востока вернулась вместе с дедом в Николаев. В дальнейшем она проделала довольно сложный путь, хранясь в семье, не имеющей постоянного пристанища, не раз переселявшейся. Вместе с семьей фотография побывала в Николаеве, Одессе, Херсоне, снова в Николаеве, Харькове, Поволжье (в годы 1941-44), снова в Харькове, Хабаровске (снова вернулась на Дальний Восток), а с Дальнего Востока попала на Ближний Восток, в Беэр-Шеву, где и хранится теперь у меня.

Семья Блох, 1906 г., Николаев (Бася с детьми)

Стоят: слева – Рафаил-Аба, 7 лет, справа – Ита, 9 лет,

Сидят: слева – Либа, 5 с половиной лет, в центре Бася-Бруха – мать тогда еще

пятерых детей с моей мамой, Нехамой на руках, справа – Рахиль, 3 года

В ходе военных действий и передислокации войск судьба занесла главу семьи в Харбин, он оставался еще некоторое время. Он вызвал туда свою жену и детей, но бабушка Бася никак не могла согласиться на переезд, она не представляла, как можно оторваться от всех своих: матери, братьев и сестер. Отца ее уже не было в живых. И дедушка вернулся к семье в Николаев.

Звал он и своего брата Калмана с семьей, и они решились на переезд в далекий край. Но спустя несколько лет семья Калмана вернулась из Харбина в Российскую Империю и поселилась в Крыму.

Приведу некоторые сведения о Русско-японской войне и об участии в ней евреев Российской империи. Некоторые из них были награждены за боевые заслуги военным командованием несмотря на очень жесткие ограничения по отношению к еврейским военнослужащим.

«Во время русско-японской войны (1904-1905) в составе русской армии насчитывалось около трех тысяч евреев-врачей, а всего сражалось около 20-30 тыс. евреев. Многие отличились в боях:

В. Шварц, Лейбошиц, Гриншпун, Прежеровский, Боришевский, Островский стали георгиевскими кавалерами трех степеней. За боевые заслуги в русско-японской войне в офицеры были произведены полные георгиевские кавалеры И. Трумпельдор и Столберг» [20]

Орден святого Георгия получил Мордух Блох [21]

«Три Георгиевских креста получил рядовой Виктор Шварц, участник всех крупных сражений, ранен 11 раз. Он же получил медаль за спасение тонувшего офицера. Среди награжденных – рядовой Дубовис, врач Беньяш, солдаты Боришевский, Лихтмахер, Островский, Фридман, Гриншпун, Лейбошиц, Прежеровский, сотни других. Высоко ценили мужество воинов-евреев генералы-украинцы Кондратенко и Церпицкий, которые неоднократно отмечали их в своих приказах» [21]

Из статьи [22] мы узнаем, что получили Георгиевские кресты за подвиги на полях сражения и выходцы из еврейской диаспоры Владивостока, но их точное число пока не установлено. Из жителей города известны имена Алексея Юровских и Самуила Семеновича Якушева, они были награждены знаком отличия Военного ордена 4-й степени.

«Юровских проходил службу бомбардиром-наводчиком 1-й батареи 1-го Сибирского артиллерийского дивизиона, а Якушев – рядовым в 8-м сибирском Томском полку... Судя по всему, после войны они были уволены в запас и осели на жительство во Владивостоке»[22]

Найдены письма врача, Якова Моисеевича Должанского, с фронта своей жене, служившего в 15-й пехотной дивизии. Он писал в одном из своих писем из Китая:

«После почты я отправился искать знакомых. Нашел Майданского, Фельдмана, Блоха, Айнгорна. Из разговоров с ними выясняется следующее: высшее медицинское начальство относится к евреям в высшей степени недоброжелательно…

Словом, повторилась старая история: нас ненавидят даже тогда, когда мы жертвуем для родины всем, что есть для нас дорогого…

… Наше маленькое общество, как тебе известно, неинтересно. Да оно тут, как и всюду, делится на еврейское и антисемитское. Моих товарищей страшно третируют, заставляя их во время дежурства по эшелону следить за солдатами и лошадьми, а также бегать с докладами к комендантам». [23]

Конечно же, упоминаемые Должанским врачи, Фельдман и Блох, скорее всего, однофамильцы моих предков, хотя не исключено, что и связаны дальним родством с ними.

Однако, получивший орден святого Георгия Мордух Блох – полный тезка упоминаемого мной двоюродного брата моего деда, Мордуха Рефуэль-Абовича Блоха, 1882 г.р., а может быть и он сам. Во всяком случае, впечатление усиливается, когда видишь в списках родные фамилии.

- 5 -

РАФАИЛ-АБА МОВШЕВИЧ БЛОХ

(1899-1919)

Рафаил, Кирсанов Тамбовской губ. 1919 г.

Рафаил-Аба Мовшевич Блох родился в Новом Буге, недалеко от Николаева, в 1899 году в семье Мовши Нехемиевича Блоха и Баси-Брухи Берковны Блох (в девичестве Фельдман). Он был вторым ребенком в семье, старшим сыном. Все братья и сестры очень любили Рафаила, с детства он был главным помощником матери. Ей часто приходилось самой зарабатывать на пропитание, и тогда все заботы по уходу за младшими детьми ложились на плечи старших. Повзрослев, Рафаил начал работать в фотографии Малкуса, находящейся на улице Ришельевской. Семья в это время жила в Приморском районе Одессы, на улице Ботанической, дом 1. Сейчас это Ботанический переулок, расположенный в районе Одесской киностудии.

Рафаил Блох при поступлении на работу в фотографию Малкуса, Одесса, 1913 год

Он начал работать с 14 лет, но учебу не бросал. После занятий в училище вечерами трудился в фотографии. Учился Рафаил блестяще, увлекался математикой, историей, литературой, собирал библиотеку и собрал много интересных книг известных классиков. Моей маме, тогда еще ученице младших классов, запомнились почему-то стоящие в шкафу тома Шеллера-Михайлова и Ключевского. Мама вспоминала и то время, когда она болела тифом и ее жизнь висела на волоске. Ее мать никого к ней не подпускала, но Рафаил все-таки приносил книжки и умудрялся сидеть у ее кровати, читая ей вслух. Он очень любил своих сестер и братьев, а они его обожали. В любой момент Рафаил готов был помочь решить задачу, ответить на любой вопрос или объяснить трудный материал не только им, но и их друзьям и подружкам, часто заходившим к ним в дом. Но не только помощь в выполнении школьных заданий притягивала детей к нему, он был заводилой всех игр, иногда сам придумывал и затевал их с большим желанием. У него было много друзей, маме хорошо запомнился один из них, запомнился, наверное, потому, что, как и почти все в Одессе, не обходился без шуток, а у него это получалось превосходно; внешне этот парень был похож на Исаака Бабеля. Все дети семьи Блох всегда радовались его приходу. Он для детей семьи Блох был своим парнем, хотя был старше их всех.

Позволю себе небольшое отступление.

В нашей семье около 100 лет хранится документ с фотографией Рафаила-Абы Блоха и сургучной печатью, а на оборотной стороне запись, сделанная Одесским нотариусом в 1917 году, удостоверенная его подписью. Точно сказать, является ли этот документ удостоверением личности, заменявшим тогда паспорт, или, может быть, он был предназначен для иной цели, затрудняюсь, хотя со слов мамы это – призывное свидетельство.

Рафаил-Аба Блох, удостоверение личности, 1917 г., Одесса

Оборотная сторона удостоверения

Текст записи:

«Я, нижеподписавшийся, удостоверяю, что настоящая подпись сделана саморучно в присутствии моем Д.Ф.Емельянова, и.о. Одесского нотариуса _ _ _ Васильевича Цветкова в доме его по ул. Жуковского № 38"

Лично мне неизвестным Россиенским (Россiенскимъ – оригинальная запись этого слова – Л.Г.) мещанином Рафаилом-Абой Мовшевым Блох, жив. в Одессе по Ботанической ул. № 1, предоставившим в удостоверение своей самотности метрическое свидетельство выданное Ново-Бугским общественным раввином 1913 г. декабря 7 дня за № 239

г. Одесса, 1917 г. февраля 14 дня, по реестру № 1796, подпись»

Метрики пятерых из семи детей семьи Блох были найдены метрики в Николаевском архиве. Метрика младшего брата мамы, Бера (Бориса), родившегося в Одессе в 1912 г. обнаружена в Одесском архиве. Не обнаружилась только метрика Рафаила. Тем самым подтвердилось то, что Рафаил тоже родился не в Николаеве, а в Новом Буге, значит семья временно жила там, а потом снова вернулась в Николаев. Об этом я не слышала ни от кого, но так следует из документов. Судя по приведенной записи, метрику он получил в 1913 году, а оригинальная метрика, скорее всего, была утеряна. Но по записям, хранящимся в синагоге, метрика была восстановлена. Жаль, что не указана точная дата рождения в этом удостоверении.

Что ещё важно подчеркнуть: не могу сегодня сказать, сколько раз я смотрела эту запись, но слово Россиенский всегда воспринимала как устаревшее звучание слова Российский. И, конечно же, ошибалась. Вот, что значит незнание названий всех городков Ковенской губернии.

Все документы из Николаевского архива получены мной недавно. В метриках, в свидетельстве о браке моего деда М.Н. Блох, в свидетельстве о смерти моего прадеда Н.Г.Блох записано: Россиенский мещанин Ковенской губернии. О том, что корни деда, Моисея Блоха, в Ковенской губернии я знала давно, слышала в семье об этом не раз, но никто и никогда не называл точного названия места, откуда происходили наши предки. И вдруг я увидела, к радости своей, точное название – Россиены. Тут же начала искать в интернете, и нашла сведения о сегодняшнем городе Расейняй в Литве. О таком городе, Расейняй, приходилось слышать, но никогда не могла предположить, что это как-то связано с родиной прадеда. Если бы на удостоверении Рафаила так же, как и во всех других документах было указано не просто «Россиенский мещанин», а «Россиенский мещанин Ковенской губернии», то не пришлось бы столько лет быть в неведении и можно было бы восстановить родословную значительно ранее. Но, как говорится, «всё хорошо, что хорошо кончается». В конце концов, все расшифровано.

А написала об этом я для тех, кто ищет сведения об именах, фамилиях, датах и местах проживания своих предков. Необходимо проявлять внимание к каждому слову, к каждой букве имеющихся в вашем семейном архиве писем, документов, записях на фотографиях. Это может значительно упростить и ускорить ваши поиски

Но вернемся к линии жизни моего дяди, Рафаила-Абы. А что же было дальше?

Шли тяжелые годы – началась Первая мировая война, затем – Гражданская, и он участник этой войны, красноармеец. В октябре 1918 года было принято решение о создании Красной Армии. В этом же месяце в Кирсанове Тамбовской губернии начал формироваться 14-й Ртищевский стрелковый полк, заместителем командира полка был назначен Михаил Семенович Хозин из семьи путевого рабочего станции Тягуновка на Тамбовщине.

Историю событий того времени можно найти, читая о генерал-полковнике М.С. Хозине (1896-1979).

Полк перебрасывали с одного места Тамбовской губернии в другое. Он сражался с белогвардейцами на Тамбово-Балашовской железнодорожной линии, в районе Мучкапа, Романовки, Балашова, Жердевки, Есипово, Борисоглебска, Поворино, на железнодорожной линии Грязи - Борисоглебск.

В июне 1919 г. были бои в Романовке, где Красная Армия одержала первую крупную победу.

Зимой 1919-20 г. в Тамбовской губернии началось кулацкое антисоветское движение, в дальнейшем получившее название Антоновщины. Они мешали поставкам хлеба по продразверстке, убивали партийных и советских работников, потом бандитизм перерос в антисоветский эсеро-кулацкий мятеж.

Моя мама берегла фрагмент письма Рафаила с фронта, он всегда хранился в нашей семье, я берегу его и сейчас. К сожалению, полностью письмо не сохранилось, второй листок пропал.

Это письмо из села Романовки Кирсановского уезда Тамбовской губернии, где был расквартирован полк, в котором он служил. В этом письме он сообщает семье в довольно оптимистических тонах о своем военно-полевом житье-бытье, о своей дружбе с однополчанином Батулиным, пишет о том, что ему предложили быть ротным писарем, но он отказался, так как не захотел разлучаться с другом.

1-я страница письма Рафаила родителям с фронта

2-я страница письма Рафаила родителям с фронта

Приведу текст сохранившегося листка:

«20 июля 1919 года

Мое почтение, дорогие Родные, сестры и братья. Не знаю, получили ли вы мои предыдущие письма, но имея опять удобный случай (один из Херсонских освободился и едет домой), я пользуюсь им и пишу вам несколько слов о моей солдатской жизни. Во-первых, я жив и здоров, чего не мешало бы услыхать и от вас. Второе, чувствую себя превосходно, как у себя дома, ем, пью, сплю и т.д. Мы уже занимаемся по строевой службе. Живем мы, как я уже писал в предыдущих письмах, в деревне Романовке, в 3-х верстах от уездного города Кирсанова.

Пока жизнь тихая и спокойная. Чуть стемнеет, мы ложимся спать, утром встаем, хозяйка квартиры ставит самовар, после которого идем на перекличку, напившись чаю. Мы идем в поле, где и занимаемся до обеда. Пообедавши, мы пользуемся свободным временем до вечера, а вечером опять чай и спать. Хлеба мы получаем полтора фунта в день. Сахар, чай, табак-жилки и спички мы получаем через каждые 4 дня. Днем обед состоит из супа с свининой и каши пшеничной. На ужин дается только один суп. Вообще, дорогие Родные должен вам признаться, что голодать я не голодаю. Слава Богу, дай Бог дальше не хуже. В одном отношении только плохо, что в город я не хожу, несмотря на то, что я после обеда свободен. Но пойти я не иду, ибо 4 версты туда и 4 версты обратно, страшно утомительно. Что ж вам еще писать.

Израиль (двоюродный брат Израиль Троянский – Л.Г.) где-то вблизи меня находится, но я его не вижу, я живу в одной квартире с Батулиным. Один без другого ни на шагу. Например, требовался ротный писарь, но я без него не хотел, а он без меня не хотел пойти. Мы везде и всюду вместе, и в одном взводе, и в одном отделении, получаем вместе в один мешок и хлеб, и табак, и сахар, и конечно спим вместе. Он довольно приличный хлопец. С ним можно дружить, он недоволен….»

Каково содержание второго листка этого письма? Быть может, Рафаил что-то еще добавил о своем друге и о солдатской жизни в Романовке. Знаю от родных, Рафаил писал (в этом ли письме либо в другом) о том, что он движим помыслами о борьбе за всеобщее равноправие и справедливость. Были в его письмах строки о волнующих, не оставляющих его в покое переживаниях о судьбах сотен тысяч голодных и обездоленных детей и матерей.

Этот листок письма, как и многие хранящиеся у нас в доме фотографии, совершил если не кругосветное путешествие, то почти полсвета обошел. Много раз я читала строки, написанные Рафаилом, но после того как нашла в интернете подробности о событиях в селе Романовке летом и зимой 1919 года, мне стало понятно, что мой дядя щадил своих родных, не описывал бои, в которых ему пришлось участвовать, а останавливался на подробностях солдатского быта периода передышки. Успокаивал родителей как мог. Это письмо оказалось последним.

Рафаил Блох с другом-однополчанином Батулиным, Кирсанов, 1919 г.

Рафаил Блох с двоюродным братом Израилем Троянским, Кирсанов, 1919 г.

В конце 1919-го года Рафаил был казнен представителями антисоветского движения в этом же селе.

Вскоре семья получила извещение о гибели их любимого старшего сына и брата, надежды отца и матери. Вернувшийся с фронта двоюродный брат, Израиль Троянский, поведал семье Блох потрясшие семью подробности его кончины, он рассказал о том, что Рафаил был повешен…

Вот и все. Оборвалась жизнь молодого человека, полного жизненной энергии, сил и способностей.

- ГЛАВА III -

ФЕЛЬДМАН

-1-

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ФАМИЛИИ ФЕЛЬДМАН

Музей диаспоры дает такой ответ: «Фельд», как известно, и на идиш, и на немецком означает «поле», а «ман» – «человек». Значит, Фельдман – полевой человек, земледелец. Однако в некоторых случаях фамилия Фельдман имеет и топонимическое происхождение – в Австрии есть поселение Фельд, а также Фельд может происходить и от библейского имени Пелед («Диврей ха-ямим» 2.47). Это имя часто давали маленьким детям, как второе – для того, чтобы избежать большой опасности.

Эту фамилию носили: польский писатель и критик Вильгельм Фельдман (1868-1919), известный американский врач-терапевт Луис Фельдман, родившийся в России, а также израильский биолог и педагог Михаэль Фельдман.

В скорбном списке «Яд ва-Шем» более 1000 носителей этой фамилии. Большинство из них – бывшие жители европейских стран: Польши, Литвы, Украины, Белоруссии, Молдавии, Румынии, Австрии, Франции, Германии. В их числе 36 человек из поселка № 2 Калининдорфского района Николаевской области.

Моя бабушка (мать моей матери), Бася-Бруха Фельдман-Блох, родилась в Николаеве в 1873 г. Брак ее родителей, Хаи-Суры Куперман и Иоэля-Бера Фельдмана, состоялся в Николаеве в конце шестидесятых годов XIX века.

- 2 -

Мои прямые и непрямые предки Фельдман

Следы моих предков Фельдман обнаружены в архивах Херсона и Николаева Херсонской губернии. Сейчас уже стало известным – мои предки Фельдманы в 1830-40-х гг. жили в Херсоне, позднее в 1860-х гг. переселились в Николаев, но оставались приписанными к Херсону. Откуда в Херсон прибыл впервые мой предок Фельдман и в какое время пока остается загадкой. Возможно, они были переселены в Херсон из Николаева, а позднее вернулись в Николаев.

Известно, что евреи в Николаеве появились в конце 1780-х годов.

«Первые евреи (в основном из Галиции) поселились в Николаеве сразу же после его основания (1789 г.). Основными их занятиями были ремесла и торговля; подрядчики-евреи содействовали развитию корабельных верфей – одних из крупнейших в России.

В 1829 году Николай I издал указ о выселении евреев из Николаева. Местные власти во главе с военным губернатором Николаева адмиралом А.С. Грейгом воспротивились этому указу, утверждая, что изгнание евреев повредит развитию Николаева (особенно ремеслам и кораблестроению); в связи с этим высылка евреев была отложена до 1832 г., а затем до 1834 г. В 1830 г. в Николаеве проживало 715 еврейских семей (24 купеческих и 691 мещанских) и 424 одиночки. При выселении евреев (1834 г.) лишь нескольким подрядчикам корабельных верфей было разрешено остаться в городе.

Экономика Николаева пришла в упадок, и в 1859 г. Александр II по ходатайству военного министерства (в ведении которого находился Николаев) и министерства финансов разрешил проживание в городе евреям-купцам, промышленникам, а затем отставным нижним чинам (1860 г.) и ремесленникам (1861 г.). В 1866 г. по ходатайству военного губернатора Б.А. Глазенапа правительство сняло все ограничения на проживание евреев в Николаеве, и община стала быстро развиваться» [24]

Если в 1859 году в Николаеве было зафиксировано 186 евреев, то в 1869 г. – 4418, в 1880 г. – 8325, а в 1897 г. – 20109 (22 % от общего населения).

Поскольку мои предки Фельдманы – ремесленники, то предположительно они поселились в Николаеве в 1860-х годах.

В книге [25] опубликован список прихожан Николаевской Старой Главной синагоги (отчет прихода и расхода за 1896-1900 г.). В этом списке, где указана лишь первая буква имени, перечислены 5 носителей фамилии Фельдман: И-Б. Фельдман (мой прадед Иоэль-Бер), А. Фельдман, В. Фельдман, Г. Фельдман, М. Фельдман. В Николаеве евреи молились и в других синагогах, например: в Хоральной синагоге, в Еврейском молитвенном доме. Существовала с 1841 г. также караимская кенасса. Поэтому велика вероятность того, что собиравшиеся в одной и той же синагоге были родственниками. В архивных документах по Николаеву среди Фельдманов встречаются подходящие имена: Арон, Абрам, Вольф, Герц, Герш, Михель.

Семейное дерево по ветви Фельдман на сегодняшний день можно построить только до 6-го поколения. Ранее мне было известно, что родителями моей бабушки, Баси Брухи Фельдман–Блох, родившейся в Николаеве, были Иоэль-Бер Фельдман и Хая-Сура Куперман-Фельдман.

- 2.1 -

Находки из архивов Николаева и Херсона

Благодаря документам из архива синагог г. Николаева удалось восстановить имя и отчество моего прапрадеда – Гершко (Герш) Израилевич.

В архиве г. Херсона найдено брачное свидетельство моих прапрадеда и прапрабабушки:

Герша-Бера (Гершко) Фельдмана, 1810 г.р. + его жены Шейны-Марьям Мордковны Шлафштейн, 1815 г.р.

В результате поиска всем потомкам моего прадеда станут известны его Ф.И.О. – Иоэль-Бер (Берко) Гершкович (Гершевич) Фельдман и его годы жизни – (около 1848-1904); восстановлены даты рождения его детей, найдены свидетельства о браке всех его восьмерых детей, найдены метрики почти всех их детей – его внуков. Найдена семья еще одного сына моего прапрадеда, Гершко (Герша) Фельдмана – Лейба Гершковича (Гершевича) Фельдмана – брата прапрадеда, Гершко (Герша) Фельдмана – Лейба Гершковича (Гершевича) Фельдмана – брата прадеда. Найдены родители, братья, сестры, братья отца (с семьями) моего прадеда.

Мой прадед, Иоэль-Бер Фельдман, Херсонский мещанин, умер в 1904 году в Николаеве в возрасте 56 лет. Так записано в свидетельстве о его смерти.

Приписан мой прадед был к Херсону, во всех полученных документах он и его сыновья – Херсонские мещане.

У прадеда Иоэля-Бера Фельдмана и прабабушки Хаи-Суры Куперман было 8 детей:

1. Рива Фельдман-Темкина, 1868 г.р., ее муж Хацкель Меерович Темкин, 1864 г.р.

2. Роза Фельдман-Гершкович, 1871 г.р., ее муж Иосиф Шмульевич Гершкович, 1863 г.р.

3. Бася Бруха Фельдман-Блох (18.09.1873-9.03.1947), ее муж Мовша Нехемиевич Блох (1870-20.01.1920) – мои бабушка и дедушка, родители мой мамы

4. Эстер (Настя) Фельдман-Фортес(сер), (1876-1908), ее муж Абрам Симхович Фортес(сер), 1876 г.р. (в более ранних документах записано Фортессер, а в дальнейшем встречается Фортес)

5. Гитель (Катя) Фельдман-Каневская, (1882-1956), ее муж Юдко (Юдель, Иуда) Ицкович Каневский (1876-1945)

6. Герш (Гриша, Григорий) Фельдман, 1884 г.р., его жена Фейга (Феня) Хаимовна Оксенгендлер, 1888 г.р.

7. Шейндл (Саня) Фельдман-Спекторова, (1889-1941), ее муж Израиль-Исер Аронович Спекторов, 1883 г.р.

8. Хаим-Лейб (Лёва, Лев) Фельдман, 1893 г.р., его жена Бас-Шейва Мойше-Фроимовна Радутман, 1893 г.р.

Сведения из документов о детях и внуках семьи Фельдман.

Рива Фельдман вышла замуж 5 апреля , 1888 г. в Николаеве за Бериславского мещанина Хацкеля Мееровича Темкина. В архиве Николаева нашлись документы на восьмерых их детей, возможно, были еще дети.

Из найденных:

Либа-Гитель, 1894 г.р., Махля, 1897 г.р., Лев, 1901 г., Яков, 1902 г.р., Цирель, 1905 г.

и умершие в раннем детстве –

Хаим-Мордух, (1889-1890), Герш (1898-1900), Эстер (1908-1908).

Имена Циля и Лев я слышала в разговорах родных при упоминаниях о Темкиных.

У меня хранятся фотографии Цирель( Цили) и Льва, но мне почти ничего неизвестно о их судьбе.

Недавно в «Яд ва-Шем» появились списки эвакуированных. В них я нашла Цилю Темкину, бухгалтера, эвакуировавшуюся в Молотово Омской области и ее брата Якова Темкина, инженера, эвакуировавшегося в Сталинград с женой, Ревеккой Ароновной Липницкой, дочерью Арнессой (возможно Агнессой), 1934 г.р. и сыном Анатолием, 1939 г.р. До войны Циля и Яков с семьей жили в Николаеве. Какова их дальнейшая судьба, вернулись ли они в Николаев? На этот вопрос пока ответа нет.

Фото, на котором Циля Темкина в группе из 5 человек, будет представлено позже.

Лев Темкин, Николаев, 1928 г.

2) Роза Фельдман вышла замуж 24 апреля 1894 г. в Николаеве за закончившего срочную солдатскую службу Иосифа Шмульевича Гершковича.

В архиве Николаева нашлись метрики семерых их детей, трое из них рано умерли.

Дети Розы Фельдман-Гершкович – Юдифь умерла в возрасте 8 месяцев (1896-1897), Исаак родился 10 ноября 1897 г., умер 23 декабря 1898 года, Лея, 1899 г.р., Либа, 1900 г.р., Эммануил, 1904 г.р., Бер, 1907 г.р., Тауба, родилась 6 сентября 1908 г., умерла 28 июня 1909 г.

У меня сохранились фотографии Розы и ее мужа, их дочери Либы (Любы), знаю, что они переехали в Москву в 1920-30-х годах. О дальнейшей судьбе Любы мне неизвестно, никогда не слышала о Лее, Эммануиле и Бере.

Роза Фельдман-Гершкович и Иосиф Гершкович, Николаев, 1911 г.

Люба Гершкович, Москва, 1936 г.

3) Бася-Бруха Берковна Фельдман-Блох (18.09.1873, Николаев – 9.03.1947, Акмолинск) – моя бабушка

Бася-Бруха Берковна Фельдман вышла замуж 31 июля (13 августа по новому стилю) 1896 г. в Николаеве за Россиенского мещанина Ковенской губернии, из запаса армии, Мовшу Нехемиевича Блоха.

Найдена её метрика:

«Николаев, 1873 г. 6 сентября/ 18 сентября по новому стилю, 26 элула 5633 г. по еврейскому летоисчислению.

Отец Херсонский мещанин Иоиль-Бер Фельдман (יואל בער פעלדמאן)

Мать Хая-Сура (חיה שרה)

Родилась дочь Бася-Бруха ( בתיה ברכה)»

(текст согласно оригиналу)

Дети Мовши и Баси-Брухи:

Ита (Нюня) Блох (в замужестве Оксенгендлер), (26.04.1897 – 15.06.1985)

Рафаил-Аба Блох (1899-1919),

Либа (Люба) Блох (в замужестве Гофман) (1.09.1900– зима 1941/42),

Рахиль (Роза) Блох (в замужестве Добровинская) (28.03.1903-1.09.1980)

Нехама (Анна) Блох (в замужестве Шаргородская), (18.12.1905-11.03.2000), моя мама,

Исаак Блох (17.11.1909-15.04.1969), он же – Александр Михайлович Крамар(ь) (изменил фамилию),

Бер Блох (26.03.1912-10.05.1970), он же – Борис Михайлович Блок.

Все дети Баси и Мовши родились в Николаеве, кроме старшего сына Рафаила-Абы, родившегося в Новом Буге и младшего сына Бера (Бориса), родившегося в 1912 году в Одессе. Его метрика недавно найдена в Одессе:

«Одесса, 13 марта/26 марта по новому стилю, 1912 г.

Отец Россиенский мещанин Мовша Нехемиевич Блох,

мать Бася-Бруха,

родился сын Бер»

4) Эстер Фельдман вышла замуж 26 декабря 1896 г. (8 января по новому стилю 1897 г.) в Николаеве за Николаевского мещанина Абрама Симховича Фортеса. Эту сестру бабушки в семье называли русским именем Настя. А оказалось, что ее настоящее имя Эстер.

В брачном свидетельстве фамилия записана Фортессер, а во всех остальных документах – Фортес.

Слева направо – Сестры Эстер Фельдман-Фортес и Роза Фельдман-Гершкович, Николаев

Эстер (27.12.1875/ 8.01. 1876 г. по н. ст. – 6.06.1908)

Найдены документы на двоих детей из их семьи:

Сын Иоэль-Бер, родившийся 30 августа 1905 года.

Их дочь Рахиль, родившаяся в 1907 году, умерла в возрасте З-х лет 26 марта 1911 года.

О судьбе Иоэля-Бера (Бориса) ничего не было известно на протяжении десятилетий. Совсем недавно его правнучка Мария Фортес и я благодаря форуму генеалогического портала «Еврейские корни» нашли друг друга. Так стало известно, что Борис Абрамович Фортес был музыкантом, скрипачом симфонического оркестра Томской филармонии, преподавателем. Он с молодых лет жил в Томске со своей женой Велей Даниловной Томашпольской – геологом. У них было четверо сыновей: Евгений, Юрий, Вениамин и Валерий. Сейчас они все уже ушли из жизни.

В 1949 г. Веля Даниловна была репрессирована, ее арестовали и Борис Абрамович сам растил и воспитывал своих сыновей. Вскоре после ее реабилитации и возвращения домой к семье в 1954 г. ее муж скоропостижно скончался.

О Веле Даниловне Томашпольской:

«Томашпольская Веля Даниловна (1907-1982). Окончила ГГФ ТГУ в 1930 г. Геолог-съемщик, стратиграф, в 1930-1935 гг. – начальник партии ЗСГУ, 1935-1941 гг. ассистент кафедры общей геологии ТИИ, в 1941-1945 гг. геолог Туимской партии треста «Запсибцветметразведка», с 1945 г. – ассистент, старший преподаватель, доцент кафедры общей геологии ТПИ, к.г.-м.н. Первооткрыватель Сорского молибденового месторождения (Хакасия).

Арестована 31.03.1949 г. по «красноярскому делу», осуждена на 15 лет ИТЛ. Срок отбывала в мариинских лагерях. Реабилитирована в марте 1954 г. Вернулась на кафедру общей геологии ТПИ» [26]

Сегодня потомки Бориса Абрамовича Фортеса живут в России, в частности, в Томске, в Израиле и в США. Недавно состоялся разговор по телефону с Марией, ее папой, Александром Фортесом, и ее тетей, Светланой Фортес. Александр и Светлана – дети Евгения Борисовича Фортеса.

В архивах Херсона и Николаева нашлось немало документальных свидетельств о семье Фортес, позволивших восстановить ее родословную:

1) Абрам Фортис (так первоначально было записано) – 1-е колено

 Одесса, 1848 год

«херсонский мещанин Абрам Фортис, письмоводитель Главной синагоги»

2) Иось (Иосиф) Абрамович + Эда(Эйда) Ицковна (Исааковна) Фортес – 2 колено

Одесса, 1858 г. (ревизская сказка одесских мещан) - из Херсонского архива

«Иось Абрамов Фортес 51 год – (приблизительно 1806 г.р.)

сыновья Дувид - 10 лет

Симха 7 лет – (1850 г.р., момент записи ему еще 8 лет не исполнилось – Л.Г.)

Рахмилька (Рахмиль) -4 года

жена Эда Ицкова - 40 лет

дочь Шендля 3 года»

В архиве Николаева в списки литейного экипажа внесен Иось (Иосиф) Фортес - рядовой адмиралтейской портовой роты №23. Кроме того, в списках 1859г. отставных солдат Николаева также находим Иося Фортеса, 53 лет (1806 г.р.), рядового ластового экипажа, где указано о его увольнении в1856 г. «за неспособностью к службе». В Николаеве в 1860 г. записана эта же семья.

3) Симха Иосевич Фортес и его жена Элька – 3 колено

Николаев, 1 января 1874 г., из переписи мужского населения Николаева:

«Причисляющиеся в Николаевские мещане, о которых дела производятся в обществе

Фортес Дувид Иосьевич – 28 лет

Его брат Симка (так написано, должно быть Симха –Л.Г.), 23 года (т.е. 1850 г.р.– дед Бориса Абрамовича)

Дувида сын Израиль – 3 года»

4) Абрам Симхович Фортес и его 1-я жена - Эстер Берковна Фельдман-Фортес (дочь Иоэля-Бера, моего прадеда) – 4 колено

5) Иоэль-Бер (Борис) Абрамович Фортес и его жена Веля Даниловна Томашпольская – 5 колено

Борис Абрамович Фортес и Веля Даниловна Томашпольская

6) Дети Бориса Абрамовича Фортеса и Вели Даниловны Томашпольской – Евгений, Юрий, Вениамин, Валерий – 6 колено

7) Внуки Бориса Абрамовича Фортеса

Дети Евгения Борисовича и его жены Галины Ивановны Королевой – Александр и Светлана,

Дочь Юрия – Анна,

Сыновья Валерия – Борис и Денис - 7 колено

8) Правнуки Бориса Абрамовича Фортеса

9) Праправнуки Бориса Абрамовича Фортеса

Несколько слов об истории семьи Фортес

Фамилия Фортес (Фортис) – сефардская, она указывает на происхождение ее носителей от португальских марранов - евреев, которые предпочли принятие христианства изгнанию из Иберийского полуострова. Она была заимствована от христианского имени Фортис, на латыни означающего - «сильный». Через несколько поколений один из потомков марранской семьи, принявшей католичество, покинул Иберийский полуостров и вернулся к вере предков - иудаизму. Он сам или его потомки позднее появились в Польше. Известно, что в 1-ой половине XVIII века в Южной Польше жил и работал его потомок - врач Исаак Фортис. А сын Иссака, Майер (Меер) был раввином Мошчиски (Мостыськи), находяшейся на расстоянии 300 км от Острога. После раздела Польши Фортесы повились в Остроге, Херсоне и Кишиневе.

Из этой раввинской семьи и происходил Абрам Фортис, переселившийся из Херсона в Одессу и занявший должность письмоводителя главной синагоги Одессы в середине XIX века. Его сын Иось Абрамович Фортес, 1806 г.р.- одесский мещанин, рядовой, в 1856 г. ушел в отставку. Как следует из архивных документов в 1859-60 г. он жил с семьей в Николаеве. Там же жили его потомки, среди них прямые предки Бориса Абрамовича – его дед - Симха Иосифович и его отец - Абрам Симхович Фортесы.

Стоит добавить несколько слов о более поздних событиях – событиях XX века, связанных с родом Фортес.

Фамилия Фортес довольно редко встречающаяся в Российской империи и позже в СССР.

В базе данных "Яд ва-Шем" среди уничтоженных в огне Холокоста записано 22 человека, есть среди них несколько человек из Украины, Турции, Греции, Румынии (Черновцы), Литвы и Франции.

Есть запись только на одного человека из Николаева - Соню Переплетчикову (дев. фамилия Фортес), 1870 г.р.

Мне неизвестно кем приходилась Соня Фортес Борису Абрамовичу, но она была, несомненно, из одного рода с ним.

В книге-справочнике [36] в разделе «Еврейская торговля, коммерческие, промышленные и ремесленные заведения в Николаеве в начале XX века» на стр.132 указано:

«ОБУВЬ

Переплетчиков и Фортес, ул. Соборная, 10» (1912 г.)

5) Гитель Фельдман вышла замуж 26 мая (8 июня по новому стилю), 1903 г. в Николаеве за Германовского мещанина Киевского уезда Юдко Ицковича Каневского.

Найденное свидетельство о браке Гитель прояснило: еврейское имя сестры моей бабушки – Гитель, которую моя мама вспоминала, называя ее, тетя Катя, ее еврейского имени она не знала.

После установления фамилий всех сестер моей бабушки, я начала поиски в «Яд ва-Шем». И нашла запись на Марка Каневского, родившегося в Николаеве в 1909 году, родителями которого являются Гитель и Юдко Каневские. Запись сделал его племянник, Борис Каневский, живущий в Тель-Авиве. Так я нашла своего троюродного брата. Мне удалось связаться с ним. Он сообщил, что семья его дедушки и бабушки Каневских в 1920-х годах переселилась из Николаева в Москву. У меня хранится фотография Марка Каневского, которую он подарил моей маме в1936-м году, когда она гостила в Москве. Но я ничего не знала о нем, кроме того, что он мамин двоюродный брат, мама тоже не знала о том, что он не вернулся с войны, т.к. связь с семьей Каневских после войны была утеряна.

Марк Каневский, 1936 г., Москва

В архиве Николаева нашлись метрики на троих детей Гитель и Юдко Каневских:

Ревекку, 1905 г.р., Бориса, 1906 г.р., а также на дочь Рахиль, родившуюся в 1908 году и умершую через 6 дней.

Борис Арьевич Каневский, внук Гитель, прислал мне семейное дерево всех потомков Юдко и Гитель. Дети Гитель:

Ревекка Каневскя (1905-1976), Борис Каневский (1906-1946), Марк Каневский (1909-1942), Эсфирь Каневская-Мордкович (1915-1986), Арий Каневский (1918-1992), Клара Каневская-Песочина (1924-2007). Сейчас все потомки Ария и Бориса Каневских живут в Израиле, а потомки Эсфирь и Клары – в Москве.

6) Герш Фельдман, 1884 г.р., он женился 25 июня/(8 июля по новому стилю), 1910 г. в Николаеве на Фейге, дочери мещанина Хаима Оксенгендлера.

Герш Беркович Фельдман, Николаев, 1909 г.

В архиве найдены документы на двоих его детей:

дочь Дала родилась 15 мая 1911 года, сын Бер родился 17 октября 1912 года.

Три двоюродные сестры – три внучки Иоэля-Бера и Хаи-Суры Фельдман

Слева направо: Анна Блох (моя мама), Дала Фельдман, Ася Спекторова, Москва, 4.01.1932 г. Этого брата бабушки, в семье называли Гриша, его жену, Фейгу, мама называла тетя Феня. Ее девичья фамилия Оксенгендлер, она родная сестра музыканта Элькона Хаимовича (Николая Ефимовича) Оксенгендлера, второй женой которого была моя тетя (сестра моей мамы) Ита (Нюня) Блох. Она вышла замуж за Э.Х. Оксенгендлера, вдовца с 4-мя детьми, в 1937 г. в Николаеве.

Семья Герша и Фейги переселилась из Николаева в Москву в конце 20-х годов.

Я слышала только о рано ушедшей из жизни их дочери Дале и внучке Миле, дочери Далы. Милу воспитали ее дедушка и бабушка. Знаю, что Мила вышла замуж, у нее трое детей, семья Милы жила в Москве на улице Кашенкин Луг, в квартире, которую незадолго до смерти получил ее дед Г.Б. Фельдман. Её точный адрес мне не известен.

О том, что у Герша был еще сын Бер, никогда не упоминали в семье. Возможно, он рано умер, или по какой-то другой причине сведений о нем нет. Не все события, видимо, отражены в семейных преданиях.

7) Шейндель Фельдман (1889-1941)

Она вышла замуж в 1909 г. в Николаеве за Новомиргородского мещанина Израиля-Исера Ароновича Спекторова.

Из метрики Шейндель Фельдман, родившейся 20 августа 1889 г., стало известно, что она была одной из сестер-близнецов, вторую сестру звали Рахиль, но она, к сожалению, позже умерла.

Шейндель в семье называли Саней. Ее дочь Ася (Хася) Спекторова, 1911 г.р. вышла замуж за своего двоюродного брата, моего родного дядю (младшего брата моей мамы), Бориса Блоха. У них в 1935 году родилась дочь Светлана.

Шейндл Фельдман-Спекторова, Ася Спекторова-Блох и Светлана Блох не эвакуировались из Харькова в 1941 г. и были зверски уничтожены в Дробицком Яре.

8) Хаим-Лейб Фельдман, 1893 г.р.

Он женился 27 июня 1918 г. в Николаеве на Бас-Шейве дочери Острогческого (так записано документе – Л.Г.) гражданина Мойше-Фроима Радутмана.

Этого брата бабушки в семье называли Лёва, он служил в Царской армии.

В результате поисков найдены метрики 11 детей Иоэля-Бера и Хаи-Суры Фельдман (моих прадеда и прабабушки):

Баси-Брухи, 1873 г.р.; Эстер, 1876 г.р.; Бейлы, 1880 г.р; Гитель, 1882 г.р;

Хаси, 1883 г.р; Герша, 1884 г.р.; Перель 1886 г.р; близнецов – Шейндель и Рахиль, 1889 г.р.;

Нехи, 1891 г.р.; Хаима-Лейба, 1893 г.р.

Метрики двух старших дочерей Ривы, 1868 г.р. и Розы, 1871 г.р. не найдены. Однако, годы рождения Ривы и Розы известны из их брачных свидетельств, где указан возраст новобрачных.

Из 13 детей (11 дочерей и 2 сыновей) в раннем детстве умерли 5 дочерей – Бейла, Хася, Перель, Рахиль и Неха.

Во всех полученных метриках записан не только отец семейства, Иоэль-Бер (в некоторых метриках он записан Бер, в других – Берко), но и мать, моя прабабушка, Хая-Сура (но в некоторых записях – Хая-Сора, Хая-Сара, Хая, Сара). Эти записи полностью подтвердили имя прабабушки со слов моей покойной матери. Но, к сожалению, ее девичья фамилия и отчество нигде не были записаны.

Как я устанавливала имя моего прапрадеда, отца Иоэля-Бера.

Герш – первый сын в семье Иоэля-Бера, до него рождались только дочери. Поскольку отчество прадеда нигде не было записано, то я предположила, что имя его отца (моего прапрадеда) – Герш. Позднее я получила сведения о Херсонском мещанине Лейбе Фельдмане, он в 1878 женился на Мирели Шлемовне Браиловской. Как Лейб, так и Иоэль-Бер (Берко) Фельдманы проживали в Николаеве, оба – Херсонские мещане. В брачном свидетельстве Лейба указано его отчество – Гершевич.

Я предположила, что он приходится моему прадеду родным братом. А самым главным аргументом послужило то, что в 1884 году как у Иоэля-Бера, так и у Лейба родились сыновья и оба получили имя – Герш. По-видимому, отец Лейба и Иоэля-Бера к тому времени ушел в мир иной, и оба сына в его честь дали имя своим сыновьям. Нашлись еще метрики детей Лейба Гершевича (Гершковича) Фельдмана. Появилась надежда, что ещё найдутся новые доказательства в подтверждение моей гипотезы – имя моего прапрадеда – Герш (Гершко), и это впоследствии подтвердилось. Точку над «i» поставила более поздняя находка: метрика Хаима-Лейба (Лёвы), родившегося в 1893 году. И только в ней, к своему изумлению, я увидела запись не только имени, но и отчества его отца:

« 9 сентября/ 21 сентября по новому стилю, 1893 г., 11 тишрей, Николаев

отец херсонский мещанин Берко Гершков Фельдман,

мать Хая Сура,

родился сын Хаим-Лейб»

Лёва (Хаим-Лейб) Фельдман , 1920-е годы, Николаев

Кроме детей Иоэля-Бера Фельдмана, нашлось брачное свидетельство Якова Фельдмана, сына Лейба Фельдмана:

«16 июня 1914 г., Николаев

Холост Херсонский мещанин Яков Лейбов Фельдман вступил в брак с девицей Марьям-Леей Мошковной Красной, земледелицей колонии Доброй».

Тогда Якова Лейбова (Лейбовича) Фельдмана я записала в претенденты на двоюродного брата моей бабушки, который снят на фотографии с Лёвой Фельдманом.

Лев (Хаим-Лейб) и Яков Фельдманы,1914

И дополнительные находки подтвердили мои предположения, была найдена и метрика Якова:

«9 января/21 января по новому стилю, 1893 г., 4 швата, Николаев

отец Херсонский мещанин Лейб Гершков Фельдман

мать Мирель

родился сын Яков»

Итак, уже можно было сделать выводы:

Мой прадед Иоэль-Бер Гершков (Гершевич) Фельдман и Лейб Гершков Фельдман – действительно родные братья.

Родной брат моей бабушки Лёва Фельдман (его полное имя оказалось Хаим-Лейб) и двоюродный ее брат Яков Фельдман родились оба в 1893г., они были призваны одновременно в царскую армию РИ, и вот теперь можно установить, что хранящейся в нашей семье фотографии уже более 100 лет, она 1914 года. Они запечатлены на фото в возрасте – 21 год. Яков женился в июне 1914 года, поэтому, думается, что призван он был после женитьбы. Сомнительно, чтобы ему разрешили жениться во время службы. Оба, несомненно, участвовали в Первой мировой войне. Замечу, что Лёва (Хаим-Лейб) женился в 1918 году, уже вернувшись с армейской службы. Фотография подписана – «Я. и Л. Фельдман», но даты на ней не указано. О том, что на снимке родной брат Лёва и двоюродный брат Яков моей бабушки я знала с детства. И вот теперь у меня полнейшая информация об этих молодых солдатах Российской царской армии.

Возможно, среди читателей найдутся потомки Лейба Гершевича Фельдмана, в т.ч. его сына Якова Лейбовича (Львовича).

Лейб женился на Мирель Шлемовне Браиловской в 1878 г., вот найденные в архиве Николаева его дети от этого брака:

дочь – Этель,1880 г.р.

дочь – Элька, 1882 г.р.

сын – Герш, 1884 г.р.

дочь – Шлима, 1886 г.р.

дочь – Ципора. 1891 г.р.

сын – Яков, 1893 г.р.

дочь – Гитель, 1894 г.

Эти дети от его 3-го брака, 2-й брак был с Ривкой Ароновной Добровинской (длился не долго, они вскоре разошлись), на ней он женился будучи вдовцом.

Совсем недавно найдена метрика дочери Лейба, Хаи, родившейся 15 июля (27 июля по н. ст.) 1873г. в Николаеве от его первой жены Фримы-Леи, рано ушедшей из жизни. Возможно у Лейба были еще дети в 1-м браке, а также не исключено, что и в браке с Ривкой Добровинской у него был ребенок.

Лейб Гершевич Фельдман ушел из жизни в 1895 г. в Николаеве.

В архиве г. Николаева найдено дело 1871 г. Башмачного цеха Николаевской общей Ремесленной Управы. В деле имеется акт, составленный 9 июня 1871 г., в котором изложено, что зашедшие в дом отставного рядового Антона Змияки по улице Одесской № 46, 2-й Адмиралтейской части города обнаружили там квартиранта Лейбу Фельдмана херсонского мещанина, занимающегося башмачным мастерством с двумя учениками и одним подмастерьем. В доме были обнаружены

5 пар башмаков на сумму 3 рубля 75 копеек. Акт был составлен и подписан старшиной – мастером башмачного цеха Василием Павловым и его помощником Иваном Куренко.

После этого последовало прошение от управы в полицию о высылке Лейбы Фельдмана, занимающегося башмачным ремеслом, в котором излагалось требование выселить Л. Фельдмана 15 июня в 10 часов утра в присутствии представителей от управы. Прошение было подписано ремесленным головой Сибером и присяжным маклером Петровым.

На следующем листе этого дела засвидетельствовано, что херсонский мещанин Лейба Фельдман выехал в Херсон 16 июня 1871 г. и когда возвратится неизвестно.

Вскоре Лейб вернулся в Николаев с полученным в Херсоне аттестатом башмачного мастера и подал прошение в Николаевскую общую Ремесленную Управу о разрешении ему заниматься башмачным ремеслом в Николаеве. 23 августа управа постановила на основании представленного документа выдать Фельдману Лейбу Гершевичу аттестат башмачного мастера взамен аттестата, выданного в Херсоне.

Аттестат, выдан в Херсоне Лейбу Гершевичу Фельдману, 1871 г.

Этот аттестат был получен Л.Г. Фельдманом в Херсоне 18 июня, через день после его выезда из Николаева. Это говорит о том, что в Херсоне его хорошо знали и именно там он приобрел знания и умения башмачного мастерства. Возможно, его родители тогда продолжали жить в Херсоне.

К этому стоит добавить и то, что в переписи мужского населения Николаева на 1 января 1874 г. записана профессия моего прадеда Берко Фельдмана – башмачник.

Т. е. оба брата, Берко и Лейб, были ремесленниками – мастерами башмачного дела, не исключено, что владение этим ремеслом передал им отец Гершко Фельдман.

Позже в архиве г. Херсона были найдены документы о прапрадеде Гершко (Герше-Бере) Израилевиче Фельдмане, его жене Шейне-Марьам Мордковне и их детях. Это позволило узнать имена более дальних предков и еще одну родовую фамилию – Шлафштейн.

В архиве Херсона обнаружены:

1) брачное свидетельство

"1836 г., Херсон,

Здешний мещанин Герш-Бер Срульев (Израилевич – Л.Г.) Фельдман, 26 лет, вступил в 1-й брак с девицей – здешней мещанкой Шейной-Марьям Мордковой дочерью Шлафштейновою (т.е. дев. фам. Шлафштейн – Л.Г.), 21 года"

2) Метрики их детей: дочери Малки, 1837 г.р. и сыновей – Лейба, 1839 г.р., Вольки (Вольфа), 1842 г.р., Зельмана, 1845 г.р. и Ицко(Исаака), 1853 г.р. К сожалению, метрика Берко пока не обнаружена

3) метрики детей Пинкуса (Пинхаса) Израилевича и Арона Израилевича Фельдманов, братьев Герша, моего прапрадеда:

а) родители – Херсонский мещанин Пинкус Израилев Фельдман и его жена Дина Беркова:

дети – Абрам, 1844 г.р., Берка, 1849 г.р., Иоська, 1852 г.р.

б) одесский мещанин Арон Израилев Фельдман и его жена Ройзя (/Рейзя) Мошкова, сын Мошка

Когда удается расширить фамильное дерево, то легче устанавливать и другие семейные связи.

Недавно я обнаружила в списке евреев, умерших во время Ленинградской блокады и похороненных на Преображенском кладбище Санкт-Петербурга

Спивак Веру Борисовну, 1869 г.р., умершую в октябре 1942 г.,

адрес ее проживания – г. Ленинград, Лесной пр. 13/28, кв. 2-б.

Я знала со слов моей мамы, что в Ленинграде жила троюродная сестра ее матери и мама помнила ее фамилию – Спивак. Несмотря на то, что родство не совсем близкое, троюродные сестры были очень дружны, они переписывались и приглашали друг друга в гости.

Благодаря находкам из архива можно заключить, что Вера Борисовнна (Двейра/Двойра Берковна – Л.Г.) Спивак (дев. Фельдман ) – дочь Берко Пинхасовича Фельдмана (1849 г.р) – двоюродного брата моего прадеда Берко Гершевича Фельдмана. Она – троюродная сестра моей бабушки Баси Брухи Берковны (Берты Борисовны) Блох (дев. Фельдман), 1873 г.

Вера Борисовна Спивак жила в Ленинграде в семье своей дочери и зятя, у нее был внук приблизительно 1912 г.р. Мама была у них в гостях в 1930 г. и часто очень тепло вспоминала об этой славной семье.

Из семейного архива

У меня хранится фотография группы молодых людей из Николаева, на ней троюродный брат моей мамы, Виктор Азарьевич Сон, и еще 4 человека: будущая жена Виктора – Евгения Моисеевна Радутман, мамина двоюродная сестра – Циля Хацкелевна Темкина, Майор Краинский и Любовь Шапиро.

Как теперь выяснилось, Бас-Шейва Радутман-Фельдман, жена бабушкиного брата Хаима-Лейба – родная сестра Евгении Моисеевны Радутман-Сон.

Слева направо:

Сидят – Майор Краинский, Циля Темкина, Виктор Сон,

Стоят – Любовь Шапиро, Евгения Радутман,

Николаев, 1926 г.

Благодаря тому, что фотография была подписана, не стерлись из памяти имена и фамилии группы молодых людей – жителей Николаева 1926 г., часть из которых мои родственники.

В 6-м томе [19] Феликс Кандель повествует о том, что в Николаеве в августе 1953 года раскрыли «подпольную группу еврейских буржуазных националистов…»

Были арестованы Владимир Вайншток и Мирон Краинский. Смею предположить, что Майор (Меир) Краинский и Мирон Краинский – один и тот же человек.

Список моих прямых предков по ветви Фельдман

В результате поисков и находок можно записать семейное дерево из 6 поколений от Израиля Фельдмана и Мордехая Шлафштейна (имена их жен пока не установлены)

1 колено

Израиль Фельдман (по отцовской линии Гершко Фельдмана)

Мордко (Мордехай) Шлафштейн (по матери Гершко Фельдмана)

2 колено

Герш-Бер (Гершко) Фельдман, 1810 г.р. + его жена Шейна-Марьям Мордковна Шлафштейн, 1815 г.р.

3 колено

Иоэль-Бер (Берко) Гершевич (Гершкович) Фельдман – прадед, около 1847 г.р.

Хая-Сура Хаимовна Куперман (в замужестве Фельдман) – прабабушка, около 1851 г.р.

4 колено

Бася-Бруха Берковна (Берта Борисовна) Фельдман (в замужестве Блох),

(6/18 сентября 1873 г., Николаев – 9 марта 1947 г., Акмолинск) – бабушка

5 колено

Нехама Мовшевна (Анна Моисеевна) Блох (в замужестве Шаргородская) – мама

6 колено

Любовь Лазаревна Шаргородская (в замужестве Гиль), 1947 г.р. – я.

- ГЛАВА IV -

КУПЕРМАН

Куперман – девичья фамилия моей прабабушки Хаи-Суры, в замужестве Фельдман.

«Бейт ха-Тфуцот» (тель-авивский Музей диаспоры) дает следующую информацию о происхождении фамилии Куперман, буквально означающей, в переводе с языка идиш, «медный человек», т.е. медник, мастер по меди. Наиболее распространена эта фамилия в Богемии, Силезии, Германии, Польше, Украине, Румынии. В «Яд ва-Шем» записано более 1000 жертв Катастрофы по фамилии Куперман. Среди них немало погибших в Румынии, Польше, Чехословакии, Украине, Белоруссии.

Откуда прибыл в Николаев мой прапрадед Х.Ф. Куперман пока точно не установлено. Поскольку он был отставным солдатом (мастеровым), то предположительно он с семьей мог поселиться там начиная с 1860-го года, когда вошло в силу постановление Александра II о разрешении селиться в Николаеве евреям из отставных нижних чинов, как указано в [25].

- 2 -

Мои прямые и непрямые предки Куперман

Находки из архива Николаева

Получены 2 свидетельства о смерти родителей прабабушки Хаи-Суры Куперман-Фельдман из архива Николаева:

1) «1878 год, 4/16(по новому стилю) декабря, 20 кислева

Умер отставной мастеровой Хаим Куперман, 65 лет»

Указанный возраст несколько отличается от возраста, записанного в других документах, т.е. родился он в период 1813-1818 гг.

«29 июня 1893 г.

Умерла вдова отставного солдата Либа Шмульевна Куперман, 58 лет»

Из найденных документов о детях Хаима и Либы стали известны имена и другие подробности о некоторых из них: Шлемы (Соломона), Якова-Лейзера, Абрама-Давида (Элии – в некоторых записях он же записан Абрам-Элия, Эль – Л.Г.), Моше-Бера, Израиля и Пинхаса.

В описях фондов Николаевского архива найдено "Дело о причислении в Николаевские мещане братьев Шлемы Хаимовича, Якова-Лейзера Хаимовича и Абрама-Давида (Элии) Хаимовича Куперман (1878-1880)". Из дела, в нем 16 страниц, стало известно имя отца Хаима – Фальк, что позволяет по ветви Куперман строить генеалогическое древо до 6 –го поколения, ведь уже известны имена отцов Хаима и его жены Либы. Имя Фальк прапрапрадеда встретилось впервые в этих документах.

Стали известны и даты рождения (по старому стилю) каждого из этих трех сыновей:

Шлёмо – 23 декабря 1859 года,

Яков-Лейзер – 14 января 1863 года,

Абрам-Давид (Элия) – 12 февраля 1865 года.

Из дела стало понятно, как сложно было приписаться в Николаеве в мещанское сословие детям отставного солдата-мастерового. Об этом хлопотала их мать, отец в то время уже был тяжело больным, он умер в том же году. Интересна и сама процедура причисления солдатских детей в мещанское сословие, длившаяся более полутора лет.

Кратко опишу дело о причислении в мещане троих братьев Куперман.

Начало дела – прошение Либы Шмульевны Куперман, жены отставного мастерового, 43 лет, из Николаева, от 15 июня 1878 года 1-му Старосте Николаевского мещанского общества. К прошению прилагаются метрические свидетельства этих троих ее сыновей. Мать дала подписку в присутствии старосты. В ней она сообщает, что ее сыновья - Шлема, Яков-Лейзер и Абрам-Давид к скопцам, духоборцам, иконоборцам, молоканам, иудействующим и другим вредным сектам не принадлежали и не принадлежат, и что за утайку принадлежности своей и своего семейства она подвергает себя наказанию, определенному в 218 ст. уложения о наказаниях от 1868 г.

Далее следует прошение 1-го Мещанского общества принадлежащего Николаевскому городскому общественному правлению в Николаевскую городскую полицию, в её Одесскую часть (так назывался район их проживания). В нем просьба произвести дознание о самоличности трех братьев Куперман, выдать им свидетельства на право приписки к податному состоянию и выслать свидетельства вместе с приложенными документами в правление.

В деле имеются документы о дознании с указанием примет каждого из них:

рост невысокий, цвет волос и бровей – русый у Шлемо и светло-русый у двух остальных братьев, у всех цвет глаз – желто-карий (Шлемо близорук), нос продолговатый, у всех рот и подбородок обыкновенный, лицо чистое, особых примет нет. Так всё подробно и описано в деле.

Кроме этого, приложены записки от двух свидетелей – Беньямина Пизика, Херсонского мещанина, проживающего в Николаеве по улице Соборной, №46 и Абы Бзиеговского, отставного мастерового. Они сообщают, что указанных солдатских детей они знают довольно хорошо с малолетства и подтверждают, что братья Куперманы и есть те самые лица, за которых себя выдают, к обществу мещан или другому сословию принадлежащими не состоят.

Есть три свидетельства от Николаевской городской полиции с описанием внешних примет за подписями Полицеймейстера Капитана 2-го ранга и письмоводителя, скрепленные печатью полиции.

Дело о причислении братьев Куперман в общество мещан евреев г. Николаева по достижении ими 20-летнего возраста завершено 15 января 1880 года. Приведу и другие архивные документы семьи Хаима и Либы Куперман из Николаева.

Страница №11 из дела «О причислении братьев Куперман к мещанству г. Николаева»

Страница №12 из дела «О причислении братьев Куперман к мещанству г. Николаева»

Найдены метрики младших детей этой супружеской пары:

1) «2 марта (14 марта по н. ст.), 1874 г., Николаев

Отец отставной солдат Хаим Куперман

Мать Либа

родился сын Израиль»

К сожалению, Израиль Куперман скончался в раннем детстве 26 декабря 1875 г.(7 января 1876 г. по н. ст.). Найдено свидетельство о его смерти.

2) «29 июля (10 августа по н. ст.), 1876 г. Николаев

Отец отставной солдат Хаим Куперман

Мать Либа

родился сын Пинхос»

Найдены документы и о других сыновьях и внуках Хаима и Либы Куперман:

1) метрики на детей Николаевского мещанина Абрама-Дувида (Абрама-Давида) Хаимовича Купермана и его жены Рухель: сын Шая-Мордехай, 1890 г.р.

сын Хаим, 1892 г.р.

сын Лейб, 1895 г.р.

2) В архиве Николаева найдена справка 1900 г. от городского раввина Николаева для предоставления в еврейское казенное училище о подтверждении метрики Шаи-Мордехая Купермана с целью принятия его на учебу

3) свидетельство о смерти 1-й жены Абрама-Дувида, Рухель Мотелевны Куперман, в возрасте 35 лет, 1905 год.

4) метрики детей Абрама-Дувида и его 2-й жены Эйди:

Дочь Гитель, 1915г.р.

Сын Иосиф, 1918 г.р.

5) Свидетельство о браке Моисея-Бера (Моше-Бера) Хаимовича Купермана и

Соры-Зисель Моисеевны Гинер

6) Метрики детей Моисея-Бера и его жены Соры (Сары)-Зисель:

Сын Хаим-Мордехай, 1898 г.р.

Сын Вениамин. 1899 г.р.

7) Свидетельство о смерти Моше-Бера Хаимовича Купермана, 1902 год в возрасте 32 года (1869/70 г.р. – Л.Г)

8) Свидетельство о смерти вдовы Николаевского мещанина Суры-Зисель Моисеевны Куперман в возрасте 30 лет (1873-74 г.р. – Л.Г.)

9) Метрики внуков Шлемы, детей его сына, Копеля, и жены Копеля, Рухель:

Дочь Либа, 1910 год

Дочь Хая, 1914 год

Дочь Мальвина, 1916 год

Узнав имя прапрапрадеда, я начала поиск Фалька Купермана на разных сайтах. Имя довольно редкое, оно мне встретилось в архивах среди носителей фамилии Куперман лишь один раз – в брачном свидетельстве Купермана Овсея-Фалька Элиевича, 1868 г.р. Его брак состоялся в Бресте 20 февраля 1897 года. Его отцом был Элия Куперман из Каменец-Литовска, к сожалению, отчество Элии не указано. Однако, возникло предположение, что Элия Куперман и мой прапрадед Хаим Фалькович Куперман связаны близким родством, возможно родные братья. Ведь, во-первых, Элия дал сыну второе имя Фальк, а это могло быть именем его покойного отца, а во-вторых, у Хаима Фальковича один из сыновей записан в части документов Эль, Абрам-Элия а в других – Абрам-Дувид. Почему? Причину мы не знаем. Найден еще один сын Элии из Каменц-Литовска, Абрам 1879 г.р., в 1904 году он был зарегистрирован солдатом-стрелком в Бресте, а также дочь Элии, Голда, 1878 г.р. из Каменец-Литовска.

Это дает некоторые основания полагать, что корни Хаима Купермана из Каменец-Литовска.

В Минске удалось обнаружить: Зелмана Купермана, 1839 г.р., его отцом был Невах Хаимович, Ривку Куперман, 1882 г.р., ее отцом был Михель Хаимович, отставной солдат, Абрама-Моисея Купермана, 1880 г.р., его отцом был Меер Хаимович, отставной солдат, проживавший в колонии Недвиженской Минского уезда.

Эти люди тоже могли быть родственниками Хаима Купермана, отставного солдата-мастерового, ведь большинство из них были отставными солдатами, и имя Хаим просматривается в их родословной.

Замечу, что еврейская традиция давать детям имена за умерших родственников очень помогает в генеалогическом исследовании.

У моего прадеда и моей прабабушки, Иоэля Бера и Хаи-Суры Фельдман, было всего двое сыновей из рожденных ими 13 детей. Старшего из них назвали Герш, в честь деда по отцу. А младшего, родившегося в 1893 году назвали Хаим-Лейб. Хаим Куперман в 1878 году ушел в мир иной и младшего сына назвали в честь деда по матери.

Посмотрим на имена всех потомков моей прабабушки Хаи-Суры ее братьев.

У Ривы Темкиной в 1889 году родился сын, правнук Хаима Купермана, назван Хаим-Мордух, а также у Моше-Бера Хаимовича Купермана был сын Хаим-Мордехай.

Кроме этого, я обратила внимание, что женское имя Либа тоже повторяется у потомков Хаи-Суры. Моя прапрабабушка Либа скончалась в 1893 году. Перечислю всех известных мне с этим именем ее правнучек - внучек ее дочери Хаи-Суры Куперман-Фельдман. У Ривы Темкиной в 1894 году родилась дочь, получившая имя Либа-Гитель. У Розы Гершкович дочь Либа родилась в 1900 году. У Шлемы Хаимовича Купермана была внучка Либа, 1910 г.р. У Баси-Брухи Фельдман-Блох дочь Либа родилась в 1900 году, она – сестра моей мамы, уничтоженная фашистами зимой 1941-1942 гг. В ее честь дали имя нам, мне и внучке маминой сестры Рахили, родившимся после войны.

Мой прадед Иоэль-Бер Фельдман 1847/48 г.р. Если допустить, что его жена моложе его на 3-4 года, то Хая-Сура приблизительно 1851-52 г.р. (документа с указанием точной даты ее рождения пока не нашлось), а Либа, ее мать, как видно из свидетельства о ее смерти, 1834/35 г.р.

В 16-17 лет в те времена многие девушки выходили замуж и рожали первенцев. Младшего же сына Пинхоса Либа родила в 42 года. Интересно, что у ее дочери Хаи-Суры старшая дочь Ривка (Рива) родилась в 1868 году, т.е. и Хая-Сура тоже, как и ее мать, вышла замуж рано и родила первую дочь в 17 лет, а самого младшего ребенка, Хаима-Лейба, родила в 42 года.

Точка над «i» была поставлена списками мужского населения Николаева 1874 г., найденными в архиве Николаева. Там указано, что по Рождественской улице № 45 проживали: Берко Фельдман, Херсонский мещанин, башмачник, а также Хаим Куперман, отставной рядовой, чернорабочий и его сыновья: Соломон – 15 лет, Янкель – 12 лет, Эль (Элия, он же позже записан был Абрам-Дувид – Л.Г.) – 9 лет, Берка – 4 года, Самуил – 9 месяцев. Женщин в этом списке нет, но нам известно, что у Берко (Иоэля-Бера) Фельдмана и его жены Хаи-Суры, дочери Хаима Купермана, в то время уже было три дочери: Ривка, Рейзл и Бася-Бруха – моя бабушка. Теперь нам известно и то, что семья прадеда И.-Б.Фельдмана в те годы жила вместе с семьей его тестя Хаима Купермана.

Имя Хаима Купермана я нашла в книге «Земляки» [25]. Интересен и сам описываемый случай, связанный с его именем, из жизни еврейской общины Николаева:

«В сентябре 1869 г. Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор П.А. Коцебу сообщил Николаевскому военному губернатору о том, что к нему обратились «жительствующие в Николаеве нижние чины из евреев», которые просят «…о разрешении дозволения им иметь особого от тамошнего еврейского общества резника».

По этому поводу было запрошено мнение городской Думы. 23 января 1870 г. она дала ответ, в котором отмечалось, что в контракте с откупщиком коробочного сбора сказано:

«Для ограждения откупщика от подрыва, резание скота должно проводиться резниками к откупу обществом назначенными… Резники эти находятся в непосредственном распоряжении откупщика и, имея в виду, что при откупе коробочного сбора состоят, со дня заключения контракта, 4 резника, на недостаток которых заявлений ни от кого не поступало, Дума не находит со своей стороны возможным удовлетворить… домогательство нижних чинов евреев».

По рассмотрении вопроса Новороссийским и Бессарабским генерал-губернатором было предложено при заключении следующего контракта на откуп коробочного сбора предусмотреть возможность иметь особого резника для отставных нижних чинов, о чем и было сообщено 1 мая 1870 г. просителям Мошке Живицеру, Нахтулу Зенгеру, Хаиму Куперману и др.

Прошение об отдельном резнике, очевидно, было связано с тем, что стоимость кошерного мяса для не очень состоятельной части еврейской общины была слишком дорогой» [25].

Несложно понять, каково было отношение членов городской Думы к евреям из отставных нижних чинов, обратившихся с просьбой о выделении им резника. Дума назвала эту просьбу «домогательством». Однако, генерал-губернатор П.А. Коцебу отнесся к просьбе с пониманием.

О том, как жили в XIX и в начале XX века мои родственники и чем они занимались можно только догадываться. Понятно, что немало испытаний выпало на их долю. Детская и ранняя смертность, обусловленная эпидемиями, бедностью, невысоким уровнем здравоохранения, коснулась моих родных, как и тысяч других жителей Российской империи.

Несомненно, они строго соблюдали еврейские традиции. Были у моих родных и празднования «Рош а-Шана», и пасхальные «сейдеры», и «пурим», и свадьбы, и «брит-мила», и «бармицвы». Выдавались, очевидно, счастливые деньки, когда солнышко заглядывало и в их окна.

Многие из моих родных – жителей Николаева служили в армии Российской империи.

В результате длительных поисков удалось найти в архиве Николаева вот такой неожиданно большой список представителей ветвей Фельдман и Куперман, а также узнать о них некоторые подробности.

Список моих прямых предков по ветви Куперман

В результате поисков и находок можно записать семейное дерево из 6 поколений от Фалька Купермана

1 колено

Фальк Куперман (предположительно из Каменец-Литовска Брестского уезда Гродненской губ.) – прапрапрадед

2 колено

Хаим Фалькович Куперман – прапрадед (1813-1818-1878), (в разных документах имеется расхождение о годе его рождения – Л.Г.)

Либа Шмульевна (девичья фамилия неизвестна, в замужестве Куперман) – прапрабабушка (1834-1893)

3 колено

Хая-Сура Хаимовна Куперман (в замужестве Фельдман)- прабабушка, 1851 г.р.

4 колено

Бася-Бруха Берковна (Берта Борисовна) Фельдман (в замужестве Блох) – дочь Хаи-Суры Куперман-Фельдман, бабушка (1873-1947)

5 колено

Нехама Мовшевна (Анна Моисеевна) Блох (в замужестве Шаргородская) – дочь Баси-Брухи Фельдман-Блох, мама (1905-2000)

6 колено

Любовь Лазаревна Шаргородская (в замужестве Гиль) – я, 1947 г.

(окончание следует)

Список литературы

К Главе I:

[1] Х.Г.Бен-Сассон, «Средние века» из книги «Очерк истории еврейского народа» под редакцией Ш. Этингера, том 1, библиотека – АЛИЯ, Иерусалим, 1994, стр.383

[2] С.М. Дубнов, «История евреев в Европе», том 3, издательство «Гешарим-Мосты культуры», Иерусалим, Москва, 2003, стр. 335

[3] там же, том 4, стр. 51

[4] там же, том 4, стр. 69-70

[5] Марк Штейнберг, «Евреи в войнах тысячелетий», издательство «Гешарим-Мосты культуры», Иерусалим, Москва, 2004, стр. 295-296.

[6] Википедия «Еврейские земледельческие колонии в Российской империи»

[7] Аркадий Шульман, «Последняя остановка», журнал «Мишпоха», №18

 [8] В.Н. Никитин, «Евреи земледельцы. Историческое, законодательное, административное и бытовое положение колоний со времени их возникновения до наших дней 1807-1887гг.», Санкт-Петербург, 1887 г.

[9] А.С. Бережанский, «Жена, единомышленник и верный друг Г.В. Плеханова», еженедельное приложение "Окна" газеты "Вести", Тель-Авив, 6 марта 2014 г.

[10] Из воспоминаний Р.М. Плехановой "Моя жизнь", журнал "Вопросы истории", №№11,12 , 1970 г.

[11] А.С. Бережанский, «Розалия Марковна – жена и верный друг Георгия Плеханова», журнал «Корни», №24 (2004 г.).

[12] М. Иовчук, И.Курбатова, «Плеханов» 1977, серия «ЖЗЛ».

[13] В.Б. Малкин, «Трудные годы Лины Штерн»

[14] Е.С. Коц, «Воспоминания» Е.С. Коц, Исторический архив. 1998, №2, стр. 215

[15] Р.М. Плеханова, « Год на родине», Диалог. 1991, №12, стр. 84-85

[16] Сайт «Словари»

[17] Сайт «wikimapia»

[18] П.Л.Боград, «От Заполярья до Венгрии. Записки двадцатичетырехлетнего подполковника. 1941–1945. (На линии фронта. Правда о войне)», ЗАО Центрполиграф, Москва, 2009

К главе II:

[19] Феликс Кандель, «Книга времён и событий»

[20] военная служба. Электронная еврейская энциклопедия

www.eleven.co.il

 [21] Глава из книги «Герои и жертвы» - Слово 

[22] Статья: Алексей Буяков, «Евреи-владивостокцы – георгиевские кавалеры» из книги «Прикоснувшись к истории». Еврейская диаспора Дальнего Востока России XIX - XXI век, Владивосток, 2000 г.

[23]Михаил Хазин (Бостон). Послания былых временhttp://www.vestnik.com/issues/2004/0428/win/khazin.htm

К главе III:

[19] Феликс Кандель, «Книга времён и событий»

[24] «Электронная еврейская энциклопедия» Николаев.

[25] Щукин В.В., Павлюк А.Н. «Земляки» - очерк истории еврейской общины города Николаева

(конец XVIII - начало XX вв.), Николаев -2009

[26] Известия Томского политехнического университета.2008.Т.312.№1

«Репрессированные выпускники и сотрудники Томского политехнического»

А.Я.Пшеничкин, Л.П.Рихванов 

К главе IV:

[25] Щукин В.В., Павлюк А.Н. «Земляки» - очерк истории еврейской общины города Николаева

(конец XVIII - начало XX вв.), Николаев -2009

http://library.history.mk.ua/Books/zemlyaki/zemlyaki.html#/1/

К главе VI:

[27] История региона. Город Мосты Элекронный журнал Мостовский район» 

[28] Викитека

К главе VII:

[25] Щукин В.В., Павлюк А.Н. «Земляки» - очерк истории еврейской общины города Николаева

(конец XVIII - начало XX вв.), Николаев -2009

[29] Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

[30] Исторический путеводитель «100 еврейских местечек Украины», В. Лукин и др., Выпуск 2, Санкт-Петербург, 2000 г.

К главе VIII:

[25] Щукин В.В., Павлюк А.Н. «Земляки» - очерк истории еврейской общины города Николаева

(конец XVIII-начало XX вв.), Николаев -2009

[31] Википедия

[32]http://www.gelfand.de/Zeitung/KopieZeitung113/KopieZeitung113.html

[33] НИПЦ «Мемориал» М.К.

[34] Любовь Гиль «Звонок из прошлого» 

[35] Виктор Данченко

 

Напечатано: в Альманахе "Еврейская Старина" № 4(87) 2015

Адрес оригинальной публикации: http://berkovich-zametki.com/2015/Starina/Nomer4/Gil1.php