(продолжение. Начало в №1/2015 и сл.)
14. СТРАХОВАЛЬЩИК
А между тем горело очень многое,
Но этого никто не замечал.
Новелла Матвеева
Насколько русский язык честнее в выборе слова для этого понятия, чем английский! Конечно же «страх» лежит в фундаменте данного института, а никакая не «уверенность» (insurance). Страх перед пожаром, перед наводнением, перед кораблекрушением и вообще – перед судьбой.
Статья в энциклопедии Британника относит рождение современного страхового бизнеса к середине 18 века.1 Это будет справедливо, пока мы говорим о страховании чего-то материального: дома, корабля, урожая, товаров, машин. Но человек страшится угроз для души и тела ещё больше, чем утраты «земных сокровищ». И он пытался защищаться от этих страхов ещё во времена Древнего Египта.
«Высекается из камня священный жук или скарабей, на нём пишется магическая формула, начинающаяся знаменательными словами: “О моё сердце, не восстань на меня как свидетель!” Настолько могущественно это хитроумное изобретение, что, если положить его на грудь умершего под повязки мумии, то, когда грешная душа предстанет перед страшным Осирисом, укоряющий голос сердца будет безмолствовать и великий бог не увидит зла... Также жреческими писцами продаются всякому желающему свитки Книги мёртвых, содержащие, кроме всех магических формул, сцену суда и, в особенности, желательную оправдательную сентенцию, причём имя счастливого покупателя вписывается в свободные места, оставленные для этой цели на протяжении всего документа».2
В христианскую эпоху покупка индульгенции или заупокойного молебна были по сути покупкой страхового полиса против осуждения на Страшном суде. А торговля лечебными свойствами мощей, икон, амулетов – предтечей медицинского страхования наших дней. В Византии 7-го века эти верования были так сильны, что прихожане соскабливали краску с икон в церквях, а когда император приказал перевесить иконы повыше, чтобы защитить их от вандализма, в стране началась вековая полоса страшных религиозных войн, вошедшая в историю под названием Иконоборчество.
После того как вера в науку потеснила веру в святых, в социальной жизни возникло пространство для возникновения медицинского страхования. А поскольку цена нашего здоровья может быть измерена только той суммой, которую мы готовы – часто из последних сил – платить за неё, медицинское страхование превратилось в безотказно доходный бизнес.
«Медицинское страхование в списке 52 самых прибыльных американских индустрий занимает 9-ое место. В 2006 году “Юнайтед Хелф Груп” заработала 4,16 миллиардов долларов, “Вел Пойнт” – 3,09, “Сигна” – 1,15. Основная часть дохода достаётся директорам. В 2004-2005 их средний заработок был от 40 до 60 миллионв в год. Ни в истории, ни в современном мире никому не удавалось заработать столько на здравоохранении».3
Пока американец здоров, он не вникает в расценки на медицинское обслуживание. Да, оно дорожает – печально. Да, хорошо бы иметь медицинскую страховку – но откуда взять денег на неё? Ты выплачиваешь долг за дом, за автомобиль, как-то выкраиваешь взносы на образование детей – всё уходит туда. Но потом врывается беда.
Нам она досталась в виде урагана, налетевшего на Нью-Йорк в декабре 1992. Улицы Манхеттена уподобились аэродинамическим трубам. С верхних этажей сыпались осколки выдавленных ветром окон. Моя жена Марина уже подходила к месту своей работы, когда очередной порыв практически оторвал её от тротуара и потом с силой швырнул обратно. Она ударилась о невысокую металлическую решётку, огораживавшую посаженное дерево.
Рентген показал перелом бедра. В такой ситуации ты не спрашиваешь, сколько будет стоить операция, не торгуешься. Доктор Вайнстин сделал очередное хирургическое чудо на следующий же день, вогнал в место перелома три металлические заклёпки, которые сидят там до сих пор. Через неделю Марина уже ковыляла по дому на костылях, а через месяц я начал возить её в автомобиле на работу, в редакцию радиостанции «Свобода».
В бухгалтерию больницы отправился с тяжёлым предчувствием. Когда мне показали счёт, я, видимо, побледнел и начал сползать по стене на пол.
Взволнованная сотрудница подбежала ко мне со стаканом воды.
– Что вы?! Зачем? Это же цифры не для вас, а для страховой кампании.
– У нас нет никакой страховки.
– Да? Но как же? Вы выглядите культурным человеком... Как же можно жить без медицинской страховки?
Действительно – как живут 40 миллионов американцев, не достигших ещё пенсионных 66 лет и не имеющих денег на медицинскую индульгенцию?
Спросите любого человека, который пролежал в больнице несколько дней: сколько это стоило? И девять из десяти не смогут ответить на этот вопрос. «Да-да, цены раздутые, мы знаем. Но у нас, слава Богу, есть страховка.»
В недорогом мотеле за ночь вы заплатите от 40 до 50. В гостинице в центре города – около ста и выше. Есть шикарные отели, помеченные в справочниках пятью звёздочками, – там подлетит и до 200-300. Есть, говорят какие-то невероятные дворцовые номера, с бассейнами, роялями, коврами из барсовых шкур – за них экстравагантные миллионеры выкладывают до двух тысяч.
Теперь приготовьтесь. Вдумайтесь в эти цифры. Марина вынуждена была провести в больнице после операции три дня, и мы получили счёт на 15 тысяч. Сюда не входила сама операция и медицинские процедуры – это отдельные счета, общей стоимостью около 6000. 5000 долларов в день – только за кровать в двухместной палате. Правда, над кроватью подвешен телевизор, а на столике есть телефон. Но и за телефонные звонки – отдельный счёт.
От полного разорения нас спасло тогда чудо. Ураган, обрушившийся на Нью-Йорк, был признан стихийным бедствием такого масштаба, что на помощь его жертвам было разрешено использовать средства специальной организации: Федерального бюро чрезвычайных ситуаций – FEMA.4 Добрая ФИМА оплатила больничный счёт, а за операцию мы выплачивали по сотне в месяц несколько лет. Однако не следует забывать, что и ФИМА берёт свои деньги не из воздуха, а из бюджета. То есть это всё те же наши деньги, уплаченные государству в виде налогов.
Спрашивается: как в условиях нормальной рыночной конкуренции, в передовой индустриальной державе могла образоваться такая безумная, нелепая, грабительская цена?
Она оказалась возможной лишь потому, что здесь в рыночную экономику незаметно прокрался хитрый социалистический лис, над которым законы ценообразования не властны. Между врачом и пациентом сумел втиснуться посредник – государственный чиновник Медикера и Медикэйда, который расплачивается с врачом не из своего кармана.
Всё это началось примерно 50 лет назад, когда усевшийся в президентское кресло Линдон Джонсон, обуреваемый благими намерениями, обещал построить так называемое «Великое общество» (Great Society). В 1965 году он исполнил давнишнюю мечту демократов – подписал закон об учреждении Программ медицинской помощи престарелым, увечным и обездоленным (Medicare and Medicaid). Только отъявленный злодей мог бы возражать против такого гуманного и благородного акта!
Когда государство принимает на себя выполнение какой-то важной хозяйственной функции, изымая её из прерогативы рыночного регулирования, эта мера считается шагом в сторону социализма. Это слово американские законодатели произносят с презрением, они знают, что социализм опасен, неэффективен и не популярен в Америке. Чтобы убрать из нового закона неприятный социалистический привкус, мастера словесной виртуозности представили его как рыночное решение проблемы. Нет, мы не будем создавать государственную сеть больниц и клиник для бедных и престарелых. Ведь есть страховые кампании, продающие полисы на случай катастрофических заболеваний. Вот и мы добавим к ним гигантское страховое общество, которое будет получать деньги за счёт налогообложения и оплачивать медицинские счета больниц и врачей, берущих на себя лечение неимущих.
Как и следовало ожидать, этот рыночно-социалистический гибрид начал превращаться в ненасытного дракона уже с первых дней своего существования. За пять лет (1966-1971) цены на медицинское обслуживание возросли на 40%, а на пребывание в больнице – на 70%. До 1965 года Федеральное правительство тратило на медицинское обслуживание 4,8% бюджета или 5,2 миллиарда долларов, а в 1969 – уже вдвое больше. Всего за четверть века (с 1950 по 1977) государственные расходы на медицинское обслуживание возросли с 12 миллиардов до 160.5
Но государственные программы медицинской помощи были только началом. Всё же они потребовали введения нового налога, а это всегда вызывает сопротивление. Лисий социалистический ум продолжал искать новых лазеек к богатому рыночному курятнику. Вот например: кто будет лечить людей, не достигших ещё старости, продолжающих работать, но не имеющих денег на дорогое лечение? Опять вводить налог? Но избиратель может взбунтоваться. А почему бы не обязать предпринимателей покупать медицинскую страховку для своих служащих на свободном рынке? Предпринимателей никто жалеть не будет, пусть раскошелятся! А то, что они вынуждены будут из-за этого поднять цены на свои товары и проигрывать иностранным конкурентам, никто не заметит.
За прошедшие сорок лет стоимость медицинской страховки для служащих взлетела под небеса. Если предприниматель обязан покупать, страховые компании могут диктовать ему какую угодно цену. В 2008 году, чтобы обеспечить медицинской страховкой работника и его семью, предприниматель должен был уплачивать 12500 долларов, и эта сумма продолжает расти со скоростью 5% в год. Директор знаменитой цепи кофеен «Старбакс» объявил, что его кампания тратит на медицинскую страховку сотрудников 200 миллионов долларов в год, и это больше, чем она тратит на закупку кофе.6
Тысячи людей попадают каждый год в автомобильные аварии, их привозят в больницы с различными травмами и ранениями. И среди этих пациентов непременно будут такие, у которых нет денег на оплату лечения. Кому же предъявить счёт? Государству? Штату? Опять новый налог? Нет, зачем. Мы выпустим закон, обязывающий каждого автомобилиста покупать страховку на лечение тех несчастных, которых злая судьба когда-нибудь бросит под колёса его автомобиля.
И самих врачей мы заставим покупать страховку против судебного иска за неправильное лечение.
И владельцев бизнесов заставим иметь страховку от несчастных случаев, которые могут случиться с их клиентами или посетителями.
Когда Марина, после падения, хромая, поднялась в свою редакцию, прибежала взволнованная администраторша и стала настойчиво расспрашивать её, где произошло несчастье: на улице или внутри здания. Марина честно сказала, что на улице. Потом оказалось, что, скажи она «в здании», радиостанция могла бы оплатить часть наших медицинских расходов, ибо у неё есть страховка от таких случаев.
Но у маленьких бизнесов таких резервов нет. За последние десятилетия тысячи вынуждены были закрыться, ибо не имели возможности платить неудержимо растущие страховые взносы. А там, где закрываются мелкие, конкуренция ослабевает, и крупные могут гораздо быстрее повышать свои цены.
Все мы помним печальные картины жизни в пору «развитого социализма». Неубранные кочны капусты замёрзли в поле. Горы брёвен рассыхаются по берегам замёрзших рек. Грузовики, заполненные урожаем помидоров, истекают красным соком в очереди к маленькому консервному заводику. Гнилая картошка расползается под ногой на бетонном полу овощехранилища. Добро гибнет, потому что оно – ничьё. Никому его не жалко. Никто не будет наказан. И всё будет идти одинаково из года в год.
В Америке такого быть не может, казалось нам. Здесь собственность уважают. Здесь правит не план, а свободный рынок. Если кто-то не умеет ценить плоды человеческого труда, рынок его отбросит, разорит. Если кто-то попытается слишком задрать цены на свой товар, найдётся другой производитель, который предложит такой же товар подешевле. Конкуренция! Вот верный страж, охраняющий нас от жадных грабителей. Недаром же здесь приняты антитрестовские законы, направленные против возникновения монополий. Недаром открыт ввоз иностранных товаров, так что мы можем покупать недорогие бразильские туфли, корейские телевизоры, японские автомобили, тайваньские свитера.
Да, конкуренция действует повсюду. Но только не в сфере страхового бизнеса. От иностранной конкуренции он защищён законами, запрещающими иностранным страховым компаниям оперировать в Америке. От внутренней конкуренции страховые компании защищены законом, запрещающим другим финансовым организациям (например, банкам) продавать какие бы то ни было виды страховок.7 И самое главное: страховой бизнес изъят пз-под действия антитрестовского законодательства.8 По идее расценки должны регулироваться государственным учреждением (Insurance Services Office), но как можно вкручивать мозги государственному чиновнику, помнит любой советский экономист, выбивавший в своём министерстве нужные цифры плана, «расценки» и прочие «показатели».
Усилиями мощного лобби в Вашингтоне страховой бизнес добился принятия законов, позволяющих ему диктовать свою волю потребителю. Если ты не купил страховку, ты не можешь вести своё дело, не можешь иметь медицинскую практику, не можешь даже выехать в автомобиле на улицу. Когда человек поставлен в безвыходное положение, с него можно требовать любую цену. В осаждённом городе за буханку хлеба отдадут серебряное блюдо.
Страховой бизнес в Америке давно приобрёл главное свойство социалистического предприятия: полную свободу от требований рынка. Однако, при этом, он не утратил главное свойство предприятия рыночного: стремления получать максимальный доход. Поэтому он и превратился в опасную опухоль, высасывающую здоровые соки из рыночного организма страны.
Опасность раковых заболеваний состоит в том, что организм человека не опознаёт вирус рака как нечто чужеродное, не вступает с ним в борьбу, ибо вирус научился «притворяться своим».
Опасность сегодняшнего страхового бизнеса в том, что американская рыночная структура не опознаёт его антирыночной сути, не имеет аппарата ограничения его болезненного роста и пребывает в иллюзии, что это нормальная ветвь экономической деятельности государства.
К сожалению, такое положение оказывается выгодным и политическим, и экономическим лидерам страны. Страховые компании в большинстве своём принадлежат различным финансовым гигантам, являясь наиболее доходными звеньями в их структурах. Штатные комиссии, которым надлежит регулировать страховой бизнес, сплошь и рядом состоят из людей, которые владеют акциями страховых компаний или занимали в них высокие посты и часто возвращаются обратно на свои доходные должности.9 Политики же получают возможность уворачиваться от реального решения социально-экономических проблем, подсовывая страховой бизнес как якобы рыночный выход из положения.
Исследователь Рэй Борхис пишет, что федеральное правительство, имеющее тенденцию регулировать все отрасли экономики, не провело ни одного закона, регулирующего поведение страховых компаний. «В 1945 году, под давлением страхового лобби и взяток, именуемых “взносы на предвыборную кампанию”, Конгресс провёл закон, запрещающий федеральному правительству принимать какие бы то ни было законы, защищающие потребителя от жульничества страховальщиков... В результате страховые компании от Мэйна до Калифорнии могут включать в полисы ложные обещания, произвольно отказывать в выплате компенсаций и аннулировать договоры без объяснений.»10
Именно это случилось со мной, когда я попал в автомобильную аварию. Покупая мой «сэйбел», я долго торговался с хитрым продавцом, и он, в конце концов, соблазнил меня существенной добавкой: включил в сделку, в качестве бонуса, страховой полис компании «Лексингтон» стоимостью в тысячу долларов. В случае полного разрушения автомобиля эта компания обязывалась покрыть сумму моего оставшегося долга финансовому гиганту «Форд Мотор Кредит». Когда грянуло несчастье, я позвонил в «Лексингтон», находившийся в далёком Массачуcетсе, и потребовал исполнить обязательство.
– Нет, – заявили они, – эта страховка действует только в случае, если у вас куплена страховка против коллизии.
– На чорта вы были бы мне нужны тогда?! – заорал я. – Продавец, подсовывая мне ваш полис, заверил, что я именно смогу сэкономить, не покупая страховку против коллизий.
– Ничем не могу помочь – таковы наши правила.
Как и следовало ожидать, к золотой реке, текущей в сейфы страховых компаний, стали слетаться любители лёгкой наживы. Число преступлений, совершаемых ради получения страховых денег, невозможно оценить точно, потому что большинство их остаётся нераскрытыми. Крупные компании имеют своих контролёров, расследующих подозрительные несчастные случаи или беспричинные пожары. Но даже если им удаётся собрать улики против нарушителей, компании часто предпочтут уплатить жуликам, чем затевать дорогостоящий процесс против них.
Одна из наиболее распространённых схем: инсценировка автомобильной аварии. Она тщательно планируется и требует участия не только лихих водителей, но также врача и адвоката. Один автомобиль называется на жаргоне swoop – я буду называть его «блесна». Им управляет опытный водитель, именуемый на их слэнге «койот». Другой автомобиль называется squat – что-то вроде «подставы». В него набивается полдюжины бедняков, которые счастливы получить несколько сотен долларов за участие в афёре.
Обе машины выезжают на шоссе. «Койот» выбирает какой-нибудь большой грузовик, наверняка имеющий все необходимые страховки, и пристраивается перед ним. Вскоре «подстава» втискивается между «блесной» и грузовиком. Теперь всё готово. В какой-то момент «блесна» резко тормозит, «подстава» тоже тормозит, и грузовик невольно поддаёт её сзади. «Койот» тут же врубает скорость и исчезает с места происшествия. Приехавшие полицейские фиксируют аварию по вине грузовика. Теперь его страховка должна покрыть медицинские расходы всех «пострадавших» в подставе.11
Дальше за дело берутся врач и адвокат, участвующие в схеме. Врач «находит» у пассажиров «подставы» самые разнообразные травмы и назначает «лечение» – чем дороже, тем лучше. Чикагские журналисты обследовавшие коммунальную больницу в Эванстоне, были крайне удивлены, не обнаружив там докторов, а только несколько медсестёр, признавшихся им, что почти все пациенты там в лечении не нуждаются, но нуждаются в справке, подтверждающей их пребывание в больнице.12
Роль адвоката – оформить необходимые документы. Дело это такое доходное, что преступные группы возникают по всей стране. В Калифорнии адвокат Гэри Миллер, вступив в преступный сговор, увеличил свои заработки с 347 тысяч в 1989 году до полутора миллиона в 1991. Но ему не повезло: один из участников подстроенной аварии погиб, и тогда началось настоящее расследование, которое привело аферистов на скамью подсудимых.13
Расследование ФБР показало, что преступные группировки порой насчитывают и 75, и 100 человек. Они организованы в полувоенные подразделения, проводят тренировки и семинары, имеют отпечатанные руководства к тому, как устраивать правдоподобные аварии. Работают посменно, выезжают на отведённые им территории. В Калифорнии даже была обнаружена группа выходцев с Ближнего Востока со студенческими визами, которые устраивали аварии, чтобы пересылать полученные деньги Организации освобождения Палестины.14
Другой способ лёгкого заработка: застраховаться от увечья и нанести его самому себе. Бедняк, не видящий никакого просвета в жизни, может отрубить себе палец и получить неслыханный куш в 10 тысяч долларов. Если простреливают себе руку, то, как правило, левую – всё же не так жалко.15
В телевизионных передачах «Из зала суда» очень часто рассказывается об убийствах, совершённых ради получения страховой премии. Но нужно помнить, что на свет выплывают только те убийства, которые были раскрыты. Сколько раз смерть застрахованного будет объявлена результатом несчастного случая, болезни или самоубийства, подсчитать невозможно.
Страхование жизни до сих пор остаётся актом добровольным, поэтому компании тратят много денег на рекламу. Понятно, когда кормилец семьи покупает полис на крупную сумму, чтобы близкие не остались без средств, если судьба внезапно унесёт его в мир иной. Но что имеют в виду родители, страхующие жизнь своего ребёнка? Получить финансовое утешение в случае его внезапной смерти?
В судебной хронике иногда мелькают эти страшные истории: отец или мать намеренно причинили смерть своему малолетнему отпрыску ради получения страховой компенсации. Опять же, это только те случаи, которые удалось раскрыть. А прервать жизнь двух-трёхлетнего, не оставив никаких следов, так легко! Нравственное чувство вопиёт против этого вида страхования. Но, видимо, голос лоббистов страхового бизнеса звучит громче, потому что я не слышал о законодательных попытках запретить подобную практику.
На протяжении мировой истории сбор налогов всегда был делом нелёгким. Нечестные чиновники присваивали себе солидную часть собираемого, народ уклонялся от уплаты как только мог, а если становилось невмоготу, начнал бунтовать против верховной власти. И для преодоления этих трудностей многие владыки пытались использовать так называемую систему «откупов». Зловещая фигура откупщика проходит по страницам истории многих стран. Он уплачивал в государственную казну требуемую сумму, а государство отдавало ему право собирать с подданных тот или иной налог. И уж он собирал до последнего динара и намного больше! Ибо собирал теперь в собственный карман. Защиты от него не было, и жаловаться на него никто не мог.
Примерно такую же роль выполняет страховой бизнес в сегодняшней Америке. Ибо все формы обязательного страхования – это скрытое налогообложение, которое политики не смогли бы провести обычным законодательным путём. Когда налогообложение оформлено в виде покупки страхового полиса, мы остаёмся при иллюзии, что происходит обычная купля-продажа на свободном рынке.
Нас обмануть нетрудно. Но не наш кошелёк. Он делается тоньше и тоньше с каждым годом. Замечено, что по уровню сбережений на человека Америка скатывается всё дальше и дальше вниз. Пятьдесят лет назад, американец, имевший работу, мог содержать семью в приличном достатке. Сегодня и двое работающих должны трудиться очень напряжённо, чтобы сводить концы с концами.
В страховом бизнесе занято около полутора миллионов человек. То есть, вдобавок к дорогому медицинскому обслуживанию, мы должны содержать на высоких окладах огромную толпу, не производящую никакой полезной работы. А нельзя ли обойтись вообще без них? Чтобы мы входили к врачу и платили ему из рук в руки, как это делалось до 1960 года? Или, чтобы ему платили местные власти, как они платят школьным учителям?
Такая идея даже не обсуждается. Мне не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь из политиков посмел выступить с лозунгом:
МЕДИЦИНСКОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ – ДА!
МЕДИЦИНСКОЕ СТРАХОВАНИЕ – НЕТ!
Впрочем, однажды в «Нью-Йорк Таймс» я прочёл письмо врача, который не побоялся сказать, что страховка нужна каждому американцу только одна: от катастрофических болезней. Такая страховка стоила бы очень недорого, ибо болезни, требующие долгой госпитализации, случаются не часто. Не знаю, что стало с этим врачом, но не удивлюсь, если окажется, что у него были трудности с возобновлением страховки против исков за неправильное лечение.
Сегодня, вместо разумных реформ, по стране с фанфарами катится внедрение «Обама-кары». Суть её: заставить и беднейшую часть населения отдавать последние деньги в бездонные сейфы страховых компаний. Не купишь страховку – плати штраф. Не заплатишь штраф – Налоговое управление (IRS) возбудит против тебя дело.
Американская революция против господства Британской короны началась с лозунга: «Нет представительства – не будет налогов!» («No taxation without representation!»)
Революция американского гражданина против засилья страхового бизнеса должна начаться с осознания нами простой истины: «Обязательная страховка – это налог, размер которого назначается не избранными нами представителями, а жадными коммерсантами». («Mandatory insurance is taxation without representation.»)
Но достаточно ли сильна жажда свободы и жажда справедливости в душах сегодняшних американцев, чтобы решиться на такой бунт?
Не похоже.
Примечания:
1. Encyclopedia Britannica, 1988, v. 21, p. 600.
2. Breasted, James Henry. The History of Egypt (New York: Bantam Books, 1933), p. 249.
3. Weil, Andrew. Why Your Health Matters. A Vision of Medicine That Can Transform Our Future (New York: Hudson Street Press, 2009), рр. 73-74.
4. Federal Emergency Management Agency.
5. National Health Insurance. Conflicting Goals and Policy Choices. Washington, 1980, pp. 8-10.
6. Weil, op. cit., p. 22.
7. Tobias, Andrew. The Invisible Bankers. Everything the Insurance Industry Never Wanted You to Know (New York: Simon & Schuster, 1982), p. 273.
8. Nader, Ralph & Smith, Wesley. Winning the Insurance Game (New York: Knightsbridge Publishers, 1990), p. 121.
9. Tobias, op. cit., pp. 270-271.
10. Bourhis, Ray. Insult to Injury. Insurance, Fraud, and the Big Business of Bad Faith(San Francisco: Berrett-Koehler Publishers, 2005), р. 20.
11. Dornstein, Ken. Accidentally, on Purpose: the Making of a Personal Injury Underworld in America (New York: St. Martin Press, 1996), p. 3.
12. Ibid., p. 273.
13. Ibid., p. 6.
14. Ibid., pp. 296, 291.
15. Ibid., p. 265.
Напечатано: в журнале "Семь искусств" № 1(70) январь 2016
Адрес оригинальной публикации: http://7iskusstv.com/2016/Nomer1/Efimov1.php
