Мир – капсула, аттракцион,
мир, так и не привитый к мирозданью…
Сергей Главацкий
I.
А вот и я. Весь в сиянии, как ночной фонарь. Или как царь, который сидел на златом крыльце в детской считалке. Испускаю свечение. А что? Всё живое светится. Не станете же вы опровергать научно доказанное? Но как я оказался над книжным шкафом, в крохотном пространстве под потолком – и мне не понять. Фокус-покус! Эквилибристика! Я раскланиваюсь и спрыгиваю вниз. Даже если я «шизик», не оставаться же наверху?
Ещё с минуту назад я самым натуральным образом спал. В холостяцкой квартирке, где жили мы вдвоём с Нечистью – камуфляжной масти котенком. На стареньком, ещё советском диване, придвинутом вплотную к заваленному газетами столу. Накануне, все последние дни апреля, я тщетно искал приложение своих сил в рубрике «требуются». А что делать, если за счёт моей персоны повысили зарплату остальным. Теперь мы с Нечистью перебиваемся на нетрудовые доходы – медным тазиком накрылись мои лекции у заочников. Мир вообще давно пошёл наперекосяк: то греки бунтуют, то в Ливии революция, а то прямо у нас в Киеве – сначала мятежный Майдан: «слава… – слава… – слава…», потом, как когда-то в 1905-м «Временное правительство». А дальше – нет, не Октябрьская революция, не Антанта или Врангель, а победоносные действия дружественной России, с которой Украине в голову бы не пришло воевать. Но где-то сработали неведомые механизмы, и… лишились мы Крыма. Впрочем, в нашем городе жизнь шла по-старому: коты плодились, Привоз работал, а у меня, как и в былые вёсны, под подушкой прописался очередной томик стихов, отчего одолевали романтические бредни. Стихотворные строчки лезли на ум в самые неподходящие моменты.
«…я вернусь таиться
в ту стеклянную камеру обскура,
рядом с которой в другой такой же камере
таилась ты», – тюкали они по моим беспредметным фантазиям. Хотя доставали ещё и вопросы чисто житейские: с кем бы познакомиться, куда бы податься на предмет стабильного заработка и где бы раздобыть денег на сейчас.
– Как жить? – спросил я у одной своей студентки. Что, думаете, она ответила? Не догадаетесь! Ответила она очень даже просто: «Ебс-сь, ебс-сь, ебс-сь…ебс-сь» (Смущены? Из песни слов не выкинешь, уж простите великодушно. Был в Парламенте любопытный прецедент: приняли закон, запрещавший употреблять в печати мат. Принять-то приняли, но именно этот параграф Конституционный суд вернул на доработку. В нём, в законе, то есть, не было определено, какие именно слова запретить. В общем, растерялись парламентарии и …оставили всё, как есть). Опешил я. И… влепил той студентке четвёрку. Вместо неуда… Наш мир – бублик с дыркой. Крутишься в нём по краю, крутишься, да и соскользнешь вниз…
Ну да я не о том. Вчера, наслушавшись политологов о событиях за Перекопом, налазившись по интернет-сетям и не получив ответы на свои вопросы, я торжественно вытащил мешочек с рунами. Да-да: я теперь астролог и рунист. По всеобщему заблуждению, мы, мужчины, во всю эту хрень не верим. Смеёмся над ней. Я тоже, конечно, смеюсь и не верю. Но в душе убеждён: если в это верит моя любимая женщина (которая всегда права), то кто я такой, чтобы с ней спорить? Учитывая, что она уже не моя – отчего ещё любимее (и значит ещё правее) …В общем, всякие подобного толка спецы, как явились на сцену в девяностые, так в новой реальности и прижились. На них спрос куда больший, чем, к слову сказать, на кандидатов наук. Руны же вместе с инструкций пользователя приобрел позже, в Германии, где был на научной конференции.
В общем, я даже часы на кухню отнёс, чтоб не отвлекали. Набрал в лёгкие воздух. Приготовился.
«Пространство – не при-кос-но-вен-но,
Не при-ка-са-е-мо пространство, – автоматом впечатались в голову эманировавшие из-под подушки стихи – и … Оп-ля! Я вошёл в ноль-состояние.
Вот это ноль! Всем нолям ноль. Воплощение абсолютной пустоты – ни верха, ни низа… Безграничен, необъятен. И похож на кипящий крахмал. Хотя, может, это просто колотилось о рёбра сердце, а всё остальное дорисовала тронутая весной фантазия.
– «Что делать?» – прежде, чем сунуть руку в сакральный мешочек, задал я извечный вопрос русского интеллигента. Вы будете очень смеяться, но из вакуума-таки вывалилось. Руна Тейваз брякнула о стол довольно ощутимо. Вы, кстати, в курсе, что означает Тейваз? Правильно. Сильная, мужественная руна, соответствует планете Марс. Если бы в прямом положении, означала бы бензин, на котором вообще гороскопы приходят в движение. И беги с битой освобождать Тавриду. Почему с битой? А подписав Будапештский меморандум, мы даже армию по домам распустили. Так что воевать нам стало некем и нечем. Но при выпадении Тейваз в прямом положении победа была бы всё равно за нами. Руна выпала, однако, тормашками вверх. Вернее, стрелой вниз. Ни к событиям в Крыму, ни вообще к дням сегодняшним она отношения не имела. Но требовала срываться с места и бежать. Куда? Назад. А куда – назад? Подключив извилины в оккультное мышление, я понял: эта клубящаяся дрянь выдала мне билет в самого себя. И буквально орала «Беги, не то потеряешь!». Понимай, как знаешь: то ли некто правосеки вот-вот заявятся, то ли… Впрочем, говорят, и «Правый сектор» – российский проект – не американцев или турок. Так что предстояло мне, строками поэта, «уйдя в себя – как Каин, возвратить себя – в ребро».
– Тьфу ты! – поймал я себя опять на стихах – они явно мешали сосредоточиться. И принципиально забубнил дурацкую считалку:
«На златом крыльце сидели:
Царь…
…Бом-м! Бом-м-м! – тут же загудели колокола. Перекрывая бабьи вопли, раненым голубем ударил в окна отчаянный зов. Под крики «Ляхи, ляхи идут!» повыскакивали из крепостных ворот заспанные стрельцы. Бом! Бом! В кафтанах нараспашку, распугивая стаи кур, во весь дух понеслись ко дворцу. А там бой. Там не ляхи – рубились московиты во главе с помилованным намедни предателем Васькой Шуйским. С рассечёнными головами падали возле государевой опочивальни верные телохранители. Под напором могучих тел трещала дверь. С остатками приближённых потайным ходом, огородами что называется, прошмыгнул в баньку Великий князь. Размахивая выхваченной из чьих-то рук алебардой, вышиб он оконную раму. Внизу бесновалась толпа.
– С дороги! Я вам не Бориска-царь! – перекрестившись, взревел он и уже набрал полные лёгкие, чтоб оттолкнуться… Но цепкие руки схватили за рукав сзади:
– Не уйдёшь, чернокнижник!
На мгновенье ощеренная рожа Шуйского… Вдруг словно время замедлилось. И… сменился кадр. Шуйский проплывает где-то внизу. Всё в той же алой ферязи с собольим подбоем. С щёлочками лукавых очей, блистающими что самоцветы в его застежках и перстнях. Страшные глаза Рюриковичей! И… Опля! Опять смена кадра. Уже я сам и есть …царь Дмитрий Иваныч! Не самозванец-чародей, как окрестила оппозиция. А самый что ни на есть я, собственной персоной под самым потолком. Вальяжно так, будто на крыльце царского терема. Как туда попал? И каким образом втиснулся в это, довольно-таки узкое, пространство… Правду говорят: охота пуще неволи! В наши дни, когда народ схватил колье да принялся на Крещатике булыжник выворачивать, кое-кто из нынешних небожителей тоже дал такого дёру, что потом – убей – не мог понять, как перемахнул через родные кордоны. Там и мухе не пролететь, а он из стольного града Киева сиганул на чужеземный Дон. Вот и у меня, поди, также инстинкт сработал! Но попал я почему-то не в своё сегодня, а, странным делом, в правление Шуйских и Годунова. Времена не менее смутные – начало XVII века. Правда, народец попроще, мог, как бабочку, и на кол насадить. Это теперь у нас смертная казнь отменена. И то по телеку толкуют: попадёшь в руки правосеку – пиши – пропало. В общем, если правду сказать, в XVII веке такая же заваруха была. Только нынче проблемы с евроинтеграцией. А тогда были конкретные дела с ляхами. И не с ними одними. Лапу на нас не только поляки накладывали. И лукавцы-татары свою воду варили – то и дело из Тавриды набегали. Отечественные же длиннобородые за долю малую, как и нынче, продавались то тем, то этим – своя-то рубашка всегда ближе к телу.
Выпятив не очень широкую грудь, молодой человек в кацавейке на рыбьем меху, гордо вышагивал по Приморскому бульвару и громко бубнил себе под нос. Прохожие внимания не обращали. Последние события раскручивались, как сорванная пружина, и умудрённые всеукраинским революционным порывом горожане нарываться не спешили. Общество разделилось: скажешь не так – тут тебя во враги и запишут. Но и молодой человек не замечал никого – аналогии ночного приключения с новостями из окон наполняли его законной гордостью. Сон почти в точности вписывался в нынешний политнастрой, странным образом пересекавшийся с транзитами его соляра. Сентагон между Марсом в Близнецах и Юпитером с Плутоном в Деве по 12 дому в случае успешного выхода из ситуации обещал заманчивые перемены в судьбе. Так что ощутить себя, пусть условно, в дорогостоящей шкуре легитимного царя, было сладостно. И оттолкнув стихотворную заумь, в голову бесцеремонно впёрлась всё та же детская считалка про златое крыльцо и царя с царицей.
«Может, и правда, есть у меня в генах память о какой-то истории с престолом, гм… – крутил он в мозгах детали своего венценосного приключения. – Во всяком случае, рунические знаки на это указывают. С ними, правда, только свяжись… Германцы когда-то на оккультизме всю политику выстроили – и что? … Впрочем, я так далеко не смотрю. Но вот про Шуйского… Может, сон мне намекал баллотироваться в новую Раду? Или хотя бы в мэры – Юпитер-то содействует… Жаль, никому не расскажешь».
Не будь часов, браслет которых, больно заглатывая запястье, заставлял на себя взглядывать, молодой человек забыл бы, куда спешит. А ему вот-вот предстояло читать будущим астрологам лекцию о тайных пружинах мира – о транзитах планет.
Царица?
– Смотрите, куда несётесь.
Она глянула на него глазищами цвета переспелой сливы – и… Могущественный Плутон, разрушив условность временных границ, тяжело протарахтел по сразу скукожившемуся транзитному Юпитеру. Искра узнавания прошила молодого человека. Это, безусловно, её лицо! О, да! Он знал в нём каждый штрих! Даже коричневую родинку на мочке левого уха! Он помнил это крохотное пятнышко с тех самых пор, как самолично водружал на локоны первой русской царицы усыпанную самоцветами корону!
– Чуть с ног не сбил!
Девушка сердито собирала с влажного асфальта рассыпанные апельсины.
– Вы ненормальный? – обнажила она зубы. Белые, будто кубики рафинада. И ещё белее от тёмных волос, рассыпавшихся мелким бесом.
– Меня Димкой кличут, – услышал он собственный, почему-то писклявый голос, с ужасом ожидая в ответ: – «А я – Марина». Конечно, руны связаны причинно-следственной связью с жизнью людей. Но не до такой же степени!
– Блаженный какой-то…
«Ну и ладно, мир без имён совершеннее», – печально наблюдал он, как, помахивая пластиковым пакетом, его царица удалялась в сторону Дюка. Вот ступила на ступеньку, другую… Вот уже видны лишь её плечи и голова в мелких завитках. Ещё мгновение – и канет в пульсирующую пустоту.
«Диссонанс очевиден. Мы катимся в разные стороны
С незнакомых Олимпов»…
«Догоняй утраченное!» – в самое ухо гаркнула невесть откуда взявшаяся сводница Тейваз.
– Марина! – встрепенулся и он. – Постой!
Девушка обернулась удивлённо.
Боясь, что она всё-таки уйдет, он выпалил скороговоркой:
– У меня лекция по астрологии в Доме учёных. Я уже опаздываю. Ну, соглашайтесь. Или я тоже не пойду. Мой Меркурий явно залип в нулевом градусе Лилит!
Да, царица!
«Каждый мир герметичен».
А молчание – золото, – похвалил я себя утром, наливая свежезаваренный кофе. – Вчера мы знатно посидели в «Кларе-баре». Я ни слова лишнего не сболтнул, я был корректен и нем, как рыба, чтобы не спугнуть форель с крючка. Хотя форель напела на 300 гривен в караоке. Хорошо хоть со мной за лекцию наличными рассчитались! Теперь есть её телефон, можно позвонить – напомнить о встрече. А откажется – просто послушаю голос. Её-таки зовут Марина, надо же! И тоже из Самбора… Небольшой такой городок на польской границе. Прикольный. Там, в Карпатах, колдуньи- малфорки- испокон веку живут. И эта… Вон глазищи какие! Я как раз на портрет Марины Мнишек вчера в инете наткнулся… Эх, не повезло и в самом деле родиться в те времена …жил бы, может, уже в Европе…
…Придёт, угощу её кофе собственного приготовления. Я готовлю его просто обалденно. Из зелёных зерен. В духовке прокалишь с парой зубчиков чеснока. Для усиления запаха. С щепотью соли. Про соль вы, может, и сами знаете. Тогда пеночка такая золотая вздымается. И запах… Вываривается в трёх водах и необычайно насыщен кофеином. На чашку с десяток таких напёрстков и – небо раскроется, ангелы запоют. Так о чём я? А… Вчерашний сон. Это же не какой-нибудь Тунис занюханный или промозглая Голландия с её Красными Фонарями. Я-то царём русским был, не хухры-мухры, холера ясна. Моя Марина на зависть всем тогдашним с головы до ног в золоте и бриллиантах ходила. Если бы меня не грохнули, кто знает, как вообще история бы сложилась. Может, были бы мы давно еврочленом. И никто не пугал бы грядущим дефолтом. А так – Европа мы или Азия? Меня вот, к примеру, всё время раздирают полярности – с одной стороны я за Европу. Всё-таки их культура, главенство закона. А с другой, несмотря ни на какие закавыки, я – патриот нашей общей одной шестой. Генная память, знаете ли. Или всё дело в настройке событийной реальности? Научная картина мира зависит ведь от излучений нашего серого вещества. Истина, как известно, в том, что её нет. Даже взять сегодняшний крымский расклад. Одни вопросы – и ни единого ответа. Отдали без единого выстрела. А ведь стояло там почти 20 тысяч украинских военных, с танками и пулеметами. И что? Вещи логике неподвластные. Интрига раскручивается по всем классическим канонам. Как в «Десяти негритятах» Говорухина, помните? Разгадка вместе с режиссёром и автором появятся в последнем акте. Тогда и узнаем: Путин ли купил Обаму или Госдеп купил Путина. А может, и не узнаем. Правду ведь даже СБУ не скажет. Оно давно предпочитает вместо подлинника копию предъявлять. А история – та вовсе. Она потомкам выдает свои же собственные байки. Простой пример: толкуют: мол, убиенного царевича Димитрия на троне представлял Тушинский вор. Гришка Отрепьев. А на самом деле царствовало царевичей-то трое, все по очереди. И каждый, вроде как, Димитрий. До сего дня, кстати, неизвестно, кто из тех троих русский, а кто – поляк. Кто мужик, а кто – боярин. В старые времена за трон бились пуще нынешнего, и также друг другу фитили вставляли.
Молодой человек с любопытством оглядел себя в зеркале. Новенькие стрейчи облегали отменно. Модный крестик в распахнутом вороте тоже смотрелся классно. Обряди в кафтан, водрузи корону – вполне авантажный царь получился бы. Под стать царице Марине.
А что? На златом крыльце сидел же не сам царь, а с царицей. Отчего бы не я с Мариной? Что наша жизнь? Игра! Сегодня ты, а завтра… Тс! Пожуём-увидим. Не будем раскрывать до срока сюжетные приемы жизни.
Сапожник? Портной? …
– Что ты нашёл в этой тюльке? – полюбопытствовал бывший сокурсник, ввалившись с утра. Проворные его глазки весело блестели над скулами генетического скифа. А стоптанные сандалии, как и вздутые на коленях штаны, приближали образ, скорее, к забулдыжным сапожнику или портному, чем к авторитетному изобретателю. Хотя создавать шедевры потребления ничуть не мешали. Его «Защиты» и «Нейтрализаторы» имели широкий спрос всюду, особенно в Крыму. Они защищали потребителя от вредных излучений окружающей среды. Хотя, не в пример другим нашим регионам, их там особо и не наблюдали.
Последние месяцы Славкина голова сотворяла нечто невообразимое. Она конструировала… аппарат материализации желаний. Славка прорывался открыть человечеству новую эру. Как в своё время русский космос. Так что на заключительный вопрос считалки «Кто ты будешь такой?» ответ непременно был бы в пользу всеобщей коронации. Кто бы при таких возможностях захотел остаться, к примеру, сапожником или портным?
– У тебя отдельная квартира, – мог бы и получше тёлку подыскать! – как только за девушкой щёлкнул дверной замок, выгреб он из рюкзака свои железяки. И оттого, что приятель нахохлился, счёл великодушным разъяснить свою мысль популярно:
– Не уродина, конечно. Но грудь-то! Нулевой же размер! Ладно-ладно, не куксись – дело поправимое.
Он раскинул вырезанные из «Лизы» изображения красоток.
– В материальном мире воплощается любая информация в десятой фэнтэзи-степени! Старик Эйнштейн совершенно прав: «Самое непостижимое в этом мире то, что он постижим».
И нацелился на чернявую модель, отдаленно напомнившую Марину.
– Из полей, которые витают вокруг, можно лепить что угодно.
Он с энтузиазмом прокрутил над головой спираль.
–. Посылаем мысль, как радиосигнал, туда. В пространство можно закидывать даже изображения. Механизм простой: рисуем фантом, усиливаем в несколько раз частотный ряд герц, стартуем и…
И, как заправский фокусник, щёлкнул в воздухе пальцами.
– Через пару десятков минут – готово. Где реальность, а что нам только кажется, не различит даже мадам Бехтерева.
Самоуверенность бывшего сокурсника задевала всегда. Мало того, что, несмотря на задрипанный вид, он каким-то образом уводил девок, так ещё и по Ялтам–Гурзуфам раскатывал, будто по собственным дачам. А ведь в институте был так себе… серенький, вечно курсовые списывал.
– Займёмся кройкой и шитьём! – словно и впрямь заправский портной, резанул он огромными ножницами по листам из «Лизы». К изображению тёмноволосой модели приставил обалденный бюст белокурой блондинки. К поясу блондинки – стрекозиный объём шатенки. И, отбросив в сторону облупленный портновский инструмент, переключился на ноги. Ноги по вкусу не пришлись ни у одной.
– Мля… не то… Но не беда! Вот представь себе: лимон. Жёлтый такой. На блюдечке лежит… Ты его ножичком на кружочки, а он пахнет. Чувствуешь, как рот слюной наполнился. Ну-у-у… Мысль телом управляет, идея. Голограмма возникает ещё до появления целостного организма. А ты говоришь!
Димка как раз молчал. С того момента, как Марина скрылась за дверью, – он и рта не раскрыл. Есть две категории людей: одни, войдя в комнату, воскликнут: «О, кого я вижу!». И прикинут, стоит ли задерживаться. А другие с порога заорут: «А вот и я!». И уже присутствующим решать, не пора ли убегать. Славка относился ко вторым. Даже кофе наедине с Мариной попить не удалось! Этот жук явился – не запылился и с первой же минуты не спускал глаз с Маринкиных коленок.
– Люди на протяжении жизни запечатлевают себя в многочисленных фантомах! – вешал он ей лапшу на уши, наматывая круги по комнате. – И каждый из этих фантомов хранится в банке Вселенной.
– Что такое эхо? Шумы, – упёр он свои щёлочки в её соблазнительно выгнутую стопу. – Любое материальное переходит в идею. И наоборот – идея – в форму. Например, в четырехлапую. – Славка бросил ей на колени моего котёнка. Нечисть иногда служила кроликом в его экспериментах.
– А можно – в звук. Это, как в радиоприёмнике, помехи в сигнале. И всё оно одна и та же сила. Из неё хоть Иерихонские трубы создай. Хоть Пизанскую башню, хоть Ватикан с его папой. Что захочешь, то и сотворишь. Как Бог!
– Ну, я пошла, – вдруг сказала Марина буднично. – Мне ещё в магазин надо…
Погладила котёнка, накинула дождевик и, оставив изобретателя с открытым ртом, вышла. В гулкую пустоту подъезда. В серую мглу двора. В сетку моросившего дождя, где под козырьком балкона толклись взъерошенные голуби. И только Нечисть радостно гоняла по комнате забытое Мариной колечко …
Да… Непростое дело в жизни – понять, какой мост перейти, а какой сжечь.
– Ты что, меня не слушаешь?!
Голос приятеля манифестировал нескрываемое неудовольствие. Будто именно ему нарушили какие-то важные планы. А не наоборот.
– Я о деле толкую, а он… Мы сейчас дюжину таких Марин сварганим!
Оказалось, на повестке дня испытание нового аппарата. Аппарата исполнения желаний.
Он подключил к питанию какую-то небольшую фитюльку с рычажками и тумблером, выставил параметры сигнала. Вообще-то, в им же написанной инструкции я прочитал: включать в полночь. И обязательно с молитвой, чтобы ненароком не развоплотиться.
– Брось! Это для лохов! – успокоил он с видом знатока. И врубил мощность.
Кто ты будешь такой?
Если честно, в первые секунды мне очень даже захотелось расщепиться, подобно атому в парадоксе Эйнштейна-Подольского–Розена. Чтоб одна моя часть, та, на которой, возможно, когда-то держалась корона, укрылась в шкафу, а другая пусть уж летит в трубу. Или в туннель, как пишут в популярной прессе. Но …ничего не произошло. Успокоенный, я до отказа надул щеки, сделав вид, что ничуть не испугался. Однако не успел даже мимику вернуть в исходное положение, как с Маринкиным колечком во рту на аппарат вихрем вскочила Нечисть…
Нет, не посчитайте меня сумасшедшим. Мы даже не пили. Но настала полная шиза. О ней, кстати, рассказывать дольше. Случилось же всё в доли секунды. Может, мир всё-таки не спиралевидный, а круглый? Но внезапно он, будто мяч на волне, подо мной закачался. Потемнело, хоть за окошком стоял день-деньской, и я ощутил, что лечу вверх тормашками! Я читал кое-какие отчеты про телепортацию и телекинез, но никогда не связывал это с непосредственными ощущениями. Не исключено, что подобные явления объясняются способностью человека возмущать физический вакуум вблизи предметов. Вполне правдоподобно и то, что возникают при том всевозможные поля и силы инерции. Но как объяснить, что прямо перед моими глазами сначала улыбнулась! морда Нечисти?! А потом… нет, вы не думайте, я не свихнулся. Но! Нечисть прямо на моих глазах… трансформировалась в … Марину. Стоит она себе на столе с колечком в зубах и гордо так посматривает на нас обоих. В тех же джинсах, только ещё капельки дождя на волосах, будто царская корона, лучатся… И сама как бы раздваивается, накладывается одна на другую, как трёхмерная фотография не в фокусе… Впрочем, Марина-то Марина, только какая-то другая, совершенная! Прямо Марианна. Грудь – размер пятый, не меньше. Да ещё сквозь неё электроны явственно бегают. Вынула колечко изо рта, надела его на палец и – то так она повернется, то этак – прямо модель на подиуме. В поясе тонкая – того гляди переломится. И вроде как… хвост у неё. Точно – хвост! И вся, что ёлка в новый год. То ли правда – самоцветы, то ли аура… На лицо – вылитая Мнишек с портрета в интернете. А учитывая хвост и то, как появилась – Королева Зазеркалья! Вот, опять улыбнулась. И вроде, кошачьи усы над верхней губой топорщатся. Чеширский кот в юбке. В джинсах, вернее. Кошка. И, по-моему, очень даже интересно ей, что здесь происходит. Нельзя ли нас утащить в свою зазеркальную норку.
«Уматно!», – подумал я, прикидывая, как бы уговорить дружка оставить приборчик на недельку-другую. Я бы на своё имя запатентовал. Как-никак, возможность засечь подобное искривление пространства-времени в учёном мире пока лишь в попытках. А тут – такое! Запатентую и – в Европу. С Марианной. Если не к немцам, то к полякам – в Польшу и вообще просто. Может, про это мой сон и толковал… Впрочем, если уж всё равно место жительства менять, то лучше к морю, в Грецию, например… «Не у нас» вообще для жизни как-то комфортнее. Что ни говори, а всякое типа интернет, лифт, да те же стиралку и холодильник не в СССР придумали. Хотя гениев у нас навалом. Тот же математик Сережка Брин. Он-то даже не в Одессе родился – в Москве, а ведь реализовал себя только с той стороны границы, в Гугле. И сейчас мировую славу имеет. На нашем бы пространстве – фигушки! У нас таких Бринов – завались, даже вон Славка. А я бы… О, я бы с таким подспорьем, как его аппарат, смекалку-то проявил! Вот не говорят у нас о цене евроинтеграции! А я как раз узнал, что она обязывает Украину чуть ли не в течение года перешить всё железные дороги на европейский стандарт. А? И за это же время промышленность должна перейти на те же, на европейские рельсы. Так я чойт сильно не понял? Те предприятия, которые не перестроятся (а я уверен, что их большинство) не смогут и продавать свою продукцию? Даже в Украине? Закрадывается крамольная мысль: а может тот же наш враг ВВП и есть наш лучший друг? Может, именно он и спасает нас от наших самых «липших корешей»? Хотя бы по частям? И, самое главное, от нас же самих! Потому как боюсь я, что самый главный наш враг – мы сами. Хотя бы из-за сланцевого газа, на который мы собрались дружно подсесть. Он всех нас и повырубит под самый корешок. Без всякой войны… Так вот я и говорю. Будь этот аппарат моим, я бы, наконец, узнал, кто я такой на самом деле. У меня ведь сейчас судьбоносный вираж верхом на Юпитере. Даже из Одессы не нужно срываться. Думаете, если Россия под боком, так уж и не выйдет ничего? Ещё как выйдет! С помощью Славкиного аппарата я и Одессу сделаю Ватиканом. И что нам Россия?! Ватикан – это свобода, независимость и абсолютный суверенитет. Ни правого – ни левого, ни сектора – ни правительства, ни кучи долгов МВФу. Так что очень даже выйдет. Надоели мне наши убитые дороги и загаженные парадные! И все эти войны информационные надоели. И Тахриры. Гм…
– Ничего особенного, – вернул меня в действительность голос приятеля. – Создаем визуальный образ, идею. В определённую точку посылаем пучок тахионов. И охватываем им нужный объём пространства. Фантом, как ты уже понял, строится из микролептонного газа. Так что теперь этих марин-катерин можем клепать сколь твоей душе угодно. Одну за другой, другую за третьей. Академик Грабовой, пожалуй, именно такое и удумал, когда деньги брал под свои воскрешения!
«Может быть, может быть… «?» … – твердил я, всё ещё в мыслях про Ватикан. Но при этом, не отрывая глаз от Марианны. Шикарная получилась… Интересно, если её потрогать, рука пройдёт насквозь?».
– Ладно, ты пока испытывай, а мы пойдём, – объявил вконец обнаглевший дружок. И к моему бесповоротному разгрому, подхватил вполне весомый, судя по напряженности его мышц, мираж красотки. Причем, я заметил: она была тому рада! О, женщины!
«… мне только на секунду покажется,
Что я промелькнул,
А на самом деле мгновенье остановилось…»
И они… ушли. Без дождевика и зонтика. В дождь. Я же остался один. Нет, не один. Где-то совсем рядом со мной бродила «шиза».
…А все-таки?..
Он тупо смотрел на прибор. Стрелка индикатора всё ещё качалась в диапазоне 7-8 миллиметров. В радиочастотах.
– Ну да, – вынужден он был, в конце концов, признать. – Человек – открытый резонансный контур. Точки акупунктуры – биологический волновой диод. А мировой эфир состоит из свободной информации и виртуальных фотонов. Любой живой объект лишь форма, созданная информацией и электромагнитными полями. И строится по матрице, являясь её точной копией. Как цыплёнок в яйце. Реальность, таким образом, оказывается, как бы расколотой надвое и параллельной. Создать трёхмерный образ искусственно – вполне допустимо. Это значит, можно создать и ещё более совершенную Марианну, и даже, наконец, идеальный мир, о котором мечтал Кампанелла.
– Ой, не заморачивайся, – зашебаршила в мозгах обратная Тейваз. – Хватит и Марины. Все великие дела вершатся на уровне спальни.
И желчно рассмеялась.
Я тоже хихикнул. В Ватикане есть роскошные апартаменты Борджиа – папы Александра VI. С обалденной спальней. В интернете видел…
– Не морочь голову своим Ватиканом, – рассердилась руна. – А ну – пшёл в инверсию!
II.
– А что это за звуки, вон там? – спросила Алиса.
– А это чудеса, – равнодушно пояснил Чеширский Кот.
– И… И что же они там делают? – поинтересовалась девочка.
– Как и положено, – Кот зевнул. – Случаются.
Л. Кэролл. Алиса в стране чудес
Пустота-а-а– 000000… Мир пускает пузыри000.
Плаваю в невесомости00000000…Не пойму – я в теле? Или в духе?0000 Ни света, ни тьмы-ы… 0000Хорошо там, где все ясно…00000 А здесь – ЧТ00000? Я вообще-то хорошо плаваю00000 Но тут00000 Непривычно00000
То ли химера, то ли человек с копной золотых волос плавал, как и я, в пустоте. Глаза его были прикрыты. Он встречался с самим собой. Кто он? Поэт? Молодой Пушкин? Блок???
– «00000 ПРОНОСЯТСЯ МЫСЛИ…
Я бы умер давно, но они появились00000, – вдруг завис он возле меня.
– 00000 тебя укачали воздушные волны00000
000лодка и бары, и битые стекла»…
Звук его голоса самым необъяснимым образом резонировал. Альтовый регистр? Стихотворные строки повторялась нескончаемо. Эхо? Я не знал, что в Пустоте такое возможно. Наверное, здесь работали другие физические законы.
– Ничего себе! – устремился я вниз. Если, конечно, можно назвать низом или верхом то, что меня окружало. Белёсая мгла Пустоты никоим образом не располагала системой координат. Она просто была. Витали в ней сгустки слов, полупрозрачные образы, идеи. Одни из них выглядели четко, будто на экране. Другие имели вид анемичный и напоминали весенние ростки картофеля. Были и такие, что как рыбы, свободно и весело кувыркались надо мной и подо мной. Наверное, это были мечты влюблённых.
Она возникла из ниоткуда. Вдруг – р-раз! И нарисовалась.
Её одежда (почему-то из морского котика!) до самого низа была расшита замысловатым узором из ракушек и цветных нитей. Открытыми оставались лишь носки сапог. А массивный, до бровей, капюшон затенял лицо. Маскарад, на мой взгляд, донельзя чудной. Но я почему-то сразу понял, что это Марина. И не та Маринка, которая встретилась мне вчера на Приморском, а Мнишек собственной персоной. Я просто уверен был, что это она. Более того, самым удивительным образом я ощущал себя влюблённым в неё по самые уши. О, эти огромные сливовые глаза малфорки (это такие колдуньи карпатские). Когда царицу заключили в монастырь, стражникам запретили в них даже смотреть.
– Привет!
Я сконфузился. Наверное, и категории времени здесь переплетались – подобным образом со мной могла бы поздороваться только современная девушка. Или я вообще попал в единство времени, места и действия? А может, в этой виртуальной точке их сосредоточения фокус внимания, поворачивался вовнутрь, выходя наружу в каком-то другом, не совсем адекватном виде?
– На днях я заварила одно выгодное дельце, – не дала она мне времени на раздумья. – И ты как раз кстати. Будешь указы подписывать.
– Указы? – растерялся я. – Какие указы?
– Царские, – резко отрубила она, и я подумал, что, не окажись эта особа в своё время заточенной в монастырь, Россия, пожалуй, таки стала бы Речью Посполитой!
– Не обращай внимания – поняла она мою оторопь как-то иначе. – Я нарочно приняла вид алеутки.
Она сообщила это с самым беззаботным видом. Я попытался мысленно нащупать связь между коренным населением Аляски и амбициями юной польки.
– Ну да, – ничуть не смущаясь, подтвердила она. – Иначе бы они за мою идею не проголосовали. Я всё-таки самодержица российская, – недовольная моей непонятливостью, пояснила она. – А продвигаюсь в сторону Северной Америки.
– Не понял… – пробормотал я. – Причём Америка?
– Ты очень ограниченный, – объявила она с явным разочарованием. – Великая идея посещает народы по очереди. Был могучий Вавилон, был справедливый Рим, была прекрасная Франция… Сейчас очередь Великой России. Я – её самодержица. А всем блудным полуостровам пора восстановить статус-кво. Я и убедила население Аляски написать Петицию в Белый дом с требованием свободы. 100 тысяч подписей – и вопрос будет решён. Там же, говорят, демократия. Народ хочет – народ получит!
– Аляска давно продана американцам, – рассмеялся я.
– Да, транжиры Романовы продали мою землю, – нетерпеливо согласилась она, глянув на меня из-под своего ку-клукс-клановского капюшона с невероятной суровостью. – Но я её верну. Английский барк «Орни» утонул в Балтике вместе с золотом! Но! – Она ткнула в меня указательным пальцем с многокаратным бриллиантом. – Если золото в казну не пришло, значит, сделка не состоялась. Ведь так?!
Обалдеть! Взбрело же в голову!
– Пора вернуть, – надменно процедила она сквозь зубы: – Попользовались – и хватит!
– Этого нельзя делать, Марина! – вконец всполошился я, не зная, как объяснить старозаветной царице простые, с точки зрения современного человека, вещи. Штаты-то зубы точат на Россию давно. У Штатов и России, как у двух котов, при виде друг друга загривки дыбом встают. Разборкам скоро век, а они только разгораются. Ещё в сентябре 92 у входа в Кольский полуостров опять столкнулись. Две противолодки атомоходы. Новейшая «К–276 Кострома» и дорогущий современнейший флагман «Батон Руж». Что занесло его на Русский Север – иди-знай, но после российского приёма, «Батон-Руж» списали на металлом. Однако мир от гибели был на самый тонкий волосок. А российский «Курск?». Помните громкое расследование? Говорят, это именно янки бабахнули подлодку по торпедному отсеку – прикрывали своих. Перед тем их подлодка как раз врезалась в «Курск». Не уладили бы дело дипломаты… Сегодня мир спасает лишь новейший русский комплекс С-400. Всякие невидимые подлодки ещё, да и русская гордость «Хибины-У», что глушит вражеские радиоэлектронные сигналы… Против них у Святого Эмерика пока ничего нет. Но их ребята из НАСА тоже, конечно, не промах. Они показали товарищу Рогозину некоторый палец и взялись за одну совершенно фантастическую штуку – космический корабль на сверхсветовой скорости!.. Вот только не знаю, представляют ли они, пусть даже отдалённо, какие энергии нужны для их «пузыря Алькубьерре»?! Впрочем, будьте уверены! От удобного повода пободаться с русскими они не откажутся! Украина меж двух этих атомных монстров даже не пешка в шахматной игре... Две ядерные громадины и по Европе с её дворцами да парками сапогами прогрохочут – не заметят…
Марина с мгновенье смотрела на меня недоверчиво, прикидывая, чем бы суровее наказать ослушника.
– Не пойму! Царь ты или не царь?!
– Короче, не буду я ждать решения Белого дома! – вдруг сердито объявила она без всякого видимого перехода и вытащила из-за пазухи четырёхугольное зеркало. – Видишь? – Она помахала им перед моим носом. – Как только в зеркале покажется будущее, оно станет неизбежным. И тогда я Аляску верну! Между прочим, не только Аляску. Я и Гавайи назад заберу – они ещё в 19 веке были русскими!
И, забыв обо мне, она стала вглядываться в льдистую муть зеркала. В резной раме что-то неотчетливо замелькало. Похоже, фокус внимания Марины, как если бы это были мальки в аквариуме, втягивал в себя всё, что попадалось на пути: идеи, мысли, даже образы. Я почувствовал холодок между лопаток. Бесконечность пространства в зеркале можно было выразить гипнотичным значком в виде восьмёрки. Где всё тот же конец и то же начало, как в петле Мёбиуса, крутились безостановочно, являя собой параллельные вселенные. Учёные насчитали бы их бесчисленное множество. Эта петля являла собой некий путь без пути. Интересно, получится ли перейти по так называемым червоточинам времени? Похоже, чтобы выйти на новый виток, нужны усилия сходные с усилиями горы, которая бы двинулась к Магомету. Наверное, даже самому Магомету из здешней центрифуги вырваться было бы непросто. Странноватое состояние, с привкусом идиотизма. Что-то вроде зеркального лабиринта, где ищущий утраченное подобен человеку, в нём заблудившемуся. В этом фантасмагорическом кувырке лежала совершенно головоломная казуистика мысли.
Ау, Марина!
– Маринааааа! Что значит отнять у Америки Аляску? Это же их ядерный плацдарм. Это не Крым у ногайцев. Тут и до Третьей Мировой недалеко.
– Ой, скажешь тоже, – увлечённая процессом поглощения, кинула она через плечо. – На Земле и так 7 миллиардов копий, их всё равно не прокормить. Мир идей куда совершенней! Ты не в курсе, что материя вторична?
Я изо всех сил пытался сохранить невозмутимость – в каких-то важных для себя моментах женщинам лучше не демонстрировать свою заинтересованность.
– Марина! Да зачем тебе холодная Аляска? Махнем лучше в …Ватикан.
Я был готов пожертвовать своей идеей насчет его одесской версии. Пусть уж Ватикан остается, где есть. А Одесса и без папы – мама! Я же и в Ватикане неплохо проживу. Когда и где одессит пропадал? Сливовые глаза, стройные лодыжки Марины положат карликовое государство на обе лопатки. Ведь постные служители культа граничат с темпераментной Италией! Я представил её топлесс…
– Ты будешь ходить в бикини, Марина! Вокруг – четыре моря! А у тебя красивые ноги! Хочешь – в Адриатику? Или тебе Ионийское по нраву? …
– Хочу Аляску! – заупрямилась она. Там золото, меха, там нефти четверть мировых запасов. Я буду, как сыр в масле, кататься. А что Ватикан?
– Там дворцы, сады. Там фрески Рафаэля! И росписи Винчи! … – убалтывал я несносную царицу.
– Ты же католичка, Марина! – выкинул я из рукава, как мне казалось, решающий козырь. – Будешь Папессой. Хочешь быть Папессой?
Она расхохоталась.
– Бога придумали те, кто боится за тело. А что – тело? Я и так могу получить какое захочу. Могу стать вороной. Тем более, я ей уже была и меня чуть не съела кошка. Могу стать кошкой. Даже твоей рукой. Или ногой. Представь: ты делаешь шаг вперед, а я тебя волоку назад!
И она покатилась со смеху.
– Идея бессмертна, – заявила она, утирая слезы, выступившие в уголках её лиловых глаз. – Всё решает мир идей! А он – однополярный! Понял?! Что мне Господень Престол, когда я сама Бог?!
– Следуй за мной немедленно! – скомандовала она вдруг из глубины зеркала, где уже растворились её зарукавья. – Слышишь, царь! Или уже не царь?!
«Царь, царица, король, королица…» – насмешливо затрындела внутри меня руна. – Включай, наконец, свои дурацкие сентагоны, глупый царь! Это шанс!»
И, как воробья за хвост, ухватив растворявшуюся Маринину усмешку, поволокла меня в клубящийся туман, который слизывал всё вокруг, как котёнок молоко.
И тут я понял, что влип. Право же, я вовсе не из тех, кто ради женской прихоти лезет на рожон. А расклад получался серьёзный, не сапоги всмятку. «Однополярный мир, однополярный мир»… Моё наваждение, как корова языком слизнула! (Полярности по отдельности не существуют! Хоть положительный и отрицательный заряды – абстракция физиков, как бы мы без них объясняли физические процессы? А?) Марина… Она всего лишь голограмма, копия. Той материальной Марины, что правила в одну из наших традиционно смутных эпох. Условная составляющая. Игра нулей. Зомби воспалённого воображения! Тсс! Не к ночи будь сказано.
Бежать, улепётывать огородами, пока не поздно!
– Ку-уда?! – магнием осветилось вокруг.
Ну вот, не успел! Теперь останусь в этой чёртовой петле Мёбиуса, буду крутиться с начала в конец и опять в начало: кто последний, я за вами. Вы первый? А последний – кто?! Последних нет – все первые.
Она зло смотрела на меня из своего четырёхугольного омута. И – ёлки зелёные! Почему-то на сей раз была в стародавнем русском наряде. Как тогда, на коронации. Роскошная. «На златом крыльце сидели царь, царица, король, королица…».
– Ты предал меня?! – Шнурки бровей царицы грозно сдвинулись.
Час от часу не легче! Уже какие-то новые дела! Ну и влип я с этим Славкиным аппаратом, будь он неладен.
– Что ты такое говоришь! – на всякий случай счёл нужным я оскорбиться. – Очередное явление разгневанной дамы хоть и напугало, но я-то помнил – по сути, она лишь плод моего воображения. К тому же, я всё-таки успел удрать от её идиотского тезиса про Аляску.
– Это ведь я предоставил тебе русскую корону, – впрочем, напомнил я подчёркнуто разобиженным тоном, с опаской наблюдая за её лицом. В моём положении шутки, пожалуй, плохи – мало ли что малфорке взбредёт в голову.
– Ты сбежал! – взъерепенилась она по-новой. Похоже, эта очередная её копия, и в самом деле, ничего не знала про Аляску. Спасаясь от прошлой Марины, я, наверное, попал в другой временной слой.
– Да не сбежал я, меня предали!
– Предал, бежал! И не юли! – капризно выгнула она бровь.
– Ты спасал шкуру, Дмитрий. Ты даже челяди не приказал защитить меня. Как следовало бы культурному человеку!
– Ха-ха-ха, – расхохоталась она вдруг. – О какой культуре я говорю! Твой двор даже вилку впервые увидел в моих руках! На свадебном пиру! Вы испокон веков ели руками! Вас, пещерных дикарей, давно следовало бы завоевать и ассимилировать! Вы только и умеете, что на кол друг друга сажать и добро отнимать друг у друга!
– У меня были минуты на спасенье, Марина! Меня предали!
– У вас предательство в крови. Меня предавали и после тебя, – не слышала она моих слов, накаляясь всё больше, будто кто-то вливал в неё горящую смолу. – Я-то тебя пощадила, не прокляла. Лежал ты на земле растерзанный… Ваши каннибалы могли тебя и на костре зажарить. И сожрать!.. В этой холодной жуткой стране они меня императрицей называли, челом мне били, кланялись и молитвы пели, а потом взяли и выдали сволочам-Романовым… А казаки яицкие? Они на кол посадили единственно преданного мне атамана Заруцкого… На сыночка моего Ванечку удавку накинули. Не посмотрели, что ему от роду и четырёх годков не минуло… И прокляла я все колена Романовых! И землю вашу прокляла. И семя ваше поганое! И ушло из этой земли счастье. Только кровь и предательства остались. ПРЕДАТЕЛЬСТВА И КРОВЬ! Предавали жены мужей и матери детей. Предавали друг друга друзья и соратники. Предал Мазепа, предали Мазепу, предал Хмельницкий, предали Хмельницкого… Ваш мир погряз в предательстве, его уже не остановить! И не уйти из этого круга никому!
– «Никому!» – злорадно подтвердила внутри меня руна, брякнув сентагоном, как мечом. Зеркало взвизгнуло и разлетелось в мелкие кусочки.
Я… нет, не я, та спиновая пространственная структура, что представляла в Пустоте мой информационный сгусток, инстинктивно зажмурилась. А когда глаза открылись… С хрустом вздымался снег под копытами лошадей. С гиканьем и весёлыми возгласами гнали зайца разудалые конники. Впереди мчался рыжеволосый крепыш в малиновом полукафтане. Пряча в усах загадочную улыбку, его обогнал стремительный ногаец. Вдруг белый конь татарина вскинулся на дыбы… Что-то знакомое почудилось мне в щелочках глаз поравнявшегося с ним рыжеволосого. Где-то я его уже встречал. Ну да. Крутые скулы, мощные руки…
Точно! Я опять сплю, – подумал я с радостным облегчением. Сейчас проснусь и поверну эту мозговую сумятицу в нужную мне сторону! Зачем Богу домик у речки, если он живёт на берегу ВСЕЛЕННОЙ! У меня же Славкин аппарат! Стоит только решить, куда рулить. Останусь, например, в Украине и верну ей Крым. А может, окажусь в Европе – перелечу в Ватикан. Что делать мне в России XVII века? Смутные времена, дикие нравы… Ногаец, наверняка, небезызвестный князь Урусов. А этот рыжеволосый? Очень на Славку похож! Ну да! Он и есть Тушинский вор, Дмитрий II… Сволочь… Это его супругой, моего двойника тогдашнего, стала она после того, как я попал в лапы растерзавшей меня толпы. Растерзали разве?!…Я же убежал, я не дал себя убить. Значит… Значит, свою историю я уже изменил! Ну конечно! Я изменил свою, а значит, выправил и Маринину историю! Я даже мир, наверное, избавил от её проклятия! Она ведь забыла про Аляску!
Я смотрел на ногайца. Я мог помешать ему. И тогда, наверняка, перелицевалась бы концовка тех давних событий. А вместе с ней и наша с Мариной! И, может, мы с ней царствовали бы до конца дней в самом что ни на есть материальном мире и передали бы престол детям, а они внукам…И сейчас наши потомки, возможно, представительствовали бы в ЕС, куда мы так стремимся… И не крутились бы мы в нескончаемом колесе одних и тех же следствий? Всё, что когда-то запеленговало торсионное поле, в итоге проявилось бы иначе…
Даже не мысль, а её тень. Как бы легкое прикосновение этой тени остановила меня на мгновенье. – «А на что мне Марина! Таких Марин я смогу клепать себе каждый день с десяток!».
Это пронеслось в моей голове со скоростью света. Вы же знаете, фундаментальная физическая постоянная скорости света в вакууме – 299792458 м/сек. На земле ничто не движется так быстро. Хоть НАСА и представили проект нового космического корабля, который будет летать быстрее. Но на планете никому из ученых ещё не удалось даже электромагнитное поле разогнать до сверхсветовой скорости.
– Пускай он его убьёт! – совершенно отчётливо отпечаталось вдруг в моём сознании. – Не хочу, чтобы этот рыжий урод обнимал мою царицу! Хватит того, что он увёл голограмму!
…И я отвернулся. Не пристало человеку XXI века смотреть, как под ударом ногайской сабли отлетает голова соперника!…
III.
– Человек! Не хоти для себя ничего.
В. Пелевин
Обожаю готовить. Возня на кухне так здорово снимает стресс! Достал курицу, назвал её Мариной, отрезал, на фиг, всё, что захотел и медленно опустил в кипяток. Пусть булькает. Как-то даже полегчало.
В мусорное ведро Славкин аппарат!
Мысли большей частью зависят от инстинктов. А праздный интеллект, кроме заблуждений, не производит ничего. Что такое – наш мир? Всего лишь бублик, карусель, детская считалочка: «На златом крыльце сидели»… Крутится карусель то выше, то ниже – и ты то царь, то сапожник. Надо просто удержаться в нужном положении. Всё, что мешает – по боку. И, кстати, эту чертову Нечисть – во двор – дождь кончился. Марина? Ушла и – слава Богу – мыслям свободней. Свобода – это когда ты никому не нужен и тебе никто. «На златом крыльце сидели…». Опять эта чушь в голову лезет. Стихи, кстати, тоже анахронизм, игра нулей. На хрена попу гармонь, коли от неё крышу сносит?
Господи! А вдруг она-таки зафиксировала ту свою идею в зеркале?! Что тогда?!
«Ебс-сь, ебс-сь, ебс-сь», – победно расхохоталась руна в области третьего глаза.
