Знакомство с Германией началось у меня с детства, ещё в годы войны. У найденной после многолетних поисков могилы отца, погибшего в 1945 г при форсировании Одера и похороненного на польском берегу, вспоминал слова Ветхого Завета: «И сказал ему Господь: вот земля, о которой Я клялся…., говоря: семени твоему дам её. Я дал тебе увидеть её глазами твоими, но в неё ты не войдёшь. И умер Моисей…, по слову Господню» (Второзаконие, 34: 4,5). Сбылись оба пророчества: отец не вошёл в германскую Землю Обетованную, а «его семени» (сыну, внукам, правнукам) она стала доступной. Через полвека волею судеб наша семья переселилась в Кёльн. Знакомясь с историей страны, делился избранными сведениями с читателями, работая в русскоязычных СМИ Германии. На стыке веков выпустил книгу «Страницы германской истории. Племена, королевства, империи».
Все эти годы думал и о другой книге, посвящённой истории города, где обитаем уже двадцать лет. Печатное слово нередко приурочивают к историческим датам. Точкой отсчета истории Кёльна является 50 г н.э., когда ему был присвоен статус римской колонии. Реально его история началась ещё в 38 г до н.э., когда римляне разрешили германскому племени убиев перебраться на левый берег Рейна и создать на месте будущего Кёльна поселение Oppidum Ubiorum.
До первого юбилея далеко; второй давно миновал. Но есть ещё одна дата, связывающая оба события. В 15-м (или 16-м) г н.э. в этом Оппидуме родилась Агриппина Младшая, правнучка императора Августа. Именно эта дама, достигнув 35-летнего возраста и положения «первой леди» в Римской империи, убедила супруга, императора Клавдия, даровать своей малой родине привилегию, превратившую гарнизонный посёлок в «Колонию Клавдия алтаря Агриппины», которую нередко попросту именуют «Колонией Агриппины».
Истории Колонии на немецком языке посвящены десятки томов. Популярная литература на русском сводится к кратким путеводителям и выборочным материалам, публикуемым в Интернете. Стержнем к написанию этой книги стала башня исторической ратуши Кёльна, которую, безусловно, затмевает своим блеском Кёльнский собор. Однако не столь важна сама башня, сколь размещённые на ней 124 скульптуры «избранных». Поднимаясь вслед за ними по ступенькам башни, постепенно складывал мозаику двухтысячелетней истории Колонии Агриппины. И вот осенью 2015 г книга вышла в свет (немалое участие в её создании принял Владимир Ильич Порудоминский, которому я искренне признателен.
С любезного разрешения редактора сетевого журнала «Семь искусств» Евгения Берковича здесь будут опубликованы некоторые главы новой книги.
Градостроитель Йозеф Штюббен
Бульварное кольцо
Собор был далеко не единственной фундаментальной стройкой в Кёльне в последней трети XIX в. Промышленная революция и появление большого числа разбогатевших кёльнских граждан привели к необходимости придать современный вид средневековому городу. Пожалуй, наибольший вклад в решение этой проблемы внёс Йозеф Штюббен (Stübben, 1845-1936 гг.), которому посвящена одна из фигур на башне ратуши.
Окончив строительную академию в Берлине, он поработал на строительстве железной дороги, затем архитектором в Ахене, а с 1881 г 17 лет работал в Кёльне, занимаясь перепланировкой средневекового центра города. В соответствии с предложенным им градостроительным планом уже в 1881 г снесли восьмикилометровую крепостную стену, которая в средние века довольно надежно защищала город от осаждавших его врагов. В конце XIX века в Кёльне проживало уже более полумиллиона жителей. Эта стена сдерживала застройку центральной части города. К тому же она сильно мешала движению конных экипажей и первых автомобилей. По тому же контуру, где проходила стена, по проекту Штюббена начали строить бульварное кольцо. Вдоль него возводили богатые многоэтажные дома, в одном из которых поселился и сам градостроитель. Отдельные участки и площади этого кольца назвали в честь императорских фамилий Германии. Так, Штюббен проживал по адресу Hohenzollernring 56.
Не желая стирать память о находившейся здесь средневековой стене, по его проекту сохранили и реставрировали некоторые из оборонительных сооружений средневековой крепости, среди которых Ханенторбург (Hahnentorburg), западные ворота городской стены, расположенные возле площади Rudolfplatz. Они служили главными воротами по пути в Юлих и Ахен. Через них в город торжественно въезжали императоры Священной Римской империи при следовании после коронации в Ахене на поклонение мощам трёх волхвов в Кёльнском соборе. Их соорудили ещё в начале XIII в. Башню этих ворот длительное время использовали в качестве тюрьмы. Именно там перед казнью содержали первого потерпевшего за дело Реформации на Нижнем Рейне Адольфа Кларенбаха (и его фигура на башне ратуши).
В мае 1877 г. возле этих ворот открыли первую станцию кёльнской конки. Когда через пару лет ворота были отреставрированы, там разместили исторический музей. По окончании Второй мировой войны их снова пришлось восстанавливать, после чего они сначала служили выставочным залом ассоциации профессиональных художников, а с 1988 г в здании ворот размещается штаб почётного караула Кёльнского карнавала. Так как дом Штюббена не сохранился, посвященную ему мемориальную доску укрепили на сохраненных им крепостных воротах Hahnentorburg.
Айгельштайнторбург (Eigelsteintorburg), ворота в северной части Кёльна (возле Ebertplatz), также были сооружены в первой половине XIII в. и служили главным въездом в город по пути из Нойса.
13 сентября 1804 г через эти ворота в Кёльн въехал император Наполеон Бонапарт со своей супругой Жозефиной Богарне. После сноса стены Штюббен отреставрировал ворота, и там разместили музей естественной истории. Им повезло во время бомбардировок Второй мировой войны, и в марте 1946 г в здании ворот открылась первая в послевоенном Кёльне выставка «Шедевры кёльнских музеев». Ворота использовали для размещения выставочных экспозиций до сентября 1963 г. С 1995 г в помещении ворот размещается «Школа джаза». И уже много лет возле этих ворот проводят традиционные мотогонки по 2-х-километровому маршруту.
Третьим объектом, обязанным своей сохранностью Штюббену, является оборонительная башня Bayenturm той же крепостной стены.
В нижней её части трёхэтажное основание, на котором покоится двухэтажная восьмиугольная зубчатая башня. Общая её высота 35 м, а толщина стен достигает 2,5 м. Как отмечено в исторических архивах города, при штурме этой башни горожанами, восставшими в 1262 г против архиепископа Энгельберта II, здесь впервые прозвучал знаменитый кёльнский боевой клич «Kölle alaaf» (примерный перевод с местного диалекта кёльш: «Да здравствует Кёльн!»).
После обретения независимости Кёльном в 1288 г и перенесения резиденции архиепископа в Бонн, в память о роли, которую сыграла в этом деле башня Bayenturm, она была украшена гербом города. Башня выдержала тяжёлые времена 30-летней войны и пожар 1697 г. Сохранили её и снося крепостные стены. После её реставрации Штюббеном здесь разместили музей ранней истории. В результате бомбардировок Второй мировой войны она четыре десятилетия простояла в руинах. В 1987 г её восстановили и разместили в ней штаб-квартиру благотворительного фонда «FrauenMediaTurm».
В 1880 г Йозеф Штюббен и Карл Хенричи (Henrici) разработали проект порта в южной гавани Кёльна — Райнаухафен (Rheinauhafen). На основании этого проекта были выполнены работы по модернизации и расширению порта. Длина береговой линии порта была значительно увеличена за счёт строительства двух новых верфей — Agrippinawerft и Oberländerwerft. При входе в гавань был построен 18-метровый разводной мост, а в северной части полуострова были оборудованы таможенные склады. В мае 1898 г состоялось торжественное открытие обновлённого порта. В 1909-1910 гг. в районе Агриппинаверфт были построены стилизованные под средневековые дома, получившие название Зибенгебирге (Siebengebirge), так как контуры домов напоминали очертания одноименного горного массива под Бонном.
После второй мировой войны сильно разрушенный во время бомбардировок Кёльна порт Райнаухафен потерял своё значение. Главным портом Кёльна стал расположенный на другом берегу Рейна порт Дойц (Deutzer Hafen). В октябре 1993 г в северной части Райнаухафен был открыт музей шоколада, а в 1998 г было принято решение о переоборудовании Райнаухафен в прогулочную набережную с комплексом офисно-развлекательных сооружений и жилых зданий.
«О градостроительстве»
Но не только Кёльн обязан Штюббену своими проектами. Он опубликовал фундаментальные труды по теории градостроительства и активно участвовал в дискуссиях со своими не менее знаменитыми коллегами по вопросам планирования городов (в частности, большой Вены). Одна из его главных книг «О градостроительстве» (1890 г) больше похожа на энциклопедию. Здесь подробно рассмотрены планы городов, улиц, жилой застройки, парков, транспорта, уличного движения, освещения, водопровода и канализации, телеграфных сетей, монументов и всего «оснащения» улиц конца XIX столетия — от общественных туалетов до уличных знаков. Штюббена больше интересовало городское планирование, а не градостроительное искусство.
В разделе о жилье своей книги он проводит различие между отдельными семейными домами и многоквартирными зданиями. Штюббен отмечал, что дома со съёмными квартирами, прежде всего, выполняют задачу вложения средств, исходя из потребностей в жилье, имеющихся у других людей. Их задача состоит в получении как можно большей ренты, как видно из их названия — «доходные дома»... Дома со съёмными квартирами меняют своих обитателей и владельцев точно так же, как товары своих хозяев; ни о каких близких или тесных отношениях с их обитателями говорить не приходится. Они должны подходить каждому, отрицая всякую уникальность. Жители не любят свои дома; они заботятся только о той части, которую используют сами. Вестибюль, лестницы — это, по сути, продолжение общественной улицы и это, по его мнению, «печальная сторона нашей цивилизации».
Для него общественная улица и движение транспорта по ней — один из главных вопросов. Городские улицы — это, в первую очередь, каналы сообщения, и плотность движения позволяет определить, какие места лучше всего подходят для торговли, и повышает вероятность замены жилья здесь коммерческой недвижимостью. Эта «плотность движения на городской улице не является случайной или произвольной, а скорее определяется положением на плане города», и в меньшей степени зависит от зданий вдоль неё, чем от строений, вроде мостов, ворот и т.д., которые влияют на поток транспорта. Хотя во многих городах плотность уличного движения выше всего в деловой части, в некоторых (например, в Париже, Кёльне, Будапеште и Вене) радиальное движение на кольцевых дорогах также является весьма плотным.
Размещение общественных зданий и монументов должно определяться двумя соображениями — «целесообразности и красоты», которые почти всегда оказываются взаимосвязанными и редко вступают в противоречие друг с другом. Улучшение движения в городе требует больших капиталовложений. Причем это вопрос не просто улиц и площадей и их конфигурации, но и целого спектра материальных артефактов, которые сопровождают уличное движение: уличные знаки, мосты, виадуки, растительность вдоль улиц, рекламные вывески и стеллы, система уличного освещения, общественные туалеты, трамвайные остановки, железнодорожные станции и т.д. Все они в большом числе распространились во второй половине XIX в.
В одном из разделов книги Штюббен обсуждал вопросы оптимальной длины и ширины прямых улиц и улиц неправильной формы. По его мнению, с точки зрения движения, улица должна оставаться как можно более прямой. Однако с точки зрения здоровья, требуется тщательное ограничение длины из-за накопления пыли и сильных ветров, которые дуют на длинных прямых улицах, особенно если они совпадают с розой ветров. Ещё больше такого ограничения длины требуют соображения красоты.
Если улица отвечает чувству красоты и если движение по ней не утомляет глаз, её длина должна быть в какой-то степени функцией её ширины. Для городских кварталов Штюббен считал целесообразным «отношение 1:25 в качестве художественного ограничения для прямых улиц» и отмечал положительное влияние изогнутых линий, которое способствует изменению перспективы. Как уже указывалось, заслуги Штюббена в благоустройстве Кёльна отмечены мемориальной доской на римских воротах и фигурой на башне ратуши.
Город растет
Присоединение пригородов
По плану Йозефа Штюббена были снесены средневековые городские стены, на месте которых проложили широкие бульвары (Kölner Ringe). Сделав более современным старый город, заметно расширили и его границы. В течение 1883-1914 гг. в состав Кёльна включили целый ряд прилегавших городов-общин по обоим берегам Рейна. К 1888 г были присоединены Ниппес, Риль, Ниль, Эренфельд, Зюльц, Линденталь и ряд других левобережных городков, а также правобережные Дойц и Полль. Позже рейнский мегаполис разрастался по правому берегу: сначала присоединением Калька и Фингста, а затем Мюльхайма, Остхайма, Дюнвальда, Рата и ещё нескольких общин.
В присоединённых окраинах уже преобладали не памятники средневековья (хотя и их было немало), а растущие с невероятной скоростью многочисленные промышленные предприятия. Владельцы крупных фабрик и заводов строили недорогие многоквартирные дома для огромной армии своих рабочих, как правило, перебиравшихся в Кёльн из деревенских местностей. Ещё больше пролетариев теснилось в убогих жилищах на окраинах города.
В 1894 г был сдан в эксплуатацию новый железнодорожный вокзал (его главный павильон и многие строения воссозданы ныне почти в том же виде). Было начато электрическое освещение улиц. Для облегчения сообщения между районами ещё в 1877 г открыли уличное движение трамвая на конной тяге (конку). Так как владельцы конок не проявляли особого интереса к электрификации, город Кёльн выкупил эти компании и с 1900 г стал активно переводить трамвай на электрическую тягу. В 1906 г было открыто трамвайное движение между Кёльном и Бонном по левому берегу Рейна, а к 1912 г построили даже пригородные линии к окружающим деревням за пределами города.
Мосты
Одной из важных проблем растущего города было строительство мостов через Рейн. До середины XIX в. перебираться через Рейн в районе Кёльна можно было, главным образом, с помощью паромных переправ и понтонных мостов. На месте первого стационарного моста, возведённого ещё Константином Великим, несколько веков существовала канатная паромная переправа, а в 1822 г был открыт понтонный 400-метровый мост. Средняя часть этого моста трижды в день поворачивалась для обеспечения возможности судоходства. Этот понтонный мост связывал старый город с правобережным Дойцем. Примерно по тому же принципу действовал и второй понтонный мост, носивший название Корабельного, который до 1927 г связывал Мюльхайм и Риль, расположенные к северу от старого города.
После включения Мюльхайма в состав Кёльна (в апреле 1914 г) было принято решение о строительстве постоянного моста через Рейн. Однако Первая мировая война задержала начало реализации проекта более чем на 10 лет. Ещё в 1859 г был сооружен первый с римских времен стационарный Соборный мост. Хотя мост Константина был снесен в X веке по приказу архиепископа Бруно, его последнюю опору извлекли и отправили в музей лишь в 1898 г.
При проектировании Соборного моста планировали снести и понтонный мост, ведущий к Дойцу, построив совмещённый улично-железнодорожный мост. Но этот план реализовать не удалось, и Соборный мост был построен чисто железнодорожным, а функции уличного моста вплоть до 1913 г выполнял понтонный мост. В 1913-1915 гг. на месте понтонного моста построили капитальный мост, который в 1935 г был назван «мостом Гинденбурга» (ныне Deutzer Brücke).
Интенсивность железнодорожного движения через Рейн всё возрастала, и в 1906 г было начато строительство Южного железнодорожного моста. Во время строительства произошла авария, в результате которой погибли 8 рабочих. По этой причине мост открыли в 1910 г без особых торжеств. Вскоре стало ясно, что и с его помощью не удастся пропустить весь железнодорожный транспорт. В 1907 г приняли решение снести Соборный мост, и на его месте построить новый мост с большей пропускной способностью.
Строительство было начато летом того же года, хотя уже тогда многие оспаривали не только целесообразность возведения моста, но и существование железнодорожного вокзала рядом с собором. В 1911 г мост с четырьмя рельсовыми путями был торжественно открыт в присутствии кайзера. Его назвали «мостом Гогенцоллернов». По обоим берегам реки были установлены конные статуи прусских королей и германских императоров из династии Гогенцоллернов: Вильгельм II и Фридрих III на левой стороне; Вильгельм I и Фридрих Вильгельм IV на правой стороне Рейна.
Шоколад
Во время французской оккупации (1795–1815 гг.) жители Кёльна познакомились с необычным доселе напитком — горячим шоколадом, который полюбился им. Этот напиток, приготовленный из зёрен какао-бобов, добрался в Европу из-за океана, где его потребляли ещё древние жители Центральной Америки. Европейцы познакомились с ним лишь после экспедиций в Америку сначала Колумба, а затем Кортеса. Последний привез какао в Испанию, и жидкий шоколад с различными добавками стал популярен у испанских аристократов.
Зёрна какао были слишком дороги, и испанцы долго не раскрывали источники их получения. Однако со временем число плантаций увеличилось, и сначала французы, а затем англичане увлеклись этим напитком. Католические епископы спорили о том, можно ли пить шоколад во время поста (когда все удовольствия запрещены). Решили обратиться к папе Пию V, занимавшему Святой престол в середине XVI в. Папа, никогда не пробовавший шоколад, сморщился после первого глотка и произнёс историческую фразу: «Шоколад поста не нарушает, не может же такая гадость приносить кому-то удовольствие».
Паства думала иначе, и в 1659 г француз Давид Шайу открыл первую в мире шоколадную фабрику, а в середине XVIII века во Франции появились первые кондитерские, где экзотический напиток могли попробовать уже и простые граждане. В наполеоновской Франции насчитывалось около 500 таких заведений. До начала XIX века шоколад употребляли исключительно в жидком виде, пока швейцарец Франсуа Луи Кайе не создал в 1819 г первую в мире плитку твёрдого шоколада. В следующем году заработала первая шоколадная фабрика, а вскоре и немало других в нескольких странах Европы. В твёрдый шоколад стали добавлять орехи, цукаты и множество других компонентов.
Лишь 20 лет спустя решил заняться экзотическим производством Франц Штольверк (Stollwerck), основавший в Кёльне в 1839 г фирму «Штольверк». Поначалу она специализировалась на изготовлении леденцов от кашля, но через некоторое время начала производить кондитерские изделия — пралине, марципаны, а затем и шоколад. После смерти Франца Штольверка в 1876 г, управление компанией взяли на себя пять его сыновей. В 1871 г компания получила имя «Gebruder Stollwerck». Один из братьев, Генрих Штольверк, изобрел паровой агрегат для производства шоколадных изделий, гигантские печи и пятивалковую машину, предназначенную для измельчения и придания однородности шоколадным массам. Фирма быстро росла, и вскоре создала дочерние предприятия в Англии, Бельгии и Австро-Венгрии. Конкуренты наступали на пятки.
В 1875 г швейцарец Даниэль Петер смешал какао-массу со сгущённым молоком. Так появился молочный (или, как его называли, швейцарский) шоколад. Тогда же Рудольф Линдт разработал машины для вальцевания какао-массы, в результате чего из шоколадной массы удалялась лишняя влага, и она становилась густой и нежной.
«Штольверк» быстро внедрял новинки, продукция фирмы по-прежнему пользовалась большим спросом. Этому способствовала броская реклама.
Забавно, что большой популярностью в Кёльне пользовался не только шоколад, но и девушки-работницы с шоколадной фабрики (вероятно, от них сладко пахло). Один из кёльнских скульпторов даже посвятил им фонтан возле церкви св. Северина, существующий доныне.
На средства шоколадной фабрики в 1903 г в Кёльне был воздвигнут монументальный памятник Бисмарку (такие башни-памятники возводили в то время по всей Германии).
Успех способствовал фирме до начала Первой мировой войны, когда в Германии наступили иные времен.
(продолжение следует)
Напечатано: в журнале "Зметки по еврейской истории" № 1(189) январь 2016
Адрес оригинальной публикации: http://www.berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer1/Gimelfarb1.php
