Записки нью-йоркского дачника
Самым удивительным в поездке на дачу кажется момент прибытия - открывание дверцы машины и первые несколько шагов по дачной земле. Сочетание света автомобильных фар и небесных светил – очень негородское явление. Стук собственных шагов по деревянному крыльцу дружно соседствует с трескотней цикад и древесных лягушек. Бывают куда более впечатляющие звуки: например, полифонический вой ближних койотов, тоскливо подхватываемый отдаленной стаей этих зверей. Но лучше приглядеться к низким гроздьям звезд – тогда покажется, что это они поют мерцающими голосами, и стрекот насекомых покажется громче.
Травянистая влажность, перезвоны, гулкая тишина. И, конечно, силуэты раскидистых крон на освещенном луной небе, как же без этого.
Дачник и его Дачница так давно навещали эту местность, что забеспокоились: как бы не забыть увиденного и услышанного ими в этих полях и лесах. Ведь с возрастом память слабеет.
- А метеорит тут падал в каком году? В 2000-м или раньше? Грандиозная за ним тянулась вспышка...
- А заросли белых грибов мы нашли когда? сколько лет прошло?
- А ушастые силуэты волчьих голов из-за этого пригорка поднялись?
– Нет, из-за другого. Ты уже забыл.
- А разве не на эту лиственницу вскарабкался, как кошка, дикобраз?
Однажды, разговаривая таким образом, Дачник и Дачница отчетливо услышали тяжелый хруст сучьев. Резко замолкнув и уставившись взглядами туда, где хрустело, люди крепко взялись за руки и перешли на шепот: «Идем мимо него, не оглядываясь и не ускоряя шаг. Быстро идем». Так скомандовал Дачник, и парочка благополучно домаршировала до избы.
- Он огромный. Одна голова величиной с широкий пень, - дачница бухнулась в кресло и задергалась чуть ли не от каждого удара собственного сердца.
- Нет, он совсем небольшой. Все равно хорошо, что не пошел за нами. Мы его черничный куст обобрали, - почему-то пожалел Дачник медведя.
- Там осталось еще, осталось, - отрешенно ответила Дачница. Она уже приходила в себя: стоило ей закрыть глаза, как начинала мельтешить черника. – А когда мы нашли оторванную ножку с копытцем? А черепа оленей у болота?
- В разные годы, - подумав, отозвался муж. - Но то был не медведь, скорее койоты.
Из нескольких дощечек, приколоченных к кускам стволов, получился мостик. На нем иногда отдыхали разноцветные стрекозы. Когда солнце и облака устраивали на небе беготню друг за другом, Дачница усаживалась на мостике и оказывалась в центре превосходного разнообразия: сияние, легкие и густые тени, парящие орлы. Все это отражалось в воде пруда, а с его илистого дна всплывали малютки-тритоны. Однажды мостик был занят: на нем расположилась змея.
А серый зайчик, оказывается, легко держится на воде. Он мчался как сумасшедший, спасаясь от кота, прыгнул в воду и замер. Потом начал легко барахтаться и спокойно уплыл.
Ни с кем не сравнимой красоты пугливые бурундуки, тоненько взвизгивая, носились друг за другом вокруг деревьев. На одном дереве Дачник повесил еду для птиц. Кормушка была в форме огромной груши и состояла из плотно спрессованных семечек и зерен. Самый умный из бурундуков залез на ветку, где крепилась кормушка, и перегрыз леску. Бурундук работал несколько часов: набивал себе щеки птичьим кормом, и когда в запредельно раздувшиеся щеки больше не умещалось, бежал под крыльцо и все там выплевывал. От жадности он забыл бояться и бегал прямо по стоявшим у него на пути босым ногам дачников.
Люди в 150 км от Нью-Йорка тоже любят прийти на готовое. Любое сколько-нибудь ценное имущество дачников в два счета разворовывалось. Украли привезенную из Финляндии пушистую оленью шкуру. Украли настольные лампы, молотки, лопаты и плоскогубцы. Когда украли мачете и двуствольное ружье, Дачница предложила больше не ездить сюда. Дачник спорить с женой не стал: кругом уже была осень, а как наступит весна, его спутница первая запросится сюда.
Дачников атаковали опасные клещи. Они болели, месяцами просиживали на антибиотиках. А потом так же терпеливо собирали средства на четырехмесячную аренду избушки. Их пропахшее вековой сыростью жилище подвергалось изуверскому обыску со стороны сотрудников местного шерифа. Блюстители порядка искали наркоту и оставили в избушке тревожный бардак. Свои форменые фуражки они носили на бритых головах, а дачники носили на своих головах длинные волосы. Стражи порядка, по всей видимости, остались недовольны тем, что дури не оказалось, и с досады унесли с собой целлофановый мешок с медяками и электродрель. Ребята потеряли здесь любимого кота, который ушел и не вернулся.
Приходилось выселять из избы целые мышиные семейства. Как-то приехали гости, стали жарить на гриле овощи, да не заметили, что в бутылке оливкового масла, из которой они поливали еду, утонула мышь. Овощи были съедены, едоки вышли на крылечко покурить после еды, кто-то поднял с пола бутылку с маслом и поставил ее на перила. «Ооооййййййй... Мышь плавает в бутылке, мышь!» Люди в панике разбежались кто куда – овощи, видите ли, полезли наружу.
«Может, все-таки не будем сюда приезжать?» - захотела спросить Дачница своего мужа, но промолчала и задумалась о другом.
Совсем недавно она лежала и дремала вот в этом же откидном кресле, когда ей в ухо быстро ткнулся большой прохладный кожаный нос, окруженный жесткой теплой шерсть. Несмотря на дремоту, Дачница с легкостью сообразила, что этот нос раза в два шире, чем нос большой овчарки. Прикосновение сопроводилось коротким уютным фырканьем.
Машинально приподнявшись и открыв глаза, Дачница увидела его – он был круглый, черненький, красивый и пугливый. Тут она слабым голосом позвала мужа. Дачник выбежал на крыльцо, держа наготове антимедвежий баллон со слезоточивым содержимым. Медведь испугался и быстро убежал.
И еще один необычный случай произошел сколько-то лет назад. Зашел антиагрессивный незнакомец, с которым было интересно беседовать. Ни слова о здоровье или болезнях, богатстве или бедности, хороших или плохих политиках.
«Однажды я кормил бабочку, - рассказывал человек. – Я налил в блюдце воду с сахаром и тихо сидел рядом. Бабочка села на блюдце и стала есть. Нужно делать то добро, которое можешь сделать. Всегда можно придумать себе доброе дело. В каждом из нас заключен бог».
«Что вы имеете в виду, когда говорите бог? Как вы понимаете, что это?» - ласковым голосом спрашивала Дачница.
«Бесконечная простота», - ответил незнакомец.
Больше дачники не встретили его.
Только однажды увидела Дачница черно-перламутровый гробик, висящий на высоком цветке. «Черт возьми, до чего знакомая расцветка! Где, где это я столько раз видела? О Господи, да это же почти готовая бабочка, просто не успела еще крылья раскрыть». Большинство бабочек были почти черные, только вдоль тела темно-синие, а по краям крыльев – желтые каемки.
Жаль, не разглядеть летучую мышь. Ее плохо видно в сумерках, ее только слышно хорошо. Что-то запретное мерещится от звука ее крылышек. А крылья низко пролетающего орла издают тот самый звук вольного упорства.
Надя Рафалсон - бессменный сотрудник нескольких издательств русскоязычного Нью-Йорка: газеты "Новое Русское Слово", сошедшей со сцены в 2010 году; русско-еврейского еженедельника "Форвертс", а также журнала "Слово/Word". Родилась в бывшем Ленинграде, последние 27 лет живет в Нью-Йорке.
