***
Ты, кого я высотой окрыляла,
Далью манила, дразнила, влекла…
Ты, для кого я однажды упала
В мир, где царила полночная мгла.
Ты, для кого я сквозь сумрак окрестный,
В вечность сбежала строптивой водой,
Не уловима тщетою телесной,
Не побеждаема смутой мирской.
Ты, для кого я себя созидала –
Жгла, леденила, сводила с ума.
Даже глагольною рифмою стала,
А ведь была от рожденья нема!..
Ты, в небеса выводящий из комы
Души несчастных собратьев моих,
Вечно и всюду исконно искомый –
Несокрушимый классический стих!
***
Блинный дух и дух былинный
Поизветрились Постом…
Раскалённая калина
Кровянеет под окном.
Раскалилась, словно печка,
Всласть отведавшая дров.
Бабка Настя теплит свечку,
Взгляд серьёзен и суров.
Свежей сдобой тянет сладко.
Скоро Пасха. По ночам
Непоклонистая бабка
Бьёт поклоны куличам.
На муку слегка подует.
Бухнет масла дюжий ком.
И колдует, и волхвует,
И орудует пестом.
На пасхальной на неделе
Не из нашей ли печи
Куличи в трубу летели,
Золотые куличи?
…С бабой Настею не спорьте,
Хоть она добра на вид.
«Масло печива не портит!» –
Баба Настя говорит.
Из печи кулич достанет.
Цыкнет: «Рученьки уйми!»
И, возрадуясь устами,
Опечалится очми.
Ах, как пахнут сладко-сладко
Золотые куличи…
Что ж печалуется бабка,
Пригорюнясь у печи?..
Почему она печальна,
Если с самого утра
Благолепно-величально
Льют елей колокола?..
Не с того ли, что былинный
Дом вот-вот пойдёт на слом?..
…Сгустки ягоды калины
Кровянеют под окном.
***
Караван-Сарайская – не райская!
Улочка горбата и крива.
Но цветут на ней сирени майские –
Так цветут, что кругом голова!
А неподалёку Растаковская
(Баба Настя так её звала) –
Улица с названьем Казаковская
Муравой-травою поросла.
Так живут – без лести, без испуга! –
Приговорены, обречены,
Улочки, что в центре Оренбурга
Детские досматривают сны.
Им не привыкать! Иль это снится мне:
Жили-выживали, кто как мог,
Хлопавшие ставнями-ресницами
На ветрах неласковых эпох?..
…Дерзости училась я у робких
Улочек, знакомых наизусть…
Железобетонные коробки
Вытесняют из России Русь.
Сторона моя обетованная –
Оренбуржье! Всё ты тут, как есть!
Дремлющая Азия саманная
И казачья яростная спесь.
***
Оренбургский хрен, ты не слаще самарской редьки,
Сколько липовым мёдом тебя и её ни сласти…
Разведусь я с поэтом, и уйду я в народ,
то бишь к дворнику Федьке…
Надо ж как-то свою одичалую душу спасти!
Буду двор с ним мести по утрам, собирать стеклотару,
Звать по имени-отчеству всех безымянных жильцов…
Один хрен Оренбург променяла на редьку-Самару
И в ломбард заложила венчальное чудо-кольцо.
Буду лестницы мыть и, быть может, однажды забуду
Малахольного мужа-поэта, что в мире продрог…
Ты катись-ка, кольцо, по пустому фамильному блюду.
Ты лети сквозь кольцо, оренбургский пуховый платок.
Ты прости,
Ты прости,
Ты прости меня, сирое сердце,
Что навек заблудилась однажды на грешной земле.
Коли счастья уже не догнать,
Так хотя бы согреться,
В остывающей мгле на чилижной летая метле.
***
Неужель ты дожил до седин
И не вспомнил ни о чём ни разу,
Милый мальчик Женька Чикильдин
С вечным синяком под левым глазом?
Помнится, я бешено тебя
Ревновала к белобрысой Ленке –
Вот уж где разлучница-змея
С пятнами зелёнки на коленке!
Только Ленке ты вовсю грубил,
Дёргая за жидкую косицу.
Лишь её одну портфелем бил…
Тоже мне, подумаешь, царь-птица!
Ни излом своих крутых бровей,
Ни души лирическую замять
Той любви возвышенной твоей
Не смогла я противопоставить.
И казалось – это на века…
Но уже, вальяжный, как сановник,
В пыльных палисадах городка
Наливался кровушкой терновник.
И покуда мы – то ох, то ах! –
Ревновали, плакали, любили,
Мальчиков в запаянных гробах
По Термезу ночью провозили.
И врывались в наш застойный плен –
Детский плен, с которым жаль расстаться –
Ветры эпохальных перемен –
Дикие угрюмые афганцы.
***
Городок обетованный,
Ты по-детски сладко спишь…
Волокнистые туманы
С городских стекают крыш.
На излёте долгой ночи
В первозданной тишине
Ты обиженно бормочешь,
Разметавшийся во сне.
И текут твои туманы
Разомлевшим молоком.
И неведомым обманом
Ты таинственно влеком.
Ветерок бездомный рыщет…
А вокруг – куда ни глянь! –
Всё глаза домов – глазищи,
Тьмою залитые всклянь.
Что ж, поспи ещё немножко!..
Время есть ещё вполне.
Не затепливай окошки –
Подрастёшь авось во сне.
Городок обетованный!
Пусть тебя на карте нет,
Здесь восходит несказанный
Победительный рассвет.
Вглубь подъездов, подворотен
Прячет лапы лунный страх.
В пустырях, где воздух плотен,
Вольный ветер не зачах.
Без ухода, без полива
Я – заложница эпох –
Здесь сумела стать счастливой,
Как во рву чертополох.
