К 80-летию Филиппа Исаака Бермана
Писателю Филиппу Исааку Берману – 80! «Время нашей жизни» – основной мотив и идея его произведений: рассказов и повестей. В романе «Регистратор» есть строки, которые произносит один из главных героев повествования, когда молится Всевышнему, с редкой в наше время страстью и любовью к человеку и к самому Создателю:
«Господи, не губи ты нас! пока еще есть мы, не губи, сохраните души, не губите, есть еще, остались здесь люди, и пока они еще живы, пока они еще живы, пока они еще любят хоть одно существо, пока они еще любят друг друга, сохрани им жизнь! пока они еще любят, пока есть хоть один, кто может любить (х о т ь о д и н!), мы высадим травы! поднимем зелень песчаных холмов; не губи ты нас, пока еще есть, пока еще бьется живая струя жизни, пока еще несколько человек в этой песчаной стране есть, пока они выращивают травы! пока еще рождаются дети, господи, не губи ты нас! Господи, сохрани ты нас: мы вырастим травы, мы сохраним жизнь и вырастим травы, только не губи ты нас! мы засеем травы, мы вырастим пшеницу, у нас есть еще зерна! мы еще сохранили зерна, мы не забыли вкус хлеба, мы не забыли нашу землю! мы не забыли, мы сохраняем это, мы вырастим новый хлеб…»
Первое знакомство с Филиппом Берманом было телефонным. Дело происходило в Филадельфии, а мой номер ему дали мои нью-йоркские друзья, когда он меня искал. Ко мне приехал Булат Окуджава, который гостил в Америке и я хотел устроить встречу с ним, но не гитарно-песенную, а как с прозаиком. Филипп надеялся на неё попасть. Он позвонил мне, представился и сказал, что хотел бы прийти на встречу. Но место, где она проводилась, было забито до предела. Когда он позвонил, число приглашенных на вечер уже намного превышало реальную квартирную площадь. Там негде было даже «яблоку упасть». Позднее он признался мне, что не представлял тогда, что, вообще, все высоколобые сборища происходят на территории маленькой двухкомнатной квартирки в Норс-Исте Филадельфии. Тогда мне пришлось ему отказать. Встреча эта была особенная, чем и можно было объяснить такой наплыв людей. С Булатом Окуджавой приехал Фазиль Искандер, который был моим кумиром, и прозу которого я просто обожал. Они в это летнее время читали лекции в Норвичском университете.
Мы с Филиппом Берманом встретились позже. Случайно я узнал, что он прозаик, а он, в свою очередь, что я издаю литературный журнал «Побережье». Филипп прислал в редакцию свои рассказы «Повешенный над кореньями» и «Сарра и петушок». В журнале тогда печатались многие авторы, с разных концов земли, классики и малоизвестные писатели русской литературной диаспоры: Америка, Россия, Израиль, Франция, Германия, Украина, Грузия и т.д. В Филадельфии оказался мощный центр русской литературы, где издавались литературные журналы и книги.
Впервые я услышал в авторском исполнении рассказ «Сарра и петушок» в доме моих друзей Любы и Феликса Лазебников. Филипп читал просто великолепно, с большим артистизмом и вдохновением. Рассказ меня поразил необыкновенным талантом автора. Я с восторгом следил, как в "Сарре и петушке" из бытового, остроумного и яркого писания рассказ постепенно переходил в другую сферу – трагическую, заполненную до краев человеческими страстями, и устремлялся в космическое видение мира. Это была рука мастера! Филипп Берман писатель интеллектуальный, глубокий, многослойный, "копает" он до сути и понять его сразу не так легко и просто. Он действительно является классиком русской литературы.
В зарубежной прозе на сегодняшний день имя писателя Филиппа Бермана не только хорошо известно, но и стоит в первом ряду современной беллетристики. В своем издательстве «Побережье» (2014) я напечатал его книгу «Небесно-деревянная дорога», куда вошли рассказы и роман «Регистратор», – основополагающее произведение автора, воспроизведенное в расширенном варианте, с главами, не публиковавшимися прежде. Это мощная, эмоциональная, я бы даже сказал страстная проза, замешанная на мифологии, философии, мудрости и вечном духе любви к человеку. Щедрая русская литература обогатилась ещё одним достойным и незаурядным именем.
Живет Филипп Берман в неблизком пригороде Филадельфии. Поэтому наше общение происходит больше по телефону. За эти годы дружбы я многое узнал о нем, но, конечно, не всё…
Родился писатель в Москве, в маленьком домике № 8 по улице Алексея Толстого. На нём был повешен железный круг, и там выбито, что он построен в 1828 году. Через дорогу располагался особняк бывшего знаменитого капиталиста Рябушинского, ставший во время советской власти домом Алексея Максимовича Горького. Он и сейчас, в ХХI веке, поражает своей архитектурой и особым благородством.
Отца своего, Исаака Бермана, Филипп неизмеримо любил. А его отец любил жизнь и окружающих его людей. Еще более будущий писатель был связан общим особым счастьем жизни со своей матерью, Полиной Федоровной Берман. Автор был назван при рождении русским именем Филипп, в честь горячо любимого деда со стороны матери. Жизнь по взрослому, теперешнему восприятию, до его пятилетнего возраста была для него счастливой, хотя в пятнадцати метрах от дома, где он родился, в этом прекрасном месте, творились дьявольские вещи.
Напротив маленького строения, где жил Филипп Исаак Берман, был особняк другого крупнейшего советского писателя, графа Алексея Толстого. На Малой Никитской, недалеко от описываемого места, была церковь, где венчался Пушкин. Сам воздух в этом месте был другим, пропитанным высоким духом русской культуры и прошлой жизни.
В сорок первом году, 22 июня, началась самая страшная война ХХ-го века с Германией. Филиппу было тогда пять лет. Он запомнил аэростаты в небе, прямо над домом № 8, где они жили, которые были похожи на громадных слонов. На доме стояли зенитки.
Отец Филиппа ушел на фронт. Вся семья, в простых вагонах для скота, выехала из столицы. После долгого пути они оказались в Казахстане, на станции Джамбул. Началась новая, тяжкая, военная жизнь. В Джамбуле Филипп заболел цингой, а потом малярией, но вскоре поправился. В сорок третьем году вся семья вернулась в Москву. Отец был тяжело ранен. После многих операций ему удалось сохранить ногу.
Первый рассказ Филипп Исаак Берман написал в 1959, хотя и до этого, когда учился в школе, всегда что-то записывал в общую тетрадь, совершенно не думая, что настанет такой час, когда он вдруг станет русским писателем. Его рассказы печатались в заводской многотиражке «Заводская правда». Публиковал их ответственный секретарь газеты, Николай Филипповский.
Николай Филипповский и был тем человеком, который, по сути, определил всю будущую писательскую судьбу молодого автора. Как-то он подошел к Филиппу и сказал: «Немедленно посылай свои рассказы в Союз Писателей, там создана литературная школа-студия, преподавать будут лучшие мастера прозы». Филипп послал свои рассказы и был принят в класс известного писателя Сергея Антонова, которого называли тогда советским Чеховым. Филипп Берман думал и верил, что культура не умирает. Русскую литературу убивали, но она была жива.
Однажды Филипп принес свои рассказы в «Литературную газету». В редакции решили послать рассказы Бермана какому-нибудь крупному русскому писателю, которого он бы не знал лично. Их послали Юрию Нагибину. Рецензия оказалась положительной, Нагибин отмечал одаренность автора и знание им жизни простого человека. Он же рекомендовал опубликовать рассказ «Белый пух». Но рассказы из редакции возвратили, отказавшись что-либо печатать...
Обо всей этой истории, позже, автор рассказал Юрию Трифонову. Трифонов сказал ему: «Понимаете ли, Филипп, вам нужно писать, как можно больше. И тогда ваша проза прорвет плотину, никто ее не сможет удержать…»
На совещании прозаиков России, состоявшемся в традиционно писательском месте, в доме творчества в Переделкино, Филипп познакомился с удивительным человеком, заведующей отделом прозы еженедельника «Литературная Россия» Галиной Васильевной Дробот. Там и появился первый рассказ автора «Белый пух» с предисловием Юрия Нагибина.
Плотина, сдерживающая прозу писателя Филиппа Бермана, начала потихоньку давать течь.
Шел восьмидесятый год. Появился литературный альманах «Метрополь». Это было первое неподцензурное издание, выпущенное открыто, без разрешения властей. В 1981 году появился новый неподцензурный альманах литературы «Каталог», одним из составителей которого был Филипп Берман. Он участвовал в создании независимого литературного клуба в Москве. Филипп Берман и другие участники издания были задержаны КГБ.
Альманах «Каталог» находился в машине Филиппа Бермана и был также «арестован» властями. Писатели получили поддержку мирового общественного мнения. На следующее утро все ведущие радиостанции, «Голос Америки», «Свобода», «Би-би-си» и другие, сообщили о разгроме московской группы писателей. Об их аресте появились статьи в ведущих газетах мира.
В январе 1981 года Филиппу Берману было предложено изгнание: покинуть пределы СССР в связи с участием в выпуске нелегального сборника «Каталог». В журнале был помещен отрывок из романа Филиппа Бермана «Регистратор». Роман был впоследствии, в 1984 году, напечатан в американском издательстве «Ардис», а в 1991 году в Москве.
Литературовед Ирина Панченко (Филадельфия) писала в журнале «Российская Эмиграция: Прошлое и современность» (РАН, М., № 1, 2005): «Мощная, постмодернистская проза Филиппа Бермана заслуживает особого внимания… Его проза ассоциативна, строится на мифологической символике, отличается мистическим подтекстом». В другой своей статье она писала (журнал «Побережье», Филадельфия, 2001, № 10): «Мифологические мотивы в прозе Бермана особенно интересны, поскольку использование мифологии нетрадиционно для русской литературы, в отличие, например, от творчества испаноязычных писателей, таких как Гарсия Маркес или Алехо Карпентьер».
В 2007 году рассказ Филиппа Бермана «Сарра и Петушок» был включен в уникальную антологию русско-еврейской литературы, вышедшую двумя томами в Нью-Йорке и в Лондоне на английском языке в издательстве «Sharpe». Антология включает 132 русских писателя еврейского происхождения за двести лет российской жизни. В антологии сконцентрированы выдающиеся имена русских писателей: нобелевских лауреатов Бориса Пастернака и Иосифа Бродского, Исаака Бабеля, Осипа Мандельштама, Василия Аксёнова, Ильи Эренбурга, Василия Гроссмана, Фридриха Горенштейна, Александра Галича, Владислава Ходасевича, Владимира Жаботинского и многих других, составивших цвет русской литературы. В предисловии главного редактора к антологии её составитель, энциклопедически образованный и талантливый писатель Максим Шраер, пишет о Филиппе (в переводе на русский): «Писатель Филипп Берман (1936 г.) один из наиболее откровенных еврейских метафизических писателей в этой антологии…» И далее: «Рассказ Филиппа Бермана «Сарра и Петушок»… принадлежит к ряду лучших произведений послевоенной еврейско-русской литературы, и достижения автора достойны широкого литературного признания не только со стороны русского, но и со стороны иноязычного читателя. Действие происходит в последние дни сталинской России в критический момент истории советского еврейства. В «Сарре и Петушке» автор мастерски описывает жизнь в московской коммунальной квартире, где соседские баталии евреев и русских воскрешают и проигрывают, внутри своего интимного пространства жизни, битвы и борьбу современной истории, и тысячелетние баталии всего человечества».
Конечно, я горжусь тем, что на страницах этой знаменитой Антологии увидел свет и мой рассказ «Пятак на счастье» рядом с рассказом Филиппа Бермана «Сарра и Петушок». Наша литературная дружба не раз пересекалась в изданиях, сборниках, журналах и антологиях Зарубежья.
Возвращаясь к биографии Филиппа Бермана, хочется отметить многогранность его таланта. Но рамки статьи не дают возможности остановиться на его очень интересной драматургии и поэзии. Я помню как-то брал у Филиппа Бермана интервью по поводу его пьес и записал ответ:
«…Театр это особое пространство жизни и особое пространство искусства, отличающееся от прозы, хотя эти оба пространства очень близки друг другу, и часто переходят одно в другое. Я не знаю, в чем тут дело. Когда ты пишешь пьесу, тебя охватывает совсем другое состояние жизни. Игровая площадка жизни все время перед тобой. Именно, жизнь воспринимается, как некая игровая площадка, поставленная главным режиссером театра жизни, создателем всего. И ты видишь, ходят-появляются перед тобой разные персонажи, со своим шлейфом жизни, соприкасаются друг с другом, любят, исчезают, вновь появляются. И все время перед тобой площадка жизни».
Всё-таки я также позволю себе привести небольшое, но очень глубокое философское стихотворение Филиппа:
А по утру
Когда придет ответ
Я встану рано
Помолиться Б-гу
Возьму немного хлеба на дорогу
И вдаль уйду
Встречать Его рассвет
Поэтому большим событием для всех нас на его литературном пути был выход в моем издательстве «Побережье» книги Филиппа Бермана «Небесно-деревянная дорога». В неё вошли лучшие рассказы автора: «Косынка в белый горошек», «Квадрат», «Две жизни», «Синие крылья на белом мустанге» и другие произведения. После этой книги читатель поймет, что писатель Филипп Исаак Берман своей прозой и своим талантом прорвал искусственную плотину, о которой когда-то говорил ему его учитель писатель Юрий Трифонов, созданную вокруг него русской советской действительностью. И проза его течет полноводной рекой духовности и жизненной мощи, в ней есть праведность и духовность, в ней есть Бог и Дьявол, в ней есть добро и наша жизнь, и сдержать ее уже никому не дано.
"Господи, сохрани ты нас, сохрани наши души живыми, пока есть хоть один, кто может любить! Хоть один..."
Игорь Михалевич-Каплан. Поэт, прозаик, переводчик, издатель. Родился в г. Мары в 1943 г., Туркменистан. Жил и вырос во Львове, Украина. Окончил Львовский полиграфический институт. На Западе с 1979 г. Живет в Филадельфии. Издано семь книг поэзии и прозы. Издается в России, США, Англии, Канаде, Дании, Германии, Израиле и т.д. Участник сборников и антологий: "Строфы века-II. Мировая поэзия в русских переводах ХХ века", М., 1998; "Библейские мотивы в русской лирике ХХ века", Киев, 2005, "Современные русские поэты", М., 2006, "Российская эмиграция: прошлое и современность" (издательство Научного совета РАН), "Земляки" М., 2009, и мн. др.
