Алексей ГУШАН
Малаховка, Московская область
«Весна, как птаха, выпорхнет из рук…»
ЗЕМЛЯ ТИШИНЫ
Здесь земля тишины,
но стихов здесь совсем не пишу,
Лишь брожу у воды,
где пропитан безмолвием воздух.
Этим воздухом я
как свободой своей дорожу,
Жизни яростный ритм
отпуская на северный роздых.
Не тревожьте меня
грустным зовом своим, поезда.
Пусть мерцает вдали
разрешающий свет семафора.
Я ещё постою,
чтоб запомнить, как с неба звезда
Вдохновенно летит
в безмятежность речного простора.
На Ояти-реке
отыскать бы таких мастеров,
Чтоб из глины слепить
необычный горшочек сумели.
В нём хочу увезти
я с собою из этих краёв
Молчаливость снегов,
говорливость весенней капели.
Здесь земля тишины,
но стихов здесь совсем не пишу.
Я и сам не пойму,
отчего же такое бывает.
Может быть, оттого,
что на этой земле не спешу,
А брожу у воды
и душою своей созреваю.
НА ВОЗНЕСЕНИЕ ГОСПОДНЕ
Давай неспешно, чтобы не вспугнуть
Зарю, что притаилась за забором,
Изменим наш обыкновенный путь
До храма у речного косогора.
Пройдёмся по посёлку в тишине.
Таких мгновений в нашей жизни мало,
Поэтому они милее мне...
Уж бледный месяц в звёздной пелене
Уходит прочь печально и устало.
Дышать легко. Дорога не пылит.
Начало дня – не время ностальгии.
Весь Божий мир давно уже не спит
И солнца ждёт, как первой литургии.
Едва угомонились соловьи.
Исчезли звуки ночи соловьиной.
И мы идём, не чувствуя земли.
И день, что был, казалось бы, вдали,
Раскрыл свои объятья над равниной.
Помолодевший на рассвете луг
Откроет мне секрет преображенья.
Весна, как птаха, выпорхнет из рук...
И у неё сегодня Вознесенье.
НА ИВИНЕ
Приеду я на Ивинский разлив.
От долгого пути устанут вёсла.
На берегу поклоны положив,
Пойду неспешно к старому погосту.
У колокольни сяду на траву.
Вдыхая аромат живой, сосновый,
Поистине впервые я пойму,
Что здесь мои духовные основы!
От пониманья этого взлететь
Захочется, как белокрылой птице.
Без Родины нетрудно умереть.
На Родине нетрудно возродиться!
СЕВЕР МОЙ
Слышу песню унылого севера.
Мне поёт пустота деревень,
Как сиянье полярное веером
Распускает на небе сирень.
Как торжественно, хмуро, болезненно
Север мой одиноко стоит,
Как звезда белокурой кудесницей
Над большими снегами парит.
Эта вьюжная песня унылая
Грузом тяжким не ляжет на грудь.
Здравствуй, родина малая милая,
Я проделал к тебе долгий путь.
От московской холмистой беспечности
До суровых онежских штормов
Слышу я песнопения вечности
В этой северной песне ветров.
* * *
Я возьму кусочек приоятской глины,
Чистой родниковой наберу воды,
И из этой глины я слеплю для сына
Птичку-невеличку дивной красоты.
Сохрани, сыночек, эту чудо*птичку,
Ведь с большой любовью я её лепил.
В эту птичку сердца своего частичку
Я с молитвой тихой бережно вложил.
А когда родятся у тебя детишки,
Ты им эту птичку также передай.
Чтоб не забывали край, откуда вышли,
Край сосновой грусти, наших предков край.
* * *
Я видел картин заграничных эмали
И видел столицы проспектную ширь,
Но сердце летит в заповедные дали,
Где в соснах безмолвно стоит монастырь.
Где старенький дом и снега по колено,
Где я с топором в неумелой руке
Лучины щепил из сухого полена,
И птицы чирикали весело мне.
А летом под солнышком звонко и кучно
Сверкала роса на брусничном листе.
И всё это песне поэта созвучно,
А сердцу поэта созвучно вдвойне.
И сосны над Свирью, как ангелов крылья.
Я тихо склонюсь у святых берегов,
Ведь это они мою душу открыли
Для Бога, для Родины и для стихов!
* * *
Ещё шумят по-летнему ветра.
Но на деревьях желтизна яснее,
И слышится из каждого двора
То визг пилы, то говор топора.
У бабы Симы козы громко блеют,
Напоминая, что доить пора.
У ног моих котёнок задремал.
Прижался и уткнулся мокрым носом.
Июль, окончив время сенокоса,
Отправился на тёплый сеновал.
Ещё шумят по-летнему ветра.
Но за полночь вдруг холодом повеет,
И закрываешь окна поскорее,
И дождь на землю льёт как из ведра.
