Екатерина ЯКОВЛЕВА
Мурманск
«Безоглядно верь и дождю, и саду…»
* * *
Я взываю. Только Бог
Не спешит порой с ответом.
Солнце, раненное в бок,
Молча истекает светом.
Капли катятся дрожа
В блюдца белые ладоней,
И живет моя душа
В чайки долгом хриплом стоне.
Стон тот ближе мне стократ
Нежных соловьиных трелей.
Только ты уж мне не рад,
Вечность очертив неделей.
Ты меня освободил...
Мне, как птице-оригами,
Не поднять ослабших крыл,
Я учусь ходить ногами.
Для меня ты – даль и высь!
Как мне вынести разлуку?
Но ответил ты: «Держись!»,
Отпуская мою руку.
* * *
От меня дорогою – мир измерь
И в самой дороге ищи отраду.
Я тебя прошу: ты отныне верь,
Безоглядно верь и дождю, и саду.
Верь деревьям. Каждому верь листу!
Голос ветра радостен и негромок.
Верь большой реке, и над ней – мосту.
И тому, что шепчет во сне ребенок.
Но не верь, что стрелки моих часов,
Обездвиженных, погруженных в кому,
Вдруг разбудит гул не твоих шагов,
Разносящийся по пустому дому.
И не верь, что песню твою другой
Пропоет, коверкая и фальшивя,
И тому, что я унесу с собой
На губах остывших чужое имя.
* * *
Все прошло. И мне теперь осталось
Лишь в улыбку складывать уста...
Мне душа тяжелой показалась,
Но я знала, что она – пуста.
Не тянусь за слабыми лучами –
Им немного времени дано...
Я теперь спокойно сплю ночами,
Плотно занавешено окно.
В лучшем платье выхожу из дома –
Будний день ли, праздник ли настал...
Ты скажи, а правда ли такого
Ты добра и счастья мне желал?..
* * *
Поселился дождь на крыше,
И в окно скребутся ветки.
Я сквозь сон молитву слышу:
«Святый Боже, Святый Крепкий...»
С губ твоих взлетает стая
Слов, дарящих исцеленье,
Спит наш дом, во сне вздыхая,
Гром грозится в отдаленье...
Ничего, не страшно это,
Засыпает вместе с нами
Словно сотканный из света
Мотылек в оконной раме.
* * *
Лишь одной из многих она была,
В ночь совсем истаяла как свеча,
Но макушкой солнечной подожгла
Деревянный выступ его плеча.
И ночную тьму перерезал свет,
Заплясал огонь как цепной медведь:
«Что болит в груди, где и сердца нет?
И да может ли пустота гореть?»
По безликой улице побежал,
Полыхал как факел, а после сник,
И с дождём на пару тушил пожар,
Заливали вместе за воротник.
Наконец к утру он совсем потух,
Чёрной пылью кашлял в большой кулак,
Отраженью в луже сказал он вслух:
«Так тебе и надо, дурак».
* * *
Божий свет в небеса не вмещается,
Вновь прольет его небо, не вынеся,
Все на круги своя возвращается,
И коровы домой бредут с выпаса.
Пахнет в травы упавшими сливами,
Воздух вечера сладок как патока,
Трепеща и звеня переливами,
На коровьем боку пляшет радуга.
В речке красное солнце качается
Как Жар'Рыба, под облаком спящая.
Словно нить, долгий день истончается.
Остается одно настоящее.
* * *
Друг мой, потеря вчерашняя,
Был или не был, ответь!
Эта ли жизнь – настоящая?
Это ли, милый, не смерть?
Спросишь: о чем же я сетую?
Скажешь: назад не гляди...
Детскую песенку светлую
Мы утопили в груди.
В сердце холодном, как в проруби...
Но позабыть не смогу,
Как хоронили мы голубя
В чистом январском снегу.
