Термидор российской революции (из истории «Перестройки», 1990—1993).0

(Окончание. Начало в № 4/2016.)

12 августа

Политиздат — «Республика». «Романовы» мои, кажется, двинулись. Процесс пошел…

В институте — затишье. Раньше мы делали «ничего», а теперь «ничего» не делаем. Бродим по коридорам. У многих накопились отпуска: уехали в Можжинку, еще куда-нибудь.

Приехал американский советолог, «наш друг» Алекс Рабинович. Без умолку говорит. Советологи теперь в фаворе. Особенно «главный фальсификатор» Р. Пайпс. Его работы оказались «лучшими». Все норовят их переводить. Рабинович тоже хочет издать свою работу на русском языке.

Вечером в ЦПА (бывшем) вечер о Еврейском антифашистском комитете. Вела А. Гербер. Выступал В. Аксенов. Ф. Каплан (ранение Ленина) и Л. Киссингера (убийство Урицкого) назвал «настоящими героями». Старовойтова посидела и тихо ушла. Почтил израильский посол. Вдруг явился Горбачев! Прекрасный вид, цветущий, загорелый. Замелькали фотоаппараты. Когда поднимались по лестнице, он оказался позади меня, я хотел его пропустить, но он растопырил скороговоркой своей: «Ничего, ничего!» (пародисты его здорово изображают!).

Подошел Рабинович, представился: «Я — американец!». Но Горбачев почему-то среагировал слабо… Говорили много. Признали, что Евр. комитет был создан КГБ. А что это страшный секрет?

Многие потоптались и ушли. Из нашего института никого не было (кроме меня).

 

14 августа.

В ЦГАОР встретил знакомого по Харрэгейту (Англия). Там он говорил о себе как о «сыне русского белобандита». Вполне интеллигентный человек.

 

17 августа.

Мне пришел вызов из Абердина (Англия). Читать там лекции на 2 мес. Нет, не поеду. В английском не силен. Как пел Высоцкий, «открыто все, но мне туда не надо!»

 

19 августа.

Первая годовщина «антигорбачевского переворота». Каков результат? Непонятный. Кто мы теперь, какое место занимает страна, какая она — социалистическая, капиталистическая или «между»? Как на Руси говорили, «междвор».

Как все тогда было — помню до мелочей. Уезжали из Гривно. Шли через дубовую рощу к станции. Тихо. Только шум дождя. Низкие облака. Электрички шли. Гэкаписты за столом. Говорил Янаев (алкаш, прозвище — Гена-стакан) В вагоне тетка кляла Горбачева, а какой-то парень хвалил демократов. Всю ночь шел несильный дождь.

22-ого или 23-его пошел к Белому дому. Бродили кучки людей, переговаривались. Стены дома исписаны мелом или краской: «боевые деспозиции». «1-й батальон — сбор у левого входа». «Ребята из отряда Сидоренкова! Сбор рядом с мостом». «Первый взвод — у главного хода» и т. д.

Собирались сражаться. Но сражения не состоялось. Почему? Ответят будущие историки…

Завернул за угол. Там цветы и парные часовые. В землю воткнут плакат: «Это вечный пост в честь погибших. Он останется здесь навсегда».

Через пару дней, когда я снова пришел сюда, никакого «вечного поста» уже не было. Рядом только подобие (жалкое) баррикады. Бронетранспортеру перемахнуть через эту «баррикаду» — плевое дело.

На лужайке — две-три палатки. Какие-то лохматые, бородатые парни. Несколько патлатых девиц. Кипятят чайник, что-то варят. Кто-то бренчит на гитаре. Картина: «демократия отдыхает после победы».

Это все было в прошлом году. Сегодня уже ничего об этом не напоминает. Никаких флагов. Дождь, правда, как тогда. Но жизнь и вокруг, и в городе совсем другая. Дух спекуляции и коммерции…

Впрочем, вечером ТВ вспоминает о прошлом. Горбачев и Раиса Максимовна в Ваганькове, у надгробий тех трех парней, которые погибли у Смоленской площади. Потом — в церкви…

 

21 августа.

В. Логинов пригласил на просмотр фильма о Горбачеве в Гнездниковском переулке.

Приехал сам Горбачев с Раисой Максимовной и дочкой Ириной. Ирина — тоненькая по-девичьи. Курит. Одета в мини — колоколом. Раиса Максимовна особого впечатления не производит. Горбачев с лицом полным, загорелым, отдохнувшим.

Фильм сделан по концепции: реформатор, нес добро и свободу, но народ не понял, не оценил. В общем, по Пушкину: «Свободы сеятель пустынный, я вышел рано, до звезды». До звезды, значит, вышел — вот в чем суть. Ага, понятно.

Среди публики мелькнули некая Элла Петровна — другиня М. Шатрова, литред с Таганки, напыщенно-нахальный — Караулов. После фильма выпили немного «халявного» вина.

 

24 сентября.

По «романовским» делам бываю в бывшем «Политиздате». Раньше там была почтенная тишина, ковры, там было слегка «боязно», там тебя «принимали». Теперь полная мерзость запустения. И как быстро все произошло! Паркет местами вздулся, провалился. Коридоры забиты какими-то бумажными тюками, старой мебелью. Откуда?! Даже запах появился какой-то затхлый.

И у нас в институте был. У дверей стоят какие-то плечистые малые, требуют пропуска. Ходят никому неведомые молодые люди и девицы. Это — новые хозяева: им сдали помещение. Они за это платят. Кому?

 

25 сентября.

А прав Бунин в «Окаянных днях»: быстро падает человек. Увеличилась некая «крысиность»: схватить, унести, затаиться. Ш-ш-ш-ш…

 

4 октября.

Воскресенье. Поехал в Историчку, на Старосадский. В троллейбусе стоял у заднего окна, смотрел на убегающую назад улицу. Пустынно на улице, редкие прохожие. Кажется, Москва вдруг одряхлела, померкла, опустилась. Или кажется только? Вроде бы обветшали дома, у некоторых даже окна выбиты, а то и стоят одни коробки. А через всю улицу большой белый плакат: «Преподобный отче Сергий, моли Бога за нас!» Ничего себе.

Обратно (вечером) спускался вниз с горы к Солянке и пл. Ногина. Тут рядами стоят то, что теперь называют «камки» (или «комки») — торговые фургоны, палатки и т. п. Торгуют вином, конфетами, чем-то еще. Везде наклеены полуголые «дивы» голливудского пошиба. И реклама, реклама на английском языке.

 

18 октября.

Подъезд дома (возле Военно-политической академии, на Садовой), в котором «в нехорошей квартире» жил когда-то М. Булгаков, весь исписан и изрисован героями его книг. К дому идет прямо паломничество. Новые властители превращают Булгакова в классика № 1. Особенно, кажется, за «Собачье сердце», где выдан сверхафоризм: «разруха не в клозетах, а в головах». Куда замечательнее!

Из Патриарших, видно, хотят сделать булгаковское «святое место». Опять «булгаковский праздник» (второй? или уж третий?).

 

15—20 октября.

Австрия, Вена. Комиссия по истории Октябрьской революции. Международная. От нашего Научного Совета поехали П. В. Волобуев с женой, Станислав Тютюкин и я. Всего на Комиссии было 12—13 человек. 3 австрийца, 2 англичанина, 1 югослав, 1 румын, 1 немец (Макс Рейман), трое нас. И все. Уклоняются советологи от октябрьской тематики. Еще полгода-год и, поверьте мне, наш Научный Совет по проблеме «История Октябрьской революции» перестанет существовать.

Доклады были мелкотемные, малоинтересные, «проходные». Ничего не запомнилось.

Волобуев с женой жили на Альбертштрассе, мы с Тютюкиным — на другой улице. Это, кажется, студенческое общежитие. Тютюкин — славный парень. По вечерам, валяясь на койках, говорили «за жизнь».

18 октября поехали в г. Кремс, км. 75 от Вены. Ухоженная, «обструганная» страна. Бежит чистая лента шоссе. Вот бы так в России!

Бенедиктинский монастырь на горе. Таверна. Все чисто, красиво, просто. Девушки в белых передничках разносят пиво и колбаски. Музыка. Здорово. Все смеются, веселятся. Никаких криков, никаких ссор. Уехали в полной темноте назад в Вену. 20-го улетали. Аэропорт, как игрушка. Прощай, Вена!

 

31 октября—9 ноября.

В 75-летие Октября в Москве не был. Барселона. Семинар, как и в Афинах, устроила «звезда» Ванесса Редгрейв. Наша команда — на сей раз большая. Меня поселили с писателем Борисом Васильевым, автором культового фильма «А зори здесь тихие». Очень симпатичный человек. Бродили с ним по улицам. Он старше меня, но имеет офицерскую выправку, строен, крепок.

В порту памятник Колумбу. Какая в нем мощь! Рядом повсюду рекламы фильма о Колумбе, в главной роли Ж. Депардье. С памятника что ли создавали его облик? Такая же сила, мощь. Ветер раздувает волосы, взгляд устремлен в море, за горизонт…

Тема барселонского семинара — «не моя»: национальные отношения. Мало что запомнилось. За нашу Советскую родину!

 

27 ноября.

Иду с В. П. по Патриаршим прудам.

— Вчера, — говорю, — М. выступал по ТВ, сказал, что Шелепин и его «поплечники» хотели проводить радикальные реформы. Это правда — о реформах?

Ухмыляется. Какие реформы!

— Ваня хотел стать генсеком, Петя — секретарем ЦК, Саша — вторым секретарем, Сережа — секретарем МК и т. д. Понял? Какие тогда реформы! О чем вы говорите?!

 

11 декабря.

Год кончается. Силюсь подвести какой-то итог — ничего не получается: каша.

С 1-ого числа идет Съезд. Вчера или позавчера Ельцин обрушился на Хасбулатова. Требует референдума с вопросом: кого поддерживаете — меня и мой курс (дальнейшие реформы) или же Съезд (т. е. якобы против реформ).

Зашел в книжный магазин на ул. Кирова, теперь Мясницкая. Продается там моя «рыжуха» (рыжий бумажный переплет). «Революция и судьба Романовых». Постоял у прилавка: нет, плохо покупают… Побрел на Тверскую (ул. Горького). У Моссовета — толпа. Плакаты, лозунги. Один плакат: «Лукьянов — Янаев, Хасбулатов — Руцкой». Не совсем ясно, в чем дело. Другой плакат: «Руслан Виссарионович! Хватит нам Джугашвили!» Вот это другое дело. Это проельцинская демократия. Здоровенный мужик прогонял какого-то тощего, подвыпившего мужичонку, приговаривая: «Вон отсюда! Иди к Марксу! К Марксу иди! А не хочешь — вали к Энгельсу!» Тот, в конце концов, отошел, как побитая собачонка.

Потом толпа заколыхалась и двинулась к Манежной. Я спросил у двух пожилых, не очень бойких дам:

— Куда же вы теперь, тетеньки?

Одна ответила бойко, даже весело:

— На Красную площадь идем! Будем до конца давить на депутатов!

И пошли. Я от них отстал и двинулся к Пушкинской. Почти все время двигался вдоль «торгующей стены», вернее, вдоль торговых рядов. Торгуют всем: водкой, какими-то цепочками, маслом, бельем — всем, чем хочешь.

У сгоревшего не так давно Дома актера —деревянный коридор, в нем совсем тьма. Засветлело немного ближе к памятнику Пушкину. Там сияла реклама: Макдональдс, Кока-Кола и проч.

 

12 декабря.

На пересечении Садовой и ул. Красина — новый supermarket. Называется Garden Ring. Старый магазин «Продтовары» не узнать. Развеваются флаги расцвечивания («все флаги будут в гости к нам!»). На Бронной другой магазин — Virginia и американский полосатый флаг. У дверей — крутые парни, охранники. Охраняют иноземное добро. У витрины «Garden Ring» старушонка подслеповатая неотрывно смотрит на все это великолепие. А там яркие коробки со всякими бантиками-шмантиками. Долго смотрела…

На подъезде нашего дома — объявление: 13 декабря на Б. Грузинской будут давать муку жителям микрорайона (по паспортам).

 

13 декабря.

Патриаршие. Бродим с К. Брутенцем. Он приехал из США. Рассказывает: там опасаются общего кризиса из-за крутой капитализации при Тетчер, Рейгане и Буше. Боятся роста противоречий, социальных потрясений. Надеются теперь на Клинтона, что он установит «баланс».

Боже мой, это они-то боятся?! Мы же ничего не боимся! Лезем прямо туда, куда они двигаться боятся! По-российски! Раззудись плечо! Пропадай моя телега, все четыре колеса!

На съезде вроде бы Ельцин примирился с Хасбулатовым. Смешно все это.

 

15 декабря.

Жаргон поделил людей. Подавляющая часть —«совки» — советские, те, которым «лапшу на уши вешали», в общем, придурки, «масса». А «новые русские» — это не придурки, они знают, что главное в жизни — деньги, богатство. Они почти западные люди. Почти.

«Новые русские» — двух видов. 1) Интеллигенты. Эти в черных длинных пальто. Без шапок. Модные прически. Когда подходят к своим машинам, чья-то рука из салона открывает им дверцу. Садятся. Уезжают быстро. 2) «Крутые парни». Эти почему-то в красных пиджаках. Стоят у машин, облокотившись о капот. Крутят на пальце цепочку с ключом машины. Что-то высматривают…

В самом жаргоне — заимствование из американского финансово-коммерческого быта: маркетинг, холдинг, дилер, менеджер и т. д. Обогащается русский язык!

И в жаргонной «фене» тоже новинки: «грузить бабки», «пилить бабки» (бабки — деньги), «зачищать», «крышевать», «отмывать деньги». Вот он «новояз».

 

17 декабря.

Угол Садовой и М. Бронной. Появился таинственный «Магазин заказов». Пришпилена бумага: «Заказы выдаются в след. порядке: инвалиды, участники ВОВ, ветераны труда». С утра длинные очереди стариков, старух, престарелых с серыми лицами. Стоят спокойно. На той стороне подземного перехода сверкает стеклами и флагами супермаркет Garden Ring. Но там в ходу валюта.

 

19 декабря.

Автобус от Воронцовского парка к метро «Новые Черемушки». Веселый водитель. Веселит пассажиров:

— Скоро у нас Новый год! Поставим елочку, под елочку — шампанское, а на елочку повесим что?

Молчат, улыбаются.

— А на елочку повесим ваучер! Смеемся.

 

22 декабря.

Очередной «ватман» с фотографией в рамке на стене института, в коридоре. Умерла Тамара Игнатенко. Что?! Почему?! Дышала силой, здоровьем, красотой… Что произошло? Здесь какая-то тайна…

 

25 декабря — похороны Бори Марушкина. Сообщили только сегодня. Не успел, поздно… В Кисловодске мы делали с ним «марш-броски» на Большое Седло. Что за тайная болезнь его скрутила. Из института Всеобщей истории, где он работал, никто ничего не знает…

Плохой, тяжелый год.

 

29 декабря.

Ухожу из Научного Совета по истории Октября. Буду в секторе Андрея Соколова. Октябрьская тематика вообще уходит на периферию и на черный фон. Похоже, все кончается.

 

***

Теперь в московском жаргоне появляются новые словечки. Например, «устаканится». Т. е. «наладится», «уляжется», «успокоится», «придет в норму». Так «устаканится» ли жизнь в будушем году? Или прав Юрий Крижанич: «Не умеем мы средними путями ходить. Все пропастями да крутизнами норовим карабкаться»

 

1993 год

 

4 января.

Вспомнился знаменитый роман Виктора Гюго «93-й год». И вот теперь у нас свой 93-й Каким он будет?

Первые дни его января очень морозные. Давно такого не было. Фактически не будем работать до 11—12, т. к. празднуем теперь Рождество, крещение и т. д. Уже через многие большие улицы плакаты-«растяжки»: «С Рождеством Христовым!» И пары лет не потребовалось… А цены все ползут вверх, хотя новый «хозяин» (по фамилии Черномырдин) обещал их «заморозку». Записываю: хлеб 26-28 р., молоко 30 р., кулек пряников 103 р., колбаса («деревянная») 250-300 р., торты 300-500 р.

А нас, сотрудников институтских, делят аж на 18 разрядов. Низший разряд будет получать (теперь) 2 тыс. 250 р.

 

6 января.

В институте переаттестация (по разрядам и должностям). Ухожу из Научного Совета по Октябрьской революции (работал в нем с 1968 г.) Иду в сектор источниковедения, к А. Сколову. 12-го —переаттестовываюсь. Комиссия думает: оставить меня «ведущим» или дать главного научного сотрудника.

 

9 января.

Был в «Московских новостях». Отдал туда «Бейлиса» (они просили) — 15 стр. Володя Шевелев, редактор, «обстругал» до 10 стр.

 

11 января.

Бредем с генералом Е. Комаровым по Патриаршим прудам. Старуха с палкой бормочет: «Что ж это большевики и коммунисты сделали? Сталин убивал, Хрущев-дурачок, Андропов, может, что и сделал бы, дисциплину бы навел, но его, слыхать, убили. А ноне-то что?

Я спросил ее:

— Ну а мы-то с вами, мы-то что смотрели?»

— А страх, сынок, страх ужасный. Боязно было. Попробуй-ка что скажи. Вот хоть и на заводе, где я работала.

Много говорят и пишут о демократии, свободе, правах человека и т. п. Вспоминаются слова Б. Брехта: «Перестаньте болтать! Покажите лучше ваши банковские счета».

 

12 января.

Из «Московского комсомольца»:

НАСЛЕДНИК НИКОЛАЯ II ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТДАВАТЬ КРОВЬ ЗА ЦАРЯ

Результаты уникальных исследований по идентификации останков царской семьи стали известны в субботу. Заведующий лабораторией генетической дактилоскопии судебно-медицинской экспертизы П. Иванов сделал доклад, из которого ясно: часть костей, найденных в Екатеринбурге, принадлежит царице Александре Федоровне.

Главная задача теперь — идентифицировать останки царя. Однако ближайший родственник — семидесятипятилетний племянник Николая, живущий в Канаде, — оказался человеком глубоко религиозным и отказался участвовать в научных экспериментах. За кровью, видимо, придется совершить вояж в Японию, где как реликвию хранят окровавленные бинты, наложенные на будущего царя во время мини-покушения в 1891 году.

А В ЭТО ВРЕМЯ УСТАНОВЛЕН НОВЫЙ «ПОТОЛОК» ЦЕН

Цены на продукты питания с нового года продолжают неуклонно расти. Как сообщили нам в Управлении ценовой политики Москвы, на ближайшие два-три дня установлен новый «потолок» цен на продукты. Сливочное масло — до 850 руб. за кг, растительное — до 250 руб. за кг, колбаса — до 560 руб. за кг, сахар — до 250 руб. за кг, мясо — до 600 руб. за кг, десяток яиц — до 165 руб. Молоко (со вчерашнего дня) — 35 руб. литр, мука — 45 руб. за кг.

Завод «Кристалл», ссылаясь на подорожание спирта-сырца, увеличил отпускную цену на водку. Цена бутылки с учетом торговой надбавки достигла уже 439 рублей. Пока удерживаются прежние цены на хлеб, табак, картофель.

Ежедневно ставиться вопрос об увеличении цен на энергоносители. Если такое решение будет принято, цены на некоторые продукты питания (мясо, масло) могут увеличиться в 1, 5-2 раза.

 

18 января.

В институте помещения сдаются в аренду. И уже ходят какие-то крепкие парни и вихляющие девицы с самоуверенными лицами. Новые хозяева.

Закончили «тарификацию»: 18 разрядов (или 17?) для «бюджетников» (мы «бюджетники») — «лишенцы», «зэки», «попутчики, «лимитчики», «диссиденты».

Много было разного народа. Теперь вот «бюджетники».

Я получил 16 разряд и должность главного научного сотрудника, вырос почти до потолка.

Цены все стремительно растут. Молоко сегодня — 40 р. литр, масло — до 1000 руб.

 

21 января.

Днем был на Старой площади, в здании ЦК. Не был там с той поры, как мы писали «Очерки по большевизму» (под рук. А. Н. Яковлева). Тогда (в конце 80-х) так и не написали: настал август 1991 г., ГПЧП, не до книг стало.

Теперь меня пригласил в ЦК В. П. Наумов. Указом Ельцина он — ответ. секретарь Комиссии по политической реабилитации (председатель А. Н. Яковлев).

Вышел, как и раньше, у пл. Ногина (сейчас Ильинка) Все те же длинные ряды черных «Волг». В подъездах охрана: в военной форме и в штатском с табличкой на пиджаках: «Служба безопасности». Пропуска, как и прежде, заказывают по телефону, сверяя с паспортом.

Та же тишина в коридорах, те же ковровые дорожки, таблички с фамилиями на одинаковых дверях кабинетов. Стрелочки указывают «Буфет».

Наумов сидит в одной комнате (раньше было три!) в 6-м подъезде. Он приглашает меня работать в эту Комиссию. Зарплата до 25 тыс. руб. Отказался. Не пойду. Поздно. Время ушло.

Вышли мы с Наумовым на ул. Куйбышева (Ильинка). «Черные Волги» по-прежнему стояли. Шофера с попыхивающими сигаретами, развалясь, стояли у машин: ждали новых своих начальников.

 

26 января.

Из «Московского комсомольца»:

УМЕР АВТОР «СЕРЕЖКИ С МАЛОЙ БРОННОЙ»

В ночь с 23 на 24 января на 68-м году жизни умер поэт Евгений Михайлович Винокуров. Автор тридцати книг и самой популярной некогда песни «Москвичи»: «В полях за Вислой сонной лежат в земле сырой Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой…» (музыка Андрея Эшпая, первый исполнитель Марк Бернес, 1953). В семнадцать лет Винокуров ушел на фронт, был отцом-командиром. Поэт-философ, он неоднократно размышлял в стихах о возможном уходе из жизни. Так и ушел, как описал, к примеру, в 1974 году: «…Просто память моя отлетела. Просто я свою жизнь позабыл». Мы — не забудем.

 

27 января.

Снова был у Наумова. Но какая перемена! Большой кабинет. Прихожая, приемная. Много телефонов. На отдельном столике молодуха — секретарь по имени Рита, здороваясь, протянула мне свою ручку. Видимо, считает, что я у них буду работать. Нет, не буду. Наумов сказал «по секрету»:

— Видишь, А. Н. приведет сюда «своих», с кем раньше работал в ЦК. Ну, к примеру, Колю Шишлина, других.

Нет, эта работа не для меня. Боливар не выдержит двоих. Моя шея — на одного. На ней прочно раньше посидел Минц. Будя. А. Наумов «соблазняет» меня доступом аж в «Президентский архив». Это, конечно, заманчиво.

Из газеты «Известия», 27 января:

«САНДИ ЭКСПРЕСС» О РЕЗУЛЬТАТАХ ИДЕНТИФИКАЦИИ ОСТАНКОВ ЦАРСКОЙ СЕМЬИ

Как утверждает английская газета «Санди экспресс», британские ученые, которые исследуют сейчас на предмет идентификации останки членов российской царской семьи, заявили, что они «почти наверняка являются подложными».

Газета считает, что английская лаборатория в Олдермастоне стала жертвой преднамеренного обмана с российской стороны. Неисключено, что останки были «подставлены» предпринимателями, которые питают надежду заработать на потенциальных туристических возможностях места захоронения царя и его семьи.

Известия, 26/01/1993:

В чем дело? Почему с таким тщанием ищут «царские останки»? Замолить грех? По нынешним временам «усе может быть» (как говорил Горбачев).

В силу закона «отката» мы быстро дрейфуем назад, а где остановимся — это будет, в частности, зависеть от людей, которые «на верхах варят кашу».

 

3 апреля.

Вот уже с середины марта (а то и раньше) переживаем страшную К.

Причина: отъезд в Канаду. К. просто помешался на мысли выехать в Канаду. Ему мерещится, что там он станет миллионером!

Принес из посольства кучу глянцевых, красочных брошюр, в которых расписываются все природные и социальные прелести Канады. Бросил мне на стол:

— Вот!

Не понимаю: он что в самом деле дурак или прикидывается? Я говорю ему, что это обычная реклама, пропагандистское зазывание эмигрантов. Не слушает. За ним стоит, конечно, его отец, семипудовый мешок с д…, фашист, прямо говорил, что было бы хорошо для России, если бы победили в Отечественную немцы.

Кулак или кулацкий сын. Сколько их затаилось, скрежеща зубами от ненависти. Теперь вылезают. Запад для них — корыто с бездонным хлебовом. Стать миллионером? Это мы в два счета!

У иностранных посольств стоят длинные очереди желающих эмигрировать! Это надо же! Особенно много у посольства США на Садовой и Израиля. Американцы выдают «статус беженца» прямо у себя в посольстве в Москве! Рехнулась матушка Россия? За этим — политика: кому выгодно?

 

15 июня.

Картинка из окна троллейбуса, пересекающего Зубовскую площадь. На углу Кропоткинской (Пречистенка) — какие-то ямы, брошенные железные балки, подгнившие доски, ржавая техника. Тут был, наверное, какой-то ремонт, потом его бросили, работяги ушли. Две черные собаки пытались перейти Кропоткинскую: машины не дали. Повернули назад, побрели к Смоленской, уткнувшись друг в друга. Мы проехали. Картинка «уплыла» назад, но осталась в памяти вроде бы кадром из фильма Тарковского «Сталкер».

 

17 июня.

Как-то стала обращать на себя внимание «рутинность» некоторых районов (мест) Москвы. Много домов с пустыми окнами — глазищами. На Смоленской 6-этажная пустая коробка, обшарпанная. Наверху кто-то намалевал черной краской «Русские идут!» Может, лучше бы намалевать «пришли»? Начали в 1985 г. с «перестройки» и вот пришли...

 

22 июня.

В этот день, в 41-м, началась война. Тогда мы еще не слышали о ней (так вышло) и уехали на дачу в Снегири. Осенью немцы дошли до Снегирей, тут их, кажется, остановили.

Тогда был теплый, солнечный день. Никто не мог представить себе, что нас ждет. Октябрь 1941 — эвакуация. Площадь Курского вокзала, заваленная мешками, чемоданами, баулами. Мрачно. Поездов нет. По радио сообщают: «сим» объявляется Москва на осадном положении. Крики: «Состав подошел!» Штурмом берут вагоны. 10 дней тащились на восток. Навстречу поезда с техникой и солдатами.

Глазов. Холод. Грязь и деревянные тротуары. Эвакопункт. Хрисанф Михайлович взял нас к себе «на постой». Маленький, кудрявый крепыш. Сделал мне палати, провел туда наушники:

— Ничего, паренек, держись.

Все уладиться.

Не забыть этого человека.

До сей поры

Просыпаемся мы

И грохочет над полночью

То ли гроза, то ли эхо

Прошедшей войны…

 

23 июня.

Донской крематорий. Похороны Е. Н. Городецкого. В последнее время я часто бывал у него в Беляево. На улицу он уже не выходил. Говорили о разном, о перестройке, «реформах». Он говорил с сожалением и о прошлом:

— Ведь целая жизнь. Наша. А дальше что будет? Без кровушки, думаю, не обойдется…

Городецкий, кажется, последний из «минцевской команды, хотя и не такой ее преданный член, как, к примеру, И. М. Разгон.

В эпоху космополитизма он работал в Отделе науки ЦК и должен был критиковать этот «космополитизм». За это Минц и Разгон его «скрыто» не любили.

Видел мельком Феликса Бурджалова, сына Э. Н. Бурджалова. А у него я часто бывал, когда он болел, и его уже нет.

 

24 июня.

Квартира на ул. Чаломея продана какому-то Фишману. Кто он такой, откуда взялся — неведомо. Купил квартиру, видимо, для своей любовницы — тети средних лет с мальчиком. Сам в этой квартире жить не будет.

Теперь у квартир 2 цены: балансовая и коммерческая. Мэр Гаврила Попов провел закон о возможности продавать квартиры по коммерческой цене (негласно). Так что на квартире можно нажиться. А можно получить огромную квартиру фактически за копейки (по балансу) Хаос…

Фишман — представитель поднимающей российской буржуазии, «новых русских» (хотя и еврей). А сколько нечеловеческих сил стоило мне выхлопотать эту квартиру в Управлении делами АН.

Все было! Все! Если рассказать. И подарки, и подношения, и взятки, и обман.

 

2 июля.

Говорят, прошлое помогает понять настоящее. Но и настоящее помогает понять прошлое. Оно, настоящее, словно поднимает завесу над прошлым, уже ушедшим, и становится яснее: письменная история — почти всегда легенда, в худшем случае сознательная, политически рассчитанная, а в лучшем — продиктованная человеческими пристрастиями или ограниченностью понимания.

Революции и всякие «перестройки» творят «вожди» — политические лидеры разных «лагерей» и идущее за ними политизированное меньшинство. Но всей своей разрушительной силой социальные потрясения обрушиваются на головы «простых людей», которые в общем-то безмолвствует. А если бы они заговорили? Что осталось бы от писаний профессиональных историков? Одна надуманная «верхушка», а вся огромная историческая «толща» правды ушла бы под воду, как Атлантида.

 

16 июля.

В институте после месячной задержки выдали зарплату-18 тыс. 130 руб. «Рупь» пал и падает. Поехал в «МН» на Пушкинскую. Там у В. Шевелева сидел художник Б. Жутовски, активный участник «исторической» беседы Н. Хрущёва с художниками-абстракционистами в Манеже, когда он кричал им: «Пидарасы!» Рассказывал много интересного.

Многие ждут какого-то переворота, чуть ли не гражданской войны! Вспоминаю свою последнюю встречу с И. И. Минцем. Он уж совсем плохо ходил, почти ничего не слышал. Кричу ему:

— И. И. , гражданская война может быть?

Отвечает:

— Нет, нет.

— Почему?

— Нет антагонистических классов.

Этот разговор был весной 1991 г. А теперь антагонистические классы вроде бы существуют, во всяком случае, их ускоренным темпом формируют. Миллионеры — обычное явление. Что сказал бы теперь «красный профессор», академик Минц?

 

18 июля.

На Малой Бронной встретился с приехавшим из США Алексом Рабиновичем. Сидели на Патриарших. Его все-таки допустили в архив КГБ. Дали следственное дело Канегиссера (убил в 18-м г. Урицкого), целых 8 папок.

И «исторические» встречи тут же, на Патриарших. Появился гекачепистский премьер Павлов. Целехонький, здоровый, я бы сказал, даже с отдохнувшим видом. Очень похож на Чичикова. А на Арбате встретил Крючкова, эдакий старичок с продовольственной сумочкой. Гулял по Патриаршим и Бакланов. Все живы-здоровы. Один бедный Пуго поспешил застрелиться (сам?)

Август 1991 г. уже затягивается пленкой забвения.

 

19 июля.

Духота в Москве страшная. В 4 часа разразилась над городом жуткая гроза. Как из пушек, бил гром, шел град. Утром повстречался с неким Пищиком по рекомендации Логинова (он готовит книжку «Неизвестный Ленин по архивам ЦПА). Этот Пищик как-то связан с потомками царского доктора Е. С. Боткина, которые живут в Париже. Они хотят, чтобы о Боткине написали у нас. В ГА РФ есть небольшой фонд Боткина, я его смотрел, делал выписки Боткиин был в высшей степени благородный человек, его расстреляли вместе с Романовами в Екатеринбурге. Договорились, что я буду писать в «Литературку».

 

22 июля.

Был на ул. Куйбышева (бывш. ЦК). Два офицера проверили документы. Иду по коврам. Но все уже не то. Как-то тускло, пустынно. Нет былого блеска и суперсолидности. В. П. Наумов теперь правая рука А. Н. Яковлева. Был архитектор перестройки у Горбача, теперь перебежал к Ельцину. Наумов внешне обходительный «партхорь», но глаза жестяные. Сейчас они занимаются политической реабилитацией. При мне звонила А. М. Бухарина (3-я жена главного идеолога, вышла за него замуж в 16 лет!). Я ее немного знаю (у Шатрова): еще крепкая и бодрая. Потом звонил некий «инвалид репрессий». Этого «отфутболили» в «низы», как в старые добрые времена.

 

25—26 июля.

Обрушился на всех нас обмен денег. На сей раз «геращинский» (председатель ЦБ Геращенко). До этого был «павловский» (министр финансов Павлов). Меняют 35 тыс., остальные в сберкассах с «заморозко» на 6 месяцев. Народ недоволен. Теперь в верхах ищут виновных, никто не сознаётся. Получается, что решили сделать «пробу сил», и теперь обвиняют друг друга.

 

9 августа.

Две недели ничего не писал. Наши уехали в Канаду навсегда (!). Это, кажется, у Булгакова — слова «навсегда», «никогда», от которых несет ужасом? Мрачный таможенник в Шереметьеве покопался в чемоданах, вытянул какие-то две ложки, приказал оставить. Ложки оставить, а люди, чёрт с ними, пусть уматывают. Навсегда.

Листал свою телефонную книжечку: с кем бы поговорить обо всём? А. Я. Грунт? Е. Н. Городецкий? Э. Н. Бурджалов? П. В. Гора? Никого их уже нет. И замазал я их телефоны чёрной тушью.

Был в «МН». Там за статейку о Мартове заплатили мне 3 тыс. руб. Вышел на Пушкинскую, купил стакан воды за 100 руб. Поплёлся домой по улице Горького. Тут уехавший в Канаду Филиппка во дворе Музея революции лазал по старым пушке и броневику. Теперь они стоят никому не нужные, брошенные.

 

12 августа.

Зарплату в Институте по-прежнему не выдают, отпускные тоже. Что же, значит жить Институту осталось немного? Распустят, закроют? Кому, скажите, нужен целый институт истории в 250-300 человек?

Газеты пишут о некоем Якубовском («генерал Дима») и Борисе Бирштейне, бизнесмене из Канады. Вспоминаю, что этого Бориса месяца два тому назад я видел у Шатрова. Шибздик. Удивил меня тогда совершенно блатной речью (феней). Привёз импортную еду, банки с кока-колой. Разговаривал с Ш. снисходительно, как покровитель. Хвастался невероятно. Говорил, что за ящик коньяка поставит на свой «членовоз» особую «мигалку» и какую-то спецсвязь. А кто такой Якубовский, мальчишка лет 35: как он попал в «верха»? Всегда были чиновники «по особым поручениям».

 

29 августа.

Приехали из Друскеникая (Литва), были там две недели. На станции солдаты в литовской форме кое у кого осматривают багаж. Висит плакат: «Красная Армия go home». В вагонах литовские таможенники требуют документы.

 

3 сентября ПГВ.

Волобуев рассуждал вслух: я могу понять тех, кто сейчас чернит Октябрь 17–го г., т. к. так или иначе пострадал от него, от его последствий. Но не понимаю людей, которым он открыл все пути с самых низов, а они тоже взялись топтать его.

Я говорю: ну, некоторые и раньше отвергали большевизм идейно, но помалкивали. А многие просто перебежчики, бегут под руку новой власти.

— Тушинские воры? — говорит Волобуев. — Наверное. Се — человек.

 

6 сентября.

С утра стоял в очереди за хлебом в булочной (на Садовом кольце) под названием «Лейла». Простоял минут 45. Белый хлеб 75 р. (батон), чёрный 70. Очередь молчаливая и хмурая. За мной стояла женщина пожилая, вспоминала послевоенное время, хорошо вспоминала, говорила, что даже тогда лучше было. Такие настроения среди пожилых и старых всё более и более усиливаются.

Издательство «Политиздат» теперь называется «Республика». Раньше там был полный комфорт. Но как быстро всё меняется! Провалившийся паркет, перегороженные коридоры, по углам мешки и ящики с какими-то книгами, бумагами, хламом. Исчезли ковры. Настроение у сотрудников вялое: идут сокращения.

 

8 сентября.

Отмечаю, что цена хлеба сегодня прошла сторублёвый рубеж. Теперь быстро пойдёт дальше…

Сообщение: в США умер А. Некрич. Хорошо его помню. Он был в парткоме института, написал книгу о начале войны, ничего там особенно нового не было, но он, видимо, попал под «откатное» колесо, когда Сталина захотели немного реабилитировать. Вот Некрича и сбросили «на пики стрельцам». Он уехал в США, в «перестройку» приезжал, его хорошо встретили, особенно у Афанасьева в Историко-архивном. Человек он был суховатый и, видимо, очень честолюбивый

Теперь пишут, что 1917 — 1985-86 г.г. — это «историческое отклонение» и т. п. Сейчас, значит, история поворачивает на естественный путь. Пусть так. Но тогда выходит, что возможности человека, т. е. «субъективного фактора», невероятно велики: он может изменить ход истории (пусть на время). Вот Ленин и его эпигоны «слепили» её, как говорил Чичиков, «по наклонности собственных мыслей». А не появись Горбачёв? Ведь никто не предполагал, что с его приходом наступит конец сотворённому Лениным сотоварищи в 17-м году.

 

10 сентября.

В метро не проехать. «Мешочничество» конца ХХ в. Мешков нет, на плечах баулы, огромные спортивные сумки, в руках специальные коляски, на которые устанавливают горы чемоданов. Всё это везут, волокут, втаскивают в переполненные вагоны, не повернёшься. Раньше брали такси, теперь это стоит тысячи. Россия заторговала!

 

12 сентября. По Патриаршим бродят бывшие партийные бонзы: Капитонов (секретарь ЦК), Рекунков (генпрокурор), Байбаков (Госплан), другие. Некоторые из них присаживаются под «грибок», играют в преферанс с отставным генерал-полковником В. и местными алкашами, ещё какими-то «дворовыми». Одного бывшего министра даже в сердцах послали по матушке. Он ничего, стерпел. Что это: возвращение их к своим корням в старости? Правда, Капитонов совершает круг за кругом «неприступно». В картишки не играет, смотрит поверх голов. А какие «колоссы» были! Какую державу держали на плечах!

Все мы — «совки» — выдерживали, всё выдержали: бомбы, пушки, танки, огонь, даже вражеские «радиоголоса» (хотя некоторые и дрогнули). А на чём сломались, рухнули? На «сникерсе»-шоколадке, обёрнутой в яркую упаковку. «Сникерс» оказался главным победным оружием в холодной войне — войне второй половины ХХ в.

Бродили с Виталием по Речному вокзалу. Уже дышит осень…

А цены всё растут. В «верхах» грызня. По экономике, пишут некоторые газеты, должен быть «социальный взрыв». А его нет (в очередях стоим спокойно, только ворчание). Для «взрыва» нужен запал, организатор, активное меньшинство (см. В. И. Ленин). Но как раз «запалу» и дали возможность воровать, расхищать. Зачем же ему делать революцию? Рвут на куски «госпирог».

 

14 сентября.

Хлебушек в нашей «Лейле» вчера 120 р., а сегодня уже 135 руб. Никто не ропщет.

Был на Пресне, у метро «1905 г.». Сплошное торжище прямо «с асфальта» и из ларьков, стоящих длинными шеренгами. Вся Москва в них. Вакханалия торговли. Торговое бешенство. Как будто дорвались, наконец.

Вечером в «Парламентском часе» (теперь смотрю его по ТВ, это хасбулатовщина) — Юрий Власов («самый сильный человек на свете»). Производит впечатление очень нервического. Открытым текстом говорил, что всё, что у нас происходит, — это не случайно, а организовано. Кем же? А сионистами, евреями. Эти люди, де, чужды нашей Родине, в любой момент покинут её, уедут, а она останется разорённой и «умученной». Такой открытости я, кажется, ещё не слышал. И вроде бы даже тем, кто вёл передачу, стало вроде бы не по себе. Вдруг вмонтировали в передачу какого-то человека из Сарова (Серафим Саровский), который читал стихи в духе православия. В переходах метро «добрые молодцы» под чёрно-жёлтыми полотнищами торгуют черносотенной литературой — «Ушкуйник», «Памятка русскому человеку», «Жидами умученный» (дело Бейлиса), брошюрки «Из библиотеки генерала Стерлигова» (бывший генерал КГБ), ещё многое. Купил книжку с привлекательным названием «Жиды».

Читаю вышедшие мемуары Михайловского (сын Гарина-Михайловского, дипломат перед революцией, был у «белых»). Интересно. Показывает, что такое «белое дело», которое теперь изображается в самых голубых тонах (от «красных» переходим к «белым»).

 

18 сентября.

Холод в квартире дикий. А мы ещё затеяли ремонт (частичный). Вынесли вещи, договорились с двумя тётками-малярами, которые тут в доме «халтурят». Обещали прийти, но не явились. Сидим в пальто, что-то там вовремя «не продули».

Вчера мой новый знакомый Ю. Б. Пищик («дягилевский центр») вручил мне конверт с двумя билетами в Кремлёвский дворец на балет и выставку. В конверте были ещё 50 долларов за статьи о Е. С. Боткине (напечатана в «Литературке»). Это мой первый валютный гонорар.

В театре особая публика. По-моему, предприниматели с жёнами или, скажем так, секретаршами, иностранцы. Вдруг возникло движение. Явился министр иностранных дел Козырев. Слегка сутуловатый, какой-то остекленевший, с серыми ленивыми глазами навыкате. Около него сразу возникло людское завихрение.

Политика: Хасбулатов резко активизировался, требует воссоединения республик. Руцкой кричит об угрозе диктатуры. Вчерашние лучшие друзья Ельцина.

 

19 сентября.

Наконец, проглянуло солнце, но холод по-прежнему. Не топят, сидим в «кацавейках», как в революцию или войну. А вроде бы запахло и революцией. Вчера Хасбулатов, выступая в парламентском центре перед представителями Советов (показывали по ТВ), заговорил о Ельцине как о «мужике» и… щёлкнул пальцем по горлу! Такие «штучки» действуют, пожалуй, посильнее «объективных факторов», и так просто это вряд ли пройдёт. Вот-вот пойдут в ножи.

«Капиталистический класс» растёт, ездит на мерседесах, ходит в «валютки». Для его дальнейшего роста вернули Гайдара (по-моему, полубезумного), он по «теории» ещё раз хлестанёт страну-российскую «клячу» под брюхо, чтобы скорее влезла, втиснулась в научную, теоретическую «модель». Тов. Ленин, никого не спросясь, вгонял её в социалистическую «модель». Тов. Гайдар сотоварищи, тоже никого не спросясь, — в капиталистическую. И тот, и другой далеко вперёд не глядели. Теперь много свидетельств о том, что после гражданской войны Ленин понял, в какую «кашу» он влез. Влезают теперь и его наследники. Способ вроде бы один — вожжами под брюхо.

 

21 сентября. Записываю в 22-23 часа. Указ Ельцина (№ 1400): роспуск Верховного Совета и съезда народных депутатов. Переворот?! Руцкой заявил, что берёт власть президента. На экране ТВ какой-то перепуганный Хасбулатов. Что же сейчас у Белого дома?

Сразу же на экране появился Ельцин. А в полдесятого последовал концерт Кобзона, он пел… еврейские песни! Зачем, что такое, обезумели? Час ночи — не спим.

 

22 сентября. У метро «Баррикадная». Расклеили листовки. Раздают газеты. Мне сунули в руки какой-то «Путь» антисемитский и «Нашу Россию» нормальную. В листовках и газетках указы Хасбулатова о смещении Ельцина и «восшествии» Руцкого. Теперь в России два президента и по два министра обороны, ГБ и МВД. Один «от Ельцина», другие — «от Хасбулатова и Руцкого». Театр абсурда…

Выписываю из «Нашей России»:

«Антиконституционному и антинародному перевороту — нет!» Заключение Конституционного суда: указ Ельцина и его обращение к народу «служат основанием для отрешения Президента РФ от должности». Подпись В. Зорькин, Ю. Рудкин.

Из выступления Хасбулатова:

«Это самая крупная и опасная политическая авантюра, которая… приведёт к развалу государства, неисчислимым бедам и страданиям простых людей... Мы должны выступить против антиконституционных действий «бывшего президента», его «преступной группировки».

Из выступления Руцкого:

«Надо спасать государство»; обещает индексировать зарплату, вернуть деньги, которые были в сберкассах, покончить с коррупцией; поклялся защищать конституцию (хороший какой!). Возбуждается уголовное дело против переворотчиков».

 

А теперь — «что глаза мои видели» (Карабчиевский).

У «Баррикадной» группы людей. Говорят, спорят, ругаются. Верзила в кепке, проклиная Ельцина, кричал: «Еврей он, жид! Жиды только и живут!» Патлатый дядька (пожилой) рассудительно говорил, что Ельцина надо расстрелять здесь, в России, а то сбежит в Америку.

Вместе с толпой перешёл на другую сторону, мимо высотного здания; с его тыла мы «потекли» к Белому дому. По пути дегенеративный парень сволочил Хасбулатова, «всю Чечню». Шедшая рядом старуха твердила о «проданном русском народе». Мимо здания нового посольства США вышли к Белому дому. На Горбатом мостике плакат: «Ельцин — иуда». Идут какие-то земляные работы. Пытались, кажется, по образцу августа 91 г. сооружать баррикаду, но, видно, бросили за ненадобностью. Народа, в общем, не так уж и много, несколько тысяч. Больше, пожалуй, пожилых, ветеранов. Флаги разные: с ликом Христа, с серпом и молотом, монархические. Выступали почему-то больше женщины, крикливо и надсадно. Требовали прекратить «продажу России».

В толпе встретил двоих институтских Они, как я понял, сторонники Верховного Совета. Они, мне кажется, были немного смущены этой встречей… В другом месте некий гражданин интеллигентного вида защищал Ельцина. Его окружили ветераны войны (у них был плакат), назревала заваруха. Появился казак в бекеше, в фуражке и при… шашке. Раздвинул толпу, взял интеллигента под локоть и отвёл в сторону, сказав: «Мы разберёмся, граждане». С этим все согласились… По переулку, мимо посольства вышел на Садовое кольцо. Там всё спокойно. Транспорт работает.

 

23-24 сентября.

Сейчас в ходу слова «крутой», «крутьё», «крутизна»… Крутые ребята, в деле «большая крутизна»… В переводе — «жестокость», «без сантиментов», что-то близкое к уголовщине, а то и она сама. Деньги на новоязе называются бабки, бабло Их не делят, а пилят.

И вот события приобретают крутизну, начались крутые события. У Белого дома, который получил кличку «биде», толпа практически не расходится, думаю, что и ночью тоже. А 23-го на Ленинградском проспекте, возле спорткомплекса ЦСКА, какая-то вооружённая группа пытается пробиться в Генштаб СНГ. Убили милиционера и случайно женщину, стоявшую у окна своей квартиры. Попала в полосу выстрелов, говорят, что возглавлял «операцию» подполковник Терехов — лидер «Союза офицеров», борец с «ельцинизмом». Я его как-то видел на митинге. Длинный, худой, в очках. Прыгал в кузов, устанавливал аппаратуру, командовал. Васька Теплов из «Хождения по мукам» А. Толстого: «Ёлки точёные». Это, впрочем, версия ТВ, а там, по-видимому, цензура. Всё время музыка, мыльные оперы, спорт. Не знаю, выходят ли газеты «День», «Правда», «Савраска» — это «верховники».

Периферия, кажется, молчит, присматривается, что происходит в Москве, которая, похоже, ей уже надоела. Поговаривают, что Белый дом будут штурмовать. Но на заседании глав СНГ Ельцин твёрдо сказал «нет». А Россия — это всё-таки печаль, печаль — это её. В жизни мира ей отведена печаль.

 

25 сентября.

На Патриарших прудах осень. По утрам брожу по кругам К. с Брутенцем, Игорем Тряпкиным, присоединяются генералы — В. Коршунов (толстый), совсем большой чин — генерал-полковник. Генералы против Ельцина, особая к нему нелюбовь за декабрь 91-го — развал СССР. Они — державники, как говорили в революцию 17-го, — государственники, государственно мыслящие. Да, им есть о чём жалеть. Сколько сил, нервов, крови было вложено…

А что же всё-таки происходит? В чём суть этой борьбы? Ведь все эти хасбулатовы и руцкие — вчерашние верные ельцинисты, стойкие «демократы». Тогда они вместе с Ельциным проклинали Горбачёва за торможение реформ, вследствие чего всё так якобы и плохо на Руси. Быстрее, быстрее, быстрее, сразу, в один присест! А теперь что же: они сами превратились в тормоз, во второго «коллективного» Горбачёва? Ельцин же с гайдаровскими ребятишками «ломят стеной». Куда, зачем? Давно известно: в кризисной ситуации радикальные реформы не проводятся, во всяком случае, форсировано. Наглядный пример у нас — 5-й и 17-й годы. Отдалённым результатом (через 12 лет) 5-го года стало крушение царского режима, непосредственным 17-го года — крушение либерального и демократического режима. Вообще (говорил об этом на кафедре пед. университета) неверно считать, что реформы — побочный продукт революции (Ленин). Наоборот. Революции — побочный продукт реформ. Можно проверить нашей историей. Отвратительно у них ещё и то, что они «выманивают» этих «верховников» из «биде» посулами сохранить за ними квартиры, зарплаты, машины и т. д. Делается это совершенно открыто. Лавочники там все что ли... Так или иначе, но эти посулы, скорее всего, и обнажают суть борьбы.

Вспоминаю покойного А. А. Рихтера с Патриарших. Он был очень крупный изобретатель военной техники, лауреат и т. д. Однажды рассказывает: на лето прошу загородный пансион, подал заявление министру; если он подпишет, поеду на дачу. Я обалдел: как? Такую ерунду должен визировать сам министр вооружений?! Оказывается, министру подают список, и он лично «ставит крестики», кому дать (пансион, машину, квартиру и т. п.), а кому и не дать! Лично. Только он. А ведь ему о вооружениях думать надо! Отчего это всё: от нищеты, от желания унизить, показать власть? Но «верховники» пока «окапываются» в «биде»: не верят Ельцину.

У нас тут, в районе Кудринской (бывш. пл. Восстания), пока спокойно. Магазины и транспорт работают. Правда, здесь, на углу М. Бронной, сожгли (дотла) ларёк с импортной продукцией.

 

25 сентября.

Москва уже давно «ощетинилась» решётками на дверях и окнах. Зарешёчены магазины, учреждения, все нижние этажи. Ставят решётки даже живущие выше. Другая примета времени — металлические двери плюс собаки. На Патриарших от собак и их «нужд» уж нет прохода. Шёл мимо музея Чехова (домик-комод), вижу, и тут поставили решётки! Здесь-то что красть?

Вечером по ТВ показывали парад воинства Руцкого у «биде». Это даже не фарс. Руцкой шагал в окружении каких-то типов, «сосал» сигаретину в стиле «шпана». Мимо него топали люди в куртках, ватниках, некоторые даже алкашеского вида. Топали парадным шагом. Свихнулась Расея? Мой коллега И. рассказывает, что его сын не уходит от «биде», ночует там «у костров», защищает Верховный совет с Хасбулатовым во главе —остатки Советской власти.

 

26 сентября (вечером). Пришёл А. Игнатьев по поводу рецензии на книгу Михайловского. Пошли вместе к Белому дому. Хотели пройти вниз по Неопалимовскому, не тут-то было. Металлический штакетник, милиция и солдаты в касках и бронежилетах. Перекрыто, прохода нет. Пошли к высотному зданию, обошли его, спустились вниз, хотели пройти мимо Горбатого моста — тоже нет: и тут перекрыто. Совсем стемнело. Через какой-то скверик вышли на новое ограждение. Масса солдат и милиции, но проход почему-то есть. Какие-то парни в стройбатовских ватниках тащили в Белый дом ящики с пепси-колой. Белый дом в темноте, кажется, ни в одном окне света нет. Мрак. Площадка перед ним освещена от фонарей и откуда-то шарящих лучей прожекторов. Людей толпится несколько тысяч, скучились перед балконом, на котором 2-3 десятка человек (депутаты?). Постоянно выступают, друг за другом, говорят в мегафон, но, видимо, слабеют. Слышно плохо. Вошли в толпу, подобрались ближе. Женщина-депутат просила прощения у собравшихся за развал СССР: «Это мы виновны, теперь мы каемся перед вами»… ей хлопали. Заговорил некий поэт, читал стихи в стиле частушек. Тоже хлопали, смеялись. Потом пообещали, что минут через 5-10 будет выступать сам «президент Руцкой». Пока его ждали, другие депутаты призывали толпу вести себя спокойно, не поддаваться на провокации.

За спиной у меня здоровый парень крикнул:

«Дайте нам русское правительство!»

К нему тут же подскочила старушка, стала урезонивать, пугала провокацией. Он стих, но ворчал:

«Надоело ждать!»

Потом кто-то из выступавших сообщил, что американский конгресс сделал выговор Клинтону за поддержку Ельцина (вмешательство во внутренние дела). Аплодировали. Вдруг часть толпы шарахнулась к воротам (гараж?), мимо которых быстро прошли два милиционера или солдата. Я спросил: что такое? Парень с грузинским акцентом сказал, что эти двое перешли «на нашу сторону». Они прошли, шум затих. Снова стали слушать…

Подошла тётка, раздавала листовки. Не дождавшись Руцкого (было очень холодно), пошли назад.

Стена Белого дома сплошь оклеена листовками, надписями, газетами. Мелькнули «антииудосионистские» призывы, шестиконечные звёзды с проклятиями Ельцину и «его команде». На углу за штакетником примостился медпункт, висел листок: «Запись добровольцев», другой указывал: «Сбор 4-го батальона». Что-то наподобие баррикады из арматуры, брёвен и т. п. Перед нею —бетонные «пушки» (против танков и бронетранспортёров?).

Прошли в узкий проход, дальше опять милиция, оцепление. Миновали проспект, я спросил у милиционера, можно ли выйти на Садовое кольцо. Он не знал, что это такое — Садовое кольцо. Из темноты кто-то ему крикнул: «Чего им?» «Какое-то Садовое кольцо спрашивают». Ворчливый ответ: «Пусть идут!» Значит, часть милиции перебросили из других мест…

Основные темы митингующих: развал СССР, продажа России, жидомасонство, обещание неизбежной кары. Всё как-то бездарно и безнадёжно…

Из листовок, которые мне дала старушка.

Из первой:

Ельцин растоптал «ростки» в муках рождающейся российской демократии, поправ Конституции (так!), совершил государственный переворот. Верховный Совет, съезд народных депутатов РФ отрешили его от должности… Нами поставлены цели… сохранить гражданский мир и целостность российского государства, восстановить Союз, провести реформы во имя народа, защитить коренные интересы россиян… г. Москва, 25 сентября 1993 г.». А кто же против? Ведь и Ельцин за «реформы во имя народа».

Из второй листовки:

«25 сентября внутренними войсками, подчиняющимися генералу Ерину, был взят в кольцо Дом Советов России. Одетые в милицейскую форму люди перекрыли подходы… к зданию, ставшему в эти дни центром защиты Конституции и законности. Ельцинисты предпринимают шаги с целью взять Дом Советов в осаду. Полностью отключена телефонная связь, электроэнергия, теплоснабжение, горячая вода, прекращён подвоз питания, арестован автотранспорт Верховного Совета, не работают лифты (а в здании 19 этажей)».

Выходит, Белый дом за Советскую власть плюс реформы, а Ельцин за реформы минус Советская власть. Какие кульбиты делает история!

В 17-м демократы сидели в Зимнем, а большевики их осаждали и штурмовали. Сторонники Временного правительства названивали во дворец, вопрошали держится ли еще правительство, а их оттуда матросы покрыли матом.

Теперь «большевики» засели в своём Зимнем (Белом доме), а «демократы» осаждают их. Кто кого на сей раз будет материть?

Как-то, начиная с Горбачёва, все события сливаются у меня в сплошную цепь, плохо просматриваются звенья. В августе 91-го Ельцин «выковырял» партию из Советской власти, и было ясно, что без этого «ядра» власть не устоит. Теперь её саму добивают. И как это получилось, что власть эта стала рушиться, начиная с Горбачёва?

Как мог перескочить через мельчайшее кадровое сито партии такой человек? Когда в конце 80-х годов группа историков под руководством А. Н. Яковлева собиралась в Серебряном бору (на даче ЦК) писать «правдивую историю большевизма», и во время послеобеденных «посиделок» кто-то задал Яковлеву этот вопрос, он многозначительно ответил: «100 лет будете думать — не додумаетесь». Любопытно, конечно, но что, собственно, додумываться.

Согласно «теории простых ответов», и тут, наверное, не так уж сложно. Ставрополье, где М. С. был удельным партийным князем, — место курортов. Там «ближние бояре» отдыхали, пировали. Горбачёв был выразителем деградировавшей идеологии (и её представителей), а деградировала она по причине «массовости».

Маркс писал, что, когда идея овладевает массами, она становится материальной силой. Может, и так. Только с этого времени она перестаёт быть идеей. Бал начинают творить, мягко говоря, материальные факторы. В части номенклатуры — это квартиры, дачи, машины, поездки на Запад и т. п. Поездки на Запад — это особо.

 

27 сентября.

Весь день по радио и ТВ идут противоречивые сообщения. То какие-то военные (моряки Северного флота) перешли на сторону Верховного Совета, то это опровергается. То бывший министр внутренних дел (Баранников) снова вернулся к Ельцину, то нет, не вернулся. То, что белодомовцы сдали имевшиеся у них автоматы, то, что у них имеются даже пулемёты. Сообщили также, что мэр Лужков просит граждан не ходить к Белому дому: опасно.

Какое-то радио сообщило, что Ельцина «разбил паралич», но ТВ показало его, правда, с опухшим лицом.

Вспоминаю, как мы яростно спорили, когда горбачёвцы утверждали, что в Америке Ельцин выступал в пьяном виде. Не верили, не принимали, отвергали. Даже когда ТВ показало плёнку этого выступления, кричали — нет, он не пьяный, он принимал какие-то лекарства, снотворное и т. п. Он был кумир, любим слепой любовью, хотя и дураку тогда должно было быть ясно — скоморошничал в подпитии, какие к чёрту лекарства…

Он заявил, что отклоняет «зорькинский нулевой вариант» (обе стороны отказываются от своих постановлений и начинают с новых выборов), от роспуска Верховного Совета не отступится, будет стоять на своём. Помню, в газетах писали, что мать Ельцина говорила: «Борис — он такой. Он не отступится».

 

28 сентября. Весь день шёл дождь, к концу дня какой-то туман. Садовое кольцо забито, пробка. У Планетария перекрыто троллейбусами. Сообщают, что «биде» окружён полностью, народ оттуда оттеснили, никого не пропускают. ОМОН, МВД, колючая проволока. Будет штурм? Всё время идёт холодный дождь, назавтра даже обещают снег.

Белодомовские сторонники вроде бы намереваются прорываться через ельцинское кольцо к Белому дому от «Баррикадной» и с Садового кольца. Тут, на Кудринской, уже идут столкновения с ОМОНом, милицией и ГАИ. Убит подполковник ГАИ Рештук. Полицмейстер Шалфеев наших дней; тот был, кажется, первой жертвой Февраля 17 г. Его тогда зарубил казак на Знаменской площади. И пошло…

 

29 сентября. Дождь пополам со снегом. Болит голова. Но всё-таки рано утром побрёл по Вспольному на Кудринскую. У входа с улицы Качалова, возле бывшего особняка Берии, нагромождения мусора, железяк, рваных бумаг. Всё это раскисло, размокло под дождём —месиво. Направо дом Чехова. Машины и троллейбусы тычутся туда-сюда. Водители орут друг на друга, на группки собравшихся людей. Какой-то шоферюга кричал старикану с повязкой «Дружинник» на руке:

«А ты чего здесь, козёл старый? Уйди, ведь превратят тебя в блин, уйди, козёл!»

«Козёл» теперь очень ходовое слово. Люди делятся на «крутых» и «козлов». «Крутые» — порождение новых «реформаторских» времён, «новые русские» могут перешагнуть через трупы. «Козлы» — совки, идиоты, реликты дореформенных времён, отработанный биологический материал. «Крутые» в основном за Ельцина, «козлы» за Верховный Совет.

Всё же троллейбусы пошли. На одном из них вернулся на М. Бронную.

В «МК» сегодня статья В. Новодворской — «Их надо сбросить с перевала». Вот отрывок:

«В августе 91 г. мы не добили коммунистов, мирное сосуществование с которыми так же невозможно, как сожительство с гадюкой или скорпионом. И они возродились... И если сейчас, в 1993 г., мы вдобавок не добьём Советы… Время юмора кончилось… Ведь предлагали уйти даром! Но эти исторические покойники ради своих кресел готовы страну в пепел обратить! За это надо наказывать!»

Вон оно как. Новодворская — толстуха в очках, выпускница Ин-та иностранных языков. Создала какую-то свою либеральную партию. Ещё в перестроечные дни я однажды видел, как они митинговали на Маяковской. Милиционеры тогда волокли её в свою машину, а она что-то кричала вроде матери Павла Власова из романа Горького «Мать»: не убить, не задушить правду!.. и ещё что-то в том же духе. Теперь призывает «добить коммунистическую гадину». «Крутая», не «козёл».

Теперь часто пишут: революционеры — это бесы (по Достоевскому), хотели силою загнать народ в счастье, а принесли несчастье. Не вижу чего-либо отличного в Новодворской или Гайдаре. Чем революционные бесы хуже контрреволюционных?

К концу дня опять что-то произошло на Садовом кольце. И по нашей улице Красина десятки и сотни машин движутся прямо по тротуарам. Пройти невозможно. А к дождю и снегу прибавился пронизывающий ветер. Как у Блока в «Двенадцати»: «на ногах не стоит человек». Пробки и в метро. Прошёл слух, что с 1 октября билет будет стоить 30 руб. Вмиг возникли очереди к кассам, которые работали по 1-2 на станции. Хвосты очередей выходят даже на улицу.

Сегодня моленье патриарха о примирении сторон, он срочно вернулся из поездки на Аляску. Тут уж не только 17-й год вспомнишь, а и Смуту начала XVII в.

 

30 сентября.

В час дня поехал к Наумову на Старую площадь, в здание бывшего ЦК. Специально поехал через «Баррикадную». На площадке перед входом в метро —строй омоновцев в касках, бронежилетах, со щитами, дубинками. Кучки людей там и сям, некоторые, как говорил один герой Шолохова, «пущают пропаганду» прямо перед строем, ругают милицию, клянут. Некий тип продавал знакомую уже мне, весьма яркую брошюру «Жиды». Жидов поминали часто. Это слово прямо-таки висело в воздухе.

Мужчина урезонивал:

«Мужики, да какие жиды, нету их, все уехали в Израиль!»

Другой, весьма приличного вида, не соглашался:

«Два еврея останутся — всё перемутят».

Меня стало поташнивать, спустился вниз, доехал до «Китай-города», поднялся к ЦК. Пути к центральным подъездам перекрыты автоматчиками. На Ильинке, в подъезде № 9 (где Н.) тоже автоматчик. Но мне уже был пропуск, по паспорту я прошёл.

Поехал затем в Институт. Там большинство настроено белодомовски. Не говорят вслух, но ждут победы Белого дома. Это понятно: раньше институт как идеологическое учреждение АН жил несравненно лучше. Зарплату платили точно в сроки, статус научного работника был высок. Теперь же почти все «козлы».

«Правда» напечатала «Обращение патриотической интеллигенции к народу» под названием «Спасём свою страну теперь или никогда!»

Выписываю некоторые отрывки:

«Не первый раз Ельцин и его окружение пытаются согнуть народ в бараний рог». Эти «тёмные силы» хотят ликвидировать «власть Советов — подлинную власть трудящихся». В результате все наши социальные завоевания пойдут прахом. «Право на образование уйдёт в прошлое». Квалифицированная медпомощь «станет доступной только толстосумам и их прихлебателям». «Общество разделится на господ… и рабоче-крестьянско-интеллигентское быдло». Мы «призываем поддержать подлинно народную власть — власть Советов, съезд народных депутатов и Верховный Совет… Создавайте рабочую гвардию, посылайте добровольцев для охраны Дома Советов». «Твёрдо заявите, что Россия перестанет быть донором Запада…, остановите грабёж России». «Вместе с народом мы победим!» Среди подписавших В. Белов, Ю. Бондарев, С. Викулов, Ю. Власов, С. Говорухин, Т. Доронина, С. Куняев, Н. Михалков, С. Михалков, В. Распутин и др.

 

1 октября.

К Белому дому прохода нет. Окольцован. Что там, в кольце, происходит — не знаю. В самом доме отключены системы жизнеобеспечения (свет, горячая вода, не знаю, как насчёт канализации). Не помню, большевики во время своего «штурма» Зимнего отключали там свет и воду?

Докапываться надо до простых объяснений. Горбачёв был явный «нарцисс», он хотел любоваться собой и чтобы все им любовались («горбомания» — конец «соцлагеря»). Ельцин — «русский медведь», «хозяин тайги», ему власть подавай, чтоб душа разгулялась (пошёл к демократам — конец СССР). Теперь надо кончать «социализм» и начать «переходный период» к капитализму. И ведь всё это было сделано своевольно. В «массе» — никто (свидетельствую: никто) не думал, что с приходом Горбачёва существовавшему строю конец. Потом, конечно, найдут «предпосылки», как Октябрю.

 

2 октября.

Утром поехал на метро «Октябрьская» на встречу с тёщей Миши Шатрова Она привезла письма из Америки (от него) и из Канады. Свободно проехал на 10-м троллейбусе. Старый работяга ругал коммунистов и Хасбулатова:

«Это они всё устраивают, потому как их отогнали от кормушек. Раньше обедать ходили на Кировскую, в столовую для них, голубцы там ели бесплатно. А я, когда заходил голубец там съесть за свои деньги, были недовольны, требовали, чтоб не пропускали чужих. Теперь вот вопят. Не знаю, что Ельцин смотрит, разогнать всех и точка. А тут ещё чеченец или калмык какой-то явился, залез в белый дом, кричит: не выйду. А кому он нужен? Пусть сидит, пока не обо…ся».

Но когда я возвращался обратно, у высотного здания МИДа уже была огромная толпа с красными и жёлто-чёрными знамёнами. Единение коммунистов с монархистами (националистами)? И те, и другие — патриоты. Троллейбус всё-таки проехал по Садовому. Из окна разглядел большой транспарант: «Позор Растроповичу и другим овичам!» Это было днём. А к вечеру…

Позвонил Р. (приехал из США на неделю). Договорились на 4 ч. встретиться у Смоленской, но проехать по Садовой теперь не мог, движения тут уже не было. Поехал на метро с пересадкой, добрался, вышел под арку, повернул на Старый Арбат, но у дома Макдональдса — мощная цепь омоновцев, прохода на Смоленский бульвар нет. Там виднелась огромная какая-то чёрная толпа людей, слышались крики, вроде «ура».

В нашей толпе говорили, что ОМОН атаковал ту толпу, есть якобы двое убитых. Р. я, конечно, не встретил. Потолкался, пошёл назад, к метро «Смоленская» (кольцевая).

Под арку бежали люди. Смоленская была перекрыта довольно большой баррикадой. Полыхал огонь, чёрный ядовитый дым почти застилал небо (жгли автопокрышки). Там шёл настоящий бой, через баррикаду, видно, рвались омоновцы. В толпе, стоявшей на тротуаре и на площадке под аркой, шныряли какие-то люди, совали листовки и газеты. В вестибюле метро тоже стояли дым и гарь. Эскалатор работал только на спуск. Внизу на перроне всё спокойно. В вагоне тоже. Свободно, обычные равнодушные лица, кто-то сидит, уткнувшись в газету, в книгу. Не знают, что наверху идёт настоящий бой, а хотя бы и знали? От площади Маяковского вплоть до Кудринской — абсолютная пустота, ни одной машины, никакого транспорта.

Значит, на Смоленской на баррикадах ещё сражаются, не пропускают, видимо, милицию и ОМОН к Белому дому или не поддаются разгону и сами рвутся туда. Сегодняшний день — резкий поворот в событиях. Похоже на восстание, как в декабре 5-го года. И что же будут делать власти? «Семёновский полк» перебрасывать из Петербурга? Есть ли он у них?

Посредником пытается стать духовенство. Стороны заседают в Свято-Даниловском монастыре, у патриарха. Синод грозит анафемой и отлучением от церкви. Но ведь отлучить можно только того, кто раньше принадлежал. Странно как-то. Завтра в Елоховский храм принесут икону Владимирской Богоматери, будут молить о спасении России. «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?»

 

3 октября.

Днём перекрыли ул. Красина при «впадении» в Садовое кольцо. Проезда нет, но проход есть. Пошёл на Садовое, это было часа в 4-5. Справа от Планетария, как туча, надвигалась огромная масса людей, как в былые дни на демонстрациях. Шли, наверное, около часа. Юнцы, мужики, пожилые стервозные тётки. У многих в руках палки, железки. Крики: «Жиды, пакуйте чемоданы! Мы взяли мэрию, Лужков сбежал, но далеко не уйдёт! Идём брать Останкино!»

Туча эта двигалась по широкой проезжей части, совершенно свободной, пустой. Шёл плебс, у многих лица кретинов. Охотнорядцы, штурмовики. Зловещая тишина… Что-то кричали стоявшие на тротуаре. Никакой милиции, никого, пусто. Кто-то из толпы кинулся было громить торговый ларёк на углу ул. Красина, но подбежала женщина, оттолкнула назад. Они двигались к площади Маяковского, потом скрылись из виду. По пустому Садовому кольцу на большой скорости в сторону Кудринской и от Кудринской стали буквально пролетать какие-то чёрные «Волги». Что за машины? Кто там? Куда мчались, зачем?

К неразгромленной палатке подъехала милицейская машина. Вышли два омоновца с автоматами. Взяли у перепуганного продавца сигареты и бутылку. Уехали, не расплатившись. Это восстание. Кто-то говорил, что большая часть ОМОНа и МВД перешла на сторону Руцкого и Хасбулатова, а у Белого дома и мэрии (бывший СЭВ) убитые и раненые.

До часу ночи слушали «Эхо Москвы». Идёт бой у Останкино. ТВ вдруг прервалось, потом снова заработало. На экране появился диктор «Вестей», по-моему, Виноградов — молодой парнишка. Сообщают, что подходят какие-то воинские части из Рязани и др. мест. Восстание. Кажется, Ельцину конец. И тогда? Чёрная толпа, которую я видел днём?

 

4 октября.

В ночь с 3-го на 4-е спали, кажется, часа три. Гайдар призвал идти к Моссовету. Позвонил Леонов из пединститута, сказал, что пойдёт. Звал меня. В 7 или 7 1/2 утра со стороны Белого дома стали слышаться автоматные очереди. Штурм Белого дома! Всё шло по нарастающей.

В 8 ч. пошёл на Патриаршие пруды. Через Садовое прошёл по верху, не через подземный переход. Как и вчера, иногда проносятся мимо чёрные «Волги». Но люди идут спокойно. Погода потрясающая! Тепло, яркое солнце, лето. На Патриарших Игорь и Брутенц. Пошли втроём по кругу. Со стороны Кудринской орудийный грохот. Автоматные очереди совсем рядом, кажется, на Вспольном и ул. Алексея Толстого. Откуда стреляют — непонятно. От греха разошлись, подстрелят просто случайно.

Вернулся домой, но сидеть не мог. Пошёл к Игорю, по Вспольному* уже бежал, потому что автоматные очереди где-то совсем рядом и почти беспрерывные. Он открыл мне дверь и бросился к ТВ. Невероятно!

Американцы (не наши!) с какой-то крыши своими камерами на весь мир показывали штурм Белого дома! Но виден только общий план: группки людей, движение БТР, на мосту перед гостиницей «Украина» массы народа —зрители! Два танка маневрируют на мосту. То продвигаются чуть вперёд, то задний ход, то влево-вправо. Потом вдруг как будто дёрнулись. И сразу на верхних этажах Белого дома — круглые, кудрявые облачка! Стреляют! Потом чёрный дым и из окон яркий пламень. Белый дом загорелся!

Вернулся домой. Целый день ТВ. Картина штурма была видна вся, но всё в том же общем плане. Чёрные этажи Белого дома, передвижение техники — танков и БТР, перебежки солдат, милиции, толп людей. Прибытие какого-то высокого начальства, отъезд их машин.

Сейчас 12 часов дня — всё ещё стреляют. Но Белый дом «пал». Пожарные уже гасят огонь. Разгром. Хасбулатов, Руцкой, другие арестованы. Вечером показали, как их выводили. Бойцы «Альфы» в каких-то особых шлемах, за ними Руцкой, по-генеральски хмурый и очень важный. Позирует. Хасбулатов сдал, осунулся. Этому не до позы… Повезли их в Лефортовскую тюрьму, как министров Временного правительства в октябре 17-го отправляли в Петропавловку.

Вот история! Тогда большевики вели демократию в тюрьму, теперь демократы ведут большевиков в тюрьму. Впрочем, какие это демократы и какие большевики! Номенклатурщики. От большевизма там давно была только шелуха.

А завтра будет кровавое похмелье. Очень много убитых у Белого дома и мэрии, у Останкино. Жуткий грех не кончится добром, вот когда надо молиться Богу…

Но поразительно: в этот тёплый, солнечный день Москва порой выглядела чуть ли не праздничной. Масса людей на улицах. Парни, девицы — все, оживлённые, снуют туда-сюда. Родители с детьми в колясках. Прогуливаются! А рядом, внизу от Садового кольца, танковые залпы, автоматные очереди, чёрный дым над белым домом. Путч, восстание, бой, а всё, как в будни. Быт.

В исторических описаниях всё, наверняка, будет иначе. Исчезнет эта обыденность, придёт легенда. История — это легенда. Как пел Высоцкий:

«…Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята!»

«Белодомовцы» знали, что должны капитулировать до 4 октября. Выходит, они решили действовать превентивно, предупредить. И третьего числа напали на мэрию, потом двинулись к Останкино (по ТВ мелькнул усатый генерал Макашов в камуфляже, берете, с автоматом, кричавший: «Взяли мэрию, теперь не будет ни мэров, ни х…ров!») Взяв Останкино, они взяли бы управление на себя. И «силовые структуры» бесповоротно перекинулись бы к ним.

Но почему был допущен разгром этой «мэрии», почему довели дело до Останкино? Ведь я сам видел: толпа шла туда совершенно свободно, никто её не мешал. Никто.

Носились только какие-то подозрительные «Волги», как будто что-то отслеживали. Б. говорит — провокация, их постарались поглубже «втянуть». А мне думается, и от растерянности и головотяпства много. Но обе стороны наверняка знали, что развязка будет тяжёлая, что без крови, скорее всего, не обойдутся, и шли на это.

 

5 октября.

Со всех сторон — разные версии событий: что и как произошло. А я думаю о том, что сказал Б. Он как-никак человек с самых «верхов», их методы действий знает. Из 17-го года вспоминаются слова Керенского, которые в канун октября он бросил в ответ на предупреждение, что большевики вот-вот выступят:

«Я бы молил Бога, чтобы они выступили».

Давно знал эту фразу, но не придавал ей значения. А она — свидетельство того, что он (впрочем, это и не было секретом), зная, что Ленин и Троцкий готовятся, готов, ждал этого, хотел, а может, и попустительствовал. Рассчитывал исправить «июльскую ошибку». Но просчитался.

Ельцин не просчитался или ему повезло, но тоже был близок к катастрофе.

Могли ли взять верх Руцкой и Хасбулатов? Могли, если бы были другими. Но Руцкой — простой фанфарон, Хасбулатов — анекдотическая личность, самоуверен от глупости. Никакой «харизмы» в обоих.

Ту толпу, которую я видел на Садовой 3 октября, смети она Ельцина, им бы всё равно было не удержать. В 17-м были Ленин, Троцкий, другие — не им чета.

Будущие историки раскроют скрытую пружину событий, мы её не узнаем. Ясно только, что колебания, неразбериха в ельциновском лагере были (*. Однако победителей не судят, и у этой победы Ельцина будет много друзей, из числа бывших его врагов тоже.

 

6 октября.

Стихло, затихло. В Москве комендантский час: с 11 до 5 утра на улицу не выходить. Идёт «подчистка», вылавливают белодомовских боевиков, которые, как пишут, какими-то подземными ходами ушли и рассеялись по городу. Комендант — милицейский генерал Куликов, худенький, щупленький — страху никак не нагоняет. Часто появляется на ТВ: разъясняет «порядок».

В институте, по обыкновению и стилистике «учёных», говорят обо всём случившемся сдержанно, без оценок, с некоторой иронией: всё знаем, всё понимаем, никаких чувств, страстей. Но за этим ожидание, вернее, выжидание — как бы ни попасть впросак. Муторно…

Знаменитый А. Минкин пишет в «МК» в статье «Вторая Великая Октябрьская социалистическая революция»:

«Я надеюсь только на одно. На то, что Руцкой, Хасбулатов, Ельцин, Шумейко, Степанков, Полторанин, Макашов, Стерлигов и Умалатова научили нас выбирать. Мы больше не выберем себе вождей, по горло увязших в прошлых грехах. Мы знаем: если воровал при коммунистах — будет воровать и при монархии, и при любой погоде» («МК», 6/Х-93 г.).

Он думает — не выберем, а я думаю — выберем. Теперь под ельцинскую руку пойдут, побегут. Много будет «тушинских перелётов». Он показал силу. Вот теперь он и станет Хозяином. Только сейчас, а не после августа 91 г. Теперь переступил через кровь, а у нас «дело — крепко, когда под ним струится кровь»: Пётр I, матушка Екатерина, Николай I, Александр III, не говоря уж о Ленине и, особенно, о «товарище Сталине».

Ельцин, если не случится чего-либо особенного, теперь надолго. Ещё батюшка-царь Иван Васильевич Грозный говорил: «Ино ведь кто бьёт — тот лучше, а кого бьют да вяжут — тот хуже». Мудрец.

 

7 октября.

В метро «Маяковская» среди газетного развала увидел издание «Комсомолки»: «Всё о чёрном октябре». На плохой газетной бумаге, брошюра не скреплена. Много ценных фото. Издавали наспех. Думаю, это первое издание (суммирующее) о событиях. Будет большой редкостью, потом многое напишут, выйдут книги, но эта — «по живому следу».

Теперь считают потери, убитых. Одни утверждают, что там, в Белом доме, чуть ли не тысяча, а то и больше погибших — власти скрывают это. Главное медицинское управление сообщило список убитых 3-5 октября: 90 человек опознанных и 50 неопознанных. Но это также недоказательно, как и разговоры о тысячах жертв. Никто точно не знает и не узнает. Как в февральские дни 17-го года. Тысяч, конечно, нет, но сотни вполне возможны.

Поздно вечером стал читать брошюру, изданную «Комсомолкой». Там есть очень важные места, показывающие, что происходило в осаждённом Белом доме (туда проникли некоторые журналисты). Важные для «делегендизации» истории, для понимания её «бытовщины» банальности героических времён истории.

Из материала А. Гамова «Ночь при свечах в Белом доме 28 сентября»:

«В Белом доме и в мирные-то светлые дни немудрено заблудиться — столько здесь закоулков, переходов, лестниц, холлов. А сейчас, когда отключена электроэнергия, и с первыми сумерками коридоры власти погружаются в кромешную тьму, путешествие по ним — не для нервных… Неожиданно в глаза ударил сноп яркого света. Пятеро дюжих парней в защитной форме с электрическими фонариками и автоматами преградили дорогу. Ещё с десяток таких же сидели за полированным журнальным столиком, на котором высилась гора окурков, стояли бутылки с пепси. Некоторые поцеживали из стаканов какую-то светлую жидкость, закусывая луком и колбасой. Горело, чуть вздрагивая, пламя свечей. Слышался отборный мат… Обо мне доложили, но Александр Владимирович (Руцкой) не пожелал встретиться... (Гамов встретился с Хасбулатовым). Канализационно-электрические санкции президентской стороны против Белого дома. Р. И. прокомментировал так:

«Путчисты в августе 91-го были человечнее нынешних — тогда и свет горел, и горячая вода была, и правительственная и вся другая связь работала. Я по поручению Ельцина мог связаться с Янаевым, а сам Борис Николаевич говорил с Америкой. Не думал, что он будет таким жестоким».

А вот из очень популярного теперь А. Минкина («МК», 8 октября). Он цитирует видеозапись, попавшую к ним в редакцию. Снимал некий японский журналист (якобы) уже во время штурма:

«Руцкой: Бл…, подошли в упор и расстреливают… Ну, подойдите, бл… Скажите, ну ё… твою мать: вы знаете — я герой! Бл…, врут, бл…» (с Руцким вступает в разговор калмыцкий президент Илюмжинов, пришедший в «биде» как парламентёр). Руцкой: «Вы посмотрите, что наделали… Посмотри, убиты, я тебе говорю, человек 500. И сука, он врёт, врёт (это о министре МВД Ерине) Зорькину, что здесь мы стреляли, а они не стреляют…»

Это язык вождей побеждённых.

А победители?

Из «Исповеди депутата» («Всё о чёрном октябре»). Белый дом «сдался». Депутатов выпустили. Не всех посадили в автобусы. Многие уходят «своими ногами», просто разбегаются, но некоторых захватывали осаждавшие дом «штурмовики». «Как они нас били — не передать. Потом поставили вдоль стены. И каждого или дубинкой, или прикладом… Орут ещё, видимо, напичканы, пьяные все. Потом загнали нас, 27 депутатов, в автобус, мат сплошной, кричат: «Мы вас всех сейчас расстреляем на хрен, и нам ничего не будет, война всё спишет…» «В трёх отделениях милиции камеры переполнены были. И они уже: «Давай их перестреляем и выбросим на хрен под мостом, кому они нужны… Сволочи, нахапали, вам по 200 тысяч в день платят, вы там миллионами ворочали».

«Камера 6 квадратных метров, затолкали нас семерых туда, стены грязные, бетон. А они сели в карты играть, пьяные все, мат сплошной, страшно… Потом привели откуда-то женщину пьяную, она кричит, орёт, стали её насиловать, при нас прямо…

Позже узнал, что другие депутаты разбрелись — кто как мог. Некоторые отсиделись в подвалах, некоторые прямо на улицах. Стучались, одна группа обошла весь подъезд, в квартиры не пускали. Одна только фронтовичка пустила их, 5 человек, и накормила. — Записал Игорь Черняк, его примечания: фамилия депутата и номер отделения милиции имеются в редакции «КП».

Я много материалов (разных) об Октябре 17-го «перевернул» за десятилетия. Подобного всё-таки не встречал. В мемуаристике мелькали сведения о пьянке, о насилиях матросами и солдатами в «бабьем батальоне», но последнее — больше слухи, хотя дыма без огня нет. Захваченных министров Временного правительства под вой толпы увели в Петропавловку, всех потом постепенно выпустили. Как будет теперь с «лефортовскими сидельцами»?

Ещё небольшая выписка из отчёта о беседе министра обороны П. Грачёва с журналистом «КП», вечером 6 октября.

По его словам, все высшие генералы были на стороне Ельцина, нач. Генштаба генерал Колясников советовал генералам, засевшим в Белом доме, «не дурить и не заниматься ерундой». Хорошо сказал. Генерал Черемисов в 17-м тоже назвал Октябрь «петроградской передрягой».

 

8 октября.

Ходил к Белому дому. Близко подойти не даёт милиция. Верхние этажи в чёрной копоти. Много фотографирующихся на этом фоне. Действительно, выйдет исторический снимок, детям и внукам показывать будут. Говорят, что предприимчивые фотографы снимают; цена что-то около 1000 руб. за одно фото. Заработают. Жизнь продолжается.

 

9 октября.

Газета «МК» («Московский комсомолец»). На первой странице:

«Если вы хотите приобрести красивый недорогой товар из Индии, обращайтесь в АО «Сентоза». Дальше тут же: «Октябрьский апокалипсис» — Две тысячи зверски убитых в Белом доме. Массовые расстрелы у памятника Павлику Морозову. Ельцинский концлагерь на Краснопресненском стадионе. Трупы — на баржах по Москве-реке. Так было или нет?»

Ещё: «при штурме Белого дома было израсходовано 12 танковых снарядов. Из них 10 осколочно-фугасного действия и 2 подкалиберных, а также 32 тысячи автоматных патронов». Так было или нет? Но двух тысяч убитых, конечно, не было. Массовых расстрелов и барж с трупами — тоже. С. пишет об этом статью, кажется, в «НГ».

 

10 октября.

На Патриарших прудах золотая осень. Бродят «осколки империи»: бывшие министры, генералы, кэгебисты. Бредут (многие уже шаркая) по кругу, что-то обсуждают, останавливаются, бредут дальше. И говорят, говорят.

Все теперь ломают голову: почему власти «растерялись», допустили толпу до мэрии, Останкино? Разгильдяйство, головотяпство или провокация? Газеты полны версий и догадок.

А в общем-то, наивно думать, что «силы порядка» слабее «сил развала». Впрочем, так ли уж наивно? Часто видятся заговоры там, где банальная неразбериха, трусость, шкурничество, выжидание. Не таков ли был Февраль 17 г.? Не растерялись бы тогда власти, и победы «великой» демократической революции не было бы. Убеждён.

 

11 октября.

Был в «Литературке» по поводу их издания «Досье — ЛГ». Никто не говорил о Белом доме. Щ. с аппетитом ел помидоры, чеснок и хлеб. Закусил и стал рассказывать о гибели Владислава Кондратьева («Сашка» и др.). Он, по его словам, пил, болел. Застрелился. Мы приглашали его в прошлом году в Институт. Он приезжал, рассказывал много интересного — фронтовой, солдатский человек. Говорил об истории.

 

12 октября.

Утром на Патриарших прудах появился Р. Щедрин. Приехал на юбилей своей великой супруги — М. Плисецкой… Теперь оба уезжают назад: он — в Германию, она — куда-то ещё. Расспрашивал Игорька и меня о здешней жизни. Ругал Москву: квартира в тараканах, письма не приходят, горячая вода с перерывами. Всё это не для него, человека на седьмом десятке. «Несчастная страна»… «Если Ельцина не поддержат, значит, она (страна) лучшего и не заслуживает». Но и там, «за бугром», не так уж сладко. «Обманывают похлеще, чем у нас». Обманывают в контрактах «Даже С.». «Человек везде одинаков, только у нас от него ещё плохо попахивает, а там он вымыт шампунем, но всё равно — зверюга». Живая запись из уст выдающегося человека.

 

13 октября.

Утром по Патриаршим ходили с О. Адамовичем (он тут гуляет с весёлым сеттером). Считает, что всех белодомовских путчистов скоро выпустят из Лефортова, как в 91-м гэкачепистов. Он написал об этом статью в «МК».

«Закрывают» кремлёвскую стену и Мавзолей. Ещё 6 октября у Мавзолея сняли «пост № 1», на смены которого приходили смотреть много лет москвичи и туристы. Уберут ли Ленина из Мавзолея? «Новая газета» пишет, что какой-то кремлёвский офицер на вопрос, когда это может произойти, ответил: «Может быть, никогда, а может быть, уже на этой неделе» (13. Х-93 г.).

Очень интересный материал в той же газете — «11 вопросов тому, кто сможет ответить». Картина трагедии по-прежнему не ясна. Есть вопросы.

Вот они:

1. Ельцин отдал приказ о вводе войск в Москву в 14 ч. 3 октября, подтвердил его письменно в 16 ч., а Грачёв начал действовать только в 17 ч. Почему «упущены» три часа?

2. Зачем и почему потребовалось третье заседание коллегии Министерства обороны уже в 23 ч. с участием Ельцина?

3. Почему заговорили об отставке ряд высших генералов? Как это связано с заявлением Грачёва о том, что генералитет действовал «безупречно и чётко»?

4. Почему практически отсутствовала координация действий между МВД. (Ерин) и МО (Грачёв)?

5. Почему в полдень 3 октября было «оголено» оцепление вокруг Белого дома, сняты подразделения ОМОНа и оставлены только солдаты МВД?

6. Почему руководство по подавлению «мятежа» было отдано генералу Кобецу, а не Грачёву?

7. Почему Ельцин Ерину дал «Героя РФ», а Грачёву только орден «За мужество»?

8. Для чего Ельцин повторно прибыл в МО на рассвете 4 октября? О чём в ночь с 3 на 4-ое говорили с генералами Черномырдин и Филатов?

9. Почему скрываются факты, что некоторые генералы посылали приветствия Агалову, назначенному Верховным Советом министром обороны?

10. Почему происходит путаница в сообщениях о том, сколько солдат было задействовано «в операции»?

11. Узнаем ли мы всю правду о количестве погибших?

Из самих вопросов видно: генералитет колебался, но всё-таки склонился к Ельцину. Почему? Что заставило? Кто заставил?

 

15 октября.

Штрих, деталь (но Бог в деталях, нюансах).

С руки убитого английского журналиста (возле Останкино) Р. Пека сняли часы. Теперь его вдова умоляет вернуть. Мародёрствовали и в Белом доме. А в какой-то газете я прочитал, что в Останкино во время боя и стрельбы какая-то старушенция… собирала бутылки (их, наверное, много было)! Это потрясающе! Специально для тех, кто отгадывает «загадку русской души». Великая старуха!

 

19 октября.

С сегодняшнего дня билет на метро 30 р. Хлеб пока по старой цене от 90 до 140 р., но на днях вздорожает. А погода изумительная. 20 градусов тепла, солнце, как в июле.

Утром, собираясь на Патриаршие, обсуждаем возможный «вынос» Ленина из Мавзолея и судьбу самого Мавзолея.

Безногий ветеран войны Ермак, бывший адъютант маршала Тимошенко (каждое утро выходит на костылях и сидит под детским грибком) сердито говорит:

«Вы что хотите — говорите, а я от Ленина не отрекусь, нельзя его трогать. Меня беспризорного при нём в детдом определили, там рос и вырос. А жизнь что — плохая была? Песни какие пели: «Вставай, страна огромная! — и все шли вперёд. Открытки в праздник можно было послать за 5-7 копеек, мне самому сколько приходило! Сейчас письмо на Украину — 30 руб. да и идёт 2 месяца. Субботники были, все убирали, теперь никому ни до чего дела нет, грязь, работать никто не хочет. Это пусть молодёжь другой жизнью живёт, моя вся — там, я её хаять не буду!»

Дурак Руцкой, видимо, решил, что судьба назначила его вождём новой революции и повёл своё воинство на «штурм». А между тем, если бы он сидел в своём «биде», то, может быть, и высидел что-то. Ведь «генеральё» и периферийные князьки, похоже сочувствовали «парламентариям».

 

24 октября.

Пошёл в «МН». Там избрали нового главного — В. Лошака. В подземном переходе на Пушкинской аккордеонист играл «Прощание славянки», а в другом месте парень пел под гитару модную сейчас песню Ю. Шевчука «Осень»:

Что такое осень? Это камни,

вымытые нашими слезами.

Осень, доползём ли,

долетим ли до ответа —

что же будет с родиной

и с нами…

 

Хорошо, потому что печально.

Второй наш Октябрь не обошёлся без воровства. Белый дом обворовывали и осаждённые, и осаждавшие победители. Что могли, то и брали. О воровстве в Белом доме — много в сегодняшних газетах. Обворовали, в частности, какую-то «подарочную комнату». Но и ложки тоже крали. Как и в Зимнем в 17-м. Входим в большевизм — воруем, и выходим из большевизма — воруем.

Запишу немного о Ельцине.

Раньше (в конце 80-х) он чем-то смахивал на футбольно-хоккейного кумира 40-50-х годов Всеволода Боброва (болельщики звали его Севкой).

Теперь… Он улыбается улыбкой Игоря Ильинского в роли Бывалова («Волга-Волга») и персонажа вроде Бывалова из «Карнавальной ночи». Кто видел эти фильмы, представляет улыбку Ильинского. Он гениально изображал… Чичиков ушёл, явился Бывалов пополам с Ноздрёвым.

 

22 октября.

В газетах сведения о том, что «Белый дом здорово обворован» (интервью с А. Починком):

«Хищений, между прочим (именно — между прочим), было просто жуткое количество, на огромные суммы… Утащили огромное количество обуви… Воровали даже висюльки хрустальные с люстр и подвески и очень сильно грабили по кабинетам. У вашего покорного слуги утащили компьютер, часы, калькулятор… Книжный киоск очистили… После штурма задержали около 50 мародёров».

Кто-то воровал, но та бабушка у «Останкино» бутылки собирала. Каждый делал своё дело: стреляли, убивали, воровали, а она, вечная, собирала себе на пропитание, она жила честно.

 

24 октября.

Выпал большой снег. Хоть на лыжах ходи. В Белом доме спешно ликвидируются следы разгрома, и он обносится железной оградой.

 

12 декабря.

Голосование, выборы в Думу. Проголосовал за «Яблоко» Явлинского, за Минкина. Всех остальных вычеркнул. Никого не знаю: какие-то дельцы и проходимцы. Народа на нашем участке (в школе) было довольно мало.

Вечером позорное шоу на ТВ. Пьянка политического «бомонда» в Кремле. Гуляли, готовились отметить победу российской демократии. Столы ломились. Мониторы показывали ход голосования. И началось на глазах… отвисание челюстей. Побеждал Жириновский! Подвыпивший Юра Карякин (демократический мыслитель) на весь мир закричал: «Россия, ты одурела!»

Кто-то понес ахинею об антифашистском фронте.

Гоголем ходил с рюмкой в руке Жириновский, довольный сидел Зюганов. Победители! «Мальчиши-Кибальчиши». Получили то, что заработали. За несколько дней до выборов я видел повсюду содранные со стен предвыборные плакаты с фотографией Гайдара.

 

15 декабря.

Конец гайдаровской демократии символичен. Она кончилась невыразимо пошлой, позорной попойкой в ночь на 13-е (!), когда ТВ показывало выпивавших и закусывавших «демократов» и их «спонсоров», у которых вдруг провисли нижние челюсти, когда они наблюдали, как побеждают Жириновский и вообще «оппозиция». И эта пошлая картина шла под растерянное чтение ублюдочной ведущей Тамары каких-то полоумных стишков, якобы присланных в Кремль «трудящимися». От стыда хотелось провалиться прямо перед телевизором. Вот это символ!

Теперь пишут, что была у нас демократия с лицом Ростроповича, теперь, де, будет с «лицом Жириновского». Не так. Одна демократия с босховским лицом Гайдара и лицом фиксатого Шумейко — любимца продавщиц закрытых буфетов. Какое будет теперь лицо — посмотрим.

 

27 декабря.

Снял с подъезда на нашей ул. Красина большой лист вот с таким объявлением (в углу — крест):

«Уважаемые пенсионеры, одинокие и семейные! Печальная проблема растущих затрат на похороны волнует многих, а одиноких беспокоит ещё и то, кто их будет хоронить. Если перед вами стоят эти вопросы, мы поможем вам. Бюро ритуальных услуг московского объединения «Лана» предлагает вам предварительную оплату ритуальных услуг. Приватизационными чеками (ваучерами), исходя из сегодняшних расценок. Мы заботимся об одиноких и предотвращаем обесценение ваших средств. Мы гарантируем достойные проводы в последний путь (в паспорте будет проставлен специальный штамп). Заявки… направлять по адресу Москва, 125167, а/я 20, МО «Лана», БРУ… Приём заявок ограничен».

Это что: для той бабульки, которая собирала бутылки во время боя у Останкино? Впрочем, и для многих. Ведь большинство родом из «Октября», из того, первого Октября 1917 г.

Противооктябрь 1993 г. уже высылает своих похоронщиков.

 

29 декабря.

А вот нашел примечательное объявление.

Знаменитый ансамбль песни Советской армии им. А. В. Александрова дает представление в Новогоднюю ночь в гостинице «Новотель» Незабываемый праздничный ужин, веселье и танцы до утра. 199 долл. (вклад) на человека — 2-х местное размещение. 274 долл. — одноместное размещение. Цена включает шведский стол на следующий день. Разыгрываются призы, среди которых неделя в Каире и Люксоре.

Это символ? Ансамбль, который в июне 41-го г. исполнял «Священную войну» прямо на вокзалах, провожая солдат, теперь приглашает новых русских веселиться и плясать до упада. Переход закончился? Слезайте, граждане! Приехали. Конец.

 

30 декабря.

Входим в 94-й год.

Воспримет ли Россия капиталистичность с демократичностью западного образца? Вряд ли. Она не лучше Запада, но и не хуже. Другая. Просто другая.

Попытки Александра II, затем Николая II западизировать Россию кончились двумя революциями и падением монархии.

Попытка Керенского привела к большевизму.

К чему приведет попытка Горбачева-Ельцина? Она уже привела к Путину. А дальше?

 

(* Впоследствии сам Ельцин в своих «Записках президента» фактически подтвердил это. Выходит, наибольшую твёрдость проявил Коржаков. Он представил растерявшимся или не желавшим «встревать» в заваруху генералам «своего офицера», некоего Захарова, который и предложил конкретный план захвата Белого дома. Все встрепенулись. Но Грачёв всё-таки попросил Ельцина выдать ему «бумагу»  —  официальный приказ на применение оружия и особенно танков. Этого Захарова и танкистов, стрелявших по Белому дому, куда-то потом, по-видимому, задвинули.

 

Напечатано: в журнале "Семь искусств" № 5(74) май 2016

Адрес оригинальной публикации: http://7iskusstv.com/2016/Nomer5/GIoffe1.php