Перевод с английского Юрия Ноткина.
Многие уверены, что одно из центральных событий в иудаизме никогда не происходило. Данные, часть из которых приводятся здесь впервые, свидетельствуют об ином.
На сегодняшний день ни одна из проповедей современных Американских раввинов не вызвала большего внимания и полемики, нежели речь рабби Давида Вольпе в утро Пасхи 2001 г.
«Истина», которую рабби Вольпе преподнес своей пастве в Лос-Анжелесе, заключается в том, «что то, как Библия1 описывает исход из Египта, не совпадает с тем, как это происходило, если это происходило вообще».
Помимо того, что тем самым была брошена теологическая «бомба», проповедь возвестила новую эру, приход которой посещающие синагогу евреи могли все более ожидать по мере открытий академического изучения Библии. Согласно рабби Вольпе, интеллектуальная честность требует, чтобы эти открытия, и в частности в отношении Исхода, были не только оглашены, но и восприняты, и долг подобных ему духовных лидеров помочь верующему их усвоить.
В истекшие за последнее время годы, в немалой степени благодаря Интернету и вездесущим СМИ, демонстрация этих открытий экспоненциально возрастает, большая ее часть сосредоточена на одной теме, историчности и в особенности не - историчности библейского Исхода.
Например, в инаугурационном эссе на вебсайте The Torah.com, посвященном «интеграции изучения Торы с дисциплинами и открытиями академической научной библеистики», рабби Зев Фарбер категорически заявил, что «Получив данные, к которым имеют доступ современные историки, невозможно относиться к массовому исходу из Египта, или, иначе говоря, опыту пустыни … как к историческому»
Можно, конечно, спросить, вокруг чего весь этот шум? Для кого-то и впрямь тут ничего такого критического: признать, что мнение о том, что исхода никогда не было, это вопрос просто честности, имеющий малый и никак не опасный эффект на отношение к иудаизму. Напротив, Библейские истории, о которых нам рассказывали, разговаривают с нами на языке символов: Божий глас, упоминаемый в послании об истории исхода, вовсе не в предполагаемых событиях и фактах. Освобожденное от мифологического багажа, это послание только усиливается.
Однако, для других вычеркнуть Исход из иудаизма означает подрубить под корень иудаизм как таковой. В конце концов, рациональность библейского обета сынов Израиля Богу основывается не на восприятии ими Его как Творца или на Его недосягаемой моральной высоте, а на том факте, что Израэлиты-рабы в Египте воззвали к Нему из их рабства и Он спас их. Это единственная движущая сила, стоящая за строкой, открывающей Десять Заповедей « Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства»
При этом упомянутом выше воззрении, при котором нет исхода, почти все существовавшие столетиями священные тексты иудаизма были бы увековечены, как одна огромная ложь. В ответ на вопрос, задаваемый ребенком на пасхальном ужине: «Чем отличается эта ночь от других ночей?», отец его вынужден был бы ответить «По существу, дитя мое, ничем.» И действительно, за многими из современных пасхальных столов возникла новая фигура: рядом с сыном, который не знает, как спросить, сидит отец, который не знает, как ответить.
Ниже я предлагаю отцу три поддержки в образовании, чтобы помочь ему сформулировать ответ.
I. Был ли Исход? Обзор аргументов.
Возражение против историчности исхода достаточно просто и сущность его может быть выражена тремя словами: хроническое отсутствие доказательства. Нигде в письменных документах древнего Египта не найти явного упоминания о Еврейских или Израэлитских рабах, не говоря уже о человеке по имени Моисей. Нет и упоминаний о водах Нила обратившихся в кровь, или о серии каких-либо египетских бедствий, упоминаемых Библией, или фараоне, потерпевшем поражение, по масштабу своему соответствующему библейскому нарративу о массе египетских воинов, утонувших в море. Более того Тора свидетельствует о 600 000 евреев- мужчин в возрасте от двадцати до шестидесяти лет, покинувших Египет. Добавляя к этому женщин, детей и стариков, мы придем к общей численности населения в районе двух миллионов душ. Нет никаких археологических или иных фактов, о следах расположения лагеря такого размера в Синайской пустыне. Нет и свидетельств о последующем по времени наплыве такой массы людей в землю Израиля.
Ни один компетентный ученый или археолог не станет отрицать этих фактов. Так значит, вопрос закрыт? Какие еще доводы могут привести те, кто защищает достоверность исторического исхода?
Давайте начнем с отсутствия доказательств в Египетских письменных свидетельствах существования евреев. Достаточно справедливо, что в этих документах отсутствуют недвусмысленные ссылки на «Евреев» или «Израэлитов». Но вряд ли это может удивлять. Египтяне обозначают всех их Западно-Семитских рабов просто как «Азиатов», не выделяя отдельные группы – точно так же, как рабовладельцы Нового Света никогда не идентифицировали своих черных рабов по месту их конкретного исходного местопребывания в Африке.
Вообще есть предел тому, что можно ожидать встретить в письменных документах древнего Египта. Девяноста девять процентов папирусов, которые были созданы в интересующий нас период, были утеряны, и нет ни одного, который бы сохранился в восточной дельте Нила, регионе, в котором в соответствие с Торой существовали Еврейские рабы. Вместо этого мы полагаемся на нанесенные на памятники надписи, которые главным образом сообщают богам о достижениях царей и далеки от того, чтобы их можно было считать достоверными историческими документами. Скорее они схожи с современными резюме, подозрительные тем, что в них не найти упоминания о какой-либо неудаче соискателя.
Позже мы вернемся к этим надписям. Но теперь обратимся к отсутствию конкретных археологических доказательств исхода. Сказать по правде, многие главные события, упоминаемые в различных древних письменных источниках, остаются археологически невидимыми. Миграции Кельтов в Малую Азию, Славян в Грецию, Арамеи в Леванте – все это, описанное в письменных источниках – не оставило ни одного археологического следа. И это тоже вряд ли удивительно: археология фокусируется на местах проживания и строительства; мигранты же по определению являются кочевниками.
Подобное этому молчание сохраняется в археологических сообщениях касательно многих завоеваний, историчность которых общепринята, и даже по поводу больших и значительных сражений, включая и относительно близкие к нам по дате. Англо-Саксонское завоевание Британии в 5 веке, Арабское завоевание Палестины в 7 столетии, даже вторжение Норманнов в Англию в 1066 г: все они оставили весьма скудные, если оставили вообще археологические следы. Может быть потому, что завоевание всегда сопровождается разрушением? По факту нет: например, библейские книги Иисуса Навина и Судей Израилевых рассказывают о постепенной инфильтрации в землю Израиля, при этом всего лишь с горсточкой городов, подвергшихся разрушению. И то, что верно для античных времен, сохраняется справедливым для многих периодов военной истории, в которой завоевания вовсе не сопровождаются автоматически разрушением.
При обсуждении темы археологических доказательств позвольте мне также поместить здесь и вопрос о «массовом» исходе двух миллионов Израэлитов. Хотя вопрос этот уместнее было бы обсуждать при рассмотрении доводов против историчности исхода, он представляет собой нечто вроде «красной селедки» (см. Red herring –прим.переводчика) и заслуживает самостоятельного краткого рассмотрения. Действительно, несмотря на заявленное в Библии число покинувших Египет мужчин-Исраэлитов 600 000, обилие материалов в Торе указывает, что это число было драматически преувеличено, и возможно даже находится в степенной зависимости по отношению к реальному.
С одной стороны книга Исход (23:29-30)1 утверждает, что Исраэлиты были столь малы числом, что были не в состоянии заселить землю, в которую им было суждено войти. Подобно этому же, ссылаясь на них как на самую малую нацию на земле, книга Второзаконие (7:7)1говорит, что их численность была сильно преувеличена обитателями этой земли. Книга Числа (3:43)1 приводит количество Израэлитских первенцев мужского пола всех возрастов 22 273, что при общей численности населения свыше двух миллионов потребовало бы уровня рождаемости в несколько десятков детей на одну женщину - явление, которое нигде не отмечается в Торе и не встречается в родословных этого периода в других древних ближневосточных источниках,
Кроме того, двум миллионам – эквивалент населения Хьюстона, Техас - понадобились бы дни для того, чтобы только пройти лагерь. В то же время Тора (Исход 33: 6-11)1 ничего подобного не упоминает, напротив, там и сям описывая как нечто обыденное, как Израэлиты с легкостью покидали лагерь и возвращались в него. Нигде не отмечаются бедлам или пробки, которые должны были бы образоваться при централизованных жертвоприношениях, описываемых как обязательные в книге Левит. Более того, в книге Исход (15:27)1 сообщается, что Израэлиты останавливались лагерем в пустыне специально в оазисах, где число пальм достигало 70, что при странствующих двух миллионах потребовало бы от каждого дерева дать стол и кров для 30 000 человек!
Многие детали истории исхода выглядят как отражение реальных сущностей древнего Египта. Более того, имеются детали, с которыми, автор, живущий столетия спустя и описывающий эту историю заново, вряд ли мог быть знаком.
Почему же это число 600 000 мужчин - бойцов так резко не стыкуется со многими другими численными сведениями, касающимися пустыни, в Торе. Здесь мы сталкиваемся с некой особенностью Библии в целом. Если в общем случае пропорции и размеры – подобные тем, которые приводятся для скинии в пустыне или для храма Соломона - достаточно реалистичны, то в одной области они почти всегда нереальны. Это касается описаний связанных с военными действиями, где мы обнаруживаем числа, достигающие поистине «библейской» величины.
В библейском древнееврейском, как и в других семитских языках, слово для обозначения тысячи – элеф – может также означать «клан» или «отряд», и ясно при встрече с этим словом в различных местах, что подобные группы отнюдь не везде включают тысячу индивидуумов. В военном контексте этот термин может выступать просто как гиперболическая фигура речи – так, как «Саул победил тысячи, а Давид-десятки тысяч» (1Самуил 18:8)1 - или служить некоторой типологической или символической цели, как числительные 7, 12, 40 и т.д.. Взятое само по себе как результат некой переписи, в сумме число 600 000 очевидно относится к определенной сумме индивидуумов; в отличие от приводимых данных о денежном состоянии или других данных, здесь трудно сказать, к чему относится эта сумма. (Для общегопредставления смотрите New International Dictionary of Old Testament Theology and Exegesis vol. I, pp. 416-417, and Jerry Waite, “The Census of Israelite Men after Their Exodus from Egypt,” Vetus Testamentum, 60 [2010], pp. 487-491.)
Посему отсутствие археологических свидетельств о лагерях Исраэлитов и их инфильтрации в страну может выглядеть не столь удивительным. Численность рассматриваемой популяции не могла быть столь огромна.
В свете всего нами рассмотренного, должна ли все-таки отвергаться историчность исхода? Или мы можем теперь обратиться к известной и повсеместно справедливой остроте - отсутствие доказательства не есть доказательство отсутствия?
По существу, можно повторить здесь снова. Многие подробности истории исхода поразительно отражают реальные сущности поздневторого тысячелетия Египта, периода, когда наиболее вероятно произошел исход, – и они относятся к таким видам подробностей, о которых автор, живший столетия спустя и «изобретавший» впервые эту историю, вряд ли мог быть осведомлен:
Имеется множество свидетельств тому, что Западно –Семитское население жило в восточной дельте Нила, которую Библия называет Гошен, в течение большей части второго тысячелетия. Некоторые были рабами, некоторые возвысились при дворе фараона, а некоторые, как Моисей (Мозес), носили Египетские имена.
Мы знаем сегодня, что великий фараон Рамсес II, правивший с 1279 по 1213 до н.э., построил огромный административный центр из глиняных кирпичей в области, где веками жило семитское народонаселение. Он назывался Пер-Рамсес Исход (1:11)1, что Еврейские рабы строили города Пифом и Раамсес и возможна связь с Пер-Рамсесом. Это место было покинуто фараонами спустя два столетия.
В Исходе фараонов именуют просто « Фараон», в то время как в более поздних библейских отрывках их уже упоминают под соответствующим именем, как, например Фараон Нехо ( 2 Царств 23: 39)1 (точнее книга Иеремия (46:2) - прим. переводчика). Это также отражает реальность Египта, где с середины второго тысячелетия до десятого века до н.э. титул «Фараон» использовался без добавления имени.
Имена различных племен, упоминаемые в Песне Моря (Песнь Моисея и Мариам - прим. переводчика) Исход (15:1-18)- филистимлян, моавитов, эдомитов и пр.- все обнаруживаются в Египетских источниках незадолго до 1200 до н.э.; что опять же указывает на то, что книга Исход справедливо относится к этому периоду.
Истории исхода и последующих странствий Израэлитов в пустыне отражают хорошее знание географии и условий окружающей среды в восточной дельте Нила, на Синайском полуострове, в Негеве и Трансиордании.
Книга Исход (13:17)1 отмечает, что Израэлиты предпочли не пересекать Синайский полуостров, двигаясь на Север вдоль побережья по направлению к сегодняшней Газе, поскольку это могло вовлечь их в военные столкновения. Последующее обнаружение мощных Египетских укреплений вдоль всего этого маршрута, относящихся к интересующему нас периоду, подтверждают точность этого предвидения.
Археологи зафиксировали сотни новых поселений на земле Израиля позднего 13-го и 12 столетий до н.э., согласующихся с описываемым библией временем прихода туда освободившихся рабов; поразительно полное отсутствие там свиных костей, обычно обнаруживаемых в других местах. Главные обломки найдены близко к Вефилю (Бэйт Элю), Йокнеаму и Хацору – городам, захваченным Израилем согласно книге Джошуа (Иисуса Навина). В Хацоре были найдены изуродованные культовые статуи, что предполагает, что они были мерзки пришельцам.
Самые ранние упоминания сущности, именуемой «Израиль», найдены в надписи о победе фараона Мернептаха, относящейся к 1206 г до н.э. Оно содержится в списке побежденных им народов в ходе кампании в южном Леванте; среди них «Израиль повержен и его семя более не существует». «Израиль» написано в таком контексте, что подразумевает группу людей, а не город или регион, в подтексте подразумевается, что это не есть некая группа, установившая контроль над целым прилегающим районом. Это согласуется с библейским описанием в книгах Иисуса Навина и Судей постепенного завоевания страны.
Конечно, некоторые ученые утверждают, что останки, подобные стеле Мернаптеха, вовсе не говорят нам о предполагаемом исходе, а лишь о том, что существовала некая кочевая группа, именуемая Израиль в Ханаане в 1206 г до н.э, которая на основании того, что нам известно, могла быть неким туземным племенем. Однако, другие, базируясь на той же стеле, предполагают, что мы должны относить исход к периоду предшествовавшему времени нанесения надписи - а именно ко времени правления Рамсеса II.
В этом месте происходит методологический скачок в работе, которая объединяет археологическое свидетельство (надпись Мернептаха) и библейское свидетельство (нарратив исхода) на пути, который ведет к благоприятному заключению о последнем.
Некоторые относят этот скачок к легитимной практике, другие полагают его дурно пахнущим трюком. Но здесь мы подходим к большой теме и предмету интенсивных дебатов в ученом мире: можно ли вообще доверять Библии в чем угодно как историческому источнику?
Должен ли ответ быть, «невиновен» (т. исторически верен), по крайней мере пока не доказано, «виновен» (т.е. неверен), или же следует считать «виновен», пока эти утверждения не будут подтверждены независимыми источниками.
К этому аспекту, который является центральным для нашей темы, мы и должны сейчас обратиться.
II. Исход и культурные войны
Имеется много резких возражений против Библии в качестве надежного исторического источника. Она содержит ряд материалов подобных рассказу о Райском Саде, который по сути своей выглядит откровенно мифическим. Она ссылается на сверхъестественные происшествия, которые современный историк не может принять как реальные, и она сплошь и рядом описывает земные деяния, как результат божественного промысла. Как полагают ученые, многие из библейских текстов были сочинены столетия спустя после того, как происходили описываемые в них события и - также, как в случае с исходом - малая часть из них может быть подкреплена другими источниками.
Короче говоря, в этом свете Библия является книгой религиозной пропаганды: «историей», которая отвечает целям ее писавших. Этот взгляд хорошо обоснован. Но не менее проблематичен при этом и причина этого весьма проста: ко многим другим историческим письменам, дошедшим до нас как из древнего Ближнего Востока, так и отовсюду, можно предъявить те же обвинения. Клинописные и иероглифические тексты, которые рассказывают о божественных откровениях царским особам, обнаруживаемые повсюду, представляют собой явную пропаганду, касающуюся былых царей и богов, которым они служили. Большинство событий, описываемых в этих древних записях, не находят подтверждения в независимых источниках из других культур. Часто сами описываемые события сверхъестественны: например, фараон, одной рукой поражающий множество врагов, или скульптурное изображение в диадеме фараона змея, изрыгающего всепожирающий огонь; фигуры воинов невероятно огромны. Зачастую изображаемые или описываемые события, если они вообще имели место, происходили столетиями ранее, чем создавались тексты.
И, однако, ученые сплошь и рядом принимают эти тексты, как исторически надежные. Они пользуются сегодня работами Ливия для реконструкции истории Римской республики, основанной за несколько столетий до его рождения, и все историки Александра Великого признают как наиболее достоверный источник Анабазис Ариана, написанный спустя четыре столетия. Конечно, они исключают явно нереалистические элементы, которые они отделяют от остального, прежде чем утвердить надежность источника. По контрасту, однако, в том, что касается библейских источников, сомнительные элементы представляются в качестве доказательств недостоверности целого.
Ученые даже принимают как исторически достоверные тексты, включающие сверхъестественные события. Естественно, кроме тех случаев, когда это касается Библии.
Есть еще боле примечательная (мягко говоря) черта в свете той заметной разницы, которая существует между библейской литературой и письменными свидетельствами, оставшимися от других цивилизаций Ближнего Востока. Через всю Библию прослеживается склонность весьма резко судить ее героев, а описаний неудач и проступков Израиля даже больше, чем описаний его успехов. Ни одна другая древняя культура Ближнего Востока не описала с такой предельной откровенностью, столь реалистично вину и злоупотребления власти и не была столь решительно направлена на то, чтобы засвидетельствовать эти злоупотребления для потомков. По крайней мере, по этому поводу имеется общее согласие. Однако, в академических кругах признание этого факта ничуть не улучшает репутацию Библии, как правдивого репортера исторических событий.
Предлагаю мысленный эксперимент: представим себе, что в Библии нигде не говорится о порабощении евреев или об исходе из Египта. Вместо этого, весьма похожие на эту историю документы, относящиеся к первому тысячелетию до н.э., обнаруживаются при археологических раскопках в Трансиордании, земле древних Моавитян. Рассказывая о раннем периоде этого народа и их божестве Кемоше (Хамосе), эти письмена утверждают, что Моавитяне были рабами в Египте, но могучий Кемош нанес поражение Амону-Ра на море, освободив рабов и позволив им вернуться в их дом в Моав, в то время как их враги погибли в штормовом потоке.
Обнаружив такую историю, ученые наверняка отнеслись бы скептически к ее теологическим и сверхъестественным элементам, но подозреваю, что они стали бы искать путеводные нити к аутентичному источнику, в особенности, если бы существовали косвенные подтверждения типа тех, на которые я указывал в связи с библейским рассказом. Например, на них бы произвело впечатление, что обнаруженная история демонстрирует близкое знакомство с Египетскими именами, знание о поселениях в восточной дельте, правильные наименования фараона, знакомство с царскими укреплениями вне Египта и географией Синайского полуострова, Негева и Трансиордании. Сверх того, они бы наверняка ухватились за любое упоминание о существовании моавитян в относящихся к тому же периоду не-моавитянских источниках.
Стали бы эти гипотетические ученые придираться к отсутствию упоминания о Моавитянских рабах в Египетских источниках? Я сомневаюсь: притом, что столь многие детали этого рассказа соответствуют нашим знаниям о том историческом периоде, многие восприняли бы этот источник как подлинный - особенно в отсутствие четких свидетельств его опровергающих.
Надежность древних источников-вне-библейских, равно как и библейских - тема малоприятная. Где кончается реальность и начинается «ваяние» событий для создания необходимой версии? В академической перспективе Библия должна быть предметом анализа с теми же критериями, с которыми подходят к анализу других древних текстов. Тот факт, что этого не происходит- то есть действует двойной стандарт - говорит нам нечто об области академического изучения Библии и о самой академии, как таковой.
Приложение двойного стандарта к библейским текстам является ключевым аспектом происходящей борьбы за власть в изучении библии, которая в качестве академической дисциплины представляет собой нечто аномальное среди других гуманитарных наук. Сегодня Библию изучают в присваивающих ученые степени институтах всех видов, от полностью секулярных до полностью приверженных догматам. Однако в сравнении с творчеством Шекспира, речами Цицерона, эпосом Гильгамеша или кодеком Хаммурапи, Библия сама по себе представляет аномалию: это не только труд для чтения и изучения людьми, но для многих еще и творение, направляющее саму жизнь, Священное Писание.
Конечно, ученым свойственно беспокоиться о вторжении систем верований и религиозных доктрин в дело критического анализа. Но в Соединенных Штатах, наряду с ростом фундаменталистского христианства, также возрастают оборонительные тенденции и в ученом мире. Действительно, для некоторых само слово «Библия» становится «радиоактивным», если не табу. Например, в Американской Школе Исследований Востока (ASOR) неконфессиональной академической организации, изменено название популярного журнала «Библейский Археолог» (Biblical Archaeologist, 1938-199-прим.переводчика) на «Ближневосточную Археологию (Near Eastern Archaeology). Некий известный американский археолог предложил даже, чтобы самой Библии было дано новое имя, представив новый бренд «Библиотека древней Иудеи» (The Library of Ancient Judea.”).
В самой гильдии ученых страх фундаменталистского вторжения достиг крещендо четыре года назад, когда Общество Библейской Литературы (Society of Biblical Literature), самая большая академическая организация в своей области, стала рассылать автоматические уведомления каждому для одобрения в качестве документа конференции (conference paper) .
Обратите, пожалуйста, внимание, что одобрив документ или предложение принять участие в любой дочерней ассоциации или программе в главном ежегодном или международном заседании Общества Библейской Литературы, Вы соглашаетесь принять участие в открытой академической дискуссии, подчиняющейся общему стандарту, который обязывает, чтобы Ваше сообщение подверглись критическому обследованию.
Можно предположить, что подобные предосторожности не вызвали бы одобрения, например, в Обществе Нейронауки.
Опять таки, до определенной степени можно понять это беспокойство. Аргументы «Ибо так сказано в Библии» или «Так сказал Господь» не могут быть квалифицированы как научные. Однако, если идеалом является «открытая академическая дискуссия» или «общий стандарт академических докладов», то сверхосторожность с другой стороны может быть не менее беспокоящей. В попытках поставить фундаменталистов в определенные рамки, некоторые ученые, в том, что касается Библии, принимают на себя обязательство вместе с водой выплеснуть и ребенка, заранее низводя до нуля ее достоверность как исторического свидетельства.
Силовая борьба в области изучения Библии является частью большой культурной войны, которая свирепствует между либералами и консерваторами в США (и, хоть и в иначе выраженной форме, в Израиле)
И это еще не все. Если в этой войне место религии в жизни общества есть главное поле битвы, то локальные бои происходят и в отличающихся высоким эмоциональным и политическим накалом других областях от тем абортов и однополых браков до публичного обсуждения Десяти Заповедей. Эти схватки выходят за рамки закона и официальных норм в СМИ, а также университетах, причем на последней упомянутой арене целые направления и специализации втягиваются в схватку. К примеру, более чем академический диспут касается статуса эволюционной психологии, другим примером является статус Библии как исторического свидетельства. По мере выхода на сцену идеологии пятно все более расплывается: попытки арабских интеллектуалов и политических лидеров отрицать древнее прошлое Евреев в земле Израиля кому-то может показаться смешным, но они приобретают ауру респектабельности в трудах подобных книге одного ученого«Изобретение Древнего Израиля :Замалчивание Палестинской Истории» (The Invention of Ancient Israel: The Silencing of Palestinian History), присутствующей в одной из самых известных программ в Великобритании.
В прошедшие годы проходили две главные академические конференции, посвященные историчности Исхода, и их соответствующие названия говорят сами за себя. Конференция, собравшая наибольшее количество участников, сомневающихся в том, что был Исход называлась «Из Египта: Израильский Исход между Текстом и Памятью, История и Фантазия» (Out of Egypt: Israel’s Exodus between Text andMemory, History and Imagination) Другая, созванная в качестве прямого ответа на первую называлась «Совещание по вопросам Историчности и Аутентичности Исхода и Традиции Пустыни в Пост-Модернистский век» (A Consultation on the Historicity and Authenticity ofthe Exodus and Wilderness Traditions in a Post-Modern Age. ) «Либеральная» конференция проходила в Калифорнии, «консервативная» - в Техасе.
Есть, таким образом, большая правда в утверждении археолога и лауреата премии Израиля Амихая Мазара о том, «что интерпретация археологических данных и ее ассоциация с библейским текстом во многих случаях есть результат субъективного суждения…, вдохновляемого персональными ценностями, верованиями, идеологией и отношением к данным самого ученого. Коротко говоря: скажи мне о своих взглядах на историчность исхода, и я, вероятно, смогу сказать, как ты голосовал на последних президентских выборах.
III. «Расфараонивание» Фараона
Если просуммировать до сих пор сказанное, то получается, что точные свидетельства, которые бы могли подтвердить исход, отсутствуют. В лучшем случае у нас есть текст – Еврейская Библия - которая демонстрирует вполне стандартные аспекты древнеегипетских реалий. Это, конечно, кое-что, и едва ли на это можно «начхать», но можем ли мы к этому еще что-нибудь добавить? На Техасской конференции я представил находки, которые устанавливают четкую связь между библейским рассказом и специфическим текстом времен определенного периода правления в Египетской истории. Полный отчет о моих исследованиях и сделанным по ним выводам появится под названием «Не вывел ли я евреев из Египта?» (Did I Not Bring Israel Outof Egypt?,), который должен выйти в предстоящей публикации тома с материалами Конференции под редакцией Аллана Милларда, Гарри Рендсбурга и Джеймса Хоффмайера. Здесь я представляю ключевые находки, которые публикуются впервые.
Одним из столпов современного критического изучения Библии является так называемый сравнительный метод. Ученые истолковывают библейские тексты, подмечая их сходство с другими, найденными среди культур смежных с древним Израилем. Если сходных моментов много и они четко выделяются в двух источниках, то уже в ученых кругах допустимо выдвигать гипотезу, что библейский текст мог быть написан под прямым влиянием или как реакция на вне-библейский текст. Почему такая однонаправленность – от вне-библейского к библейскому? Ответ заключается в том, что Израиль был преимущественно слабым игроком, окруженным много более мощными в политическом и культурном отношении силами. До Вавилонского изгнания (586 до н.э) не было обнаружено каких-либо Еврейских текстов в переводе на другие языки. Отсюда отмечаемые сходства между Аккадскими или Египетскими текстами с библейскими понимаются как отражение влияния первых на последние.
Хотя компаративный метод по принятому мнению отражает современный подход, первым, кто практиковал его был не кто иной как Моисей Маймонид в 12 столетии. Для того, чтобы правильно понять Библию пишет Маймонид, он раздобыл все работы известных к тому времени древних цивилизаций. В своем «Путеводителе заблудших»(Guide of the Perplexed) он излагает рациональный метод истолкования многих содержащихся в Торе культовых законов и практик, обосновывая, что они появились как адаптация древних языческих обычаев, но были доработаны в соответствии с анти-языческой теологией (Я написал раввинистический трактат, рассматривающий Тору в древнем контексте (см. здесь), а также с другой стороны в свете вызванной Торой революции в древнем политическом мышлении (см. здесь)) В конце Путеводителя Маймонид утверждает, что его проникновение в тему было бы еще глубже, если бы он смог обнаружить еще больше других источников.
Сравнительный метод может привести к ослепительным результатам при приложении его к ранее казавшимся неясными, или самоочевидными, или не допускающим возражений отрывкам. Например, рассмотрим знакомый библейский рефрен, возникающий там, где речь идет о том, как Бог вывел Израиль из Египта «рукою мощной и мышцей простертой»2. Библия могла бы использовать эту фразу при описании множества божественных деяний для Израиля, и, однако, эта фраза используется только в отношении исхода. Это не случайно. В большинстве Египетских материалов о царствующих фраза «мощная рука» является синонимом фараона, а о многих действиях фараона говорится, что они выполнены его «мощной рукой» или его «простертой мышцей». Нигде более в Древнем Ближнем Востоке правители не описываются подобным образом. Более того, это выражение чаще всего можно встретить в Египетском восхвалении царей в последней части второго тысячелетия.
С какой стати стала бы книга Исход описывать бога в тех же терминах, которые использовали Египтяне для возвеличивания своего фараона? Мы видим здесь динамику заимствования. В течение большой части своей истории Израиль был в тени Египта. Для слабых и угнетенных людей одной из форм культурного и духовного сопротивления является заимствование символов угнетателя и применение их в соревновательных идеологических целях. Я полагаю и намереваюсь показать далее, что в своем рассказе об исходе из Египта Библия заимствует более, чем отдельные фразы и символы, что короче говоря, она заимствует и адаптирует одну из наиболее известных историй о величайшем из всех египетских фараонов.
Здесь нам необходимо сказать несколько слов о подоплеке. Как и все великие древние империи, древний Египет испытал рост и упадок. Зенит его славы был достигнут в период Нового Царства, примерно в 1500 – 1200 годах до н. э. Именно тогда его границы достигли пределов и были построены многие из массивных памятников, которые можно увидеть и сегодня. Мы уже встречались с величайшим фараоном этого периода Рамессесом II (далее Рамзесом - прим. переводчика), известном также как Рамзес Великий, правившим с 1279 по 1213.
«Высшим достижением» Рамзеса, случившимся в ранний период его правления, была его победа в 1274 г над архисоперником Египта – империей Хеттов в битве при Кадеше - городе на реке Оронт, в наши дни пограничной между Ливаном и Сирией. По возвращении в Египет Рамзес повелел высечь надписи с рассказом об этой битве на многих памятниках по всей империи. Десять копий этих надписей существуют по сей день. Эти многочисленные копии делают битву при Кадеше самым часто публикуемым событием повсюду в древнем мире, не исключая события, происходившие в Греции и в Риме. Более того, тексты сопровождались другим видом творчества: барельефами изображающими битву, кадр за кадром, так что – подобно витражным окнам в средневековых церквях – даже не разбирающиеся в иероглифах могли изучать подвиги фараона.
Подойдем теперь к давней библейской загадке. Ученые долго разыскивали модель, предтечу, которая могла бы вдохновить конструкцию Скинии (походного Храма древних Евреев –прим. переводчика), которая служила культовым центром Исраэлитов при расположении их лагерем в пустыне, конструкции, которая с исключительными словесными подробностями описана в книге Исход 25-291. Хотя останки финикийских храмов позволяют представить архитектурный план, напоминающий храм Соломона (построенный фактически с весьма большой помощью финикийского царя), ни один из известных культовых центров древнего Ближнего Востока не выглядит схожим с Скинией в пустыне. В то же время около 80 лет назад было обнаружено неожиданное сходство между библейским описанием Скинии и изображениями из лагеря Рамзеса в лагере Кадеша на нескольких барельефах.
На нижеследующей иллюстрации битвы при Кадеше обнесенный стеной военный лагерь занимает значительную площадь в форме прямоугольника в нижней части барельефа (в оригинале статьи изображение можно увеличить, «кликнув» по нему мышкой)
Длина лагеря вдвое больше ширины. Вход в него находится в середине Восточной стены, слева. (В Египетских иллюстрациях Восток слева, а Запад справа) В центре лагеря, в нижней части длинного коридора, находится вход в прямоугольный 3:1 шатер. Этот шатер содержит две секции: 2:1 приемный шатер с коленопреклоненными в благоговении фигурами и ведущий на запад (направо) от него, украшенный куполом прямоугольник, представляющий тронный шатер фараона.
Эти пропорции и те, которые отображены в предписаниях для сооружения Скинии в Исходе 25-27, в наглядной форме отражены на нижеследующей диаграмме.
В тронном шатре, выделенном из общего барельефа ниже, эмблема, несущая имя фараона и отражающая его силу, обрамлена соколами, символизирующими бога Хора, которые простерли свои крылья, защищая шатер (в оригинале статьи изображение можно увеличить, «кликнув» по нему мышкой)
В Исходе (25:20)1 арка Скинии подобным же образом обрамлена двумя крылатыми херувимами. Для завершения параллели, четыре составляющих Египетской армии в Кадеше расположились по четырем сторонам военной резиденции Рамзеса, в то же время книга Числа (2) утверждает, что племена Израиля располагались лагерем по четырем сторонам Скинии.
Сходство военного лагеря при Кадеше со Скинией выходит за рамки архитектуры, оно также и концептуальное. Для Египтян, Рамзес был полководцем и божеством. В Торе шатер Господа – божественного воителя – является параллелью шатру фараона, живого Египетского бога, изготовившегося к битве.
Какой вывод сделали ученые из всего этого наблюдения? Все согласны, что ни одно изображение, известное нам из древних документов не похоже столь явно на Скинию как тронный шатер фараона. Нет нигде и текстового культового шатра или тронного шатра в военном лагере, который, удовлетворяет этим размерам. На этой основе некоторые ученые действительно предположили, что барельефы Кадеша вдохновили проектирование Скинии, описываемое в книге Исход 25-271. По их мысли Исраэлиты переработали идеологически шатер Фараона, заместив Богом Рамзеса Великого, как самую мощную фигуру своего времени. В Торе, конечно, Бог не может быть представлен своим изображением и не нуждается в защите, и для языческих божеств там нет места, поэтому вместо соколов и Хора мы видим херувимов со скрижалями Его завета Израилю, которые зависли над аркой и защищают вход. Другие подозревают, что это изображение тронного шатра изначально было заимствованно культурой Исраэлитов путями, которые мы не можем проследить, и позднее было вставлено в текст Исхода, но без сознательных воспоминаний о Рамзесе II. Однако, прочие остаются скептически настроенными, полагая, что отмеченные сходства в большинстве своем случайны.
У меня была другая реакция. При том, что мой интерес был также возбужден визуальным сходством между Скинией и тронным шатром, я решил попристальней приглядеться к текстовым надписям о Кадеше, изучить, что они могут рассказать о Рамзесе, Египтянах и битве при Кадеше. Вначале, несколько случайных моментов - таких, как ссылки на мощную руку фараона, упомянутую выше - попавших у меня в резонанс с языком истории в Исходе. По мере того как я читал и перечитывал, я понимал, что здесь было много больше сходства нежели в отдельных фразах или изображениях – сходство распространялось на целую сюжетную линию поэмы Кадеша и историю о том, как расступилось море в Исходе 14-151.
Чем более я исследовал описания других битв на древнем Ближнем Востоке, тем упомянутое выше сходство все сильнее меня подводило к мысли, что разумно заявить, что нарратив о расступившемся море (Исход 14)1 может отражать акт культурного заимствования. Если надписи о Кадеше несут свидетельство величайшего свершения величайшего фараона величайшего периода в Египетской истории, то Книга Исход гласит о том, что Бог Израиля превзошел Рамзеса Великого на несколько порядков, наказав его фактически в его же собственной игре.
Посмотрим, как это работает. В поэме о Кадеше и в истории об Исходе 14-15, в обоих действие начинается одинаковым образом: армия главных героев (Египтян и Исраэлитов соответственно) находится на марше и не подготовлена к битве, когда она оказывается атакована большой силой колесниц, заставляющая ее ряды дрогнуть в страхе. Так, в соответствии с поэмой о Кадеше отряды Рамзеса двигаются к предместьям Кадеша, когда они поражены внезапной атакой корпуса колесниц Хеттов и охвачены страхом. История Исхода открывается подобным же образом. Израэлиты, покидающие Египет описываются как вооруженные силы (Исход 13-18 и 14-8)1. Однако, ошеломленные внезапной стремительной атакой колесниц фараона, они становятся совершенно подавленными (14: 10-12)1.
В каждой из историй главный герой в этот момент взывает к своему богу о помощи, и бог увещевает его двигаться вперед с божьей помощью. В поэме о Кадеше Рамзес молится Амону, который отвечает: «Вперед! Я с тобой, я твой отец, моя рука с тобой!» [Везде используется перевод поэмы (на английский – прим. Ю.Н) из Kenneth A. Kitchen,Ramesside Inscriptions Translated & Annotated, Blackwell, Vol. 2, pp. 2-14.] Подобным же образом Моисей взывает к Богу, который отвечает в 14:15 «Скажи сынам Израилевым, чтобы они шли вперед», обещая им победу над Фараоном.
С этой точки поэмы о Кадеше Рамзес обретает божественную силу и пропорции. Иначе говоря, в момент бедствия он превращается из человека-полководца в квазибожество, что позволяет нам сравнивать его действия против Хеттов на реке Оронт с действиями Бога против египтян на море. В каждом из этих рассказов «царь» противостоит врагу самостоятельно, не защищаемый своими испуганными войсками. Полностью покинутый своей армией, Рамзес вступает в бой с Хеттамиодной рукой, этот момент подчеркивается на протяжении всей поэмы. В Исходе 14:141 Бог заявляет, что Израиль должен оставаться в стороне, и что Он будет сражаться за них. «Бог будет сражаться за Вас, а Вы стойте спокойно». Что особенно примечательно здесь, так это то, что специфическая характеристика, используемая в обеих работах – а именно параллель в портрете победоносного «царя», который вынужден тяжко трудиться, чтобы завоевать лояльность тех, кого он спасает в битве – не имеет подобия нигде в литературе древнего Ближнего Востока.
В каждом из текстов враг затем восклицает о тщетности борьбы с божественной силой и ищет путь к спасению. В каждом из них сделанное ранее утверждение о могуществе божественной фигуры теперь подтверждается самим врагом. В поэме о Кадеше Хетты отступают перед Рамзесом «Один из них воззвал к своим соратникам: Смотрите, остерегайтесь, не приближайтесь к нему! Сама Сехмет Могучая (древнеегипетская богиня войны – примечания переводчика),вот кто с ним!», ссылаясь на богиню, превозносимую ранее в начале поэмы. В этом отрывке Хетты признают, что они сражаются не просто с божественной силой, а с вполне конкретной божественной фигурой.
Подобную же риторическую фигуру речи мы находим в нарративе Исхода: приведенные в замешательство Богом в 14:251 Египтяне говорят «Бежим от Исраэлитов, потому что сам Господь сражается за них против Египтян"
Общим элементом в обоих сочинениях является затопление врага водой. Поэма Кадеша при этом не делает это событие центральным моментом в той же степени, как Исход – она не говорит о раздвинутых ветром водах моря, поглотивших затем Хеттов – но Рамзес действительно похваляется этим, заявляя, что ища спасения от его мощной атаки Хетты «ныряли» в воду, после чего он добивал их в воде. Барельефы изображают тонущих Хеттов совершенно отчетливо, что можно видеть и на общем плане и в фрагменте (в оригинале статьи изображение можно увеличить, «кликнув» по нему мышкой)
Отряды Хеттов реке Оронте, как изображено на втором пилоне Рамассеума (мемориальный храм Рамзеса II - прим. переводчика) James Henry Breasted, The Battle ofKadesh: A Study in the Earliest Known Military Strategy (Chicago University Press, 1903), pl.III.
Что касается выживших, то оба повествования утверждают, что таковых не было. В поэме Кадеша: «Ни один не оглянулся, ни один не повернулся кругом. Кто из них упал, тот уже вновь не поднялся». Исход 14:281 «И вода возвратилась и покрыла колесницы и всадников… не осталось ни одного из них»
Теперь мы подходим к наиболее поражающей параллели в двух источниках. В каждой из них робкие отряды видят царскую «мощную руку», обозревают трупы врага и изумленные подвигом верховного владыки вынуждены петь гимн в его хвалу. В поэме Кадеш мы читаем:
Затем, когда мои отряды и воины на колесницах увидели меня, и то что я был подобен Монту (древне-египетский бог войны – прим. переводчика), моя рука крепка … они один за другим вернулись к вечеру в лагерь. Они обнаружили, что все чужие земли, через которые я прошел, лежат поверженными в их собственной крови…я сделал всю землю Кадеша белой [их трупами].
Затем моя армия пришла, чтобы восхвалить меня с [изумленными/отводившими взгляд] лицами при виде того, что я сделал.
Исход 14: 30-311 заметно схож, а в двух случаях идентичен: «Иувидели Исраэлиты Египтян мертвыми на берегу моря. И когда Исраэлиты увидели великую руку, которую Господь явил им, благоговел народ перед Господом и убоялся народ Господа…» Как я указывал ранее «великая рука» здесь и «великая десница» в 15:161, используемые в Еврейской Библии только там, где касается исхода, это оборот речи встречающийся повсеместно в Египетских восхвалениях, в особенности в последней части второго тысячелетия Нового Царства.
После великой победы, в обоих повествованиях, войска возносят хвалебную песнь царю. В обеих открывающая ее первая строфа содержит три элемента. Отряды воспевают имя царя-воина; отдают ему славу в укреплении их духа и восхваляют его, обеспечившего их спасение. В поэме Кадеша мы читаем: Мои офицеры пришли воспеть мою сильную руку и вместе с теми, кто правил колесницами, славили мое имя следующим образом: «Что за прекрасный воин, который укрепляет сердце, тот, который придет спасти свои отряды и правивших колесницами!»
А вот эти же мотивы в стихах, открывающих Песню моря ( Исход 15:1-3)1. Моисей и Исраэлиты пели эту песню Господу… «Господь моя сила и слава моя. Он стал спасением мне…Господь, Он муж брани – Господь имя ему. Колесницы фараона и войско его вверг Он в море»
В поэме и в Исходе восхваление победоносного владыки продолжается во второй строфе, превозносящей мощную правую руку и мышцу2 Поэма: « Ты сын Амона, достигший всего его руками, ты опустошил землю Хеттов своей доблестной рукой. В Песне (Исход 15:6) «Десница твоя, о Господи, прославилась силой. Десница твоя, о Господи, сокрушает врага»
И заметим здесь: Древнееврейский (Ивритский – прим. переводчика) корень слова, обозначающего правую руку (ямн) является общим для многих древних языков Ближнего Востока. Однако в других культурах, правая рука2 ассоциируется с действиями держать и хватать. В Египетской литературе, однако, мы находим изображения правой руки, которая отображает сказанное в песне. Возможно наиболее вездесущий мотив Египетского повествовательного искусства это фараон, заносящий правую руку, чтобы разбить головы плененных врагов:
Изображения Египетских царствовавших особ сохранились с третьего тысячелетия и далее в христианской эре. Но ни в одной из древних культур древнего Ближнего Востока мы не обнаруживаем подобных изображении правой руки, которая бы резонировала так сильно с Песней и в особенности с 15:6 «Десница твоя, о Господь, сокрушает врага»
В продолжении поэмы Кадеша отряды фараона разглядывают трупы Хеттов, уподобляя своих врагов соломе «Амон, отец мой, встал мгновенно рядом со мной, обратив все вражеские земли предо мной в солому.» Подобным же образом Песня сравнивает врага с соломой, в которую их обратил гнев Бога (15:7)1 « Ты посылаешь гнев свой и он палит их, как солому»
Еще параллели: в обоих гимнах войска упоминают о том, что царь во время битвы не пользовался копьем. В поэме Кадеша «Ты лучший из воинов, без копья»; в Песне «Ты дунул духом Твоим и покрыло их море…Кто, как Ты между богами, Господи?» В обеих царь превозносится, как победоносный вождь войск, повергший в страх лежавшие перед ним земли. В поэме Кадеш «Ты ведешь к победе впереди твоей армии…О Защитник Египта, ты усмиряешь чужие земли»; в Песне (15:13-15)1 « Ты ведешь милостью твоей народ сей, который ты избавил…. В жилище святыни своей. .Услышали народы и трепещут».
Текст Исхода фокусируется точно на тех же элементах, которые используются в поэме Кадеш для восхваления доблести фараона, перерабатывая их для восхваления Бога.
Подходя к концу, оба повествования упоминают главную тему о том, как царь ведет благополучно свои войска длинной дорогой домой после победы над врагом, наводя страх на все земли по пути. ППоэма Кадеша «Его Величество трогается мирно в Египет вместе с своими войсками и колесницами, сохраняя жизнь, стабильность и свое владычество… наводя страх на все земли по дороге». Песня (15:16-17)1: Нападет на них страх и ужас от величия Десницы Твоей, да умолкнут они, как камень, доколе проходит народ твой, народ сей, который ты сотворил».
И также описывается финальный мотив: мирный приход к дворцу царя и благословения его вечному правлению.
Поэма Кадеша: Он прибывает мирно в Египет, в Великий Пи-Рамзес с Победой и отдыхает в дворце своей жизни и власти… боги этой земли [приходят] приветствуя его… поскольку подарили они ему миллион юбилеев и вечность на троне Ра, все зземли чужие опрокинуты и уничтожены под его сандалиями навсегда и навечно.
Песня (15:17-18)1: Ты введешь их и насадишь их на горе удела Твоего, на месте, что жилищем Ты сделал Себе, Господи, во Святилище, Владыка, что жилищем ты сделал Себе… что устроили руки Твои, Господь будет царствовать во веки веков.
Как могут установить сами читатели, поэма Кадеша гораздо более длинное сочинение, чем рассказ Исхода, и содержит многие элементы, которые не имеют параллелей в последнем. Например, Рамзес возносит молитву своему богу Амону и выражает два длинных упрека своим войскам, обвиняя их в отсутствии лояльности ему. Но заимствование текста с целью культурного сопротивления и даже соперничества всегда избирательно и никогда не представляет собой упражнения в копировании один к одному. Текст Исхода фокусируется точно на тех элементах поэмы Кадеша, которые восхваляют фараона, перерабатывая их для восхваления Бога. Тем более главные линии сюжета – и на этом стоит сделать ударение – общие для обоих сочинений.
Они таковы:
Ряды армии главных героев дрогнули при виде силы вражеских колесниц, в ответ на призыв к божественной силе следует ободрение двигаться вперед с уверениями в ожидающей победе; вражеские воины на колесницах, опознав по имени божественную силу, которая их атакует, ищут способ бежать. Многие находят свою смерть в воде, выживших нет; царские войска возвращаются, чтобы увидеть трупы врагов; пораженные свершением царя, они поют гимн победе, где восхваляют его имя, делая акцент на его сильной руке, отдавая ему дань как источнику их силы и спасения; врага сравнивают с соломой, подчеркивают, что царь не использовал в бою копье; царь ведет свои войска мирно домой, повергая в страх все чужие земли по дороге; царь прибывает домой и благословляется на вечное правление.
Таков рассказ о Рамзесе III в поэме Кадеша и таков рассказ о Боге у моря в Исходе 14-151.
Однако, насколько отчетливы эти параллели? Я вполне осознаю, что сходство между двумя древними текстами еще не означает i>автоматически, что один вдохновлен другим, а также, что многие термины и образы могли быть одновременно интеллектуальной собственностью многих культур. Некоторые из названных здесь мотивов, например, страх и трепет врага перед лицом царя, были повсеместными мотивами среди описаний битв древнего Ближнего Востока. Другие элементы, такие как строительство или проживание царем в дворце и его вечное правление представляют типологические фигуры речи известные нам из других древних трудов. В то же время, хотя другие особенности выглядят явно специфическими для этих двух работ, но и это может быть оспорено как отражение сходных обстоятельств, авторских нужд без того , чтобы между ними непременно имелась прямая зависимость. Таким же образом, хотя мало где, если вообще где-либо, в отчетах о военных походах расписывается, что армия, находившаяся на марше, была внезапно атакована массивными силами вражеских колесниц и ряды армии дрогнули, все же и это может быть независимыми мотивами в поэме Кадеша и истории Исхода, независимо друг от друга.
Но что действительно предполагает связь между двумя текстами, так это сумма параллелей и плюс присутствие большого числа совершенно специфических мотивов, которые встречаются только в этих двух работах. Ни одно другое описание битвы, как известное нам из Еврейской Библии, та и из эпиграфических остатков древнего Ближнего Востока, не дает нам и половины того числа общих повествовательных мотивов, которые присутствуют здесь.
Чтобы еще больше обосновать эту связь, позвольте мне усилить отмеченный резонанс в более общей форме. Распространенный литературный мотив того периода заключается в упоминании о том, как фараон заставил своих врагов прекратить их бахвальство. Так фараон Сети I «заставил Сирийских принцев прекратить похвальбу их ртов». Эта тема о ввынуждении врага прекратить свое хвастовство является отчетливо Египетской и не встречается в военной литературе соседних культур. Еще более достойно внимания, что Песня о Море расписывает более всего не столько действия Египтян, сколько их похвальбы (15: 8-9)1 «Сказал враг: «погонюсь, настигну, разделю добычу; насытится ими душа моя, обнажу меч мой, истребит их рука моя». После этого следует команда Бога, море покрывает их, фактически затыкая им рты.
Поэтому, по моему суждению, сходство между этими двумя текстами настолько выпукло и специфично лишь только для них одних, что оно делает утверждение о их взаимозависимости вполне реальным. И поэтому вопрос: если мы постулируем, что повествование о море в Исходе сочинялось в условиях знакомства с поэмой Кадеша, то когда могла эта поэма войти в культуру Исраэлитов? Вопрос важен сам по себе, а также и потому, что ответ на него может нам помочь вв свою очередь правильно датировать текст Исхода.
Одна возможность может заключаться в том, что поэма могла достичь Израиля в период дружеских отношений с Египтом, например, во время правления Соломона в 10 веке или даже позднее, при Езикее в 8-ом3. Хотя против этого говорит то, что последние дошедшие до нас копии поэмы Кадеша относятся к 13 веку, и в Египетской литературе нет никаких ссылок или признаков того, что позднее предпринимались какие-либо попытки ее имитировать на Египетском языке, либо в переводе. И это оставляет для нас загадкой в первую очередь, что могло в период доброго согласия с Египтом, заставить «записать пером» явно анти-Египетское сочинение.
Чтобы определить возможную дату этой передачи, мы должны иметь эпиграфические свидетельства. Египтологи отмечают, что наряду с копиями надписей на памятниках, была найдена папирусная копия в селении ремесленников и художников, строивших большие памятники в Фивах. Там были воспроизведены и виденные нами ранее графические изображения битвы. Это привело многих ученых-египтологов к утверждению, что поэма Кадеша была широко распространенной «маленькой красной книгой», целью которой было поддержание в публике культа героя и спасителя в лице Рамзеса Великого и, что она была широко известна, особенно во время правления самого Рамзеса, особенно в царских и храмовых пределах.
Где это нас оставляет? Что это доказывает?
Доказательства существуют в геометрии, иногда в юстиции, однако редко в библеистике и археологии.
Некоторые могут заключить, что сюжетная линия поэмы Кадеша могла достичь Израиля в скрытых от нас условиях и по причинам, о которых мы знать не можем, и быть вставлена в текст Исхода много веков спустя. Другие отнесутся к параллелям как к совпадениям. Но мой вывод иной: приведенные здесь свидетельства могут быть приняты как весьма рациональное указание на то, что поэма была передана в период ее наибольшего распространения, единственный период, когда любой живший в Египте уделял ей много внимания: а именно в период правления самого Рамзеса II. По моему мнению приведенные свидетельства предполагают, что текст Исхода использует сберегавшуюся память о моменте, когда ранние Исраэлиты овладели языком, с помощью которого стало возможным восхвалять великие мощь и достоинства своего Бога и нашли для этого сырьё в терминах и фигурах речи хорошо известного им Египетского текста. В заимствовании и «переоценке» этого материала они нашли возможность провозгласить, что Бог Израиля далеко превосходит величайшее достижение величайшего из земных властителей.
Когда Евреи по всему миру собираются вместе на пасхальный Седер, чтобы отпраздновать исход и освобождение от Египетского гнета, они могут говорить словами Агады: «Рабами были мы у фараона в Египте» с уверенностью и искренностью, не прибегая даже к огромному скачку к вере и без необходимости истолковывать эти слова как метафору. На их стороне чтение вполне вероятного и оправданного свидетельства.
Примечания переводчика
1 В исходном англоязычном тексте статьи автор, приводя цитаты из Библии, пользовался наиболее известной в англоязычном мире Версией Короля Джеймса ( KJV) или Новой Международной Версией (NIV) .
Переводчик, стараясь непременно избежать собственных вторичных переводов с английского на русский Библейских текстов, изначально предполагал воспользоваться наиболее распространенным в русскоязычной среде /span> каноническим Синодальным переводом, используя соответствующую нумерацию глав и строф.
Однако полностью выполнить это намерение не удалось.
Несмотря на то, что этот перевод сделан именно на русский язык и именно для изучения Библии в том числе и сегодня, а для литургии используются церковнославянская версия, в нем встречаются иногда неупотребляемые ныне в русском языке слова, обороты а иногда и искажения изначального смысла (об этом ниже).
Например, Исход 14:25, «И сказали Египтяне: побежим от Израильтян, потому что Господь поборает за них против Египтян.»
В подобных случаях переводчик пользовался более адекватными вариантами перевода в билингва издании под руководством р. Д.Иосифона
В то же время все имена и географические названия, а также названия Танаха и его Книг приведены к виду, используемому в русском языке с помощью переходов из английской Wikipedia в русскую Википедию.
2 В иврите для обозначения руки имеются два слова זורע для обозначения руки от плеча до запястья и יד для кисти после запястья. Аналогично в английском имеются armи hand.
На русский язык все эти слова переводятся одним словом рука. Чтобы выйти из положения переводчики Библии на русский придумали ныне распространенный, хотя и не совсем адекватный оригиналу оборот «Рукою мощной, мышцей простертой». В ряде мест для подчеркивания именно правой руки используется слово десница.
3 Практически все даты в статье соответствуют летоисчислению до новой эры. Иногда, вслед за автором, переводчик опускал уточнение - до н.э.
Источник:
* http://mosaicmagazine.com/essay/2015/03/was-there-an-exodus/
Напечатано: в журнале "Заметки по еврейской истории" № 5-6(192) май-июнь 2016
Адрес оригинальной публикации: http://www.berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer5_6/Notkin1.php
