litbook

Культура


Прогулки по Яффо. Квартал художников.0

Агарь, или «Лишь художник, занавесью скрытый...»

 

     «Квартал художников» Старого Яффо богат не только роскошными галереями и большими мастерскими, в которых трудится целый коллектив наемных работников. Тут и там попадаются крохотные комнатки, в которых тоже можно обнаружить настоящие произведения искусства. Многие из них даже без вывесок снаружи – ведь за них  приходится платить  муниципальные налоги, что далеко не всем по карману. Вечная проблема: удовлетворение от работы не всегда сопровождается материальной прибылью.

 Вот и над этим входом печально висит пустая железная рамка – остаток  «былой роскоши» и, если бы не фанерный щит с лаконичной надписью на двух языках, никто бы и не узнал, что за дверью находится мастерская  ювелирных украшений Агарь Рехави.

 Агарь! Редкое имя. Так звали наложницу Авраама, родившую ему первенца и изгнанную из дома.  Эта грустная история любви, отчаяния и одиночества легла в основу многих художественных произведений.   

 Она очень стеснительна и рассказывает о себе с явной неохотой: лишь частности, касающиеся творчества, да сведения общего характера.  Выросла в кибуце Ревивим, что на полпути из Беэр-Шевы в Мицпе-Рамон, училась  в школе ювелирного мастерства «Оманит» в Тель-Авиве, живет там же, где и работает – в однокомнатной студии на первом входе в переулки Старого Яффо со стороны центральной площади. 

 У неё именитые соседи: Моше Амар - инициатор многих израильских проектов  в различных областях искусства, и Ури Геллер, не нуждающийся в представлениях (его присутствие в этом доме символично  обозначено согнутой ложкой). Напротив, дверь в дверь, когда-то жил театральный художник Давид Шарир с женой Гилой – актрисой «Габимы», а в соседней с ними квартире -  скульптор Аарон Ашкенази. 

- Никогда не мечтала, что смогу здесь купить что-нибудь, но как-то получилось, смогла. Было это много лет назад.

Увидеть ее можно рано утром на ежедневной пятнадцатикилометровой  пробежке, да на берегу моря: в любое время года обязательно плавает дважды в неделю. Все остальное время она проводит в студии, где скромный верстак с одной стороны соседствует с крохотной кухонькой, а с другой стороны - с полкой, на которой  выставлены готовые изделия. Несколько ступенек спускаются к «жилой части»: стол, телевизор, кровать, стеллаж для книг  и выход в миниатюрный садик с всякими чудными травками. Все очень небольшое и, явно, не новое. Но, побыв здесь лишь пару минут, вдруг начинаешь ощущать необычность атмосферы дома: она обволакивает, расслабляет, ноги наливаются тяжестью и, как в полудреме, зачарованно смотришь  на льющуюся струйку из носика чайника и слушаешь рассказы хозяйки о родителях. Пожалуй, единственное, о чем она говорит много и охотно.

Дедушка, из «тех», йеменских ювелиров, что приехали в Израиль лишь с набором незамысловатых инструментов, передаваемых по наследству из поколения в поколение. Он попал в первый набор иерусалимской школы искусства и ремесел «Бецалель», открытой легендарным  Борисом Шацем, а после окончания всю жизнь занимался любимым ремеслом. Отец Агарь, был водителем автобуса, а после работы мастерил  для души всякие металлические поделки.  «Вот, этот велосипед и лампа...». Смотрю на  абажур «тиффани» и поражаюсь: «Сам сделал?».

 - Конечно!  А еще он прекрасный спортсмен:  всю жизнь бегал на марафонские дистанции. И меня приучил. Я не могу без движения. Это для меня - всё!  Все, что я создаю, динамично: кольца и ожерелья крутятся, двигаются, меняют положения. Ничего статичного!

 «А мама у меня из Румынии - продолжает она - ее звали Таней.  Таня Цолер. Она родилась на границе с Россией, никогда и ни у кого не училась  искусству. Но все, к чему она прикасалась, становилось  искусством, с ним она родилась. Никто не мог понять, как она накрывает на стол, как сплетает букет цветов. Ее просили организовывать всякие праздники, знали, что будет нечто особенное. А научиться у нее не могли - не получалось. Была какая-то магия.  Она на меня больше всех повлияла, я и сейчас мысленно с ней переговариваюсь все время». 

От светящегося голубого ожерелья идет  тепло.  «Это лазурит. А это опал, это - рубин, гранат, бирюза, турмалин, белый лабрадор. Я работаю только с драгоценными материалами: камнями и металлами. Ничего искусственного, поддельного. Никакой «дешевки», ничего того, что мне самой бы не понравилось. Ни одной повторяющейся вещи, всё - только ручная работа.  А еще люблю делать закладки для книг из серебра».

 Она снова и снова возвращается к тому, что главным в своем искусстве считает  нечто  личное, некую страсть, вкладываемую в каждое произведение, и признается: большая часть идей ей приходит во сне.

 - Я не занимаюсь производством украшений. Работа для меня  -  самовыражение. И, если кому-то это настолько пришлось по вкусу, что он хочет купить, я счастлива вдвойне. Потому и цены не заоблачные – так, чтобы только хватало на жизнь. Мне много не надо. Правда, для художников сейчас времена тяжелы... (А когда они были легкими для художников? - думаю я).

Смотрю на шевелящиеся змейки браслетов и мерцающие колечки и понимаю: да, конечно, магия – подходящее слово. Искусство в своем первозданном виде, где современные технологии представлены лишь простеньким сварочным аппаратом у верстака да галогенными лампочками над экспозицией. А все остальное-плод фантазии, вдохновения и мастерства рук.

 

Напечатано: в журнале "Заметки по еврейской истории" № 5-6(192) май-июнь 2016

Адрес оригинальной публикации: http://www.berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer5_6/Lisnjansky1.php

 

Рейтинг:

0
Отдав голос за данное произведение, Вы оказываете влияние на его общий рейтинг, а также на рейтинг автора и журнала опубликовавшего этот текст.
Только зарегистрированные пользователи могут голосовать
Зарегистрируйтесь или войдите
для того чтобы оставлять комментарии
Лучшее в разделе:
Регистрация для авторов
В сообществе уже 1132 автора
Войти
Регистрация
О проекте
Правила
Все авторские права на произведения
сохранены за авторами и издателями.
По вопросам: support@litbook.ru
Разработка: goldapp.ru