(Главы из новой книги «Колония Агриппины»,
начало в №1/2016 и сл.)
Встреча в доме банкира Шрёдера
Хотя от должности рейхсканцлера Аденауэр отказывался, он всё же пытался некоторое время оказывать влияние на общегерманские дела. Будучи бургомистром Кёльна, оставался председателем Госсовета. Его избрали также председателем ландтага Рейнской провинции и председателем Собрания немецких городов. Поначалу Аденауэр пытался активно действовать в Госсовете. Он внёс предложение об увеличении в стране рабочего времени с восьми до девяти часов. Доказывал, что поднять экономику можно не за счёт увеличения налогов, а путём подъёма производства. Социал-демократы, полвека боровшиеся за введение восьмичасового рабочего дня, провалили предложение. Кроме того, рейнцу Аденауэру трудно было договориться с прусским юнкерством, оказывавшим решающее влияние на президента Гинденбурга.
В 1929 г. окончился срок пребывания Аденауэра на посту обербургомистра. Партия Центра вновь выдвинула его кандидатуру. Двенадцать лет тому назад молодой, хорошо зарекомендовавший себя служащий магистрата был избран почти единогласно. Теперь бургомистр, известный всей стране, оказавшийся участником многих политических схваток и наживший немало противников, прошёл на новый срок с трудом. За него проголосовали 49 депутатов городского собрания, против — 47.
Истекал и срок семилетнего президентства Гинденбурга. Опасаясь прихода к власти нацистов или коммунистов (угроза большевизма была самой мрачной перспективой), социалисты, партия Центра и другие относительно умеренные убедили выставить свою кандидатуру престарелого фельдмаршала, и он (правда, лишь во втором туре голосования) сохранил президентские полномочия. Приближённые президента плели интриги в борьбе за должность рейхсканцлера. Усилилась закулисная борьба за влияние на Гинденбурга.
С июня 1932 г. несколько месяцев возглавлял правительство фон Папен, искавший поддержки и у национал-социалистов. Но Гитлер упорно не соглашался занять предлагаемую ему должность вице-канцлера. В декабре решил выйти из тени «серый кардинал», генерал Шлейхер, сменивший Папена. Финансовая элита организовала встречу с Гитлером, сумевшим убедить её ведущих представителей, что национал-социализм направлен лишь против коммунистической опасности и никакой угрозы частной собственности не представляет.
Папен был делегирован на закулисные переговоры с Гитлером для окончательного прояснения грядущего состава правительства. 4 января 1933 г. в Кёльне в доме банкира фон Шрёдера состоялась встреча Папена и Гитлера, о которой Аденауэра решили даже не оповещать. Папен был вынужден согласиться на должность вице-канцлера, понадеявшись, что с помощью своих единомышленников в правительстве сделает Гитлера управляемым. В этом Папен убедил и Гинденбурга, который со скрипом согласился назначить лидера национал-социалистов главой правительства.
Таким образом, 4 января в Кёльне был подписан смертный приговор Веймарской республике, и 30 января 1933 г. 43-летний Гитлер стал рейхсканцлером, оставаясь на этой должности до 30 апреля 1945 г. (когда в берлинском бункере покончил жизнь самоубийством). Фон Шрёдера после войны судили как военного преступника. Но, как и многие другие нацисты, не принимавшие непосредственного участия в уничтожении людей, он отделался незначительным тюремным заключением.
На его сохранившемся доме в Кёльне, после долгих дискуссий установили памятную доску о той январской встрече 1933 г., окончательно открывшей Гитлеру путь к власти.
Однако провисела она недолго. Затеяв ремонт здания, потомок Шрёдера, ныне консультант одного из кёльнских банков, доску «временно» снял (зачем Шрёдеру-младшему малоприятная реклама). На её водворении на место никто пока не настаивает.
После назначения рейхсканцлером Гитлера нацистская «Вестдойчер беобахтер» развернула шумную кампанию против кёльнского обер-бургомистра. Его обвиняли в чрезмерно высоком жалованье и представительских расходах, отпусках в Швейцарии, связях с еврейской общиной. Нацисты собирали средства под лозунгом: «Купи пулю для Аденауэра».
Власть нацистская
17 февраля 1933 г Гитлер посетил Кёльн. Аденауэр демонстративно отправил в аэропорт лишь своего заместителя, чтобы встретить рейхсканцлера, запретил вывешивать на улицах города нацистские флаги, а два уже вывешенных приказал снять. Гитлер пришел в ярость и отказался ночевать в Кёльне. 1 марта как председатель прусского Государственного совета Аденауэр выразил протест против «охраны» избирательных участков штурмовиками из СС и СА. А 10 марта он с Гусси был вынужден временно удалиться из родного города — нацисты развязали против него судебный процесс по обвинению в финансовых злоупотреблениях и сепаратизме (за «грехи» 1919 г.). 13 ноября 1933 г. Аденауэр был смещён с поста обербургомистра.
Он скрывался то в Берлине, то в отдалённых католических монастырях, а жил на деньги, которые ему передавал его друг Данни Хейнеман — немецкий еврей, имевший американское гражданство и проживавший в Брюсселе. Летом 1934 г. нацистскому суду всё же пришлось закрыть дело против Аденауэра ввиду недостатка улик, и ему была назначена пенсия как экс-бургомистру. За конфискованное кёльнское жилье ему выплатили компенсацию. На эти деньги семья Аденауэров приобрела дом на берегу Рейна в городке Рёндорф неподалёку от Бонна. В этом доме Аденауэр прожил 35 лет — до самой смерти (сейчас в этом доме музей Аденауэра).
После смещения Аденауэра настоящим властителем Кёльна стал Йозеф Гроэ (нем. Josef Grohé; 1902-1987 гг.). Перебравшись в Кёльн в 15 лет, он поначалу работал продавцом в скобяной лавке, служил на почте, а затем поступил добровольцем во флот, где пробыл всего несколько месяцев. С декабря 1919 г. опять работал торговцем, а в августе 1921 г вступил в недавно образованную Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП) и стал соучредителем местной группы НСДАП в Кёльне.
Во время Рурского конфликта 1923 г. Гроэ активно участвовал в партизанской борьбе против французской оккупации. После подрыва французского поезда с углём он бежал в Мюнхен, где впервые встретился с Гитлером. Поскольку его соучастие в подрыве поезда не было раскрыто, Гроэ смог скоро снова вернуться в Кёльн.
В 1929 г., во время перевыборов Аденауэра, Гроэ стал членом городского совета Кёльна и руководителем фракции НСДАП. Ещё до прихода Гитлера к власти нацисты поделили Германию на 38 гау — партийных округов во главе с гауляйтерами. Кёльн был центром гау Кёльн-Ахен, гауляйтером которого в 1931 г. назначили Гроэ. При власти Гитлера гау начали быстро превращаться из партийных округов в административно-хозяйственные, и Гроэ вскоре стал полновластным хозяином рейнских земель вокруг Кёльна. С ноября 1933 г. он уже был членом Рейхстага от гау Кёльн-Ахен, членом Прусского ландтага и отвечал перед фюрером почти за всю Рейнскую провинцию.
Его карьера успешно развивалась и в годы войны. Фюрер осыпал его наградами. Весной 1945 г. Гроэ призывал население оказывать сопротивление приближавшимся войскам союзников. Однако сам сбежал на моторной лодке ещё 5 марта, по поводу чего Геббельс записал в своём дневнике в начале апреля: «Несмотря на торжественные заверения, Гроэ не защищал своего гау. Он покинул его ещё до эвакуации гражданского населения, а теперь разыгрывает из себя большого героя».
После капитуляции Германии Гроэ несколько месяцев скрывался в Гессене под видом сельскохозяйственного рабочего, но в августе 1945 г был арестован американцами. Проведя в заключении в общей сложности менее 5 лет, он был освобождён и работал представителем торговой фирмы в Кёльне. Ещё раз попытался участвовать в подпольном кружке неонацистов, но, в общем, неплохо прожил до глубокой старости и умер в Кёльне в 85-летнем возрасте.
Вермахт в Кёльне
На основании Версальского мирного договора в 1921 г. в Германии был принят закон о создании рейхсвера, численность сухопутных войск в котором не должна была превышать 100 тыс. чел., а численность моряков — 15 тыс. Нарушая этот закон, Германия негласно наращивала свой военный потенциал. Когда же в 1934 г. скончался президент Гинденбург, Гитлер провозгласил себя фюрером нации, заняв без всяких выборов и пост президента республики, которая, впрочем, в этот момент перестала существовать окончательно, и начался отсчет времени Третьего рейха. А 16 марта 1935 г был принят новый закон о строительстве вооружённых сил Третьего рейха, откровенно нарушавший Версальский договор. Даже термин «рейхсвер» был заменен на «вермахт», численность которого сразу подскочила до полумиллиона. Этим законом одновременно с сухопутными войсками создавали военно-морской флот (кригсмарине) и военно-воздушные силы (люфтваффе).
Год спустя, Гитлером была ликвидирована Рейнская демилитаризованная зона (часть германской территории на левом берегу Рейна и полоса шириной 50 км на его правом берегу, образованная по Версальскому договору с целью предотвращения нападения Германии на Францию). На рассвете 7 марта 1936 г. 19 пехотных батальонов вермахта и несколько военных самолётов были переброшены в Рейнскую область. Гитлер лично прибыл в Кёльн проинспектировать вошедшие туда части вермахта.
Согласно воспоминаниям его приближённых, позже он говорил: «48 часов после марша в Рейнскую область были самыми изматывающими в моей жизни. Если бы французы вошли в Рейнскую область, нам пришлось бы ретироваться с поджатыми хвостами. Военные ресурсы, находившиеся в нашем распоряжении, были неадекватны даже для оказания умеренного сопротивления».
Совет Лиги Наций осудил Германию за нарушение ею международных обязательств, однако реакции со стороны «великих европейских держав» не последовало. В открытых позже французских архивах причина этого бездействия была объяснена чисто экономической ситуацией (мобилизация дивизий, необходимых для выдворения вермахта, обошлась бы Франции в 30 млн. франков в день). А один из членов британского правительства образно выразил точку зрения большинства своих коллег: «В конце концов, немцы лишь зашли в свой огород».
Три месяца спустя, вермахт уже участвовал в гражданской войне в Испании на стороне генерала Франко (с июля 1936 по апрель 1939 гг.). До начала Второй мировой войны было ещё несколько крупных «испытаний на прочность» союзников, победивших Германию в Первой мировой: аннексия Австрии Германией (в марте 1938 г.), оккупация Судетской области (в октябре 1938 г), оккупация Праги и оставшейся части бывшей Чехословакии (в марте 1939 г.). Теперь ни для кого не было секретом, что следующая большая война не загорами, и министерство пропаганды доктора Геббельса активно готовило немцев к реваншу за былые поражения.
Гитлер умиротворял мировую общественность обещаниями, что он лишь, как Бисмарк, является собирателем немецких земель. Тем, что о большем он и не помышляет. И в знак своего «интернационализма» даже провел в 1936 г. в Германии летние Олимпийские игры.
Запрещённые книги
Антифашисты не доверяли этим патриотическим речам, и после прихода нацистов к власти многие эмигрировали из Германии. Первыми катализаторами, вытолкнувшими из страны немало немецкой интеллигенции, были провокационный поджог рейхстага в концефевраля 1933 г; бойкот магазинов, принадлежащих евреям, и роспуск профсоюзов в начале мая; публичное сожжение запрещённых нацистами книг 10 мая 1933 г. Дирижёром этой «культурной революции» стал 35-летний доктор Геббельс, назначенный руководителем организованного в марте 1933 г. имперскогоминистерства народного просвещения и пропаганды.
Он был талантливым демагогом и многие пропагандистские шоу пытался преподносить как стихийные проявления народного гнева. Однако это не были спонтанные действия неразумной толпы, а тщательно организованные мероприятия, руководство которыми доверяли быстро примкнувшей к нацистам части немецкой интеллектуальной элиты. Составлением списков запрещённых книг и их уничтожением занимался Национал-социалистический союз студентов Германии. Во многих университетах, в том числе и в Кёльнском, на прилежащих площадях запылали костры, куда бросали книги классиков и современных писателей.
Этот языческий акт сопровождался «речёвками» такого типа: «Против классовой борьбы и материализма! За народность и идеалистическое мировоззрение. Я предаю огню писания Маркса и Каутского»./«Долой декадентство и моральное разложение! Упорядоченному государству — порядочную семью! Я предаю огню сочинения Генриха Манна, Эрнста Глезера и Эриха Кестнера»./ «Нет растлевающей душу половой распущенности! Да здравствует благородство человеческой души! Я предаю огню сочинения Зигмунда Фрейда»./ «Нет — писакам, предающим героев мировой войны. Да здравствует воспитание молодежи в духе подлинного историзма! Я предаю огню сочинения Эриха Марии Ремарка». В 34 городах Германии «Акция против негерманского духа» прошла успешно. Литературный критик Райх-Раницкий вспоминал по сему поводу: «Никто не воспринимал происходившее всерьёз, в том числе и те, кто это делал. Казалось сумасшествием, что сжигают книги лучших немецких писателей. Печально лишь, что интеллигенция, хотя с изумлением, но без возмущения просто приняла всё это к сведению».
Всего в чёрных списках числилось более трёхсот авторов, книги которых подлежали сожжению. Среди них и книги кёльнской писательницы Ирмгард Койн. Она родилась в 1905 г. в Берлине. В 1913 г. семья переехала в Кёльн. После школы Ирмгард работала в фирме отца, одновременно пытаясь начать актёрскую карьеру, но безуспешно. Зато первая же книга Койн, опубликованная в 1931 г., принесла начинающей писательнице мгновенный успех. С выходом через год второй книги за Койн прочно укрепилась слава автора феминистических романов. Героини писательницы — молодые девушки, пытающиеся воплотить в жизнь свои мечты, но их иллюзии разбиваются в обывательском мирке, который Койн описывала с иронией.
Однако её литературный успех был недолгим. В 1933 г. нацисты не простили ей насмешки над «немецким порядком», объявили её романы «асфальтной литературой» и запретили их. В 1936 г. Койн вынуждена была эмигрировать — сначала в Бельгию, потом в Голландию. В Амстердаме она опубликовала две книги — «Девочка, с которой детям запрещали водиться» и «Дитя всех наций» (1938 г). Обе они написаны от лица ребёнка, но если первая основана на личных детских воспоминаниях автора, то вторая посвящена судьбе еврейской девочки, вынужденной с родителями спасаться от преследований нацистов. Но даже о трагических событиях она писала с юмором!
Писательница не выдержала жизни в изгнании и в 1940 г. тайно вернулась в Германию, где все военные годы жила под чужим именем в Кёльне, её скрывали родители и друзья. После 1945 г. Ирмгард Койн выпустила два сборника новелл. Но разочарование от пережитых трагедий сломило её силы (хотя умерла она лишь в 1982 г.). Её фигура среди избранных на башне кёльнской ратуши.
В 1995 г. на берлинской площади Бебельплац был установлен памятник сожжённым книгам. Через стекло на мостовой видны пустые книжные полки в подземелье. Табличка рядом гласит: «На этой площади 10 мая 1933 г. студенты-нацисты жгли книги». Там же приведена цитата из трагедии Генриха Гейне «Альмансор»: «Это была лишь прелюдия: там, где сжигают книги, впоследствии сжигают и людей».
«Дегенеративное искусство»
Министерство пропаганды продолжало планомерное наступление на «неблагонадежных» представителей культуры, и вслед за книгами мощной атаке подвергли картины, объявив все новые веяния «дегенеративным искусством». В 1937 г. были проведены несколько выставок под столь оскорбительным названием, сначала в Берлине и сразу вслед за нею в ещё нескольких крупных городах. Прошла такая выставка и в кёльнском музее Вальрафа-Рихарца. Среди прочих «дегенератов» там были представлены картины Макса Эрнста (1891-1976 гг.), начавшего своё восхождение в кёльнском пригороде Брюле (где сейчас его музей) ещё до начала Первой мировой войны.
Во время учебы в Бонне он подружился с Августом Маке и другими художниками, исповедовавшими новые формы в искусстве. С началом Первой мировой войны его призвали в армию. Ему повезло больше, чем его другу Маке (погибшему в первые дни войны). Он вернулся живым и в поисках новых путей увлёкся творчеством дадаистов, взрывавших основы классической живописи с помощью коллажей. Эрнста считают создателем «кёльнского» направления дадаизма, предшественника сюрреализма. Не погружаясь подробнее в описание жизни и творчества Эрнста, отмечу лишь, что он стал одной из заметных фигур в авангардистской живописи XX в.
Его работы иногда будоражили католическую общественность откровенным «богохульством» и всё же, как правило, были оторваны от реальной жизни.
Но когда германские нацисты поддержали Франко в войне против испанских республиканцев, Эрнст написал картину-протест «Ангел домашнего очага» и вскоре узнал, что его произведения экспонируют на выставке дегенеративного искусства в Кёльне. Немало «дегенеративных» картин было уничтожено, но после Второй мировой войны эксперты обнаружили часть этих произведений в коллекциях, собранных нацистами (прагматически понимавших их огромную стоимость).
«Хрустальная ночь»
Последним предвоенным актом геббельсовского «очищения от скверны» была так называемая «Хрустальная ночь» — грандиозный еврейский погром 9-10 ноября 1938 г., прокатившийся по всей Германии. Поводом стало убийство немецкого дипломата Эрнста фон Рата Гершелем Гриншпаном — польским евреем немецкого происхождения, жившим в Париже. Он мстил за изгнание своей семьи из Германии. А мстить хотели многие евреи. Пиком антисемитской кампании нацистов стало принятие в 1935 г. Нюрнбергских расовых законов, лишивших немецких евреев гражданства. Из полумиллиона живших в Германии евреев более 200 тыс. до войны были вынуждены покинуть страну. Большинство остальных ждало «Окончательное решение еврейского вопроса» во время войны.
9 ноября 1938 г. высшее руководство Германии отмечало годовщину подавления Пивного путча, однако после сообщения о смерти фон Рата в Берлине погромщики в гражданской одежде сожгли 9 из 12 синагог. По сигналу из Берлина был начат разгром еврейских магазинов и синагог во многих других городах, в том числе и в Кёльне. Старая синагога в Глоккенгассе (об истории её создания речь пойдёт в следующей публикации) была сожжена, а главная синагога на Рунштрассе основательно разгромлена. Затраты на восстановление ущерба и разбор остатков разрушенных синагог были возложены нацистскими властями на еврейские общины.
Пастор Георг Фритце
Многие христианские священники, как и в годы средневековых погромов (и об этом позже пойдёт речь), не одобряли антисемитских злодеяний. Однако, в основном, молчали. Из желания избежать гонений нацистов, ещё в июле 1933 г. был заключён конкордат между Ватиканом и Третьим рейхом. Оценка деятельности папы Пия XII во время Второй мировой войны остаётся доныне противоречивой. С одной стороны, католическая церковь спасла от смерти тысячи евреев, получавших убежище в монастырях. С другой стороны папа подвергается критике за «молчание».
В отличие от католиков, немало представителей евангелической церкви сочувствовало нацистам, и основанное ими национал-социалистическое движение «Немецких христиан» стало лидером церковных общин в Третьем рейхе. Оппозиция создала в ответ так называемую «Исповедующую Церковь». На их протестных письмах Гиммлер поставил клеймо «государственной измены». Доктор Вернер, заместитель Гитлера по вопросам церкви, отправил уведомление всем пасторам, в котором обязал их подписаться под присягой верности Гитлеру.
Среди немногих, отказавшихся подписаться, был кёльнский пастор Георг Фритце. В октябре 1938 г. он был арестован и, не выдержав пребывания в застенках гестапо, в начале января 1939 г. умер от сердечного приступа. Его фигура также установлена на башне кёльнской ратуши.
(Продолжение следует.)
Справка: книги Гимельфарба можно заказать в Германии по телефону 0221/765721
Напкчатано: в журнале "Заметки по еврейской истории" № 5-6(192) май-июнь 2016
Адрес оригинальной публикации: http://www.berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer5_6/Gimelfarb1.php
