Ну разве не смешно?
Опять эти евреи…
Наверное, опять что-то выхитрили, опять кому-то залезли в карман…
Очень похоже на очередной одесский анекдот на известную тему.
А между тем, еще не так давно эти люди (а это конкретные люди!), наводя ужас на мерзавцев всех мастей, были на слуху не только всей Одессы. Может быть, кому-то это даже покажется несколько неожиданным и неправдоподобным, ломающим привычные (навязанные) стереотипы. Только трое из множества...
Иосиф Маркович Соколовский.
Давид Менделевич Курлянд.
Григорий Борисович Абрамович.
При одном их упоминании многим (очень многим!) становилось не по себе…
Но кому и о чем говорят сегодня эти имена и фамилии?
Одесские «Шерлоки Холмсы» послевоенной поры.
Люди стреляные, люди прошедшие, как говорится, «Крым и Рим». Они были и оперативниками, и следственными работниками, и воспитателями, и карающей рукой государства.
Где-где, а в Одессе хорошо знали – мимо этих евреев не проскочишь. Не прикажешь, не разжалобишь, не соблазнишь толстым конвертом, не озадачишь телефонным звонком. Не испугаешь и не запугаешь. Да и пуль они тоже не боялись…
Любой уголовник понимал – если дорожка приведет к ним, тогда конец… Никто не выручит.
Мужественные и рассудительные. Гордость и цвет Одессы. Профессионалы с большой буквы. О них не писали газеты, их потом не снимало телевидение. О них никогда громко не говорили. И не только потому, что служба такая…
Очень многое из того, что они делали, попадало под гриф «совершенно секретно». В лучшем случае – «секретно».
По календарю для Одессы война окончилась в апреле 44-го, хотя ее отголоски еще долго были слышны на одесских улицах. Еще долго продолжали и продолжали стрелять по своим. Да и потом в Одессе было не слаще… Изо дня в день, из года в год эти люди делали своё дело – «тралили» и вычищали город и область. Мало кто знал, что на карту порой ставилась их собственная жизнь.
Сегодня, наверное, уже можно попытаться приподнять занавес, заслонивший этих людей и реальные события тех лет от нескольких поколений одесситов.
При этом, однако, не следует ожидать описаний каких-то следственных уловок, замысловатых ходов и раскрытий, залихватских погонь, перестрелок и преследований. Всё это, как говорится, уже дело техники. Так или иначе, с очень многого гриф секретности не снят до сих пор. Не секрет и то, что многие задержания и раскрытия не обходились без «помощи» агентуры, внедрённой в различные преступные группировки. Поэтому распространяться даже через много лет о тех или иных обстоятельствах недопустимо.
Вероятно, достаточно проследить за продвижением по службе тех, о ком идёт речь, вникнуть в указы и приказы, служебные характеристики, аттестационные дела и представления, поощрения и наградные листы.
Эти документы, может быть, как никакие другие, более, чем красноречивы и всеобъемлющи.
«В СОВЕТСКОЙ АРМИИ НЕ СЛУЖИЛ...» - ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА №11873 (СОВ.СЕКРЕТНО)
Иосиф Маркович Соколовский родился в 1906 г., в Одессе в семье рабочего. Член партии с 1928 г. Учился во 2-ом Одесском казенном училище. Так и не доучился…
Из-за тяжёлого материального положения родителей с 1919 г. уже работал вязальщиком бутылок на фабрике минеральных вод, потом батрачил в Киевской области. Вернулся в Одессу в 1923 г., был чернорабочим на бисквитной фабрике.
В 1929 г., по мобилизации обкома партии, направлен на работу в органы милиции.
Начинал обычным милиционером. Вот скупой перечень его продвижения по службе. Как говорится, послужной список.
Уже в 1931 г. – помощник начальника 2-го и 3-го района милиции Одессы.
В период 1932-36 гг. – начальник отделения милиции Раздельнянского и Знаменского районов Одесской области.
С 1936 по октябрь 1939 гг. – начальник 2-го отделения милиции Одессы, начальник отделения милиции Вознесенского района Одесской области, начальник отделения уголовного розыска Управления милиции Одесской области.
После присоединения Западной Украины, с октября 1939 по июнь1941 г., – начальник отдела службы и боевой подготовки, затем – зам.начальника отдела борьбы с хищениями социалистической собственности Управления милиции Львовской области (!). Известно, какая взрывоопасная обстановка сложилась тогда в том регионе, сколько было пролито крови и слёз.
В период обороны Одессы, с июля по октябрь 1941 г., – начальник отделения уголовного розыска Управления милиции Одесской области.
В эвакуации, с октября 1941 по октябрь 1943 г., – зам.начальника отдела милиции Ташкента. В октябре 1943 г. назначен начальником отдела борьбы с бандитизмом УМВД Николаевской области, хотя этот регион ещё не был освобождён от оккупантов (!).
С января 1946 г. капитан Соколовский – зам.начальника, с ноября1946 г. – начальник отдела уголовного розыска Управления милиции Одесской области.
23 октября 1946 г. ему присваивается звание майора милиции. Звание достаточно высокое. В то время даже Кальненко – зам.министра внутренних дел УССР (!) имел звание полковника.
В мае 1948 г., в автобиографии, как бы между прочим, Соколовский упомянул:
«За время работы в органах имею ряд поощрений и ценных подарков за хорошую постановку оперативной работы и ликвидацию ряда бандитских группировок. Кроме того, награждён орденом Отечественной войны II степени в 1944 г. за выполнение специального задания правительства, за участие в обороне Одессы я награжден медалью «За оборону Одессы»...».
Какого задания? Ничего конкретного...
В «Аттестационном листе» (31.12.1946 г.) отмечено:
«...Имеет большой опыт оперативно-агентурной и следственной работы по линии уголовного розыска. В своих действиях решителен и настойчив...». И опять ничего конкретного...
Тем не менее, кроме медали «За оборону Одессы» и ордена Отечественной войны II степени, Соколовский в мирное время был награждён орденом Красной Звезды (!), орденом Красного Знамени (!!), медалью «За боевые заслуги».
Такие высокие награды просто так «с неба не падали». Тем более, в милиции. Такими наградами гордился бы любой фронтовик! На служебном кителе, однако, Иосиф Маркович носил лишь медаль «За победу над Германией». Это событие для него, очевидно, было самым значимым.
Как никто другой, Соколовский сочетал в себе качества боевого оперативника, профессионально владеющего оружием, и следователя с глубоким аналитическим умом. И это не проходило не замеченным. Его личный вклад в борьбу с бандитизмом был хорошо известен. Известен и в Москве, и в Киеве, и в Одессе. Всё, что он делал, и сегодня хранится под грифом «сов.секретно».
В «Аттестационном листе» (29.09.1950 г.) сказано:
«... Работу органов милиции знает всесторонне, хорошо знает методы борьбы с уголовной преступностью. Опыт в своей работе передаёт подчиненному составу. Оказывает практическую помощь в работе периферийным органам милиции, часто выезжает в районы области по вскрытию уголовных проявлений.
Дисциплинирован, политически развит, работает над повышением своего идейно-теоретического уровня. Авторитетом среди коллектива пользуется. Административных и партийных взысканий не имеет...».
И всё же...
Начиная с 1948 г., в СССР, приобретая крайние антисемитские формы, уже набирала обороты кампания по борьбе с космополитами. К тому же, началось следствие по так называемому «Делу о сионистском заговоре в МГБ». В органах, по соответствующим указаниям «сверху», стали избавляться от евреев – не взирая на авторитеты, звания и заслуги. В результате, уцелели единицы...
Негласно, из года в год, следили за его семьёй и ближайшими родственниками. Так сказать, «в порядке спецпроверки». Однако,«компрометирующих материалов на Соколовского и его родственников не установлено...». А как кому-то хотелось, чтобы были...
В марте 1952 г. над подполковником Соколовским начались сгущаться тучи. К тому же, в служебной анкете, в графе«национальность, родной язык» лично Соколовским указано -«еврейский». Однако, уволить из органов такого яркого и мужественного офицера, офицера думающего и опытного, руководство не решалось. А с кем тогда работать?! Началась возня вокруг его должности.
14 марта 1952 г. было подготовлено «Заключение на понижение в должности». В «Заключении...» общие штампованные формулировки, полностью противоречащие тому, что отмечалось в официальных документах на Соколовского И.М. ещё год-два назад:
«... В оценке работы за 1950-1951 гг. указывалось, что тов. СОКОЛОВСКИЙ недостаточно оказывает помощи в работе подчиненным, не уделяет должного внимания организации и проведению более сложных оперативных мероприятий по сыску, слабо анализирует состояние преступности в области, в результате чего проводимые отделом мероприятия малоэффективны и не всегда достигают цели.
Тов. СОКОЛОВСКИЙ оказался не в состоянии организовывать подчиненный аппарат на выполнение поставленных задач и новых повышенных требований к сыскной работе. В результате в работе отдела имеют место существенные недостатки, процент раскрываемости преступлений низкий. Слабо организуются оперативные мероприятия, направленные на предупреждение уголовных проявлений и своевременную изоляцию преступников.
В связи с этим ставится вопрос об освобождении его от занимаемой должности...».
При этом не забыли «упрекнуть» подполковника Соколовского:
«… Спецпроверка проведена в 1949 г., дополнительно проводилась в 1951 г., в результате которой установлено, что брат СОКОЛОВСКОГО – СОКОЛОВСКИЙ Наум Маркович – начальник ОО НКВД I-й противотанковой бригады по данным 8 отдела УК МГБ СССР значится пропавшим без вести I.X.1941 г.».
Пропал без вести? Мол, это ещё не совсем понятно, где он…
Сошлись, однако, на том, что:
«… подполковника милиции СОКОЛОВСКОГО Иосифа Марковича от должности начальника отдела уголовного сыска Управления милиции УМГБ Одесской области освободить и назначить зам.нач. того же отдела, о чем возбудить ходатайство перед МГБ СССР…».
Так сберегли для органов, для Одессы и Одесской области Иосифа Марковича Соколовского. Сберегли, однако, ненадолго.
Унижения и лицемерие последних лет не прошли бесследно. 4 октября 1952 г. Соколовский скончался, не дожив 26 дней до 46-летия… Как писали тогда кадровики: «Исключен из личного состава за смертью…».
Получилось, что исключен не только из личного состава, но из памяти и истории Одессы. Да и на памятной доске в здании УВД Одесской области фотография подполковника Соколовского отсутствует. Не хватило места?..
…У Иосифа Марковича было двое детей – сын, Александр, 1929 г.р. (в 1948 г. – студент Одесского мукомольного техникума) и дочь Полина,1937 г.р.
Семья Соколовских проживала на ул. Пушкинской, 55, кв. 35.
Может кто-то из родственников и сегодня живёт в Одессе?..
ЕЩЁ ТОТ КУРЛЯНД…
Может быть, о нём так бы долгое время и знал только узкий круг оперативников, если бы летом 1957 г. в одесских катакомбах не заблудилась группа детей.
Тайное мгновенно стало явным. Об этом заговорили в школах, на улицах, в трамваях, на рынках. Город буквально замер.
Поиски, в которых были задействованы значительные силы профессионалов, ничего не давали. Тут и вспомнили о Курлянде. Он-то, как никто другой, ориентировался в катакомбах. Бесконечное число раз именно в катакомбах ему приходилось вылавливать всякую бандитскую нечисть, обнаруживать склады с оружием, краденным и контрабандой, раскрывать насиженные притоны и явки.
За успешную операцию по розыску потерявшихся детей (другими словами, за спасение человеческих жизней) Курлянд был представлен к ордену «Знак почёта». Однако, вместо ордена Исполком Одесского горсовета объявил ему «благодарность за активное участие, находчивость и проявленную инициативу» (решение №251р от 13.08.1957 г. за подписью Г. Ладвищенко). К этому Курлянд уже успел привыкнуть…
Д.М. Курлянд. Одесса. 80-е годы.
Так или иначе, после нашумевшего телесериала «Ликвидация» (2007 г.) очень многие, в том числе ветераны одесской милиции, сразу узнали в образе киношного Гоцмана реального Курлянда. Однако, события, показанные в «Ликвидации», лишь отдаленно перекликаются с подлинными фактами биографии Курлянда.
А с чего всё начиналось?
Давид Менделевич (Михайлович) Курлянд родился в Одессе в 1913 г. в многодетной семье. Курлянд вспоминал:
«Мне тогда было семь лет, и я оказался в одном из детских домов… В этих детских домах я находился около трёх лет – 1920-1922 годы. И только после окончания Гражданской войны, когда старший брат был демобилизован из Красной армии и вернулся домой, он забрал меня из детского дома».
Давиду пришлось работать с 13 лет – сначала учеником печника, потом печником, потом рабочим на соевом заводе и суконной фабрике.
В 1933 г. он женился, в 1934 г., по путёвке обкома комсомола, направлен на работу в уголовный розыск. Всего за несколько лет прошёл путь от сержанта до старшего оперуполномоченного уголовного розыска Одессы. Член партии с 1940 г.
В 1941 г. активно участвовал в обороне Одессы (медаль «За оборону Одессы», №300), ушёл из города на последнем судне. Мать и сестра с детьми погибли в Одессе, в гетто.
В эвакуации, в Узбекистане – начальник управления уголовного розыска в Фергане, затем – зам.начальника управления уголовного розыска Узбекистана (!). И там работы хватало – дезертиры, бандиты, спекулянты, мошенники… Кстати, в то же время вместе с Курляндом в Ташкенте работал и Иосиф Маркович Соколовский. Можно себе представить такой тандем!
10 апреля 1944 г., в день освобождения Одессы, он уже в городе (прибыл с войсками из Харькова).
Два с половинной года оккупации Одессы не могли не сказаться на криминальной ситуации. Многих молодых людей, которые в 1941 г. по возрасту ещё не подлежали призыву, в 1944 г., когда город был освобождён, стали призывать в армию. Те, кто был призван, молодые, необстрелянные, практически все погибли в Ясско-Кишинёвской операции. Многие пытались уклониться от призыва. Так возникла целая армия дезертиров, некоторые из них пополняли бандитские группы. Да и возвращавшиеся с войны фронтовики зачастую не имели образования и профессии, ничего не умели делать, кроме как стрелять, и тоже порой пополняли среду уголовников, наивно думая: «Вот пару копеек отобьём, а там будет видно…» В городе оставались бывшие полицаи, негодяи, нажившиеся в оккупации на человеческом горе… Кроме всего этого, хватало и «своих» уголовников. Вот с кем приходилось иметь дело сотруднику уголовного розыска Курлянду.
Грабежи и убийства в городе стали обычным явлением. Охотились за военными, отнимали оружие и документы, форменную одежду, продуктовые карточки. Грабили продовольственные склады, торговали квартирами…
В те годы под непосредственным руководством и при участии Курлянда в Одессе были уничтожены банды «Чёрная кошка», «Додж 3/4», «Одесский Тарзан». А это были не просто хулиганы с оружием, это были настоящие бандитские формирования с разветвлённой системой конспирации и страховки, продуманной тактикой и стратегией.
Указом от 15.01.1945 г. Курлянд был награждён медалью «За боевые заслуги».
В 2010 г. полковник Исай Григорьевич Бондарёв, дослужившийся до командира полка патрульно-постовой службы Одессы (!), вспоминал:
«Ходить ночью по улицам не то, что простые горожане боялись, даже милиционеры ходили патрулями по двое-трое, вооружённые автоматами. Ночевали, в основном, в отделениях. Были грабежи, убийства…
…Мы служили с ним (Курляндом – М.П.) в одном управлении, часто общались. Сам Курлянд был великолепным оперативником, отлично подготовленным, знающим ситуацию. Если ему сообщали об убийстве, он тут же говорил, чьих это рук дело и где надо искать…».
В служебной характеристике Курлянда читаем:
«…Принимал активное участие в задержании особо опасных, вооружённых преступников. Отличался высокой оперативной смекалкой и мужеством. Для выполнения порученных заданий, если этого требовала обстановка, не уклонялся от огневого контакта с бандитами. Является образцом активного оперативника уголовного розыска».
Табельное оружие Курлянда – «Браунинг», калибр 7,62 и сейчас хранится в музее Одесской милиции.
В дневниках Курлянда (1984 г.) перечислены многие громкие дела, которые он расследовал до и после войны – «Оборотень», «Курортники», «Засада», «Импортный макинтош», «Яшка-китайчик», «Флегмона, или…», «Зачем мошеннику оружие», «Дубровский», «Котиковая шуба», «Губернатор», «И оружие не помогло», «Марушка+Соколов», «Неудавшаяся гастроль», «Моца и К» и др. И это только «интересные» дела, не считая текущих и повседневных.
Коллеги называли его «гением сыска», «профессором» по борьбе с бандитами, фальшивомонетчиками и мошенниками. Среди оперативников Курлянд был непререкаемым авторитетом.
В те годы бок о бок с Курляндом работали евреи-оперативники. Вот только некоторые фамилии, встречающиеся в секретных документах: Семён Самойлович Либин, Илья Ермолаевич Гольд, Яков Григорьевич Гурфинкель, Ефим Маркович Завелион, Лев Абрамович Фэксон, Яков Львович Франк, Исай Григорьевич Бондарёв, Янкель Шмелович Флиг, А.А. Гольдберг, И.И. Шапиро, Кизельман.
Увы! Теперь об этом уже никто не помнит. И не поверит…
В 1948 г. Курлянда назначают зам.начальника уголовного розыска Одессы. Антисемитская волна «настигла» его в ноябре 1949 г. Унизительные допросы, очные ставки, откровенные издевательства и надуманные подозрения – всё это длилось до декабря 1951 г. (!).
Зацепку нашли быстро.
В сентябре 1942 г., работая начальником отделения уголовного розыска Ташкента, Курлянд завербовал в качестве секретного осведомителя некого Розенблита, уроженца и жителя Одессы. Розенблит, довольно мутная личность, до войны был обычным цеховиком – нелегально изготовлял обувь, товары из кожи и др. В начале войны он эвакуировался в Ташкент, наращивая теневой бизнес («левая» торговля, казино, азартные игры, продажа спиртного).
В конце 1944 г. Курлянд способствовал его возвращению в Одессу, где тот продолжал заниматься преступной деятельностью. Розенблит был изобличен и арестован.
Тут «вспомнили», что он являлся секретным осведомителем, «работал» с Курляндом.
Курлянда стали обвинять в том, что он потакал преступнику, потакал за вознаграждение. Как водится, в ход пошли анонимки, «надёжные» слухи... Доказать, однако, ничего не смогли, уже явно это никак не сочеталось с личностью самого Курлянда. Тогда начали искать любые неточности, ошибки или помарки в протоколах допросов, подготовленных Курляндом по другим делам. Конечно, таковые были… Быстро «сколотили» выводы «О безответственном отношении к исполнению служебных обязанностей» и т.п. Начались (вернее, продолжились) слежки за его семьёй. В августе 1951 г. секретный осведомитель докладывал:
«Установлено, что Курлянд на жительство в дом поселился в 1944 г., прибывши из гор. Харькова. Квартира, которую он занял, была свободная. До Отечественной войны в этой квартире проживал Берляндчик, который в начале Отечественной войны эвакуировался, а в1945 г. возвратился в Одессу. В связи с тем, что квартира его была занята Курлянд, он, не имея к нему никаких претензий, поселился в другую. Впоследствии Берляндчик из дома выехал и больше не возвращался.
Курлянд со дня приезда в Одессу и по настоящее время работает в Горуправлении милиции, носит гражданскую одежду.
Источником характеризуется положительно. Образ жизни ведёт скромный. С жильцами дома ничего общего не имеет. Живёт замкнуто, больше всего находится на работе. Материально живёт хорошо. Квартиру его часто посещают неизвестные мужчины и женщины.
Его жена – Курлянд Анастасия Григорьевна, 1912 г.р., уроженка гор. Одессы, русская, гр. СССР. В гор. Одессу прибыла вместе с мужем из гор. Харькова. Со дня прибытия и по настоящее время не работает, находится на иждивении мужа. В доме ведёт себя замкнуто, дружбы ни с кем не поддерживает.»
И с этой стороны подкопаться не смогли…
В итоге, лишь в декабре 1951 г. Особая инспекция отдела кадров МГБ УССР постановила:
«… Из представленных материалов на Курлянда достаточных оснований для его увольнения из органов не имеется. Его связь с осуждённым к 5 годам ИТЛ бывшим секретным осведомителем Розенблитом, использование последнего в корыстных целях, полностью не исследована и основана на неправильных суждениях.
Особая инспекция МГБ УССР считает возможным за совершённый проступок Курлянда арестовать на 20 суток без использования служебных обязанностей и после отбытия наказания понизить в должности».
Зам.начальника уголовного розыска Одессы Курлянд оспаривал принятое решение. В своём рапорте на имя начальника областной милиции полковника Мартынова он утверждал:
«… Если имеется ввиду, что я безответственно отношусь к исполнению служебных обязанностей вообще, то я имею полное основание это опровергнуть следующими фактами, хотя бы за 1951 г. не в порядке бахвальства:
а) По ориентировке УМ УМГБ Харьковской области лично мной были разработаны и установлено местонахождение двух разыскиваемых ими бандитов-террористов, которые после нашего сообщения были арестованы;
б) Таким же порядком и в результате ареста этих бандитов-террористов, было раскрыто ограбление кассира скупочного цеха на ул. Садовой;
в) Раскрыто групповое мошенничество, имевшее место на территории 10 отд. милиции над группой колхозников, 3 преступника были арестованы, похищенное у них изъято полностью и возвращено потерпевшим;
г) По данным состоящего у меня на связи агента «Зверев», раскрыта кража на территории 5 отд. милиции, преступники были арестованы, похищенные вещи полностью изъяты и возвращены потерпевшим;
д) По данным моего агента «Пановой», раскрыта кража на территории 7 отд. милиции у 5-ти живущих в общежитии ТЭЦ рабочих. Вещи были полностью обнаружены и возвращены потерпевшим, а преступник арестован;
е) По данным моего агента «Русакова» установлены преступники, а затем обнаружен и изъят новый электродизельмотор, похищенный со двора базы «Главсельэлектро».
По данным этих и других агентов, состоящих у меня, было предупреждено несколько преступлений, арестованы явные уголовные преступники и привлечены к уголовной ответственности по ст.80 УК.
Я непосредственно принимаю активное участие в разработке и аресте преступников, в их допросах, в проведении операций по большинству дел, проходящих как в отделе уголовного сыска, так и в отделениях милиции.
Прошу Вас, товарищ полковник, ознакомиться со всеми служебными характеристиками, составленными на меня, хотя бы только за время работы в отделе уголовного сыска или только за 1951 г., которые требовал отдел кадров для представления меня к награде за долголетнюю безупречную службу и присвоение очередного звания, хотя и это сделано не было, – и Вы убедитесь, на сколько честно и преданно я отношусь к исполнению служебных обязанностей».
«Прошу Вас, товарищ полковник, ознакомиться со всеми служебными характеристиками…». В данном случае пояснения Курлянда никого не интересовали. Приказ «О наложении взыскания – 20 суток ареста без исполнения служебных обязанностей с переводом на должность начальника отделения» всё же был подписан.
Курлянд, этот «чужой среди своих», продолжал служить Родине, надеясь, что, наверное, завтра будет лучше, чем вчера. Да ещё как служил!
В 1953 г. он становится начальником 2-го, за затем 1-го отдела уголовного розыска Одессы. Указом от 25.06.1954 г. майор Курлянд награждён орденом «Красной звезды» (!).
В июле 1957 г. Курлянд, будучи начальником отделения уголовного розыска Одессы, представлен к званию подполковника. В аттестационном листе указано:
«За период службы характеризуется положительно. Агентурно-оперативную и следственную работу органов милиции знает и имеет в ней большой практический опыт… Лично дисциплинирован, при решении служебных вопросов настойчив и принципиален».
В июле 1957 г. Курлянд представлен к ордену «Красного знамени». В итоге награждён медалью «За безупречную службу I-ой степени». И это при том, что только «… за 1957 г. в целом, отделением завербовано 22 агента. Состоит на связи 36 агентов.
С помощью агентуры раскрыто 77 преступлений, в том числе 30 мошенничеств, совершённых в Одессе и других городах. За этот период завербовано 5 агентов, на связи состоит 8 агентов, с помощью которых раскрыто 16 преступлений».
В 1960 г. Курлянд – зам. начальника уголовного розыска Одессы.
За время службы не было такого дела, которое бы Курлянд не смог раскрыть…
И везде в его служебных характеристиках отмечено: «В работе конспиративен…».
… 19 ноября 1963 г. Курлянд уволен в запас.
В телефонном разговоре его несправедливо упрекнул начальник Управления городской милиции: «Вы знаете, что ограбили сберкассу?». На тот момент эта информация до Курлянда ещё не дошла. «Зачем же вы тогда там сидите?», - грубо оборвал его начальник.
Этого было достаточно, чтобы Курлянд сам написал заявление об увольнении. Такого обращения он не заслуживал.
На 18 ноября 1963 г. Курлянд отдал уголовному розыску в календарном исчислении 29 лет, 9 месяцев и 17 дней, с учётом льготной службы – 30 лет, 1 месяц, 25 дней.
В.Г. Гайдамака – начальник милиции Одесской области, комиссар милиции II-го ранга докладывал в Киев: «В дальнейшем в органах милиции работать не желает и возбудил ходатайство о своём увольнении…».
Так Курлянда никто и не понял…
Из воспоминаний родной племянницы Марии Либерман (Курлянд), проживающей в США:
«…Когда Давид был уже на пенсии, его часто вызывали на бывшую работу, там он разбирался со старыми уголовниками, они не желали разговаривать с молодёжью. Его оперуполномоченный Павлик Кученский говорил о нём с восхищением: «Так, как Давид Михайлович умеет разговаривать со своими «подопечными» - никто у нас не может…».
… Мне лично были знакомы несколько бывших уголовников, которые выполнили своё обещание и «завязали» с прошлым только потому, что дали слово Давиду…».
… Личное дело бывшего заместителя начальника Одесского уголовного розыска Д.М, Курлянда до сих пор засекречено. И это понятно. Он был классным специалистом по агентуре, в городе у него было множество явочных квартир. А большие и малые секреты требуют тишины…
Между тем, гроза бандитов всю жизнь прожил с женой и двумя детьми в обычной одесской коммуналке – на Соборной площади, 1, квартира 63.
А чем занимался на пенсии?
Читал лекции в Одесской школе милиции.
Создавал музей Одесской милиции.
Консультировал.
С 1963 по 1973 гг. был начальником отдела кадров таксопарка, что находился на 4-й станции Фонтана, был секретарём парторганизации одного из ЖЭКов Центрального района Одессы (ул. Толстого, 5).
Умер Давид Михайлович Курлянд 28 июля 1993 г., похоронен рядом с женой в Одессе, на Троицком кладбище.
Валентина (1941 г.р.), дочь Давида Михайловича, педагог, умерла в2003 г.
Сын Анатолий (1933 г.р.) – полковник Советской Армии, умер в2015 г.
В Одессе живёт внук Давида Михайловича – Владимир, майор в отставке, который бережно хранит традиции семьи Курлянд.
... В знак признательности оперативным работникам Одесского уголовного розыска послевоенных лет, у входа в здание Управления Одесской областной милиции (полиции) установлен памятник Гоцману из «Ликвидации». Проходя мимо, я всегда повторяю про себя: «Здравствуйте, Давид Михайлович! Как Вас не хватает сегодня!».
«СМЕРШНИК» С МЕДАЛЬЮ «ЗА ОТВАГУ»
… В конце февраля 1996 г. хоронили Дмитрия Дмитриевича Трофименко – бывшего начальника милиции Центрального района Одессы, полковника милиции, ветерана уголовного розыска, человека порядочнейшего и достойнейшего.
Как водится, собрались сослуживцы – люди, много повидавшие на своём веку. На поминках вспомнили то одного, то другого. Вдруг, осмотревшись, один внезапно спохватился: «А где Гришка Абрамович?!». Общее молчание нарушил седой человек с орденскими планками на пиджаке: «Та в Америке он. Как жинка умерла, так пару лет назад и уехал…». Задавший вопрос, затушил сигарету, хитро улыбнулся и произнёс: «Лихой был хлопец! Лихой! Под пули, в огонь и в воду! А жил как на одной ноге… Хай хоть там поживёт как человек…».
Григорий Борисович Абрамович родился в 1922 г. в Одессе. Его родители – коренные одесситы. Отец всю жизнь отработал в Одесском Трамвайном Тресте. В семье воспитывалось трое детей – сын и две дочери. В 1941 г. он закончил два курса географического факультета Одесского государственного университета им. И.И. Мечникова. Потом вместе с университетом эвакуировался в Майкоп. Потом – Ташкент, куда была эвакуирована вся семья.
С ноября 1942 г. – в действующей армии, в составе пулемётного батальона стрелкового полка 18-й армии 1-го Украинского фронта. В октябре 1943 г. Абрамович в числе первых форсировал реку Днепр. За проявленные смелость и героизм награждён медалью «За отвагу».
В автобиографии, написанной в августе 1949 г., как и во всех других документах личного дела №1494/арх. №30207 (под грифом «секретно»), об этом говорится скороговоркой. А за какой, собственно, поступок он был представлен к такой высокой солдатской награде?..
Передо мной «Наградной лист» на красноармейца пулеметного батальона 239-го армейского запасного стрелкового полка Абрамовича Григория Борисовича, с представлением в октябре 1943 г. на орден «Красной Звезды» (!):
«… В бою за освобождение правобережья Украины, в районе юго-зап. ст. Войсковое, тов. Абрамович проявил доблесть и мужество. Он вместе с пульбатом 27 сентября 1943 г. форсировал р. Днепр. Будучи писарем батальона, тов. Абрамович точно и в срок составлял все боевые донесения и документы, когда связь с ротами была порвана, днём, по-пластунски, пробирался к командирам рот и брал у них сведения о состоянии подразделений, одновременно передавая приказы командования.
Тов. Абрамович в бою ведёт себя храбро и отважно, за что представляется к правительственной награде…».
Представляли Григория Борисовича к ордену «Красной Звезды» – награждён медалью «За отвагу»… Очевидно и потому, что это была его первая награда.
В особом отделе 18-й армии сразу же подметили смекалистого и мужественного парня, в июне 1944 г., по рекомендации штаба армии, он был направлен в 1-ю Московскую школу Главного управления контрразведки «СМЕРШ» (!), которую окончил в июле 1945 г. А это чего-то стоило!
В «СМЕРШе» на слово никому не верили. Абрамовича, члена партии с 1944 г., и его семью с ближайшими родственниками многократно проверяли на уровне контрразведки (!). Подкопаться, однако, не было к чему…
Замечу, что во время учёбы в школе «СМЕРШ» он «отвлекался» от этой учёбы, принимая непосредственное участие в боевых действиях.
За это и военные награды – медали «За взятие Кёнигсберга» и «За взятие Берлина». И эти награды – боевые…
В августе 1945 г. младший лейтенант Абрамович был направлен оперативным уполномоченным «СМЕРШ» в различные артиллерийские соединения. В октябре 1945 г. в его служебной характеристике отмечено:
«… Агентурно-оперативную работу знает хорошо, в работе проявляет настойчивость, большевистскую принципиальность.
За период работы в ОКР «СМЕРШ» с августа месяца 1945 г. тов. Абрамовичем…получены ценные первичные материалы по л/составу обслуживающих объектов…для заведения оперучёта». Что это значило на языке «СМЕРШ», теперь можно только догадываться…
В мае 1946 г. «СМЕРШ» расформировали. Абрамович уволен в запас МГБ. В «СМЕРШ», однако, ценными кадрами не разбрасывались. Григорий Борисович был рекомендован для дальнейшей работы в Управление МВД Одесской области. Так сказать, по месту рождения и проживания до войны.
С 30 ноября 1946 г. – Абрамович оперуполномоченный отдела уголовного розыска Одесской области. В 1950 г. поступает во Всесоюзный юридический заочный институт, который закончил в 1955 г.
Уже в августе 1947 г. старшему оперуполномоченному Абрамовичу присваивается звание лейтенанта милиции. В «Аттестационном листе» указано:
«… Оперативно-агентурную, а также следственную работу знает хорошо. В окружающей обстановке ориентируется свободно. Энергичен. В работе проявляет личную инициативу. Имеет достаточную общеобразовательную подготовку. Технически грамотен».
Чрезвычайно редко в личном деле (дело-то всё-таки «секретное») можно прочесть что-то конкретное о расследованиях, проведенных Абрамовичем, хотя отдельные вещи всё-таки улавливаются.
Так, с июня 1948 г. по июль 1950 г. раскрыты крупные групповые преступления – хищения в Одесском мединституте и в конторе «Заготзерно», дела по обвинению в масштабных грабежах на различных предприятиях города и др. И это тогда, когда страна, еле-еле сводя концы с концами, только-только оправилась после карточной системы на продукты.
В январе 1951 г. старшему следователю отдела УМВД Одесской области Абрамовичу присваивается звание старшего лейтенанта милиции. При этом особо отмечено, что он находился на должности, соответствующей званию майора (!). За расследование ряда хозяйственных преступлений Абрамович получает благодарность Министра Внутренних Дел УССР с вручением именных часов.
В пору чистки органов от «еврейского элемента» министерские чиновники не посмели замахнуться на него. Всё-таки Абрамович не просто так оказался в Одессе, а был направлен Главным управлением контрразведки «СМЕРШ» (!).
Несмотря ни на что, за его семьёй ведется заинтересованное негласное наблюдения. В марте 1953 г. отдельным рапортом сообщается об итогах одной из таких спецпроверок:
«… По ул. Петра Великого, дом 33, кв. 7 проживает Абрамович Григорий Борисович… Вместе с ним проживает жена, Старик Клара Абрамовна, их дочь 2,5 летнего возраста.
Занимает одну комнату в мало-коммунальной квартире на 3-м этаже дома…
Материально живёт хорошо, но по средствам. Образ жизни ведёт семейный, по отношению к окружающим обособленный.
Дома бывает мало. Дни проводит на работе, обедает у родителей жены. Вечером поздно бывает дома. С соседями по квартире не ладит…
Родственную связь имеет с родными жены. Других данных и компрометирующих сведений не добыто…». Опять зацепиться не за что…
С декабря 1960 г. по февраль 1965 г. Абрамович – начальник отдела отделения уголовного розыска Одесского облисполкома, затем, с февраля 1965 г. по январь 1975 г., – зам.начальника отдела уголовного розыска УВД Одесского горисполкома.
То и дело в личном деле Абрамовича встречаются записи - «за успешное проведение агентурно-оперативных и следственных мероприятий…» отмечен, награждён, является примером и т.п.
Абрамович глубоко разбирался в криминалистике, экономических и бухгалтерских схемах, досконально изучил «технологию» воровства и махинаций с материальными ценностями. Перечень раскрытых им к середине 50-тых годов хозяйственных преступлений (в особо крупных размерах!) просто оглушающий:
хищение железа с базы «Металлосбыт» – на сумму более, чем 800 тыс.руб.;
хищение из конторы «Заготскот» и Одесского мясокомбината – на сумму более, чем 250 тыс.руб.;
хищения вина из совхоза «Правда» – на сумму более, чем 400 тыс.руб.;
хищения кооперативных средств из кооператива и совхоза «Бородинский» – на сумму более, чем 145 тыс.руб.
Хищения, хищения, хищения…
Для сравнения – «престижный» автомобиль «Победа» стоил тогда 16 тыс. рублей!!!
При этом особо отмечается, что наряду с раскрытием серьёзных хозяйственных преступлений, Абрамович «…принимал личное участие в раскрытии совершенных преступлений и в первую очередь убийств». Рассказывали, если того требовала оперативная обстановка, он мог запросто выдать себя и за бывшего штрафника, и за еврея-цеховика, и за пройдоху-бухгалтера… Все тонкости профессии и характеры этих «специалистов» он изучил, как никто другой…
Мало кто знал, что Абрамович, когда «шёл на дело», по старой фронтовой привычке всегда носил в ботинке запасную обойму. И это в критические моменты выручало. Одним словом, школа «СМЕРШ»…
В марте 1961 г. майор Абрамович получает звание подполковника (!). В его «Аттестационном листе» указано:
«…Правильно ориентируется в обстановке в области, умело использовал все силы и средства в борьбе с уголовной преступностью. По наиболее сложным преступлениям принимал личное участие в раскрытиях по «горячим следам»».
Абрамович мастерски владел не только оружием и приёмами защиты, он мог, как классный шахматист, предвидеть, рассчитать, опередить…Ошибался Абрамович крайне редко.
В январе 1975 г. он назначается начальником отдела Управления уголовного розыска УВД Одесского облисполкома. В апреле 1975 г. ему присваивается звание полковника милиции с формулировкой «на одну ступень выше звания, предусмотренного штатами по занимаемой должности». Известно, что по соответствующему распоряжению «сверху», к 30-летию Победы, участников войны – работников милиции и прокуратуры, повысили в звании. Сомневаюсь, стал бы Абрамович в противном случае полковником…
В представлении на это звание, как обычно сухо, говорится о процентах раскрываемости, числе предотвращенных преступлений, тенденции к их снижению… За всем этим всё же чётко и рельефно не просматривается, собственно, личность Григория Борисовича Абрамовича. Личность человека, как никто другой в милиции, отмеченного наградами за добросовестное и высокопрофессиональное исполнение служебного долга – медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Кёнигсберга», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», «За безупречную службу» III, II, I ступеней (!), «За отличную службу по охране общественного порядка», наградным знаком «Заслуженный работник МВД».
Таких Абрамовичей, таких полных «Кавалеров милицейской Славы», в Советском Союзе можно было посчитать по пальцам.
… 20 июня 1977 г. Григорий Борисович Абрамович по собственному желанию уволен из органов с должности начальника отдела розыска Управления уголовного розыска УВД Одесской области. В его заявлении читаем:
«В связи с ухудшением состояния моего здоровья, прошу оформить меня на пенсию по выслуге лет». Ему-то ещё не исполнилось и 55…
Формулировка стандартная – «по выслуге лет», но что стояло за этой «выслугой»?! Работа без праздников и выходных, зачастую по 15 часов в сутки, тревожные ночи, нервные перенапряжения, коммунальные квартиры, неустроенный быт…
Когда чувствуешь себя белой еврейской вороной.
Когда свои же следят за каждым твоим шагом.
Когда подсматривают за твоей семьёй и ближайшими родственниками.
Когда не знаешь, что будет с твоей жизнью завтра…
После увольнения какое-то время Григорий Борисович работал в Одесской школе милиции наставников-преподавателем, занимался общественной работой, участвовал в создании музея милиции (вместе с полковниками В.Г. Давиденко и И.Г. Бондаревым), консультировал. Его изредка приглашали на различные торжества – по случаю Дня милиции, Дня Победы, на октябрьские праздники.
Потом «закончился» Советский союз. «Закончилась» страна, которой он служил верой и правдой. В сентябре 1992 г. умерла жена. Григорий Борисович оказался здесь никому не нужен. Сказывались и старые болячки. В июне 1994 г. дочери забрали его в Америку. Здесь он служил волонтёром в Ассоциации ветеранов Второй мировой войны, даже был председателем ревизионной комиссии.
17 октября 2004 г. Григорий Борисович Абрамович скончался, похоронен в Лос-Анджелесе, на Мемориальном кладбище Голливуда (Hollywood Forever Cemetery).
Наверное, даже в страшном сне ему не могло присниться, что когда-нибудь на могильной плите его фамилия будет набрана английскими буквами…
Не оглядываясь назад, этот Абрамович прошёл через всё – под ураганным огнём форсировал Днепр, не боялся бандитских пуль, вывел на «чистую воду» тысячи мерзавцев, дорожил одесскими улицами, перелетел через океан, любил и был любим.
Воистину, зигзаги большой и светлой жизни.
В Лос-Анджелесе сейчас много одесситов. У кого есть такая возможность, поклонитесь праху этого человека.
Поразительно, но факт. Соколовский, Курлянд, Абрамович работали в одесском уголовном розыске в одно и то же время – в тяжелейшее для страны время. В период с 1946 по 1952 гг. пересекались их жизненные и служебные пути. А у Курлянда и Абрамовича – ещё и в 60-е годы.
Они шли по следам одних и тех же преступников, обсуждали планы совместных расследований, находили выходы в опасной оперативной обстановке.
Они выстояли и уцелели после «еврейских чисток»…
А что после них?
Кто ещё оставил значимый след, работая в правоохранительных органах?
А КТО ТАКОЙ, ЭТОТ ПОЙЗНЕР?!
В 1986 г. в газете «Вечерняя Одесса» была опубликована небольшая заметка.
Информацию эту очень ждали в городе.
В одном из самых больших районов Одессы сложилась аховая ситуация. Объявившийся насильник вёл себя нагло и изощренно. Район с почти 300 тысячным населением насторожился. Родители не работали, дожидаясь весь день детей возле школ. Активно работала и милиция, но случаи насилия продолжались. Продолжались до тех пор, пока не взялся за дело Пойзнер. В кратчайшее время насильник был не только задержан, но и понёс справедливое наказание.
А кто такой, этот Пойзнер?!
Тогда многие в Одессе задали этот вопрос.
Олег Борисович Пойзнер родился в 1950 г. в обычной семье, в Одессе на Молдаванке. Школу окончил с медалью. В 1968 г. поступил, а в 1974 г. окончил юридический факультет Одесского государственного университета им. И.И. Мечникова. После окончания университета занимал должности стажёра, следователя районных прокуратур Одесской области, следователя и старшего следователя прокуратур районов Одессы, старшего следователя и следователя по особо важным делам прокуратуры Одессы, начальника следственного отдела прокуратуры Одессы, начальника следственного отдела прокуратуры Одесской области, зам.начальника и начальника следственного управления прокуратуры Одесской области.
Ему поручалось расследование наиболее сложных уголовных дел, в т.ч. хищений в особо крупных размерах, взяточничестве, умышленных убийств, изнасилований, особых случаев нарушения правил техники безопасности и др.
На его долю выпало расследование значительного количества умышленных убийств, совершённых в Одессе и Одесской области. И всегда он с успехом справлялся с их расследованием.
Дела, завершённые Олегом Борисовичем, на дополнительные расследования не направлялись, оправдательные приговоры не выносились.
Для возможности расследования преступлений в экономической сфере, не прибегая к помощи консультантов и советников, в 1994 г. окончил Одесский институт народного хозяйства.
Из служебных характеристик старшего советника юстиции О.Б. Пойзнера:
- «… Зарекомендовал себя позитивно, высоко квалифицирован, теоретически хорошо подготовлен. Предан делу, обладает необходимыми организаторскими способностями. Ему присуще ответственность за порученное дело, принципиальность и настойчивость в решении служебных вопросов….»
- «… В составе следственно-оперативных групп, которые он возглавлял, так и самостоятельно, расследовал особо сложные многоэпизодные уголовные дела по резонансным преступлениям – умышленным убийствам при отягчающих обстоятельствах, хищениям имущества в особо крупных размерах, взяткам должностных лиц…»
- «… Работая на следственной работе, приобрёл значительный опыт расследования уголовных дел по преступления различных категорий, особенно преступлений в сфере экономики»
- «… Хорошие организаторские способности, высочайшая профессиональная подготовка, умение правильно сориентироваться в сложной обстановке и выбрать принципиальные направления, позволяют ему должным образом организовать свою работу…».
В приказах и распоряжениях, касающихся О.Б. Пойзнера, то и дело наталкиваешься на формулировки:
«…за проявленный профессионализм…»;
«…за квалицированные расследования уголовных дел и добросовестное отношение к исполнению служебного долга…»
«…за инициативу, оперативность и профессиональное мастерство…».
… Как-то в прокуратуру, в качестве свидетелей по дело об убийстве, были вызваны муж и жена – пожилые одесские евреи. Допросив их, Олег Борисович, в шутку, попрощался словами… на идиш. Старики онемели. Они и представить себе не могли, что в такой организации (!!!) ещё могут работать евреи. Подталкивая мужа к выходу, жена проворчала: «Иди уже! Их здесь всему учат!». Так и не поверили…
Не верили и не верят многие.
Поощрения и награды не обошли его стороной.
За безупречную службу и примерное исполнение служебных обязанностей он неоднократно поощрялся Генеральными прокурорами СССР и Украины.
Награждён нагрудными знаками «Благодарность за безупречную службу в органах прокуратуры I степени», «Почётный работник прокуратуры Украины», «Ветеран прокуратуры Украины».
Он – кандидат юридических наук.
Указом Президента Украины №894/2014 от 28.11.2014 г. ему присвоено почётное звание «Заслуженный юрист Украины». Эта награда получена лично из рук Президента Украины.
Олег Борисович освобождён от занимаемой должности 27.02.2015 г. по собственному желанию в связи с выходом на пенсию. По «Закону Украины про Прокуратуру» полномочия работника прокуратуры заканчиваются на следующий день, после достижения им 65-летнего возраста.
День в день он прослужил в прокуратуре, на следственной работе, 40 лет и 6 месяцев (!!!). Таких примеров, наверное, больше не найти ни в прокуратуре, ни в милиции, ни в судебных инстанциях. Не только в Украине...
Менялись Генеральные прокуроры, их замы, прокуроры Одесской области и города, он же неизменно продолжал заниматься своим делом.
Сегодня более развёрнуто рассказать об участии Олега Борисовича Пойзнера в расследованиях различных уголовных дел время ещё не пришло…
… Ушли годы, ушли люди.
Но жизнь не заканчивается.
Однако, новых «сложных» имён и фамилий в правоохранительных органах не появляется. И, наверное, уже никогда не появится.
Осталось только помнить и запомнить.
Осталось только не забыть тех, кто «несмотря и вопреки всему» всё же двигались вперёд, оставаясь принципиальными и непреклонными.
Евреи не стояли в стороне, не ожидали, пока другие наведут порядок в стране. Они не прятались за чужие широкие спины. На видимых и невидимых участках этого фронта они были всегда одними из первых – и аналитики, и криминалисты, и оперативники-боевики, и даже постовые милиционеры.
Замолчать их не смогли…
Может, их было меньше, чем кому-то хотелось.
Может быть, в сравнении с другими они были не так уже заметны. Но ведь и по отношению ко всему населению их тоже не густо. Особенно теперь…
На гражданке, под любыми предлогами, в правоохранительные органы не брали даже военных следователей и военных прокуроров из евреев, опытнейших специалистов, отслуживших своё в армии. Не брали, пренебрежительно называя таких: «Эти скрипачи…».
«Этим скрипачам» активно не давали получать юридическое образование. Их пытались и близко не подпустить к юриспруденции. Ну, а тем, кто всё-таки пробились, государство строго указывало, куда двигаться дальше. А дальше – только в адвокатуру, в юридический консалтинг, в педагогику, реже – в науку. Только не туда, где должно говорить от имени государства.
В правоохранительные органы просочились единицы, но эти единицы зачастую стоили десяток других. Таковы реалии…
Эти единицы и запомнились делами своими, безупречным отношением к служебному долгу, самоотверженностью и высоким профессионализмом.
Обратной стороны этой медали не было.
Напечатано: в журнале "Заметки по еврейской истории" № 5-6(192) май-июнь 2016
Адрес оригинальной публикации: http://www.berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer5_6/Pojzner1.php
