***
Где по глине да по тине
Катит тёмная вода,
Где в траве, как в паутине,
Вязнет падшая звезда,
Где туманом забелённый
Воздух гуще киселя,
Там, на веточке зелёной
Жизнь качается моя.
И никак не догадаться
Даже мудрым поутру,
Сколько ей ещё качаться
На весу да на ветру.
Ну, а Тот, Кто это знает,
Не расскажет ничего,
Он меня оберегает,
Я — растение Его.
ВОСПОМИНАНИЕ О ЮНОСТИ
Чтоб тучи над нами не встали,
Не застили нам окоём,
Мы листья в кострища сгребали,
Играли с весёлым огнём,
Как птицы на взлёте, галдели,
Глотали Отечества дым
И песни задорные пели,
И звали свой век золотым.
А Кто-то из далей далёких,
С прищуром отеческих глаз,
В раздумьях Своих одиноких
Смотрел терпеливо на нас,
Весёлых, беспечных, безбожных,
С огнём большевистским в груди,
И знать Ему было тревожно,
Что будет у нас впереди.
***
Из глаз — слезами синь,
Из горла — стон да крик.
Остынь, — прошу, — остынь,
Попридержи язык.
А он всё говорит,
Как помелом метёт:
Душа, душа горит,
Огнём внутри скребёт.
Я сам почти горю,
Мне клином белый свет;
Как голову рублю:
Души в помине нет.
И близится гроза,
И живы до поры,
И падают глаза
Мои в тартарары.
***
Под чугунною горой,
На Калиновом мосту
Я и вправду был герой
И представлен был к Кресту.
А за лесом золотым,
За студёною водой
Я был вправду молодым
И любимым был тобой.
Выбит клином белый свет,
Насмерть выстыла вода,
И горит на сердце след
Ниоткуда в никуда.
***
От бессилья я жёстче и злее,
Но не стой, как свеча, надо мной.
Я не умер, я только болею,
В этот раз пронесло стороной.
Бог откроет глаза — вразумею:
Потому пронесло стороной
И не умер я, только болею,
Что свечой ты стоишь надо мной.
***
Дорога старая, ямская,
Полынь, крапива и репей...
Всё глуше в сердце боль людская,
Всё ближе горе пустырей.
И страшно мне в местах бездонных
С совой когтистой на плечах
Смотреть в глаза домов бездомных,
Где стынет изморозь в печах.
***
Живём за пядью пядь,
Меняемся лицом.
Я был похож на мать,
Пока не стал отцом.
Смахнуло время цвет
С весёлого лица.
Я стал под старость лет
Похожим на отца.
***
Прилетели грачи, дух зелёный повис на берёзах,
Поневоле поёжусь и шею втяну в воротник.
Как поверить в тепло, если прожил свой век на морозах,
Как добро разглядеть, если к взглядам недобрым привык?
Как расставить слова, чтоб меж ними тоска не читалась,
Как шаги рассчитать, чтоб не пала трава под пятой,
И загад разгадать — это старость иль только усталость,
Нас спокойствие ждёт впереди или вечный покой?
Возврати меня в жизнь, поведи за собой, как ребёнка,
Затяни в разговор, чтоб не смог нелюдимо молчать,
И глаза, что, прищурившись, видеть привыкли в потёмках,
Научи на рассвете весёлое солнце встречать.
Не окончился путь, просто пройдена трудная веха,
Поднимается лёд, тёплый свет заливает простор,
И уходит легко в землю тяжесть последнего снега,
И заходится сердце, как будто не жил до сих пор.
***
Николаю Васильеву
…И вдруг языческие боги
Пронижут молнией века,
Сухой травой мне свяжут ноги
И полонят, как языка.
Заговорю, но тьма глухая
На полуслове оборвёт,
И подо мной трава сухая
Семью цветами полыхнёт.
***
Этот дождь, как монгольские стрелы,
Из веков и ещё на века.
С каждой ночью бесчувственней тело,
С каждым днём бесконечней тоска.
Лишь поверивший в слово и дело,
Переживший крутёж и правёж
Знает, как заворачивать стрелы,
Помнит, как заговаривать дождь.
***
Закрыть бы свинцовые веки
И слушать всю ночь напролёт,
Как бьются подземные реки
В корнями затянутый свод.
Не ведать бы вечной мороки,
Концы заплетая в узлах,
А зреть, как древесные соки
Восходят в отвесных стволах.
Глаза не кривить в укоризне
На злое житьё и бытьё,
А плыть по течению жизни,
Сливаясь с теченьем её,
И знать, что во странствиях долгих
Хоть раз, хоть мгновеньем одним
Бог сыщет тебя среди многих
И взглядом проводит Своим.
***
Кто стреножит меня, кто сразит меня влёт,
Кто рискнёт поменяться местами?
Я из тёмных лесов, я из гиблых болот,
Где грибы лишь к войне вырастают.
Тучно время грибов, хоть косою коси,
Грибники шли за ротою рота.
Как им елось, пилось и моглось на Руси!
Да сгубили леса да болота!
Знаю много своих и чужих адресов,
Но храню здесь заветные веси,
И ладони мои, словно чаши весов,
Держат мир и войну в равновесье.
