Я уже довольно много времени размышляю над популярностью Гарри Поттера. Ну, прямо весь мир покорил. Может быть, потому что — волшебник! Действующий. Причем сам колдует. В отличие от наших, вроде Емели и его многочисленных генетических родственников из русских сказок, которые греют бока, каждый на своей печи, да гадают, не подвернется ли щука говорящая или золотая рыбка, а то и Конек-Горбунок… Сами знаете — извечная мечта нашего человека, чтоб все делалось само по себе.
Советская литератур тоже подарила нам такого героя — Вольку Костылькова, при котором в роли щуки подвизался вообще иностранец, то ли еврей, то ли мусульманин - Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб.
Впрочем, Волька был для нас, в ту пору его ровесников, посимпатичнее всяческих Емель. И прежде всего потому, что был, как и мы, пионером. А значит шустрил, везде поспевал и вносил посильную, подростковую лепту в процесс строительства коммунизма.
Итак, пионер Волька Костыльков перед экзаменом пошел пере экзаменом искупнуться. И это нормально. Я тоже не упускал такой возможности – все равно через какие-то полчаса должно было решиться — пан или пропал, чего уж тут бояться утонуть. Нырнул Волька раз, нырнул два...
... И вот в тот самый миг, когда у него закончился воздух и надо было всплывать, его рука вдруг нащупала на дне продолговатый предмет. Волька схватил его и вынырнул у самого берега и смог рассмотреть находку. Это был скользкий, замшелый глиняный сосуд, похожий, если верить рисункам в учебнике, на древнюю амфору. Ее горлышко было наглухо опечатано. С этого все и началось…
Зачем я все это излагаю? Лишь затем, чтобы у вас в памяти всплыла ваша детская книга «Стари Хоттабыч». Отнестись к сказке Лагина можно двояко. С одной стороны, она была восхитительно волшебной и пропитанной свободной авторской фантазией, хотя в первый раз вышла в суровом 1938 году, когда, сами знаете, шаг вправо, шаг влево одинаково считались побегом. С другой, автор переписывал книгу еще дважды – в 1953 и 1955 годах (книга хорошо расходилось), но всякий раз вносил в него поправки, отвечающие оценке международного положения страны с точки зрения партии, и, стало быть, подвергающие резкой критике международный империализм во всех его отвратительных проявлениях. И это, конечно, придавало милой сказке достаточно противный привкус. Но тут уж ничего не поделаешь.
Ну, а теперь для того, чтобы сохранить объективность оценок, пройдемся, так сказать, по тексту.
О чем думали юные ленинцы в тех случаях, когда им доводилось находить клады? Как поступил бы пионер Волька? А он явился бы в Н-е отделение милиции и вручил дежурному клад из редких старинных золотых вещей, найденный им на дне реки, на очень глубоком месте. Клад был бы, естественно, передан милицией в Исторический музей...
Грешен, но я на месте Вольки поступил бы как жалкий троцкист. Помнится, мы нашли однажды в руинах дома напротив нашего несколько ящиков с запалами от гранат, фашистскими орденами, офицерским обмундированием. Возраст: от 6 лет (у меня) до 14-ти у старших. Спросите, понеслись ли мы сдавать это добро в милицию? Сейчас! Разбежались! Такая глупость никому и в голову не могла прийти. Ордена очень даже классно плющились на рельсах, под колесами 23-го трамвая, пуговицы от немецких мундиров шли по двугривенному при игре в ушки, а запалы мы трудолюбиво калечили молотком до тех пор, пока один не взорвался. Слава богу, без последствий. Но и тогда наши всполошившиеся родители не стали все это добро сдавать, а трудолюбиво утопили от греха подальше в дворовой уборной.
Ну, да ладно. Пошли дальше. Ясное дело, сосуд был вскрыт. А там, внутри, как нам известно из песни В. Высоцкого, оказался джинн. Ничего нового. Однако джинн этот оказался нетипичным. Он решил стать рабом Вольки надолго. А поскольку хозяину предстоял экзамен по географии, а Хоттабыч полагал себя крупнейшим специалистом именно в этой науке, он решил Костылькову пососпешествовать... А тот…
Скажите на милость, если у вас есть возможность безнаказанно – повторяю: безнаказанно! – содрать откуда-нибудь материал экзаменационного билета, вы что сделаете? Будете, как книжный Волька отпихивать своего спасителя: «Спасибо, только никаких подсказок мне не надо. Мы – пионеры — принципиально против подсказок. Мы против них организованно боремся...»? Или пожмете руку дающего и сдерете все до последней запятой?
Видимо, автор догнал, что перестарался и на ходу передумал фабулу. Между ним и Волькой состоялся компромиссный диалог.
— Просто не знаю, что мне с вами делать, Гассан Хоттабыч, — притворно вздохнул Волька. — Ужасно не хочется огорчать вас отказом... Ладно, так и быть!.. География — это тебе не математика и не русский язык. По математике или русскому я бы ни за что не согласился на самую малюсенькую подсказку. Но поскольку география все-таки не самый главный предмет...
Вам хочется прослезиться? Не надо. Чуткий автор свел инцидент к изящной шутке. Пользуясь совершенно «достоверной» информацией Хоттабыча, Волька с треском завалил экзамен. Сказка – ложь, да в ней намек, «пионерии урок!» В дальнейшем было не легче.
Парнишка вдоволь от Хоттабыча настрадался. То бороду ему джинн отрастит, то скандал в кафе учинит. Но даже в самые трудные минуты Волька с автором стояли на страже социалистической собственности!
« — Я превращу в пыль все товары, и все столы, и все оборудование этой презренной лавки!
— Ты с ума сошел! — вконец возмутился Волька. — Ведь это государственное добро ...
Ясно? А чего, собственно, вы ждете от мальчика из нормальной советской семьи, где отец задерживается на заседании завкома, мать после занятий в вечернем Институте марксизма-ленинизма, очевидно, заходит за ним на завод... Как там у Галича: «Она выпила Дюрсо, а я перцовую за советскую семью образцовую...»
Но продолжим. Сказка, позаимствованная товарищем Лагиным у господина Ф. Энсти, и дальше перекраивается на советский лад. Волькиного друга Женьку Богорада Хоттабыч отправил в Индию. А Индия, как было известно в те годы, оставалась рассадником английского империализма и образцом угнетения простого народа! Женю надо было спасать, для чего, ясен пень предстояло в эту Индию слетать. На чем? Не вопрос. На ковре-самолете, конечно! Полет проходил нормально, пока... ковронавты не замерзли. И тут обнаружилось, что Женю можно вернуть более простым способом. И вернули. И вот что он запомнил из своей первой поездки за бугор.
«Если бы ты только видел, какие там худющие люди, — крестьяне, рабочие!.. А нищих какая масса! Полные улицы нищих — совсем-совсем голые! Тощие, как скелет в нашем биологическом кабинете, только коричневые! Даже смотреть на них невозможно: ужас как обидно! Только почему они не борются? Знаешь, если бы я остался там рабом, я бы обязательно организовал восстание, честное пионерское!.. Как Спартак...»
Одержимый желанием хоть чем-нибудь порадовать Вольку, Хоттабыч дарит ему дворцы, караваны с ценным имуществом, но... Не на того напал!
«Кому нужны друзья за деньги, слава за деньги? Ты меня просто смешишь, Хоттабыч! Какую славу можно приобрести за деньги, а не честным трудом на благо своей родине?»
Не правда ли, в наше время когда все и вся, в том числе и звания, слава, признание, продается и покупается, приятно читать такое? Вот, что ответствует пионер запутавшемуся в политэкономии джинну! И присовокупляет: «Человек, который приносит больше пользы для родины, зарабатывает у нас больше, чем тот, который приносит меньше пользы. Конечно, каждый хочет заработать больше, но только честным трудом».
А у Вольки и его друга Жени облом все-таки вышел. Решил Хоттабыч, что кольцо, которое купил некий импортный гражданин не простое, а принадлежало, видимо, самому Соломону. Хоттабыч лукавит, утверждая, что с ним, могущественным джинном, "ничего не мог поделать сам Сулейман ибн Дауд". Ведь кто такой этот Сулейман? Все просто — царь Соломон. Шломо бен Давид. Соломон же, как известно, носил кольцо с надписью "Все пройдет". И кольцо это повелевало джиннами и, стало быть, всеми на свете Хоттабычами. Вот Хоттабыч и «свинтил» в подчинение к импортному джентльмену.
«Скажем прямо: не ценили мы Хоттабыча, — самокритически промолвил Женя и сокрушенно вздохнул...»
Но Хоттабыч, быстро раскумекал, что ошибочка вышла, и вернулся. За ним прискакал и иностранец. А раз иностранец, то к нему, понятное дело, есть с чем пристать.
«Можно вам задать вопрос? — неожиданно обратился к нему Волька и по привычке, как в классе, поднял руку. — Почему в Америке линчуют негров?»
Ну, о чем еще пионер может спросить капиталиста? И неудовлетворенный ответом Волька повел себя исключительно правильно. «Вон из нашей страны! Чтоб здесь твоего духу не было! Катись отсюда!
А сам Женя с Хоттабычем и Женькой пошел на футбол. Ну, это история всем известная. Недаром все команды, пропустившие полную торбу мячей, до сих пор ссылаются на Хоттабыча. Словом, вошел старик в историю….
К чему я затеял этот рассказ о Вольке и Хоттабыче? Во-первых, чтобы напомнить вам, сильно, надо полагать уставшим от реальной политики, информации об АТО, выборов, коммунальных тарифов и прочих ужасов нашего городка, о том, что на свете существует еще кое-что, к чему мы обязательно возвратимся, когда весь этот бедлам закончится и, даст бог, в нашу пользу. Во-вторых меня всегда занимало, как в детской литературе определенного времени — у Гайдара, например, или вот Лагина, — неизбежная социальная ложь, уложенная в матрицу умной фантазии, поданная с помощью точных лексических форм, отвечающих психологии юных героев, странным образом перестает быть ложью, становится, в принципе, несущественной. Фальшивые в устах взрослых декларации, будучи произнесенными мальчишками и девчонками, приобретают иной, очищенный, идеальный смысл; наполняются светом веры, что ли… Ну, и третье наблюдение, ручаюсь, совершенно для вас неожиданное.
Давайте-ка вниматиельно присмотримся к тексту? И мгновенно обнаружим странные вещи — джинн из глиняного кувшина, хоть и одет, как араб, бормочет свои заклинания на иудейском наречии!
«Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово "лехододиликраскало"…
Как же это пропустила цензура? И почему Лагина не посадили в 38-м, когда сказка была опубликована впервые? Ведь это известнейший еврейский гимн, который ортодоксальные иудеи поют перед каждой субботой!
«Лехо доди ликрас кало, пней шабес некабело",
что означает — "иди, мой друг, навстречу невесте, встретим лик Субботы". Это вам не какой-то там "трах-тибидох-тах-тах" из фильма, где некогда в роли Хоттабыча снялся актер Одесского русского театра Николай Волков.
А вот вам еще. Волька обозвал старика балдой. И тот осведомился:
« — Да позволено будет мне узнать, что ты, о бриллиант моей души, подразумеваешь под этим неизвестным мне словом "балда"? — осведомился с любопытством старик Хоттабыч.
Волька от смущения покраснел, как помидор.
— Понимаешь ли… как тебе сказать… э-э-э… ну, в общем, слово "балда" означает "мудрец".
Нужно заметить, что над этой фразой я тоже смеялся. В детстве. Но, оказывается, смеялся последним автор. И вот почему.
По-еврейски "баал дат" означает, правильно, "мудрец"!
Не соврал Волька Костыльков! Этого не знали только советские партийные идеологи да и цензоры, конечно..
Детство Лазаря Гинзбуга – так на самом деле звали писателя – ЛА от Лазарь, ГИН от Гинзбург — прошло в Витебске, местечке, где он родился 21 ноября 1903 года и где до революции на семнадцать христианских церквей приходилась пятьдесят одна синагога. Здесь же, в Витебске, он окончил хедер.
Тут и нужно искать корни Хоттабыча и его иудейских высказываний.
Кстати, еще о национальности Хоттабыча. Он утверждает, что был заточён в кувшин Сулейманом и сам верит в Аллаха, то есть является мусульманином. Но во эпоху древнееврейского царя Соломона (того самого Сулеймана), в X веке до н. э., ислама ещё не существовало…
Вот какая непростая книжка попалась нам в детстве. А мы, понимаете ли, Гарри Поттер, Гарри Поттер…
Напечатано: в журнале "Семь искусств" № 6(75) июнь 2016
Адрес оригинальной публикации: http://7iskusstv.com/2016/Nomer6/Birshtejn1.php
