...Живут во мне воспоминания, живут во сне и наяву.
Р. Рождественский
Книга скорби времён Холокоста насчитывает шесть миллионов страниц. Каждая страница – отдельная трагическая судьба, боль, страдание и потеря. Полтора миллиона страниц в этой книге - это полтора миллиона детских жизней, которые никогда не вернуть... Но вместе с тем, существует в истории этого страшного периода времени одна глава, которая свидетельствует о массовом спасении еврейских детей.
В самый разгар антиеврейской нацистской вакханалии, в конце 1938 – начале 1939 года, еврейские дети-беженцы из Германии, Австрии и Чехословакии в числе 10 000 человек были доставлены в Англию и тем самым спасены. Эта беспрецедентная спасательная акция получила название «Киндертранспорт». Одним из детей Киндертранспорта был Александр Гордон (его прежнее имя Абраша Горбульский), родившийся в Германии, в Бергердорфе,под Гамбургом, которому в то время было 16 лет. Этот рассказ я хочу посвятить ему.
«Мой отец умер, когда мне было три года, мать работала, у меня был брат, на десять лет старше меня. Мать отдала меня в еврейский приют в Гамбурге и я вырос там», - рассказывает о себе Александр.[1]
После печальнознаменитой «Хрустальной ночи», проведённой нацистами с 9 на 10 ноября 1938 года, преследования евреев приняли общегерманский характер. Гитлер начал проводить в стране депортацию евреев польского происхождения в Польшу, в лагеря уничтожения. «Когда по всей Германии арестовывали польских евреев, -продолжает Гордон, - я узнал, что мать депортировали и я остался один. Брат уже был в Палестине. У меня не осталось никого и ничего».[2]
В это время группа еврейских политических деятелей, в т.ч. Хаим Вейцман и главный раввин Ицхак Герцог, обратились к премьер-министру Англии, с просьбой об увеличении квоты на въезд детей и подростков в Палестину для того, чтобы попытаться спасти хотябы их. Было принято решение не ввозить детей в Палестину, а принять их в самой Англии. Детей решено было принимать без ограничения числа в возрасте до 17 лет, при условии, что их родители останутся у себя на родине. Это объяснялось тем, что Англия, едва оправившись от экономического кризиса, не могла допустить, чтобы взрослые евреи-беженцы конкурировали на рынке труда с её гражданами. За каждого выезжающего ребёнка требовалось заплатить 50 фунтов.
Летом 1938 года во французском городе Эвиан по инициативе американского президента Рузвельта состоялась международная конференция по вопросу спасения еврейских беженцев из Германии, в частности детей. Ни одна из 32-х стран, представители которых участвовали в работе конференции, не захотела предоставить убежище евреям. Соединённые Штаты Америки также, сославшись на целый ряд причин, не захотели увеличить квоту на въезд.
После заседания Кабинета министров Англии, жена голландского банкира Гертруда Вайсмюлллер-Майер, вылетела в Вену, где добилась приёма у руководителя еврейским отделом гестапо, Адольфа Эйхмана. Её настойчивость увенчалась успехом: дети получили разрешение на въезд в Англию, готовую их принять. Через две недели после заседания Кабинета министров Англии, первый транспорт с детьми отправился туда из Берлина.
Вся Англия начала подготовку к приёму еврейских детей. Силами евреев, христиан и квакеров было специально создано «Движение по спасению еврейских детей». В стране в срочном порядке были подготовлены специальные общежития-приюты, хотя основной расчёт был всё же сделан на принятие детей семьями. За короткое время было собрано 200 тыс. фунтов пожертвований. Дом Кристи провёл несколько аукционов в пользу детей-беженцев. Владельцы сети магазинов «Маркс и Спенсер» обязались снабжать продуктами питания все приюты для спасённых еврейских детей. Радиостанция Би-Би-Си вела ежедневные передачи, освещая положение евреев в Германии и других странах Европы, рассказывая о прибывающих детях и об их нуждах.
«Я пришёл в бюро правления общины, - продолжает свой рассказ Гордон, - там была председатель, чудесная женщина. Она сказала: «Абраша, что ты тут делаешь? Где твоя мама?». Я сказал: «Маму депортировали». И она мне говорит: «Знаешь что, есть такая возможность, мне кажется, ты должен ею воспользоваться». Это был Киндертранспорт. И она мне сказала: «Записывайся немедленно, ты же совсем один, что ты будешь делать?». Она была права и я ответил: «Хорошо. Я поеду в Англию».[3] Он надеялся, перебравшись на жительство в Англию и выучив язык, в дальнейшем воссоединиться с братом в Палестине.
Тем временем информация о возможности отправить детей в Англию быстро передавалась по еврейским общинам Германии, Чехословакии и Австрии, а часто непосредственно из уст в уста. Положение евреев было катастрофическим. Родители, решившиеся на этот непростой шаг, должны были срочно подать заявления на отправку детей в еврейские общины. Детям давалось на сборы всего 4 дня и разрешалось взять с собой один чемодан, одну ручную кладь и 10 рейсмарок. И вот для Александра Гордона наступил наконец день отъезда. Он был отправлен в Англию одним из первых транспортов. «Я приехал на переполненную станцию. Все дети были с родителями, а я, конечно же, совершенно один. У меня не было родителей, никого, я стоял один с чемоданом. Не было у меня плеча, на котором бы мне поплакать. Я уезжал в Англию, а там – будь, что будет...».[4]
Родителей поддерживала только одна надежда: спасти детей и снова воссоединиться с ними. Многие верили в то, что это произойдёт уже вскоре и старались убедить в этом детей. Большинство же из них сознавали, что они расстаются со своими детьми навсегда...
На вокзале перед отправкой поезда происходили душераздирающие сцены прощания. Матери, не помня себя, рвались в вагоны. Малышей приходилось буквально силой вырывать из родительских рук. Утешить их было нелегко, т.к. сопровождающих взрослых было недостаточно. Эту миссию принимали на себя отъезжающие подростки. В руках у малышей были их любимые игрушки, на шее – таблички с личными номерами. за спиной – рюкзачки, куда родители положили им свой снимок на память. Многие фотографии были сделаны перед отправкой на платформе. Для большинства детей эти бесценные фото стали потом едиственной памятью о родителях, братьях и сёстрах...
Как вспоминал позднее один из организаторов Киндертранспорта, сопровождавший детей из Берлина, Норберт Уолхейм: «Дети уехали, но осталась надежда, что родители последуют за ними или они сами однажды вернутся, что они увидятся снова. Но я не мог тогда предположить, я не понимал, что через полтора года с этой же самой платформы поезда будут уходить в другую сторону – на гитлеровские бойни».[5] К этому времени нацистскую Германию покинула примерно половина проживавших в ней евреев. Остальные были вынуждены оказаться в нацистской западне, практически не имея шансов на спасение.
...В поезде делал проверку нацистский пограничный контроль и велел нескольким ребятам открыть чемоданы. «Пограничники искали новые вещи, - продолжает рассказ Александр, - у детей была новая одежда, которую родители им приготовили, и нацистам это не понравилось. С некоторыми детьми они очень жестоко обращались, кричали на них. Дети плакали, они не хотели отдавать то, к чему прикасались руки их мам, а пограничники не торопились, им нравилось издеваться над нами... И вот уже мы в Голландии. И все оживились - утритесь нацисты, мы на свободе!» «На голландской границе, - вспоминает Урсула Розенфельд, одна из детей Киндертранспорта, - мы увидели группу женщин, которые принесли нам какао и голландский звейбек (сладкие сухари – Э.Г.). И это была манна небесная, это было так удивительно. Мы начали улыбаться, а ведь мы так давно не улыбались...».
«Поезд ехал дальше и прибыл в Хук-ван-Холланд, - рассказывает Александр Гордон, - на корабле мы добрались до Харвича. Не самое приятное путешестие – пересекать Ла Манш зимой. Среди нас были маленькие дети, многих укачивало».[6]
Как сообщалось в английской кинохронике того времени: «Прибыли беженцы из мрака, первый пароход, полный детей из нацистской Германии. Авангард армии беспомощных детей, с корнем вырванных со своей земли ветром нового исхода». Это был декабрь 1938 года. Стояла холодная зима.
Дети прибывали в Англию по триста человек в неделю. Тех, кого ещё не успели разобрать в семьи, отправляли во временные центры, созданные в срочном порядке в летних лагерях. В один из таких лагерей и попал Александр. Он уже имел печальный опыт проживания в детском приюте в Германии, в Гамбурге. Детдом – есть детдом, да ещё на чужбине, где все они были без родительской любви и не владели языком, но было важно, что жизнь теперь была вне опасности.
Николас Джорж Уинтон, «британский Шиндлер», инициатор и организатор Киндертранспорта, рассказывает: «Я считаю, мы поместили привезённых нами детей в общем удовлетворительно. Конечно, были и такие, с кем скверно обращались, даже использовали, как прислугу, если они были достаточно взрослые. Я не утверждаю, что всё удалось на сто процентов, но я могу сказать, что все приехавшие были живы по окончании войны».[7] Это и было самым главным.
В детском приюте Александр провёл не так много времени, прожив там до лета 1939 года: в семнадцать лет находиться там он больше не имел права. Перед ним стояла нелёгкая задача: в короткий срок он должен был найти себе жильё, работу и овладеть языком. А пока что он находился под Лондоном, на ипподроме в районе Kampton park, где он подрабатывал и мог оставаться на ночлег.
Вскоре судьба послала ему новые, неожиданные для него испытания. Дело в том, что после вторжения Германии в Западную Европу англичане принялись арестовывать всех беженцев из Германии и Австрии старше 16 лет. Хотя подавляющее большинство из них бежало от преследований нацистов, в каждом, у кого присутствовал в разговоре иностранный акцент, подозревали потенциального врага. Опасаясь саботажа, только в течение нескольких месяцев, летом 1940 года, правительство Англии интернировало около 30 тысяч человек на остров Мен. Шесть тысяч человек были интернированы в Австралию и Канаду. Среди них – 400 подростков Киндертранспорта. Александру Гордону, которому тогда уже исполнилось 18 лет, тоже пришлось быть в их числе. Гордон вспоминал это время так: «Я нашёл работу в Лондоне и работал там до 28-го июня 1940 года. Был обеденный перерыв и я сидел, жуя бутерброд. Тут вдруг явились двое и говорят мне: «Уголовный розыск». «Что я такого сделал?» «Ничего. Вы Абраша Горбульский? Вы арестованы». «Арестован? За что?». «Как подданный враждебного государства. Идёмте!»[8]
Александр Гордон вместе с 2036-ю другими мужчинами, «вражескими иностранцами», как их называли в Англии, многими из которых были евреи, был интернирован на грузовом судне «Дьюнера» в Канаду. Это едва не стоило ему жизни, как вспоминал он потом. «Наступил день (10 июля 1940 года – Э.Г.) нашей посадки на корабль. Там стояли солдаты со штыками на винтовках. Они смотрели на нас, как на скот, толкали вперёд и говорили: «Оставьте свои вещи вон там. Вы получите их потом».(Чемоданы с вещами, бритвенные принадлежности, и даже зубные протезы многих пассажиров англичане побросали в воду – Э.Г.) Солдаты всё толкали нас вперёд вдоль палубы и мы не успели опомниться, как спустились по лестнице вниз и я оказался на третьей палубе».[9] И вот 2036 интернированных, в два раза больше, чем позволяло вместить судно «Дьюнера», взошли на борт в Ливерпуле и предположительно должны были через пару дней прибыть в Канаду. Но не тут то было. Через два дня после отплытия, «Дьюнеру» обнаружила немецкая подводная лодка. «Вдруг корабль ударило, погас свет. Мы решили, что это конец. Все потянулись к лестнице, которая вела на верхнюю палубу. И через две минуты нам уже было не подняться туда. Так много было людей на лестнице, что мы просто задыхались от отсутствия воздуха. И вдруг снова включили свет. Все спустились обратно вниз. Торпеда не взорвалась но, она боком ударила нас и отскочила. Нам повезло, мы, к счастью, не погибли. Ещё через несколько дней, наш охранник вдруг говорит: «Что-то не так, мы идём не на запад». На самом деле, мы повернули в южном направлении. Мы понятия не имели, куда нас везут, мы думали, что скорее всего в Австралию.»[10].
«С нами обращались, как со свиньями, - продолжает Александр. Избиения и оскорбления были для них нормой. Ведь они же все являлись «врагами и шпионами». Санитарные условия были просто катастрофические. Спали на полу или на столах вповалку. На 20 человек выдавался один кусок мыла, десять человек пользовались одним полотенцем. На почти 2.5 тысячи интернированных имелось всего 10 туалетов. И постоянное отсутствие воздуха. Единственное место, где можно было дышать - это на верхней палубе. Их босыми (обувь выбросили за борт – Е.Г.) заставляли подниматься туда и чистить картошку, хотя по полу везде валялись битые стёкла – охранники пили пиво и разбивали бутылки об пол. Питьевую воду давали только два раза в неделю. «Мы голодали,- продолжает Александр, - мы постоянно хотели есть. Каждый день выстраивалась очередь на кухню за пустой банкой из под повидла, чтобы соскрести, что осталось на стенках. Нам давали один кусок хлеба в день. Вскоре начались эпидемии болезней. Мы находились на этом корабле почти целых два месяца! «Дьюнера» - много лет спустя я вспоминаю об этом – это было не со мной... Должно быть с кем-то другим, такой это был неописуемый кошмар».[11]
Английская кинохроника сообщала: «Прибытие интернированных лиц. С океанского лайнера в Сиднейской гавани перевозят паромом странный контингент – подданных враждебных государств, интернированных в Австралию на время войны».[12]Это была Австралия. Они прибыли на конечный пункт маршрута.
«Мы не успели опомниться, как сошли с корабля (6 сентября 1940 года–Э.Г.), - вспоминает Александр Гордон. - И первым делом каждый из нас получил коробку с едой. Я ничего вкуснее в жизни не ел. После двухмесячной голодовки, я открыл коробку – там были два бутерброда с сыром, банан, яблоко и апельсин. И давали добавку. Это было невероятно».[13]
Судно причалило в берегам Австралии. Теперь Александру Гордону предстояло сделать свой выбор: остаться жить здесь, став гражданином этой страны, либо возвратиться обратно в Англию. Он решил отказаться от возможности получения гражданства Австралии, и вернуться назад в Англию, которая спасла его от нацистского уничтожения. «Тем, кто хотел вернуться, - вспоминал Гордон, - разрешали возвратиться лишь при одном условии: они будут служить в английской армии. Я рвался туда. Во-первых я ненавидел немцев, люто ненавидел. Во-вторых, я хотел участвовать в войне. И вообще, что было делать в этой Австралии, просидеть там всю войну?».[14]
В лагере для интернированных лиц в Австралии, ему пришлось пробыть более года. После этого он вернулся в Англию и присоединившись к вспомогательному армейскому Королевскому пионерскому корпусу, стал солдатом. «Начиная с 1941 по 1947 год, - указывают в своих воспоминаниях дети Гордона, - отец сражался за Англию против Германии, страны, где он родился».[15] До конца 1947 года он служил в Англии, Франции, Бельгии и Германии. После демобилизации Александр Гордон иммигрировал в Соединенные Штаты. Во время одного из посещений своего старшего брата в Израиле, в 1958 году, Гордон познакомился со своей будущей женой Эстер, а через полгода они поженились и супруга переехала к нему в Америку. В семье Гордонов родились дети – сын Рон и дочь Ора.
Александр Гордон, талантливый бизнесмен, владелец компании по производству ликеров Richfild Municipal Liquor, скончался 30 мая 2011 года, на 89-м году жизни в West Orange (New Jersey), оставив свою любимую супругу, двух детей и трёх внуков. Он прожил долгую, очень нелёгкую, но тем не менее счастливую жизнь не напрасно.
В 2000 году во время съёмок в документальном фильме о детях Киндертранспорта «В чужие руки» („Into the Arms of Strangers“: Stories of theKindertransport), удостоенного годом позднее премии Оскар, режиссёра Марка Джонатана Харриса, Александр Гордон находился в Лондоне. Стоя в вестибюле здания английского Парламента со своей маленькой внучкой под мраморной памятной доской с надписью: «Английскому Парламенту с глубокой благодарностью от детей Киндертранспорта», Александр Гордон в интервью журналистам сказал: «Я пришёл к выводу по поводу смысла своей жизни. В 1938-м я избежал депортации в Польшу. Я выбрался из Германии в Англию с Киндертранспортом. Меня отправили в Австралию на корабле, который протаранила торпеда, но ничего не случилось. Я вернулся в Англию, где служил в армии и не погиб. Зачем все эти совпадения? И я пришел к выводу: мне было предначертано выжить. Не ради меня самого, а для того, чтобы я вырастил новое поколение. Потому что нам, евреям, было предначертано выжить. Чтобы мы жили. И я смотрю на своих детей и на своих внуков, и я знаю, что прожил жизнь не зря».[16]
Литература
1. Saving children from the Holocaust. The Kindertransport. Ann Byers: Enslow Publishers, Inc.2012. ISBN 978-0-7660-3323-8
2. Кидентранспорт. Говорят дети. –ton-kie-tay.livejournal.com.
3. Hay:Dunera boys. Livejournal.
4. The Story oft he Square. The Kindertransport Association.-Ron and Ora Gordon, 1996.
5. Into the Arms of Strangers. Stories of the Kindertransport. Akademy Awar Winner.-Scott Chamberlin and Gretchen Skinmore. Warner Home Video, 200.
Примечания
[1] Киндертранспорт. Говорят дети. – tonßkie-tay.livejournal.com.
[2] См.п.1
[3] См. п.1
[4] См.п.1
[5] См.п.1
[6] См.п.1
[7] См.п.1
[8] См.п.1
[9] См.п.1
[10] См.п.1
[11] См.п.1
[12] См.п.1
[13] См.п.1
[14] См.п.1
[15] The Story of the Square. The Kindertransport Association - Ron and Ora Gordon, 1996.
[16] См.п.1
