5 октября 1966 г. Мне 25 лет. Москва. Я иду по улице в платье с коротким рукавом. Навстречу идёт женщина, улыбается и говорит:
«Деточка, запомните этот день!» Я удивлённо смотрю на неё: «Откуда она знает?!» А женщина продолжает: «Сегодня 5 октября, а Вы идёте в платье с коротким рукавом!» Я только улыбнулась в ответ, и мы продолжили – каждая свой путь. И я действительно запомнила этот день! А как же иначе – ведь в этот день объявили результаты экзаменов: меня приняли в аспирантуру ИМЭМО АН СССР (Институт мировой экономики и международных отношений)!
Одно из наиболее сильных воспоминаний аспирантского периода – «6-дневная война», разгром арабских армий. По радио развернулась небывалая антисемитская, антиизраильская кампания. Я в отчаянии прибежала к нему в кабинет (дело было ещё на ВДНХ). «Георгий Ильич, что же делать, что будет?» «А ничего не делать, - спокойно ответил Мирский. – Будут пытаться склеить разбитые горшки…»
Георгий Ильич Мирский
Через 3 года – в 1969 г. я закончила аспирантуру. И перед Мирским как моим научным руководителем и завсектором встал вопрос о приёме на работу меня, человека с небывалыми обстоятельствами. Мало того, что я еврейка, да ещё в ИМЭМО пришла просто из школы, отработав там по распределению 2 года преподавателем истории и обществоведения на немецком языке. Соответственно у меня не было никаких протекций, т.е. я была (и оставалась до конца работы в ИМЭМО в 1999г.) единственной «беспозвоночной». И тогда я сказала Мирскому: «Георгий Ильич, возьмите меня, Вы не пожалеете!» Это было, разумеется, весьма самонадеянно, но «тот не солдат,…». И потом я всё время пыталась оправдать тогдашние мои слова. Для периодического издания И.Бегуна «Новый век» я сделала журнальный вариант замечательной автобиографической книги Мирского «Жизнь в трёх эпохах». В 2011г. напечатала в «Вестях» интервью с ним как с профессором-востоковедом «Современный арабо-мусульманский мир: подвижки и видимые перспективы».
(Кстати, это была моя первая публикация в «Окнах».) А ещё было прекрасное празднование 50-летнего юбилея Георгия Ильича в ИМЭМО, в нашем Отделе, соответственно в 1976 г. Как раз накануне мне попалась в руки книжка о том, как отмечали такой же юбилей Ландау в его Институте. У себя мы сделали примерно по той же модели. Интенсивно работала «этимологическая комиссия». Она установила, что от имени Георгий произошли такие прекрасные слова как цветок Георгин, штат Джорджия, страна Георгия (Грузия).
А от фамилии Мирский – такие слова как всемирский, эмирский, кумирский. В честь юбиляра мы заказали медаль, по кругу которой были выбиты слова «Take it easy» - это кредо помогало Георгию Ильичу в самые трудные минуты, в самых опасных ситуациях.
А под конец к «императорскому креслу» (в нём сидел, конечно, юбиляр) вышел Марат Чешков и стал рассказывать о «Парадигме Мирского». Поскольку в те поры многие из нас это слово слышали впервые, то вслед за этим тамада и непобедимый острослов Костя Варенцов пробасил: «Мирский, встань и покажи всем свою парадигму!»
Такой тон: дерзкий и насмешливый – предпочитал и сам Геогий Ильич. Первое высокое и широкое научное собрание, на котором я в своей жизни присутствовала, была в 1967 г. защита его докторской диссертации «Армия и политика в странах Азии, Африки и Латинской Америки». Мирский очень интересно рассказывал о различных путчах и переворотах. В обсуждении первым слово взял наш замдиректора Аболтин. (Он был, кстати, один из тех немногих «латышских стрелков», которые остались живы после Гражданской войны [и ликвидации Троцкого, при котором они служили личной охраной]). Блюдя классовый подход, Аболтин задорно спросил: «Вот Вы всё рассказываете о заговорах генералов. А был ли какой-то удачный военный переворот, организованный младшими офицерами?» «Конечно, - с готовностью ответил Георгий Ильич. – Это был успешный путч во главе с бывшим ефрейтером Батистой на Кубе в 1952 г. И не было более кровавого режима...» Аболтин разочарованно развёл руками. (Отметим, что труды ГИМ по теме его докторской диссертации стали «классикой жанра» в рамках мировой политологии.)
В начале 1980-х гг. Институт переезжает в новое здание на Профсоюзной. 1981 год. Громадный актовый зал переполнен. На трибуне Мирский. Он читает лекцию – об Анваре Садате. В 1970 г. Садат стал Президентом Египта (после смерти Насера), в 1978 г. получил Нобелевскую премию мира (совместно с М.Бегиным) за подписание мирного договора между Египтом и Израилем. В 1981 г. убит во время военного парада. (Здесь необходимо отметить – такова нынешняя реальность – что каждый мирный договор Израиля с кем-то из наших соседей неизменно кончался убийством лидера с той или другой стороны). И тут Мирский заявляет, что, прежде всего, громадной неожиданностью для всех в Египте было само избрание Садата Президентом, поскольку при Насере он фигурировал не иначе как «yes-man». Все так и остались: кто сидел, кто стоял – с открытыми ртами.
В 1982 г. Георгий Ильич наиболее достойным образом повёл себя в ходе открытого в ИМЭМО Дела о самиздате трудов лидеров еврокоммунизма. Дела, по которому проходили, в том числе, и сотрудники возглавляемого им Отдела развивающихся стран Андрей Фадин и Татьяна Ворожейкина. В ходе следствия – партийного и юридического – Мирский, конечно же, остался верен себе, своим принципам и убеждениям – в отличие от ряда других членов институтского Учёного совета – евреев, которые, к стыду и сожалению, струсили, этим принципам «изменили и продали шпагу свою». Но через пару лет выяснился один неприятный момент. Органы, которые вплоть до Перестройки держали Г.И. в статусе «невыездного» (и ни одному из носителей высоких регалий так и не удалось пробить эту стену), решили и здесь подпортить ему репутацию и пустили слушок о его, мол, неэтичном поведении по отношению к ребятам. Я, знавшая дело изнутри, столкнувшись с этим обстоятельством, была возмущена до глубины души. И тогда Миша Ривкин, единственный из фигурантов, отсидевший полный срок, по моему настоянию выступил в Русской библиотеке и при большом стечении народа дезавуировал эту гнусь.
Георгий Ильич был большой трудяга. С началом Перестройки он часто преподавал за границей, в частности, в США – в 23 университетах. Он знал много языков, в т.ч., конечно, арабский. Но английский у него был блестящий. Мирский – безусловно, интеллектуал мирового класса и незаменимый эксперт.
Но это не мешало ему быть большим острословом и знатоком анекдотов. Приезжая в Москву, я всегда навещала его. В одно из посещений он поведал мне такую байку. «В еврейском местечке после революции урок истории в школе. Учитель: Моше, кто вывел евреев из Египта? Ученик: Товарищ учитель, точное имя я не помню, но это определённо был какой-то древний аид».
Особенно запомнился мне визит 2011 г., в год его 85-летия. Свой тост я, естественно, начала с комплементарной части: « Г.И., Ваше 85-летие – это не просто знаменательная дата, это – историческое событие, серьёзная веха в развитии российской, да и всей мировой арабистики и политологии. Г.И., Вы сегодня в строю, «к штыку приравняли перо»? Вы востребованы сегодня, Г.И.?»
Мирский отвечал в своём духе:
«По поводу «исторического события» это Вы, конечно, лишку хватили, но что касается востребованности, то это-таки да есть. В феврале, когда развернулась арабская революция, я однажды в течение одной недели выступал на шести каналах телевидения. Мне предложили вести блог на сайте радио "Эхо Москвы", и я уже написал массу постов, и не только на арабские темы. Например, такие заметки как "Сталин, Горбачев и почки Андропова", "Негосударственный капитализм президента Медведева" и др. Кроме этого, в Вышкэ (современный российский академический сленг, расшифровывается «Высшая Школа экономики») читаю курс "Ближневосточные конфликты, исламизм и транснациональный терроризм", на профессорском семинаре сделал доклад об «арабской весне», в «Независимой газете» опубликовал большую статью «Смерч от Океана до Залива». «Да – резюмировала я – это действительно титаническая деятельность».
В 2011 г. во весь рост встала проблема палестинских туннелей. Острословы российского разлива в этой связи вспоминали московское метро и его первого руководителя Кагановича. И вот уже в дверях, провожая меня, Г.И. рассказал один из своих любимых анекдотов. «Одесса. По набережной идут мама с мальчиком. А рядом, на волнах качается красавец белый пароход. На борту – крупные красные буквы: «Михаил Лермонтов».
Мальчик: Мама, а кто такой Лермонтов?
Мама: Лёвочка, я не знаю...
Их нагоняет старый еврей: Мадам, как это Вы не знаете?! Вся Одесса знает: Михаил Лермонтов – это бывший Лазарь Каганович!»
В следующий мой визит в кабинете Мирского по радио играл Ю.Башмет. Комментируя, диктор сказал, что Ю.Б. называют «русский Паганини». Г.И. усмехнулся и тут же выдал анекдот:
«Мальчик приходит заплаканный из садика: меня назвали «жидовская морда». Мама строго: Привыкай! Тебя будут называть «жидовская морда» в садике, «жидовская морда» - в школе, «жидовская морда» - в институте, «жидовская морда» - в аспирантуре... Но когда ты получишь Нобелевскую премию, тебя назовут “великий русский учёный”». Но такова ситуация не только в России. Когда Украина обнародовала свой список нобелевских лауреатов, так «дивился старый Нобель: “Какой у хлопцев шнобель!”»
В предыдущее моё посещение Москвы летом 2015 г. мы с ГИМ, как обычно, беседовали на Вернадского в его кабинете. Естественно, я выразила серьёзную тревогу по поводу израильской ситуации. «Вы напрасно волнуетесь – возразил Мирский. – помните ли Вы, что во время одной из последних речей Нетаниягу в Вашингтоне конгрессмены 26 раз, вставая, одобряли его слова! И теперь ближневосточный конфликт далёк от своего разрешения как никогда...» - задумчиво усмехнулся он.
«В этом весь ГИМ, - подумала я…“И гений парадоксов друг.”»
И ещё я подумала: «Почему бы не озвучить теперь старый советский призыв, обращённый в своё время в адрес западногерманских «Союзов перемещённых лиц» - “признать политические реалии!”. Почему бы, действительно, не использовать удачные наработки?!»
Последнее наше общение было по электронной почте. Я послала Мирскому поздравление с Новым 2016 г., пожелала всего лучшего и здоровья.
Г.И. ответил, что как раз с этим напряжёнка: рецидив, будут делать операцию. Так начинается Год...» И в этой связи прислал анекдот. «В понедельник утром Рабиновича ведут на расстрел. Он идёт понурый и думает: “Ничего себе неделька начинается...”» Я ответила: «Нит гедайге!» И подумала, как же ГИМ напоминает главного героя того старого прекрасного грузинского фильма, который так и называется «Не горюй!» (или, как говорят острословы «11-я заповедь») – человека, который устроил генеральную репетицию своих похорон... Это я подумала. А на деле стала усиленно читать «Тегилим». Утром молилась в синагоге и всё время повторяла: «рэфуа шлема». Как только представилась возможность, поехала к Котелю и долго молилась там. А потом написала об этом Мирскому, спросила о его самочувствии. Ответа не было. 26 января утром интернет принёс трагическую весть.
Я пошла к раву и спросила: «Почему? Ведь я всё сделала, что можно, что нужно, а его нет...» Рав ответил: «Ни одна молитва не остаётся без ответа, без внимания... Мы же не знаем всех деталей. А может быть, ему было легче умирать...» И я подумала: «И правда! Ведь он умер во время анестезии. А что может быть лучше, чем смерть во сне...»
Я далека от эзотерики. К сожалению, не знаю нумерологию, к стыду, плохо разбираюсь в гематрии. Но даты жизни ГИМ настораживают и завораживают. Он родился 26.05.1926. (Именно 26, а не 27, как значится официально. Об этом мне рассказала его мать Виктория Густавовна. Однажды они с Г.И. приехали в гости к нам с мамой в Сокольники и привезли кошку. ГИ всегда держал кошку. Он всегда жил на 1-м этаже и в окне делал для неё лаз.
А на сей раз Мирский уезжал в командировку, и кошку не с кем было оставить. Мы разговорились, и В.Г. рассказала мне, что Юра родился 26 мая, но вечером, а медсестра в роддоме поторопилась и записала его следующим числом). Итак, он родился 26.05.1926.
А умер 26.01.2016.
Но это уже другое тысячелетие, другой век, другой месяц. Недаром его автобиографическая книга называется «Жизнь в трёх эпохах».
Вы скажете: «Не в этом смысле!» А м.б. и в этом тоже – кто знает...
Он не дожил ровно 4 месяца до своего 90-летия. А м.б. эти 4 месяца даны ему на размышления перед Высшим Судом Справедливости – я, конечно, не имею ввиду Багац.
Невэ Даниэль. 6.02.16
Оригинал: http://www.berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer8_9/Birgauz1.php
