(продолжение, начало в № 1/2016 и сл.)
Битва в Тевтобургском лесу
В 5 г. н.э. между Рейном и Эльбой была основана римская провинция Германия (Germania Magna), в состав которой входили почти все зарейнские земли германских племен. Единственным независимым объединением германцев на границах империи оставались владения маркоманов на землях современной Чехии, отвоёванных ими у кельтского племени боев (отсюда название Богемии). Вождь маркоманов Маробод поддерживал мир с римлянами, однако его сила и близкое соседство с Италией вызывали опасения в Риме. Когда Тиберий в 6 г организовал с Дуная поход против Маробода, разразилось масштабное восстание в тылу римских войск в провинциях Паннония и Далмация. На его подавление Август направил 15 легионов, более половины всех войск Рима, но всё равно потребовалось 3 года тяжёлой войны для восстановления спокойствия.
Едва успели подавить эти восстания, как начались брожения в провинции Германия, куда Август направил наместником Квинтилия Вара, жёсткими мерами пытавшегося приучить германцев к римским законам. Как ему казалось, одним из дружественных Риму племён были херуски (земли которых находились немного севернее Оппидума убиев). Это заблуждение Вара было вызвано его личной симпатией к Арминию, вождю херусков, лишь недавно бывшему заложником в Риме, где он сделал блестящую военную карьеру, получил римское гражданство и даже был причислен к сословию всадников (второму после сенаторского в римской иерархии).
Именно Арминий возглавил тайный сговор германских племён. «Предупредив» Вара, что одно из племён восстало, он предложил наместнику, уводившему легионы из летних в зимние лагеря, своих проводников (чтобы лесными дорогами быстро достигнуть места обитания восставших). В Тевтобургском лесу римлян ожидала засада из тысяч германских воинов, которые уничтожили три отборных легиона, а сам Вар покончил жизнь самоубийством. Его голову Арминий отослал Марободу, призывая поддержать восстание. Однако вождь маркоманов, только что убедившийся в превосходстве римской армии, отказался и переслал голову Вара императору Августу.
Август был ошеломлён разгромом трёх отборных легионов, так как рейнскую границу охраняли закалённые в боях воины, считавшиеся самыми боеспособными в римской армии. Теперь требовалось срочно производить набор новых легионеров.
Римская армия
Здесь нужно коротко рассказать о структуре римской армии времён Августа. Армия во времена ранней империи состояла из трёх основных компонентов. В самом Риме и окрестностях была расквартирована преторианская гвардия, а также когорты ночной стражи («вигилы»), одновременно выполнявшие функции пожарных команд. В Мизенах (вблизи Неаполя) и Равенне были размещены корабли римского флота.
Август превратил преторианскую гвардию в корпус, состоящий из девяти когорт. Три когорты были размещены в столице империи, остальные шесть — по близлежащим городам Италии. Некоторое время, пока император продолжал лично командовать этими войсками, они сохраняли за собой функции императорской стражи, однако во 2 г до н. э. командование преторианцами перешло в руки двух префектов, которых, как правило, назначали из числа представителей сословия всадников. Пост префекта преторианцев стал для всаднического сословия вершиной карьеры. Солдат преторианской гвардии набирали из числа жителей Италии и наиболее верных Риму провинций.
Второй составной частью армии были легионы. При Августе в империи было 25 легионов. Число солдат в легионах составляло примерно 5-6 тысяч. Таким образом, общее число солдат в легионах империи было порядка 150 тысяч человек и составляло около половины численного состава римской армии. Третьей большой категорией вооружённых сил Рима были вспомогательные войска. Их зарождение относится к временам, когда из-за традиционно недостаточного количества в римской армии собственной кавалерии и лёгкой пехоты эту проблему приходилось решать путем набора соответствующих контингентов среди так называемых «союзников». Основной структурной единицей вспомогательных войск стали ала и когорта. Ала представляла собой кавалерийский полк численностью 500 человек. Примерно столько же солдат служило в пехотной когорте. Общая численность вспомогательных войск было почти равна численности легионов.
При Августе легион возглавлял легат — обычно сенатор, занимавший эту должность в течение трёх лет. Ему непосредственно подчинялись шесть военных трибунов — пять штабных офицеров и шестой — кандидат в сенаторы. В провинциях, где был расквартирован легион, легат одновременно являлся и наместником. Там, где находилось несколько легионов, у каждого из них был свой легат, и все они находились под общим командованием наместника провинции.
Среди старших офицеров следующим по положению после легата был упомянутый выше молодой кандидат в сенаторы — трибун «латиклавий» («laticlava» означала две широкие пурпурные полосы на тунике, положенной чиновникам сенаторского ранга). Следующим в табеле о рангах шел префект лагеря. Обычно до этой должности дослуживались самые опытные центурионы из солдат-ветеранов. Затем шли пять военных трибунов из сословия всадников, которые могли при необходимости командовать легионом. Им полагались туники с узкими пурпурными полосами. И замыкал список старших офицеров примипил, самый высокий по рангу центурион легиона, возглавлявший первую центурию.
Младшие офицеры — центурионы (от Centurio — сотня) были главной опорой профессиональной армии. В легионе было 60 центурий. В центурии было 100 человек (позже — меньше). Две центурии составляли манипулу. Несколько манипул — когорту. Центурии делились на десятки. Каждую десятку возглавлял декан, живший с солдатами в одной палатке. Центурии первой когорты обычно были удвоенного состава. Служба рядовых легионеров продолжалась 25 лет, преторианцев — 16 лет (что стало, в частности, одной из причин бунта, о котором ниже пойдет речь).
Отбор кандидатов в легионеры проводили с большой тщательностью, о чем древнеримский писатель Вегеций сообщал: «Пусть же юноша, которому предстоит отдаться делу Марса, будет с живыми глазами, прямой спиной, широкой грудью, мускулистыми плечами, крепкими руками, длинными пальцами, умеренным животом… Больше пользы в сильных воинах, чем в высоких». Отобранных проверяли на дисциплинированность, храбрость, выносливость, интеллект. Успешно прослужившие несколько лет легионеры могли стать центурионами. Кстати, и платили центурионам в 5 раз больше, чем рядовым солдатам. А оклад примипила был выше солдатского в 20 раз.
Для размещения легионов и вспомогательных войск устраивали укреплённые лагери — каструмы, как временные (летние), так и стационарные (зимние). Два легиона располагались зимним лагерем непосредственно в Оппидуме убиев, который дополнительно укрепили после гибели легионов Вара. По оценкам историков, общие потери в Тевтобургском лесу составили около 20 тыс. солдат. После этой катастрофы провинция Германия была упразднена, просуществовав всего 4 года. Римляне ещё не раз атаковали германцев, но всё же отказались от романизации зарейнских земель. Как заметил древнеримский историк Флор: «Империя, которая не остановилась на берегу океана, принуждена была остановиться на берегах Рейна».
Родня Октавиана
Август не дожил до реванша римлян за гибель легионов Вара и в 14 г скончался, оставив наследником своего пасынка Тиберия. Здесь пора немного рассказать о ближайших родственниках Августа, сыгравших немалую роль в истории Кёльна.
В 38 г до н.э. Скрибония (вторая жена Октавиана) родила дочь. Юлия Старшая так и осталась единственным кровнородственным ребёнком Октавиана. Скрибонии не повезло — её роды по времени совпали со знакомством супруга с Ливией, женой одного из римских сенаторов. 24-летний Октавиан влюбился в 19-летнюю Ливию и вскоре женился на ней, хотя Ливия была в это время на 6-м месяце беременности. Её муж не посмел возражать Октавиану. Оба сына, трёхлетний Тиберий и родившийся Друз, росли в доме отца, а когда тот умер в 33 г до н.э., перебрались к Октавиану.
Росла возле него и дочь Юлия. Он сам подбирал ей учителей и, как отмечает Светоний, её обучали даже прядению шерсти, дабы подать пример другим юным патрицианкам. Однако девочка росла строптивой, по поводу чего Август однажды заметил: «У меня двое своенравных детей — римский народ и Юлия». В 14 лет её выдали замуж за 17-летнего Марка Клавдия Марцелла, вскоре умершего при странных обстоятельствах (эту смерть приписывали Ливии, стремившейся не допустить конкурентов своим сыновьям).
В 27 г до н.э. (считающимся годом основания Империи), после победы в гражданских войнах, сенат присвоил Октавиану почётный титул «Август» (лат. Augustus — «возвеличенный богами»). Несмотря на множество и других титулов, в истории он остался Октавианом Августом. Желая казаться приверженцем стабильности и формально не упраздняя Республику, Август провозгласил себя лишь принцепсом (первым среди сенаторов — производным от «принцепса» позже стал «принц»). Для управления огромной Римской империей ему требовался верный помощник, коим был друг Агриппа. Желая приблизить его, Август настоял, чтобы Агриппа развёлся с любимой женой Клавдией Марцеллой и женился на Юлии, которая была на четверть века моложе. Этот брак делал Агриппу вторым человеком в государстве и наследником Августа. Юлия почти открыто изменяла мужу, но и от него родила шестерых детей, среди которых была Агриппина Старшая, родившаяся в 14 г до н.э. в Афинах. В 12 г до н.э. Агриппа умер (ему был 51 год), и Август подыскал Юлии очередного мужа — Тиберия, сына Ливии, лишь за год до этого женившегося на дочери Агриппы и его первой жены, Клавдии Марцеллы.
Перечить «возвеличенному богами» не представлялось возможным, но и жить в ненависти оба супруга не желали. Спустя 6 лет, Юлии удалось получить от отца разрешение на раздельное проживание с Тиберием, и теперь о её любовных похождениях говорил весь Рим. Не выдержав позора, Август официально развел её с Тиберием, а любимую дочь сослал на крошечный остров, разрешив лишь её матери последовать за ней. В завещании он запретил хоронить Юлию в своём фамильном склепе.
Оба пасынка, в отличие от дочери, были предметом его гордости, и он уделял немало времени их политической и военной карьере. В 19 г до н.э. Тиберий (старший сын Ливии) стал квестором («генеральский» воинский ранг, позволяющий командовать войсками), а спустя 4 года тот же титул получил и Друз (младший брат Тиберия). Тиберий и Друз, досрочно произведенные в квесторы, сразу приобрели опыт командования легионами в Реции, где уничтожили восставших варваров.
В 13 г до н. э. Друза отослали в Галлию на подавление восстания, вспыхнувшего в провинции из-за действий предыдущей администрации. Пока Друз пытался усмирить галлов, на несколько поселений напали зарейнские германцы. Друз выбил германцев с римских территорий, перешёл Рейн, дошёл с легионами до Северного моря, обложил данью фризов и вернулся в Рим. В 11 г до н.э. Друза произвели в преторы (один из высших «генеральских» рангов, предшествующих консулу), он снова перешёл Рейн и, вторгшись на территорию германских племён, одержал ещё несколько триумфальных побед. Победителя германцев ожидала блестящая дальнейшая карьера, но он, неудачно упав с лошади во время похода, вскоре умер (видимо от заражения крови).
Август приказал похоронить его в своём Мавзолее и посмертно удостоил его почётного когномена «Германик», который должен был передаваться в семье от отца к старшему сыну. Посему старший сын Друза остался в истории под родовым именем Германик. Его младший брат, Клавдий, не проявлял склонности к военной службе, но оставил не меньший след в истории Древнего Рима.
Германик
Победы Друза закрепил Тиберий, которого стал сопровождать в походах подросший племянник Германик, в 5 г н.э. женившийся на Агриппине Старшей, внучке Августа (дочери Марка Агриппы и Юлии). Август поставил Германика во главе восьми легионов на Рейне и приказал Тиберию усыновить его, чтобы (по Тациту) «укрепить семью дополнительной опорой. Войны в эти годы не было, за исключением войны против германцев, продолжавшейся скорее для того, чтобы смыть позор поражения и гибели целого войска вместе с Квинтилием Варом, чем из стремления распространить римскую власть или ради захвата богатой добычи». Именно Германику суждено было стать главным мстителем за гибель легионов Вара.
После смерти Августа, согласно его завещанию, легионы и гражданские чиновники присягнули Тиберию. Но в том же году взбунтовалась часть паннонских и рейнских легионов. О бунте легионеров после смерти Августа сообщает Тацит в своих «Анналах»: «В легионах, стоявших в Паннонии, внезапно вспыхнул мятеж, без каких-либо новых причин, кроме того, что смена принцепса открывала путь к своеволию и беспорядкам…. Воины распустились, начали бунтовать, прислушиваться к речам всякого негодяя… Довольно они столь долгие годы потворствовали своей нерешительностью тому, чтобы их, уже совсем одряхлевших, и притом очень многих с изувеченным ранами телом, заставляли служить по тридцать, а то и по сорок лет.
Но и уволенные в отставку не освобождаются от несения службы: перечисленные в разряд вексиллариев, они под другим названием претерпевают те же лишения и невзгоды. А если кто, несмотря на столько превратностей, всё-таки выживет, его гонят к тому же чуть ли не на край света, где под видом земельных угодий он получает болотистую трясину или бесплодные камни в горах.
Почти в те же самые дни и по тем же причинам взбунтовались и германские легионы, верховное командование над которыми принадлежало Германику, занятому в то время сбором налогов в Галлии… Узнав о возмущении легионов, Германик поспешно направился к ним…. В эти тревожные дни приближённые порицали Германика…. Пусть он не дорожит своей жизнью, но почему малолетнего сына, почему беременную жену держит он при себе среди беснующихся и озверевших насильников? Пусть он хотя бы их вернёт деду и государству. Он долго не мог убедить жену, которая говорила, что она внучка Августа и не отступает перед опасностями, но, наконец, со слезами, прижавшись к её лону и обнимая их общего сына, добился её согласия удалиться из лагеря.
Выступало горестное шествие женщин и среди них беглянкою жена полководца, несущая на руках малолетнего сына и окружённая рыдающими жёнами приближенных…. Ни воинов для охраны, никаких приближённых; и направляются они к треверам, полагаясь на преданность чужестранцев. При виде этого в воинах просыпаются стыд и жалость; вспоминают об Агриппе, её отце, о её деде Августе; её свекор — Друз; сама она, мать многих детей, славится целомудрием; и сын у неё родился в лагере, вскормлен в палатках легионов, получил воинское прозвище Калигулы, потому что, стремясь привязать к нему простых воинов, его часто обували в солдатские сапожки. Но ничто так не подействовало на них, как ревность к треверам: они удерживают её, умоляют, чтобы она вернулась. А Германик обращается к окружившим его со следующими словами: «Зачем вы вырвали из моих рук железо, которым я готовился пронзить себе грудь?! Я пал бы, не ведая о стольких злодеяниях; вы избрали бы себе полководца, который хоть и оставил бы мою смерть безнаказанной, но зато отмстил бы за гибель Вара и трёх легионов.
Те, признавая, что упрёки Германика справедливы, принимаются умолять его покарать виновных, простить заблуждавшихся и повести их на врага; пусть он возвратит супругу, пусть вернёт легионам их питомца и не отдаёт его галлам в заложники. Он ответил, что возвратить Агриппину не может ввиду приближающихся родов и близкой зимы, сына вызовет, а что касается прочего, то пусть они распорядятся по своему усмотрению…. Так были улажены эти дела…. Всё ещё не остывшие сердца воинов загорелись жгучим желанием идти на врага, чтобы искупить этим своё безумие...
Германик поддержал охвативший воинов пыл и, наведя мост, переправил на другой берег двенадцать тысяч легионеров, двадцать шесть когорт союзников и восемь отрядов конницы, дисциплина которых во время восстания была безупречною….».
Интересно в «Анналах» Тацита замечание Германика во время усмирения бунтовщиков, требовавших вернуть в Оппидум его беременную жену и сына, отправленных им в Августу треверов (Трир): «Он ответил, что возвратить Агриппину не может ввиду приближающихся родов и близкой зимы…». Возникает вопрос: «Где же родилась Агриппина Младшая, в Кёльне или в Трире?». Большинство историков считает, что старшая дочь Германика родилась в 15 г (или в 16 г) в Оппидуме убиев.
В семье уже было трое сыновей, самый младший из которых, как отмечено Тацитом, был прозван солдатами Калигулой («башмачком»). Год спустя, Германик основал на Рейне ещё одно укреплённое поселение — Абитарвию (современный Кобленц), где осенью родилась его вторая дочь — Юлия Друзилла. В том же году он предпринял новый поход против германцев. Посадив легионеров на корабли, он достиг устья Эмса, проник до Везера и дважды разбил Арминия. Ему удалось даже взять в плен жену Арминия Туснельду, однако сам Арминий ускользнул.
Германик дошел до Эмса, обнаружил и похоронил в Тевтобургском лесу останки павших легионеров Вара. Арминий вновь напал на римлян, и Германику из-за больших потерь пришлось временно отступить. Вождь херусков оставался неуловимым и погиб лишь в 21 г от рук своих же взбунтовавшихся соплеменников. В отличие от римлян германцы считали Арминия национальным героем, и в XIX в. (на пике патриотической волны) немцы возвели ему огромный памятник в Детмольде, неподалеку от того места, где погибли легионы Вара.
Памятник Арминию (Детмольд, Германия)
По поводу Германика читаем у Тацита: «Римский народ чтил память Друза, и считалось, что если бы он завладел властью, то восстановил бы народоправство; отсюда такое же расположение и к Германику и те же связанные с его именем упования. И в самом деле, этот молодой человек отличался гражданской благонамеренностью, редкостной обходительностью и отнюдь не походил речью и обликом на Тиберия, надменного и скрытного. Отношения осложнялись и враждой женщин, так как Ливия, по обыкновению мачех, преследовала своим недоброжелательством Агриппину; да и Агриппина была слишком раздражительна, хотя и старалась из преданности мужу и из любви к нему обуздывать свою неукротимую вспыльчивость. Но чем доступнее была для Германика возможность захвата верховной власти, тем ревностнее он действовал в пользу Тиберия».
Тиберий поначалу гордился успехами усыновленного им племянника, и даже устроил ему в 17 г небывалый по торжественности триумф, который римляне не видели со времени завершения Гражданской войны.
Мараморный бюст Германика (Кордова)
Его изображение чеканили на монетах
В немалой степени славе Германика способствовала и удивительная самоотверженность его жены — Агриппины Старшей. «Это глубоко уязвляло Тиберия: неспроста эти её заботы, не о внешнем враге она помышляет, домогаясь преданности воинов. Нечего делать полководцам там, где женщина устраивает смотры манипулам, посещает подразделения, заискивает раздачами, как будто ей недостаточно для снискания благосклонности возить с собою повсюду сына главнокомандующего в простой солдатской одежде и выражать желание, чтобы его называли цезарем Калигулой. Агриппина среди войска могущественнее, чем легаты, чем полководцы: эта женщина подавила мятеж, против которого было бессильно имя самого принцепса».
В 18 г. Тиберий назначил Германика правителем восточной части империи, как недавно сам Тиберий был при Августе. А через год Германик неожиданно скончался в Антиохии. Агриппина обвинила правителя Сирии Пизана в отравлении её супруга, но тот почему-то не дожил до судебного разбирательства. По Риму поползли слухи, что в обеих смертях замешан Тиберий.
Агриппина Старшая с детьми после смерти мужа перебралась в Рим. Вдова Германика пользовалась уважением среди народа и сенаторов. Однако она видела, что Тиберий и его мать относятся к ней враждебно, и понимала, что очередная порция яда ожидает вслед за мужем и её саму. Обвинив её в заговоре, Тиберий сослал Агриппину (Старшую) с одним из сыновей на остров Пандатерия в Тиренском море, куда Август в своё время сослал и её мать Юлию. Агриппина умерла голодной смертью, отказавшись принимать пищу из-за опасения быть отравленной, а двух её сыновей сгноил император.
Агриппина Младшая
В Оппидуме убиев оставалось жить немало отслуживших легионеров-ветеранов, которым, по давно заведенной традиции наделялись участками земли, иногда площадью до 20 римских югеров (до 5 гектаров). Некоторые отставные легионеры, получив полагающиеся им льготы после долгих лет военной службы, достигали немалых успехов и в гражданском «бизнесе», свидетельством чему немало богатых римских памятников того времени, найденных при раскопках. Одно из самых величественных таких сооружений можно увидеть в Романо-германском музее Кёльна. Это 15-метровое надгробие разбогатевшего колониста Поблициуса (Lucias Poblicius), видимо, стоившее немалых средств родне отставника, отслужившего 25 лет в одном из нижне-германских легионов.
Надгробие Поблициуса
13-летнюю Агриппину Младшую Тиберий выдал замуж за Гнея Домиция Агенобарба, который был на тридцать лет старше неё. В 32 г Гней Домиций стал консулом. На вилле между Анцием и Римом, где жила Агриппина с мужем, её застало известие о смерти матери и двух старших братьев. Тиберий жёстко подавлял инакомыслие в Риме, а наместники — в провинциях. Так, его наместник Понтий Пилат «прославился» тем, что в управляемой им Иудее в 33 г был распят «еретик» Иисус Христос. Однако Тиберий ненамного пережил Христа и в марте 37 г умер, выбрав наследником Калигулу, последнего из оставшихся в живых сыновей Германика. В декабре того же года у Агриппины Младшей родился сын (будущий император Нерон).
Вскоре после прихода к власти, Калигула удостоил трёх своих сестер (Агриппину Младшую, Юлию Друзиллу и Юлию Ливиллу) особых почестей, среди которых были привилегия появления их изображений на монетах, дарование им прав весталок и т.п. Сенатские постановления начинались словами «Да сопутствует удача императору и его сёстрам!». Причину столь нежных родственных чувств отмечали многие историки античности. Калигула ещё в юности совратил своих сестер и теперь предавался вместе с ними разврату, не возражая их беспорядочным связям с другими мужчинами. Пиры на Палатинском холме, участницами которых были сёстры, часто заканчивались дикими оргиями. Даже замужество сестер не являлось препятствием к такой жизни.
Но после смерти Юлии Друзилы, любимицы императора, Калигула резко сменил милость на гнев. В 39 г двух его сестёр и их любовника Лепида, обвинили в заговоре с целью свержения императора и захвата власти в пользу Лепида. Заодно Калигула обвинил их всех в разврате и прелюбодеянии. Лепида казнили, а сестёр выслали на Понтинские острова в Тирренском море. Император присвоил всё их имущество и запретил оказывать им какую-либо помощь. Чтобы прокормить себя, Агриппина и Юлия вынуждены были нырять за губками на морское дно в окрестностях островов, а потом продавать собранное. Умение выживать на море со временем очень пригодилось Агриппине.
Любовь народа к сыну Германика быстро прошла из-за непрерывных поборов, несправедливых обвинений, казней и контрибуций имущества осуждённых. Даже солдаты преторианской гвардии были недовольны его правлением и в январе 41 г убили Калигулу,
неожиданно для сената провозгласив императором Клавдия, брата Германика, приходившегося родным дядей Калигуле, Агриппине и Юлии. Новый император реабилитировал племянниц. Юлия Ливилла вернулась к мужу. Агриппину он выдал замуж за своего богатого родственника Гая Саллюстия Криспа, к которому она переехала вместе с сыном (Нероном). Шесть лет спустя её новый супруг умер, и по Риму пополз слух о новом злодеянии, которое на сей раз приписывали Агриппине (будто бы она отравила мужа, чтобы завладеть его богатствами).
Женой Клавдия в то время была Мессалина, имя которой в истории (не без причины) стало символом разврата. Она устраивала в отсутствии мужа оргии, меняла любовников, а одного из них, Гая Силия, решила сделать императором, отлучив от власти Клавдия. Вольноотпущенник Нарцисс, занимавший высокий пост при дворе Клавдия, донёс императору, что Мессалина подписала брачный контракт с Силием, даже не разведясь с Клавдием. Пока император раздумывал, как наказать законную супругу (и мать его сына Британника), Нарцисс от его имени приказал казнить Мессалину и Силия.
Гемма с изображением Мессалины с детьми.
После этого в Риме возник нездоровый ажиотаж среди претенденток на почётное место спутницы императора. Нарцисс рекомендовал Клавдию вернуться к прежней супруге (на которой тот был женат до Мессалины). Но рядом оказался не менее приближённый советчик Паллас, государственный казначей, ставший недавно любовником Агриппины. Клавдий колебался, но для опытной 33-летней Агриппины оказалось несложным завоевать сердце императора. В январе 49 г. они поженились, а на следующий год, по настоянию Клавдия, она получила титул Авгýсты, которого до неё при жизни удостаивалась лишь Ливия, супруга Августа.
Менее чем через полвека, когда императором стал Нерон, внук Германика и Агрипины Старшей, он возвеличил своих предков в произведениях искусства. В Венском музее истории искусств хранится уникальная «Гемма Клавдия», изготовленная в 49 г н.э. из пятислойного оникса (слоистый минерал кварцевой группы), помещённого в золотую оправу. Из оникса ещё в глубокой древности изготавливали резные ювелирные украшения. Геммы с барельефными выпуклыми изображениями называются камеями. На «Гемме Клавдия» Нерон повелел изобразить две супружеские пары: слева его приёмный отец, император Клавдий, и мать, Агриппина Младшая; справа — его дед Германик (старший брат Клавдия и отец Агриппины Младшей) и бабушка Агриппина Старшая (жена Германика и мать Агриппины Младшей).
«Гемма Клавдия»
В том же 50 г, когда Клавдий усыновил Нерона, Агриппина «вспомнила», что в империи нет ещё ни одного города, названного в честь Клавдия, и предложила назвать его именем Оппидум убиев, где она 35 лет назад появилась на свет. Этим «подарком» супругу дальновидная Агриппина надеялась ещё больше укрепить преданность ей рейнских легионов. В 50 г сенат даровал Оппидуму убиев статус колонии и переименовал его в Колонию Клавдия Алтаря Агриппины (лат. Colonia Claudia Ara Agrippinensis — сокращённо CCAA). При раскопках археологи обнаружили арку с аббревиатурой CCAA.
Фрагмент арки CCAA (Романо-германский музей, Кёльн)
Теперь главной задачей Агриппины было укрепить пока ещё весьма шаткую позицию сына. Казалось, что события разворачиваются по намеченному ею плану. Клавдий осыпал супругу всё новыми милостями. Однако вскоре Агриппина почувствовала охлаждение со стороны императора, когда тот стал всё чаще видеться со своим родным сыном. Она поняла, что восхождение Нерона к власти надо ускорить.
Император Нерон
13 октября 54 г Клавдий умер, съев тарелку поднесённых Агриппиной грибов. Лишь немногие поверили в столь чудесное совпадение желаний супруги императора и провидением богов. 16-летний Нерон был провозглашён императором. Первым же своим указом он обожествил Клавдия, а матери позволил присутствовать (правда, за занавеской) на заседаниях сената. Увы, сия эйфория продолжалась недолго, и приближённые императора стали отдалять его от матери. Вышедший из-под её повиновения Нерон приказал отравить Британника (сына Клавдия) и удалил от себя мать. А так как Агриппина не унималась в своих интригах, Нерон решил её уничтожить.
Несколько покушений закончились безрезультатно. И даже подстроенное им кораблекрушение не погубило Агриппину. Она выплыла благодаря навыкам ныряльщицы за губками, приобретёнными ею во время ссылки. Тогда Нерон открыто приказал убить мать. Увидев солдат, она поняла свою участь и попросила заколоть её туда, где находится чрево, тем самым давая понять, что раскаивается в том, что родила на свет такого сына. Согласно мифу, ещё при рождении сына ей было предсказано, что Нерон будет царствовать, но убьёт мать, однако её ответом было: «Пусть убьёт, лишь бы царствовал!».
После смерти матери Нерон ещё некоторое время пытался разумно править огромной империей, однако безграничная власть плохо повлияли на его психику. Он всё чаще стал прибегать к неоправданным жестокостям. К тому же император возомнил себя великим артистом и начал устраивать свои публичные выступления.
Репрессии привели к восстанию легионов в Галлии, к которым присоединился со своими испанскими легионами Сервий Гальба, а затем и преторианская гвардия. Когда восставшие легионы под предводительством Гальбы приближались к Риму, 30-летний Нерон покончил с собой. О правлении Нерона написано много негативных страниц. Теперь пишут и о его достоинствах, вспоминая ряд проведенных им важных реформ. Но по-прежнему публику увлекают рассказы о злодеяниях. В июле 64 г произошел «Великий пожар Рима», и миф Светония о том, что Рим поджёг Нерон, дополняют всё новыми подробностями. Тацит, напротив, утверждал, что Нерон не повинен в пожаре. А так как необходим был «козёл отпущения», в поджоге Рима обвинили первые христианские общины. По сей причине Нерона считают и первым гонителем христиан. В подтверждение этому припоминают казни в его правление апостолов Петра и Павла. В то же время о популярности Нерона, особенно на восточных окраинах империи, свидетельствует факт появления нескольких Лже-Неронов. Один из самозванцев описан в романе Л. Фейхтвангера «Лже-Нерон».
Фигура Агриппины Младшей с сыном Нероном на башне ратуши Кёльна
На башне исторической ратуши Кёльна среди «избранных» увековечены и Агриппина Младшая, и Нерон (правда, лишь как малолетний сын Агриппины). На статуе Агриппины аббревиатуры: S.P.Q.R. — от латинской фразы «Senatus Populus que Romanus» («Сенат и народ Рима»), которую изображали на штандартах легионов, и CCAA — лат. Colonia Claudia Ara Agrippinensis — в честь основательницы Кёльна. Ей посвящены в Кёльне названия улиц, компаний, домов и т.п.
Со смертью Нерона закончилась династия Юлиев-Клавдиев, прославленная деяниями Юлия Цезаря, Октавиана Августа, Марка Агриппы, Германика. Реже славят Тиберия и Нерона. Агриппину Младшую, пожалуй, не почитает никто, кроме жителей Кёльна, благодарных ей за ненадолго проснувшуюся любовь к родине, которая во многом определила будущее рейнской метрополии. И к 2000-летию со дня её рождения на её малой родине почти полгода проходила выставка «Агриппина – императрица из Кёльна».
Выставка в Кёльне к 2000-летию со дня рождения Агриппины Младшей.
(продолжение следует)
Оригинал: http://www.berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer11_12/Gimelfarb1.php
