Первыми поселениями, которые основали прибывшие в Эрец-Исраэль пионеры палестинофильского движения «Ховевей Цион», были Петах-Тиква («Врата надежды», 1878) и Ришон ле-Цион («Первенец Сиону», 1882). Второй из них, Ришон ле Цион, был заложен в прибережной зоне в 12 км от Яффо группой состоятельных репатриантов во главе с выходцем из богатой хасидской семьи белорусского города Орша 26-летним Залманом Левонтином. Это он приобрел 334 га земли и возглавил первый административный совет нового поселения. Город получил свое название в соответствии с цитатой из пророка Исайи (41:27). К первопоселенцам вскоре присоединилась еще одна группа новоприбывших. Это были члены молодежной организации БИЛУ во главе с выходцем из белорусского местечка Логойск Исраэлем Белкиндом.
Первая же проблема, с которой столкнулись колонисты, оказалась проблема острой нехватки пресной воды. Выяснилось, что, считавшие себя отнюдь не бедными людьми, репатрианты не располагают достаточными средствами даже на то, чтобы пробурить артезианскую скважину. Водоносный слой располагался на большой глубине, и самим, вручную эту работу выполнить было крайне сложно. Нужно было срочно искать источник финансирования. Молодые поселенцы, конечно же, знали, что в мире уже существуют еврейские филантропические организации. Наибольшую известность из них к тому времени приобрел Комитет еврейской благотворительности, действующий во Франции. Основной фонд этого комитета составлялся из пожертвований наиболее состоятельных еврейских семей страны. К одному из таких жертвователей и отправился посланец из Ришон ле-Циона, глава большой семьи переселенцев из Симферополя, соратник З.Левонтина по созданию общины Иосеф Фейнберг.
Принявший посланца первых репатриантов известный парижский банкир был тронут его рассказом о драматической судьбе пионеров освоения земель древнего еврейского государства. Необходимая сумма в 30 тысяч франков немедленно была найдена. Из Парижа было доставлено специальное оборудование, и со второй попытки в феврале 1883 года колодец глубиной 48 метров был прорыт. Судьба поселения была решена, а фраза на иврите «Мацану маим!» («Нашли воду!») вошла в герб города. Правда, банкир выставил руководству общины одно условие: имя жертвователя не должно быть предано гласности, ибо представители его банкирского дома отрицательно относятся к еврейскому национализму и до этого уже не раз отклоняли просьбы движения Ховевей-Цион об оказании ему финансовой помощи. Такое обещание жертвователь получил, и в течение ряда лет это условие строго соблюдалось.
Колонисты, естественно, знали, что существует некий анонимный спонсор их деятельности, но его имя было зашифровано словосочетанием «известный благотворитель». Какого же было всеобщее изумление членов общины, когда они узнали, что их покровителем является не кто иной, как представитель к тому времени уже известного всему миру банкирского дома Ротшильдов. Но когда они это уже узнали, имя их благотворителя скрывать было бесполезно: о его вкладе в поселенческое движение евреев на турецкой территории Палестины было широко известно во все еврейском мире. Их «известным благотворителем» был барон Эдмон де Ротшильд.
Эдмон де Ротшильд
1
Первое в мире объединение еврейских филантропических организаций возникло во Франции, когда в мае 1809 г. семь парижских благотворительных ассоциаций учредили Общество содействия и помощи. В процессе развития это общество меняло свое название и в настоящее время известно как Парижский комитет еврейского социального действия. С 1843 г. в еврейской среде стали регулярно проводился благотворительные лотереи. Наиболее богатые еврейские семьи делали не только чисто денежные вложения. К примеру, в 1815 году семейство Ротшильдов содействовало поездке еврейской делегации на Венский конгресс, где евреи делали одну из первых попыток добиться гражданского равноправия. Когда возникла опасность, что в Германии могут возникнуть антиеврейские беспорядки, Ротшильды сделали все, что от них зависело, чтобы помешать этому. Одним из условий предоставления крупного займа Ватикану было содействие Папой упразднению еврейского гетто в Риме. В 1842 г. представители французской ветви Ротшильдов построили и передали Комитету социального действия больницу на 15 коек, а в 1855 г. – сиротский приют. Они основывали больницы, дома для престарелых, ремесленные училища, сиротские приюты. Огромное внимание уделялось учреждениям культуры: в городах открывались картинные галереи, художникам и музыкантам предоставлялись стипендии.
Как и другие богатые евреи, Ротшильды не отказывались поддерживать присутствие своих ортодоксальных единоверцев в Иерусалиме. Еще в 1850-х гг. сын основателя династии Майера, представитель парижской ветви Ротшильдов Якоб и его жена Бетти основали больницу для бедных, а в 1860-х гг. на деньги другого сына Майера, представителя лондонской династии Натана, там же была открыта и поныне существующая школа для девочек.
В конце ХIХ – начале ХХ в. число действовавших во Франции еврейских филантропических организаций и учреждений заметно возросло: только в 15 крупнейших общинах провинциальных городов их было около 60. В одном Париже работали несколько домов для престарелых, в сиротских приютах дети получали начальное образование и обучались ремеслу, существовали бесплатные столовые для бедняков, бюро по трудоустройству, мастерские для безработных, ремесленное училище. Неимущие снабжались продуктами питания, одеждой и топливом. Желающие открыть собственное дело получали помощь в приобретении инструментов, им предоставлялись льготные займы.
Филантропические организации и крупные частные благотворители Франции оказывали значительную помощь не только евреям своей страны. В 1860 году по предложению, сделанному независимо друг от друга французскими литераторами Исидором Каном и Симоном Блохом, был основан «Альянс» – Всемирный еврейский союз. Изданный учредителями манифест утверждал необходимость оказания помощи евреям во всем мире и провозглашал Альянс – «важнейшим стимулом к еврейскому возрождению». Семейные архивы Ротшильдов говорят, что в течение 1870-х годов семья вносила в бюджет Альянса около 500 000 франков ежегодно от имени восточных евреев. В 1865 г. в Париже была основана ремесленная школа для еврейских детей и учреждена ассоциация для защиты прав рабочих, а в 1880 г. открыто общежитие для бедных ремесленников. В 1874 году Альянс учредил в Северной Африке, на Балканах и на Ближнем Востоке, включая Эрец-Исраэль, большое число еврейских учебных заведений. Для воплощения этого проекта в жизнь происходящий из семьи придворных банкиров короля Баварии, будущий основатель Еврейского колонизационного общества (1891) барон Морис де Гирш пожертвовал Альянсу один миллион франков.
Но отношения между жертвователями и пользователями этих средств были далеки от идеальных. Основным камнем преткновения был различный взгляд на судьбы еврейства. Спонсоры «Альянса» искренне считали, что своими пожертвованиями помогают нищенствующим слоям мирового еврейства не умереть от голода и болезней, дать возможность их детям приобрести грамотность, а молодежи получить рабочую профессию. Одним словом, не пропасть в жизни. А основным способом для этого они видели натурализацию, социальную и культурную акклиматизацию евреев в окружающей враждебной среде. То есть то, что сегодня принято называть ассимиляцией. Но выяснилось, что как раз этого еврейская масса и стремится избежать. Евреи хотят сохранить свою национальную идентичность, они хотят сохранить свою еврейскую сущность. И при этом они не хотят быть некой однородной массой, потому что они по-разному борются свою эту идентичность.
Вот одна группа евреев, основная их масса. Это – население местечек и еврейских кварталов больших городов. Эти не хотят потерять главное – свой разговорный еврейский язык и тот язык, на котором написана их Библия и звучат их молитвы. Они хотят сохранить в неизменности свои, заведенные еще многие столетия назад нравы и обычаи, традиции и образ жизни.
Вот другая группа евреев. Их немного, но они охвачены одной, скорее всего на этот исторический период неосуществимой идеей – воссоздать свое, утраченное два тысячелетия назад государство. Эти готовы претерпеть любые лишения, но, тем не менее, заложить основы этого своего государства, будущее своего великого народа.
Но, оказывается, есть еще и третья группа евреев. Их совсем немного, но они горят одной идеей – восстановления всеобщей справедливости и создания общества социального равенства. Эти до глубины души оскорблены теми унижениями, тем бесправным образом жизни, тем беспримерным насилием, на которые их обрекает власть и безграмотное, одураченное церковью нищенствующее окружающее их нееврейское население. В борьбе за устройство нового государственного устройства – не только для евреев, но и для всех людей – эти бунтующие евреи готовы отдать жизнь.
Все эти общественные противоречия наиболее остро проявились в тот самый поворотный момент истории, когда только-только стало просыпаться общественное сознание, и у евреев, наконец, появились определенные механизмы взаимопомощи и национальной солидарности. Когда евреи, живущие в разных странах, говорящие на языках народов этих стран и соблюдающие законы, нравы и обычаи этих стран начали ощущать себя единым еврейским народом. Тем самым народом, который дал миру Библию и великие законы человеческой нравственности. Но, к несчастью, именно для тех, от кого в большей степени зависело решение многих социальных задач и, в первую очередь, проблем благотворительности, все эти социальные противоречия были за гранью понимания. Это были наиболее обеспеченные слои еврейского общества, а потому и наиболее склонные к ассимиляторству. А на дворе тогда стоял 1881 год. В России от рук народовольцев погиб царь-реформатор Александр II, шли кровавые еврейские погромы. За границами России появились многотысячные потоки еврейских беженцев. И на все эти события должна была реагировать благополучная (во всяком случае, внешне) Европа, а за ней и еще более благополучная Америка.
Волей-неволей во все эти процессы оказалось втянутым и семейство Ротшильдов. Члены этого семейства реагировали на них по-разному. К примеру, барон Альфонс Ротшильд, президент Центральной консистории Франции – официального представительства еврейских общин, глава парижского банка «Ротшильд фрер», имевший тесные деловые связи с правительством России, в ответ на волну еврейских погромов заявил о прекращении всяких финансовых отношений с этой страной.
Главной же проблемой во взаимоотношениях евреев с кланом Ротшильдов было крайне отрицательное отношение последних к палестинофильскому (а позднее – и к сионистскому) движению. В поселенчестве Ротшильды не видели ничего, кроме беспочвенного прожектерства. Они были убеждены в том, что любая затея подобного рода неизбежно завершится, как минимум, финансовым крахом, а, как максимум, крупным политическим скандалом. Позиция турецкого правительства по отношению к еврейской эмиграции, даже после сокрушительного поражения в войне с Россией, оставалась чрезвычайно жесткой и не оставляла никаких надежд на возможное смягчение.
Что же касается мечты о воссоздании еврейской государственности, то это и вовсе относилось к разряду несбыточных фантазий. К тому же даже в те далекие времена неизбежно возникал вопрос, о каком именно еврейском национальном государстве может идти речь – светском или религиозном? Широкое хождение получили слова тогдашнего главного раввина Парижа Цадока Кана: «Если государство теократично, то что станет со свободой мысли? Но если государство секулярно, то каким образом оно будет еврейским?» Воистину «гамлетовский» вопрос – быть или не быть еврейскому государству? И если быть, то каким? И вот пролетели полтора столетия, а мы видим, как этот вопрос по-прежнему стоит на повестке дня в так до конца и не сложившейся внутренней политике уже созданного (и довольно давно) еврейского государства.
Цадок Кан
2
Фигура главного раввина Парижа второй половины ХIХ века не случайно возникла в нашем повествовании. Цадок Кан был тем человеком, в общении с которым у Эдмона Ротшильда еще в молодом возрасте возник живой интерес к истории еврейского народа, его исторической родине, проявилось горячее сочувствие к страданиям современного еврейства. Они с Ц.Каном были почти ровесники: барон был всего на 6 лет моложе раввина. Становление их общественных интересов шло параллельно. Цадок Кан был незаурядной личностью и быстро смог достичь серьезных успехов в жизни. В 1862 году, когда молодому раввину было только 23 года, он, завершив теологическое образование, серьезно занялся наукой и буквально спустя пять лет представил научной аудитории капитальный труд «Рабство по Библии и Талмуду». Особо следует отметить, что написан он был не на иврите, а на французском языке. Эта работа принесла Кану такой успех, что спустя каких-то семь лет, в 1867 году, он стал главным раввином французской столицы.
В 1880 г. Ц. Кан основал и возглавил Сосьете дез этюд жюив (Общество еврейских наук). Тогда же он основал и печатный орган этого Общества «Ревю дез этюд жюив», который сам же и редактировал. «Ревю» и по сей день остается одним из серьезнейших периодических изданий по иудаике во Франции. В 1890 г. Ц.Кан становится главным раввином всего государства и занимает этот пост до самой смерти в 1905 году. Еще будучи главным раввином Парижа, Ц. Кан примкнул к движению Ховевей Цион. Он полностью разделял палестинофильские идеи этого общества, сочувствовал эмиграции евреев из Восточной Европы, но, хорошо зная юдофобские настроения французского населения, опасался наплыва еврейских иммигрантов во Францию. Он даже обратился в 1881 году к руководству «Альянса» с просьбой ограничить въезд евреев в страну. Цадок Кан и стал тем человеком, который в значительной степени определил отношение к палестинской проблеме Эдмона Ротшильда. Он же и познакомил барона сначала с Иосефом Фейнбергом, а спустя буквально месяц – с раввином из России Шмуэлем Могилевером. Так что психологически к этим встречам барон уже был готов.
Барон Эдмон Джеймс (Аврахам Биньямин) де Ротшильд (1845–1934) был младшим сыном основателя французской ветви этой банкирской династии Джеймса Якоба Майера Ротшильда. В возрасте 23 лет он стал обладателем огромного состояния, доставшегося ему как одному из наследников ушедшего из жизни отца. Получив прекрасное домашнее образование, с детства увлекаясь искусством и археологией, Эдмон всячески уклонялся от участия в финансовых и коммерческих операциях, которыми занимались его старшие братья Альфонс и Густав. В это время Ротшильды активно сотрудничали с возникшим в 1860 г. «Альянсом» и одним из его основателей Ицхаком (Шарлем) Неттером (1826-1882), и Эдмон был хорошо осведомлен обо всех деталях этого сотрудничества.
Выходец из раввинской семьи, И.Неттер долгие годы занимался коммерческой деятельностью, жил в Москве, Лондоне, но, оказавшись в 1851 г. в Париже, начал активную общественную деятельность и стал едва ли не основным инициатором создания Всемирного еврейского союза. Это в его доме проходили совещания, предваряющие создание «Альянса», а после учреждения Союза именно он занял место казначея и генерального секретаря. И это его усилиями «Альянс» одобрил и принял к действию идею, ставшую главной целью деятельности всей организации, – в содействие заселению Эрец-Исраэль евреями. Когда параллельно «Альянсу» во Франкфурте-на-Одере в том же 1860 году было создано Общество по заселению Эрец-Исраэль, одной из акций этого общества явилось издание книги раввина из прусского города Торна Цви-Гирша Калишера «Дришат Цион» («Стремление к Сиону», 1862). Эта книга в течение многих лет служила едва ли не главным средством внедрения в среду ортодоксального еврейства идеи возвращения евреев на историческую родину. Особое внимание Калишер уделил в этой книге необходимость подготовки вооруженной охраны будущих поселений, почти на полвека предвосхитив появление еврейской самообороны на территории Палестины.
Главными активистами «Альянса» в деле воплощения в жизнь идеи еврейского поселенчества в Эрец-Исраэль стали Ицхак Неттер, Цви-Гирш Калишер и венгерский раввин Иосеф Натонек. В 1867 г. в Иерусалиме было открыто эмиграционное агентство для поощрения и содействия алие евреев Марокко и других восточных стран и основания для них сельскохозяйственных поселений. В 1869 г. «Альянс» одобрил предложение И.Неттера, посетившего перед этим Эрец-Исраэль, открыть там сельскохозяйственную школу. В 1870 г. И.Неттеру удалось добиться у турецких властей фирмана на приобретение для этого в вечную аренду 2600 дунамов земли, на которой и возникла эта школа – Микве Исраэль. Сам И.Неттер стал ее руководителем. Он разместил школьные классы в своем собственном доме и привлек для ее существования многочисленные пожертвования. Сохранились его письма, относящиеся к этому периоду. Они ярко свидетельствуют о его планах широкого еврейского заселения Эрец-Исраэль и превращения Микве Исраэль в духовный центр возрождения еврейской жизни.
Но именно в это время вокруг идеи возвращения евреев на их историческую родину и возрождения еврейской государственности разгорелись нешуточные баталии. В 1873 году появилась драма Александра Дюма-сына «Жена Клода». В тот год у ее автора в возрасте 49 лет появилась жена еврейского происхождения, что во многом определило круг его тогдашних интересов. Главными героями пьесы были еврейка Ревекка и ее отец Даниил, который изображен горячим еврейским патриотом. Даниил говорит о могуществе еврейского народа и мечтает о том, что рано или поздно все десять исчезнувших колен израилевых будут обнаружены, а разрушенное еврейское царство восстановлено. В уста Даниила А.Дюма вложил слова, которые вызвали шумный протест со стороны весьма обеспеченных ассимилированных кругов французского еврейства: «Мы не хотим оставаться частью населения страны. Мы хотим быть народом, нацией. Нам снова необходимо получить собственное и территориально определенное отечество. И я отправляюсь на поимки нашего утраченного метрического свидетельства».
Эдмон Ротшильд переписывался в Александром Дюма, и эти слова его героя нашли у него отклик. Филантропическая деятельность братьев Ротшильдов была хорошо знакома близкому с ними И.Неттеру, и тот осенью 1882 года устроил встречу Эдмона с раввином из России Шмуэлем Могилевером (1824-1898), которому спустя два года, после Первого, учредительного съезда движения Ховевей-Цион в Катовицах предстояло стать основоположником религиозного течения в этом движении. Воодушевленный успехом встречи барона И. Фейнбергом, И.Неттер был убежден, что и на сей раз встреча принесет ощутимые плоды. Но о том, что она вообще перевернет жизнь не только самого барона, но и всех евреев; что последующие 50 лет барон посвятит организации поселенческого движения евреев в Эрец-Исраэль и тем самым заложит основу возрождения еврейской государственности на Святой земле; что имя его станет легендой в истории Израиля – никому в те осенние дни 1882 года, конечно же, и в голову не могло придти.
Рав Шмуэль Могилевер
3
Две концепции, две идеологемы, говоря современным политическим языком, заложены в мировоззрение еврейского народа – иудаизм и сионизм. Как это ни парадоксально, но обе они в основе своей противоречат друг другу, ибо исходят из противоположных посылок. С одной стороны, определяющим в позиции как иудаизма, так и сионизма лежит неразрывная связь еврейского народа, потомков библейских патриархов Авраама, Исаака и Иакова со Святой землей – Землей Израиля, и эта связь красной нитью проходит через все религиозные и светские источники евреев. И не случайно поэтическими синонимами названия этой страны служат Иерусалим, ее священная столица, и Сион, гора в центре Иерусалима, где некогда стояли разрушенные захватчиками Первый и Второй иерусалимские Храмы. Согласно религиозной традиции, эти бедствия явились наказанием, которому Всевышний подверг евреев за их грехи, но в будущем, после прихода в мир избавителя, Мессии, Иерусалимский Храм будет восстановлен, а все изгнанники и их потомки будут возвращены на их историческую родину.
Но в конце ХVIII века возникло движение Гаскала («просветительство»), участники которого маскилим («просвещенные») проповедовали отказ евреев от средневекового мышления и призывали органически войти в современный мир. Они стремились к еврейскому культурному ренессансу, вкладывая в это понятие сочетание лучшего, что заложено в иудаизме, со всем новым, что привносит в жизнь развитие цивилизации. Эта позиция нашла отражение и в идее возвращения евреев на историческую родину. Маскилим были убеждены, что нет смысла ждать прихода Мессии. Нужно начинать работу по возвращению евреев в Эрец-Исраэль, и колонизация Палестины может стать первым реальным шагом на этом пути. Со своей стороны многие европейские раввины второй половины ХIХ века неодобрительно относились к деятельности Ховевей Цион и не только потому, что это противоречило религиозной традиции. Они были убеждены: движение, возглавляемое нерелигиозными евреями, неизбежно приведет к ослаблению еврейских ценностей и религиозной практики иудаизма в целом, а итоге и к тотальной ассимиляции евреев. Рав Шмуэль Могилевер как раз и оказался одним из тех наиболее активных еврейских общественных деятелей, кто осознал всю жизненную необходимость сочетания современных культурных и научных веяний с еврейской традицией и принципами ортодоксального иудаизма.
Будучи одним из крупнейших талмудических авторитетов своего времени Ш.Могилевер проявлял большой интерес к светским наукам. Он владел русским, польским и немецким языками и был знаком с современной литературой на них. В своих статьях, которые он размещал в журнале «Ха-Леванон» в 1870-х гг., он активно проводил мысль о крайней необходимости сотрудничества раввинов с поборниками просвещения. Он требовал от раввинов «сочетание религиозной учености со знанием наук в соответствии с духом времени», но воплотить в жизнь это требование в то время было практически невозможно. Во всяком случае, попытка достичь успеха, предпринятая им в 1873 г. на совещании раввинов и умеренных лидеров маскилим в Петербурге, была безрезультатной.
Ш.Могилевер поддерживал идею устройства еврейский колоний в Эрец-Исраэль еще до погромов 1881 г. После погромов он отправился в расположенный рядом со Львовом приграничный город Броды, где скопились тысячи еврейских беженцев, пытающихся через Австрию выбраться из истекающей еврейской кровью Украины. До него в Бродах несколько месяцев провел Ицхак Нетер, которому удалось отправить в США около 1200 беженцев из России и Румынии. Страшная картина бедствия огромного количества людей открылась перед глазами Ш.Могилевера. И тогда он, а вместе с ним еще два раввина – из Бреста (Йосеф-Дов Соловейчик) и Лодзи (Элиягу Хаим Майзель) – обратились к своим коллегам в Российской империи с призывом создать особую организацию, которая могла бы заниматься проблемами репатриации и создания поселений в Эрец-Исраэль. Но даже сейчас, оказавшись перед лицом смертельной опасности, грозившей евреям России, многие раввины отказались от сотрудничества с движением Ховевей Цион. В Германии Могилевер обратился к богатым немецким евреям, но те не откликнулись на его призыв. В Париже он встретился с Горацием Гинцбургом, банкиром из Петербурга, но тот заявил, что не желает участвовать в предприятии, не одобренном правительством России. И тогда Могилевер отправился в Париж, и Цадок Кан привел его к Эдмону Ротшильду. Он же выступил в качестве переводчика.
Рав Йосеф-Дов Соловейчик
Могилевер подробно рассказал банкиру о погромах в России, о мытарствах беженцев, о лишениях, с которыми иммигранты сталкиваются в тех странах, которые соглашаются их принять, об отказе ортодоксальных кругов помогать добраться до Палестины. Вывод у него был один: кардинально изменить ситуацию и способствовать решению всей проблемы, связанной с пресловутым еврейским вопросом, может только немедленное заселение евреями Святой Земли. Ротшильд внимательно выслушал гостя и высказал свое мнение. Оно мало отличалось от общего мнения всей семьи Ротшильдов. В настоящее время, сказал он, массовая репатриация евреев невозможна по целому ряду причин, но как одна из мер помощи беженцам идея создания еврейских поселений в Эрец-Исраэль вполне осуществима. Более того, он выразил готовность вложить средства в ее осуществление.
Оценка ситуации на Ближнем Востоке, которую дал в беседе Э.Ротшьдьд, четко фиксировала все те неблагоприятные обстоятельства, в которых придется действовать иммигрантам. Главным из них было отрицательное отношение турецких властей к притоку евреев. Серьезные проблемы для осуществления хозяйственной деятельности создавали существующий в Турции запрет на приобретение земли иностранными подданными. Незначительность экономических ресурсов и невероятная запущенность региона делали труд потенциальных переселенцев бесперспективным, особенно если учитывать почти полное отсутствие у них опыта и традиций производительного и, тем более, сельскохозяйственного труда. Ротшильд был убежден: массовая и шумно рекламируемая иммиграция в Эрец-Исраэль может лишь спровоцировать турецкие власти на полное ее пресечение и обречь массы переселенцев на голодную смерть, от которой их не сможет спасти никакая филантропия.
Тем не менее, Ротшильд был готов вложить средства в создание еврейских поселений в Палестине, но выставлял при этом одно требование: переселенческая деятельность должна вестись методом тихой и постепенной еврейской инфильтрации в страну. Прибывать должны небольшие группы, не создавая ощущения массовости. Отбор кандидатов должен быть строжайший при условии их предварительной профессиональной подготовки. Прежде чем принять иммигрантов, им должны быть созданы минимальные условия для существования. И Ротшильд настаивал при этом, что организации, которые должны обеспечивать репатриацию, будут жестко придерживаться этих основополагающих принципов в течение, как минимум, двадцати лет.
4
К выполнению своего обещания Эдмон Ротшильд приступил сразу после встречи с Могилевером. Первый же вопрос, который он задал себе: смогут ли вообще жить и работать российские евреи в совершенно иных для себя природных и климатических условиях? Проверить это он решил чисто опытным путем. Он послал своего представителя в местечко Ружаны Гродненской губернии, и тот уже в декабре 1882 года привез в Палестину одиннадцать глав семей из еврейской земледельческой колонии Новопавловка. Их поселили в Микве Исраэль и предложили заняться привычным для себя делом – земледелием. Они должны были изучить местные особенности ведения сельскохозяйственных работ и решить для себя: стоит ли оставаться здесь навсегда и тащить за собой все свое многочисленное семейство? Пошел год, на все вопросы были получены положительные ответы, и Ротшильд дал команду: привезти сюда все одиннадцать семей. Их оказалось 110 человек.
В октябре 1883 года Э.Ротшильд приобрел для них большой участок земли к югу от Рамлы – 2800 дунамов. Правда, турецкие власти не позволяли ему строить жилые дома, и тогда были воздвигнуты два длинных здания, которые по документам числились коровниками. Так появилось новое поселение. Назвали его по имени древнего города филистимлян, который когда-то в древности находился на этом месте – Экрон. Позднее его переименовали в Мазкерет-Батья (Памяти Батьи), в честь Бетти (Батьи) Ротшильд, матери барона.
В том же году Ротшильд приобрел еще несколько земельных участков. Некоторые из них ему пришлось выкупать у еврейских колонистов, которые терпели банкротство. Он спасал поселения от окончательного разорения и, что важнее, земли оставались в руках их еврейских владельцев. Так случилось с Ришон ле-Ционом: Левонтин, истратив все свои финансовые запасы, продал ему свой участок. Вслед за ним в руках у Ротшильда оказалось поселение Шамрон в 30 км к югу от Хайфы, на юго-западных отрогах горы Кармель. За год до этого его основали члены движения Хововей Цион, прибывшие из Румынии. Поселок также был на грани разорения. Разобравшись в ситуации, Ротшильд выкупил его и принял решение основной отраслью хозяйства этого поселения сделать виноградарство. Из Франции приехала группа агрономов, которые стали выращивать виноград и основали в 1887 году винодельческий завод «Кармель Мизрахи», работающий до сих пор. В дальнейшем виноградарство стало ведущей отраслью хозяйствования всего региона. Его винные погреба начали быстро наполняться и стали самыми крупными в Палестине. А сам поселок Шамрон был Ротшильдом переименован в Зихрон-Яаков (Памяти Яакова) – в память о своем отце.
В 1884 году рав Могилевер убедил группу евреев польского города Белостока совершить алию. По приезде они поселились в Петах-Тикве. Поселение тогда переживало не лучшие времена. Оно было основано за шесть лет до этого на участке в 340 га, купленном у местного грека, у истоков реки Яркон. Это был первый еврейский поселок, занимающийся земледелием. Место было заболоченное, грунт не был подготовлен к посадкам сельскохозяйственных культур, урожаи были низкими. В 1882 г. после того, как началась эпидемия малярии и появились первые жертвы, поселенцы (а их было тогда 66 человек) ушли жить в деревню Яхудия (ныне – Иехуд) и заложили новое поселение подальше от реки Яркон. К ним-то и присоединились прибывшие на следующий год белостокские евреи. В этот момент им на помощь пришел барон Эдмон Ротшильд, и первое, что он сделал, – он осушил болота.
Почти аналогичная история произошла с поселком Рош-Пинна («Краеугольный камень»), расположенном в 4 км к востоку от Цфата. Название поселка колонисты позаимствовали из Библии: «Камень, которым пренебрегли строители, стал главою угла» (Пс. 118:22). Земля была приобретена в 1875 г. религиозными жителями Цфата, которые отказались жить за счет халукки. Поселок, основанный в 1878 г., они также покинули, а в 1882 г. румынские и российские халуцим на паях купили новый участок. Строительство новых домов власти им запретили, и они поселились в близлежащей арабской деревне. Выжить (почти в буквальном смысле слова) им помогла финансовая поддержка барона Э.Ротшильда. Они стали засевать посевы злаковых культур и научились выращивать табак, но найти рынок сбыта для табака они не нашли и позднее от этого занятия отказались.
На землях, приобретенных Э.Ротшильдом, появились и другие поселения, например, Метула, который основали в 1896 г. репатрианты из России. Финансовая поддержка сионистским поселениям стала для Эдмона Ротшильда основным объектом филантропической деятельности. Только за 16 лет – с 1884 по 1900 г. – он затратил на эти цели 6 млн. долларов. Деньги уходили на приобретение земли и строительство жилья для колонистов, на их обучение и медицинскую помощь. Закупались скот и сельскохозяйственная техника, строились синагоги, дома для престарелых и небольшие больнички, происходило рытье колодцев и мелиоративные мероприятия. В отдельных поселках нередко большие группы семей просто не могли бы существовать, если бы ни материальная поддержка барона. А когда закладывались новые поселки, их создатели были уже заранее предупреждены, что при возникновении серьезных проблем, они всегда смогут рассчитывать по его помощь. Собственно, так и происходило. Одной из самых серьезных проблем являлась заболеваемость и связанная с этим смертность. Вот несколько примеров.
В 1890 г. в центральной части Эрец-Исраэль, на севере долины Шарон, группа активистов Ховевей Циона из Вильно, Ковно (Каунаса) и Риги основала сельскохозяйственное поселение Хадера. Это была болотистая местность, где свирепствовала малярия, из-за которой за первые 20 лет существования поселения умерло более половины жителей. В 1895 г. барон Эдмон Ротшильд выделил поселенцам средства для осушения болот, и с помощью рабочих, нанятых в Египте, здесь были проведены дренажные работы. Большую роль в борьбе с малярией сыграл врач и общественный деятель Гиллель Яффе, по совету которого в окрестностях Хадеры были посажены эвкалиптовые леса для осушения почвы. Но успеха удавалось добиться не всегда. Одним из старейших поселений в стране является Иесуд-ха-Маала (долина Хула в Галилее). Оно было основано еще в 1883 г. выходцами из Польши. Малярийные болота, находящиеся рядом с поселением, представляли для них смертельную опасность. Несмотря на содействие Э.Ротшильда, радикально решить проблему в то время не удалось. Вопрос был решен лишь в 1958 г. после осушения озера Хула.
Во многом развитие поселков репатриантов тормозилось из-за проблем с нехваткой пресной воды. До появления в ишуве собственных отрядов самообороны, серьезно осложняли обстановку набеги бедуинов. Так случилось с поселком Кастина, основанном в 1888 г. на деньги Э.Ротшильда. Барон приобрел земли к югу от Гедеры, потом прислал из Франции сборные деревянные дома, распорядился построить синагогу, школу и аптеку. Но из-за нерешенной проблемы с получением пресной воды и бандитизмом, поселок со временем опустел. В нем оставалось лишь несколько семей и садовник, который следил за состоянием зданий. Возродился поселок лишь в 1896 г., но уже под другим названием – Беэр-Товия. А были случаи, когда и финансовая поддержка барона не приносила успеха, и поселки запустевали. Так случилось с поселком Мишмар-ха-Ярден в Верхней Галилее. Его основали в 1890 г. члены движения Ховевей Цион, выходцы из России, выкупив у американских евреев. В 1898 г. поселок под свое покровительство взяло Еврейское колонизационное общество.
5
За неполные двадцать лет барон Эдмон Ротшильд вложил в становление поселенческого движения евреев на территории Палестины, по некоторым оценкам, не менее 40 млн. франков. Для конца ХIХ века это была фантастическая сумма. Благодаря этим деньгам возникло 19 новых поселений, которые занимались земледелием на 27,5 тыс. га приобретенной для них пахотной земли, хотя значительную часть этой земли еще нужно было подвергать серьезной культивации. Во всех этих поселениях административную деятельность возглавляли управляющие и его многочисленные помощники, присланные самим бароном, который был убежден, что именно благодаря этой, присланной им команде все им же созданные поселения отличаются устойчивым экономическим положением.
Такое мнение Э.Ротшильда отнюдь не было оригинальным: его разделяли практически все западноевропейские евреи, во всяком случае, все, которые так или иначе были связаны с бизнесом. Они были убеждены, что репатриация пока коснулась либо беднейших слоев населения, либо представителей тех радикальных кругов – идеалистов из числа сионистов и безумных мечтателей из числа революционно настроенной молодежи, которые охвачены мессианскими идеями перестройки мира. Вот почему, опасаясь, что новые колонисты, не имея опыта хозяйствования, быстро доведут дело до банкротства, он, выделяя свои средства, устанавливал в поселениях почти авторитарный режим назначаемых им самим администраторов и членов их команд. Более того, он же обеспечивал кадры экономистов, экспертов, инструкторов, учителей. И он же присылал в Эрец-Исраэль врачей, аптекарей. Это всё были те самые специалисты, которыми сами колонисты укомплектовать свои поселения при всех условиях не смогли бы. Во всяком случае, в разумный для жизни этих поселений срок.
Надо отдать Э.Ротшильду должное: присылаемые им из Франции члены местных поселенческих администраций достойно выполняли вменяемые им обязанности. Они все владели французским языком. Они умело работали с представителями турецкой администрации, добиваясьразными путями разрешений на приобретение земли, на отвод земельных участков для новых поселений и осуществляя руководство строительными работами. Они обеспечивали грамотную экспертизу планируемым проектам и давали оценку предпочтительных для выращивания сельскохозяйственных культур. Они же обучали поселенцев новым для них видам труда, обеспечивая их сельскохозяйственным инвентарем и посевным материалом. Специальные люди занимались прокладкой дорог и осушением болот.
Агрономы барона Ротшильда стремились развить в поселениях многообразие сельскохозяйственных культур, высаживая различные сорта винограда, яблок и апельсинов. Поселения стали выбрасывать на рынок выращенные мак и клубнику, спаржу и фисташки, лен и хлопок. Стали культивироваться растения для изготовления пряностей. На плантациях начали разводить чай, кофейные деревья, индийский ананас, редкие виды экзотических цветов. В целую эпопею вылилось высаживание плантаций тутового дерева. Было известно, что в Ливане издавна разводили шелковичных червей. Женщины в деревнях ткали шелк, продажа которого составляла серьезную долю бюджета. Учитывая, что в Рош-Пинне схожие с Ливаном климатические условия, там посадили тутовые деревья, завезли шелкомотальные машины для сматывания нити с коконов, построили шелкопрядильную фабрику, где работало около ста человек. Их продукция успешно конкурировала с фабриками в Бейруте, но в начале двадцатого века на рынках всего мира появились дешевые шелка из Китая и Японии, и фабрику в Рош-Пинне пришлось закрыть. Машины увезли обратно во Францию, а двигатель с фабрики перевезли в Яффу, чтобы качать воду в городской бане.
Конечно же, было понятно, что главной заботой всей этой команды было максимальное удовлетворение основных потребностей поселенцев, но со временем число членов представителей администрации и членов их семей стало доходить до трети от общего числа работающих на полях и плантациях, а иногда и больше. Такого рода патернализм имел и оборотную сторону: он лишал поселенцев всякой самостоятельности и инициативы и ставил их в полную зависимость от воли и указаний чиновников, действия которых нередко граничили с откровенным деспотизмом. Возникшее на этой почве у части поселенцев острое недовольство усугублялось тем, что, согласно требованию Э.Ротшильда, жесткому регламентированию подвергались не только их работа, но и быт, и частная жизнь. От поселенцев требовалось заниматься только сельскохозяйственным физическим трудом. Под запретом были использование наемных рабочих, занятия торговлей и даже ремеслом. Им также предписывался скромный, без каких-либо излишеств, образ жизни, обязательное соблюдение религиозных традиций, общение только на языке иврит и т. д.
Такая организация труда и быта объяснялась особой позицией, которую занимал в этом вопросе сам барон. Основной целью, которую Э.Ротшильд перед собой поставил и которую, не скрывая, декларировал через своих управляющих перед колонистами, была необходимость доказать всему миру, что ортодоксальные евреи больше не будут существовать на одни пожертвования, и что они не хуже других могут обеспечивать себя своим собственным производительным трудом. Но вводимые бароном новшества далеко не всегда шли на пользу колонистам, например, получение ими субсидий не по количеству вложенного труда, а в соответствии с размером семьи. Их унижала абсолютная зависимость от управляющих, низкий уровень жизни, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, демонстративное доверие Ротшильда своим чиновникам в их конфликтах с поселенцами и высокомерное отношение к членам общин.
Поселенцы прекрасно понимали, что их жизнь во всех ее проявлениях всецело зависит от денег и воли барона, но они протестовали против произвола. Уже в 1886 г. произошел подлинный «бунт» в Ришон ле-Ционе. Спустя два года аналогичная история повторилась в Зихрон-Яакове. Конфликт в Мазкерет-Батье и вовсе тянулся почти 4 года – с 1888 по 1892 г. Лидеров «бунтовщиков» безжалостно изгоняли из коллективов, практически лишая средств существования. Одним из таких изгнанных был один из основателей Билу Исраэль Белкинд, который вынужден был покинуть Ришон ле-Цион и переехать в Гедеру, где работал раввином его отец Меир. В 1889 г. Исраэль основал в Яффе первую школу с преподаванием на иврите. Меир вел в ней занятия по еврейской религии.
Но барон упорно шел к своей цели. Остается только удивляться, насколько он был настойчив – с одной стороны и упрям – с другой. Конфликт с поселенцами, которым он не хотел уступать и смягчать «режим чиновников», сочетался с жестоковыйностью при решении более глобальных вопросов. В первую очередь это касалось взаимоотношений с укрепляющими свое место в еврейской общественной жизни палестинофильским, а затем и сионистским движениями. Не исключено, что свою роль в этом отношении сыграла и единодушная позиция всей банкирской семьи Ротшильдов, которая изначально выступала против идеи возрождения еврейской государственности как безответственной авантюры. Даже на встречу с Теодором Герцлем, единственную за всю историю существования еврейской колонизации Палестины, Ротшильд пошел крайне неохотно и вопреки сопротивлению семьи. Эта встреча состоялась 18 июля 1896 г, и она принесла еще большее раздражение и взаимное непонимание.
6
Т.Герцль очень надеялся, что Ротшильд, который за полтора десятилетия вложил столько денег в благоустройство ишува, наверняка разделяет его мысли о необходимости создания такого региона на Земле, который смог бы стать для евреев, в первую очередь, убежищем, где они находились бы в безопасности. В этом он видел смысл своей затеи. Он был уверен, что члены семьи Ротшильцов разделят его тревогу и поймут жизненную необходимость спасения всего еврейского народа – а в том, что его народу грозит смертельная опасность, Герцль не сомневался. Более того, Герцль был уверен, что Ротшильды не только смогут обеспечить иммиграцию в финансовом отношении, но и, пользуясь своим могуществом и политическим влиянием, получить у турецкого султана чартер (разрешение) на еврейское заселение палестинской провинции его империи.
Надеждам Т.Герцля не суждено было сбыться. Его попытка разбудить в Э.Ротшильде чувство национального патриотизма не увенчалась успехом. Ротшильд прямо заявил ему, что расценивает все его пламенные призывы как пустую риторику, далекую от реальной ситуации, и что политика Герцля по организации массового переселения евреев в Палестину вообще кончится тем, что турецкие власти рано или поздно прекратят доступ евреев на Святую землю. Правда, Ротшильд не высказался против самой сионистской идеи, но дал понять, что в настоящее время она не может быть воплощена в жизнь. Герцль же со своей стороны был убежден (и до конца жизни оставался при этом мнении), что в той форме, в которой Ротшильд проводит свою политику колонизации Палестины, его деятельность не только бесполезна, но и, с точки зрения судеб всего еврейского народа, вредна.
Тем не менее, начатая в начале 1880-х гг. работа по оказанию помощи еврейским эмигрантам уже не прекращалась. В сентябре 1891 г. в Лондоне бароном Морисом де Гиршем была основана новая филантропическая организация – Еврейское колонизационное общество (ЕКО). Оценив все проблемы, которые связаны с эмиграцией евреев в Эрец-Исраэль, он принял решение оказать содействие еврейской колонизации Аргентины. Замысел М.Гирша был аналогичен замыслу Э.Ротшильда: основание в Аргентине «нового отечества» для евреев-эмигрантов, которых предполагалось отвлечь «от их обычного занятия – торговли, и, превратив в земледельцев, постепенно содействовать этим делу возрождения еврейского племени». М.Гирш приобрел в Аргентине огромные пространства земли и предполагал за 25 лет переселить туда около 3,25 млн. русских евреев. В 1892 г. в Петербурге было открыто отделение ЕКО, которое возглавил барон Гораций Гинцбург, и началось комплектование групп переселенцев.
Первоначальный капитал ЕКО, составлявший 2 млн. фунтов стерлингов, к концу 1900 году достиг 8 млн. фунтов. После смерти барона М. де Гирша (1896) характер деятельности ЕКО изменился: было принято решение помогать, кроме Аргентины, еврейским колониям в Эрец-Исраэль, а также содействовать развитию земледелия и ремесел среди евреев в России. В 1898 г. ЕКО приступило к обследованию экономического положения русских евреев. Первый сионистский съезд в Базеле и бурный расцвет сионистских организаций по всей центральной части России заставил Э.Ротшильда серьезно задуматься о дальнейшей судьбе его собственных структур в Эрец-Исраэль. Он пришел к решению передать все управленческие функции, связанные с развитием старых и созданием новых поселений Еврейскому колонизационному обществу. Ему же он вручил чек на 15 млн. франков золотом, что позволило ЕКО в 1904-1914 гг. создать в России 507 эмиграционных комитетов с центром в Петербурге.
От руководства поселенческой деятельностью в Эрец-Исраэль Ротшильд, тем не менее, не отошел: он возглавил специально созданный при ЕКО Палестинский совет и как президент этого совета провел реорганизацию своего управленческого аппарата. Он отказался от ненавистного поселенцам «режима чиновников». В поселенческих хозяйствах появилось самоуправление, а мерой их деятельности стали результаты экономического контроля. Но прошло еще долгих 10-15 лет пока сионисты и сам Ротшильд не убедились, что они, в сущности, движутся в одном направлении и решают одни и те же проблемы. Сотрудничество же сионистов и ЕКО по вопросам приобретения земель, выплат ссуд, оказания безвозмездной помощи поселенцам и т.д. началось уже накануне Первой мировой войны. Тогда же Ротшильд впервые вошел в непосредственный контакт с сионистским движением и встретился с его лидером Хаимом Вейцманом. Основной темой их разговора был вынашиваемый сионистами план основания в Иерусалиме Еврейского университета. Ротшильд поддержал этот план.
После этого и началось стремительное сближение Эдмона Ротшильда с сионизмом. К осени 1914 года его участие в сионистских проектах было настолько активным, что в среде поселенцев произошло изменение имиджа барона. Если до этого он публично фигурировал не под собственным именем, а как некий «известный благотворитель», то теперь уже стал выступать как «известный любитель Сиона». А когда в декабре того же года у него состоялась еще одна встреча с Х.Вейцманом, Э.Ротштльд заявил, что «решительно поддерживает идею создания в стране Израиля еврейского государства».
Хаим Вейцман
Нет сомнения, что к такому кардинальному изменению позиции Эдмона Ротшильда по отношению к сионистскому проекту подтолкнуло международное положение, в котором оказалась к тому времени Турция. Все дело шло к катастрофическому поражению Османской империи, выступавшей в ходе Первой мировой войны в союзе в Германией. И если еще недавно барон считал ее владычество главным, непреодолимым препятствием на пути возрождения еврейской государственности, то теперь ситуация стремительно менялась. Потерял остроту и актуальность его конфликт с собственной семьей по вопросам отношения к работе с поселенцами. Когда лондонские Ротшильды оказались втянутыми в подготовку документа, получившего в истории название Декларации Бальфура, Эдмон направил в Англию своего сына, 37-летнего барона Джеймса де Ротшильда представлять его интересы.
Не ушел от активной деятельности на благо евреев Палестины Эдмон Ротшильд и тогда, когда весь регион оказался подмандатной Великобритании территорией. В начале 1920-х, несмотря на преклонный возраст и пошатнувшееся здоровье, он вновь реорганизовал деятельность контролируемых им учреждений в Эрец-Исраэль – вывел их из подчинения Еврейского колонизационного общества. В то время, как ЕКО продолжал создавать еврейские поселения в других частях света, Эдмон Ротшитльд создал Палестинское колонизационное общество, которое сын Джеймса и возглавил. Помимо строительства новых поселений (например, Биньямина, названная по еврейскому имени барона, Пардес-Ханна и другие), это общество начало заниматься и промышленным строительством в Эрец-Исраэль. С этой целью Джеймс приступил к решению еще одной очень важной задачи – привлечению богатых евреев и их капиталов к национальному делу возрождения страны Израиля.
Свой последний визит в Эрец-Исраэль барон Эдмон де Ротшильд совершил в 1925 году, когда ему исполнилось уже 80 лет. Здесь его встречали как «отца ишува». Хаим Вейцман назвал его «самым великим сионистским лидером современности», а Д. Бен-Гурион заявил, что «не было другого человека, чей вклад в развитие поселенчества и его расширение мог бы сравниться с вкладом барона Эдмона де Ротшильда». В центральной синагоге Тель-Авива до сих пор хранится текст речи, которую барон здесь произнес. Подведя итоги своей более чем 40-летней деятельности в Эрец-Исраэль, барон в качестве основополагающего фактора в возрождении древнего еврейского государства назвал Тору, еврейский дух и национальную культуру, подчеркнув, что они являются не менее важным факторами процветания страны, чем и ее экономическое развитие. Не будучи сам религиозным в строгом смысле слова, он не призывал молодых людей точно следовать обычаям – «носить бороду и пейсы», но утверждал, что без сохранения еврейского религиозного чувства невозможно добиться единства еврейского народа. Знаком признания огромных заслуг Эдмона Ротшильда перед еврейским народом стало избрание его в 1929 г. почетным президентом расширенного Еврейского агентства.
Эдмонд Ротшильд умер в 1934 году. Согласно завещанию, останки барона и его жены были перезахоронены в 1954 году в усыпальнице в Зихрон-Яакове. Более десяти городов и других поселений в Израиле названы в честь барона Ротшильда и его детей. В каждом крупном израильском городе есть улица Ротшильда. О вкладе барона Ротшильда в развитие Израиля лучше всего сказал он сам: «Без меня сионисты мало чего достигли бы, но без сионистов мое собственное дело погибло бы».
Оригинал: http://www.berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer11_12/Basin1.php
