Только при вопиющем невежестве и верхоглядстве можно не заметить, что в новорожденном воплощена некая четко очерченная индивидуальность, складывающаяся из врожденного темперамента, силы интеллекта, самочувствия, жизненных впечатлений. Мне думается, будет время, когда вес, размеры, а может, еще и другие обнаруженные человеческим гением параметры позволят не только распознать, но и предвидеть тенденции развития личности.
Януш Корчак
Счастлив всяк своей судьбой:
Кто гульбой, а кто борьбой.
Флейта, может, и хотела б,
Да не может, как гобой!
Леонид Филатов
Дураков меньше, чем думают: люди просто не понимают друг друга.
Люк де Вовенарг
Предисловие
Среди вопросов, издавна занимавших человечество, всегда были вопросы психологии и характера.Люди всматривались друг в друга, видели огромные различия и неожиданное сходство между разнымииндивидуумами. Почему люди настолько разные? От чего зависит наш характер? Почему далеко отстоящиедруг от друга люди иногда бывают так похожи?
Ответы предлагались разные. Самым популярным объяснением на многие века стала астрология,разделившая людей на 12 типов характера по числу месяцев. Видимо, большинству людей не мешает, чтоблизнецы или молочные братья, родившиеся одновременно и в одном месте, могут разительно отличатьсядруг от друга, то есть, стало быть, принадлежать к разным типам[1].
Еще одним ответом на те же вопросы стала вера в переселение душ: внук потому похож на деда, что внего переселилась душа покойного. Либо: эти люди схожи по характеру, потому что в предыдущей жизни обаони были слонами. Тут, разумеется, вообще невозможно что-либо доказать.
С развитием науки стали предлагаться научные объяснения и попытки построения типологий. Одна беда:все они не очень убедительны. Обсуждать их можно долго и увлеченно, а вот эффекта точного попадания,как с таблицей Менделеева, не заметно.
Часть первая. Биографии
Гиппократ: люди делятся на четыре типа
В Древней Греции жил худой, невозмутимый, задумчивый человек по имени Гиппократ (ок. 460 - ок. 370 г. до н.э.).
Бюст Гиппократа. Фото: Википедия, юзер Shakko
Он был потомственным врачом – принадлежал к семье, которая, как считалось, происходит от самогоАсклепия, бога врачевания. И, тем не менее, именно Гиппократа называют отцом мировой медицины: до негоболезни считались наказанием богов, и лишь Гиппократ первым отделил медицину от религии, описавболезни, как сбои в работе организма под влиянием разных естественных причин, а лечение – как помощьорганизму в самовосстановлении.
Впрочем, это не значит, что в его учении не было ошибок. Он первым подвел под медицинуестественнонаучную основу, но многие его естественнонаучные представления были ошибочными, и сразвитием медицины их пришлось исправлять.
Кроме прочего, Гиппократ делил людей на типы по строению организма. Он утверждал, что каждый изэтих типов предрасположен к другим заболеваниям и что лечить их следует разными методами. Типовоказалось четыре - соответственно четырем «жидкостям организма»: с преобладанием крови, спреобладанием слизи, с преобладанием желчи и с преобладанием черной желчи. Гиппократ утверждал, чтоэто преобладание жидкостей отражается не только на телосложении и подверженности заболеваниям, но ина характере. Как вы думаете, читатель, этот тезис Гиппократа относится к правильным или к ошибочным?
В наше время принято считать, что к правильным, но при этом речь уже не идет о преобладаниижидкостей в организме, а только о характере, о типах нервной системы. В нашем обществе принято считать,что люди действительно делятся на «кровников», «слизевиков», «желчевиков» и «черножелчников», или,если использовать греческие термины, на сангвиников, флегматиков, холериков и меланхоликов.
Но при этом мало кто может объяснить, что имеется в виду, и описания всякий раз не совпадают ни другс другом, ни с гиппократовскими.
Вот, например, фраза из книги Л. Образцовой «Самоучитель по психологии»: «Мягкие, покорные,трогательные меланхолики воистину “белые и пушистые”…» Думается, Гиппократ немало удивился бы,услышав, что люди с преобладанием черной желчи – «мягкие, белые и пушистые»!
Оставим пока эти вопросы без ответа и перейдем к следующей теории.
Кречмер: люди делятся на четыре типа
Эрнст Кречмер
В ХХ веке в Германии жил и работал худой, невозмутимый, задумчивый человек по имени ЭрнстКречмер (1888-1964). Он был психиатром и в 1921 г. издал книгу «Строение тела и характер», ставшуюзнаменитой и переведенную на многие языки. В ней он выдвинул теорию о четырех типах телосложения,влияющих на характер, темперамент и предрасположенность к психическим заболеваниям. Вот эти типы:астенический (он же лептосомный), атлетический, пикнический и смешанный (он же диспластический).
Из этих типов Кречмер выводил темпераменты: из астенического – «шизотимический», из пикнического – «циклотимический» и так далее.
Впрочем, кажется, в некоторых других работах он писал не о четырех типах телосложения, а только отрех. Кроме того, он допускал, что с возрастом тип может меняться; это несколько дискредитирует еготеорию и переводит ее в разряд гипотез.
Кречмер вел активную исследовательскую работу, подсчитывал количество астеников, атлетов,пикников и диспластиков среди душевнобольных, руководил созданной им лабораторией конституциональной и трудовой психологии, обучал многочисленных студентов.
Несмотря на всё это, его исследования не дали ощутимых практических результатов. К Кречмеру и еготеории принято относиться с пиететом, но на практике ею, насколько мне известно, никто не пользуется.
Юнг: люди делятся на восемь типов. Или на шестнадцать?
Карл Юнг
В ХХ веке в Швейцарии жил психиатр Карл Густав Юнг (1875-1961), идеи которого оказали сильноевлияние на человечество. В частности, именно он ввел термины «интроверт» и «экстраверт», которымисегодня пользуются на каждом шагу. (Правда, как и с «меланхоликами», мало кто способен объяснить, чтоэто значит. Экстраверсию часто отождествляют с общительностью. При этом пишут: «Я интроверт, но оченьобщительна» и так далее.)
Юнг был убежден, что каждый человек рождается с «целостным личностным эскизом, представленным впотенции с самого рождения», и что «окружающая среда вовсе не дарует личности возможность ею стать, нолишь выявляет то, что уже было в ней заложено».
В том же 1921 году, что и Кречмер, Юнг издал книгу «Психологические типы», ставшую знаменитой ипереведенную на многие языки. Он писал, что типология – «инструмент практического психолога,позволяющий на основе классификации пациента и самого психолога выбирать наиболее действенныеметоды и избегать ошибок».
По Юнгу, каждая личность характеризуется преобладанием одной из четырех психических функций:мышления, чувства, ощущения (сенсорики) или интуиции, а также общей установкой – экстравертной илиинтровертной, что в сумме даёт «восемь наглядных психологических типов».
Типология Юнга легла в основу принятой в США типологии Майерс – Бриггс (разработанной в 30-е – 40-е гг. Кэтрин Бриггс и ее дочерью Изабель Майерс), а также соционики (разработанной в 70-е гг. в СССРэкономистом и социологом Аушрой Аугустинавичюте). Правда, в обеих типологиях уже не восемь типов, ашестнадцать!
Все три типологии очень популярны. Лекции о юнгианских типах до сих пор пользуются успехом. В СШАопросник Майерс – Бриггс часто используется при приеме на работу; в России в 2000-е годы началииспользовать для той же цели соционические опросники.
Однако и в русскоязычном мире достаточно распространено мнение о том, что соционика являетсялженаукой, и в англоязычном мире раздаются голоса о том, что «король голый» (например, опубликованнаяв интернете статья проф. Адама Гранта «Попрощайтесь с индикатором Майерс – Бриггс» («Say Goodbye toMBTI»).
Афанасьев: банальная история с небанальным результатом
Мир устроен очень просто. Мы просто не можем понять, как именно. Нагромождения каких-то систем, каких-то теорий, все это очень сложно понять. И вдруг, как было с Максвеллом, чуть-чуть дописал формулу, и все стало просто, объяснимо, все укладывается в четыре уравнения, и больше ничего не нужно.
Наталья Берлова
Во второй половине ХХ века в Москве жил человек по имени Александр Юрьевич Афанасьев (родился онв 1950 году). Во многих отношениях он был вполне обычным человеком. У него была семья – жена и двоедетей, он зарабатывал на жизнь, как мог, и увлекался литературой, музыкой, карате, мировой историей идругими интересными вещами.
Александр Афанасьев
Правда, в некоторых отношениях он все же был, пожалуй, не совсем обычным человеком: он неинтересовался карьерой и официальным статусом. Поэтому работал он то театральным бутафором, тосторожем, то редактором в журнале православной патриархии, то мацепеком в синагоге – лишь быпрокормить семью и обеспечить себе возможность заниматься тем, что его действительно интересовало. Онрисовал, сочинял музыку, писал книги – а о том, что он много читал, можно, надеюсь, не упоминать. Это былхудой, невозмутимый, задумчивый человек.
Однажды в его жизни произошел кризис. Впрочем, сама по себе эта история довольно банальна: у негобыли непростые отношения с женой. В какой-то момент он ушел от жены к новой подруге, но и этот романдовольно быстро зашел в тупик. Он был подавлен и пытался разобраться – почему так происходит.
Ему рассказали про соционику – новую психологическую теорию, которая объясняет и дажепредсказывает взаимоотношения между людьми разных типов. Он заинтересовался, но быстро убедился, чтосоционика не может ему помочь, не дает ответа, хотя ответ где-то рядом.
Он продолжал думать – и нашел ответ.
Свое открытие он изложил в книге под названием «Синтаксис любви: типология личности и прогнозпарных отношений» (1991).
Еще одна биография – моя
Свое логическое объяснение при правильном взгляде находят до того казавшиеся совершенно противоречивыми и никакой логике не поддающиеся разрозненные факты. …События… впритирку точно и аккуратно, как нужные кусочки «пазла», укладываются в общую теорию, если она верная.
Александр Ю. Васильев
Значит, это было не зря,
Не напрасно было!
Леонид Дербенёв
Я родилась в 1970 году в подмосковном Реутове пятым жильцом однокомнатной квартиры, где жилимама, папа, бабушка и парализованный после инсульта дед Марк (Меир). Дед умер, когда мне было 2 года и3 месяца, но я его довольно отчетливо помню. В 1974 родилась сестра Марьяся, названная по еврейскомуобычаю в честь деда.
Рахель Торпусман
Мириам Торпусман
Только в 1984 году мы смогли переехать в более просторную квартиру и только в 1987 получили разрешение уехать из СССР в Израиль, о чем родители мечтали еще до того, как встретили друг друга.
* * *
В шесть лет мать отдала меня в музыкальную школу – учиться играть на скрипке. Скрипку я не любила и только зря мучилась. Зато песенку о волке, разученную на уроке сольфеджио, в тот же день переписаладругими словами на ту же тему и на ту же мелодию – перевела, так сказать, с русского на русский. Помнюизумление учительницы, которой я преподнесла это творение. Может быть, случилось чудо, и листоксохранился у нее? Интересно было бы на него посмотреть...
В ту же школу спустя три года пошла Марьяся и вскоре прекрасно овладела скрипичной техникой. «Ах,как она вибрирует!» – с удивлением говорили маме. Я этому так никогда и не смогла научиться.
Зато я научилась читать в три с половиной года и скоро начала читать все взрослые книги, до которыхмогла дотянуться физически. В пять лет вызывала умиление взрослых, цитируя «Фауста» и «Эзопа». АМарьяся, хотя тоже выучилась читать в три года, но уставала после одного-двух прочитанных слов.
В деcять лет одной из моих любимых книг стала книга Бориса и Лены Никитиных «Мы и наши дети». Язавидовала жизни их детей и верила всему, что утверждали Никитины: ведь они говорили это не просто так,а на основании огромного родительского опыта и внимательных наблюдений. А говорили они вот что:
«Все это накладывает отпечаток на будущий характер растущих в семье детей. Можно ли всёпредусмотреть? Нельзя. Можно ли за всё отвечать? По-моему, нужно! Часто слышу, с какой легкостьюжалуются матери друг другу: “Мой такой неласковый!” или “Такая уж она у меня плаксивая!”, или “А мойупрямым растет, и в кого он такой?”, и т.д. и т.п. И никакого намека на то, чтобы поискать причину всобственных своих родительских действиях! Такой, дескать, уродился… Я же не вспомню ни одного примера, чтобы какой-нибудь недостаток наших детей не находил своих истоков в непродуманных,безответственных, неправильных действиях окружающих, прежде всего родных, близких людей, и особенно,конечно, нас, родителей».
Эти слова Лены Алексеевны всегда наполняли меня оптимизмом: значит, у меня будут прекрасные дети –ласковые, неупрямые и неплаксивые - ведь я всё всегда буду делать продуманно, правильно и ответственно!Их детство будет не таким, как мое!
Мое и Марьясино детство не было радужным, мы обе росли, скажем мягко, в немалом психологическомдискомфорте.
* * *
Меня всегда интересовали три темы: языки, поэзия и психология. Английский я учила в школе сравнительно серьезно. Идишу меня слегка учила бабушка. Иврит я начала учить в десять лет, сначала уотца, потом в домашних кружках (что было тогда запрещено и небезопасно). В школе я пыталась переводитьто баллады Байрона, то еврейские песни. Поэзия была всегда под рукой, а вот с психологией было трудно.Меня с раннего детства мучили вопросы: почему люди такие разные? Как научиться вести себя снеприятными или агрессивными людьми? Что заставляет меня и других иногда вести себя не самымразумным образом?
Частичный ответ, как уже сказано выше, был получен от Л.А. Никитиной: люди разные, потому что наних по-разному влияли родители в раннем детстве. Но загадки оставались. Я хотела учить в университетепсихологию, но подозревала, что и там не все ответы будут даны. По крайней мере, в книгах их не было – а ячитала Павлова, Кречмера, Выготского, Владимира Леви. Выяснилось, что книги Леви, хотя мало чтообъясняют, но каким-то образом помогают жить. На остальную официальную психологию я махнула рукой ипошла в Иерусалимский университет учить лингвистику и античную филологию.
В двадцать лет я прочла в газете о соционике, новой науке о человеческих характерах, созданнойАушрой Аугустинавичюте на базе теорий Карла Юнга. Я обрадовалась, что, наконец-то, получу ответы насвои вопросы, и купила книгу по соционике.
За несколько часов книга была прочитана и вызвала большое недоумение. Я видела противоречия вописаниях характеров и не видела противоречия между «дихотомиями», которые, казалось бы, должны быть,очевидно, противоположными. На тесты практически невозможно было ответить. Вопросы вроде «Что выпредпочитаете – планирование или импровизацию?» или «Что для вас важнее – логика или отношения междулюдьми?» - звучали для меня примерно как: «Что важнее – руки или ноги?». Я попросила отца ответить навопросы теста и увидела такое же недоумение. Предложенные варианты явно не подходили нам обоим. Наследующий день я отнесла книгу обратно в магазин, ее можно было вернуть за полцены, что я и сделала,сожалея о потраченном времени.
* * *
В восемнадцать лет я вышла замуж за человека, у которого было трое детей от первого брака (десяти,восьми и трех лет). Я прожила с ним 19 лет, вырастила этих троих детей и родила еще троих своих. Приношучитателю извинения за обилие цифр, но без них как-то не получается.
Брак мой оказался, скажем мягко, неидеальным. Более того, отношения с детьми у меня тоже не всегдабыли лучезарны, несмотря на заверения Никитиной, хотя я очень старалась. Я с изумлением видела, что спасынками мне нередко было легче, чем с родными детьми.
В сорок лет у меня было не меньше проблем, чем в юности. Правда, я определилась с призванием:переводы документов стали моей профессией, а переводы стихов пользовались успехом, удостоив меня странички в Википедии. Но мне было по-прежнему непросто общаться с сестрой и с родителями, а теперьеще и с детьми. Попытки создать новую семью приводили в отчаяние. Казалось бы, что нужно для счастья,кроме обоюдного желания быть вместе? Но, оказывается, для гармонии этого недостаточно…
Зато, по сравнению с временами моего детства и юности, благословением стал интернет, расширившийвозможности чтения и общения. И вот однажды, в январе 2011 года, я прочла в «Живом журнале» статью обезвременно скончавшемся Александре Афанасьеве, авторе новой психологической типологии. Статья былаозаглавлена «Простой русский гений».
Автор, московский психолог Алексей Рощин, писал: «Прошу заметить: я говорю без всякого ёрничестваили снисхождения, вроде “сойдет для сельской местности”. Перед нами полноценный гений мировогомасштаба, уровня Фрейда или, если угодно, Менделеева. Человек, собственно, и создал своего рода таблицуМенделеева в, казалось бы, вдоль и поперек истоптанном жанре – психологической типологии. …Этатипология весьма глубока и, главное, просто просится к расширению на самые разные прикладные областисоцнаук – от психотерапии до политологии…»
Конечно, это сообщение заинтересовало меня, как и соционика за двадцать лет до того. И, разумеется, ябыла очень далека от того, чтобы принять новую типологию на веру, также как и от того, чтобы отбросить еебез проверки. Понятно, что ее следовало проверить, как и соционику.
Я села читать книгу Афанасьева «Синтаксис любви» и нашла в ней ответы на все свои вопросы.
По Афанасьеву, характер каждого человека определяется врожденной иерархией четырех элементов:тела (Физики), чувства (Эмоции), мышления (Логики) и самосознания личности (Воли). Как нетрудноубедиться, эти четыре элемента могут образовывать 24 комбинации: ФЛЭВ, ЭФВЛ, ЛВФЭ и так далее, то есть24 психотипа (вопреки гипотезам астрологов о двенадцати, Юнга о восьми, Аугустинавичюте о шестнадцатии т.д.).
Афанасьев приводит признаки всех вариантов (1-я Воля, 3‑я Логика, 4-я Физика и т.д.) и описываеткомфортность/дискомфортность общения между разными психотипами. Я стала проверять себя и своихблизких, и, в отличие от соционики, всё безукоризненно сходилось. Все мои неразрешимые вопросы решались один за другим, все мои семейные беды послушно ложились в систему Афанасьева, как деталиголоволомки.
Всё встало на свои места. Оказалось, что проблемы вовсе не «коренятся в детстве», «в отношениях сродителями» и т.д., как принято считать и как я сама всегда считала под влиянием Никитиных. Все проблемыкоренятся не в детстве, а в психотипе. Дискомфорт в отношениях с родителями – не причина, а результатнедостаточной совместимости между психотипом родителя и психотипом ребенка.
Психотип, безусловно, не результат воспитания, а задан генетически, до рождения – потому что он определяет телосложение, быстроту реакции и другие неконтролируемые признаки.
С неделю я думала только об одном. Работа, дети, все остальные дела и мысли шли на фоне этих. Мозгработал безостановочно, как заведенный, вычисляя психотипы всех известных мне людей, и только что негудел и не щёлкал. (Ни до, ни после того со мной такого не бывало)
Я увидела, почему у моего брака заведомо не было шансов на гармонию и почему, несмотря на это, онвсе же продержался 19 лет. Я узнала, почему мне легче общаться с падчерицей, чем с сестрой. Я узнала,почему у меня не складывались отношения с одними людьми и сами собой складывались с другими. Яувидела, почему, например, отношения Владимира Высоцкого и Марины Влади были неизбежно обречены напостоянные конфликты, а брак Михаила и Раисы Горбачевых был гармоничным… И так далее, и так далее.
Рощин оказался прав: схема Афанасьева действительно была гениальной – она подтверждалась фактами и была простой, понятной и точной, как таблица Менделеева.
Собственно, иерархия самосознания, тела, чувства и мышления и есть то, что Юнг называл «целостнымличностным эскизом, представленным в потенции с самого рождения». О том же писала и Аугустинавичюте:«Разные типы личности, побывав в одних и тех же ситуациях, помнят и рассказывают совершенно разное иразными словами. …Есть противоположности, дающие постоянную напряженную конфликтность илипогашение активности одного активностью другого. А есть и дополняющие противоположности, ведущие куравновешиванию психики человека, к активации его жизни…» Эти общие описания совершенно правильны,просто Афанасьеву удалось то, что не удалось Юнгу, Аугустинавичюте и остальным его предшественникам:открыть, как именно устроен психотип человека, из каких конкретно функций он состоит.
* * *
У афанасьевской системы оказалось ровно два недостатка.
Первый – это обилие информации и терминов, к которым пришлось привыкать и заучивать. Нужнозапомнить, что типу ВЭЛФ Афанасьев дал название «ахматова», типу ЛВФЭ – «лао-цзы», и т.д. У меня этозаняло целых два месяца, хотя вообще память у меня неплохая и занималась я этим очень интенсивно.
Второй недостаток – неудачные названия. Система в целом открыта и описана безукоризненно, а вот вопределении психотипов отдельных людей случаются ошибки, в том числе и у самого Афанасьева. Так,оказалось, например, что сам Лао-Цзы, по-видимому, не был ЛВФЭ (ниже я расскажу об этом подробнее), инужно искать для этого психотипа другое название.
Да и название самой системы, предложенное Афанасьевым, «психе-йога» – не слишком удачно, ипришедшее ему на смену «психософия» – немногим лучше: ее можно спутать с мистическим учениемРудольфа Штейнера. Я назвала бы эту науку психономией (в отличие от психологии, по аналогии састрологией и астрономией), но выяснилось, что и это название, к сожалению, уже застолблено какими-томистиками. Таким образом, самым нейтральным названием пока остается «типология Афанасьева».
Кроме того, на мой взгляд, сама книга «Синтаксис любви» имеет недостатки, уже не имеющие отношенияк открытию системы. Дело в том, что, кроме описания деятельности четырех «функций», Афанасьев излагаеттакже свои гипотезы об их эволюции и другие общие соображения. Это материал значительно более спорныйи, по-моему, лишний, по крайней мере, для широкого читателя. Он труден для восприятия и только вызываетлишние дискуссии. Поэтому я бы посоветовала большинству читателей пропускать экскурсы в историюэволюции и другие трудные места, а сосредоточиться на бесспорных открытиях о работе четырех функций.
* * *
Прочтя «Синтаксис любви», я написала Рощину, автору судьбоносной статьи. Поскольку критерий теории– практика, я предложила ему нечто вроде взаимной психологической супервизии: попробовать определитьпсихотипы друг друга. Завязалась переписка. Мы успешно определили психотипы друг друга, а заодно имногих других исторических личностей (поначалу ошибаясь и учась на этих ошибках).
Алексей Рощин
Я узнала, что Елена Константиновна Афанасьева, вдова Александра Юрьевича, живет в Москве и делаетвсё, что может, чтобы его наследие не пропало. В частности, издает его книги. Я купила у нее несколькоэкземпляров «Синтаксиса». Меня поразило, что на посмертном издании книги бережно сохраненопосвящение «Ирине» – той самой подруге Афанасьева, трудным отношениям с которой обязано его открытие.Оказалось, что с Еленой Константиновной Афанасьев познакомился немолодым, уже после написания«Синтаксиса», и, благодаря ей, последние годы его жизни, хотя и омраченные болезнями, оказалисьсчастливее прежних.
Я позвонила Марьясе и рассказала ей о типологии Афанасьева. Мы проговорили часа два – наверно, вжизни мы не разговаривали так долго. С тех пор мы начали обсуждать эти вопросы почти каждый день.Низкая совместимость наших психотипов, портившая наши взаимоотношения, оказалась благословением длянаучного сотрудничества: мы смотрим на всё под разным углом, имеем очень разный жизненный опыт ислужим друг для друга источником драгоценной информации.
Кстати, и остальной отрицательный опыт взаимоотношений оказался неоценимо полезен для овладения искусством типирования…
* * *
Когда я рассказывала о типологии Афанасьева родным, близким, знакомым, их реакции были разными.Собственно говоря, предсказуемо разными – в полном соответствии с самой типологией.
Одни приняли ее на вооружение и со временем стали в ней неплохо разбираться.
Другие, заинтересовавшись поначалу, вскоре утрачивали интерес.
Третьи (в основном, обладатели Первой Логики) вежливо выслушивали и оставались при непоколебимоммнении, что такого не может быть.
Четвертые реагировали неуверенно: «Ну, теорий много… Вот есть еще, например, модель Юнга… И ещевсякие другие… Откуда же вы можете знать, что именно эта теория – правильная?» (это обычная реакцияТретьей Логики; впрочем, так может реагировать и Четвертая).
Пятые (преимущественно ФЛВЭ) встречали ее в штыки, объявляя шарлатанством или бредом.
Шестые (как правило, тоже обладатели Второй Логики) сразу всё понимали, но уходили от разговора,оберегая свой душевный покой.
Моими постоянными собеседниками на эти темы стали поэтесса и библиотекарь Ольга Прощицкая, нашас Марьясей кузина, и мой новый знакомый Саша Буртянский, физик по образованию, вскоре ставший моиммужем и легко нашедший общий язык с моими детьми (что, благодаря психософии, было понятно заранее).
Александр Буртянский
Ольга Прощицкая
В 2013 году мы создали сайт www.psychotype.info, посвященный типологии Афанасьева, и сталиделиться там своими наблюдениями, догадками, сомнениями.
Из статьи Алексея Рощина «Простой русский гений»:
…Главная проблема социальных наук России в том, что их в России нет. Нету заинтересованной научнойсреды, нет питательного бульона для развития научной мысли, составляемого людьми, которыми движетбескорыстное научное любопытство. Каков практический результат такого положения дел? Практическийрезультат, который мы ежечасно наблюдаем, тот, что в российской науке не выживают таланты.
Талантов или, по крайней мере, людей с зародышем научного таланта, как показывают ВУЗы, в Россиипо-прежнему много. Однако в отсутствии среды талант умирает. Ему для развития нужна поддержка, нуженхороший и понимающий руководитель, нужны споры и диспуты с утра до ночи и с ночи до утра с такими жеодержимыми, как и он – и при этом ему, таланту, не нужно постоянно терпеть сначала тоску, а потомпопреки измученной безденежьем жены. Но больше всего таланту все же нужна интеллектуальнаяатмосфера, особый ВОЗДУХ Большой Науки. Без него он задыхается, как рыба на берегу. Перед российскимиталантливыми ребятами, по сути, всего два пути: или уехать на Запад, где попытаться погрузиться в научнуюатмосферу западных кампусов или лабораторий, или плюнуть на науку и пойти искать применение своимталантам в другой сфере…
За одним исключением – гении. Гениев наша российская земля продолжает рождать. Может быть, не такисправно, как раньше, но тем не менее.
Гений – не талант; гений умудряется как-то существовать и в безвоздушном пространстве. Подходящаясреда для гения тоже важна, но не критична; истинные гении, подобно Ньютону, умеют подключатьсянепосредственно к своим великим предшественникам. Как сказал сэр Исаак, «не я велик, а я стоял на плечахгигантов».
Собственно, к чему я это всё веду? Я ведь по образованию психолог, а не физик. Поэтому скажу о своейобласти, скажу, черт возьми, с тайной гордостью: все-таки, при всей очевидной деградации и одичании, мыостаемся великой нацией: среди нас все еще рождаются гении. Вот, пожалуйста: Александр Афанасьев.Гений психологии.
Прошу заметить: я говорю без всякого ёрничества или снисхождения, вроде «сойдет для сельскойместности». Перед нами полноценный гений мирового масштаба, уровня Фрейда или, если угодно,Менделеева. Человек, собственно, и создал своего рода таблицу Менделеева в, казалось бы, вдоль и поперекистоптанном жанре – психологической типологии. Создал с нуля, из ничего, появившись буквально изниоткуда.
В основе типологии – крайне любопытный принцип четырех функций. При внешней простоте и, чтоважно, интуитивной понятности эта типология весьма глубока и, главное, просто просится к расширению насамые разные прикладные области соцнаук – от психотерапии до политологии. По сути, это открытие целогонаправления в науке, причем на одном из самых истоптанных пятачков! Так Шлиман в свое время откопалТрою там, где, как все были уверены, все уже было изрыто вдоль и поперек несколькими поколениямиархеологов.
Счастливое свойство гения – он рождается САМ, там, где хочет, и ничто – даже отсутствие воздуха,почвы, света – не может ему помешать. Родившись на голых камнях разрушенного совка, Афанасьев все жесумел каким-то образом из нашего безвременья припасть к сокровищам именно великой русской культуры –и создал в итоге по-настоящему сильную и оригинальную концепцию, причем в той области, в которой мытрадиционно никогда вообще ничего из себя не представляли – в психологии!
К сожалению, судьба у Афанасьева традиционна для наших гениев. Его книга, которая в любой стране снаучными традициями стала бы основой ШКОЛЫ, у нас, естественно, провалилась, как в пустоту. Забавно,как я сам на нее наткнулся. Долгое время я о ней слышал, но не мог «напасть на хвост», даже одно времявообще сомневался, что она существует. Знакомые психологи мне пересказывали саму концепцию «воля –физика – эмоции – логика» в качестве апокрифа, не зная автора! То есть – почти как изустное народноетворчество. Я даже ходил на свой родной психфак МГУ, наводил справки там, в читальном зале – ни фига.Преподаватели об этом или вообще ничего не знали, или путали с соционикой, строя при этом уморительныеснобистские гримаски.
Неудивительно, что Афанасьев, с его блестящим умом, огромной эрудицей, замечательным литературнымязыком работал в 90-е то сторожем, то грузчиком и, к огромному несчастью, умер 5 лет назад, безвременно,в возрасте всего каких-то 55 лет! Уму непостижимо.
Книга провалилась без «булька», в разряд какого-то салонного чтива. Рукописи, конечно, не горят,гениальная вещь не умрет без следа, и у книги есть свой круг поклонников, но…
Не могу не провести сравнение… ну, хотя бы с таким модным «научным течением» в современнойприкладной психологии, как НЛП, или нейролингвистическое программирование. Сравнение оченьпоказательно для понимания, в чем разница между странами с наличием или отсутствием научной среды. Вчисто интеллектуальном отношении книга Афанасьева и труды основоположников НЛП Бендлера и Гриндерапросто несравнимы: помню, меня еще на 4 курсе при чтении Бендлера периодически охватывала неловкость– настолько очевидна была нарочитая НЕСИСТЕМНОСТЬ, бессвязность основной концепции, какой-то, ей-богу, детский лепет!
Однако работа попала в густую научную среду, где в ней ученые, находящиеся в постоянном голодномпоиске чего-то свежего и хотя бы отчасти незаезженного, разглядели некий потенциал: и пошло-поехало! Витоге после массы сопутствующих экспериментов, дискуссий, построений тех или иных гипотез на основепервоначально наивной и бессвязной концепции возникло действительно целое научное направление смассой ПРАКТИЧЕСКИХ применений. При этом, естественно, никто никогда не считал Бендлера или Гриндерагениями: это именно таланты, сумевшие ухватить некий «нерв» и в итоге заслуженно прославившиеся.
И вот на их фоне наш Афанасьев, написавший в той же примерно области на порядок более ценную,связную, глубокую работу, наш простой русский гений. Трагический одиночка, титан, сделавший прорыв,оказавшийся никому не нужным. Написавший работу, которую официальная «российская наука психология»(неизвестная в таком качестве никому в научном мире) снобистски НЕ ЗАМЕТИЛА.
В терминах самого Афанасьева ситуацию объяснить достаточно просто. В нашей «науке» преобладаютлюди или с Логикой-3, или вообще с Логикой-4 – то есть те, кому само научное знание в любом виде «дофени». А Логика-2 – те, кто и должен составлять плоть и кровь научного сообщества, у нас в России в наукуне идут.
Сам Афанасьев говорил жене, что его книгу обязательно станут читать, но – через 100 лет. Я все-такинадеюсь, что раньше.
Стихотворение Бориса Заходера
Это стихотворение написано в 1992 году. Не знаю, знал ли Заходер об Афанасьеве и его открытии, и его ли имел в виду. Но, на мой взгляд, для рассказа об Афанасьеве это стихотворение более чем уместно.
Назови-ка гением гения –
Все кругом от души посмеются:
Мол, подобные утверждения
Проверке не поддаются.
Но с восторгом и благоговением
Весь народ восклицает: «Осанна!» –
Если кто-то объявит гением
Графомана и шарлатана.
Ясно – тут не нужны проверки!
Этот гений – по нашей мерке!
(продолжение следует)
[1] Только не говорите мне, пожалуйста, про точные натальные карты и про судьбоносную разницу в пять минут. В газетах печатают гороскопы для «рыб», «львов», «скорпионов» и т.д.; на телефонных карточках печатаются рекомендации по совместимости между ними; на виденных мной сайтах знакомств в данных каждого участника указывается его знак зодиака (без возможности убрать). Нигде и речи нет ни о каких пяти минутах. Люди массово верят, что характер определяется знаком зодиака, т.е. месяцем рождения.
Оригинал: http://7iskusstv.com/2016/Nomer12/Torpusman1.php
