Сказка о неизвестном дошкольнике
Один хорошо неизвестный дошкольник сидел дома за письменным столом и учил ненавистную азбуку. Буквы в ней были разные, на все вкусы, только запоминать их не хотелось почемуто, а хотелось побегать по квартире, постучать в стенку головой, дивану по толстому животу наподдать и жирного кота загнать в такую щёлку, из которой и таракан выползти не сможет. Конечно, есть и другие развлечения вроде ковырянья пальцем в носу, но это всё мелочи, ерундишка всякая, вроде того, что неповоротливому Дедцу ногой в попу зафинтифлюжить и похихикать, когда он Маме жалобным голосом рассказывать начнёт об инсургентах, напавших на него и ранивших в самое секретное место.
Если б кто из живущих на Земле знал, как не хочется читать по слогам сказку о мишкиной каше, тот бы эту кашу вообще есть никогда не стал, а высыпал её воробьям на подоконник, или там мышам каким, или размазывал тонким слоем по столу, чтоб в ней мухи тонули.
Одного хорошо неизвестного дошкольника одолевали мысли о том, нужно ли запоминать слова разные, если он всё на свете знает и всё умеет, и на все советы гордо выкрикивает: да знаю я! Да умею я! Да если нужно, я сделаю это лучше и быстрее всех! А сам пишет, как курица лапой по земле чиркает, и два у него больше трёх, и Европа у него в Австралию переехала, видите ли, местожительство поменяла…
Эх, наверняка гдето в мире есть школы, где только пение, физкультуру и рисование преподают, вот бы в ней учиться когданибудь скоро! Целый день можно петь, упражнения всякие выполнять и котов в клеточку разрисовывать, они, коты эти, всё равно в своих портретах не разбираются, даже если их рисуют очень известные художники. Посмотрит кот на свою образину, зевнёт, и лениво пошагает на кухню пропитание себе добывать. По барабану ему художества, он и в математике силён, знает, что две сосиски всегда круче одной, а если четыре дадут, то одна точно внутрь его не влезет и придётся её закапывать гдето снаружи, чтоб никакой Шур на неё не покусился, или сидеть около неё в карауле и терпеливо ждать требования урчащего живота: а не пора ли тебя съесть, радость моя?
А пение Шура коекому нравится, Дед однажды покурить вышел в коридор, так слышал соседскую собачонку, подпевающую солисту… тот передышку сделает — Матильда умолкает, запоёт — и опять болонка воет…
Один хорошо неизвестный, хулиганистый, безответственный, исключительно непоседливый и безалаберный дошкольник, проживающей вот в этой квартире, болтливый, как стая голодных сорок, драчливый, как стая бездомных волков, вечно измазанный неизвестно чем от пяток до вихрастой макушки, как деревенская хрюшка, скачущий одной ногой по полу, а другой — по потолку, упрямый как среднеазиатский ишак, лягающийся как дикая лошадь и так далее и тому подобное, неописуемое и непредсказуемое… так вот, это чудо природы сидит за письменным столом и вырезает из бедной азбуки буквы, слагая слова: Я ГЕРОЙ, что несколько не соответствует действительности.
На этом разрешите закончить эту невероятную, но совершенно правдивую историю.
Сказка о космической кастрюльке.
Летел Великий Шур на Солнце. В кастрюльке. В ней раньше Дед борщ варил на всю голодную семью, а потом, когда она прохудилась, в угол задвинул. А Шур быстро прикинул, что к чему, он слышал, что существуют летающие тарелки, НЛО называются, так почему не может быть летающих кастрюлек?
Приделав к ней реактивный двигатель, собранный из пепельницы и старой трубки Дедецкого, соорудив аккумуляторы из негодных батареек, набрав в запас варёных макарон и чая в термосе, он нажал стартер — вжжжж! — улетел в неизвестную даль. Почему в неизвестную? Да потому что куда можно ещё улететь в кастрюльке, у которой нет руля высоты и боковых рулей? — туда кудато, но совсем не туда, куда нужно. А Шуру казалось, что он летит вверх, прямо на Солнце. Уже припасы закончились на борту космической посудины, макароны испарились окончательно и бесповоротно, а до Солнца так же далеко, как и раньше. Потому что Земля вращается и движется по круговой орбите, и кастрюлька повторяла её путь, и прилетела, и опустилась на то же место, откуда взлетела, на тот же самый подоконник, где за полётом Шура следил важный кот, лениво ожидая подачки в виде кусочка космической сосиски.
Стих о потерянном хвосте.
Потерянный Хвост по квартире бежал,
Хозяина, видимо, он потерял.
Все щелки проверил он, все уголки,
Но в них только злые сидят пауки.
И вот, наконец, Хвост увидел Кота:
Простите, а вы не теряли хвоста?
Ну, что вы! — сказал положительный Кот, —
Мой хвост, он в согласье со мною живёт,
А этот задрипанный грязный шнурок
Никак потерять я, простите, не мог. —
Сказал, и ушёл доедать свой компот
Ужасно воспитанный вежливый Кот.
Потерянный Хвост заглянул в туалет.
Сидел в туалете задумчивый Дед.
Быть может, вы знаете, — Хвостик спросил, —
Кто раньше меня однозначно носил?
Не знаю, не знаю, — Дедец пробурчал, —
Отдельно ходячих Хвостов не встречал,
У предка, который с берёзы упал,
Хвост сам отвалился и сразу пропал.
Советую вам обратиться к Шурцу,
Наверное, хвост ему будет к лицу. —
Потерянный Хвост покатился клубком,
Обшарил он все закоулки, весь дом.
Так где же таинственный юный Шурец,
Он кто: таракан, человек, огурец?
А, может быть, это растяпа такой,
Что хвост сам себе обрывает рукой,
Потом его вешает гденибудь так,
Чтоб было найти невозможно никак?
И вдруг на пороге квартиры возник
Крикливый, драчливый, чумазый мужик!
Нетнет, не мужик, а, скорей, мужичок
В спортивной куртёшке, а сам со стручок.
С бобовый стручок иль с фасолевый — Хвост
Не стал разрешать этот спорный вопрос.
Он в ближнюю щёлку забился, затих,
Чтоб Дед закруглил этот каверзный стих,
Иначе возьмёт разудалый Шурец
Хвостишко за хвостик — и жизни конец —
Растопчет, размажет, на клочья порвёт…
Потерянный Хвост там доселе живёт.
Сказка о золотой ленте и бытовых проблемах.
Тем, кто уже ничего не понимает и при этом хлопает себя по коленям: ниччччего не понимаю! — тем, кто ещё ничего не понимает, а только пускает пузыри пузыристые изо рта и не может сказать, что ничего не понимает; тем, кто всё понимает, но ни о чём не догадывается, хотя и ходит в детсад, где всяким премудростям обучают — так вот, всем я объясню, что золотая лента только называется золотой, а на самом деле она из красной ткани бордового или розового цвета, и вешают её на победителей спортивных соревнований и на героев, совершивших подвиг на войне или ещё где на ответственной работе в кабинете.
Конечно, мелкий Шур подвигов не совершает по причине своего малолетства, но помечтать о них может, это не запрещено никому на свете. Лежит он на диване, нога на ногу, в носу поковыривает, штольню с сухариками, видимо, разрабатывает, и думает: если устроить соревнования кто больше конфет съест, то я выйду в победители, у Деда зубов маловато для жевания, а Дымок не очень их любит. И наградит меня Мама золотой лентой.
А Мама в это время нашла в углу подозрительно пахнущие штаны и удивлённо спрашивает у Дымка: «Это ты набезобразничал?» «Нет, — говорит кот, — я только в шапку Шуру пописал». А у Деда не стала спрашивать, потому что неудобно пожилого человека пустяками тревожить, к тому же без очков он эти штаны в упор не видит, хоть на нос ему вешай. Но Мама, известный в квартире следопыт, она вычислила, кто, куда и сколько, и получил Шур по заслугам. И кот получил, хотя и правду сказал. Коты вообще неправду говорить не умеют, из них кроме мяу и мурмур ничего не услышишь, а что это обозначает, даже детсадовцы не знают. И вообще, если коту говорить обидные слова, он начинает обижаться и мысленно отвечает: «Сам такой!» Почему? Да потому что у него свой персональный горшок имеется, а у других он общий. И всякого такого в одиночном горшке всегда меньше, чем в посещаемом всей семьёй в порядке очерёдности.
И потом, сами попробуйте попу языком вылизывать, сами поймёте, что такое настоящая гигиена. Приспосабливаться нужно к быту, уважаемые графы и прочая аристократия местного значения! А если случайно кот и обронит капелькудругую гденибудь возле трюмо, так знайте, что это от перевозбуждения, ибо очень приятно увидеть собственное красивое и пушистое неотразимое изображение.
(Продолжение в следующем номере)
