“Декларация Бальфура была ошибкой”
“Весь мусульманский мир, разумеется, с отвращением относится к идее еврейского государства. Вместе с тем, там отсутствует желание ссориться с Великобританией по этому поводу. Арабы прекрасно знают, что англичане в этом вопросе готовы пойти далеко и применить оружие для навязывания своей точки зрения.” Так написал в своем секретном отчете директор ближневосточного отдела МИД нацистской Германии Отто фон Хентиг[2]. Написал он это 25 июля 1937 года, т.е. во время т.н. “Арабского восстания”, когда комиссия Пиля предложила отменить Мандат и разделить Эрец-Исраэль между арабами и евреями. Нацистский высокопоставленный чиновник не ошибался: арабы предполагали, что англичане помогают сионистам как из-за “декларации Бальфура”, так и из-за давления сионистского лобби в Великобритании и США. Подавление “Арабского восстания” и выводы комиссии Пиля лишь усилили эти предположения.
В 1938 году в Эрец-Исраэль находился человек, знающий британцев и их намерения несколько лучше, чем фон Хентиг. Молодой артиллерийский офицер Орд Вингейт, назначенный в сентябре 1937 года в отдел разведки штаба британских сил в Эрец-Исраэль и Трансиордании, изучил методы проникновения арабских банд в Эрец-Исраэль и создал “Специальные ночные роты”(Special Night Squads, Плугот ха-лайла hа-мейухадот), в которых под началом английских офицеров служила молодежь из “Хаганы”. Эти подразделения охраняли “палестинскую” часть нефтепровода из Ирака в Хайфу и воевали с арабскими бандами на Севере Страны, в основном в Изреэльской долине. 13 сентября 1937 года Вингейт писал своему кузену, сэру Реджинальду Вингейту: “Все главы администраций Эрец-Исраэль и Трансиордании, все до одного – против евреев и за арабов, видимо из-за того, что мы посылаем сюда чиновников самого низкого качества. Они ненавидят еврея и поэтому симпатизируют арабу, стреляющему в них, но льстящему им и старающемуся подыграть их самолюбию.”[3]
24 апреля 1940 года, в Лондоне, полковник Ричард Мэйнерцхаген записал в своем дневнике: “Сегодня вечером у нас ужинал Вейцман. Он с отчаянием сказал, что смирился с мыслью, что остаток дней ему суждено провести в концлагере. Он убежден, что в этой стране (Великобритании) поднимется такая волна антисемитизма, что от концлагеря не убережется ни один еврей (Вейцман был британским подданным).”[4]
На Лондонской конференции (в начале 1947 года), министр иностранных дел Великобритании Эрнст Бевин сказал, что "Декларация Бальфура" была ошибкой, т.к. ее формулировки не очень понятны и ясны и т.к. она обещает одну территорию двум народам. Если бы в то время он имел такую возможность, сказал Бевин, он бы ясно и недвусмысленно пообещал эту территорию одному из населяющих ее народов.[5]
В сентябре 1958 года премьер-министр Эттли сказал в Палате лордов, что создание еврейского национального дома было ошибкой, и это - пример того, какой ущерб может нанести альтруизм.[6]
Эрнст Бевин
Но альтруизм не определял политику Британии ни в 1917 году, ни, тем более, в последнее десятилетие Мандата. Что двигало англичанами и какова была их роль в завершающие годы борьбы еврейского народа за Независимость ? Мнения политиков, историков и писателей разделились.
Братья Джон и Дэвид Кимхи писали: “Евреи потерпели поражение в антиримском восстании, потому что победа грозила самому существованию империи, но борьба с Англией увенчалась успехом – именно потому, что англичане не рассматривали еврейское восстание как угрозу империи, ибо в течении трех судьбоносных лет (1945-48) точка зрения на империю в Англии радикально изменилась”[7]
Посол Британии в Трансиордании в период перед окончанием Мандата, сэр Алек Кёркбрэйд, предполагал, что “длинная история террора и восстания в Эрец-Исраэль невыносима более для лондонского кабинета. Она рассеивает все их иллюзии до такой степени, что единственное их желание – освободиться от ответственности за эту территорию как можно скорее.”[8]
Согласно профессору кафедры ближневосточных исследований университета им. Бен-Гуриона Меиру Замиру, архивные документы французских спецслужб свидетельствуют, что британская разведка на Ближнем Востоке (под руководством Илтида Клэйтона) в 1947 году, без приказа из Лондона, подталкивала арабские государства сначала помогать арабам Эрец-Исраэль воевать с евреями, а потом самим вторгнуться в только что провозглашенный Израиль.[9]
“В информации, переданной французскими спецслужбами в «Хагану» осенью 1947 года говорилось, что Клэйтон и его помощники были вовлечены в новую инициативу – обеспечить прочность стратегического положения Великобритании на Ближнем Востоке. Источники связывали имя Клэйтона с эскалацией арабо-еврейского конфликта в Эрец-Исраэль. Эту эскалацию также связывали с новым планом раздела, предложенным Клэйтоном, который, вопреки плану ООН, предлагал раздел Эрец-Исраэль между соседними арабскими государствами, а территорию еврейского государства предполагалось ограничить прибрежной полосой между Атлитом и Тель-Авивом.”[10]
20 октября 1947 года, на закрытом совещании командиров “Хаганы”, Исраэль Галили (начальник главного штаба “Хаганы” в то время) сообщил, что, согласно разведданным, полученным им от французов[11]: “Англичане готовят большую войну между евреями Эрец-Исраэль и всеми арабскими странами. Из кабинетов властей просачиваются сведения о планах и совещаниях, на которых обсуждаются пути – как организовать полный хаос в Стране.”[12]
В последний день 1947 года, месяц после начала Войны за Независимость, Давид Горовиц вернулся из Европы после совещаний с некоторыми важными фигурами в Лондоне. Он сообщал Бен-Гуриону: “Если начнутся серьезные события, то весь уговор от 1921 года (‘Мандат’) окажется под угрозой. Наши враги (в Лондоне) – Гарольд Били и компания. Англичане предполагают, что будет столкновение с евреями. Конечно, ‘раздел’ не будет отменен, но евреи уступят Северный Негев. В Негеве мало арабов. Но там вообше нет евреев. Луис Джонс (советник американского посла в Лондоне) намекал на это.”[13]
Цели англичан
Некоторые исследователи, в частности полковник д-р Меир Паиль, считают, что Британия собиралась создать новую базу для своих войск на территории Синая и Эрец-Исраэль. Целью англичан – до опубликования отчета комиссии UNSCOP – была замена Мандата Лиги наций на нечто подобное, но уже от ООН, - чтобы не зависеть от решения, принятого давно и уже несуществующей организацией. Государственный департaмент США и делегация США при ООН поддерживали эту британскую тенденцию, которая продолжалась аж до ноября 1947 года. Когда Генеральная Ассамблея ООН поставила крест на этой идее, британский МИД надеялся на разгром евреев арабскими армиями, который повлечет за собой неизбежное обращение мировой общественности к Великобритании “восстановить порядок”, который будет, конечно, восстановлен, но уже на британских условиях. Именно поэтому англичане остались в Хайфе и Рафиахе до 30 июня 1948 года.
Д-р Меир Паиль
Меир Паиль считает, что англичане управляли дополнительным политическим процессом, связанным с королем Абдаллой. Когда началась война, англичане надеялись, что Абдалла захватит Эрец-Исраэль и предоставит эту территорию англичанам. Альтернативный план, согласно Паилю, был обмен с Египтом – египтяне захватывают Негев и позволяют Великобритании создать там военную базу. На эту базу должны будут переброшены британские войска из Египта и мечта египтян избавиться от иностранного военного присутствия воплотится в жизнь.[14]
Геноцид
Ричард Кросман, один из лидеров лейбористов и член англо-американской комиссии по вопросу Эрец-Исраэль, ставший потом министром в ПНЕ, обвинил Эттли в стремлении к геноциду. О политике Британии перед и во время Войны за Независимость Кросман говорит так: “Это была попытка геноцида. Попытка не удалась, но она имела место быть.” По другому поводу он сказал: “Бевин ясно сказал, что ничего не предпримет для помощи евреям, если арабы скинут их в море.” [15]
Полковник Исраэль Бeр – занимавший высокие посты в генштабе и “Хагане”, имевший дoступ к секретам и связи с политическими лидерами Страны, определенно считал политику Британии анти-сионистской и анти-израильской. Он писал: “Стратегические цели Англии и арабов были идентичны. Англичане, я думаю, действовали по плану. Его составляющие: 1) помощь арабам; 2) нaнесение вреда евреям; 3) разрушение административных структур, которые должны были перейти к евреям. Для достижения своих целей англичане разоружали евреев, под предлогом ‘сохранения правопорядка’, запрещали евреям использовать бронетехнику и оказывали арабам помощь в вопросах тактики.” [16]
Профессор Габриэль Коhен считал, напротив, что англичане не планировали операцию “Хаос” и не создавали хаоса перед окончанием Мандата. Поведение англичан он объясняет страхом перед возможным столкновением с арабскими государствами, с которыми Британия подписала военные соглашения. Так Г.Коhен объясняет согласие англичан на вторжение в Эрец-Исраэль т.н. “Армии освобождения” под командованием Каукджи перед окончанием срока Мандата: англичане хотели немного усилить “слабых арабов” в Стране, чтобы победа евреев не была слишком большой. Они опасались, что полный разгром арабов Эрец-Исраэль приведет к вторжению армий арабских государств в Страну еще ДО окончания срока Мандата, что поставит Лондон в “невозможную ситуацию”.[17]
Д-р Михаэль Коhен отмечал, что три основных фактора заставили Британию уйти из Эрец-Исраэль: американское давление, неустойчивость английской администрации в Эрец-Исраэль и усиление притока нелегальных иммигрантов.[18]
Потрясает документ британского МИДа, датированный октябрем 1947 года: "Наше решение уйти из Эрец-Исраэль предоставило нам возможность лавирования между обеими сторонами. Наш уход освобождает нас от обязанности принять решение в их, арабов, пользу и дает нам их расположение... Мы должны воздержаться от любых намеков на наше намерение остаться в Эрец-Исраэль. Арабы воспримут такой намек как наше, якобы, намерение предложить про-сионистское решение проблемы." [19]
Документы британского кабинета, датированные 1947-48 гг, доказывают, что англичане действительно намеревались прекратить свой контроль над Эрец-Исраэль. Хотя, не все документы опубликованы и известно, что мнения в Лондоне были разные, но документы доказывают, что англичане устали и контроль над двумя враждующими народами был им в тягость. Но одно дело – мнение Парламента, кабинета и широкой общественности, а другое – тех кругов, активнейшая деятельность которых описана в статье профессорa Замира (см. выше).
Таким образом, подобный “заговор” базировался не на официальной политике, а на сделанном кем-то предположении, что арабы нанесут евреям военное поражение. Этот “заговор” надо всегда иметь в виду, т.к. невозможно анализировать действия евреев в Войне за Независимость без понимания влияния “заговора” на руководителей Ишува. Эти руководители верили, что “заговор” существует и вели войну с учетом этого факта. Множество военных операций было отменено из опасений возможной британской анти-еврейской реакции.[20]
“Евреи играют свою партию превосходно”
В первую половину 30-х гг еврейский Ишув в Эрец-Исраэль чрезвычайно усилился – экономически и демографически. В октябре 1933 года арабы выразили свое возмущение этим фактом с помощью забастовок, демонстраций и насильственных действий. Англичане отреагировали быстро и решительно и беспорядки прекратились. Это была “надпись на стене” – арабы не намерены мириться с еврейской экспансией. Надпись не была понята должным образом и руководство Ишува очень удивилось через три года, когда началось т.н. “Великое Восстание”. Они удивлялись и до того, и после того, вплоть до момента написания этих строк. Проблемы с пониманием реальности имеют, обычно, своим результатом удивление от сюрпризов, которые эта реальность преподносит. Именно так обстояло дело в то время с пониманием лидеров Ишува вопросов обороны и безопасности.
После Первой мировой войны, армия опустилась на несколько пунктов в национальной и имперской шкале приоритетов Великобритании. Это выражалось в государственном бюджете, военных доктринах, технологическом уровне и общественном престиже. Британия стала ориентироваться на Лигу Наций, поэтому сократила армию и ее структуру до довоенного уровня.[21] После начала войны в Эфиопии в октябре 1935 года, англичане не смогли наложить санкции на Италию с помощью Лиги наций, и даже не смогли закрыть Суэцкий канал для итальянских судов. Британские дипломаты на Ближнем Востоке сообщали в Лондон, что местные жители воспринимают итало-эфиопскую войну как свидетельство поражения Великобритании.
В 1936 году британский кабинет рассматривал военный бюджет на ближайшие 5 лет. Архитектором бюджета был министр финансов сэр Невилл Чемберлен, ставший впоследствии премьер-министром. Бюджет основывался на предположении, что в течении 5 лет (1936-41) Британия сможет решать следующие ограниченные военные задачи: 1) защита Британских островов от германской угрозы; 2) Противостояние Японии на Дальнем Востоке (Япония к тому времени захватила Маньчжурию и вышла из Лиги наций). Возможность военных действий на Ближнем востоке вообще не учитывалась – Англия и Италия в 1937 и 1938 гг подписали 2 договора, закрепивших взаимное признание в качестве главных держав региона. Глобальные стратегические планы Великобритании включали в себя переброску, в случае войны, английского флота с Ближнего на Дальний восток, и передачу контроля за Средиземным морем флоту Франции (предполагалось, что французы смогут продержаться в войне более одного года).
Невзирая на это, Ближний Восток был важен для Британской империи – из-за Суэцкого канала, нефтяных месторождений. Здесь дозаправлялись и ремонтировались самолеты и суда на пути в Индию и дальше. С военной т.з. казалось, что Италия сильнее в этом районе, но англичане надеялись на арабов и Турцию, которых могли соблазнить различные экономические виды помощи от англичан.
1935 год стал рекордным по уровню легальной иммиграции в Эрец-Исраэль. Около 60.000 евреев прибыло в страну, имея разрешение от британских властей. В феврале 1935 года произошли волнения в Сирии: националисты объявили всеобщую забастовку, протестуя против французских мандатных властей. Французы вели с националистами переговоры о частичной независимости – в итоге в Сирии возникло национальное правительство. В тот же год успешно завершились англо-египетские переговоры о союзе между двумя странами. Все эти процессы оказывали непосредственное и заметное влияние на арабов Эрец-Исраэль.
В конце 1935 года представители всех арабских политических фракций в Эрец-Исраэль пожаловались Верховному Комиссару: “Евреи купили лучшие земли. Алия продолжается , евреи закупают оружие. Британия сдержала обещание евреям, данное в Декларации Бальфура – у них есть национальный дом, - теперь настало время для выполнение второй части Декларации, а именно – охранять арабские права, создать в Палестине независимое демократическое правительство, прекратить алию евреев и запретить продажу им земли.”[22]
За три месяца до начала Восстания арабов в Эрец-Исраэль, Артур Уокоп был вновь назначен на пост Верховного комиссара – таким образом, его статус и политический курс необычайно укрепились. В начальный период арабских волнений можно было говорить о некоем союзе евреев с английскими властями. Было сотрудничество в военной сфере, направленное на отражение арабских нападений. В экономической сфере англичане помогли евреям избежать ущерба от арабского бойкота. Одним из проявлений этой помощи было разрешение на создание Тель-Авивского морского порта, ставшего альтернативой порту в Яфо. В плане политическом, в Эрец-Исраэль была направлена “комиссия Пиля”, которая посоветовала разделить Страну между евреями и арабами и предоставить евреям Эрец-Исраэль полную независимость на части территории.
Артур Уокоп у входа в мэрию Раананы (1937)
С военной т.з., арабы потерпели поражения, которые давали о себе знать долгое время, даже в 1948-49 гг и после. Однако, восстание 1936-39 гг увенчалось успехом в политическом плане. За три года восстания, стратегическое положение Британии ухудшилось – из-за усиления Германии – и британские политики пришли к выводу, что не надо продолжать силовое противостояние с арабами Эрец-Исраэль, которым помогал весь арабский мир. Новой британской тенденцией в ближневосточной политике стало привлечение союзников (в первую очередь - Турции), умиротворение арабов (чтобы не тратить силы на охрану порядка в регионе) и основание военных баз перед будущей войной… Когда в 1937 году террор возобновился (после публикации отчета комиссии Пиля), британское правительство поняло, что раздел может быть проведен только силой. Нежелание использовать силу против арабов стало политическим фактором, вредящим делу сионизма.
Джордж Рэндалл, заведовавший отделом Ближнего Востока в британском МИДе, обладал огромным влиянием на политику Великобритании в регионе. Министр Энтони Иден занимался в основном Европой и в вопросах Влижнего Востока всецело доверял Рендаллу. Так называемая “школа Рэндалла” считала, что продолжение политика Мандата приведет к вытеснению арабов из Страны. Рэндалл объяснил, почему он отделяет проблему спасения евреев Европы от проблемы Эрец-Исраэль: “Все равно эти миллионы не смогут абсорбироваться в Стране. Нам нельзя навязывать миллионам арабов иммиграцию миллионов евреев. Составители Декларации Бальфура заранее не предвидели ситуации, которая сложится в Эрец-Исраэль в конце 30-х гг, - поэтому, следует поменять британскую политику в соответствии с изменившимися обстоятельствами .”[23]
В сентябре 1936 года Рэндалл писал: “Евреи на удивление хорошо сыграли свою партию и добились очень многого… Арабы вели себя настолько глупо, что я иногда задаю себе вопрос – может быть, всеми делами в арабском лагере заправляют еврейские агенты ?” [24]
“Белая книга”
Изменение британской политики, не понятое основательно вождями Ишува, привело к резким изменениям на Ближнем Востоке. До 1937 года арабо-еврейский спор считался местной проблемой. Англичане старались – не всегда им это удавалось – не вмешивать в спор других, тем более соседние государства. Решение Лондона НЕ заставлять арабов принять отчет “комиссии Пиля” (советовавший разделить Страну), стало началом процесса легитимного включения арабских государств в число обсуждающих данную проблему. В конце 1938 года арабские страны были приглашены на “Конференцию круглого стола”, которая открылась в начале 1939 года в Сент-Джеймском дворце. На этой конференции Лондон продемонстрировал народу и миру свои попытки сблизить позиции евреев и арабов. Англичане надеялись, что “вменяемые” арабские страны заставят арабов Эрец-Исраэль принять “умеренное” (с их т.з.) решение спора. Евреев Великобритания уже не опасалась – назревала война с нацизмом, поэтому, крайние формы борьбы против "защитницы свободного мира и единственной надежды европейских евреев", казались ей маловероятными.
"Конференция круглого стола", 1939
Перед началом “Конференции Круглого стола”, британские лидеры пришли к выводу, что независимое государство в Эрец-Исраэль – неважно арабское или еврейское – нежелательно.
“Oднако, под массированным арабским давлением и из-за создавшейся в мире обстановки, перед мировой войной, правительство отошло от своей прежней позиции и согласилось, во время переговоров с арабами, с принципом ‘Палестинского государства’” – писал один из исследователей.[25]
Лондон надеялся, что вопрос этот останется теоретическим, на уровне “декларации о нaмерениях”, без обязательств и точных формулировок. Это намерение не устроило арабов. После окончания конференции, англичане уступили им опять и согласились на создание государства в Палестине в течении 10 лет, на постепенное привлечение жителей к управлению (после нaведения порядка)… Многие в правительстве высказывали мнение, что эти уступки противоречат британским интересам. Правительство Великобритании опубликовало свои новые политические намерения в новой “Белой книге” в мае 1939 года. Алия в Эрец-Исраэль и продажа евреям земель существенно ограничивались.
Непрофессионализм руководителей
В годы 2-й мировой войны, британские руководители поняли, что “Белая книга” не дала им ожидаемых результатов. Большинство арабов в регионе, включая арабов Эрец-Исраэль, симпатизировали Германии, помогали ей и готовили сердечный прием нацистским армиям. Когда Франция капитулировала, Сирия и Ливан в 1941 году оказались под немецким влиянием и Роммель в 42-м подошел к Эль-Аламейну – арабы торжествовали совершенно открыто, а в Ираке произошла даже попытка про-нацистского переворота (ее подавили). На одном из заседаний Исполкома Гистадрута, Элияху Голомб и Исраэль Галили рассказали, что после каждого немецкого успеха арабы раздают детям конфеты, а в одной из деревень произошла массовая драка – выяснялся вопрос “кто унаследует еврейское имущество после того, как немцы оккупируют Страну”.[26] К счастью для англичан, выяснилось, что арабы, в общем, очень слабы. Оказалось, что страх перед возможным конфликтом с арабами и усилия его предотвратить были непропорциональны реальной угрозе.
Вывод: еврейские, арабские и британские руководители не понимали создавшуюся стратегическую реальность в регионе. Пострадали от этого все, но ущерб можно было уменьшить. Арабы Эрец-Исраэль потеряли вообще всё – их вождям было важна только популярность в народе, но дальновидностью они не отличались. Наследники тех вождей арабского народа до сих пор не понимают роли интеллекта в лабиринте политики и стратегии.
Военный опыт не был получен
В августе 1939 года, прямо перед началом войны, президент ВСО д-р Хаим Вейцман предложил Чемберлену создать еврейские военные формирования в Эрец-Исраэль, которые бы были частью британской армии.[27]
Военное министерство в общих чертах согласилось с предложением, но МИД и министерство по делам колоний были иного мнения. Объясняли они это так: “Евреи – те еще вояки; После войны евреи используют армию для захвата Страны; Создание еврейских частей усилит арабскую враждебность”.[28] Предложение создать еврейские воинские формирования из беженцев и подданных нейтральных стран также было отвергнуто, однако, Лондон согласился с идеей создания смешанных отрядов в Эрец-Исраэль (т.е. еврейско-арабских) и принять на службу в армию специалистов-евреев, военнообязанных и не только.
20.000 английских хорошо обученых солдат находились в Эрец-Исраэль в период самых напряженных боев на Западном фронте и не участвовали в войне. Черчилль, после своего избрания на пост премьера в середине 1940 года, собирался послать их на фронт, но министр колоний был против: если даже часть английских войск уйдет из Эрец-Исраэль, евреи создадут свою армию, что будет противоречить принципам “Белой книги”. Лорд Ллойд требовал обусловить вывод английских войск отказом от создания еврейских военных формирований. Британский генштаб и командующий британскими силами на Ближнем Востоке генерал Арчибалд Уэйвел тоже противились созданию еврейской армии. По их мнению:
1) обучение 11-ти новых батальонов возьмет не менее 6-ти месяцев,
2) в обозримом будущем эти силы бесполезны на войне и даже вредны,
3) вывод английских частей из Эрец-Исраэль будет расценено государствами региона (особенно Турцией) как оставление их на произвол судьбы.
“Военный потенциал евреев нам неизвестен и сомневаюсь, можно ли на них полагаться. У нас нет достаточно амуниции даже для себя и мы не можем полагаться на эту авантюру с евреями. Британцы, к тому же, до конца не уверены в политической лояльности евреев Эрец-Исраэль, многие из которых приехали из Германии и стран Восточной Европы”, - сказал генерал Уэйвэл.
Черчиль выразил свое разочарование от позиции генералов, но упорствовать не стал. После падения Франции, он воздерживался от конфликтов с бюрократической и военной верхушкой. В 1940-41 гг вожди сионизма во главе с Вейцманом, продолжали давить на Лондон с целю получения согласия на создание еврейских вооруженных формирований. Британцы давали обещания и вселяли надежду[29] – в определенный момент речь даже зашла о “еврейской дивизии”[30], но 13 октября 1941 года кабинет окончательно отверг предложения ВСО и решил ограничиться стимулированием призыва евреев в армию как одиночек. Также было решено воспользоваться услугами евреев – научно-технических специалистов, но сохранить этот факт в секрете[31].
Это решение было подвергнуто резкой критике не только в еврейских кругах. За создание еврейской армии выступали некоторые британские газеты – пропаганда развернулась не только в Британии, но и в США. В августе 1942 года, в качестве компромисса, англичане решили создать “арабо-еврейский палестинский полк”. Но евреи добивались не этого. Только в августе 1944 года правительство Черчилля согласилось на создание “Еврейской бригады”, бойцы которой стремились участвовать в настоящих сражениях и на настоящем фронте. В этом стремлении их поддерживал Сохнут, но “Бригада” смогла показать себя на фронте слишком мало и слишком поздно. Реального боевого опыта, так необходимого перед грядущей Войной за Независимость, почти что не было получено. Борьба за создание “Бригады” являлась выражением двух стремлений: воевать с нацизмом и построить еврейскую армию [32]. Эти стремления увенчались успехом лишь в малой степени.
Случай с флагом
Об отношении англичан к призванным из Эрец-Исраэль рассказал Исраэль Барнеа, ушедший в ряды британской армии с началом войны и командовавший транспортной ротой, состоявшей из евреев Эрец-Исраэль:
“Перед вторжением в Италию, мы находились в Западной пустыне. После того, как нам довелось участвовать в боях, мы почувствовали, что заслужили право вывесить свой собственный флаг. Мы подняли сионистский флаг на базе. И тут мы получаем приказ: ‘Нам стало известно, что некоторые части из Палестины поднимают еврейский флаг. Этот флаг не входит в число разрешенных символов в армии Его Величества. Вам следует прекратить эту практику немедленно. Об исполнении доложить.’
Я собрал ребят и объяснил cитуацию. Если я откажусь – меня ждет трибунал, отстранение от должности и на мое место придет британский офицер. Я стану национальным героем, но ущерб будет немалый.
Обсуждение было бурным. Я хотел остаться в роте. Она была прекрасно организована, мы успешно справлялись с заданиями на фронте, участвовали в переправке оружия для 'Хаганы'.
Я решил подчиниться, но написать письмо с протестом – редкий случай в британской армии. Написал следующее: ‘Солдаты с гневом отвергают приказ. Если бы не желание воевать, мы предпочли бы трибунал.’
Мой заместитель Йосеф Нахмиас был в шоке от того, что я написал. На следующий день меня вызвали к полковнику.
В приемной ко мне подошел адъютант и сказал: ‘Ты с ума сошел? Разве так пишут?’
Я ответил: ‘Если кто сошел с ума, так это не я. Командиры не понимают - что означает флаг для людей, идущих в бой.’
Он улыбнулся и сказал: ‘Не надо относиться к этому слишком серьезно’.
Меня завели к командиру… Он спросил – в какой армии меня научили писать письма в таком стиле к начальству. Я молчал. Он продолжил: ‘Единственное, что тебя оправдывает, это то, что ты и твои подчиненные рветесь в бой. Под трибунал ты не пойдешь, но выговор – получишь.’
Я вернулся в часть. Атмосфера была тяжелой. Ребята не знали подробностей, некоторые считали меня слабаком и предателем. Мы выехали на фронт. Колонна шла шесть дней. Я постоянно чувствовал, будто кто-то собирается меня пристрелить. Я послал одного из офицеров в Эрец-Исраэль, чтобы тот спросил у Моше Шарета как мне надо было поступить. Шарета в Стране не было. Его замещал Дов Йосеф, который сказал: ‘Вывесить флаг!’ Я был на грани отчаяния.
Перед прибытием в Триполи, мне передали телеграмму из Лондона от Шарета: ‘Что касается известного вопроса, о котором рассказал Бен-Цви (офицер, которого я послал в Страну) – ты действовал правильно. Я занимаюсь этим вопросом. Держитесь.’
Я словно заново родился. Созвал всех и показал телеграмму. Атмосфера разрядилась. Шарет потом приехал сам и провел беседу с личным составом. ‘Хотя вы на данный момент являетесь солдатами без флага’, - сказал он,- ‘но скоро флаг будет. Вы пока что совершаете беспрецедентное для нашего народа предприятие.’”[33]
Черчилль
Премьер-министр Великобритании в 1940-45 гг Уинстон Черчилль был причастен к сионистскому проекту с молодых лет. Среди его друзей детства было много евреев. В начале своей политической карьеры (1900-е гг) Черчилль выступал в парламенте против ограничения еврейской иммиграции в Великобританию. Причем, объектом его критики был лорд Бальфур, выступавший ЗА введение таких ограничений…
В 1908-м году Черчилль писал вождям британских евреев, что является пламенным сторонником еврейских национальных устремлений и, если евреи вернутся в Эрец-Исраэль, это станет величайшим историческим событием. “Независимое еврейское государство”- писал Черчилль , - “станет культурным мостом между Европой и Азией”.
После событий 1920-21 гг он посетил Эрец-Исраэль в качестве министра по делам колоний: осмотрел Хайфу, Ришон Ле-Цион и Иерусалим. Объявил арабам, что Англия не отменит Декларацию Бальфура, поэтому им следует с этим фактом смириться. Вместе с тем, евреям он сказал, что у правительства нет намерений создать еврейское государство в ближайшем будущем. Так он пытался успокоить обе стороны.
В 1922 году он опубликовал первую “Белую книгу” для Эрец-Исраэль, в которой чувствовалось влияние первого Верховного комиссара, еврея Герберта Сэмюэля. В “Белой книге” Черчилль определил, что Заиорданье не является частью Эрец-Исраэль, что Британия не намерена создать в Стране еврейское государство. Указывалось также, что алия будет зависеть от “способности страны ее принять”. Последним англичане руководствовались до появления “Белой книги 1939 года”.
Черчилль помогал Пинхасу Рутенбергу в его борьбе с консервативным парламентом за получение лицензии на строительство электростанции.
Черчилль был сторонником силового подавления восстания 1936 года.[34]
Д-р Михаэль Коheн убежден, что Черчилль, “империалист, видевший в сионизме инструмент в руках империи”, сравнил арабскую слабость с еврейской динамичностью и пришел к выводу, что именно евреи способны создать на Ближнем Востоке базу, на которую англичане смогут опираться. Черчилль поддерживал сионизм, но не до такой степени, чтобы это вредило каким-либо британским интересам. После 2-мировой войны, убедившись в том, что контроль над Эрец-Исраэль НЕ приносит пользу Британии, он потребовал передать Мандат в руки США.[35]
Черчилль осуждал “Белую книгу 1939 года” – и когда ее опубликовали, и после того, как стал премьером, но смирился с реальностью. Когда он был премьером, евреи Европы нуждались в убежище, как никогда раньше. После того, как немецкая машина уничтожения заработала на полную мощность, алия была урезана; Черчилль, знавший об уничтожении евреев, даже не пытался сократить масштабы катастрофы, разбомбив, к примеру, лагеря смерти. Тем, кто пытается защитить Черчилля с помощью аргумента “он думал не о евреях, а о победе в войне”, можно возразить, что помощь сионизму и евреям НЕ противоречит победе в войне. Видимо, Черчилль не считал, что сионистские интересы – какие бы ни были справедливые – стоят того, чтобы ругаться ради них с партнерами по кабинету, высокопоставленными чиновниками и генералами. Выясняется к тому же, что все они имели обыкновение скрывать от премьера важную информацию и саботировать некоторые его указания.[36]
Человеком, осуществлявшим на практике политику кабинета и который не раз даже определял ее, был Верховный комиссар по делам Эрец-Исраэль. С марта 1938 и по август 1944 года этот пост занимал Гарольд Мак-Майкл. В письме министру по делам колоний Джорджу Лойду от 4 сентября 1940 года, Мак-Майкл выразил надежду, что после войны евреям найдут какую-нибудь другую страну, в которой, конечно, “евреи не будут так напиханы, как сардины в банке, как они напиханы сейчас в Палестине”.[37] Согласно Нетаниэлю Кацбургу, Мак-Майкл враждебно относился к самой идее “национального дома”. Мак-Майкл во многом ответственен за обострение отношений между Мандатом и Ишувом во время войны.[38]
Гарольд Мак-Майкл
Главным в палестинской политике был лорд Мойн, друг Черчилля, министр по делам колоний, убитый в Каире бойцами ЛЕХИ. В своем докладе кабинету министров, сделанном в сентябре 1941 года, он предостерегал правительство от ЭКСТРЕМИСТОВ – Бен-Гуриона и Вейцмана – и предложил расселить после войны еврейских беженцев в Европе, Южной Америке и на МАДАГАСКАРЕ. Лорд Мойн просил Черчилля предупредить Вейцмана, чтобы тот не надеялся на большую алию в Страну.[39]
Министр иностранных дел в кабинете Черчилля, Энтони Иден, как уже сказано, интересовался в основном Европой и всецело доверял ближневосточные дела своим анти-сионистски настроенным советникам. Он поддерживал политику “Белой книги” и торпедировал про-сионистские инициативы других министров. Через полтора года после начала Второй мировой войны, Иден поддержал создание союза арабских стран (с 1945 года - ЛАГ), несмотря на то, что эксперты в его министерстве предупреждали его, что подобная организация НЕ отвечает интересам Великобритании. С другой стороны, эксперты отметили, что панарабизм на Ближнем Востоке – явление серьезное, постоянное и популярное, поэтому Британия не должна открыто противиться этим процессам.[40]
В мае 1941 он декларировал: “Правительство Его Величества поддержит любой план арабского единства, по поводу которого будет достигнут общий консенсус”.[41]
В сентябре 1941 года правительственная комиссия (Иден, Эмери, Мойн и Литлтон) заявила, что план по созданию арабской федерации “имеет большие преимущества в смысле решения проблемы Эрец-Исраэль”[42]
В феврале 1943 года в парламенте Иден вновь высказался за арабское единство. Отказ от создания независимого еврейского государства или от автономного “национального дома”, для него не было слишком высокой платой за “панарабскую федерацию” под британским протекторатом. Легко представить, как Иден удивился, читая ясные анти-британские инвективы в хартии ЛАГ.
В 40-е гг, когда когда в сионистской политике наметилась тенденция к смене ориентации – от Лондона к Вашингтону, параллельно выявилась так же тенденция в Лондоне – привлечь США к разделу ответственности за Эрец-Исраэль и, тем самым, получить от США поддержку в ближневосточном вопросе. Разгорелась борьба за поддержку Белого Дома между сионистами и британским правительством, видевшим в арабо-еврейском конфликте проблему, которую решать должны исключительно Великобритания и США.[43]
Эта борьба наглядно показывает ПЕРЕВОРОТ, произошедший в британской внешней политике между 1917 и 1939 гг, между Декларацией Бальфура и “Белой книгой”: в Первую мировую войну англичане использовали евреев для влияния на США, а во Вторую мировую войну британский МИД пытался дискредитировать сионизм в глазах американской общественности.
“Израиль станет нацистским государством”
16 октября 1941 года, Верховный комиссар Эрец-Исраэль Гарольд Мак-Майкл писал министру колоний лорду Мойну, что “еврейские организации осуществляют почти что нацистский контроль над еврейским населением Палестины”. Мак-Майкл также добавил, что сионистские лидеры собираются создать “национал-социалистское государство в Палестине”, а не “национальный очаг”. Этот документ был направлен британскому послу в США, а тот, в свою очередь, показал его непосредственно Рузвельту и его людям.[44] Можно предположить, что этот и подобные документы повлияли на появление анти-сионистских тенденций в американском госдепартаменте, не исчезнувших и по сей день.
В октябре 1942 года, британский дипломат в Вашингтоне Кэмпбэлл сообщил заместителю госсекретаря США Уэллсу (Sumner Welles) о полученной “секретной информации”: “Еврейские экстремисты запасаются оружием, чтобы использовать его против Британии.” Источником этой информации был Гарольд Мак-Майкл. Английские дипломаты просили у американцев ограничить свободу слова для сионистов в США. Посол Галифакс даже предложил американскому правительству: “Вам следует сказать сионистским лидерам, чтобы они заткнулись – дабы не подвергать опасности еврейские поселения и статус евреев в Палестине.” Галифакс просил Черчилля объяснить Рузвельту, что сионистская пропаганда есть угроза для военных усилий союзников.[45]
Чтобы подорвать престиж сионистского истеблишмента, англичане наладили контакты с американскими “умеренными сионистами” и “антисионистами”, помогали арабам вести пропагандистскую кампанию в США – косвенно и напрямую… Например, в конце 1943 года, в США поехала писательница Фрея Старк (Freya Starк), специализировавшаяся на историях из арабской жизни. Во время 2-й мировой войны она служила в британском министерстве пропаганды. Являясь официальным пропагандистом, она, на деньги британского правительства, организовывала собрания и лекции, в которых защищала политику “Белой книги”. Старк проповедовала, что у арабов Эрец-Исраэль есть полное право позволять или НЕ позволять иммиграцию в эту страну.[46]
В противостоянии сионизма и Британии на американской земле, роль Черчилля была странной. Несмотря на то, что он неоднократно высказывался в поддержку сионизма (из-за влияния американских евреев на Белый дом) и, несмотря на то, что он неоднократно протестовал против натравливания Белого дома на сионистских лидеров, МИД в правительстве, которое он возглавлял, не прекращало анти-сионистскую пропаганду в США.
В этом противостоянии британская дипломатия потерпела полное поражение – ей удалось убедить только уже давно убежденных – работников госдепартамента, бывших анти-сионистски настроенными с самого начала. На более важные властные структуры США (Белый дом, Конгресс и СМИ) оказать влияние не удалось. Британская война с сионизмом во время 2-й мировой войны сработала как вакцина – американские сионисты были подготовлены к своим великим битвам, начавшимся сразу после окончания мировой войны. Однако, семена, посеянные британскими пропагандистами, дали всходы. Сегодня это – один из источников левого анти-сионизма.
“Самая большая слива в пудинге”
Как я уже отметил, Уинстон Черчилль был самой большой загадкой в ближневосточной драме. Его про-сионизм подтверждается личными свидетельствами, секретными документами, разрешенными к публикации в последующие годы, а так же работами его биографа Мартина Гилберта, еврея-сиониста, исследователя Холокоста и арабо-еврейского конфликта.[47] Однако, на практике политика Черчилля включала в себя анти-сионистские элементы.
Когда 2-го октября 1941 года кабинет обсуждал доклад министра колоний лорда Мойна (“Еврейская политика”), Черчилль сказал, что если Британия и США победят в войне, вопрос создания большого еврейского государства в Эрец-Исраэль будет решаться “мирной конференцией”[48]. Об этом стало известно Бланш Дагдэйл, кузине лорда Бальфура и приятельнице Вейцмана. [49]
Источники Хаима Вейцмана, даже самые лучшие, являлись проблемой – слишком часто были несовпадения получаемой информации с реальными тенденциями в британской политике. Вейцман знал о происходящем в высших сферах, но не всегда учитывал тенденции в исполнительных структурах. Вейцман считал себя – и не без оснований – самым разбирающимся в лондонской политике среди всех сионистских лидеров, однако, по иронии судьбы, настоящими провидцами оказались не слишком большие специалисты по британским делам. Не общественное мнение (в основном настроенное про-сионистски или безразлично) определяло британскую политику в Эрец-Исраэль, а МИД, высшие офицеры и Верховный комиссар, которые все, как один, не смогли правильно проанализировать происходящие на Ближнем Востоке перемены.
2 июля 1943 года, в самый разгар тяжелейших боев, Черчилль посвятил проблем Эрец-Исраэль заседание узкого военного кабинета. Это было первое совещание на таком уровне со времен принятия “Белой книги” 1939 года. Эта тема последний раз обсуждалась в октябре 1941 года (на заседании правительства в октябре 1941 года рассматривались пути борьбы с нелегальной иммиграцией, было решено отказать евреям в праве на создание своей армии, как части британской армии, усиление борьбы с обладателями нелегального оружия в Эрец-Исраэль…). Черчилль подтвердил обязательства Британии, указанные в Декларации Бальфура, и осудил “Белую книгу”. На заседании присутствовало большинство министров. В итоге было принято предложение вице-премьера Эттли (лидера лейбористов) – создать “тайную министерскую комиссию”, которая обсудит пути решения “палестинской проблемы” в долгосрочной перспективе (во время обсуждения министр по делам Ближнего Востока Ричард Кейси предложил захватить склады оружия “Хаганы”, но Черчилль отверг эту идею. Несмотря на отдельные поиски оружия – например в Рамат hа-ковеш в октябре 1943 года – широких операций по разоружению Хаганы не предпринималось до т.н. “Черной Субботы”).
Черчилль лично назначил членов подкомиссии – большинство из них были про-сионистски настроенными или поддерживали идею раздела Страны. Во главе подкомиссии стоял министр внутренних дел Герберт Моррисон, членами комиссии были министр колоний Стэнли, министры Арчибальд Синклер, Леопольд Эмери, Роберт Кранборн и заместитель Идена Ричард Лау. В октябре в подкомиссию вошел лорд Мойн. Моррисон, Синклер и Эмери были известными сторонниками сионизма. Остальные участники также выступали против “Белой книги”. Подкомиссия должна была проверить “палестинскую политику” согласно отчету комиссии Пиля, изучить возможность заселения Негева и изучить возможность заселения евреями бывших итальянских колоний (Ливия и Эритрея).[50]
Создание комиссии было большим секретом, но Эмери кое-что рассказал Вейцману: “Взвешивается возможность раздела Страны”. [51]
Интересной, хоть и несущественной с практической т.з., была позиция Леопольда Эмери, соответствовавшая позиции сионистов-максималистов. В письме Черчиллю от 4 октября 1941 года, Эмери писал, что идеальной политикой в долгосрочной перспективе было бы предоставление евреям права создать государство на всей территории “Западной Эрец-Исраэль”, а арабское население из этих районов переселить в Трансиорданию и Сирию.[52] Однако, продолжал Эмери, т.к. Британия не может сама претворить этот план в жизнь, реальным решением будет раздел Страны.[53]
Секретность заседаний “подкомиссии Моррисона” привела к результатам, серьезность которых англичане даже не могли предположить. Один из исследователей полагает: “Отсутствие какого-либо официального сигнала со стороны лондонского кабинета о том, что он готовится отменить ‘Белую книгу’, - создало в глазах сионистов и американцев образ английского правительства, поразительно напоминающий самые вульгарные представления о ‘британском маккиавелистическом империализме’. Критики Британии заявляли, что высказывания министров о страданиях евреев и осуждения ‘Белой книги’ – всего-лишь ничего не значащие слова. Всем казалось, что кабинет не собирается ничего менять, а заявления министров воспринимались как дымовая завеса, за которой скрывалось все то же стремление Англии к мировому господству любой ценой. Все это оказало немалое влияние на резкое усиление враждебности к Великобритании в Эрец-Исраэль и США.”[54]
В конце 1943 года комиссия Моррисона подвела итоги своей работы. В январе 1944 года отчет комиссии обсуждался на заседании кабинета министров. Комиссия посоветовала разделить Эрец-Исраэль между арабами и евреями. Евреи должны были получить то же, что им давала комиссия Пиля, плюс – “Негев, как опция”. Черчилль требовал утвердить заключения комиссии немедленно. Министр иностранных дел Иден и высший генералитет были против, но на этот раз Черчилль проигнорировал их мнение. Между февралем и октябрем 1944 года противники выводов комиссии Моррисона вели политику затягиваний и проволочек. По инициативе Идена, послы в ближневосточных странах направили в правительство заявления, предостерегающие от принятия выводов комиссии, которые, по их мнению, приведут к войне во всем арабском мире. Осенью комиссия собралась вновь и сократила территорию, предлагаемую евреям, чтобы достичь компромисса с противниками ее предложений, однако, кабинет все-таки ее выводы не утвердил.
К концу 1944 года, приближенные Черчилля рассматривали рекомендации комиссии Моррисона как основу для новой политики в Эрец-Исраэль, а спор с противниками новой политики велся всего лишь вокруг вопроса “когда именно об этой политике надо сообщить всем”. В октябре министр колоний Стэнли потребовал немедленно принять решение: он писал, что ситуация в Эрец-Исраэль требует “немедленного решения, несмотря на то, что все мы предпочли бы отложить претворение в жизнь новой политики до окончания войны с Германией, у нас нет другого выбора, кроме как начать действовать до того”.[55] Эти слова были написаны в документах комиссии Моррисона после трех попыток покушения бойцов ЛЕХИ на жизнь Верховного комиссара Мак-Майкла. Видимо, это произвело на Стэнли большое впечатление; на других – не очень большое, но в любом случае, требование Стэнли обострило дискуссию.
Хаим Вейцман провел серию консультаций по этому вопросу с высшими британскими чиновниками, включая самого Черчилля.
“От Черчилля, во время нашей короткой беседы в сентябре 1944 года, я получил обещания и заверения в дружбе; Затем, более подробный разговор был 4 ноября 1944 года в Чекерс, где я обедал с ним, с его братом Джоном Черчиллем, мистером Джоном Мартином и майором Томпсоном. Мистер Черчилль ясно и конкретно высказывался во время этой встречи”,- писал Вейцман.[56]
Эта беседа стала одной из самых драматичных в жизни Вейцмана: Черчилль предложил ему не надеяться на скорое изменение в британской политике. Такое изменение будет возможным только после победы над Германией, выборов в Великобритании и консультаций с Вашингтоном:
“Еврейский народ ждал 2000 лет – он может подождать еще 6 месяцев”, - сказал Черчилль (согласно секретному меморандуму, посланному Джоном Мартином, секретарем Черчилля, Джорджу Гетеру, гендиректору министерства колоний).
Вейцман спросил Черчилля – в чем главный смысл новой политики. И тут Черчилль признал, что правительственная комиссия рассмотрела этот вопрос, что он сторонник сионизма и считает, что Негев должен стать частью будущего еврейского государства. Вейцман не высказался ни за, ни против раздела Страны, но попросил дать евреям территорию, достаточную для расселения за короткое время миллиона беженцев.[57]
“В общем, это была продолжительная и очень дружественная беседа”, - писал Вейцман в своих мемуарах, - “Это был тот редчайший случай, когда мистер Черчилль говорил не все время. Я ушел весьма обнадеженный и вскоре рапортовал обо всем услышанном друзьям.”[58]
Убийствo лорда Мойна
В середине 1944 года ЛЕХИ активизировали свою деятельность, заключавшуюся в нападениях на англичан и английские объекты в Эрец-Исраэль. Командиры ЛЕХИ, видимо, ничего не знали о происходившем в Лондоне споре. Три раза (июль-август 1944) ЛЕХИ пытались убить Верховного комиссара Мак-Майкла[59]. Им не было известно, что верховный комиссар-антисионист, на данном этапе поддерживал создание еврейского государства на части территории Эрец-Исраэль. В тот же год, было решено убить лорда Мойна, бывшего тогда символом британской власти на Ближнем Востоке. Лорду Мойну инкриминировалось: приверженность “Белой книге”, ответственность за гибель пассажиров “Струмы” и антисемитские высказывания в Палате лордов.
ЛЕХИ не знали ни о существовании комиссии Моррисона, ни о членстве в ней Мойна, ни о его позиции в обсуждении “палестинской проблемы” на ее заседаниях. Один из руководителей ЛЕХИ, Натан Елин-Мор, писал, что еще в 1941 году, когда Лондон назначил Оливера Литлтона на пост министра-резидента по вопросам Ближнего Востока, Авраам Штерн предложил его физически ликвидировать. “Ошеломляющий удар, когда мы будем способны провести акцию в Лондоне, станет хорошим уроком для мира и арабов – мы не только воюем с Мандатом, но с самой Британией, столица которой Лондон. Это будет сигнал для всех угнетенных народов – вот, посмотрите, мы восстали против гигантской Империи и не успокоимся до завоевания полной независимости.” [60] В 1941 году это были лишь разговоры, но 6 ноября 1944 года Элияhу Хаким и Элияhу Бейт-Цури застрелили в Каире лорда Мойна.[61] Ни они, ни те, кто их послал, не знали, что за два дня до этого, Черчилль сказал Вейцману: “После войны вы получите самую большую сливу в пудинге”.
Покушение на лорда Мойна очень напугало руководство Ишува. Даже ЭЦЕЛь публично отмежевался от этой акции из-за опасения, что Лондон накажет весь Ишув и шанс на совместные с англичанами действия против Германии будет упущен. ЭЦЕЛь вел переговоры с ЛЕХИ об объединении и расценил покушение как коварную и недружественную акцию.
Лорд Мойн был убит после возвращения Йоэля Бранда из Венгрии с предложением Эйхмана обменять 1 млн. евреев на 10.000 грузовиков и другое снаряжение. Лорду Мойну было поручено заняться этой историей, но не он определял политику Британии в “сделке по грузовикам”, а подкомиссия по вопросам беженцев, которую возглавлял Энтони Иден. Подкомиссия обсудила предложение Эйхмана 31 мая 1944 года, а 1 июня его обсудил “узкий военный кабинет”. Все министры заявили, что предложение – шантаж, которому нельзя идти навстречу. Иден сказал, что “это предложение имеет цель смутить союзников и помешать ходу войны… Правительство Его Величества не может себе этого позволить”, а другие министры выразили опасение, что “если сделка будет претворена в жизнь, на нас будет оказано давление разместить множество беженцев в Эрец-Исраэль, что серьезно осложнит обстановку в регионе, т.к. иммиграционная квота будет нарушена в ‘очень непростое время’ ” [62]
Какое-то время до убийства лорда Мойна, была определена дата заседания кабинета, на котором должны были быть утверждены рекомендации “комиссии Моррисона” по разделу Эрец-Исраэль и созданию еврейского государства после окончания войны с Гитлером. Секретарь кабинета даже раздал министрам соответствующие документы для ознакомления. Однако, после убийства, Черчилль снял вопрос с повестки дня, отложил разрешение на создание “Еврейской Бригады”[63] и сказал, что хоть и поддерживал сионизм много лет, теперь, может быть, он заново обдумает этот вопрос[64]. Пришедший на смену лорду Мойну сэр Эдвард Григг выступал против раздела. В конце 1944 года Черчилль был занят уже другими вопросами и влияние МИДа на британскую политику в Эрец-Исраэль существенно возросло. На конференцию в Потсдаме Англия прибыла без какого-либо плана в отношении Эрец-Исраэль.
Не следует утверждать, что только из-за убийства лорда Мойна, правительства Черчилля и Эттли остались без утвержденных рекомендаций комиссии Моррисона. Между передачей выводов комиссии в кабинет и убийством лорда Мойна было достаточно времени для их утверждения, но этого сделано не было.
Лорд Мойн
До убийства Мойна "сиoнистский баланс" Черчилля был в нашу пользу. Во время войны он не шел на уступки про-арабскому союзу МИДа, министерства колоний, генералов и высших чиновников. Черчилль воздерживался от официального признания принципов "Белой книги" и предотвратил создание "арабо-еврейского правительства". Он позволил призвать в английскую армию 27.000 евреев из Эрец-Исраэль и создать "Еврейскую бригаду". Несмотря на то, что ограничения на алию и покупку земли оставались в силе, их практическое значение было невелико - в начале войны Средиземное море было закрыто для гражданских судов, а потом большая часть Восточной Европы оказалось под властью нацистов, которые, в общем, не позволяли евреям уезжать. Для ответа на вопрос "почему англичане не инициировали спасение евреев и торпедировали миссию Бранда ?", следует принять во внимание не только "Белую книгу", но и общее отношение союзников к спасению евреев. Гуманизм тут роли не играл - на старый антисемитизм накладывались стратегия войны и безразличие к судьбе еврейского народа. В 1939-47 гг евреи купили 325 дунамов в Эрец-Исраэль - из них 275 дунамов на запрещенных "Белой книгой" территориях.[65]
Лорд Мойн был застрелен, как уже было сказано, когда кабинет собирался обсудить и, видимо, утвердить, рекомендации комиссии Моррисона. Стало ли убийство удобным оправданием для Черчилля, или же у него была другая причина для отказа от рекомендаций, - нет сомнения в том, что результатом стало серьезное ухудшение отношений между Ишувом и Лондоном, а также серьезное ухудшение имиджа Ишува в глазах Вашингтона. В самой Эрец-Исраэль противоречия между "Хаганой" и "ревизионистами" обострились до предела.
Англичане не отомстили евреям напрямую, хотя опасность этого была. В армейских кругах в регионе требовали мести и указывали на прецедент: когда в Египте был убит губернатор Судана генерал Ли Стак (Lee Stack), были развернуты широкие репрессии. Генералы требовали наказать евреев, чтобы обуздать террор и показать арабам, что еврейские террористы для Лондона не предпочтительнее арабских. Генералы требовали полного прекращения алии, беспрецедентной волны обысков и полного разоружения Ишува. Черчилль ответил им: если мы начнем войну с евреями в Эрйц-Исраэль, большинство из них переметнется к экстремистам, и тогда у нас не будет достаточно сил для контроля над этой территорией, если только не пойдем на переброску войск с Итальянского фронта. Но высшие офицеры на Ближнем востоке продолжали упорствовать. Их требования, в итоге, не были выполнены, т.к. их не поддержали более высокопоставленные генералы во всех штабах.
Еще одной причиной отклонения предложений генералов стало решение руководства Еврейского агентства присоединиться к борьбе англичан с ЭЦЕЛь и ЛЕХИ. Уже в день убийства руководство Еврейского агентства решило передавать ревизионистов в руки англичан. Подробный протокол этого заседания попал в руки британской секретной полиции, которая немедленно переслала эту информацию в Лондон. Может быть у англичан был информатор на самом высшем уровне руководства Сохнута, а может быть, здесь имела место быть намеренная утечка информации. В любом случае, в Лондоне поняли, что Сохнут намерен по-настоящему воевать с ревизионистами и следует дать ему такой шанс. [66]
“Хагана” не сотрудничала с властями на первом этапе “Сезона”[67], начавшегося после убийства лорда Мойна, но затем спецслужба “Хаганы” - ШАЙ - выслеживала ревизионистов и передавала их англичанам.
Черчилль vs. Сталин
Во время Второй мировой войны, Черчилль неоднократно выражал поддержку сионизму, но практических шагов предпринимал мало. Всего лишь одно-единственное важное для сионизма решение провел Черчилль – в сентябре 1944 года была создана “Еврейская бригада”. Он не отменил “Белую книгу”. Он отказал руководителям Ишува в их просьбе разбомбить концлагеря в Европе. Он не позволил спасшимся от Катастрофы приехать в Эрец-Исраэль во время войны, особенно важно отметить, что не позволил он это и в конце войны. Тем самым он несет ответственность за гибель некоторых из них
По свидетельству Мартина Гилберта, биографа Черчилля, показанному по 1-му каналу израильского телевидения в докумeнтальном фильме “Черчилль и евреи” , Черчилль позволил сверх лимита нескольким десяткам беженцев приехать в Эрец-Исраэль. Однако, даже если это и правда – это капля в море. Гилберт также сказал, что Черчилль хотел разбомбить подъездные железнодорожные пути к концлагерям, но “военные потребности” этому помешали. Этот аргумент смешон и скорее компрометирует Гилберта и Черчилля. ПМ мог просто заставить ВВС произвести такие бомбардировки.
Конечно, убийство лорда Мойна не может служить оправданием всему этому. После поражение на выборах в 1945 году, Черчилль, глава оппозиции, прервал все контакты с сионистами, – даже со своим другом Хаимом Вейцманом. 1 августа 1946 года, после “Черной субботы” и взрыва отеля “Кинг Дэвид”, Черчилль сказал в парламенте: “Если США не разделят с нами эту ношу (сионистский вопрос), … , мы будем вынуждены возвратить Мандат в ООН и покинуть эту территорию… Если бы у меня была возможность управлять событиями после победы в войне, год назад, я бы помог сионизму. Я и сегодня остаюсь сторонником этой идеи, хотя сейчас и не совсем подходящее время для таких откровений.”
В той же речи, Черчилль рассказал о своем видении решения вопроса Эрец-Исраэль: “Арабо-еврейская Федерация 4-5 ближневосточных государств.” Видимо, он намекал на план Нури аль-Саида, но врядли большинство лидеров сионизма согласилось бы в то время, что это “сионистская идея”. Скорее всего, план Черчилля в еврейской среде расценили бы как анти-сионистский.
Летом 1948 года Вейцман попытался восстановить отношения с Черчиллем. “Черчилль не поздравил Вейцмана ни когда была провозглашена Независимость, ни когда его избрали президентом”, - писал Ричард Кросман. Сторонникам сионизма в Консервативной партии Черчилль говорил: “Статус Эрец-Исраэль сегодня для Британии представляет собой катастрофу. Я не могу всем этим опять заниматься или возобновлять то, что пытался делать в течении 20 лет… Единственное, что мне остается – выкинуть эту тему из моей головы, насколько это будет возможным.”
В январе 1949 года англичане дислоцировали специальный корпус в иорданском городе Акаба. Этот шаг был расценен как предупреждение Израилю.
В небе над Синайским полуостровом произошел бой между британскими и израильскими самолетами. Израильским пилотам удалось сбить 4 британских самолета, пятый был подбит силами ПВО. После этих событий, Черчилль сказал в парламенте: “ Я уверен, что мы могли согласиться, сразу же после войны, на план раздела, который был бы более приемлемым для арабов.”
Клемент Эттли: “Можно ли мне спросить уважаемого джентльмена – если он считал, что это можно сделать, почему же не сделал после войны, ведь он обладал властью ?”
Черчилль: “Наш народ, да и весь мир, удостоились великого благословения - руководства уважаемого джентльмена. Я убежден, что мы могли согласиться, сразу же после войны, на такой план раздела, который бы удовлетворил арабов, а не на этот, который втянул их в войну.”[68]
Из высказываний и действий Черчилля можно сделать вывод, что он был империалистом старой школы и дружба с сионистскими лидерами этот факт не отменяет. Если бы консерваторы победили на выборах 1945 года и Черчилль был бы вновь премьером в послевоенный период и во время Войны за Независимость, врядли он был бы более “удобным” для евреев, чем Эттли. Еще большие сомнения вызывает предположение, что Энтони Иден был бы более “удобным” министром иностранных дел, чем Эрнст Бевин.
Черчилль (с генералами Александером и Андерсом) в августе 1944 года в Италии
На вопрос - был ли Черчилль другом или врагом - лучшим ответом будет: он был прежде всего другом себе, потом - другом Британии. Он был военным интеллектуалом, что является редким, можно сказать - исключительным явлением среди политиков всех времен. Как интеллектуал, он высоко ценил евреев и, естественно, сионистов. Исходя из своего понимания стратегической пользы для Великобритании, он вредил сионизму на протяжении всей первой половины 20-го века. Интересно сравнить Черчилля со Сталиным: Сталин был открытым врагом сионизма, но в момент истины, исходя из своих стратегических интересов, он поддержал сионизм и создание Государства Израиль. Такое сравнение учит, что реальность подвержена влиянию стратегических расчетов, а не личных симпатий.
Примечания
[1] - " האמת על מלחמת העצמאות: הכנות לקויות "
[2] - Documents on German Foreign Policy, 1918-1939, Series D, Vol.5,No 569, pp.758-760.
[3] - דב יוסף, קריה נאמנה – מצור ירושלים 1948. שוקן, תש"כ. עמ. 112
[4] - ר. מיינרצהאגן, פרקי יומן, עמ. 130
[5] - דוד הורוביץ, בשליחות, עמ. 166
[6] - ר. מיינרצהאגן, פרקי יומן, עמ. 137
[7] - גון ודוד קמחי, משני עברי הגבעה, מערכות. 1973, עמ. 24
[8] - Sir Alec Kirkbride, From the Wings, London, 1970, p. 26
[9] - מאיר זמיר, חשיפה: המודיעין הבריטי עודד את הפלישה של צבאות ערב לישראל ב-1948, הארץ, 19 בספטמבר 2014
[10] - см. подробнее на русском: http://berkovich-zametki.com/2015/Zametki/Nomer2_3/Ontario1.php , http://berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer7/VJankelevich1.php
[11] - ישראל גלילי, "ערב התמודדות", ספר הפלמ"ח ב., עמ. י"ג-י"ז
[12] - после рассекречивания в Лондоне документов того времени. Возможно, кто-нибудь скажет, что предположения Галили и других не имели смысла, но следует помнить, что Галили основывался на данных и анализах, выражавших стермления как правительственных кругов, так и чиновников более низкого положения.
[13] - יומן דב"ג, 31 בדצמבר 1947
[14] - מאיר פעיל, "הפקעת הריבונות המדינית של פלשתין מידי הפלשתינים על-ידי ממשלות ערב בתקופת מלחמת העצמאות (1949-1947) ועמדת ההנהגה המדינית של התנועה הציונית ושל ישראל כלפי תופעה זו". הציונות ג., אוניברסיטת תל אביב – הקיבוץ המאוחד, 1973, עמ. 388-439
Horowitz Jacob C. The Struggle for Palestine, New York, W.W. Norton, 1950, p 248
[15] - מאמר של סוזאן ברנס על ריצ'ארד קרוסמן, התפרסם ב-29 בנובמבר 1970, Sunday Times Magazine - מאמר מבוסס על ראיון אישי ועל ציטוטים
[16] - ישראל בר, "הצדדים המתמודדים בראשיתה של ההיאבקות על ארץ-ישראל", מערכות, יולי 1950
Исраэль Бeр в 1961 году был признан виновным в шпионаже в пользу СССР и умер в тюрьме. Он был очень близок к Бен-Гуриону и командирам "Хаганы"
[17] - ראיון עם פרופ. גבריאל כהן
[18] - מאמר של מיכאל כהן. ד"ר כהן השמיע דברים דומים בדיון חוקרים מטעם "קתדרה", בנושא ההחלטה על יציאת הבריטים מארץ-ישראל, על-פי מקורות ארכיוניים, שהתקיים ב-28 בנובמבר 1978, בהשתתפות פרופ. ישראל קולת, פרופ. גבריאל כהן, ד"ר עמיצור שפירא וד"ר יוסף הלר. הדיון פורסם בקתדרה, מס. 15, ניסן תשכ"ח, עמ. 156-143
[19] - 371/61883 E 9799 FO (מסמכי משרד החוץ הבריטי).
[20] - В войну за Независимость англичане были “третьей стороной” в Эрец-Исраэль. Их влияние было равным влиянию двух остальных сторон до 15 мая 1948 года. Поэтому, роли Англии я уделяю такое большое внимание в этом исследовании…
[21] - B.H. Liddell Hart, The Defence of Britain, London, 1939, p. 256
[22] - תזכיר סודי של דוד בן-גוריון מיום 27 בדצמבר 1935 /25/1640S/ ארכיון ציוני מרכזי,
[23] - ספר של מיכאל כהן, פרקים 4,3,2
[24] - FO 371/19983, Randel Minute of 17 September 1936
[25] - נתנאל קצבורג. מדימות במבוך, עמ. ל"א-ל"ב
[26] - סדרת ראיונות עם ישראל גלילי
[27] - על פרשת המאמצים להתגייס לצבא הבריטי ראה ספרו של מיכאל כהן, עמ. 124-98; יואב גלבר, מקומה על ההתנדבות לצבא הבריטי במדיניות הציונית והיישובית 1942-1939, חיבור לשם קבלת תואר דוקטור, האוניברסיטה העברית, אפריל 1977; יואב גלבר, ההתנדבות; ארכיון ויצמן, מכתב חיים ויצמן לסיר נוויל צמברלין, 29 באוגוסט (?)1943
[28] - ר. מיינרצהאגן, יומן, עמ. 132
[29] - Baffy, The Diaries of Dugdale 1936/1947, Valentine Mitchell, London, 1973, p. 175.
[30] - (?)ארכיון ציוני מרכזי, 4/302.24, דיווח ששלח חיים ויצמן להנהלת הסוכנות היהודית ב-16 בספטמבר 1949
[31] - PREM 4/52/5, p. 1352
[32] - ספר תולדות ההגנה, ג/1 עמ. 778 ואילך
[33] - ראיון עם ישראל ברנע ב-23 בפברואר 1978
[34] - סדרת הרצאות של הביוגרף הרשמי של צ`רצ`יל, שנפטר בשבוע שעבר, פרופ. מרטין גילברט, האוניברסיטה המשודרת של גלי-צה"ל ואוניברסיטת תל אביב, ב-1980
[35] - הראיון הנ"ל של מיכאל כהן; גבריאל כהן, צ`רצ`יל ושאלת ארץ-ישראל 1942-1939, יד בן-צבי, תשל"ו. עמ. י"ג
[36] - סדרת ההרצאות הנ"ל של מרטין גילברט
[37] - 75872/115 CO 733/444, part I, (מסמכי משרד המושבות הבריטי)
[38] - נתנאל קצבורג, מדיניות במבוך. עמ. ט"ז
[39] - 52/5/2 PREM (מסמכי ראש הממשלה הבריטי)
[40] - 29.9.1939 FO 371/23239 Memorandum by Bagallay.
[41] - 36. 52/5/2. PREM
[42] - גבריאל כהן, צ`רצ`יל, עמ. מ"א
[43] - גבריאל כהן, דיון מטעם קתדרה
[44] - נתנאל קצבורג, מדיניות במבוך, עמ. מ"ד ואילך
[45] - Freya Stark, Dust in the Lion’s Autobiography 1936/1946, London, 1961
[46] - J. F. Geniesse, Passionate Nomad: The Life of Freya Stark, CAB 65/19;
[47] - http://www.martingilbert.com/
[48] - CAB 65/19
[49] - יומנה של בלנש דגדייל, עמ. 187;CAB 65/39/92(43)2; דין-וחשבון של ועדת-הקבינט, 20 בדצמבר 1943; 43/29 (M) P 95/14 CAB.
[50] - גבריאל כהן, הקבינט הבריטי ושאלת ארץ-ישראל – אפריל-יוני 1943, אוניברסיטת תל אביב – הקיבוץ המאוחד, 1976, עמ. 76: ראה גם ספרו הנ"ל של מיכאל כהן, פרק 9
[51] - יומן דגדייל. עמ. 206
[52] - Активная про-сионистскай позиция Эмери была исключением. Мусульмане Индии симпатизировали арабам Эрец-Исраэль, поэтому министры по индийским делам вбританском кабинете были настроены про-арабски, чтобы получить популярность в Индии, или, как минимум не обстрять внутрииндийскую ситуацию. Может быть, у Эмери была и личная причина: чувство вины за то, что его старший сын перешел на сторону нацистов
[53] - נתנאל קצבורג. מדיניות במבוך, עמ. 17
[54] - עמיצור אילן. אמריקה, בריטניה וארץ-ישראל, עמ. 140-139
[55] - תיקי ועדת הקבינט CAB 66/56
[56] - חיים ויצמן. מסה ומעש. עמ. 425-424
[57] - נתנאל קצבורג, מדיניות במבוך, עמ. 53-52
[58] - חיים ויצמן, מסה ומעש. עמ. 425
[59] - אורי מילשטיין. דב הבלונדיני, רמדור, 1968, עמ. 42 ואילך
[60] - נתן ילין-מור, לוחמי חרות ישראל, שקמונה, 1974, עמ. 210 ואילך
[61] - מערכות ארגון צבאי לאומי, 5. עמ. 95-77
[62] - J.S. Conway’ “Between Apprehension and Indifference Allied Attitude to the Destruction of Hungarian Jewry”, The Wiener Library Bulletin, 1937/74, Vol. XXVII, New
[63] - 4/52/1 PREM
[64] - טיימס, 18 בנובמבר 1944
[65] - גבריאל כהן, צ`רצ`יל, עמ. ל"ב
[66] - הראיון הנ"ל עם מיכאל כהן
[67] - попытки уничтожить ЭЦЕЛ и ЛЕХИ насильственными методами
[68] - גנזך המדינה, 10/164
Оригинал: http://www.berkovich-zametki.com/2017/Zametki/Nomer1/UMilshtejn1.php
