(Главы из книги «Колония Агриппины», начало в № 1/2016 и сл.)
Год четырёх императоров
Гальба позаботился, чтобы наместниками провинций были безопасные для него люди. Одним из таких ставленников оказался Авл Вителлий, хотя родовитый и услужливый в обхождении, но совершенно разорившийся и, к тому же, страдающий неумеренным чревоугодием. Именно ему и была отдана на откуп Колония Агриппины. При этом Гальба заметил, что меньше всего приходится бояться тех, кто помышляет только о еде, и что, может быть, богатство провинции насытит его безмерную глотку.
Римская казна находилась в плачевном состоянии, и Гальба для пополнения бюджета велел вернуть часть щедрых подарков, розданных Нероном, а также придержал выплату обещанных «гонораров» легионерам, поддержавшим его во время недавнего переворота. Это вызвало открытую враждебность, в первую очередь, германских легионов. Как пишет Светоний: «Поэтому не прошло и месяца, как солдаты, невзирая ни на день, ни на час, однажды вечером вытащили вдруг Вителлия из спальни, приветствовали императором и понесли по самым людным сёлам. В руках он держал меч божественного Юлия из святилища Марса, поданный кем-то при первых поздравлениях».
Узнав об этом, Гальба решил назначить преданного преемника из собственного окружения. Им был объявлен молодой Луций Пизон. Но этот выбор не понравился Сальвию Отону, гораздо более деловому сподвижнику Гальбы, самому метившему в преемники. Не мешкая, Отон организовал заговор, в результате которого Гальба и Пизон были убиты в январе 69 г. И это было только началом кровавых разборок. 69 год остался в истории как «год четырех императоров». Первым ушёл в мир иной Гальба, продержавшийся у власти 7 месяцев. Далее развязалась гражданская война между легионами Вителлия и Отона. Отона, находившегося в Риме, окончательно струсивший сенат сразу же после убийства Гальбы провозгласил принцепсом.
Отону присягнули римские легионы Иллирии, Греции, Африки, Сирии, Иудеи, Египта, а также части, расквартированные в Италии, и флот. Однако итальянские легионеры были развращены праздностью и не слишком боеспособны. Надеждой императора оставались четыре иллирийских легиона, которые форсированным маршем двигались в Италию, а также семь иудейских и сирийских легионов, которые должны были подоспеть чуть позже. Вителлий не спешил на поле боя, доверив все хлопоты командирам легионов. Он выслал половину войска вперёд, а сам не спеша собирался вслед. Его полководцы имели гораздо более боеспособную армию, так как в германских легионах служили закалённые в боях солдаты.
В первых трёх незначительных сражениях всё же победили легионеры Отона. Однако в главном сражении 14 апреля 69 г при Бедриаке (недалеко от современной Кремоны в Северной Италии) войска Отона потерпели сокрушительное поражение, а сам он покончил жизнь самоубийством (его правление длилось лишь два с половиной месяца). Несколько дней спустя сенат провозгласил принцепсом Вителлия.
Как повествует Тацит: «В те дни жители Колонии увидели немало такого, что надолго врезалось в их память и лишило безмятежного сна: расправы солдат над неугодными командирами, пятна крови на мостовых и трупы, плывущие вдоль берега Рейна. По улицам проносились посыльные с пакетами, неуверенной походкой проходили подпившие легионеры, а иногда со ступенек претория выносили самого Вителлия, который, предвкушая положение принцепса, проводил время в праздности, роскоши и пирах, среди бела дня появлялся на людях, объевшийся и пьяный».
А далее из Светония: «О победе при Бетриаке и о гибели Отона он услыхал ещё в Галлии. Без промедления, одним эдиктом он распустил преторианские когорты как подавшие дурной пример, а обнаружив, что сто двадцать человек подали Отону прошение о награде за помощь при убийстве Гальбы, он велел всех разыскать и казнить…. Едва выступив в поход, он проходил по городам как триумфатор, плыл по рекам на великолепных, разубранных пёстрыми венками ладьях, не заботясь о порядке ни при дворе, ни в войске, любые грабежи и насилия обращая в шутку; а между тем его спутники, не довольствуясь угощеньями, которые повсюду устраивал для них народ, забавлялись тем, что отпускали на волю чужих рабов, а тех, кто вмешивался, били, колотили, нередко ранили, а то и убивали… В Рим он вступил при звуках труб, в воинском плаще, с мечом на поясе, среди знамён и значков…. Затем, всё более и более дерзко попирая законы богов и людей, он принял сан великого понтифика, должностных лиц назначил на десять лет вперёд, а себя объявил пожизненным консулом. И чтобы не оставалось никакого сомнения, кто будет его образцом в управлении государством, он средь Марсова поля, окружённый толпой государственных жрецов, совершил поминальные жертвы по Нерону».
Кинжал, которым совершил самоубийство Отон, Вителлий отослал в качестве реликвии в святилище Марса в Колонии Агриппины. Он начал чеканить собственную монету, прославляющую не только императора, но и его детей.
Динарий Вителлия
За 8 месяцев пребывания на троне в 69 г (17.04-20.12) он сумел в немалой степени дезорганизовать управление империей, после чего число его сторонников явно уменьшилось. В частности, при наборе в армию юношей из германского племени батавов было так много злоупотреблений, что этим воспользовался один из батавских лидеров Юлий Цивилис, которого при Нероне чуть не казнили, обвинив в заговоре, однако Гальба освободил его из-под стражи.
Цивилис поначалу объявил сородичам, что восстаёт лишь против Вителлия. Его поддержали легионеры — сторонники Веспасиана, также стремившегося к свержению Вителлия. Восстание разрасталось. К нему присоединились германские племена с правого берега Рейна. Забегая вперед, сообщу, что, когда пришло сообщение о том, что Вителлия сменил на троне Веспасиан, Цивилис объявил, что действительная его цель — освобождение германцев от римского владычества. Он осадил ряд римских крепостей. К нему присоединилось несколько галльских племён, вызвав большой переполох в Риме. Пришедший к власти Веспасиан отправил несколько легионов на Рейн, которые с трудом подавили восстание лишь в конце 70 г.
Испытание убиев
Во время восстания большому испытанию подверглись и традиционные «друзья Рима» — убии. Сражаясь на стороне римлян, они потерпели ряд поражений, после чего к ним с ультиматумом от имени зарейнских германцев явилась делегация тенктеров. Они напомнили убиям, как римляне унижали германцев, приходивших в Кёльн с правого берега. Их, действительно, подвергали тщательному досмотру, пропуская в город без оружия, которые они должны были оставлять на временное хранение на пропускном пункте. С них взимали торговые пошлины. Было немало и других претензий.
В результате тенктеры предъявили убиям ультиматум. Как сообщает Тацит: «Тенктеры, обитавшие на другом берегу Рейна, послали своих представителей в совет Колонии, и самый свирепый из них передал решение своего племени в следующих словах: «Мы благодарим наших общих богов и величайшего среди них — Марса за то, что они вернули вас в семью германских народов и разрешили снова называться германским именем. Мы поздравляем вас — отныне вы будете свободными среди свободных. Прежде реки и земли были в руках римлян, они ухитрились отнять у нас даже само небо; они не давали нам собираться для обсуждения наших дел, а если и разрешали, то на условиях, невыносимых для людей, живущих ради войны, — безоружными, полуголыми, под наблюдением конвоиров и за деньги. Но чтобы союз и дружба наши были вечны, мы требуем от вас срыть стены Колонии; эта ограда — оплот рабства; даже дикие звери, если их долго держать взаперти, отвыкают быть храбрыми. Вы должны убить всех римлян, находящихся в ваших землях: трудно, став свободными, терпеть у себя господ. Имущество убитых будет отдано в общее пользование…. И мы, и вы будем обрабатывать земли по обоим берегам реки, как в старину это делали наши предки…. Вернитесь к установлениям предков, к нашим древним верованиям, откажитесь от удовольствий, с помощью которых римляне вернее, чем оружием, удерживают людей в подчинении….».
Далее Тацит продолжает: «Страх перед будущим мешал жителям Колонии согласиться на предъявленные условия; отвергнуть требования тенктеров в положении, в котором Колония находилась теперь, было также невозможно. Колонисты долго думали и, наконец, дали следующий ответ: «Едва обретя свободу, мы нетерпеливо, не думая об осторожности, воспользовались первой же возможностью, чтобы воссоединиться с нашими соплеменниками — с вами и другими германскими народами. И сейчас, когда на нас со всех сторон движутся римские войска, нам надо не срывать стены города, а, напротив, укреплять их.
Если в наших землях и находился кто-нибудь из жителей Италии или из провинциалов, не родственных германцам, они либо погибли на войне, либо вернулись на родину. Те римляне, которые были когда-то переселены сюда, издавна женятся на наших женщинах, они породнились с нами, здесь их родина, и родина их детей. Неужели вы будете столь жестоки и потребуете от нас, чтобы мы собственными руками убивали своих родителей, своих детей и братьев? Мы отменяем пошлины и другие ограничения торговли, пусть каждый без всякой охраны входит в Колонию и выходит из неё, но пока это новое правило не станет старым и привычным, вход будет разрешён только безоружным и только днём. Посредником мы выбираем Цивилиса…». Успокоив таким образом тенктеров, агриппинцы отправили к Цивилису послов, которые поднесли дары и сумели уладить всё дело к выгоде колонистов».
Лишь поражение восстания Цивилиса помогло жителям Кёльна вернуться к прежней жизни. А убиев даже не наказали за формальное присоединение к восстанию, так как, перефразируя старую поговорку о том, что «гуси Рим спасли» (от кельтов за четыре века до н.э.), можно было создавать новую — о том, «как убии Кёльн спасли» (в 70 г н.э.).
Династия Флавиев
Возвращаясь к концу правления Вителлия, отметим, что ещё до батавов против него восстали дунайские и восточные легионы, провозгласившие императором Веспасиана, осаждавшего в это время Иерусалим. Делегированный Веспасианом командующий паннонскими легионами Антоний Прим повёл войска в Италию, разгромил легионы Вителлия и 20 декабря 69 г вступил в Рим. О гибели Вителлия повествует Аврелий Виктор: «Его извлекли из каморки привратника, где он спрятался, набросили на шею петлю и повели как убийцу к ступеням Гемонии (ступени скалы, по которым трупы казнённых стаскивали крюками в Тибр — Плиний называл их gradus gemitorii, «ступенями вздохов»). Протащив по ним и нанеся множество ран, его сбросили в Тибр».
Сенат провозгласил принцепсом Веспасиана, который выждав полгода, пока в Риме наступит затишье после кровавого 69 г., оставил командование войсками, осаждавшими Иерусалим, своему старшему сыну Титу и в 70 г прибыл в Рим. Гражданская война закончилась, и в Риме теперь воцарилась династия Флавиев.
Летом 71 г. Тит вернулся победителем с Иудейской войны, унесшей жизни более миллиона человек, большинство из которых были евреями. Сам город и Иерусалимский Храм были полностью разрушены, его наиболее ценные сокровища похищены римской армией, а почти 100 тысяч человек были взяты в плен и обращены в рабство.
За эту победу сенат назначил Титу триумф. В день торжества вся семья Флавиев вступила в столицу, ей предшествовала триумфальная процессия. Поначалу были пронесены захваченные во время войны трофеи. На колеснице ехали Веспасиан и Тит, а за ними на белом коне — младший сын императора Домициан. Лидеры еврейского сопротивления были казнены на римском Форуме, после чего процессия завершилась религиозной жертвой в храме Юпитера Капитолийского. В честь успешного окончания войны на юго-восточном входе на Форум была возведена триумфальная арка, названная «аркой Тита».
Один из фрагментов арки изображает пронос трофеев, захваченных в Иудее.
Фрагмент арки Тита с изображением трофеев, захваченных в Иудее
В честь этой победы Веспасиан выпустил серебряный динарий, на аверсе которого портрет самого императора, а на реверсе надпись «IVDAEA CAPTA» («Иудея поверженная»). Там же изображен у пальмы римский легионер и сидящая рядом плененная женщина.
Динарий Веспасиана «Поверженная Иудея»
Отсылая читателей к одному из предыдущих очерков, напомню, что во время оккупации рейнских земель после Первой мировой войны там были расположены французские сенегальские полки. Безобразия, которые творили на Рейне африканцы, отобразил в своей медали «Черное бесчестие» художник Карл Гётц, взяв за основу упомянутый динарий Веспасиана. Для увековечивания величия правления Флавиев тогда же Веспасиан начал возводить римский Колизей, на строительстве которого трудились тысячи рабов, приведенных из Иудеи.
После смерти Веспасиана в 79 г. его сменил на римском престоле старший сын Тит. Короткое правление Тита было ознаменовано извержением Везувия 24 августа 79 г., которое погребло под пеплом и лавой окрестные города: Помпеи, Стабии и Геркуланум. Погиб во время извержения и Плиний Старший, один из лучших римских историков, из книг которого так много узнал Тацит о германцах. В следующем году вспыхнул пожар в Риме, который длился три дня и уничтожил ряд важных общественных зданий. Большую часть правления Тит потратил на ликвидацию последствий этих бедствий и завершение строительства Колизея, начатого его отцом.
Акведук Айфель
Для обеспечения населения и ряда производственных нужд (в том числе виноделия) необходима была чистая вода, которой загаженный уже в те далёкие годы Рейн похвастать не мог (промышленных методов водоочистки, столь развитых в наши дни, не существовало). Для доставки чистой воды строили акведуки, которые были известны ещё за несколько веков до того, как их стали сооружать римляне. В частности, ещё в VII в. до н.э. акведук, подобный римским, был построен ассирийцами для доставки воды в свою столицу. Однако лишь при римлянах строительство этих сооружений стало массовым.
Акведýк (от лат. aqua — вода и duco — веду) — канал (труба) для подачи воды к населённым пунктам из расположенных выше них источников. В более узком значении акведуком называют часть водовода в виде моста над оврагом, рекой, дорогой (по нему перебрасывали лишь воду в отличие от похожего на него виадука — некой дорожной эстакады над оврагом или долиной). В годы правления Августа Колонию обеспечивал чистой водой акведук Vorgebirge («Предгорье»). С ростом города пропускной способности этого акведука стало не хватать, кроме того его источники периодически пересыхали, а вода содержала некоторое количество ила.
Для решения этой проблемы стали строить акведук, берущий начало в горах Айфель (Eifel). Строительство закончили в 80 г н.э. (в годы правления Тита). Этот акведук, общей длиной около 130 км, стал одним из самых протяжённых в империи и просуществовал почти два века.
Карта с указанием маршрута прохождения Айфельского акведука
Его разрушили в 260 г. атаковавшие рейнскую границу варвары, после чего единственным акведуком остался упомянутый Vorgebirge, а в наступившие затем «тёмные века» про доставку чистой воды надолго было забыто (рыли колодцы, далеко не всегда удовлетворявшие санитарным нормам). Акведук Айфель, обнаруженный при раскопках в 1936 г, на некоторых участках вполне мог функционировать и много веков спустя после его постройки. Его наземные фрагменты и сегодня можно увидеть в Кёльне.
Останки фрагментов Айфельского акведука и римской мостовой
Он остался одной из ярких страниц истории римской Колонии. Поэтому о нём следует рассказать чуть подробнее. В отличие от большинства других римских акведуков Айфель был спроектирован таким образом, чтобы лишь минимально необходимая часть его конструкций проходила по поверхности. Акведук практически на всём своём протяжении расположен под землёй, что защищало его от повреждений и замерзания, и вода в нём двигалась исключительно под действием гравитации без дополнительных устройств. Для преодоления равнин и рек по трассе акведука было возведено несколько наземных участков (своего рода мостов). Археологические раскопки показали, что римские инженеры делали каменную подложку, на которой устанавливали U-образную трубу из камней или бетона, а поверх неё защитную арку из камней, скреплённых известковым раствором. Внутри и снаружи акведук оштукатуривали, и его размеры позволяли работникам проникать для ремонтных работ через специальные шахты внутрь канала.
Вдоль маршрута была проложена дорога, используемая обслуживающим персоналам и предупреждающая местных жителей о запрете проведения здесь любых землеройных работ. При императоре Адриане по трассе дополнительно выставляли таблички со следующей надписью: «По указу императора Публия Элия Траяна Адриана, никому не разрешено пахать, сеять и сажать что-либо внутри специального места, предназначенного для защиты акведука». За несколько километров до конца акведук Айфель выходил на поверхность в виде моста высотой 10 м, позволявшего доставлять воду в расположенные на возвышенностях кварталы города по герметичным трубам. Такие трубы изготовляли из свинцовых пластинок, согнутых в кольцо, а краны делали из бронзы.
Экология древних римлян
Особо высокие требования предъявляли к качеству воды в источниках, откуда производили забор воды. Требования к тестированию источников сформулировал ещё знаменитый архитектор Витрувий, живший во времена Цезаря и Августа и руководивший работами по постройке одного из римских акведуков (в Рим воду подавали по 11 акведукам общей протяжённостью около 350 км): «Источники должны подвергаться следующим проверкам. Если вода из источника выходит на поверхность, то нужно осмотреть людей, проживающих возле него, до того, как использовать его воду; если они обладают крепким телосложением, хорошей комплекцией, сильными ногами, чистыми глазами, то источник заслуживает полного доверия. Если источник был только что вырыт, то его воду необходимо налить в Коринфскую или любую другую вазу из хорошей бронзы — качественная вода не должна оставить ни следа на стенках сосуда. Если такую воду прокипятить в бронзовой посуде, дать отстояться и слить, то на дне не должно остаться ни грязи, ни песка. Такая вода также заслуживает полного доверия…. Мы должны с большой осторожностью и вниманием искать источники и отбирать их, учитывая здоровье народа». Вода в акведуке Айфель признавалась одной из лучших в империи.
Значительную часть воды из акведука расходовали общественные фонтаны, которые работали круглогодично. Сеть фонтанов была настолько плотной, что любой житель должен был пройти не более 50 м до ближайшего источника пресной воды. Публичные бани, частные дома и даже общественные туалеты также снабжали водой. Сточные воды собирали в канализационные трубы под городом и выводили в Рейн ниже по течению.
Система водоснабжения и канализации римской Колонии ныне стала одной из достопримечательностей античного времени. Туристические объекты имеются на всём протяжении акведука Айфель. Римской канализации в Кёльне посвящен специальный музей, а один из входов для её обслуживания доступен для обозрения.
Фрагмент древнеримской канализации в Кёльне
Так как жители Римской империи желали пить минеральную воду, внутренние стенки канала постепенно покрывались известковыми отложениями, толщина которых к моменту разрушения акведука в III в. достигала 20 см.
Известковые отложения на внутреннем канале Айфельского акведука
В Средние века местные жители стали широко использовать эти отложения как строительный материал. Он имел консистенцию, схожую с коричневым мрамором, и его было легко доставать из трубы. После полировки на нём выступали прожилки, его можно было порезать на каменные пластины. Такой искусственный камень получил название «Айфельского мрамора» и его использовали по всей Нижней Германии для создания колонн, оконных рам, надгробий и даже алтарей.
Колонна из «Айфельского мрамора» в одной из церквей.
Древнеримские дороги
Не меньшее значение, чем создание водопроводов-акведуков, римляне придавали строительству дорог. Ещё в середине V в. до н.э. специальная коллегия создала текст «Законов XII таблиц», первый свод древнеримского права, где регламентировались многие вопросы построения римского общества. Они были записаны на 12 медных досках, выставленных для всеобщего обозрения на римском Форуме. Регламентировали там и некоторые вопросы дорожного строительства. Так, согласно Закону XII таблиц ширина дороги по прямому направлению определялась в 8 футов, а на поворотах — 16 футов (чтобы могли разъехаться две повозки или телеги). Были учтены даже такие детали: «Пусть собственники придорожных участков огораживают дорогу. Если они не мостят её камнем, пусть каждый едет на вьючном животном, где пожелает».
Хотя римляне старались придерживаться записанных «стандартов», увеличивающаяся интенсивность перемещения по дорогам людей и грузов требовала дорожного расширения. Во времена Империи дорогами государственного назначения ведал специальный прокуратор. Первая мощёная дорога была построена римлянами ещё в 312 г до н. э. Аппием Клавдием Цеком между Римом и Капуей. Она получила название по имени своего создателя Аппиевой дороги (лат. Via Appia). По мере включения в состав империи новых территорий, римские дороги всё больше строили и в провинциях. Купцы быстро проявили интерес к этим путям.
В отличие от других средиземноморских государств, которые вели в основном морскую и речную торговлю, римляне начали развивать и сухопутные маршруты. С развитием торговли возникла специализация в римских колониях на производстве тех или иных видов товаров. Так вина и масла производили в Иберии, зерновые — в африканских колониях, керамические изделия и мясные продукты (копчения, соленья) — в Галлии.
Особый интерес для Колонии и других римских владений за Альпами представляли альпийские перевалы. Здесь ещё при Августе было проложено около десятка хорошо оборудованных дорог. Хотя перевал Большой Сен-Бернар был проходим только для верховых, однако Малый Сен-Бернар, а также Юлиер (2287 м), Бреннер и три перевала Тауер пересекались оживлёнными проезжими дорогами. Общая протяжённость римских дорог составляла, по разным оценкам, от 80 до 300 тысяч км. По этим дорогам шагали римские легионеры. Вдоль них располагали укреплённые охранные посты и станции, где можно было сменить лошадей, принять пищу или остановиться на ночлег.
В техническом отношении римляне стремились строить дороги с пятислойной структурой. На пересечённой местности возводили виадуки. Для преодоления рек строили мосты. Большая часть дорог в империи была с гравийным покрытием, тогда как участки дорог вблизи городов и мостовые в крупных городах уже тогда делали с каменным покрытием. Многие из них служили веками, а в ряде городов небольшие участки таких мостовых можно увидеть и в наши дни (в том числе и в Кёльне). Известная поговорка, что «все дороги ведут в Рим», в Римской империи была реалией. Археологам удалось проследить прохождение древнего каменного пути, тянущегося от Колонии Агриппины вдоль Рейна к Лимскому тракту — прямой «столбовой» дороги на Рим.
Кстати, «столбовыми» были все главные дороги Римской империи, так как вдоль них устанавливали «мильные камни».
Древнеримский «мильный камень»
Мильные камни (miliarium) представляли собой цилиндрические колонны высотой от 1,5 до 4 м и диаметром от 50 до 80 см. Колонны устанавливали на кубических основах, углубленных в землю примерно на 60-80 см. Весили мильные камни более 2 тонн. Эти столбы, в отличие от современных дорожных указателей, не ставили через каждую милю. На верхней части каждого такого столба (так как путешественники чаще всего ехали верхом на лошадях или сидели в повозках, то им всё было хорошо видно) находились надписи: имя императора, по указу которого строили или ремонтировали дорогу, его титулы, расстояние от данной точки до ближайшего населённого пункта, большого дорожного перекрестка или границы. Патриции перемещались в колесницах, прочие — в колясках-вагончиках.
Расстояния римляне исчисляли в милях. Римская миля равнялась тысяче двойных шагов и составляла 1,48 км. В 20 г до н. э. Август установил на римском Форуме недалеко от храма Сатурна «золотой» мильный камень (лат. Milliarium Aureum). Предполагалось, что все дороги начинались от этого монумента, на котором были перечислены крупнейшие города империи и расстояние до них. Римские дороги, в немалой степени, способствовали расцвету и Колонии Агриппины.
(продолжение следует)
Оригинал: http://www.berkovich-zametki.com/2017/Zametki/Nomer1/Gimelfarb1.php
