«ИМЯ РОЗЫ»
Средневековый Шерлок Холмс
Роман Умберто Эко «Имя розы» стал мировым бестселлером. Только в первые девять лет после его публикации в 1980 году было продано более восьми миллионов экземпляров. В 1986 году вышла экранизация с Шоном Коннери в главной роли.
Роман стал не просто бестселлером для широкой публики, но и — редкий случай — излюбленным произведением литературных критиков. Книга стала предметом многочисленных литературоведческих исследований и в определенных кругах вызвала всплеск интереса к исследованиям Средневековья. Произведение Эко считается также прекрасным примером постмодернистского романа, пусть даже сам автор довольно скептически относился к таким оценкам.
Литература постмодернизма — термин с довольно размытым значением, но в целом, как можно предположить исходя из него самого, она связана с литературой модернизма, где произведение прежде всего должно было быть как можно более новаторским и подвергать сомнению все, что существовало до сих пор. Велись эксперименты с новыми литературными техниками, шел поиск новых выразительных форм. Если вы хотя бы начинали читать «Улисса» Джойса и после нескольких первых страниц смущенно отложили книгу, потому что весь роман оказался бесконечным внутренним монологом, то приблизительно представляете, что это такое. Литература модерна подвергает сомнению практически все и ищет новые, собственные пути. А поскольку в области выразительных средств все более-менее очевидное было уже испробовано, к неочевидному часто приходилось
привыкать.
Постмодернизм стал результатом конфронтации модернистской концепции с осознанием того, что требование оригинальности практически невыполнимо. Как только кто-то пробует что-то новое, оно перестает быть оригинальным, а значит, количество допустимых вариантов литературной выразительности очень быстро, очень сильно сокращается. Поэтому авторы начали игнорировать требование к оригинальности и вместо этого решили играть с литературными традициями. Для этого они прибегали к интертекстуальности (отсылкам в тексте к другим текстам), метафикциональности (указанию на то, что произведение — вымысел, внутри самого произведения), а также к обилию иронии, которая дает читателю понять: я знаю, что использую традиционные методы. Дав понять, что я это знаю, и время от времени ломая клише, я все же остаюсь оригинальным.
«Имя розы» в этом смысле — типично постмодернистское произведение, так как представляет собой комбинацию разных классических жанров. С одной стороны, это детективный роман с явными отсылками к произведениям о Шерлоке Холмсе. С другой стороны, это исторический роман. В нем используется и такой классический прием, как утверждение того, что автор не придумал данную историю, а только переводит найденную старую рукопись. Но автор сам иронизирует над такими приемами: например, предисловие, где сообщается о нахождении текста, озаглавлено «Разумеется, рукопись». Эко подает сигнал: «Разумеется, это клише. Я это знаю. Я применяю его с иронией, а не из неосведомленности или лени. Это показывает, что я умен и образован. И ты тоже, дорогой читатель, если понимаешь шутку».
Литература постмодерна — сборник шуток, понятных эрудированному читателю.
Шерлок Холмс и смертельная «Поэтика»
В ноябре 1327 года руководители ордена францисканцев собираются встретиться с посланниками папы Иоанна XXII в бенедиктинском монастыре. Францисканец Вильгельм Баскервильский и его помощник Адсон из Мелька также приезжают на эту встречу. Как видно по их именам, это средневековые двойники Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Вильгельм весьма проницателен и наблюдателен (по сути, так же, как Холмс). Раньше он был инквизитором, но подал в отставку: ему не нравится то, что большинство инквизиторов на самом деле не ищут правду, а довольствуются тем, что находят кого-то, кто из-за страха или неуверенности сознается в преступлении.
Однако еще до начала встречи убивают одного из монахов, рисовальщика, обладавшего особым талантом создавать забавные изображения. Его творчество становится причиной дискуссии о богословском значении смеха между Вильгельмом и старым монахом по имени Хорхе фон Бургос. Хорхе, похоже, ненавистна радость в любом виде, и он вообще никогда не смеется, потому что давно забыл, как это делается.
Настоятель монастыря просит Вильгельма расследовать происшествие. При этом бывший инквизитор использует аналитические методы в духе Шерлока Холмса. На самом деле в те времена они еще не были известны. Но мы же помним, что Эко писал не настоящий исторический роман, а постмодернистское интертекстуальное произведение. А если подыскать подходящее объяснение, можно и для анахронизмов найти место на арене истории.
В последующие дни происходят все новые смерти и исчезновения людей. Вильгельм и Адсон тем временем в ходе расследования раскрывают все возможные секреты монахов. Между тремя из них возник любовный треугольник, некоторые общаются с еретиками. Адсон и сам совершает грех — позволяет себя соблазнить крестьянской девушке.
Короче говоря, расследование дела далеко не продвигается.
Монах, который занимается травами, наконец сообщает Вильгельму: у одного из погибших на пальцах и языке были черные пятна, и это может указывать на отравление. Также Вильгельм и Адсон узнают, что у этого покойника украли какую-то книгу.
После очередной смерти в монастырь прибывает инквизитор Бернард Ги, чтобы расследовать дело по приказу папы. В действительности он только усугубляет ситуацию и заставляет одного из монахов признаться в преступлениях, им не совершенных.
Поскольку Вильгельм убежден, что убийства должны быть как-то связаны с исчезнувшей книгой, они с Адсоном несколько раз проникают в монастырскую библиотеку. При этом Вильгельм со свойственной Холмсу наблюдательностью подмечает, что, согласно плану библиотеки, в ней должна быть еще одна тайная комната.
После еще одного убийства они с Адсоном наконец-то находят ее, а в ней — убийцу, Хорхе. Однако они приходят слишком поздно: последняя жертва Хорхе, библиотекарь, уже входит, спотыкаясь, в комнату и умирает.
Теперь Хорхе рассказывает, почему остальные тоже должны были умереть. Все они дотрагивались до второго тома «Поэтики» Аристотеля, который считался пропавшим и посвящен комедии. Хорхе счел книгу и представленное в ней положительное отношение к смеху настолько опасными, что обработал страницы ядом. (Мы же помним, что он на протяжении всего романа был угрюмым брюзгой.) Каждый, кто, читая книгу, облизывает пальцы, чтобы легче листать страницы, всякий раз получает небольшую дозу яда, пока не умирает от него. По-видимому, ни один из монахов монастыря не знал, что бесценный исторический документ вообще-то нельзя так мусолить. Поэтому с точки зрения любого книголюба можно утверждать, что они получили по заслугам.
Единственный, с кем этот трюк не проходит, — Вильгельм. Когда Хорхе это осознает, он съедает отравленные страницы книги и поджигает библиотеку. Так что он не просто угрюмый брюзга, у него определенно есть и более серьезные проблемы.
Вильгельму и Адсону удается выбраться из библиотеки, однако предотвратить преступление у них не получилось. Вильгельм разочарован. Он говорит, что пытался найти порядок в мире, где нет порядка. Тем самым Умберто Эко разрушает мотивацию Шерлока Холмса, утверждая, что весь здравый смысл сыщика на самом деле не может справиться с мировым хаосом и решить все проблемы. Здесь идеи автора противоположны тем, что заложены в произведениях Артура Конан Дойла. В конце романа Эко просто не мог упустить возможность еще раз показать себя истинным постмодернистом.
«Имя розы» глазами психиатра
В «Имени розы» фигурируют интересные персонажи, которые, несмотря на свою связь с героями рассказов о Шерлоке Холмсе, по характеру совершенно отличаются от Холмса и Ватсона.
Вильгельм Баскервильский — инквизитор-филантроп
Вильгельм Баскервильский отличается изобретательностью и человеколюбием, из-за которого он отказался от должности инквизитора: ему важнее истина, а не пытки людей. Он ищет правду, веря, что она сделает мир лучше. Когда он понимает, что привычными для инквизитора средствами ее не найти, он отказывается от прежней деятельности и теперь предпочитает расследования другого рода. Перед нами внутренне устойчивая личность, обладающая убедительной нравственной безупречностью. Вильгельм не противится своему целибату, но и не осуждает помощника, когда тот поддается соблазну, даже не зная имя той «розы», которая его соблазнила. Сексуальные прегрешения новичка, конечно, не благочестивы, но вполне человечны...
Вильгельм Баскервильский, по сути, своего рода человеколюбивый отшельник-интеллектуал, который в монастыре может удовлетворить все свои склонности. Женщина бы ему только помешала, и он, похоже, не скучает по сексу. В его характере много шизоидных черт: с одной стороны, он испытывает потребность в принадлежности к сообществу, с другой — предпочитает оставаться наедине с собой.
Классический конфликт автономии и зависимости, который Вильгельм ловко разрешает, становясь членом ордена, то есть принадлежа к сообществу, и при этом пользуясь возможностью путешествовать по миру, посещать другие монастыри и раскрывать преступления, то есть сохранять личную свободу. В нормальной семье он не стал бы счастлив, а таким образом сумел сделать свою слабость силой, и его образ жизни идеально подходит шизоидному характеру, в котором присутствуют как стремление к слиянию с окружающими, так и потребность оставаться одиноким и независимым.
Адсон — молодой компаньон, совсем не похожий на Ватсона
Юный Адсон сопровождает Вильгельма как послушник. Первое, что удивляет, — зачем он ушел в монастырь? Предположительно, это был не его собственный выбор, а, как это часто случалось в Средние века, решение семьи, в которой не хватало денег, чтобы вырастить всех сыновей рыцарями.
По сути, Адсон — приятный, любознательный молодой человек, который следует за своим учителем и в то же время любит подурачиться, как вся молодежь. Несмотря на обет безбрачия, он вступает в сексуальные связи и считает, что влюблен, потому что еще не научился понимать разницу между влюбленностью, сексуальным влечением и любовью. В конечном счете благодаря этому ему легче просто отпустить девушку — неизвестную «розу» — и запомнить это как опыт. Адсону несвойственна блестящая проницательность доктора Ватсона: он просто «хороший соседский мальчик», который хочет стать монахом. Все его кризисы четко объясняются совершенно нормальным юношеским развитием. И поскольку позже он становится хронистом (единственная черта, действительно общая с Ватсоном), похоже, он успешно реализуется в жизни как монах. Предположительно, ему никогда бы не понадобилась помощь психотерапевта.
