9 декабря 1968 года в присутствии нескольких тысяч зрителей в Конгрессно-выставочном центре Сан-Франциско состоялся доклад, настолько опередивший свое время, что один из писателей даже заявил, что «это будет получше ЛСД». Оратор, доселе малоизвестный изобретатель Дуглас Энгельбарт, превзошел в своем выступлении все самые смелые мечты компьютерных специалистов: всего за полтора часа он не только продемонстрировал первую компьютерную мышь, но и представил гипертекстовый редактор с графическим интерфейсом и несколькими представлениями, обеспечивающий возможность совместной работы с документами. Кроме того, зрители увидели электронные письма со встроенными ссылками, статистические графики, расширяемые и сворачиваемые окна, поиск по ключевым словам, макросы, метаязык программирования, а также онлайн-репозиторий информации, работавший в вики-режиме и доступный в реальном времени из любой точки земного шара. На десятиметровом экране участники мероприятия наблюдали, как коллеги Энгельбарта общались с ним по видеосвязи из расположенного в 50 километрах Менло-Парка и вместе редактировали массив данных на экране. Сидящие в зале были ошеломлены и, как только Энгельбарт закончил говорить, вскочили со своих мест и начали так неистово аплодировать, что зал заходил ходуном.
Вспомните, как развивалась вся наша история до сих пор. Всё началось больше чем за два века до описываемого момента и, в общем, происходило достаточно неторопливо, поэтому у внимательного наблюдателя может возникнуть вопрос: почему процесс так радикально ускорился именно в рассматриваемое нами десятилетие? Дело в том, что такие люди, как Дуглас Энгельбарт, не падают с неба, а тесно связаны с идеями и достижениями предшественников.
Для Энгельбарта история начинается с того, что он находится на военном корабле, который стоит в порту Сан-Франциско и готовится выйти в поход. Незадолго до выхода команда узнает, что Япония подверглась атомной бомбардировке и капитулировала. Все требуют отменить боевое дежурство за ненадобностью, но приказ есть приказ — судно выходит в море и через несколько дней пристает к небольшому филиппинскому острову. Война закончена, и у юного радиста Энгельбарта появляется достаточно свободного времени для того, чтобы изучить книги из расположенной на острове библиотеки Красного креста. Надо сказать, что слово «библиотека» в этом случае — серьезное преувеличение. Она выглядит как небольшая бамбуковая хижина диаметром не более трех метров, зато к ней не проявляет интереса ни один солдат, кроме него, поэтому чтению Энгельбарта ничто не мешает. В этой импровизированной библиотеке он натыкается на выпуск журнала Atlantic Monthly, в котором опубликована статья под заглавием «Как мы можем думать».
Помните такую? Ну да, это та самая статья, в которой Вэнивар Буш излагает свое видение настольного компьютера — гигантской машины знаний, позволяющей в несколько секунд находить, изучать и объединять текстовые документы. Образ такого устройства западает в память юноши, однако реальный импульс эта мысль обретет лишь несколько лет спустя.
Вот недавно обрученный Энгельбарт идет на новую работу и вдруг осознает, что, добившись руки своей избранницы, не знает больше, к чему стремиться. С какой целью он будет трудиться всю оставшуюся жизнь? Перспектива тратить свое время на пустое зарабатывание денег не прельщает его, поэтому он задумывается, чему стоит посвятить себя, чтобы принести максимальную пользу человечеству. Вэнивар Буш учил, что сложность и срочность общемировых проблем со временем будет только возрастать, поэтому их решение не может заключаться в небольшом углублении существующего знания. Напротив, нужно искать средства и способы для того, чтобы продолжать ориентироваться в нарастающем информационном хаосе. Именно тут Энгельбарт вспоминает прочитанную на филиппинском острове статью и понимает, что машина знаний Буша будет не аналоговым устройством, а цифровым — точнее говоря, компьютером, оснащенным визуальным интерфейсом. В этом интерфейсе можно будет не только просматривать данные, а еще и анализировать их на основе указаний машины, которая как лоцман сможет провести пользователя по массиву информации. Однако чтобы все это реализовать, нужно представить себе все знания мира как пространство, по которому можно путешествовать как инфонавт, следуя подсказкам цифровой навигационной системы.
Картина сияла перед его внутренним взором словно звезда. И Энгельбарт решает посвятить себя созданию подобной машины и приступает к делу: начинает он с поиска работы, на которой сможет узнать больше о компьютерах, и поступает в Университет Беркли на специальность «электротехника», услышав, что в вузе скоро поставят компьютер. Его однокурсники, которым он по наивности доверяет свои амбициозные планы, совершенно не впечатлены, настолько кощунственно звучит идея о том, что людям можно позволить свободно взаимодействовать с компьютером, а то и вообще превратить его в печатную машинку. Всё это совсем не волнует молодого исследователя. Защитив диссертацию, он идет устраиваться на работу в Стэнфордский исследовательский институт, изучающий возможности применения компьютеров в научной, военной и коммерческой сферах. На собеседовании он рассказывает обо всех своих идеях. Интервьюер спрашивает, скольким людям он уже успел обо всем этом рассказать, и, услышав, что был первым, успокаивается, но советует Энгельбарту больше не распространяться об этом — всё, что тот только что обрисовал, настолько безумно, что все будут лишь сомневаться в его психическом здоровье. Тем не менее его берут на работу, и в последующие три года он занимается тем, что излагает свои идеи на бумаге в тексте под названием «Усиление человеческого интеллекта». Он даже добивается того, чтобы университет на деньги американских ВВС создал для него отдельный исследовательский институт, однако это не знак особого признания, а просто стремление отвязаться от назойливых просьб — Энгельбарт остается единственным сотрудником своего подразделения. В октябре 1963 года его труд, наконец, выходит в свет, однако компьютерный мир реагирует на него оглушительным молчанием. «Усиление человеческого интеллекта» действительно предвосхищало все те вещи, которые сам Энгельбарт покажет пару лет спустя, однако читателям его статьи, судя по всему, просто не хватило фантазии, а философские выкладки о совместной эволюции человека и машины, согласно которым машине отводилась подчиненная роль, еще больше отпугнули их.
Тем не менее статья нашла своих благодарных читателей в лице двух высокопоставленных людей: Боба Тэйлора, психолога на службе НАСА, и Джозефа Ликлайдера, который изучал проблемы симбиоза человека и машины в Массачусетском технологическом институте в рамках проекта Министерства обороны. Благодаря их помощи Энгельберту, к изумлению начальства, в 1964 году выделяют миллион долларов на покупку компьютера и еще полмиллиона на наем сотрудников для реализации задуманного проекта. Его Центр передовых исследований (ARC) тут же расцветает.
Не последнюю роль в этом расцвете сыграла философская концепция «бутстраппинга», придуманная Энгельбартом. Слово bootstrap — это петля на заднике ботинка, облегчающая его надевание, а глагол bootstrapping описывает мюнхгаузеновское по духу вытаскивание себя из трясины за эти петли. Применительно к компьютерам это означало, что можно создать такие инструменты, которые существенно ускоряли бы работу с компьютером и дальнейшее создание новых усовершенствований.
При этом Энгельбарт не был бы по образованию радиолокационным техником, если бы не уделил особое внимание такому компоненту, как компьютерный экран. Почему бы не дать пользователю возможность указать определенную точку на экране, чтобы поставить там пометку? Так он и создал прибор, который с помощью двух роликов переносил движение руки на экран — прообраз знакомой нам сегодня компьютерной мыши. Логическим продолжением было создание системы обработки текста, которая позволяла бы с помощью нажатия выделить, удалить или переместить любое из набранных слов. Поначалу, когда Энгельбарт рассказывал компьютерщикам, как именно такой редактор упростит работу с текстом, реакция слушателей была резко отрицательной — они продолжали настаивать, что для удаления нужно ввести команду DELETE WORD, а потом набрать удаляемое слово. Мышь же вообще окрестили «сложным в управлении прибором». Тем не менее сотрудники исследовательского центра Энгельбарта не испытывали подобных проблем — напротив, новые устройства позволяли им быстро реализовывать одну идею за другой. После создания графического пользовательского интерфейса наступила очередь логики оконных представлений, когда на экран выводится лишь незначительная часть обрабатываемой компьютером информации, которая, однако, словно вершина айсберга, позволяет судить о целом. Затем была разработана концепция программ, которые и обеспечивали просмотр данных, а также описаны процессы поиска, упорядочивания, связывания, сохранения и загрузки данных в динамическом режиме. Чтобы чрезмерно не усложнять получившуюся структуру, данные в новой системе были организованы в файлы, служившие коллективным вики-хранилищем данных и доступные для изменения и комментирования. За несколько лет магическая философия «бутстраппинга» превратила исследовательский институт Энгельбарта в первое по-настоящему компьютерное сообщество: все 17 сотрудников работали за терминалами в одном большом зале, а новые идеи обсуждались в отдельных помещениях, где собравшиеся садились в круг на полу и курили трубку, словно индейцы. Подход к мозговым штурмам был крайне серьезным: Энгельбарт не только нанял психолога, который постоянно анализировал коммуникацию внутри коллектива, но и приветствовал применение ЛСД для расширения сознания и генерации новых идей.
Все это выглядело как абсолютный хаос, однако институт ARC стал местом беспримерной концентрации эффективности и инноваций, что способствовало его невероятному успеху. Неслучайно именно в ARC зародилась идея всемирной сети, материнский Стэнфордский исследовательский институт стал первым узлом Арпанета, а все знания института были сохранены в онлайн-системе NLS, которая стала воплощением мечты Энгельбарта о совместной работе с информацией. Сравнительно небольшая группа энтузиастов смогла свести все изобретения 50-х годов — микропроцессор, общий язык программирования и идею компьютерной симуляции в единое целое, придав мощнейший импульс развитию компьютерной техники. Все это стало возможно благодаря щедрому финансированию со стороны Министерства обороны США, которое было примечательно уже тем, что не ставило условием достижение каких-либо показателей: Энгельбарту предоставили абсолютный картбланш (вполне в духе Вэнивара Буша). Парадоксальным образом этому хиппи-отделу Стэнфордского исследовательского института удалось добиться того же самого, к чему стремилось предыдущее поколение Буша, — с тем отличием, что вместо радиоактивного гриба в небо поднялось облако воображения. Не прошло и 30 лет, как мечта Вэнивара Буша о настольном компьютере воплотилась в реальность — да что там, реальность значительно превзошла самые смелые мечты.
