Еврейская Старина, №17

Более сорока лет автор собирает материал о Холокосте в городе Горки Могилевской области (Беларусь), где фашисты и их приспешники 7 октября 1941 года, расстреляли более 2500 человек. Их убили только за то, что они были евреями. Их призывали не паниковать.

Непонятным образом к этому времени все сделалось страшным. Пожары продолжались. Дым заволакивал небо над Крещатиком днем, а ночью оно было багровым и шевелилось. То, что Крещатика не стало, не укладывалось в голове. Крещатик, добрый уютный Крещатик, такой милый, краса и гордость Киева и всех киевлян от мала до велика... Его больше нет.

Книга Йова говорит о судьбе человека, предстоящего Богу, человека как такового, поэтому в ней не упоминается Израиль – ни народ, ни его вера. Время написания книги точно не установлено, и это еще в древности привело мудрецов к мысли, что Йов – вымышленный персонаж

И в час урочный тьма легла кругом. Во тьме всё ближе молнии сверкали И медленно накатывался гром, И ветер шел, и птицы умолкали.

Воспоминания начинаются с описания семьи прадеда – Марка Моисеевича Компанейца, владельца фабрик в Кременчуге, значительной фигуры в развитии промышленность на Украине. Далее, дед, Соломон Маркович Компанеец – родоначальник русской отоларингологии, автор учебников и создатель факультетов этой отрасли в Медицинских Институтах. Затем отец, Александр Соломонович Компанеец – крупнейший физик-теоретик, создатель учебника, автор многих книг и большой популяризатор науки.

Судьба была милостива к героям этих писем. Они остались живы, благополучно нашли друг друга, но тяжелых потерь избежать не удалось. Дядя Лева потерял отца, умершего в эвакуации в Новосибирске, а тетя Соня – мать, умершую от голода в блокадном Ленинграде.

В конце зимы 1915 г. в составе маршевой роты отец прибыл на Западный фронт – «на позицию», - как он говорил. Выгрузили их из эшелона в 30 км от линии фронта. За ночь они совершили марш-бросок к фронту и к утру заняли обледенелые окопы. Отец вспоминал артобстрелы первых дней фронтовых будней, когда слышен звук летящего снаряда и все холодеет внутри.

В этой истории два главных героя. Первым является Михаил (Моше) Окунев, сначала сгинувший вместе со всей семьей где-то в окрестностях польско-литовского города Вильно во времена кровавого разлома Второй мировой войны, а затем, через полстолетия, внезапно возникший в американском городе Чикаго во главе большой новой семьи. Вторым героем нашей повести является... книга «Письма близким из ХХ века».

У нас не было опыта смены правительства, да еще после такой диктатуры, не было опыта улучшения жизни при советской власти, и никакого предсказания лучшего будущего в эти мартовские дни сделать было нельзя. Мы не знали, что многие люди вокруг Сталина не были людьми убеждений и твердых взглядов, а были всего лишь лакеями и марионетками, а потому - всякими и разными в зависимости от обстоятельств.

Пастернаковская переполненность бытия и его неделимость на несоизмеримые плоскости не оставляют места страху смерти как предела жизни. В поэтах такого мироощущения все пропущено сквозь личное «я». Но – странным образом – это не порождает в итоге эгоцентризма, напротив: возникает беспредельная растворенность в сущем. Рождается незамкнутое пространство многомерной вселенной, ее ритмы и образы.

Текст книги строится на необычайно богатом фундаменте – как еврейском (от ТАНАХа, Талмуда, молитв, песнопений, через еврейскую поэзию средневековой Испании и фольклор, до Бялика и Бренера), так и европейском-христианском (Новый Завет, английские и французские баллады, пьесы Шекспира, романтическая литература, романтическая и символистская русская поэзия и т.д.). По форме – это модернистская поэма с элементами баллады.

В тот год полтавская община уже отдала царю своих рекрутов, и люди – те, кого не коснулось горе – вздохнули с облегчением до следующего набора. Молодой семье мелкого торговца Ицхака Блувштейна бояться было особо нечего: их единственному ребенку, будущему раяшиному отцу, едва минуло восемь. Других детей Бог пока не давал, так что на своего первенца дед с бабкой только что не молились – благо получился мальчонка на славу: и умен, и красив, и здоровьем силен.