Семь искусств, №81

В научной деятельности Петеру удалось многое. Но, пожалуй, важнее всего «его человеческая верность и невероятная честность в отношении самого себя. Он всегда избегал хвалить свою работу и часто сам себя недооценивал. Помогая всегда другим, он постоянно забывал о своих интересах»

Вероятно, создавшаяся ситуация – результат известного явления специфической "аберрации памяти", о котором хорошо написал Г. Цейтен: "Декарт проявил ту же недооценку того, чем он обязан другим, за которую его упрекали в области философии. Это нередкая ошибка великих умов, которые воспринятое у других тотчас же путем новой и самостоятельной переработки включают в свою собственную систему"

В 1948–1949 главный инженер строящегося и сдаваемого в эксплуатацию промышленного ядерного реактора (завод «А» на комбинате № 817, Челябинск40; ныне Комбинат «Маяк», г. Озерск). В тяжелейших условиях пускового периода, в том числе в аварийных режимах эксплуатации, на реакторе было наработано количество плутония, необходимое для первой атомной бомбы.

В Париже, по-настоящему осознав сущность своего берлинского пребывания, Марина Ивановна скажет, что ей, оказывается, в немецкой столице было хорошо, ибо встретили как поэта. А потом наступят времена, когда её не будут публиковать в Париже.

Принято считать, что половину пути умственного развития ребенок одолевает за первые пять лет жизни, потом в школьные годы – ещё 30%, а оставшиеся 20% приходятся на взрослый возраст.

Есть у автора одна нескромная претензия. Как ни относиться к этим «заметкам из жизненной самодеятельности» сегодня, это — документы. Не «исторические», и даже не «документы времени» (масштаб не тот, да и фигура не тех масштабов), а своего рода «рентгеновский» снимок сознания человека, принадлежащего к определенному социальному слою, к определенному поколению, к определенному социально-психологическому типу людей в обществе Развитого социализма.

Бердяев многим обязан немецкой философии, в особенности Канту. Только по отношению к Канту, признавался Бердяев, у него осталось «что-то» на всю жизнь. Но Бердяев не кантианец в строгом смысле слова.

Интересно отметить, что акустика в театре была настолько великолепна, что мы отлично слышали «отдачу» нашего звука в зале во время исполнения, а Левайн успевал послать нам свой привет, в знак своего удовлетворения сыгранным, сразу после окончания сцены. Такие моменты приятно вспоминать ещё и потому, что они всегда символизировали идеальную точность и художественное совершенство работы всех звеньев театра МЕТ.

Для подсчёта количества сох в уезды Московского государства высылались царские служилые люди, как правило, писец и подьячий. Они составляли описание земель – «сошное письмо». В нём каждое имение описывалось отдельно.

"Молодой подьячий Тимофей, познакомившись с турками, выдумал обасурманиться. Бог мне помог об этом сведать, я призвал его тайно и начал ему говорить, а он мне прямо объявил, что хочет обасурманиться; я его запер в своей спальне до ночи, а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер; так его Бог сохранил от такой беды"

Родители были бедны, что тогда являлось обычным и вполне нормальным для интеллигенции. Быт оставался убогим, но общение между друзьями – выжившими, не предавшими друг друга – ценилось как богатство. Богатством считался даже анекдот – всё шло «в дело».

Зимой выпадали дни полного счастья – когда из-за морозов мы не ходили в школу. Еще с вечера начинали слушать прогноз погоды, и если возникала вероятность падения столбика за тридцатиградусную отметку, то голосу диктора, читавшего утренние (семичасовые) "Последние известия", внимали как гласу пророка.

Автор не ограничивала себя какой-то темой, и писала буквально обо всем. Серьезное и несерьезное существовало вперемешку. Тут находилось место и анекдотам (конечно, еврейским).

Злые языки утверждают, что неслучайно ровно через полгода после того звонка прогрессивный критик Кукша отбыл в командировку в Соединенные Штаты с чтением лекций в американских университетах, а командировками этими ведала, а вернее, держала их мертвой хваткой в своих руках некая Виктория Леопольдовна Мамочкина, которая, кроме того, что была однофамилицей нашего героя, являлась вдобавок еще и его родной тетей.

Постарел, обнищал? Скулишь, смолишь натощак? Разве смысл у жизни один? Как минимум шесть. Пожилые люди всегда говорят о простых вещах. По одежке встречают, хранят смолоду честь.

Человек, персона, глазами вперяясь в мир, видит один лишь Эрос. Эрос для пресного быта, как соль и перец, думать иначе – почти что ересь.

Всё страньше жизнь моя и страньше, Еще странней она, чем раньше, Еще причудливей, чудней, Еще острей тоска по ней - - Чудной и чудной. Что же дальше?

Полицейская машина подлетела минуты через три. За ней – ещё одна. За ней – пожарная машина. За ней – скорая помощь. Потом начали подъезжать какие-то машины без опознавательных знаков, но явно имевшие право на участие в событии.

Рассказы Ильи Игнатьевича о птицах Ксения Ивановна слушала вполуха, хотя виду не подавала. Думала о своем. То мужа вспоминала, еще молодого, до болезни, то консерваторский класс с белым роялем, то медучилище, то ясные глаза мальчишки в детской комнате и голос его, очень искренний: «Я потому, тетенька милиционер, Сашка порезал, что он биту мою зажал. Хорошая бита, сам лил...»

- Ты не понимаешь, что счастье – это мелкие радости. В больших количества на нас обрушиваются только неприятности. Вот посмотри, солнце светит, чистый воздух, тепло, речка извивается, или даже не речка, а канавка с бегущей водичкой, неважно

Гроза приближалась. Череда зарниц, что полыхали на окоеме темных скал в пятнадцати милях отсюда, переползла в долину, от чего все, что было в ней за какие-то мгновения оказалось внутри клокочущего котла, наполненного мутным желто-зеленым светом, над которым непрерывно рокотали тяжелые барабаны. В такие минуты сдается, что барабаны то ли возвещают, то ль сами вызывают приход, если не сказать пришествие, чего-то невыразимого, чему пока что в языке не подыскали подходящих слов.

За день Моисей-пострел провернул до фига дел – поиграл в бис на бис, аид-пирамид, натаскал воды в саркофаг, нарубил дров для ладьи Ра (ау, тимур, пионер-хромец!), намял глин – и теперь зажег жир свеч, достал, малец, резец, да и давай вбивать клин, лепить пельмень-текст, развозить зерно по пластам куч, разводить размазню каш по столу, катать письмена, что твой скарабей…

В окошке башни в полночь солнца отблеск. Чем сходить С ума, внимая стонущей пучине, Схожу-ка я художников в той башне навестить, Они там — словно голуби в руине.

Наконец они появились у ярко освещённого входа. Женщины в вечерних платьях – яркие, с вызывающим видом, говорят, громко, возбужденно, то и дело оборачиваясь к следующим за ними мужчинам. Мужчины – все в темно-синих костюмах, руки в карманах, живот вперёд, самонадеянные, самодовольные. В общем, то, что называется "чистая публика".

Казалось бы, он уже умер от страха. Что ещё могло потревожить его душу, если она ещё витала в Москве через долгие годы после того, как её бывший хозяин покинул эту бренную землю? Но у Демьяна Бедного было и посмертное существование со своей особой историей.

Вадим Левин, известный детский поэт и песенник, педагог, кандидат психологических наук, соавтор современного "Букваря" и учебников по русскому языку. Автор многочисленных книг по педагогике. Бывший харьковчанин, сегодня Вадим Александрович живет в немецком городе Марбурге.

Не обладая грандиозным талантом Маяковского, она умела ему «соответствовать». Связывалась с издательствами на предмет публикации его книг, писала сценарии, снималась вместе с ним в кинематографе, гоняла по Москве на привезенном им из Парижа «Реношке». Между прочим, Лиля - одна из первых московских женщин-автолюбителей.

Двойственность отношения Высоцкого к Галичу прослеживается во многих воспоминаниях. Например, по словам Ивана Дыховичного, Высоцкий «очень осторожно относился к Галичу. И вообще был ревнив по отношению к кому-то другому с гитарой в руках».

Марина тоже ставила перед собой задачу изменения гладкого ритма стиха, стремилась уйти от усыпляющего песенного напева. И добивалась своего. Тем, что разрывала фразу в непривычном месте. У нее это были не формальные изощрения, новая форма у нее была отражением, выражением, воплощением нового содержания.