Литературный меридиан, №76

Что же остановило еще недавно вздымавший Россию неустрашимый покаянный вал народного почитания Царственных святых, молитвенного стояния перед Их чудотворными мироточивыми иконами, победного порушения в сердцах и умах столетие внушаемой неприязни и ненависти к Царю?

Может, я не в ту степь забрела? Ау, дорогие читатели! Подскажите! Где можно найти литературный процесс?

О той поре напомнят каша в мисках / И стопки водки с кухни полевой, / Чем миром всем теперь у обелисков / Мы поминаем забранных войной.

В заключение нашей встречи прошла презентация журнала «Литературный меридиан», который выходит с января 2008 года. Есения Евгеньевна Кобесова, преподаватель литературы школы № 57, ознакомила нас со статьёй Владимира Тыцких «Сто экземпляров неравнодушия, или делай, что должно», в которой автор, в свою очередь, обращает внимание читателей на книгу Русланы Ляшевой «Новые застольные беседы». Мы бурно обсудили острые наблюдения Русланы Петровны «О времени, в котором мы живём», «О русском человеке», « О библиотеках» и др. С волнением и интересом прослушали рассказ Анны Петровой «Бабушкин свитер». Библиотека пообещала нам в новом учебном году провести конкурс на лучшую критическую заметку на это произведение.

И женщина, и капитан! / И кто бы эту связь представил? / Но терпеливо океан / Ждал исключения из правил.

А новая кандидатура была у него давно намечена – Варька Дубова. Ну, старше она Мишки, так не в годах дело, а в умениях. А Варька столько пережила и перевидала, что скрутить какого-то Мишку ей в порядке вещей. Девок своих она замуж отдала, справила, хозяйство у ней – три быка да пять поросят (не считая птицы всяких видов), сама она доярка – много ли на горбу или на велосипеде унесешь?! А тут Мишка с трактором. Бабы Варькиному счастью завидовали...

После этих диалогов невольно вспоминаешь слова Алексея Денисовича Дикого: «Если театр начинает искать пьющих – это значит, что театру больше нечего искать».

Невысокий пассажир развернулся и направился восвояси по затоптанной ковровой дорожке вагона. Проводница Малахольская рванулась за ним, но вцепившись в косяк двери, вовремя остановила себя, испугавшись, что ударит незнакомца...

Инспектор ДПС появился как из-под земли, молниеносно выпрыгнув из придорожных кустов. Пришлось остановиться на командный взмах новенького пластмассового жезла. Впрочем, всё на гаишнике сверкало новизной – начиная с кокарды на фуражке и заканчивая начищенными до блеска берцами. Форма была отлично пригнана по фигуре. На правом плече висел короткоствольный «комар». Притороченная к поясу рация хрипела на милицейской волне. Здесь же висели всевозможные подсумки, и тускло поблёскивали воронёной сталью наручники. Впечатлял радар, зажатый в руке инспектора, отдалённо напоминавший ракетницу. Похоже было на то, что странного вида милиционер участвовал в какой-то сверхсекретной операции...

Мы с тобою - лишь два силуэта / На краю грозовых облаков, / Там рождаются всполохи света / Между темных небесных оков.

Когда мы закончили «Блокадную книгу» и готовили её к изданию в журнале «Новый мир», получили 65 цензурных замечаний по рукописи. После всех предварительных вычерков редактора в «Новом мире» ни один из ленинградских журналов не смог бы вообще напечатать эту книгу. Хотели поговорить с цензором, доказать, объяснить. Но никто не дал адреса цензора. Даже фамилию не сказали. Все скрывалось, действовало анонимное существо, некая неземная инстанция. И невозможно эти цензурные изъятия восстановить. Все рассеялось, исчезло. Урон, нанесённый цензорами огромен и представить это невозможно...

Власть предержащие всегда стараются придушить неформалов, даже таких, чья деятельность, казалось бы, носит прогрессивный оттенок и протекает в русле политики государства. КГБ заинтересованно следил за «белогвардейцами», отслеживая возможные метаморфозы организации. В то смутное время прецедентов имелось предостаточно – националистические движения пылающих конфликтами регионов бывшей единой страны все также начинались с «культурного просвещения».

Увидел Гена продолжение следов – вверх по течению. И тут все понял окончательно. Надо мчаться туда без промедления, иначе не только лягушкам, зарывшимся в относительном тепле донной тины, но и самой речке не сдобровать. В полукилометре они, те двое, и нарисовались. Один коловоротом вертит во льду уже вторую лунку, другой какие-то таблетки в коробушку из кармана ссыпает. Вовремя егерь настиг губителей. И не удивился, что это граждане сопредельной страны. Подъехал на лыжах, карабин снял с плеча, спрашивает: – Что у тебя в руках за таблетки?..

Цитировать можно бесконечно: такие бриллиантики по всей поэзии Лебкова рассыпаны, как щедрой рукой волшебника. Он был великим мастером и на экспромты, чем мог и неожиданно порадовать, и зацепить за живое...

– Пей снотворное, – говорит жена. – Оно успокаивает. Думы снимает. Откуда ей знать про снотворное. У самой сон – ­позавидовать. А я размышляю. Размышляю. И шепчу: – Уртаюшка-батюшка, не подведи, не выдай. Подкрепи. Подмоги.

– А как убирают животных с арены? – поинтересовался любитель пива Вячеслав. – Если бычок ещё живёт, а убить его не получается, выпускают специального быка с колокольчиком, который и уводит с арены раненого собрата. Мёртвых животных убирают волоком специальные повозки, запряжённые лошадьми. После этих слов мы с женой решили не ходить на корриду.