Заметки по еврейской истории, №810

Теперь вводится другой порядок, каждый журнал получает свое постоянное время выхода в свет. Начиная с октября «Семь искусств» будут выходить каждый месяц в его первой половине, а «Заметки» появятся в сети в конце месяца, уступая раз в квартал свою очередь для «Еврейской Старины». Таким образом, в год планируется 12 номеров «Семи искусств», 8 номеров «Заметок» и 4 номера «Старины».

В ряду замечательных людей, родившихся в местечке, прославивших свой родной край, достойное место занимает герой Великой Отечественной войны, полковой комиссар Ефим Моисеевич Фомин, один из руководителей трагической обороны Брестской крепости в июне 1941 года.

„Еврейская энциклопедия" в частных руках удерживалась, если владельцы ее не сдавали из осторожности или за ненадобностью, а то и из-за безденежья, в антиквариат. За справками к ней обращались, кажется, очень редко. Еврейскую энциклопедию и некоторые другие книги вроде «Истории евреев» Грэца продавали в «Торгсине» за валюту зарубежным туристам. На виду они нигде не стояли. Еврейские знания евреям уже до войны не требовались.

Столь острая и, на первый взгляд, странная неприязнь основателя ХАБАДа к французскому императору объясняется довольно просто. Лидер французов, который проводимыми реформами содействовал позитивным переменам в социальном и экономическом положении еврейского населения, нес в широкие массы идею избавления общества от религии.

Знание того, что произошло в России при Сталине, в Китае при Мао и в Германии при Гитлере, необходимо для понимания проблем нравственного сознания в двадцать первом веке. Это были эксперименты, осуществленные под влиянием идей, выработанных западными интеллектуалами в девятнадцатом веке. Они были призваны заполнить вакуум, оставленный широко распространившейся потерей веры в Бога и в религию.

Получается, что наша коллективная память имеет два источника: неисторический – это божественные откровения, и исторический – наше отношение к этим откровениям. Неисторическое знание находится в той части души, которая называется нешама, и от нас не зависит. Историческое знание приобретается нами в процессе жизни, а значит, полностью зависит от нас.

Книга Царей — историческое повествование, охватывающее приблизительно четыреста лет (960-е гг. до н. э. — 561 г. до н. э.). Начинается она с рассказа о смерти царя Давида и воцарении Шломо, «золотом веке» его царствования: строительстве Храма, разумном государственном устройстве, мудрости Шломо, обширности и великом богатстве царства. Однако в старости у Шломо было множество жен, принесших в Израиль языческие культы.

То, что я слышу из Штаба, отрезвляет меня лучше любого кофе – оказывается, на южных подступах к Бейруту рота наших танков попала ещё днём в засаду и до сих пор не смогла выйти из боя. Наша задача была помочь им отбиться от фланговых атак и эвакуироваться оттуда, унося с собой мёртвых и раненных…

Мы все связаны одной судьбой, будь ты знатный человек или простолюдин. Об этом вспоминают в День памяти жертв Катастрофы. Минуту звучит сирена – и все стоят, склонив голову: немного найдется тех, у кого не погибли родные. В Израиле собрались осколки семей. Какие только ужасы ни претерпели на оккупированных территориях в гетто, в концентрационных лагерях.

Островский осуждал псевдоноваторство, скептически относился к эпатажности некоторых персон. Мысько же по-простецки называл всю эту мишуру «гоцки-клецки». Каждый из них, признавая разнообразие в искусстве, подчеркивал обязательность профессионализма

Мобилизация резервистов именно 6 октября, а не в любой из пяти предшeствующих дней, до сих пор не имеет объяснения. Однако, “конспирация” такое объяснение предоставляет: “источник” (Ашраф Маруан) не был агентом и не был “двойным” агентом. Он был посредником.

Говорят наши мудрецы, что первозданный свет был сокрыт для праведников в грядущем мире. И только частица его осталась в нашем мире, и она, подобно лучу солнца, пробивающемуся к нам сквозь тучи, согревает обещанием тепла и надежды. Этот свет – символ вечной устремлённости человека к добру. Он освещает душу города и душу человека.

Каким бы сильным ни было цивилизованное государство, ему придется вести современную информационную войну, обеспечивать условия для достижения психологической победы. Это не могут сделать солдаты, это не их задача. Этим должны занимать СМИ страны, блоггеры, работники МИДа, практически все — либеральная демагогия является для Израиля непозволительной роскошью.

Вот тут-то и скрестились пути и судьбы военнопленного немца и русского невозвращенца, а ныне - священника и инженера крупной фирмы. Обходя кварталы изрядно разрушенного Эссена в поисках русских людей, Эрвин однажды позвонил в дверь Бориса Данкова. Этот звонок для обоих оказался вехой в жизни. Их дружбе более пятидесяти лет.

Все, что написано в этой статье, основано на показаниях свидетелей и реальных документах, кроме первых двух эпизодов, выделенных звездочками. Но и они происходили точно, но может быть не совсем так, как написано.

Значит, тебе известно, что венский врач Лоренц был фактически отцом европейской, следовательно, мировой ортопедии? А у Лоренца среди учеников лучшей была Анна Фрумина, ставшая выдающимся профессором-ортопедом. А у профессора Фруминой среди многих учеников был любимый ученик, Ион Деген. Ты называешь его Даган. Выходит, по ортопедической линии я внук Лоренца. Вопросы ещё будут?

Николай II издал 17 октября 1905 г. Манифест об усовершенствовании государственного порядка. Помимо учреждения парламента, манифест обещал расширение государственных свобод и давал евреям надежду на долгожданную эмансипацию. Реакция населения, однако, привела к совершенно противоположному эффекту, особенно на юге страны, где уже в первые недели после издания манифеста были убиты и ранены тысячи евреев.

Уже в ХIХ в. среди идеологов реформистского иудаизма утвердилась мысль, что еврейская религия – это постоянно развивающийся организм. Библейская вера во многом отличается от современного раввинистического иудаизма, утверждали они. Изменяющийся мир диктует дальнейшую эволюцию учения.

Как антисемитизм, так и русофобия выступают обычно как симптомы более глубокой болезни. Эта болезнь редко бывает национально избирательной: тот, кто с предвзятой недоброжелательностью относится к евреям или русским, как правило, не любит вообще любую другую нацию (а иногда и свою собственную).

Отрицая стереотип и затем возвращаясь к нему, писатель утверждает его уже в новом качестве — не как оторванный от действительности предрассудок, но как важную черту самой реальности. «Что мне противно в нашей семитической крови, так это страсть к наживе», — роняет Сусанна, однако сама оказывается готова на все ради денег.

Памфлет Вагнера и статья Достоевского отличаются крайним юдофобством, нелогичностью и пренебрежением к фактам с одной стороны и подлинной искренностью ненавидящего сердца с другой. Выход из печати этих произведений вызвал в свое время протесты европейской культурной общественности и одобрение другой части публики.

Если согласиться с утверждением иудаизма, что сам он восходит к Яакову, ислам происходит от Ишмаэля, христианство – от Эсава, а восточные религии от сыновей Авраама от Ктуры, то межрелигиозные отношения станут для нас более чем прозрачны.

В своё время было создана комиссия по определению функций НАТИВа под руководством бывшего директора Мосада, генерала Ицхака Хофи. Мы работали в рамках функций, определенных этой комиссией и утверждённых премьер-министром Ицхаком Рабином.

Жизнь Шварцев в Кирове установилась серая. Жили они впроголодь. В театральной столовой ежедневно вывешивали одно и то же меню. На первое – суп из костей, на второе – кровавые котлеты. Иногда на второе давали завариху – заваренную кипятком муку. Кисель не кисель, каша не каша. Нечто похожее на весь вятский быт.

Жизнь Шварцев в Кирове установилась серая. Жили они впроголодь. В театральной столовой ежедневно вывешивали одно и то же меню. На первое – суп из костей, на второе – кровавые котлеты. Иногда на второе давали завариху – заваренную кипятком муку. Кисель не кисель, каша не каша. Нечто похожее на весь вятский быт.

Наш роман достиг высшей точки кипения, когда я стала настолько разбираться в футболе, что могла уже объяснить любому, что такое «девятка» (это когда мяч влетает в верхний правый или левый угол ворот), как вдруг его мама нашла мою фамилию то ли недостаточно звучной, то ли не вполне праведной, «открыла» ему глаза на это обстоятельство, и он мне как на духу не только об этом рассказал, но и объяснил, что и сам догадывался, и поэтому…

Еврейке-филологу в ту пору устроиться на работу практически было невозможно. Безработное же положение было чревато обвинением в тунеядстве. Тунеядец в обычном смысле ‑ это бездельник, лентяй, живущий за чужой счет. Имелось в виду – за счет государства. Хотя никакого пособия тунеядец не получал.

Почти в каждом письме рассказывается о том, как радушно принимают её в семьях новых друзей, и это не вызывает у меня удивления: она талантлива, умна, обаятельна и красива, с яркими, лучистыми карими глазами миндалевидной формы, длинной тонкой шеей, нежной улыбкой и мягким, задушевным тембром голоса. В будущем все эти качества обернутся залогом маминой широкой популярности в качестве одного из ведущих московских лекторов - музыковедов.

В 1561 г. папа римский приказал выселить евреев из Венеции, но местные власти пошли на компромисс: решили переселить их на изолированный участок земли на отдаленном острове, соединенном с городом тремя каналами. Так образовалось гетто, которое вначале по-итальянски произносилось джето

Уже более ста пятидесяти лет назад русская классическая литература основательно предсказывала конец Западной цивилизации. Советская публицистика делала то же самое с удвоенным энтузиазмом. Благодаря блестящей книге Освальда Шпенглера пресловутый «Закат Европы» уже стал общепризнанным фактором европейского сознания. Но… реальный конец не наступает.

Обвинения в антисемитизме Запада (или, наоборот, Востока), по меньшей мере, наивны, не потому что антисемитизма нет, а потому что не быть его не может – с обеих сторон. Активизация антисемитизма в кризисные моменты характерна для всех народов христианской цивилизации.

Евреи, жившие на территории Черты оседлости Российской Империи, включавшей территории Царства Польского, Литвы, Белоруссии, Бессарабии, а также – современной Украины, насчитывали к концу XIX века 5 млн. И лишь 200 тыс. из них имели право селиться вне этой «черты». Именно эти люди после 1917 года стали гражданами СССР.