Заметки по еврейской истории, №5-61

Сталин потерпел крах. Ошибся. В таких случаях в политике глобального масштаба применимо высказывание Талейрана, ставшее афоризмом: «Это хуже, чем преступление – это ошибка». Цена ошибки Сталина, цена его патологической ненависти к Польше, Англии и Франции – десятки миллионов убитых советских людей.

На мерзкие разговоры о том, что "евреи не воюют" (этот миф с самого начала войны распространяла фашистская пропаганда), у меня был убедительный ответ: мои раны и мои боевые награды. Мог бы рассказать и о том, как воевали за Россию мои предки.

Это, в свою очередь, сумело сделать польское подполье: сопроводительная касиба Йозефа Циранкевича и Станислава Клодзинского в Краков, к Терезе Ласоцкой-Эстрайхер, от 4 сентября 1944 года достаточно точно датирует событие: «Срочно. Отправьте эти две металлические катушки с пленками (2,5 и 3,5 дюйма) как можно скорей. Возможно получить отпечатки. Мы шлем фотографии из Биркенау – люди, которых газировали. На фотографии костер из тел, сжигаемых снаружи. Тела сжигают снаружи тогда, когда крематории не справляются со сжиганием необходимого количества. На переднем плане тела, приготовленные для того, чтобы быть брошенными в костер. Другая фотография показывает одно из мест в лесу, где людям приказывают раздеться якобы для того, чтобы идти в баню, а на самом деле в газовую камеру. Отправьте катушки как можно скорей…»[20]

Итак, общеизвестный парадокс Красной Коровы состоит в том, что её пепел, будучи сильнейшим средством очищения всего осквернённого, сам оскверняет каждого, кто на той или иной стадии сжигания и последующей обработки к этому пеплу прикасается. Наши мудрецы не только отследили сам парадокс, но и предложили некий общий принцип его разрешения. Правда, сам этот принцип изложен в неявной, парадоксальной форме.

Можно сказать, что до "Шестидневной войны" Государство Израиль было "прибрежной полосой", с песчанными или осушенными землями, которые никому, кроме евреев, не были нужны. Вот там-то и согласились народы, чтобы евреи и проживали, никому не мешая... Но как только евреи "поднимаются на холмы", на древние ТАНАХические холмы Самарии и Иудеи (и тем более Иерусалима), они, евреи, оказываются в качественно новой ситуации - в ситуации народа, возвращающегося на свою землю, на землю, где происходило действие историй, рассказанных в ТАНАХе. Это вызывает ВОПРОСЫ...

В иудаизме каждая Суббота заканчивается, и светское время начинается церемонией, известной как хавдала, буквально – «разделение». Она включает в себя зажигание специальной свечи. Раввины объяснили ее смысл. Адам и Ева были созданы и согрешили на шестой день творения, в пятницу. Они были приговорены к изгнанию из рая, но Бог отложил наказание на двадцать четыре часа, чтобы они могли остаться в раю еще на день, на субботу. Когда закончилась суббота и наступила ночь, они боялись идти в ночь. И тогда Бог научил их добывать огонь и освещать свой путь.[9] Именно в память о Его даре мы зажигаем свечу в конце субботы. Это контр-нарратив мифу о Прометее. Мы не должны красть секреты у Бога. Он хочет, чтобы мы знали и пользовались своими знаниями ответственно.

Мировая война окончилась декларацией Бальфура. Евреи стали понемногу прибывать в Эрец-Исраэль. Говорившие на идиш сразу становились гебраистами. Когда приехал Шолем Аш и выступал на идиш, его хорошо приняли. Однако Житловскому, пропагандировавшему идиш, не дали раскрыть рта.

Однако полагалось надеяться на то, что Яхве терпелив, что нарушенные «союзные» отношения с богом восстановить возможно лишь при условии, что каждый человек «всем сердцем» вернётся к богу (как хозэр бътшува = «кающиеся грешники»). Требовалось искренне проникнуться, процитировав формулу «шъма» (= слушай, израильтянин и т.д.).

Мы, конечно же, продолжили наш марш, как ни в чём не бывало. Вокруг нас пыль пустыни как- будто вскипела от первых капель дождя, потом, насытившись водой, превратилась в скользкую плёнку грязи, липнущую к ботинкам, а затем потекла тёмной, мутной жижей, скапливаясь в лужи и создавая реки грязевых потоков… Рытвины и низкие места превращались в лужи и озёра, борозды в полях - в каналы, русла сухих рек - в смертельные ловушки… А мы продолжали шагать, не снижая заданный Дуби темп…

Вслед за первой, в 1999 году вышла вторая книга с таким же названием «Иерусалим: улицы в лицах». Автор дополнил новое издание более чем 200-ми литературно-художественными очерками о евреях, арабах, русских, о царственных особах, и поэтах, о солдатах и философах, о библейских героях и христианских святых. И еще в книге появился справочный аппарат в виде указания мест расположения улиц, словаря терминов и именного указателя. Это существенно улучшило качество книги, заявило о профессиональном росте.

Из России и Марокко, Америки и Афганистана, Турции и Германии, Ирана и Туниса, из множества других стран потянулась длинная цепочка евреев в Израиль. Разные культуры и менталитеты столкнулись на маленьком клочке земли, зажатом между Средиземным морем и Иудейскими горами. Эту особую ситуацию, вернее, состояние страны, куда съехались люди со всех концов света, израильские идеологи тут же назвали «плавильным котлом». В нём-то, в этом самом котле, и должен был выплавиться новый израильский народ, а, может быть, восстановиться старый, иудейский. Разумеется, особую роль в этом процессе и в формировании общенародного сознания играли и играют государственные праздники.

То было начало двадцатых годов прошлого века: волна погромов захлестнула Россию. Евреи чувствовали себя беззащитными. Неизвестность и страх перед будущим подтолкнули их к репатриации. Много воды с тех пор утекло, но и сегодня путь в Эрец-Исраэль начинается с чувства безысходности. Только сегодня у евреев есть страна. Тогда её не было. Моше был один из тех, кто эту страну строил.

Зеэв согласился, мол, то-то и оно, все они похожи, словно близнецы, но ведь не по своей воле, бытие определяет сознание, а у них у всех бытие одно и то же: одинаково выращивают тмин, держат скот, строят коровники, одинаково одеваются, говорят, мыслят. Как будто их по трафарету слепили. Но если копнуть глубже, то конечная цель социализма и есть выравнивание всех людей, стирание различий между ними. Выходит, налицо идеальный вариант: сами того не зная, жители Знайнаших уже построили у себя социализм.

Так что родину они покидали навсегда, и большинство из них – в расцвете своих творческих сил и способностей. Предварительно назовем лишь некоторых из насильно высланных представителей «русской» интеллигенции, которые могли бы составить цвет и славу любой другой страны и ее национальной науки, философии, просвещения, публицистики и, вообще, культуры: Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, Л.П. Карсавин, Н.О. Лосский, П.А. Сорокин, С.Е. Трубецкой, С.Л. Франк, Ю.И. Айхенвальд и многие другие.

Т.о. приведенные данные позволяют однозначно судить о том, что 1937-38 гг. (как, впрочем, в еще большей степени начало 30-х) были войной против собственного народа в целом, а не был в основном неким "возмездием" Сталина "ленинской гвардии" за ее мифические (и, разумеется, действительные) преступления против России. Так что для всякого честного исследователя, вне зависимости от того, профессиональный ли он историк или дилетант, 37-й год - это один из тех самых кровавых и трагических лет в истории России, когда развязанная Сталиным война против собственного народа приобрела наиболее ужасающий характер.

Я понимаю так, что разные вещи - геройство изнутри и геройство снаружи, геройство по внутреннему напряжению и геройство по результату. Первый вид геройства лучше всего запоминаешь ты сам, второй - другие, кого это геройство коснулось. В твоей биографии бывали оба вида геройства.

У Бонча была не гладкая биография. Его отец, известный коммунист и литератор Леопольд Авербах, был председатель Пролеткульта и занимал крупные партийные должности. К 1951году он уже был давно расстрелян, а Виктор Авербах сменил фамилию на Бонч-Бруевич, поскольку его мать была дочерью Бонч-Бруевича – управляющего делами Ленина. Бонч жил в Москве в доме на ул. Семашко с мемориальной доской в память его деда Бонч-Бруевича. Однако при Сталине было неясно, что хуже: быть сыном врага народа Авербаха или внуком соратника Ленина Бонч-Бруевича.

Звучит призыв старшего пионервожатого: «Пионеры, в борьбе за дело Ленина-Сталина будьте готовы!». Все поднимают руки в салюте. Звучит стройный ответ всего пионерского каре: «Всегда готовы!». Объявляется распорядок дня, назначают дежурных. Целый день у флага стоит дежурный с автоматом, на голове зелённая каска из папье-маше. После поднятия флага – завтрак. Затем нас собирали по отрядам и объясняли, что такое «дело Ленина-Сталина» и почему надо бороться за это дело. Много раз объясняли: «Надо хорошо учиться, чтобы стать достойным гражданином своей родины, выявлять врагов, т. е. тех, кто против Советской власти, кто ведёт дома пораженческие разговоры». Приводили в пример Павлика Морозова, который донёс на своего отца. Иногда с нами вели индивидуальные беседы, выявляли врагов.

Под сомнение были поставлены два главных, стратегических, направлений этой политики, ради которых большевики даже поступились на время рядом своих принципов. Первый: удалось ли, хотя бы частично, решить проблему благоустройства еврейского населения? И второй: готовы ли заокеанские спонсоры проекта под общим названием «Агро-Джойнт» и дальше вкладывать деньги в затею, которую уже изначально успели сами же назвать «большевистским блефом»?

Европа угнетала своих евреев изысканнее, нежели ее восточная имперская соседка. Два века тому назад властители стран хотели видеть своих ветхозаветных подданных равными среди равных. Так, по крайней мере, казалось самим властителям. И так же казалось многим иудеям из просвещенной касты. Они узрели рассвет новой истории, и слагали гимны во славу правителей и их начинаний, подставляли плечо, пером и словом увлекали жестоковыйных единоверцев. Имя им было “просвещенцы”, ибо они полагали благо народа в потеснении талмудической мудрости новым знанием.

Прежде всего попробуем разобраться в том, что означает слово "жидята". А оно означало - жиденок, жидовский мальчик. Отсюда Ив. Малышевский делает вывод:"Это можно понимать в двояком смысле: или Лука этот был еврей по происхождению, но взятый у евреев еще мальчиком и крещенный, или же он был русский мальчик, но принадлежавший евреям, как раб, насильно пожидовленный ими, потом отнятый или выкупленный от них и крещенный"(21-с.53). Далее автор вышеназванных слов склоняется к тому, что первая из версии -что Лука был евреем - является более вероятной (21-с.53). Личность Луки Жидята говорит о том, что в Киеве существовали тогда евреи, что некоторые из них даже обращались в христианство. Добровольно или насильно это сейчас установить трудно, а может и невозможно.

Смех бывает разным. Он может заключать в себе созидательное начало, освобождать мир от условностей и тем самым, по утверждению Д.С. Лихачева, готовить «фундамент для новой культуры - более справедливой». Такой смех «восстанавливает нарушенные... контакты между людьми» [1, 343-344]. Но смех бывает и злым, разрушающим связи между людьми, унижающим человеческое достоинство. Такой смех означает победу зла и ассоциируется с дьявольским смехом.

По мере возвращения коммунизма в свою оригинальную форму бродящего по миру призрака, человечество продолжает обнаруживать массу интересного о недавней кафкианской были... Мы узнаем о новых именах и о неизвестных сторонах творчества, казалось бы, хорошо знакомых нам писателей, художников, музыкантов, кинематографистов. Да, многие рукописи, в отличие от их авторов, — не сгорели, дожили до нашего времени в личных архивах и в досье секретной полиции, увидели свет на страницах толстых журналов, а сейчас доступны всем — благодаря Интернету.

Херберт в "Евреях" дает образ дерева с засохшими и здоровыми ветвями, ассоциируемые с евреями (первыми) и христианами (вторыми). Обращаясь к еврейскому народу и называя его несчастной нацией (poor nation), он упрекает своих соотечественников в том, что они похитили (have purloin'd) ее живительные силы (sap and juice) и оставили евреев сохнуть и чахнуть. Здесь же используется образ некоего отводного канала, созданного апостолами, через который эти живительные соки поступают от иудеев к христианам, в то время как сами иудеи, лишившись их, обречены на страдания и смерть. Таким образом, стихотворение содержит прямое обвинение в адрес христиан, похитивших у иудеев все лучшее и подвергших их гонениям.

Из университета меня действительно исключили – «за поведение, недостойное советского студента». Я попросила справку о том, что шесть лет училась в университете, и за что меня исключили. Мне ответили: «Мы для Израиля справок не даем». Что-то возражать и объяснять не имело смысла. Мой дипломный отпуск прервался, и в ожидании ответа из ОВИРа я вернулась на работу.

Больше всех он ненавидел евреев, но они оказались полезными. Многие годы он их терпел, но ждал, что наступит и их черёд. Самым ненавистным был самый талантливый – Михоэлс. На минуту ему померещилось, что великий артист талантливее и популярнее его самого. Два мудрых Давида не могли существовать в принадлежащей ему стране – поэтому он дал приказ уничтожить Михоэлса, а после пышных похорон задушить Еврейский Антифашистский Комитет и уничтожить еврейский театр.

Владимир Тальми обладал потрясающим свойством – не любил, даже на дух не терпел убежденных, просто убежденных, вообще, хоть и в доброе, правильное, вечно справедливое. «Лучше слюни пускать, сентиментальность это здорово». Он был из той породы, что большевики гневно клеймили словом «оппортунизм», – соглашатель. Я с ним.

В тот период США переживали самый большой в их истории экономический кризис, в стране было восемь миллионов безработных. Для многих, включая моих родителей, кризис подтверждал слова Маркса о гибели капитализма и, таким образом, стал едва ли не основной причиной их решения уехать в Советский Союз.

Полная свобода людей или даже народов друг от друга означает фактически отказ от взаимодействия, настоящее равенство делает любую проблему неразрешимой. Взаимодействие – это иерархия, иерархия – это зависть, и наивно предполагать, что Павка Корчагин пожалеет промахнувшегося Акелу.

И объяснять мы ничего никому не обязаны.

Синагога была сложена из красного кирпича и щедро отделана в интерьере резным деревом. Её молитвенный зал украшали роскошные гобелены и канделябры – дары прихожан. Можно заключить, что их дела шли хорошо. Всё в том же отчёте губернаторский чиновник пишет, что еврейское поселение, разделённое на кварталы четырьмя дорогами, «радует глаз аккуратными домами, из которых открывается вид на две долины и реку. На углах большой центральной площади, окружающей синагогу, стоят большие дома». К началу XVIII века еврейская община колонии выросла до 700 человек, её членам принадлежали 115 плантаций из 400.