Семь искусств, №50

В.Д.: Вот ты решил специализироваться по кафедре газовой и волновой динамики, появившейся на мехмате МГУ лишь в 1951 году. Эта специализация, безусловно, связанная с космическими делами, была тогда модной у механиков? Б.К.: Модной она была. Тем более, что мода поддерживалась надбавкой к стипендии.

И если внезапно спросить исследователя: «А ты уверен, что Большой взрыв был на самом деле?» - он посмотрит и ответит примерно так же, как капитан времен Джеймса Кука, если бы его спросили «А ты уверен, что Земля – шар?».

Читая Пушкина и наслаждаясь прелестью его стихов, мы зачастую просто забываем, что перед нами строки, написанные полтора столетия тому назад, и воспринимаем слова поэта в привычном для нас, т. е. современном нам смысле.

Вряд ли кто-то предполагал, имел предчувствия, что эта катастрофа – одичание не только аукнется, но даст сочные плоды в 21 веке – уже в масштабах всей страны.

Фигура Авраама Линкольна превознесена сейчас буквально до уровня образов святых великомучеников в христианстве (смерть от руки убийцы немало этому способствует).

Несмотря на большой диапазон захватываемых в этом тексте примеров и тем, это не академический каталог или научное исследование. Это рассуждение о мистификаторах и плодах их труда.

Глубочайший парадокс состоит в том, что самые рациональные виды творчества: математическое и теорфизическое, требуют таланта, прозрения, нисходящих из самых глубин жреческого, пророческого прошлого.

Раненько утром я выехал автобусом из Уржума, где ночевал (примечательный, хорошо сохранившийся дореволюционный городок с ужасной гостиницей), поднялся до коренного берега и сошел полюбоваться замечательными видами на долину.

Целая серия американских законов в конце девятнадцатого и начале двадцатого века, направленных на раздробление корпораций и ослабление их экономического давления, не справилась с поставленными задачами.

А в финале - тут на выбор - Моцарт, Шнитке и Шопен, высох этот третий Тибр - пляшет весело Кармен, после пляски - золотая, в ля-мажоре тишина, а Кармен, как будто тая... своей ролью смущена...

Мы получили роковую метку оставленных, одних на целом свете - мы видели разгневанную ветку, стегающую равнодушный ветер.

Блудный пес неправильной породы, переделав мелкие дела, ждал у моря солнечной погоды, ждал обыкновенного тепла.

Был хаос на земле, и пыль, и грязь, покуда не раздался глас Господень: да будет свет! - и лампочка зажглась, да будет мрак! - и тьмой покрылся полдень.

Он был очень доволен. Пройдя вокзалы, подъезды, подвалы, чердаки, бойлерные, теплотрассы, он наконец нашел свой маленький уголок, где никто не пинает ногами, не плюет в тебя, не оскорбляет, не спускает на тебя собак, и ты можешь находиться совершенно один.

Конечно, Саша имел в виду кока-колу, но в его произношении сокращённое название кока-колы coke прозвучало как cock, что имеет совсем другое значение.

Я был взвинчен и взволнован, но отмщение мне удалось. Казалось, что я дрался не за себя, а за тот древний народ, народ Давида и Эсфирь, который не смогли покорить ни персы, ни римляне.

Потом я узнал, что если ты не еврей, то бояться тебе в этой школе было, в общем, нечего. Других делений местные не знали. Хотя некоторые ребята не вполне были во мне уверены, потому что из детей ни один ведь еврея в глаза не видел.

Первое, что он услышал, было попискивание приборов – равномерное, ритмичное, и даже весёлое, как ему показалось. Он открыл глаза и увидел врача и медсестру, склонившихся над его кроватью.

Обмылком стирального мыла старательно и долго натирал «родной» конец веревки. Завязал, продел голову, попробовал: елозит. Теперь не переваливаться через подоконник головою вниз, а забраться на него с ногами и свесить их на улицу. Когда это удалось, то, еще немного продвинувшись вперед, оттолкнулся ладонями и соскользнул вниз.

Отношение к родителям, особенно к матери, – это для меня пробный камень всех человеческих достоинств. Когда я прощаюсь с читателями и у меня спрашивают, что я хочу им пожелать, я всегда говорю одно и то же: пусть сбудется то, что вам желали ваши мамы!

Добрый и порядочный человек с большими, чем у других, возможностями, Евтушенко пытался спасать тех, «кто в опале, куда за совесть все попали», и сделал много хорошего для личных судеб опальных писателей и других представителей российской культуры.

Я уже не раз расширял свои познания в анатомии, подглядывая за девчонками в пляжных раздевалках, но сейчас смотреть на девушку все-таки немножко стыдно. И не только потому, что ее рассматривают, а она не знает.

Когда рассказывают анекдот, поручик смеется сразу, майор два раза – когда слышит анекдот и когда его понимает, генерал – три раза, когда слышит анекдот, когда его ему объясняют и когда он его понимает, а полковой врач вообще не смеется, потому что он еврей и знает все анекдоты.

- Если на празднике нелюдим… - За сто шагов его углядим! - Если чужак затесался в дом… - За сто шагов его обойдём!

Венеция – тревожная раковина, бросок воды из глубин моря, форма интригующей интуиции – уловка, движение, мимолетность, прихоть природы. И если Венеция произведение искусства, то бесспорно, как и всё созданное, она - искусство Творца.

Эстония — красивая, чистая, ухоженная процветающая страна, где люди живут в гармонии с природой. Таково первое впечатление, подтверждаемое топографическими картами и статистикой.

Примечательно, что все трое – Теодор Рузвельт, Черчилль и Хемингуэй – были также страстными охотниками. В Африке они перестреляли сотни крупных зверей – от буйволов и антилоп до львов и слонов. Если такую кровожадность демонстрируют три лауреата Нобелевской премии, то чего мы можем ждать от людей обыкновенных?