Слово\Word, №955

Мы целовались. > жадно упивались друг другом. < Хотя его руки выразительны, мне они нравятся меньше, чем руки Алекса. Привыкаешь – со временем – ко многим вещам... но терпение не самая сильная черта Малера.

Свои школьные годы Джеймс вспоминал неохотно, чувствовалось, что посещение гимназии не доставляло радости ни ему, ни его учителям. В одном классе ему пришлось даже остаться на второй год. К зубрежке латинских или греческих выражений он не был склонен, куда больше его интересовала взаимозависимость различных явлений природы. Не зря он на всю жизнь запомнил, как однажды на уроке греческого языка, рассматривая жирное пятно в своей тетради, вдруг понял, почему непрозрачная бумага становится прозрачной на свет. Подобное происходит и в случае снега и льда.

К нему потянулись клиенты. Кому-то требовалось починить часы; кому-то швейную машинку; кому-то вставить стекла в новую оправу очков, что-то еще починить, наладить, припаять. Мичурин был мастером на все руки.

"...Поэзия его столь неправдоподобно высока, что он практически неизвестен в Америке и за ее пределами. То, что он творит с о словом, превосходит даже Шекспира и Мильтона..." (Е. Соколовский)

"Кто пиво пьёт, а кто читает Спока, / Кто просто отдаётся воле рока, / Скользя по жизни плавно и легко. / Я мог бы заниматься оригами, / Но вот пишу и шевелю мозгами, / – И как до увяданья далеко…"

"сидит индеец у тропы, затерянной в лесу, / отважный чучипу сидит с трофеем на весу. / он вертит снятый скальп врага, перо макая в кровь. / ревниво солнце небо жжёт, индеец супит бровь..."

"Кто бывал на Ваганькове ночью / и не сбился, по пьяни, с пути, / тот, наверное, видел воочию, / как двоится душа во плоти. / Проходя между раем и адом / по извечному краю земли, / он, наверное, слышал как рядом / голоса одичалые шли..."

Внезапно в коридоре послышались шаги – неровные, неуверенные. Замерли. Ещё несколько шагов. Кофейные щёки Жаклин стали землистыми. «Интересно, а я-то сама, наверное, выгляжу не лучше. Что это - страх от беспомощности или беспомощность от страха? - подумала Марта. - Пафосно всё это. Рассказал бы кто, не поверила. Ещё только выломанной двери не хватает, как в кино. Ну давай же, иди, иди мимо… ещё четыре классные комнаты, и дверь на улицу».

Поэтому я придумала для себя иную (полушутливую, понимай, как хочешь) отговорку: мол, не пью, так как я – зашитая алкоголичка и даже самая крошечная доза вина может привести к летальному исходу или, в лучшем случае, я попаду в больницу, надолго, с отравлением всего организма. Это объяснение принимали все. А некоторые даже одобрительно говорили: «Уважаю и сочувствую!»

Читала она какими-то кусками, как будто-то разбегаясь внутри одного куска, а потом, перед следующим, она останавливалась и задумывалась. При этом она успевала всему удивляться: и тому, что «жили-были дед да баба», и тому, что на Колобка хватило муки в пустом амбаре, и смешному слову «сусеки».

С тех пор я здороваюсь с этим пнем, проходя мимо. Я останавливаюсь, как перед могилой, и говорю: «здравствуй, кедр!» И слушаю. В эти мгновения я слышу шум исчезнувшей, но оставшейся в моем сознании зеленой пышной кроны.

"Трамвай проходит через частный сектор. / Дома, сараи, гаражи, подснежник. / Надежда Юрьевна в поношенной одежде / Стоит и смотрит далеко куда-то, / Туда, где рельсы огибают вечность."

"Знаешь, здесь рытвины и болото, могильник и котлован. / Я парю над землёй, потому что иначе ступаю по головам. / Не ходи сюда лучше – здесь тесно моим словам, / Здесь чертополох и репейник, здесь засуха и бурьян..."

Дани, вздрогнув, посмотрел в глаза ангелу и увидел в них жгучую человеческую боль. Наверное, это очень страшно быть не рождённым, общаться с людьми, по сути, своими современниками, и доподлинно знать: твоя, лично твоя земная жизнь прошла стороной и уже никогда не повторится, ибо ты – ангел, это навечно.

Илья Михайлович в мельчайших деталях помнил все свои Воплощения на Земле. И далеко не всегда, его странствия были безоблачными и безопасными. Так в 1240 году во время штурма татаро-монголами хана Батыя Киева он сражался в рядах защитников города и был тяжело ранен монгольской стрелой. В 1471 году он жил в Новгороде и пережил кровавый поход Ивана III. В следующей реинкарнации...

Итак, между московскими нонконформистами и выпускником Тбилисской Академии Художеств существовала заметная поведенческая и этическая пропасть, поэтому Канделаки не слишком почтительно отзывается о своих московских коллегах, называя их не нонконформистами, а “леваками”.