Еврейская Старина, №43

Дневник Рудашевского — это литература высокого уровня. И в этом смысле может быть сравним с дневником юной Анны Франк. Каждый из дневников охватывает период времени около двух лет. Свои записи Анна делала в крошечном укрытии, в котором она находилась с небольшой группой людей, Ицхок же был узником огромного гетто. Он и свидетель, и активный участник нравственной борьбы еврейской общины в то страшное время, когда над гетто нависла зловещая угроза полного истребления.

В 1915 году царское правительство наложило запрет на печать еврейским шрифтом. Достоверной информации о возобновлении еврейского книгопечатания в Житомире в советский период обнаружить не удалось. В биографическом словаре еврейской литературы на идиш (Leksikon fun der nayer yidisher literatur) в статье об А. Гельмонде упоминаются сборники на идиш, опубликованные в Житомире в 1921 г.

Ты сегодня все время в моем сердце, в моих мыслях, и я сейчас в состоянии писать тебе все тысячи истрепанных милых ласковых любовных слов. И когда я ночью шел выполнять не вполне безопасную работу, и судьба как будто совсем не благоприятствовала, я беззаботно шлепал по лужам, размешивал грязь, вспоминая наши встречи, твои поцелуи: уже наступило 1 мая, день твоего и поэтому моего праздника.

Настоящая работа систематизирует генеалогические данные более 400 носителей фамилии Страшун и устанавливает их родственные связи. Абсолютное большинство героев нашего исследования принадлежит фамильному древу, родоначальником которого является р. Матитьяг̅у из Утены. Родословная р. Матитьяг̅у уходит в далекое прошлое, проследить последовательность поколений удается до начала XVI века.

Общность русско-еврейских изданий с органами печати на еврейских языках говорит об определенной обособленности русско-еврейской прессы от общерусской периодики, о существенной разнице между русско-еврейскими и общерусскими изданиями. Наряду с этим трехъязычная система еврейской печати являлась составной частью более общей системы общерусской прессы.

Любовь-долг, любовь-забота и была тем стержнем, что держал её, что вёл сквозь годы до почтенных девяноста четырёх. Она горячо любила детей и не только своих, родителей, внуков, своих братьев и сестру, она была великодушна и жертвенна, не задумываясь, отдавала всю себя, со всей полнотой любящего сердца. Такой она оставалась до конца. Ей хотелось дожить до девяноста пяти…

Ее путь не был устлан розами. Часто ее подводили. Многие из тех, кто обещал помощь, — поворачивались спиной. Она тяжело переживала предательства и непорядочность. Очень близко к сердцу принимала всё, происходившее в стране. Она боролась. Всегда боролась. Сама находила спонсоров и убеждала их пожертвовать деньги на помощь репатриантам.

Приезжаю на фабрику, рассказываю, показываю. Директор позвонил в милицию. Вскоре явился офицер в «напыщенно серой» (так тогда говорили) новой милицейской форме. Обещал принять меры. Провёл расследование. Мои слова подтвердились. Дама и не отпиралась: Я их усих ненавиджу! Мало их пострилялы у Бабиному Яру.

Одним из страшных пороков в нашей семье считалась лень, к ней приравнивались воровство и обман. В то время я не имел представления, что такое лень. В доме я никогда не слышал жалоб на усталость, утомляемость рассматривалась как естественное состояние и проявлялась в том, что человек хочет спать.

Когда в 1950 году после неоднократных обращений исполком выдал синагоге разрешение на выпечку мацы, группа энтузиастов организовала производство мацы, и тогда отец с друзьями подключились к процессу, связанному с её распределением среди еврейского населения. Дело в том, что в документе, разрешающем выпечку мацы, запрещалось ею торговать, собирать средства для её бесплатной раздачи и рекламировать мацу вне стен синагоги.

В современном сюжете использованы материалы израильских новостных сайтов “Walla! NEWS” и “Ynet”. Возможно, отдельные эпизоды сходства вымысла и реальности вызовут читательское неудовольствие. Сочинители литературных произведений имеют похвальную привычку делать предуведомление о случайном характере совпадений. Не обладая благоразумием коллег, автор настоящей повести решительно заявляет, что избегал случайностей всякого рода.