Слово\Word, №10917

Разбудила в пять. Улыбнулась. / На кота показала кивком. /- Натали, ты чего - вернулась? / И надолго ль? На далеко? / Ладно, понял, Вас ветром носит. / Так почаще бы заносил. / В пять всегда он кормежки просит. / Правда, в этот раз не просил...

...о, сколько ещё… не хватает ни зренья, ни сил / обнять эту жизнь, и хрустеть ей, как манной. / а всё же спасибо из всех сухожилий и жил, / что местностью этой с тобою бродил / вслепую, на ощупь, в хитоне тумана…

...Вернуться б в страну Невозврата далёкую / туда, где послушные струны гитары / глушили голодных чаек клёкот / и пустозвоны твоей стеклотары. / Вернуться б в страну Невозврата обманную, / где за поворотом мерещился рай. / И сыпался снег небесною манной. / Глаза распахни и ладонь подставляй...

...Спрошу: ужель / ты на стенание моё не отзовешься? / Я знал уже / что ты никак и никому не назовёшся. / Ответь, почто / всю жизнь ты с нами – и с собой – играешь в жмурки? / Какой почет / тебе – от нашей баснословно долгой муки?..

Ныряю в сумерки, словно в чернила – / Делаюсь сумрачным. / Сколько молва меня ни чернила, / Сколько ни щучила, / Сколько ни плавила в адском горниле, / Всё же не ссучила, / Не обломала, не огранила, / Просто наскучила...

...Но, чем дальше, темень гуще – / Проще в ней тропе завиться. / Повело то вкось, то вкривь ны* / На заброшенный погост. / На ветвях, в дубовой куще, / У таинственной девицы – / Словно резаны** и гривны** – / Серебрится рыбий хвост...

Нам был не этот мир завещан, / не свет небес и водоëмов; / мы родились в системе трещин / и тектонических разломов...

Я вновь бреду по тропке узкой, / мелькают васильки во ржи / и хвостик серой трясогузки, / что впереди меня бежит...

На свою удачу, будущий руководитель мирового пролетариата не знал, что Илья Лохматый язвительно высмеивал за его спиной «угреватую большевистскую философию», припечатывая ее создателя Промозглым стариком, Лысой крысой и Картавым начетчиком...

...Такие злые и неправильные, с точки зрения большинства населения столицы, мысли вертелись в голове пожилого художника Сергея Сергеевича Скворцова весной, в самом начале эпидемии, когда он пробирался до магазина дворами. И вид у него был неправильный. Он соорудил себе из плотной, стального цвета бумаги маску с разрезами для глаз, а по бокам черной краской пририсовал заклепки, словно маска была железной...

...На переднем плане был изображен край небольшого озера или, скорее, пруда, обильно заросшего ряской, кубышками и рогозом, а по берегу – кустарником, какими-то покляпыми деревцами и осокой. Из воды около самого берега выглядывал и тянул руки-корни огромный корявый пень с сидящей на нем неестественной величины зеленой квакшей; в воздухе кружили стрекозы, а водную гладь чертили всякие насекомые, типа водомерок, но тоже, на взгляд Рузанова, слишком крупные. ..

Ее учили новой профессии, столь близкой к актерскому мастерству. С той лишь разницей, что актер, отыграв, смывает грим и возвращается к обычной жизни с разучиванием новых ролей. Марию Леонидовну научили никогда на смывать грим. Потому что спектакль с дополнением одной из вспомогательных ролей затягивался на месяцы, годы, до самой смерти. Настоящее имя актрисы умирало с ней навсегда.

Если тебя угораздило уродиться евреем, то будь любезен, милый, поплутай по временам и весям. Даже пусть ты по природе своей изначальной никакой не сорви-голова, а обычный домосед-домоседович, любитель сытных блюд и густой наливки. Путешествуй-путешествуй...

Человек этот - католический епископ города Дьёр отец Вильмош Апор, расстрелянный советскими солдатами-«освободителями» в тот момент, когда он и его 17-летний племянник пытались спасти от насильников одну из девушек, укрывшихся в подвале епископской резиденции, и замеченную ими...

Человек, начавший читать эту книгу с оглавления, если он не профессиональный знаток эмигрантской литературы, скорее всего растеряется: «Кто эти люди, судя по всему, незаурядные, написавшие много хорошей прозы и хороших стихов? Впервые слышу!»

...Позднее к трактату об ангелах добавились «Трактат об обезьяне» и «Трактат об исходе». Первое, что всплывает в памяти при слове «трактат» – это «Богословско-политический трактат» Спинозы. Прямо скажем, сочинение весьма далекое от поэзии. Поэтические трактаты? Как можно?

Оглянулся, посмотрел и, конечно, ничего и никого не увидел. Сунул в рот яичницу, пожевал немного, но вдруг снова ощутил что-то за своей спиной. Он опять резко повернул голову назад, и тут ему почудилось, что он нечетко видит какую-то фигуру, какое-то бледное лицо, необычное, замкнутое, закрытое...

...А ведь есть еще летучие отряды мотобатюшек. Те-то вовсе натуральные отморозки. В дурном смысле слова. Как налетят на этих своих ревущих байк-часовнях! Или тот же Союз отцов-плевателей во имя Чистоты Веры. Неделями копят слюну, дожидаясь подходящего случая! А вспомните боевые дружины юродивых. То-то!..

Дэн, чтоб быстрее развезло, начал пить тошнотворный «Премьер» «через тягу» – почти до фильтра высасывал сигарету, делал глоток пива, и только потом выдыхал табачный дым. И действительно, быстро окосел...

- В отношении к Советской России у Владимира Маяковского прослеживалась не только нескрываемая страсть, но и почти эротическая привязанность к Советской власти...

...Даже маленький Гитлер зачитывался в детстве книгами об индейцах, но не американского, а своего, немецкого, Фенимора – Карла Мая.