Семь искусств, №123

Признанный негодным к строевой службе, Томас сам себе поставил личное боевое задание: оправдать позицию Германии в начавшейся «глубоко порядочной» войне. И писатель, отложив все остальные литературные дела, с жаром взялся за это не просто трудное, но, скорее всего, невыполнимое поручение.

И надо ж такому случиться, что жена одного из братьев, Аглая, до иноземцев была зело охоча — молвит кто не по-русски, сразу глаза закатит и кругом оглядывается, банкетку ищет, чтоб в обморок пасть.

Леди Рот впоследствии прославилась как одна из первых женщин-прозаиков и поэтесс Англии начала и середины 1600-х годов. Под первой я имею в виду не столько качество, сколько порядковый номер.

30 января газета «64» опубликовала воспоминания Гольденвейзера о Чигорине, заканчивавшиеся сентенцией: «Не умели в дореволюционной России ценить и беречь талантливых людей…». Это был последний выпуск газеты, подписанный Николаем Крыленко, так как 31 января его арестовали. Начиная с №7 вместо фамилии ответственного редактора значилось: «Редколлегия».

Как-то я разговаривал с Андреем Николаевичем и выразил желание, чтобы мы занялись ещё статистикой в демографии. Но, неожиданно, получил его резко отрицательный ответ. Колмогоров пояснил, что эта тематика может быть очень болезненно воспринята наверху, и ничего кроме неприятностей мы от её разработки не получим. То есть, мне категорически было заявлено, что в Межфакультетской Лаборатории этой тематики не будет.

Если никакое эффективное международное соглашение не будет достигнуто, то гонка ядерных вооружений начнется всерьез не позже утра после нашей первой демонстрации существования ядерного оружия. Другим странам потребуется три или четыре года, чтобы преодолеть существующее отставание и выйти на наш теперешний уровень, и 8 или 10 лет, чтобы догнать нас, даже если мы продолжим интенсивную работу в этой области.

Строительство гидроаккумулирующих электростанций позволяет хранить электрическую энергию во внепиковые периоды потребляемых мощностей. Поскольку стоимость энергии в такие периоды падает, ее сохранение имеет экономический смысл с тем, чтобы в пиковые периоды потребления продавать энергию по более высоким ценам.

Норфолк снова оказался в Тауэре. Он писал оттуда Елизавете самые покаянные письма. Это не помогло – суд приговорил его к смертной казни за измену. Королева довольно долго колебалась, но в конце концов все же отдала приказ о приведении приговора в исполнение. И в 1572 году Томас Говард, 4-й герцог Норфолк, потерял на эшафоте голову. Он был единственным человеком в Англии, который все еще носил герцогский титул.

Итак, имеющиеся материалы свидетельствуют о том, что мнение о непомерно высоких предвоенных тарифах, из-за которых Юг платил львиную долю поступлений в федеральный бюджет, не имеет оснований. Непосредственно перед войной тарифы США были одними из самых низких в истории страны, ниже тарифов большинства развитых стран. Южане платили мало пошлин, так как потребляли относительно мало импорта, а тарифы на экспорт были запрещены Конституцией США.

Конечно, я побывал в том выставочном зале, где экспонировалось на продажу полотно. Впечатление потрясающее. Кроме тех характерных образов, которые представлены на картине, она сама издает какое-то внутреннее свечение, особенно те места, которые выписаны черной краской. Такое свечение черного цвета я наблюдал только один раз, когда смотрел на картину Малевича «Черный Квадрат».

Общины и их школы были тесно связаны. Толстовцы часто навещали колонию Лидии Арманд. В неё же бежали люди из других коммун и колоний. Когда закрыли школу Арманд, некоторые останавливались у Шацкого по пути к духоборам и молоканам Канады. Границы были не так уж закрыты, как это изображено в наших фильмах. Во всяком случае пути через Грузию в Константинополь и пастушеские курдские тропы из Казахстана через Азербайджан в Иран и вовсе никогда не закрывались.

Он притворился по телефону морским котиком, в то время как толком не умел имитировать их тембр голоса. А мадам Кольер — мамина коллега — подумала, что у нас в гостях младенец, которого оторвали от груди.

Мне больше всего понравился Мишин перевод 66-го сонета Шекспира. Дело в том, что «каноническим» был перевод С. Маршака, но в нём меня всегда коробила первая же строчка: «Зову я смерть, мне видеть невтерпёж…». Я потом прочитал переводы этого сонета Бенедиктова, Иваницкого, Пастернака, Финкеля, но мне больше всех понравился Мишин.

За этими телефонами, за перечнем этим скучнейшим, считающимся почему-то ерофеевским дневником, встаёт — для меня, конечно, не знаю — как там для других, — не просто клочок чего-то, обрывок воспоминаний, мозаика некая, что ли, — встаёт былая эпоха.

Второе академическое письмо организовывалось спустя два года — в связи с присуждением Сахарову Нобелевской премии мира. Из тех, кому предложили это письмо подписать, отказались пять человек, а 72 академика послушно встали в строй. Докладывая в ЦК о проделанной работе, организаторы наябедничали на отказавшихся.

В Сочельник 1903 года в Царском Селе в компании друзей Николай Гумилев познакомился с Анной Горенко (Ахматовой). С этого момента начинается мучительный, порою безнадежный роман. Гумилев влюблен как, пожалуй, несмотря на многочисленные влюбленности, с ним больше не случалось.

Кушнеровское высказывание про быт, который «брови бычит», вошло, похоже, в мой речевой обиход. На вопрос подруги, много ли дел у меня сегодня, я вместо подробного перечисления многочисленных домашних дел, сказала как-то: «Быт свои брови бычит». Некоторым строкам из стихов Б.А. предстоит, думаю, долгая жизнь — они станут афоризмами.

Пух одуванчиков с бабочкой кружит,/ яблони цвет льдинкой плавает в луже,/ время — река без истока и устья,/ дважды войдёшь — не расстанешься с грустью.

О нет, не столь уж многие желают,/ Пересекая грозную черту,/ Взлетать на хрупких крыльях в высоту/ Над бездной, что дотла испепеляет…

Ах, все уже предсказано — в грядущем и в былом, / все давно завязано двойным морским узлом. / В городочке Пинске помнят — кто кем был. / Секунд-майор Нахимов был раньше Самуил.

Я не люблю советской лирики,/ Ее умышленного света,/ Я всю ее отдам за лимерик,/ За вздох свободного поэта.

Мне кажется, жить не годится/ Среди завиральных идей,/ Еврею не стоит гордиться/ Отличьем от прочих людей.

Для претворения своих планов князь Ода не гнушался использовать иностранцев: португальских торговцев и иезуитских миссионеров. От торговцев он получал скидки на приобретение огнестрельного оружия и налог от их торговли в его владениях. Иезуитские миссионеры должны были помочь ему в борьбе с влиянием буддийских монастырей, и Нобунага стал покровительствовать христианству, разрешив открыть церковь в Киото.

Он любил море, а море его не любило. Так бывает. Лежало томное в лучах солнца, само в себе море. И лес был к нему довольно равнодушен. Впрочем, он иногда себя обманывал, принимая грибы в своей корзинке за знаки внимания. Про город и говорить нечего. Этот жил своей жизнью всегда: куда-то спешили трамваи, заглатывало толпы метро, сияли фонари иллюминаций. И даже если удавалось выхватить из каши знакомое лицо, это ничего не меняло: лицо его тоже не любило.

Бес во мне зудит. Не тот, что на словах желает нам зла, а на деле, запахнувшись в красный плащ, услаждает наш слух и нашу душу пением. Этот, наоборот, понуждал меня, первоначально исполненного самых благих пожеланий, украдкой язвить, провоцировать, подносить несчастным губку, напоенную уксусом под видом вина.

Ты ведь рапсод, Одиссей… И сшиваешь воедино восток и запад, даешь людям другие имена и другие судьбы, проходишь через страну мертвых и ложа богинь и царевен, бросаешь родину, к которой так долго стремился, проводишь корабль между Скиллой и Харибдой и… завидуешь после всего этого ничтожному гребцу, а, может быть, и людям, ставшим животными…

Давайте назовем каждый голос, его или ее,/ «Он», ведущий в репетиции,/ и «Она», мать, матрица, праксис,/ на которой покоится/ потенциальность музыки.

Тонечка! Вы мне жизнь спасли! А я тут валяюсь, как нестроевая древесина под названием бревно, вместо того, чтобы благодарно встать перед вами на колени и.…как порядочный человек и мужчина… просить вас стать моей женой…

Военная наука была менее эффективная, потому что «ящики», в которых изобретали ракеты, работали с небольшим КПД. Там больше занимались спортивным ориентированием по компасу или игрой в пинг-понг, а женщины соревновались в приготовлении тортов.

Чем хороши неудобные и неприятные обстоятельства? — Они дают прекрасную возможность научиться (обращать внимание на то), что они не навсегда. Учат с благодарностью воспринимать то именно, что обыкновенно вызывает протест: конечность всего сущего.