Южное сияние, №41 1

Человек есть собственность уходящего года

0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)

потому что огонь или пепел это важные знаки для дворца или библиотеки, свечи и бумаги казначейства, собора, темницы, для мрака и света и упавшей ресницы… Но тени понтийского лета уползают, плести ледяной саркофаг черепахи переваривать яд человечьего иммунитета

Александр Хинт, Южное сияние, №41

На погосте нового смысла

Официант разносил коктейли, и я увидала, как по краю бокала скользят радужные пузырчатые малыши в ярких шапочках, ртутно-весёлые шарики на ледяном плацдарме, непоседливые, как сотня гиперактивных обезьян.

Галина Ицкович, Южное сияние, №41

Духа тайные пути

Пусто, страшно душе в перевёрнутом мире: будто держат её в нехорошей квартире, где на каждом шагу упыри и засады, где в воде и в еде смертоносные яды. Отравить, уморить – вот и нет её больше. Но бессмертна душа, страстотерпица Божья. Сколь её ни дави этой меркою тесной, в ней всё больше любви и свободы небесной.

Ирина Дубровская, Южное сияние, №41

Семейные реликвии

Аркадий Степанович, казалось, не заметил столь стремительного бегства своей возлюбленной. Он был занят организацией традиционного мальчишника, с домашним вином, обильной закуской и, конечно же, танцами под патефон. Праздник длился до глубокой ночи. А рано утром к Аркадию Степановичу пришли с обыском. Лилю и соседа-инвалида пригласили в качестве понятых. В тот же день бледная Лиля прибежала к моей бабушке. Всхлипывая и вытирая тыльной стороной ладони слёзы, Лиля залпом выпила стакан воды с валерианой и начала свой рассказ.

Галина Короткова, Южное сияние, №41

Возраст время неизбежность

0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)

и было всё невыносимей в чаду стекла и арсенида но мы другого не просили и нас ничуть не осенило а осенило бы случайно а прозвенело бы поближе не обреклись бы на молчанье взорвав искусственные vision и дом осенней тихой ранью вдохнул бы лёгкими свободней и свежесть комнатной герани и пыль квартирной преисподней

Елена Севрюгина, Южное сияние, №41

Можно увидеть украдкой

Сидя в плетёном кресле, за временем не следить. Можно представить, если крепко глаза закрыть, здесь, среди вечного лета, словно бы наяву, где-то за краем света предпраздничную Москву. Можно увидеть украдкой, будто бы вон вдали: пряничные палатки, Старый Арбат, Фили. Улочки в снежной истоме торжественны и тихи. Меня в нашем старом доме, пишущего стихи.

Андрей Ивонин, Южное сияние, №41

Твои бездонные холсты

Меня подхватит свет, согреет лунный снег, я сохраню тепло до спелого сегодня немыслимой зари, когда её корвет войдёт в моря из рек – забыв меня у сходни. Измятый целлофан поверхности воды, чудовище-метро, досужие соседи, ненужная инфа – но в мягкий нежный дым рифмуются цвета физалиса и меди...

Ольга Андреева, Южное сияние, №41

Че

Охотник до темноты. Сколько он солнц расстрелял! А тут луна даже не ранена. Ату её! Не зря он нанял лучшего псаря, и теперь пол-леса затравлено! Вот пару пуль войдут около середины, и это подобие пуговицы – на неба изнанку бы!.. А вдруг эта луна – спасительная льдина в чёрном океане ночи для смытых с палубы?

Андрей Костинский, Южное сияние, №41

Истинный образ

0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)

Хозяин включил браслет, экран высветил новостной канал. Звук был отвратительный, лицо диктора шло рябью. Это при непогрешимой технологии нео-джи?! Картинка студии внезапно исчезла, сменилась нечёткой съёмкой дерева: Олег разглядел лишь очертания кроны, ветви. Раздался скрежет, похожий на скрип веток в лесу. Экран мигнул, студия вернулась. Лицо диктора безуспешно старалось быть бесстрастным.

Анна Михалевская, Южное сияние, №41

Крик

И правда, как-то легко он обучился этому крику. Он смотрел на берег, где над склонами возвышались особняки, многие из которых тоже обладали этим пугающим криком. Как хищники, собрались они на богатом добычей побережье, устроили вокруг себя гнёздышки из каменных заборов, кое-где с ветвлениями колючей проволоки, подбитые изнутри для удобства мягкой вечнозелёной туей и можжевельником. Эту территорию они готовы были защищать от надвигающихся высоток, хищными криками отпугивали птиц и наблюдали за морем.

Сергей Шаманов, Южное сияние, №41

Недостаток улик

Несколько дней я не мог нормально спать. То и дело я слышал завывания собак по ночам, мне казалось, что у дома кто-то ходит, возможно, так и было. Мне снился труп на болоте и манекен с разорванной окровавленной грудью. Я плохо спал ночью, но хорошо высыпался днём. В один из таких дней ко мне снова зашёл Пимен.

Андрей Никитин, Южное сияние, №41

У стола

Она в сердцах схватила со стола персик. Чёрный, чугунный персик с сохранившимся на нём маленьким листиком и хотела швырнуть им в гостя, посмевшего укорить её, но сдержалась, и кинула обратно на стол. Стол слегка прогнулся, разошёлся кругами как вода в месте, где упал персик, но тут же выпрямился с коротким натужным стоном. Откуда-то прибежала маленькая собачка, рыжая, с длинными ушами, спаниелька, и принялась облизывать ноги Полины. Её бывшая собачка Бонита.

Виктория Колтунова, Южное сияние, №41

Город-любовь

Прямо в сердце, влёт, наверняка – Тёмный ливень, шепчущий и тонкий: Это Баха гневная тоска В стереофонической колонке. Видишь: мутной пены желтизна Поплыла поверх размытой глины. Это разворована казна, С образа исчез оклад старинный.

Тина Арсеньева, Южное сияние, №41

Январь, но снега не проси

Это, как говорится, бывает часто – ночью проснёшься – в окошко твоё стучатся. Выглянешь и не увидишь людей за дверью, молча потопчешься, скажешь – глазам не верю. Видно, пригрезилось, можно ложиться снова, но неохота. Принять бы чего хмельного – воздуха свежего, крепкого, как настойка. И босиком по выпавшему, сжигая пятки о снег – у любви сторона другая. Не к человеку, а к Богу. К Нему, и только.

Лев Либолев, Южное сияние, №41

Сквозь прутья клетки

Наступит день, когда учёные, Эти бездушные механизмы, препарирующие красоту, Неопровержимо докажут, что бога нет. Мир запылает, Изойдёт воплем, воем тормозов, грохотом падающих зданий, Обрушится самолётами на грешную землю, И в круговороте насилия и разврата Всё станет дозволено.

Алексей Рубан, Южное сияние, №41

Случай на вокзале

0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)

Откуда появилась эта парочка, тоже было не совсем ясно. Вроде бы появились они из одного примыкавшего к вокзалу переулка; по другой версии вышли они из-за последнего вагона остановившегося на две минуты поезда Мурманск-Адлер, а по третьей версии – из подсобных и складских помещений, во множестве примыкавших к вокзалу. Третья версия представляется наиболее правдоподобной, потому что нагружены они были садовым инструментом, точнее, нагружен был один: он умудрялся тащить на себе бензиновую пилу, канистру с бензином, сумку с инструментами, грабли, лопату, моток верёвки, длинную алюминиевую лестницу и бумажный пакет с шаурмой.

Сергей Митрофанов, Южное сияние, №41

Лунная тень

Муж наконец начинает понимать, что с женой происходит что-то неладное, он внимательно смотрит на неё, пытаясь что-то разгадать, но ничего при этом не говорит, ни о чём не спрашивает; он молча занимает место в очереди и одновременно пытается о чём-то договориться с клерками и с людьми в очереди, но ничего путного у него, по всей видимости, не получается. Она садится в кресло в вестибюле, достаёт из сумочки пачку сигарет и как будто сама не знает, что с ней делать, затем нервно раздавливает пачку, бросает её обратно в сумку и застывает, уставившись в одну точку стеклянными невидящими глазами.

Григор Апоян, Южное сияние, №41

Философские стихи

Жизнь кажется обворожительной, Лишь шаг – и воплотишь желания. Как вдруг настигнет неожиданно Осеннее недомогание. Всё, вроде, сшито крепко-накрепко. Казалось, что могло грозить бы нам? Но, как показывает практика, Ничто нельзя назвать незыблемым.

Андрей Галамага, Южное сияние, №41

Граффити на зеркале

Мы бьём, как пёстрые дятлы, как бьют на берёзе зяблики, до финиша полагаем, что действуем самостийно, нам пухом гнёзда галактик, мы портим райские яблоки, и средства наши негодные становятся кровным стилем. Долбим скорлупу Вселенной, настырные, желторотые, в слоистых светлых мирах следим красоту детали, готовим снадобья в ступках для зелия приворотного, настоянного на днях, что рядом прострекотали.

Александр Соболев, Южное сияние, №41

Солнце, нарисованное мелом

Недавний кров мечтательно покинут – Весенний парк, там гипсовый олень Дождю подставил треснувшую спину, Рога воткнув в душистую сирень. В аттракцион деревьев арматура легко вросла, прутом сплетая прут. Нежнейшим мхом подернута скульптура Несчастная и близлежащий пруд.

Андрей Новиков, Южное сияние, №41

Гутен абенд в Хренове

С тех пор как ураган по имени Леся Мухомор из Хренова вызвала в Дулибы санстанцию, жизнь председателя Нила Е. Бутерброденко стала непредсказуемой и тревожной. Санитарная комиссия в составе четырёх человек явилась на рассвете в пятницу, что само по себе выбило из режима труда и отдыха, и не дожидаясь, пока Бутерброденко ознакомится с бумагами, рассредоточилась по зданию. Председатель трижды перечитал восемь тетрадных листков, подписанных Л.К. Мухомор, два казённых бланка санстанции, но мало что понял. Вызвал к себе директора школы, человека знающего и рассудительного.

Виктория Кольцевая, Южное сияние, №41

Витебский листопад. Юбилей

В тени моих ветвей

Пропажу платка не сразу заметила – допила чай, думая о нём. Клюнул в щёку, небритый, осунувшийся, не везёт ему по-прежнему, не везёт. Чашки вымыла, баранки со стола убрала, за книгой потянулась и осознала – чего-то не хватает. Платка не было ни на спинке стула, на котором сидела, ни на том, где сидел он, ни на диване. В тот момент, когда вошла с чайником, был ли на нём платок? Грыз баранку, улыбался. Было холодно.

Наталья Стеркина, Южное сияние, №41

Проза (Перевод)

Эпоха сновидений

0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)

10 мифов австралийских аборигенов в переводах Вероники Коваль

Вероника Коваль, Южное сияние, №41

Культура (Обзор)

Об XXXV Открытом фестивале авторской песни, поэзии и визуальных искусств «Витебский листопад»

Олег Сешко, Южное сияние, №41

Екатерина Кузнецова, Южное сияние, №41

Дмитрий Курилов, Южное сияние, №41

Олег Селютов, Южное сияние, №41

Андрей Шуханков, Южное сияние, №41

Леонид Шур, Южное сияние, №41