Семь искусств, №90

В 1965 г. были арестованы мои друзья, писатели Юлий Даниэль и Андрей Синявский. Ильмех осудил мои попытки помочь им: «Если Вы хотите оставаться ученым, Вы можете быть диэлектриком, но не проводником диссидентских идей», однако использовал все свое влияние и глубокое уважение ректора И.Г. Петровского и не допустил моего увольнения из Московского университета.

Изучение истории создания стандартной модели позволяет выявить в этой истории так называемые «поворотные моменты». Последовательность таких моментов иногда складывается в настоящую научную революцию. Именно такую ситуацию мы имеем в рассматриваемой истории. Особое место среди таких событий занимают «скрытые поворотные моменты».

Яков Исидорович Перельман (1882–1942) стоит особняком от математического сообщества Петербургской стороны. Он родился в Белостоке, с 1901 г. жил в Петербурге, окончил Лесной институт (1909)… Ему был дан талант популярного изложения научных истин, благодаря которому он стал создателем жанра занимательной науки.

Я взял у мамы на кухне уксус и проделал все операции с ним. Было немного страшновато — а вдруг произойдет что-нибудь непредвиденное. Но все пошло, как надо — водород выделялся и горел. До сих пор помню приятное ощущение от экспериментального подтверждения собственной гипотезы.

Если мы тёмной безлунной ночью поднимемся на пригорок и увидим вдалеке огоньки нескольких селений, то нам не составит труда определить, какие из них ближе, а какие дальше. Где свет ярче, те и ближе. Такой очевидный вывод основывается на интуитивном представлении о том, что примерно одинаковые источники светят одинаково.

Поколение, родившееся между 1825 и 1850 гг., оказалось поэтически самым бесплодным из всех в истории России. С 1860 г. и до конца семидесятых не появилось ни одного хотя бы средне одаренного поэта. Враги поэзии… могли торжествовать победу своей антиэстетической кампании.

Интересной была встреча с тогдашним членом Конгресса США Джеком Кемпом, выдвигавшимся позже претендентом на пост президента США, но не прошедшим успешно кампанию выборов. Особо стоит отметить приезд к нам 29 марта 1987 года тогда только что ставшего миллиардером, а затем упрочившего свое положение одного из богатейших людей мира и самоотверженного приверженца идеи об открытом обществе Джорджа Сороса.

К двенадцати годам великий князь Московский Иван окончательно стал тем, кого в нём ожидали увидеть, — ему весьма понравилось убивать собак и кошек. Бедные кошки — они-то в чём виноваты?!? Впрочем, карьера французского короля Людовика Пятнадцатого тоже началась с того, что его научили убивать кроликов. Ему как раз исполнилось пять годочков. Вы представляете себе картинку — сидит дошколёнок и режет ножом кролика?!?

Когда перешли границу Пруссии и с боями продвигались вперед, зная, что находимся на немецкой территории, участились пожары, расстрелы мирного населения, мародерство. В квартирах ломали мебель, зеркала и все, что попадало под руку. А еще проще, в квартире сидят старики, дети – солдат из автомата длинной очередью развернется на 360 градусов по стенам, зеркалам, по окнам – куда попадет. Просто было для меня – это дико.

Между прочим, официальные контакты между Испанией и Москвой начались в 1519 году, а в 1525 году послы Иван Засекин-Ярославский и Семён Борисов представили Карлу V верительные грамоты. Именно они и привезли в Москву новость об открытии Нового Света — спустя 30 лет после оного открытия — такова была периферийность Московии, ее удаленность от цивилизации.

О боттичеллиевских женщинах можно писать бесконечно. И написано так много, что вполне компенсирует более 300 лет молчания о нем. Все же, только лицами очарование его женщин не ограничивается. Краски и линии их одежды и фигур, парящая воздушность служит доказательством, что живопись непередаваема словами.

В стремительности всадников невозможность соединиться и невозможность прервать эту роковую связь создают неразрывность. Погоня, бегство, преследование являют собой основную жизненную трагедию — как героев стихотворения, так и самого поэта — дисгармоничность бытия, разорванность времени (прошлого и будущего) и возникающий при этом неразрешимый на земле конфликт, преодолеть который возможно, лишь поднявшись над ним на иной уровень.

Чичибабин не поэт момента или своего времени. Масштаб его поэтической ясности превышает календарные устои. Своё же время используется как строительный материал и, как инструмент, через который просматриваются дали прошлого и будущего в пересечениях человеческих судеб.

Роман посвящен столкновению дикой крестьянской мужицкой культуры с новой пролетарской машинной революцией, которая своей безжалостностью уничтожала собственный народ, загоняя его в железное стойло нового времени, одновременно уничтожая его душу и религию, разлагая новое поколение.

Не случайно и то, что Державин и Тютчев, Паунд и Элиот, Мандельштам и Хлебников, Йейтс и Борхес, Милош и Бродский в своем творчестве столь часто обращаются к образу водной стихии, уподобляя странствия человека во времени и само искусство плаванию в этой бесконечной, как само время, реке. Да и пути поэтов сродни странствиям морехода.

Мы ходим все по замкнутому кругу,/ и люди улыбаются друг другу,/ не ведая, что приговорены,/ и Аннушка, что в обмундированье,/ в военном пароксизме и браваде/ расплёскивает масло для страны.

Умеет счастье так горчить,/ Что от беды не отличить./ Я причитала: хмарь, ненастье,/ Тоска, — а это было счастье.

Я подтянул разбитые колени к груди, ухватился окровавленными ладонями за стволы кустов и, подтянувшись из последних сил, бросился на них всем телом, но они вдруг просочились вдоль тела книзу, разодрав кожу на животе, и взору моему открылась синяя пустота неба. Это была вершина.

Потихоньку-полегоньку оркестр захмелел. Кто-то пришел в движение, не предустановленное приличиями, кто-то мило, с отверстым кверху ртом, похрапывал, кто-то с кем-то перекрикивался через весь стол. Уже пересаживались на чужие места, вставали. Но кто-то еще доедал, а самые прожорливые, не стесняясь, подъедали с чужих тарелок.

Они не снимали трусов, робели касаться низка живота. Слепо тыкались губами в щеку, затылок, лоб. Им было по пятнадцать лет. За ухом у девчонки схоронилась не вымытая под душем морская соль.

Сашенька в который раз вспомнила все, что пришлось ей пройти, пока стала Главной Дочкой, заняла то место в его жизни, на которое постоянно претендовали то новые жены, то новые дети, то какие-то неочевидные увлечения отца. Что делать, Папашка, как всякий истинный питерец, имел стойкую привычку жениться, а женившись, обязан был произвести на свет очередную Сашенькину копию.

Власти не любили Кривулина, боялись его Миссии и Мессии — и справедливо боялись. Поэтическая Москва смиряла перед ним свой фамусовский кураж. В его хрупком теле, в болезнено-нетвердой поступи, в его причудливой прерывистой речи, и в самом придыхании, в паузах, в кривулинской орфоэпии — жил и горел великий Патриарший дух Наставничества, заступничества, дух Мужества, силы и власти Слова, какой-то святой правоты и выверенной стройности мысли.

В этих комнатах прошли и радостные, и горькие минуты. Сколько прочитано всякой всячины, когда на дворе ненастье или лежишь, сваленный гриппом. Именно в этой ладье вплывал он в заводь местной жизни. Сколько застолий, шума, криков, нестрашных скандалов было здесь.

Перевод сонетов Шекспира несовместим с духовным благополучием переводчика. Ибо шекспировские сонеты — это кипящая, клокочущая смола, в которой плавает и плавится душа поэта, его страсть, его совесть. И, вникая, переводчик рискует получить ожог.

Глагол müssen в современном немецком языке служит для выражения предположения с большей степенью уверенности. В этом значении глагол müssen относится не к сказуемому, а ко всему предложению в целом. В отличие от глагола sollen, который в соответствующем употреблении выражает ссылку на чужие слова, глагол müssen выражает предположение на основе знаний каких-то объективных признаков.

И поиски Мастера продолжились, с каждым годом расширяя круг возможных кандидатов. В попытках разгадать скрытые аллюзии и прототипы персонажей написаны десятки диссертаций, но до сих пор не утихают споры ни о сути романа, ни о его главных персонажах. Это и неудивительно: Булгаков сделал все возможное, чтобы запутать читателя, на каждом шагу добавляя «ложные ходы» и заметая главный, который только и вел в тайный мир автора.

Разным исследователям одиночество открывалось разными своими ликами — неприкаянности, неслиянности, ответственности, уединения и т. д. Уединение, изоляция и чувство одиночества — грани общего понятия одиночества; они так или иначе связаны со страхом перед одиночеством, рождающимся в поле напряжения между полюсами природного и метафизического.

Николай Гумилев в стихотворении «Память» удивительно точно обозначил одну важную особенность людей: «Мы, увы, со змеями не схожи: мы меняем души, не тела». Душа талантливого русского поэта, советского зэка и воина Смелякова на протяжении его сравнительно недолгой жизни отнюдь не «старела и росла», а то и дело уступала место другой, всякий раз не лучшей.

Когда едешь куда бы то ни было, — обзаводишься ещё одной, параллельной, воображаемой и целиком, конечно, внутренней жизнью: жизнью, которая могла бы — обернись случай иначе, — пройти вот в этом городе, вот в этой стране, почему бы и нет? — вылепиться из другого вещества, обрастить тебя другой чувственностью, другим пониманием.