Слово\Word, №11612

- Ну, по историческим меркам государство чжурчжэней оказалось не очень долговечным, – утешил его Костромиров. – Может, поэтому и не слышал. Золотая Империя просуществовала чуть более века, а в 1234 году ее разгромил сын Чингисхана – Угедей. Так вот, орочи, а также другие тунгусо-маньчжурские племена, вроде эвенков, нанайцев, ульчей, удэгейцев, считают себя потомками этих самых знаменитых чжурчжэней.

...Её раздражало в матери всё: необычайная оживленность, вечная беготня по магазинам в поисках новых нарядов, постоянный поиск бойфрендов, а больше всего Вера не могла простить матери того, что она так скоро забыла мужа и наслаждается жизнью на всю катушку. Старая кокетка! – презрительно думала о матери Вера. – Допрыгается она! И Вера как в воду глядела. Рита допрыгалась...

На Рождество услышал вдруг / Я сердцу милый с детства звук / Колоколов и сладких слов / О мире в людях на Земле...

...И поэтому я так радуюсь этой шариковой ручке / Из банка, которую я нашел одной темной ночкой / Перед закрытыми дверями магазина. Она чуть пованивает / Собачьей мочой, но пишет она фантастически.

Все как прежде: немею, благоговея. / Инженерная улица, площадь Искусств... / Рядом пенится Невский, и трудно поверить: / Там заботы мирские, здесь – думы и грусть.

Нет нужных букв: их больше не сыскать, / давно ушли и ижица, и ять, / добро забыто, и исчез глаголь; / кто нынче помнит эти буквы наши, / наивные ай-кью или пэ-аши, / определявшие и кислоту, и соль?

- Как они убегали? / - Караван выходил второпях / Верблюды ломали ноги, гнулись под невыносимым. / Перевес багажа. / Балласт отправляли за борт. / Когда их настигали с неба, прятались / под кислыми животами дромадеров...

Прошлое застыло в янтаре: / Жизнь без искупления, без веры / Вдруг остановилась на заре / Позабытой мезозойской эры...

Жук-носорог, жук-олень, жук-медведь – с ними жук-перепёлка / прячут под панцирями живые хитросплетения Поллока / и, работая лапками, пересекают площади книжных полок / в направлении жесткокрылого долготерпения...

...Вынести — с этого света на тот — / Всё, чего в жизни никто не поймёт. / Всё, что до смерти нести самому — / К Богу изгоев. К Нему Одному.

...Корабль ушел, на время стало тихо, / Но вновь огни колышутся в дали. / И шепчет кит, прильнув к своей китихе: /«Будь осторожна! Сверху корабли».

По страницам этой книги / Скачут, бесятся как гунны / Нимфы, феи и шишиги, / Гиппогрифы, альрауны, / Саламандры и ундины, / Гномы, кобольды, сильфиды… / Что за дивные картины! / Сколь пленительные виды!

Странное дело, цифры. Они потеряли смысл, звучат как пустой молочный бидон, если им обо что-то ударишь, впрочем, это тоже оттуда, сравнения умирают, потому что кто сейчас ходит с бидоном за молоком. А то молоко, что покупает Алла, в последний раз вообще было горьким. Я ей талдычу, что молоко мне не нужно. А она все равно покупает.

Он садится на ящик внутри неведомо как сохранившейся здесь деревянной будки, под которой валяется табличка «Охрана», щелкает зажигалкой и закуривает. Умелые, любящие свое дело люди построили на берегу моря завод-гигант, другие люди столь же умело и беспощадно повергли его в прах, среди которого сейчас сидит солдат. Он не победил, нет...

- Эти, как ты говоришь, кукловоды несут людям свободу и цивилизацию. И мы желаем стать её частью. - Частью того, где мужик с мужиком, а баба с бабой? Где ежегодно беснуются, нарядившись в чертей и ведьм? А марихуана становится нормой? Тогда флаг тебе в руки. Вот только я не хочу, чтобы моя Родина превращалась в Содом и Гоморру.

Сергей Леонидович сам был на одну четверть еврей и поэтому считал, что имеет право щедро уснащать свой лексикон «жидомасонами», «жидками» и «маланцами», подобно тому, как «ниггер» могут произносить только сами негры, но никак не белые, которых за это могут и убить...

...Наконец, Светка выскользнула из ванной. Тело Светки по-прежнему было закутано покрывалом. Бонч так долго воображал себе их встречу, что находился в полной растерянности. Ему казалось, что произошло разделение одной женщины, которую он любил всю жизнь и терял всю жизнь, на две...

— Я больше не могла с ним жить. Не могла, и все. Это было просто невыносимо. — Почему? — Он стал писать такие слабые стихи…

Литература - великий наркоз / И диспансер одновременно. / Обливаясь морями чернильных слез, / Забываешь успеть до десьти в таверну...

...Сменив разрез глазной, я поселюсь в Китае, / что происходит там, не будет волновать, / ледок из горьких правд застынет, да растает, / не потревожат сон недобрые слова...

На протяжении многих лет каждый день рано утром этот человек выходит из дома с фотоаппаратом, чтобы вернуться поздно вечером с новым числом «остановленных мгновений». «Камера, – шутит он, – это мой «третий глаз».