Слово\Word, №1172

Никто не поможет, никто не придёт спасать, / Открой тетрадь и пиши, повторяй и пой, / Пока без примеси красной начнёшь писать, / А только слезой - прозрачной, простой, слепой.

Назад вернуться в полусонный / Свой кров, где правит кутерьма, / Став ненадолго благосклонной / К причудам сердца и ума.

В сердце Пармы лесном / Дотлевает закат. / Птицы рвут окоём. / Волны катит река / Вдоль пустых берегов. / Замер времени бег / На развилке веков. / … А над Чердынью снег.

Ах, бунт российский! Что бы написал / наш гений, Пушкин, если б не удрал / он в Альбион туманный среди свары? / Какие бы представил он кошмары? ..

Упечь бы в Соловки Иммануила, / Чтобы замаливал грехи свои. / Какая есть в руках народа сила, / Писал бы - не о Божьем бытии.

...Незнакомец склонился над ней, словно желая помочь ей – разбудить, чтобы никто не заметил, как немолодая, худощавая, курносая женщина с каштановыми волосами, виднеющимися из-под яркого цветастого платка, спешит подобрать под себя ноги в кожаных сандалиях времен Иисуса, надетых на босу ногу, – и не где-нибудь, а на открытии научной конференции!

...«Все, что сделано, это ваше – рифмы, ритмы, дикция, бас». На что писатель заметил, что баса у меня пока нет, а с дикцией тоже поработать придется. И я, и мои приятели Юля Вишневская и Саша Васютков заворчали – дескать, нечего нас учить, мы и сами с усами, чтобы всякие, что тут шляются, неизвестно кто, морали читали…

"...Либералы заступаются за жидов. Какое им дело, что теперь жид торжествует и гнет русского?.. Юдофилы прежде всего космополиты и распинаются за евреев, главным образом, во славу космополитизма". Как видим, Достоевский не только антисемит. Примыкая к лагерю охранителей, он и русскую либеральную интеллигенцию ненавидит.

... Поселок городского типа кормился торфом. Работали в этой кладовой солнца девушки, именовавшиеся торфушками, и даже местная газета, хотя и имела неустранимый девиз о пролетариях всех стран, называлась «За торф!» (странно, что не «Торфяная правда»; есть ведь, наверно, и такая).

...Такое отступничество стало массовым к концу девятнадцатого века, а люди типа Троцкого и евреями себя не считали. Зато все другие таковыми их считали, и едва ли следует напоминать, как христиане относились к «крещенным жидам» и «прощенным ворам».

...Тогда он проследил направление его взгляда и… тоже раскрыл рот! Прямо перед ними, буквально в десяти шагах, молча и недвижимо стояло совершенно фантастическое существо – реликтовый гоминид, неандерталец!

Той ночью ему приснился долговязый, узкоплечий человек в красном вышитом камзоле старинного кроя, с синей орденской лентой поперёк груди. Глаза навыкате, лицо в оспинах. Император Пётр Фёдорович, Пётр Третий. Голштинский чёртушко, вовремя не догадавшийся, что Россия смертельно опасна. Не изменница Екатерина, а сама Россия...

Рассказывают, что неожиданное явление на скамейках Дунавского парка молодежи, погруженной в чтение книг, вызвало даже некоторое беспокойство. И не только обывателей. Из пруда вылезла черепаха и, неспешно переставляя чешуйчатые ноги, направилась туда, где под платаном устроился Чернояров со скромным томиком Мандельштама в руках...

...Вслед за этим женщины крошечного побеждённого княжества, многие из которых овдовели из-за недавней битвы, покинули эту четырёхсортную крепость после окончательного разрушения пятисортного храма, переплыли реку в маленьких челнах, самоотверженно бросив вызов бурлящим водам, прошли чуть на запад вдоль южного берега, и тогда разожгли большой костёр и совершили массовое самоубийство в пламени.